Текст книги "Демиурги. Полигон богов"

– Это что было?! – ошалело выдохнул Суорк.

– Лифт, – объяснил десятник. – Маги их делают. По лестнице мы бы сюда больше часа поднимались.

Ребята опять переглянулись – слышали о магических лифтах во дворце, Неника рассказывала, но видеть их и, тем более, использовать не доводилось. Островитянин вспомнил о своем даре и только вздохнул: денег на учебу ему никогда не наскрести, маги-наставники берут очень дорого, а поступить в Академию вообще нереально – в нее берут только отпрысков благородных семейств, простолюдинам туда ходу нет.

В этот момент в зал буквально влетела девушка в роскошном брючном костюме из сиреневого паучьего шелка. Ребята уставились на нее и одновременно вздрогнули – перед ними стояла их подруга. Но что это с ней?.. Чешуя на руках и груди, желтые глаза с вертикальным черным зрачком, змеиная голова на лбу, опирающаяся клыками об кожу, то и дело показывающийся из-за сухих губ раздвоенный язык.

– Неника?.. – неуверенно спросил Брай.

– Ага, – отозвалась она. – Привет! Не обращайте внимания на вид, это Треглавый меня им наградил, чтоб ему провалиться.

Переведя взгляд на поклонившегося десятника, девушка небрежно взмахнула рукой, и стражников словно вымело из зала.

– Вот теперь можно поговорить спокойно, – улыбнулась она. – Садитесь. Сок будете?

– Ага, спасибо.

Ребята неуверенно сели, все еще не понимая, что вообще происходит. Каким образом их неугомонная подруга стала Владычицей?! Вон как стражники ее боятся!

Неника, с иронией наблюдавшая за растерянными друзьями, села в удобное кресло возле низкого столика, на котором стояли кувшин с соком и выточенные из полупрозрачного камня стаканы. Заставила Брая с Суорком тоже сесть, налила им соку и вздохнула. Надо рассказать, что случилось, пока они от любопытства не лопнули. Вздохнула и заговорила.

– Ну ты даешь… – восторженно протянул сын кузнеца, когда девушка умолкла. – Ну тебя и угораздило…

– Да уж, угораздило так угораздило, – скривилась Неника. – Все пытаюсь понять, что я должна сделать, и не могу. Владыки ведь просто так не появляются, сами знаете.

– Я не знаю, – возразил Суорк. – У нас, на Змеином, таких легенд не ходит. Ты однажды рассказывала – вот и все.

– А я слышал, – кивнул Брай.

– Расскажи ему кратко, – попросила Неника. – А то я сегодня уже столько болтала, что язык распух. Высшему Совету мозги вправляла.

– Высшему Совету?! – чуть не подавился соком Брай. – Ты с ума сошла?!

– Я – Владычица! – ощерилась девушка. – И не им мне указывать! Они вон до чего довели страну!

– Непонятно ты как-то говоришь, заумно… – заметил Суорк, смакуя вкуснейший сок из молодых лиан особого сорта, попробовать который дома не имел никакой возможности, слишком дорог.

– Треглавый мне столько всего в башку вложил, что не один год еще разбираться, – скривилась Неника. – Думаю сразу тремя потоками, помню все, что когда-либо слышала или читала. Возможностей много, только вот попробуй научиться ими пользоваться.

– Это ты приказала эту гниду Хорста со товарищи на площади того?.. – спросил сын кузнеца.

– Я.

– Молодчина!

– Теперь за изнасилование всегда будет такое наказание, – зло усмехнулась девушка. – И неважно, кто виновен, пусть даже сын князя! Проверять обвиняемого будут маги стражи, от них правды не скроешь.

– Бухтеть станут, – внимательно посмотрел на нее Брай.

– Да пусть бухтят сколько им угодно! – отмахнулась Неника.

– А если девчонка кого-то обвинит огульно, чтобы за что-то отомстить парню или женить его на себе? – пристально посмотрел на подругу Суорк. – Такое тоже бывает.

– За лжесвидетельство девица получит такое же наказание, на которое обрекла невиновного парня.

– Это как же?.. У девиц ведь нет… э-э-э…

– Палач разберется. – Неника встала и подошла к столу у стены, взяла оттуда небольшой розовый плод и вгрызлась в него зубами. Прожевала и сказала: – Хватит об этом. Главное, что должна быть хоть какая-то справедливость. И раз я теперь у власти, то я за этим прослежу.

– Помощь богов тебе в этом благом деле, – вздохнул Брай. – Только, знаешь, не верю я, что получится. Всегда есть те, кто считает себя выше других.

– Окорочу, – пообещала девушка. – Ну ладно, я ведь чего вас позвала. Одиноко мне тут и тошно. Ребята, вы хотели учиться, да возможности не было. А теперь есть. Я могу приказать какому-нибудь магу взять Суорка в Академию, а тебя, Брай, определю в ученики какого-нибудь сьера.

Ребята с сомнением переглянулись, но все же согласно кивнули – отказываться от исполнения мечты глупо. Учеба даст возможность стать кем-то большим, чем они могли надеяться.

В этот момент входная дверь отворилась, и в щель заглянул стражник.

– Владычица, к вам государь! – с поклоном сообщил он.

– Зовите, – бросила Неника.

В зал быстрым шагом ворвался Юрген. Брай с Суорком тут же поклонились, искоса, с любопытством поглядывая на сиятельного ровесника. Князь действительно выглядел не старше них, вот только одет был очень неудобно: шитые золотом штаны, жесткий кафтан со стоячим воротничком и туфли на каблуке. Его голову охватывал тонкий серебряный обруч.

– Добрый день, светлая госпожа! – склонил голову князь, скользнув по остальным любопытным взглядом.

– Здравствуйте, государь, – ровно ответила Неника. – Позвольте представить вам своих друзей, Брая Лойра и Суорка Энхе.

Юрген посмотрел на двух парней изучающе и мысленно усмехнулся. Они еще не понимают, что такое быть другом власть имущего. Ничего, вскоре поймут. Или не поймут, тогда необходимо будет убрать их с глаз долой. Интересно, сумеет ли Неника сама понять, если ее друзья под влиянием денег и лести переродятся, или придется указать ей на это? Пока трудно сказать, надо поглядеть. Но ни о чем серьезном при них говорить не стоит. Поэтому Юрген только посоветовал, к кому в ученики можно определить ребят, попросил о встрече завтра утром и откланялся.

Неника так и не поняла, зачем он приходил.

Глава V

Спустившись по канату на загривок змея, Майаннон через образовавшуюся связь поприветствовал подопечного. Тот, конечно, вряд ли что-то понимал, но бывший жрец так привык и менять эту привычку не собирался. Однако ощутил в ответ волну радости и улыбнулся – что-то все же гигантское пресмыкающееся понимает.

Ветер немного стих, волны уже не так захлестывали Уйраса, потому Майаннон и спустился. За прошедшие три дня они миновали Меййон с западной стороны и направились к северо-востоку, как и планировали. Судя по старым картам, Брайн располагался примерно в двух тысячах стадий[13]13
  Морская стадия – три тысячи локтей, примерно 1200 метров.


[Закрыть] от их родного острова. Пока безумцам встречались только небольшие каменные островки без каверн, возле них обычно и ночевали – никто не рискнул бы лететь дальше в темноте, можно напороться на пик.

Извиваясь, Уйрас скользил по волнам, заходящее солнце светило в край правого глаза. Майаннон счастливо смеялся, наслаждаясь буйством стихии, сейчас он жил так, как мечтал. Брызги летели в лицо, но бывший жрец не вытирал его, он всей своей сущностью стремился вперед, где его ждала судьба. Почему-то казалось, что с момента, когда они смогли приручить Великого Змея, в мире изменилось все. И навсегда.

На память пришел вчерашний разговор. Друзья перед самым закатом нашли небольшую, но довольно высокую скалу, к которой и принайтовали корабль. Уйраса отпустили поохотиться, он проголодался, а голодный змей мог и забыть обо всем. На ночь расположились в крохотной пещерке, куда едва поместились впятером. Даже костерок разожгли, чтобы попить горячего, не пожалели топлива. Благо два дня назад нашли немного горючего камня.

– Я все же не могу понять, чего добиваются жрецы, стремясь превратить людей в стадо жвачных животных… – задумчиво сказал Истаййа, глядя в едва теплящийся огонь. – Ну не просто же так они это делают?..

– Не просто, – подтвердил Майаннон. – У них благая, по их мнению, цель. Чтобы жизнь текла спокойной рекой, никогда не выходящей из берегов. Чтобы завтра было так же, как и сегодня. Чтобы каждое поколение жило точно так же, как и их предки. Почему они вбили себе в голову, что именно это угодно богам, я не знаю. По крайней мере, демиург хочет совсем иного.

– Знаешь, мне кажется, тут нечто более глубокое, – отрицательно покачала головой Лиййа. – Новые знания, если они каким-то чудом возникают, осаждаются в храмах. И используются! Но опять же только в храмах. Вспомни сам. Не думаю, что в храмах Несущего Смерть иначе, чем в храмах Дающего Жизнь.

– Ты, пожалуй, права… – задумчиво отозвался бывший жрец. – У нас это еще заметнее. А в храмах Ищущего Тьму это вообще проповедуется.

Он несколько смущенно покосился на красивую черноволосую девушку с изумительной фигурой и большими зелеными глазами. Мало кто, кроме ее друзей, мог заподозрить, что за красивой внешностью прячется острый как бритва ум, прекрасное образование и немалая жесткость, даже жестокость. Впрочем, жестокость для храмовых гетер – дело обычное, ведь именно они совершают тайные жертвоприношения во время праздников. И девочек, избранных для этой роли, приучают к крови и боли с раннего детства. Но хотел бы знать Майаннон: как при такой жизни в Лиййе сохранилась мечтательность? Ведь она бросила все и пошла за ним, пошла за мечтой. И это при том, что была старшей гетерой столичного храма, с ее мнением считались сам Хранитель Врат и верховные жрецы всех пяти богов!

Вчера Лиййа все же настояла на том, чтобы переспать с ним, причем застала своего капитана врасплох и буквально изнасиловала, а он не смог сказать «нет». Остальным троим она отдавалась давно, утверждая, что мужчинам необходима разрядка, такова их природа, а с нее не убудет, поскольку детей иметь все равно не может. Майаннон несколько лет сопротивлялся, но гетера в конце концов настояла на своем. И теперь чувствовал себя неудобно.

– Поэтому чего добиваются верховные, я сказать не могу, – понимающе улыбнулась капитану девушка. – Если посмотреть с одной стороны – одного. С другой – другого. С третьей – третьего. И так далее. Здесь все значительно сложнее, чем может показаться.

– Но при этом мы деградируем с каждым поколением, – заметил Истаййа. – По хроникам очень заметно. Еще двести лет назад мы умели значительно больше, чем сейчас. Даже глиняные трубы для водопровода делать разучились! Если кто-то из мастеров умирает, не имея учеников, то его умение навсегда уходит! Понимаете?

– Что ж тут непонятного, – вздохнул Майаннон. – Я все это прекрасно знаю. И раньше сам верил в «Равные берега», как зовут эту теорию ученые жрецы.

– А теперь я скажу еще кое-что, чего не говорила еще никому, – криво усмехнулась Лиййа. – Именно поэтому, кстати, я и пошла с тобой. Когда все это осознала.

Мужчины удивленно уставились на красавицу. Она обвела их взглядом, улыбнулась чему-то своему и продолжила:

– Думаю, всем ясно, что создавать что-то новое способен только тот, кто чем-то не удовлетворен. Тот, кто не может успокоиться, кому нужно иное, не то, что его окружает.

– Бесспорно, – согласился Истаййа. – Но к чему ты ведешь?

– Сейчас объясню.

Айрас и Кейрак слушали их разговор молча, обычно они мало интересовались столь высокими материями, однако сейчас заинтересовались. Они и сами были странными, никогда, в отличие от большинства, не ходили в храмы, к гетерам, мечтали о том, чтобы вырваться из затхлости, но только встреча с бывшим жрецом Несущего Смерть дала такой шанс.

– Не хочется говорить об этом, но надо, – голос Лиййи стал глухим. – Как вы думаете, сколько мне лет?

– Ну, двадцать с чем-то… – неуверенно ответил Майаннон.

– Мне почти пятьдесят.

– Но к-как?.. Ты же выглядишь совсем юной…

– А ты вообще видел пожилых гетер? – прищурилась девушка. – Хоть мужчин, хоть женщин?

– Не видел, – признал бывший жрец. – Все молоды и красивы.

– То-то и оно, – пристально посмотрела на него Лиййа. – Я буду выглядеть вот так до самой смерти. Когда выйдет мой срок, просто упаду и умру. Все мы чувствуем, что скоро конец, поэтому уходим в специальные помещения, чтобы никто не видел нашей смерти. Некоторые просят принести их в жертву – да-да, есть и такие. И их просьбу удовлетворяют.

– Это же невозможно… – с трудом выдавил Истаййа.

– Предки многое знали, и кое-что из этого сохранилось, – объяснила девушка. – Обряд, очень страшный и жестокий обряд, проводимый, когда будущей гетере исполнится восемнадцать. Не все его выдерживают, примерно половина. Я несколько дней исходила криком боли – меня резали заживо. Но этот обряд работает. Магия используется очень специфическая, кровная, ею владеют только особые жрецы Ищущего Тьму.

– Но зачем все это?.. – растерянно спросил Майаннон.

– Не спеши, это только прелюдия… – Улыбка Лиййи была страшной, похожей на оскал, в глазах плескалось что-то такое, от чего всем стало не по себе. – После прохождения обряда начинается обучение, во время которого будущей гетере уничтожают чувство отвращения вообще, вбивают в голову, что любое сексуальное извращение – это нормально и хорошо. Ломают очень страшно и жестоко. В двадцать лет мы приступаем к работе. Но теперь хочу спросить. Зачем нужно столько гетер? Ведь нас десятки тысяч! Не слишком ли?

– Слишком… – согласился бывший жрец. – Зачем столько? Объясни.

– Все очень просто. В храмах прихожанам умно подменяют стремление к творчеству стремлением к удовлетворению своих сексуальных желаний при помощи гетер обоего пола. Сам был жрецом, вспомни одобренные проповеди.

– Боги… – простонал покрывшийся холодным потом Майаннон. – Ты права… Утверждается, что если даже самое дикое и отвратительное желание удовлетворяется с гетерами, то оно угодно богам… И это не говорится прямо! Исподволь…

– Вот именно! – подняла палец Лиййа. – Мысли большинства людей направляют на это. Да, согласна, у многих хороших людей есть необычные сексуальные желания, но далеко не все желания должны реализовываться, ведь если удовлетворяются даже самые гнусные, то фантазия человека начинает работать только в этом направлении. При этом мы, гетеры, обязаны максимально развращать клиента, подсказывать ему, что еще дикого можно сотворить, и помогать в реализации. Ты даже не представляешь, до чего доходят некоторые. И о творчестве такие даже не помышляют, становятся на него просто неспособны. Теперь понимаете?..

– Какой кошмар… – простонал Истхаййа. – А я то думал, что это люди буквально свихнулись на храмовых гетерах, толпами в храмы шляются…

– И с каждым годом гетер все больше.

– Что-то здесь сильно не то, – нахмурился Майаннон. – Не понимаю, зачем это нужно. Что такое может дать?!

– Что? – наклонила голову к плечу девушка. – Тупое, покорное стадо, идущее туда, куда укажет пастух. А тех немногих, кто еще способен мыслить, старшие жрецы либо забирают к себе в храмы, либо загоняют на дно жизни, либо вообще тихо уничтожают. Таких, как мы с тобой, сумевших сохранить в храмах себя, почти нет. Смотри сам. Сколько нас? Пятеро. Со всего острова с населением в шесть миллионов человек! Лишь мы отозвались на твой призыв, а остальные предпочли остаться у своей кормушки, боясь даже подумать о риске. Так что своей цели создатели этой гнусной системы добились.

– Добились, – вынужден был признать бывший жрец. – Но ведь богам это неугодно! Сам демиург против такого!

– Я с ним не говорила, знаю только с твоих слов, – отмахнулась Лиййа. – Но ты дал мне надежду хотя бы просто убраться с острова, где все напрочь прогнило. И я туда не вернусь. Лучше сдохну!

– Правильно, девочка! – заставил всех пятерых подпрыгнуть громовой, нечеловеческий голос. – Теперь ты сама меня слышала. Я слишком долго не вмешивался, надеялся, что люди опомнятся. Но не опомнились.

– Н-Неназываемый?.. – растерянно спросила гетера.

– Ну а кто же еще? Ваши боги давно сбежали. Когда я пришел, их здесь уже не было. Кажется, они вызвали чем-то недовольство заглянувшего на огонек Палача, вот он и погнал их отсюда пинками. И скажите спасибо, что не уничтожил мир, дал шанс что-то изменить. Вот только вы им не воспользовались! И если дело пойдет так же, то Палач снова придет, и на сей раз не пощадит.

– А почему вы тогда не помогаете явно?! – вскочила возмущенная Лиййа. – Почему вы не скажете жрецам, что они не правы?!

– Я не мог вмешиваться прямо, пока ситуация не дошла до определенной точки. Сейчас дошла. Да и то я имею право действовать только через вас, людей. Поймите, у всего есть цена. Повторяю, вам дан величайший дар Создателя – право выбора. Но вы им почти не пользуетесь, предпочитая слушать других. Набор готовых мнений, мать его! Да опомнитесь уже! Хватит!

– Мы опомнились! – возразил Майаннон. – Но нас всего пятеро.

– Да… – голос демиурга стал тише. – Прозревших всегда мало, даже в куда более благополучных мирах. Но именно вы двигаете миры вперед. Ладно, я вот о чем хотел сказать. В Брайне найдите Владычицу и князя. Вы друг друга поймете. И последнее: скоро те, кто дошел до последней грани, попытаются превратить в ничто тех, кто еще не до конца сломался. Если им это удастся, то ваш мир обречен. Предотвратить это можете только вы всемером.

– Всемером?.. Но нас пятеро…

– В Брейхольме вы встретите еще двоих. Возможно, потом присоединится еще кое-кто. Но все в ваших руках. Помните об этом и прощайте!

Голос умолк, и воцарилась мертвая тишина. Пришествие демиурга так поразило друзей, что никто больше не произнес ни слова – хотелось обдумать случившееся. Молча расстелили походные подстилки и улеглись спать.

Сейчас, стоя на голове Уйраса, Майаннон продолжал обдумывать сказанное демиургом. Да и рассказ Лиййи требовал осмысления. Все оказалось еще страшнее и безнадежнее, чем он считал. И что с этим делать бывший жрец пока не знал, но сдаваться не собирался. Раз спасение родного мира в их руках, то они не имеют права на слабость.

Он поднял лицо к небу и дал клятву сделать все, что в человеческих силах, и даже больше. Дороги назад не было. Мосты сожжены!

* * *

Почтенная Хаммели, вся дрожа, шла между двумя стражниками и пыталась понять, что же случилось. Почему ее ни с того ни с сего вызвали к распорядителю дворца? Но при этом повели не в Белый Столб, где находились хозяйственные службы, а в Золотистый, господский.

В последние несколько дней дворец полнился слухами о пришествии Владычицы, однако никто из слуг ее еще не видел, а гордые лакеи из Золотистого Столба на работников кухни внимания не обращали, да те и не решились бы у них ничего спрашивать, слишком велика разница в положении. Хаммели никогда здесь не бывала, но сейчас ей было не до любопытства, слишком велик оказался страх. Что-то внутри говорило, что она попала в беду. Но чем старшая кухарка могла вызвать недовольство господ?! Ничего же против правил не делала! Всегда кланялась именно тем, кому нужно! Так что же случилось?..

Тем временем стражники подвели почтенную Хаммели к охраняемой четырьмя их коллегами лифтовой площадке. В глазах мелькнуло, и они оказались в небольшом зале с драпированными светло-бежевой тканью стенами. У большого полукруглого окна кто-то стоял. Судя по фигуре, женщина, хотя одета она была в мужскую одежду.

– Владычица! – поклонился старший стражник. – Старшая кухарка по вашему приказу доставлена.

Владычица?! Сама Владычица?! У Хаммели ноги подкосились, она едва не упала. Между тем стоящая у окна женщина медленно повернулась, и старшей кухарке стало совсем не по себе от ее вида: серебристая чешуя, покрывающая шею, желтые глаза с вертикальным черным зрачком, раздвоенный язык, то и дело высовывающийся между сухими губами. Но при этом светлая госпожа кого-то напоминала, кого-то очень хорошо знакомого.

– Уз-зн-на-ал-ла-а?.. – прошипела Владычица, в ее голосе слышалась ярость.

Узнала?.. Хаммели всмотрелась в ее лицо и чуть не потеряла сознание от ужаса – перед ней стояла невероятно изменившаяся, но все равно Неника Сат. Теперь понятно, почему дознаватели о ней в последние дни всех спрашивали… Святые Боги, да как эта мелкая дрянь смогла стать Владычицей?! Это же невозможно! Старшая кухарка потерла глаза в надежде избавиться от наваждения, но ничего не изменилось, только ухмылка наглой девки стала издевательской.

– Вижу, узнала меня, тварь… – с насмешкой произнесла Неника.

Она обошла сходящую с ума Хаммели неспешным шагом, неприятно улыбаясь, что в ее исполнении вообще выглядело жутко. Старшая кухарка с трудом держалась на ногах, понимая, что ее ждет что-то страшное, – девка, похоже, мстительна и не собирается ничего прощать.

– Дознавателей тайной стражи сюда! – бросила Владычица одному из стражников.

Тот поклонился, приложив руку к сердцу, и тут же скрылся за дверью. А Хаммели чуть не взвыла, сдержавшись с невероятным трудом.

– Да-да, – неприятно оскалилась Неника. – Пусть прошерстят всю твою подноготную. И не дай боги, ты хоть раз нарушила закон!

Старшая кухарка поежилась, но одновременно испытала облегчение – законов она как будто не нарушала, если не считать небольших подарков от женихов, которым она подобрала красивых невест. Теперь, наверное, об этом стоит забыть – ведь девчонка, похоже, взъярилась на Хаммели именно из-за попытки выдать ее за гнилозубого Ормаса. Эх, надо было оставить соплячку в покое… Но кто же знал, что так выйдет?..

Вскоре стражник вернулся в сопровождении двух строго одетых мужчин средних лет, судя по серым шнурам на поясе, рьинам из тайной стражи.

– Приказывайте, светлая госпожа! – поклонились они.

– Уважаемые рьины, прошу разобраться в деятельности старшей кухарки дворца Хаммели Ойт, – холодным тоном попросила Неника. – Я хочу знать, почему она подбирает девушкам-сиротам наиболее отвратительных женихов из всех возможных. Не получает ли она за это взяток? Да и вообще меня интересуют ее мотивы. Одну несчастную девочку она даже довела до самоубийства, что вам уже известно. Корона берет на себя ответственность за сирот не для того, чтобы над ними издевались!

– Мы разберемся и доложим, светлая госпожа, – снова поклонились тайные.

– Также прошу довести до сведения отвечающих за это, что отныне решать судьбу сирот без их согласия запрещено! – буквально выплюнула Владычица. – Пусть сьеры Канцелярии найдут способы возврата долга выросших сирот короне без учета возможности возврата их новоиспеченными супругами. Отработают.

– Мы передадим в Канцелярию ваш приказ.

– А ты, Хаммели, если имела с издевательства над бедными девочками что-то для себя, будешь порота батогами на главной площади, это я тебе обещаю, – оскалилась Неника, подойдя к трясущейся старшей кухарке и приподняв ее подбородок, чтобы видеть наполненные отчаянием и страхом глаза. – Не делай другому того, чего не хочешь получить сам. Ты забыла эту истину, так теперь расплачивайся! – Она повернулась к тайным. – Если невиновна, отпустите, однако на прежнюю должность не возвращать. Такие, как она, не должны иметь права влиять на чужие жизни. Новой старшей кухарке сообщите о судьбе Хаммели и предупредите, что если она станет относиться к сиротам так же, как эта дрянь, то заплатит страшную цену. Сиротам и так тяжело живется, чтобы над ними еще и измываться.

В глазах стражников появились удивление и уважение, ведь они тоже выросли в дворцовых казармах для сирот и прекрасно помнили, как зависели от малейших прихотей «воспитателей». Дисциплина необходима, но одно дело дисциплина, а совсем другое – издевательства.

– Уведите! – распорядилась Владычица.

Кому другому Хаммели кинулась бы в ноги, умоляя о пощаде, но только не Ненике – видела, что не имеет смысла. Эта не простит. Хотя что она такого сделала?! Ее саму растили так же и не выдали замуж только потому, что она была некрасива!

– Доброта, Хаммели… – внезапно сказала Владычица. – Просто доброта. Неужели так трудно было быть к этим несчастным девочкам хоть немного доброй?.. Всего лишь…

Старшая кухарка чуть не задохнулась от ее слов, чем-то глубоко в душе осознавая их правоту. Но кто был добр к ней самой?! Почему она должна быть доброй, если сама ничего хорошего в жизни не видела?!.

– Ты сама выбрала, – очень тихо, с грустью сказала Неника. – Так отвечай теперь за свой выбор.

Стражник толкнул Хаммели в спину и вывел ее из зала. Та шла, ничего не видя вокруг, в голове билось: «Ты сама выбрала…» И постепенно осознавала, что действительно виновата во всем только сама.

* * *

– Господа, я собрала вас, чтобы озвучить некоторые решения, принятые мною после ознакомления с отчетами подчиненных вам служб. – Неника обвела внимательным взглядом князя, придворного мага, глав морской, тайной и городской стражи, советника по науке, хранителя Змеиного Гнезда, начальника Канцелярии и прочих высокопоставленных господ. Они молча переглядывались, не решаясь ничего сказать, – успели уже понять, что характер у Владычицы не сахар.

Девушка не стала садиться, хотя ей приготовили место во главе длинного стола. Она прошлась мимо стены, на которой висела огромная карта Брайна, мельком бросив взгляд на приготовившихся записывать все сказанное секретарей.

– Думаю, все вы не раз пытались понять причину моего прихода, – продолжила она. – Общеизвестно, что Владыка приходит, когда иным способом ничего не исправить. Когда страна в большой беде. Я за прошедшие после инициации дни тоже не раз размышляла об этом, но ни к каким выводам пока не пришла, невзирая на все полученные от Треглавого знания. А они, поверьте, немалые. Я изучила отчеты всех служб, но почти ничего слишком необычного в них не обнаружила. Да, общее положение нелегкое, но все поправимо при приложении определенных усилий.

– Простите, светлая госпожа, вынужден не согласиться с вами, – заговорил глава тайной стражи. – Во время последнего совещания всплыли несколько нехороших фактов, которые мне нечем объяснить. Затем до меня дошли еще кое-какие сведения, из которых можно сделать однозначный вывод: против нас действует какая-то неизвестная сила. Тайно.

– Вот как? – вскинула брови Неника. – Докладывайте.

– Первым делом хочу сообщить о буквально вале переселенцев с островов, они почему-то предпочитают ехать именно в столицу, хотя работы для них здесь нет, – после недолгого молчания заговорил рьин Грайен. – Я попытался выяснить в чем дело, но обнаружил, что уважительных причин нет. На островах, особенно Змеином, сейчас нехватка людей, есть работа, есть все, что нужно для жизни, даже пустого жилья хватает, но народ все равно бежит на материк. На вопросы о причинах островитяне разводят руками и что-то невнятное мычат.

– Но что именно они говорят?

– Будто бы им страшно. Но чего боятся – не сообщают.

Неника задумалась, вспоминая, что говорил Суорк о причинах переезда своей семьи в Брейхольм. Он рассказывал о нарастающем изо дня в день липком ужасе, о тяжелых шагах ночью за дверью, об изменении давно знакомых людей и превращении их в кого-то другого, о нежелании даже самых смелых охотников спускаться в нижние пещеры городов и поселков. В итоге родители ее друга просто не выдержали и сбежали на первом же подвернувшемся судне. Девушка подумала и пересказала все это совету.

– Говорите, постепенно нарастающий ужас? – нахмурился глава тайной стражи. – Благодарю, светлая госпожа, я поспрашиваю переселенцев об этом. Есть еще одно, относящееся, думаю, к этому же вопросу. Ночное плоскогорье на одноименном острове. Слухи о нем ходят странные.

– Какие? – насторожилась Неника, что-то внутри нее при словах «Ночное плоскогорье» встрепенулось и забеспокоилось.

– Говорят, там пропадают люди, – ответил рьин Грайен. – Отчеты наместника острова подтверждают факты пропаж. Началось все четыре года назад, когда в одну ночь опустела небольшая деревня невдалеке от плоскогорья. Причем это выглядело очень странно – на столах осталась еда в тарелках, в очагах горел огонь. Но людей не было. Через два месяца то же самое повторилось с другим поселением. Магам и дознавателям Морской стражи ничего обнаружить не удалось.

Внутри Неники буквально в панике забилась сущность Треглавого, перед глазами замелькали картины случившегося еще в имперские времена на Гикхосе, за несколько лет совершенно обезлюдевшем. Причем причину установить так и не удалось, выяснили только, что это нечто из-за пределов этого мира. Что-то настолько жуткое, что даже имперские некроманты отказались высаживаться на острове.

– Немедленно! – выдохнула девушка. – Немедленная эвакуация всего населения Ночного острова!!! Пока не стало поздно! Такое уже было! Срочно готовьте экспедицию туда, придайте ей лучших магов, особенно некромантов и магов жизни! Стихийники тоже не помешают. Я и сама отправлюсь туда: возможно, опыт Треглавого даст что-то и мы сможем выяснить, в чем дело. В прошлом этого сделать не сумели.

Собравшиеся встревоженно переглянулись.

– Вы не могли бы объяснить, в чем дело, Владычица? – осторожно спросил мэтр Охилор.

– Около тысячи лет назад в состав империи входил большой остров Гикхос, побольше нашего Змеиного, если мне не изменяет память, – неохотно сказала Неника, осознав, что ее тревоги просто не поняли. – Там точно так же начали пустеть небольшие поселения. Имперское правительство прислало нескольких дознавателей, но те исчезли вместе с людьми из очередной деревни. А затем, через пару лет, остров опустел вовсе, причем все внутри пещер было покрыто налетом едкой черной слизи. Даже некроманты не смогли вывести ее, хотя она однозначно фонила силой смерти. С тех пор на Гикхосе не живет ни один человек. Думаю, это и сейчас так. Поэтому и приказала эвакуировать население – мы отвечаем за людей и не можем позволить чему бы то ни было сожрать или похитить их.

– Естественно. – Придворный маг нахмурился: дело, похоже, было серьезным.

– Возможно, это и есть причина появления Трехглавого? – подался вперед рьин Грайен.

– Все может быть, – пожала плечами Неника. – Но этот вопрос нужно решать срочно.

Ее буквально колотило, Треглавый внутри бился. Девушка не обратила внимания, что собравшиеся в зале уставились на нее с ошеломленным видом, что их челюсти медленно опускаются, а глаза становятся все больше. Да и неудивительно – за спиной Владычицы медленно вырастали полупрозрачные черные полотнища крыльев, вокруг которых вилась огненная дымка. Фигура светлой госпожи становилась величественней с каждым мгновением, потоки разноцветной энергии понеслись по залу, создавая световую феерию. Причем они не несли угрозы никому, мэтр Охилор это четко ощущал, впитывая силу всей своей сущностью.

Неника внезапно ощутила крылья у себя за спиной, взмахнула ими и медленно поднялась под потолок, ощущая себя непривычно и странно. Одновременно девушку постепенно наполняла радость: мечта исполнилась, она крылата! Она может летать! Восторг залил душу, и она едва сдержала восторженный вопль. Но одновременно Неника ощущала настороженность. Это что же получается, на любой эмоциональный всплеск Треглавого она станет реагировать таким образом? Ничего хорошего.