Текст книги "Жизнь внутри пузыря: Как менеджеру выжить в инвестируемом проекте"

Игорь Ашманов
Жизнь внутри пузыря
Как менеджеру выжить в инвестируемом проекте

Все права защищены.

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав. Правовую поддержку издательства обеспечивает юридическая фирма «Вегас-Лекс»

От издателей

Дорогие читатели,

у вас в руках очень необычная для нашего издательства книга. Это рассказ о событиях, происходивших в крупной интернет-компании в период интернет-бума 1999–2001 годов. Вы не найдете здесь управленческих инструментов и теорий. Так почему же мы решили издать ее?

Книга показывает столкновение интересов тех, кто инвестирует в проект, и тех, кто в нем работает, а также обстановку в такой компании. Иногда происходящее напоминает театр абсурда, но это хорошая школа жизни. Будет лучше, если вы, готовясь к работе в инвестируемом проекте, заранее окажетесь готовы к любым перипетиям. И на наш взгляд, лучшего произведения на данную тему, чем «Жизнь внутри пузыря», в России сейчас не существует.

Издатели.

Вступление:
пузырь снова надувается?

Тем, кто вблизи наблюдал чудовищный рост популярности Интернета в 1998–1999 годах, может показаться, что в 2005–2006 годах история того интернет-пузыря повторяется еще раз.

После падения доткомов и безнадежной инвестиционной зимы 2001–2003 годов, когда большинство скороспелых интернет-проектов разорились и ушибленные Интернетом инвесторы поклялись никогда больше не инвестировать в Интернет, бешеный рост этого странного бизнеса вдруг начался снова.

«Гугл» триумфально вышел на биржу, неожиданно поисковики, аукционы, сервисные и новостные проекты стали зарабатывать огромные деньги, а инвесторы снова как будто сошли с ума и понесли свои деньги двадцатилетним техническим гениям в растянутых свитерах и с голой идеей в форме презентации PowerPoint.

Кривая Гартнера

У внешнего наблюдателя, а особенно у участника этого процесса, напрашиваются как минимум два очевидных вопроса:

а) что же такое случилось тогда и сейчас;

б) не наблюдаем ли мы снова надувание очередного пузыря, Пузыря 2.0?

Подробное обсуждение того, что случилось, а именно истории доткомов, всех гипотез о причинах их краха в 2000 году и нового взлета в 2004-м, не входит в мою задачу. Про это и так уже много написано.

Я могу только сказать коротко, что верю в теорию, наглядно изображаемую кривой Гартнера, так называемой Hype Curve, которая предрекает практически каждой новейшей технологии, выводимой на рынок, краткий сумасшедший взлет, потом разочарование и падение, а затем уже настоящий, устойчивый рост со стабильными заработками.

Так что я вслед за Гартнером считаю, что взлет интернет-проектов 1999 года, то есть Пузырь 1.0, был построен исключительно на мечтах и маркетинге – inflated expectations по Гартнеру (то есть на втюхивании), а новый взлет, скорее всего, происходит на устойчивом основании реальных заработков интернет-проектов и реального проникновения Интернета в жизнь населения планеты (plateau of productivity – плато продуктивности).

А реализовался выход на плато продуктивности в том, что в 2003–2004 годах малый и средний бизнес наконец повернулся к Интернету, и как раз к нему на помощь подоспела контекстная реклама.

Это, впрочем, довольно очевидная мысль. Мне лично более интересно обсудить другое важное обстоятельство: скорее всего, количество неудачных новых проектов в Интернете будет не меньше прежнего – даже в условиях нового бурного роста с твердыми основаниями в виде реальной прибыльности интернет-проектов.

Лопнувшие пузыри и потерянные инвестиции все равно будут.

Интернет-проект – это всегда риск

Я несколько раз слышал фразу о том, что в Интернете сейчас нет неприбыльных проектов. Да, если сейчас у тебя есть большая посещаемость, то практически гарантированно есть и деньги (в противоположность тому, что было в 2000 году).

Но провалы и потери денег все равно неизбежны. Причин тому много, вот некоторые из них.

– Званых – много, избранных – мало. Кроме молодых гениев с блестящими идеями и не менее блестящим будущим вокруг очень много имитаторов или просто не очень талантливых парней со слабыми идеями и малой способностью давать результат. Они тоже имеют амбиции и потребности, у них тоже есть семьи, они тоже хотят денег и готовы убедительно объяснить, почему денег нужно дать именно им. Иногда харизма и способности к гипнозу у таких «ненастоящих гениев» развиты даже сильнее. Понять же, что инвестиции даны не тем, кому следовало, удается далеко не сразу, а деньги тратятся и тратятся ежемесячно, согласно однажды утвержденным бюджетам.

– Предсказывать трудно. Сами инвесторы не всегда могут отличить хорошую идею от плохой.

Точнее, могут крайне редко. Мало кто вообще может это сделать. Как говорят китайцы, «предсказывать очень трудно, особенно когда это касается будущего». А ведь вокруг много инвесторов, которые в принципе не могут отличить хороший проект от плохого, ибо не разбираются толком в интернет-рынке, интернет-рекламе, интернет-технологиях, но при этом очень хотят инвестировать именно в Интернет, побуждаемые модой и шумом в СМИ.

– Риск есть всегда. И наконец, самое ужасное: даже взяв успешный интернет-проект, хорошую команду, отличный бизнес-план и лучшие технологии и вложив серьезные деньги, инвестор не может рассчитывать на гарантированный успех. Развалившийся проект или просто отсутствие успеха в своей нише – это очень и очень вероятный исход.

Кто и чем рискует в интернет-проекте

Венчурные инвесторы

Как я сказал выше, несмотря на бурно растущий рынок, инвесторы по-прежнему очень рискуют. Но это, в конце концов, их бизнес; потому они и называются венчурными капиталистами или рисковыми инвесторами.

Мне лично не очень жалко венчурного инвестора в случае краха проекта – в частности, потому, что неуспех трех-четырех проектов из десяти и относительная вялость еще двух-трех из них просто изначально заложены в схему венчурного финансирования проектов на ранней стадии.

Для венчурного инвестора крах отдельного проекта не конец света, а более или менее контролируемый риск. Если выстрелят один-два проекта из десяти, бизнес в целом себя вполне оправдает.

Кроме того, у профессионального инвестора есть разные инструменты для минимизации этого риска: методы оценки будущего развития проекта, методы планирования, свой профессиональный менеджмент для «высадки» в проект и пр.

«Дикие» инвесторы

Гораздо больше рискуют «дикие» инвесторы, у которых просто накопились свободные деньги в их основном бизнесе (скажем, в издательском деле, торговле недвижимостью или производстве фанеры) и которые решили вдруг вложить их в конкретный интернет-проект – под впечатлением от шумихи, поднятой в СМИ, и россказней знакомых интернетчиков. Здесь они оказываются заложниками своего непрофессионализма в области Интернета и хороших презентационных навыков первых же встреченных ими интернет-команд.

Это – готовые жертвы для интернет-шарлатанов.

Впрочем, и в обратной ситуации, когда «дикому» инвестору попались перспективный проект и хорошая команда, велика вероятность того, что «дикий» инвестор развалит дело, пытаясь рулить интернет-проектом, как фанерным заводом (о чем подробно повествуется в нескольких главах этой книги).

Но и «дикие» инвесторы с их высокими шансами провалить инвестиционный проект все-таки не вкладывают в проект свои последние деньги и не тратят на него все свои силы. После провала проекта они не пойдут просить милостыню в подземном переходе, а просто подсчитают и спишут убытки, дадут себе слово быть впредь умнее и опять займутся своим основным бизнесом.

Менеджеры

Нет, глядя на новый интернет-проект, получающий инвестиции, я скорее на стороне менеджера и его команды. Для них текущий проект, как правило, единственный на данном промежутке времени, и он очень важен для их карьеры. Менеджер и его команда тратят на проект гораздо более ценные ресурсы, чем деньги, – а именно свое личное время (значительный кусок биографии), «процессорное время» своего ума и жар души.

Поэтому команда, решившая взять инвестиции, рискует не меньше инвестора. Рискует временем, идеями, молодостью, репутацией, куражом. Это все довольно важные и не всегда легко восполняемые ценности.

А ведь риск провалить даже почти идеальный, очень хороший проект с хорошими людьми и хорошим бюджетом очень высок.

Откуда риск?

Проистекает этот риск вовсе не из качества идеи, и даже не из качества команды, и даже не из качества денег (то есть качества инвестора, которое также очень важно).

Этот риск – социальный. Каждый проект – в первую очередь клубок социальных связей и социальных конфликтов, и именно они могут привести его к краху или победе.

Отношения с инвестором, отношения с рынком и отношения людей и кланов внутри проекта часто запутываются в совершенно неразрешимый клубок противоречий. И очень часто это не неизбежность, а случайность, от которой можно было бы себя обезопасить, ибо происходят эти случайности от неопытности менеджера и инвестора.

В общем, если вы решились пуститься в рискованное плавание в новом инвестируемом проекте, хорошо хотя бы приблизительно представлять себе, какие типичные опасности поджидают вас на этом пути.

О чем эта книга

Ниже, в рыхлом наборе слегка олитературенных зарисовок с натуры, я хотел бы поделиться своим опытом работы в таком социальном клубке – большом интернет-портале образца 1999–2001 годов – и по возможности дать менеджеру несколько наглядных примеров и картинок из жизни. Мне кажется, очень многое из того, что происходило в Портале в годы Пузыря 1.0, – не индивидуальные особенности и детали, а совершенно типичные и закономерные события.

Не исключено, что кому-то эта история поможет понять, как выжить в инвестируемом проекте и не загубить при этом свою карьеру.

Disclaimer (он же отмазка)

Я не ставил перед собой цели пересказать точную историю Портала, в котором я работал в 1999–2001 годах, и уж тем более как-то высмеять или опорочить его. В конце концов, я и мои товарищи провели полтора-два года своей жизни в упорных усилиях сделать этот Портал лучше.

Я просто хочу живо передать общую атмосферу инвестиционного пузыря и невообразимой людской каши в быстро растущей и щедро инвестируемой компании, над которой незримо нависает неотвратимая инвестиционная зима.

Это не документальное произведение, а скорее документально-литературное. Имена большинства персонажей изменены, характеры, события и поступки оставлены по возможности (в меру моего понимания их) примерно такими, как я видел их в реальности, но при этом упрощены и обобщены для лучшего понимания неподготовленным читателем.

Опер велел про всех писать?

Конечно, я многое опустил или упростил. За рамками повествования осталось довольно много действующих лиц, поступков и событий. Это не случайно. Принцип изложения таков: я пишу только о тех событиях и поступках людей в Портале и вокруг него, которые, на мой взгляд, важны для понимания ситуации и закономерностей развития инвестируемого проекта, и только о тех, в реальности и верности трактовки которых я лично уверен.

Тем не менее неточности, фактические и хронологические ошибки не только возможны, но и наверняка вкрались в мой как бы художественный текст.

Возможно, я был несправедлив задним числом к какому-то персонажу; в этом случае следует считать, что персонаж этот – полностью художественный вымысел и не имеет никакой связи с действительными людьми и событиями.

1. Пролог

Весной 2000 года я сидел в своем прозрачном кабинете площадью пятнадцать квадратных метров, стеклянная стена которого выходила на большой программистский зал нового офиса Портала. Жизнь казалось трудной, но и захватывающе интересной, впереди было много тяжелой работы и грандиозных задач.

Сквозь жалюзи я мог видеть отсеки, в которых сидело по три-четыре разработчика; в основном мне видны были только их макушки и выложенные на перегородки между отсеками сумки, книги и бумаги. Все вокруг блестело свежей штукатуркой, новым деревом, пластиком и стеклом.

В широкое окно был виден начинающий расцветать ботанический сад и припаркованные на стоянке Технопарка сияющие новые автомобили сотрудников Портала. На стене за моей головой висел склеенный из нескольких листов А4 цветной план-график разработки нового поискового движка.

Кабинет этот был уже четвертым из тех, в которые Президент компании последовательно предлагал мне въехать, а потом с извинениями забирал для кого-то еще. Первые три, побольше, пошикарнее и поближе к начальству, я по очереди не стал занимать по просьбе Президента, которого раздирали на части противоречивые цели угодить сразу всем топ-менеджерам, инвесторам и любимчикам.

Я предпочел уклониться от борьбы за кабинеты и в итоге выбрал этот, уютный и прозрачный, в большом программистском зале, на расстоянии трех метров от ближайшего разработчика и десяти метров от столовой, что меня полностью устраивало.

В проеме стеклянной двери появилась некая темная фигура, неясная на фоне светлого зала, и как-то нерешительно постучала в дверь. Я поднялся. Вошедший оказался внешне невыразительным человеком лет тридцати – тридцати пяти, среднего роста и комплекции, в джинсах и свитере.

– Привет, я Паша, буду работать у вас исполнительным директором, – сказал посетитель.

Как интересно, подумал я, и пригласил его садиться. Я работал в Портале уже пятый месяц. В этот момент моя должность называлась «директор по развитию». Она тоже была уже далеко не первой, а скорее третьей-четвертой, после директора по исследованиям и разработке и еще какой-то невнятной директорской должности. Сменить название должности меня также каждый раз очень вежливо и интеллигентно упрашивал наш Президент, исходя из своих тонких человеческих соображений: «чтобы точнее настроить отношения в компании», как он выражался.

Истинные мотивы его были, конечно, проще. Несколько любимчиков Президента, старых его знакомых Физиков, наотрез отказывались подчиняться мне, считая себя круче всех в области разработки в Интернете, а меня – выскочкой и профаном, поэтому должность директора по разработке была заведомо конфликтной. Она предполагала управление всей разработкой, в том числе и любимчиками. А название «директор по развитию» не означало вообще ничего, что было довольно удобно Президенту.

Обязанности при смене названия должностей, понятно, оставались прежними: я должен был (как и обещал) разработать новую систему поиска, рейтинг-каталог и разные контентные проекты. А полномочия мои аккуратно размывались.

Подчинялся я непосредственно Президенту (ну и инвесторам, конечно).

«Итак, вот и назрел еще один виток разговоров с Президентом про „настройку отношений“», – подумал я.

– И что же, ты теперь будешь моим начальником? – спросил я пришельца. – Исполнительный директор – это же ведь самая высокая должность?

Паша ответил что-то невнятное: ссориться ему явно не хотелось. Да он и сам толком не знал, что же значит эта должность на самом деле. Из дальнейших расспросов выяснилось, что он представляет себе деятельность исполнительного директора чем-то похожей на деятельность начальника планового отдела – так ему объяснил Президент при найме. То есть Паша собирался проверять наличие и исполнение планов, составлять их, показывать инвесторам и т. п. А оклад ему положили для начала две тысячи пятьсот долларов в месяц – неплохие деньги для 2000 года.

До прихода в Портал Паша когда-то руководил небольшой группой разработчиков ПО в софтверной компании, а потом несколько лет занимался каким-то своим собственным малым бизнесом (то ли общепитом, то ли автосервисами). Естественно, он был старым знакомым Президента.

В конце разговора Паша поднялся, подошел к стене и с интересом принялся изучать график разработки поисковика и Рейтинга. Так делали все без исключения посетители моего кабинета. И неудивительно: ведь это был единственный план-график на всю контору в сто пятьдесят человек, и большинство из них именно у меня впервые видели диаграмму Гантта с ее разноцветными горизонтальными полосками.

Я пожал руку Паше и вслед за ним вышел в зал, чтобы найти Президента и лично расспросить его про это новое административное чудо. Президент, с группой хозяйственных сотрудников обсуждавший устройство конторки для охранника на входе, естественно, со всей свойственной ему мягкостью и интеллигентностью заверил меня, что фактически все остается по-прежнему, просто инвесторы хотят больше порядка, а новая должность так называется для солидности.

Это был его стиль: всем улыбаться, разговаривать проникновенно, морщить высокий лоб, участливо расспрашивать про личные дела, обещать побольше, давать поменьше, разделять и властвовать, все запутывать и скрывать, чтобы никто не видел картины в целом.

Я вздохнул и, уговаривая себя, что ведь задача-то сделать новый Портал – интересная и грандиозная, а Президент – все-таки милый и интеллигентный, пошел обратно к разработчикам. В конце концов, все предыдущие подобные назначения кончались пшиком, а работы было полно.

История исполнительного директора Паши в Портале и в самом деле оказалась довольно короткой. Он слонялся по конторе еще примерно два месяца, управляя двумя или тремя девочками, которых он безуспешно обучал пользованию планировщиком Microsoft Project. Девочки тоже были чьими-то знакомыми или родственницами, и наличие головного мозга у них так и не было достоверно установлено. Паша все глубже погружался в апатию, а потом незаметно куда-то подевался из конторы.

Я заметил его отсутствие далеко не сразу, потому что он в последнее время заходил почитать мой план-график для вдохновения редко: раз в три-четыре дня. А когда я наконец обнаружил пропажу, то не очень-то и удивился. Эта абсурдная административная история была далеко не первой в Портале, и уж точно не последней.

А начиналось все так.

2. Начало: розовые очки надежды

Рунет-заря 1999 года

В конце 1999 года в Рунете вдруг случился инвестиционный бум. В Рунет ринулись финансовые инвесторы, в основном банкиры.

Конечно, этот бум на самом деле произошел не вдруг и не на пустом месте. Он был подготовлен чудовищным шумом в отечественной прессе, особенно в таких солидных деловых изданиях, как «Ведомости» и «Коммерсантъ», и постепенным проникновением феномена доткомов США в сознание отечественных финансистов.

Шум был выгоден всем, ибо все рассчитывали на нем навариться, как уже наварились инвесторы в США.

В действительности же это был не первый инвестиционный тур Рунета, а второй.

Первый тур был скрытым и происходил на год-пол-тора раньше: в начале 1998 года. Именно в 1998 году умные и опытные инвесторы покупали, когда дешево, чтобы потом продать, когда дорого. Как, собственно, и должен поступать настоящий инвестор.

Так, в частности, и поступил в августе 1998 года израильский бизнесмен Исаак Бабчук, который всего за несколько десятков тысяч долларов купил компанию «Лизард» вместе с принадлежавшей ей поисковой машиной «Фас!» и примерно за такую же сумму интернет-каталог «Эй!».

Вложив, по моим прикидкам, еще около трехсот-четырехсот тысяч долларов в развитие этих проектов, Бабчук уже в 2000 году продал «Фас!» и «Эй!» телекоммуникационной компании «Джонатан-Телеком» за невообразимую сумму в двадцать пять миллионов долларов. Заметим, что Бабчук не жадничал, делился долями, и на этой продаже неплохо заработал также и менеджмент «Фас!».

Я несколько раз разговаривал с Бабчуком в июне 1998 года, и он произвел на меня сильное впечатление. Мы (компания «ЛингвоМедиа») тогда конкурировали с ним за покупку «Фас!», и он легко победил нас за счет лучшего понимания психологии владельцев поисковика. Он сумел предложить им не больше денег, а больше перспектив. Это, конечно, был настоящий инвестор.

Инвесторы же не совсем настоящие, более медлительные и менее опытные, легковерные, бросившиеся вкладывать в Рунет только в конце 1999 года, в основном из-за шума в прессе, уже принуждены были покупать дорого– как «Джонатан-Телеком».

(Потом, естественно, они вынужденно продавали дешево, но об этом ниже.)

Интернет-бум в США был уже на своем пике, и все понимали, что у нас история безумного удорожания доткомов повторяется, просто с некоторой задержкой. Поэтому в конце 1999 года дешево уже никто продавать интернет-проекты не хотел. Российский финансовый кризис 1998 года был позади, запах новых денег носился в воздухе. Цены на проекты быстро полезли вверх.

Но и неразумно высокие цены, ничем не обоснованные, никого не останавливали: покупая дохлый интернет-проект без малейшего собственного заработка за миллион долларов, банкир был уверен, что через полгода, год, максимум полтора он перепродаст его за десять миллионов. Просто потому, что это же Интернет.

Это были восхитительные короткие деньги! К сожалению, и жизнь этого нашего инвестиционного бума тоже обречена была быть очень короткой – всего год, до конца 2000-го. Если идея вложиться и заработать на Интернете медленно проникала в сознание отечественных банкиров в течение двух-трех лет, то крах западных доткомов и окончательное падение NASDAQ осенью 2000 года вызвали панику практически мгновенно. На осознание грядущего краха и переход в состояние неконтролируемой паники и сброса активов ушло всего два-три месяца.

Еще в июле 2000 года наш Портал, оцененный при покупке в конце 1999-го в восемнадцать миллионов долларов, всерьез предлагали купить за тридцать миллионов представители западного поисковика LookUp, и наши инвесторы с гневом отвергали это совершенно несерьезное предложение, говоря, что Портал стоит минимум сто миллионов.

А уже через три месяца, осенью 2000-го, владельцы Портала в панике пытались продать этот чемодан без ручки всего за шесть-семь миллионов, чтобы хоть как-то вернуть понесенные расходы, но никто уже не хотел брать. Никто из отечественных финансовых групп наподобие «Беты» или «Структуры», потому что западных покупателей к тому времени уже и след простыл: у них были свои проблемы с обвалившимися доткомами.

Но зимой 2000 года этого никто еще не знал и не ожидал. Жизнь в Рунете казалась удавшейся раз и навсегда.