Текст книги "НеВенец творения. Всё, что вы боитесь знать о будущем"

В-пятых, мировая экономика (а, похоже, и цивилизация) в своем развитии уперлась в естественные границы. Все удобные для освоения территории освоены, практически все страны мира вовлечены в единую мировую капиталистическую систему, чего не было никогда ранее. «Белых пятен» на планете не осталось, как не осталось и сколь-нибудь значимых человеческих сообществ, не затронутых глобализацией. В некотором роде это делает планету единым целым, маленьким островом в океане Вселенной, который должен развиваться по законам, единым для всех жителей этого острова, чтобы не нарушить и без того хрупкий баланс сосуществования человека с природой.

Почему именно все вышеперечисленное стало, наряду с другими факторами, глубинной причиной мирового экономического кризиса и последовавшей за ним рецессии? Почему финансовые власти всего мира безрезультатно борются с глобальным замедлением темпов экономического роста уже в наше время, заливая мировую экономику деньгами, которые не доходят до реального сектора? Что ждет человечество в будущем в связи с глобальными «цифровыми» изменениями и приближающейся технологической сингулярностью? Почему происходящие процессы необратимы и какую роль в этом играет социально-технологическая эволюция? Об этом читатель и узнает из данной книги. Конечно, на истину в последней инстанции автор не претендует: ведь будущее никому не известно, и все рассуждения даже самых именитых ученых-визионеров – лишь гипотезы.

Но сначала мы перенесемся в прошлое и на конкретных исторических примерах узнаем о факторах, которые оказывали наибольшее влияние, а зачастую и полностью детерминировали социально-технологическую эволюцию – климате и демографии, экономике и технологическом прогрессе, и сможем понять, что большинство событий в мировой истории – не случайны, а обусловлены сочетанием множества факторов, которые находятся между собой в причинно-следственной связи. И даже вылетающие время от времени «черные лебеди» (по меткому выражению экономиста Н. Талеба – неожиданные труднопрогнозируемые события, которые имеют значительные последствия, иногда для всей человеческой цивилизации) не способны поколебать логику и ход социально-технологической эволюции.

Часть I. Прошлое

 
Жизнь похожа на игру в карты.
Те, которые у тебя на руках –
это предопределенность.
Но как именно ими играть –
Это свобода человеческой воли.
 

Джавахарлал Неру

Глава 1. Немного древней истории

Примерно 13 тыс. лет назад из-за серии мощных извержений вулканов, растопивших льды Антарктики, на планете Земля завершился последний ледниковый период, который сменился глобальным потеплением. Климат менял на планете все. Европа постепенно начала избавляться от ледяного панциря, миллионы тонн вырвавшейся на свободу воды меняли очертания и рельеф материков. В местах, где раньше был сплошной ледник, начали формироваться новые для этой территории природные зоны – тундры, хвойные и широколиственные леса. Холодные степи, как, например, на юге России, начали зарастать обильной и теплолюбивой растительностью. А современные пустыни (Аравийская, Сахара, Каракум и другие) когда-то были богатыми водой, флорой и фауной равнинами.

Таким образом, в этот период окончательно оформились климатические различия между географическими районами нашей планеты и сформировались их природные особенности. Они станут базовыми для зародившихся впоследствии на разных континентах человеческих сообществ, которые постепенно сложатся по мере заселения человеком различных уголков нашей планеты, в том числе, самых отдаленных. И именно базовые климатические условия предопределят темпы и характер исторического развития человеческих сообществ на различных территориях, станут некой отправной точкой для развития цивилизации в тех или иных регионах Земли.

Например, где-то климат позволит людям уже через несколько тысяч лет после окончания Ледникового периода перейти к земледелию и изобрести плуг, а где-то, как в некоторых регионах Африки или пустынях Австралии, местные жители не будут пользоваться плугом до прихода колонизаторов.

Другой пример: в эпоху потепления, наступившего после Ледникового периода, в зоне насыщенных растительностью степей и лесостепей люди в основном добывали еду путем собирательства, а благоприятные климатические условия достаточно быстро, в течение 2–3 тысяч лет привели к производящим формам хозяйства (системе производства пищи с помощью земледелия и скотоводства). Сначала это происходило в наиболее плодородных долинах крупнейших рек, а затем и в отдалении от них. И, напротив, зона лесов надолго оставалась традиционной территорией для охотников, рыболовов и собирателей.

Когда ледник отступил, на смену вымершей плейстоценовой фауне (пещерный медведь, шерстистый носорог, мамонты и большерогий олень) пришла новая – бурый медведь, лось, благородный олень, волк, кабан, лошадь. Теплый климат способствовал увеличению поголовья млекопитающих: как растительной, так и животной пищи было предостаточно. Значительно увеличилась численность водоплавающих птиц, рыб и съедобных для человека моллюсков. Это привело к заметному росту человеческой популяции. И, как следствие, с увеличением численности «человека разумного» на планете совокупный интеллект человечества стал возрастать. Вскоре человек сам становится фактором естественного отбора, а чисто биологическая эволюция, как уже упоминалось, постепенно сменяется социально-технологической.

Изменения в природе неизбежно повлекли за собой и изменения в образе жизни древних людей. Предоставив «человеку разумному» много новых пищевых и строительных ресурсов, природа подтолкнула его к изобретению новых, более эффективных способов выживания.

В первую очередь изменился способ охоты. Так как большие стадные животные, такие как мамонты или большерогие олени, к тому времени в основном уже вымерли, коллективная загонная охота на открытых ландшафтах потеряла свое значение. Люди стали выходить на охоту небольшими группами, и уже не было необходимости пользоваться метательным оружием. Теперь основное вооружение охотников – луки и стрелы, которые, судя по археологическим раскопкам, появились уже в конце палеолита (12 тыс. лет назад). На стоянках человека эпохи мезолита в Крыму, Сибири и на Ближнем Востоке были найдены и кости древних собак, первых животных, которых люди могли использовать в охоте.

Возросла роль водных пространств. Активно развивалось рыболовство: в то время появляются первые загнутые крючки, гарпуны, и, что особенно важно, рыболовные сети, сделавшие возможным массовый лов рыбы. Тогда же появились первые лодки-долбенки из цельного ствола дерева или каркасные лодки типа каноэ, позволившие людям осваивать водные пространства, бывшие ранее недоступными.

Демографический рост на территориях со значительной и без того плотностью жителей, по мнению американского ученого-географа Карла Зауэра, поставил перед людьми задачи увеличения эффективности своего первобытного труда, чтобы прокормить образовавшееся «дополнительное» население, а также привел к увеличению концентрации интеллекта (пусть совсем незначительной по нынешним меркам, но колоссальной для того времени). Эти обстоятельства в совокупности привели к беспрецедентным историческим открытиям.

Например, в пределах так называемого «плодородного полумесяца» (долина реки Нил в современном Египте, побережье Восточного Средиземноморья, междуречье рек Тигр и Евфрат) люди, многие годы употреблявшие в пищу дикую пшеницу, обратили внимание на легкость ее возделывания и устойчивость этого растения к нестабильным погодным условиям. Это привело к аграрному переходу 10–11 тыс. лет назад (на сегодняшний день среди ученых существует консенсус, что первоначально это произошло в Восточном Средиземноморье, где тогда процветала Натуфийская культура). При схожих обстоятельствах в Китае, в долинах рек Янцзы и Хуанхэ, 9,5 тыс. лет назад одомашнили рис и просо. Это привело к скачку в развитии человечества, сделало возможным оседлый образ жизни, образование населенных пунктов и впоследствии возникновение на территориях с наибольшей плотностью населения первых протогосударств. И, хотя в некоторых регионах мира аграрный переход завершился значительно позже, только в эпоху железа, а хозяйство некоторых отсталых племен и в наше время носит присваивающий охотничье-собирательский характер, важность этого эволюционного скачка сложно переоценить.

Чуть позже человек одомашнил коз и овец в горах Загроса (современный Иран), неподалеку от Междуречья. Именно это стало отправной точкой перехода от присваивающего характера хозяйствования к скотоводству. И хотя ученым известно, что дикие волки были одомашнены человеком значительно раньше (около 25–30 тыс. лет назад), нежели козы и овцы, именно появление домашнего скота позволило людям совершить качественный скачок в социально-технологической эволюции. Молоко и мясо, получаемые от скота, позволили изменить образ жизни древних людей, что в очередной раз поспособствовало увеличению популяции человека в древнейших скотоводческих районах того времени.

Что же предопределило аграрный переход древнего человека именно в «плодородном полумесяце», помимо климатических и демографических факторов?

Конечно, предки будущих домашних растений – пшеницы, гороха, оливкового дерева – имели там больший ареал распространения, чем в других регионах планеты (кстати, на многих территориях нашей планеты растений, пригодных для одомашнивания, или, по-научному, доместикации, вообще не было, их пришлось завозить из других регионов). Но дело не только в доступности культур, которые потенциально можно было одомашнить, но и в простоте и эффективности этого процесса, что было очень важно для людей того времени. Например, значительная часть культур, одомашненных на территории Ближнего Востока, была способна самоопыляться. Отсутствие необходимости скрещивать два растения (не всегда можно найти несколько особей с нужными человеку характеристиками) в разы облегчило процесс сохранения нужных мутаций у потомства.

Немаловажна и скорость появления мутаций. У пшеницы нужные человеку мутации происходили в течение довольно короткого периода времени. Но, например, предку кукурузы – теосинте, растению с низкой урожайностью, маленьким початком (размером меньше большого пальца руки) и небольшими семенами в твердой и несъедобной оболочке, понадобилось несколько тысяч лет для того, чтобы увеличить количество съедобной массы до того состояния, что присуще современной кукурузе. Это сыграло свою роль в социально-технологической эволюции человеческих сообществ на Ближнем Востоке и в Центральной Америке: на территории «плодородного полумесяца» развитие цивилизации шло гораздо быстрее, чем в первобытных центральноамериканских сообществах.

Между прочим, кукуруза, главная сельскохозяйственная культура Нового Света (как и рис, одна из главных восточноазиатских культур), не была богата белком, тогда как одомашненная на территории «плодородного полумесяца» пшеница содержала от 8 до 14 % белка в съедобной массе. Это не могло не сказаться на особенностях социально-технологической эволюции на территории разных регионов и сыграло свою роль в формировании различных этносов и культур.

Возможно, это может показаться удивительным, но человек изначально не занимался целенаправленной селекцией приглянувшихся ему видов растений. Очень часто семена съеденных растений прорастали в отхожих местах рядом с жилищами людей, в мусорных ямах. Та же дикая пшеница вырастала в местах, где семена растений были просыпаны людьми случайно, ведь почва вокруг жилищ людей в долинах рек и Восточном средиземноморье была необычайно плодородной. Собирая дикие растения, люди роняли семена рядом с жилищем и через некоторое время обнаруживали вокруг себя все больше растений съедобных видов.

Таким образом, вокруг стоянок и жилищ, на территориях с наибольшей плотностью населения формировалось уникальное биологическое сообщество – год от года эти места заселяли потомки растений с наиболее подходящими характеристиками для употребления их в пищу человеком.

Именно благодаря человеку эволюция некоторых видов растений в то время буквально повернулась вспять. Так, например, первобытные люди предпочитали собирать дикую пшеницу и ячмень с мутациями, предотвращавшими осыпание зерен из колоса (такие семена обычно не могут прорасти и не оставляют потомства, но их удобно собирать и переносить человеку). То же самое произошло и с горохом, который в норме имеет стручок, раскрывающийся в момент полного созревания, и разбрасывающий бобы в разные стороны. Однако, это затрудняет их сбор, а древним людям было удобнее иметь дело с созревшими, но не высыпающимися из стручка бобами. Таким образом, негативные мутации стали залогом репродуктивного успеха вида. Так человек, сам того не осознавая, уже в древние времена стал фактором, способствующим естественному отбору.

Степень разнообразия видов растений и животных, пригодных для одомашнивания на разных территориях, простота и скорость доместикации этих видов, проблема дефицита питательных элементов типа белка – все это серьезно сказалось на качестве и темпах развития исторических обществ, во многом предопределив ход истории и разделив мир на очаги древней цивилизации и глухую периферию.

Кстати, вопреки распространенному стереотипу, первые культурные растения были для человека не только едой. Так, например, из хлопка делали ткани, из волокнистых растений типа конопли – веревки, а одно из первых окультуренных растений Нового Света, бутылочная тыква, использовалась во многих частях Америки как сосуд.

Одомашнивание животных в разных регионах мира также происходило по-разному. В каких-то районах животных, пригодных и выгодных для одомашнивания, было довольно много (тот же «плодородный полумесяц», Южная и Восточная Азия), а где-то человеческим сообществам их откровенно не хватало для быстрого развития, как в Австралии, на многих островных территориях, или, например, на американском континенте. Это, наряду с наличием пригодных для одомашнивания растительных культур, обусловило различия в уровне развития человеческих сообществ в разных уголках мира и критическим образом сказалось на процессе социально-технологической эволюции в дальнейшем. Так, например, именно низкая плотность коренного населения в совокупности с умеренным, привычным европейцам климатом во многом сделала возможным возникновение первого в истории государства переселенческого капитализма и демократии – Соединенных Штатов Америки (подробнее об этом в главе 3 части I).

Кстати, первые домашние животные приручались тоже естественным путем. Первобытные люди выхаживали раненых диких животных или выкармливали детенышей (если родители покидали их или погибали) в качестве подручного «запаса пищи», впоследствии обратив внимание на то, что многие животные могут давать потомство в неволе.

На территориях, где сочетание земледелия и животноводства было наиболее эффективным, человеческое хозяйствование шло успешнее, нежели в регионах, где превалировало, например, только земледелие. Темпы социально-технологической эволюции в таких регионах, соответственно, были заметно быстрее.

Это было важно, потому что на территориях, потенциально непригодных для выращивания полезных для человека растений (например, со скудными почвами) можно пасти скот. В хозяйственный оборот вовлекаются большие территории, земля используется эффективнее. То, что не может съесть человек, могут съесть его домашние животные, которых, в свою очередь, впоследствии может съесть человек.

Благодаря животным значительно расширяется ассортимент питательных веществ и рацион питания человека. К тому же не надо забывать, что животные отходами своей жизнедеятельности удобряют почву для растений, а из шкур и шерсти домашних животных можно делать одежду.

Некоторые животные, способные перемещаться на большие расстояния, использовались как «естественные холодильники», и решали проблему пропитания во время перемещений или дальних путешествий. Вьючные животные позволяли перевозить грузы, верховые – перемещаться по территории в разы быстрее. И те, и другие играли ключевую роль в освоении и захвате человеком новых территорий.

Собаки использовались для охоты и защиты. Их роль была не так важна, как роль домашнего скота или вьючных животных, тем не менее, они существенно облегчали работу человека, став ему верным помощником.

Приручались даже животные типа хорьков и кошек. Они охотились на грызунов, поедающих урожай. Древние люди находили эту роль настолько важной, что в некоторых древних государствах кошки даже обожествлялись.

С помощью крупного тяглового скота впоследствии появилась возможность эффективно выращивать урожай, вспахивая землю и частично заменяя ручной труд человека.

Аграрный переход сделал для человека возможной оседлую жизнь, когда ресурсов достаточно и не нужно постоянно кочевать с места на место в поисках пищи. В таких условиях неизбежно стала расти численность населения. Ведь когда еды хватает на все большее количество людей, женщины могут чаще рожать, так как при оседлом образе жизни нет необходимости перемещаться с детьми на значительные расстояния. Однако рост популяции приводит к тому, что и без того выросшему по составу человеческому роду требуется больше пищи. Количество еды напрямую коррелирует с численностью группы: чем больше еды, тем многочисленнее род. Чем он становится больше, тем более значительное количество еды ему требуется, и нужно распахивать новые земли. Освоение новых земель дает возможность продолжиться росту населения, тем самым круг замыкается. Тем не менее, излишки продукции даже в этом случае все равно образуются скорее, чем потребляются, что дает возможность обществу и социальной иерархии в нем развиваться более быстрыми темпами.

В противоположность аграрным сообществам, группы охотников и собирателей всегда состояли ровно из того количества людей, которое территория, по которой они кочуют, способна прокормить. При этом численность рода могла регулироваться как естественным, так и искусственным путем (подробнее об этом в главе 2 части I).

Однако регулирование человеческой популяции искусственным путем – это всегда некая конфликтная ситуация, поскольку речь идет о жизни человека. В вопросах жизни и смерти поиск консенсуса затруднен, и практически невозможно ответить на вопрос, почему кто-то должен жить, а кто-то умереть «во благо других членов группы». Отсутствие внятного регулирования рождаемости часто приводило к тому, что популяция разрасталась до таких пределов, насколько позволяла территория, и при малейших негативных климатических изменениях (или просто при истощении пищевых ресурсов района проживания группы) наступал голод, что и регулировало численность людей на территории естественным путем.

Как правило, именно ситуация перенаселения давала импульс к аграрному переходу. Многие современные ученые считают, что отказ от первобытного собирательства и переход к земледелию на самом деле не являлись жизненной необходимостью и «традиционные» группы охотников и собирателей жили ничуть не хуже, а то и лучше раннеземледельческих племен.

Очевидно, что в регионах с наиболее благоприятным климатом у земледельцев появлялось больше излишков ресурсов. Лишнее количество еды нужно где-то хранить и защищать от агрессивных соседей, поэтому уже в начале неолита на Ближнем Востоке начинают появляться первые укрепленные поселения.

Увеличение количества ресурсов и, соответственно, усложнение производящего хозяйства дало толчок к развитию простейших технологий, причем не только прямо, но и косвенно связанных с земледелием – таких, как, например, строительство или гончарное мастерство. Процесс социально-технологической эволюции начал ускоряться.

Именно возникшие излишки (которых становилось все больше по мере появления новых технологических усовершенствований, а также увеличения эффективности земледелия и скотоводства) позволили раннеземледельческим общинам прокормить людей, напрямую не задействованных в производстве пищи: первобытных ремесленников, воинов-управленцев и жрецов. Впоследствии во многих регионах планеты эти профессиональные группы с определенными занятиями оформились в первобытные сословия, а род занятий стал передаваться по наследству. Так появились древняя аристократия, жреческий класс, ремесленничество, причем труд этих сословий, естественно, имел разную цену и разную добавленную стоимость.

Большинство сословий, кроме самых высших, определяли ценность конкретного человека по труду, который он может выполнить. Начиная с самых древних времен человек был ценен в глазах своих сородичей прежде всего как трудовой или воинский ресурс. Жизнь стариков, женщин, детей ценилась в основном значительно меньше, чем жизнь крепких мужчин трудоспособного возраста. И лишь существенное увеличение производительности труда в эпоху капитализма вкупе с распространением гуманистических идей изменило этот подход.

Увеличение численности древних обществ, развитие иерархичной структуры, передача по наследству рода занятий – все это создавало предпосылки для все большего роста социального неравенства. Казалось бы, что в этом хорошего?

Общества с жесткой иерархией лучше приспособлены к ведению войн и захвату территорий, более эффективны и быстры в принятии решений и в подавлении оппонентов. А малочисленные охотничье-собирательские общины были бессильны перед натиском людей с железной дисциплиной, разделением труда, вьючным и верховым скотом, да еще и мотивированных необходимостью постоянно расширять территорию обитания и искать новые источники получения пищи и других ресурсов из-за высокого прироста населения.

В разные периоды развития человеческой цивилизации преимущества в развитии получали разные общества. Изначально возможности для цивилизационного скачка получили сообщества, постоянно испытывавшие демографическое давление в перенаселенных плодородных долинах крупнейших рек – Нила, Тигра, Евфрата, Инда, Ганга, Брахмапутры, Янцзы, Хуанхэ. Именно там и на сопредельных с этими плодородными орошаемыми долинами землях и появились первые протогосударства, которые постоянно вели борьбу за территории и ресурсы, были вынуждены адаптироваться и постоянно развиваться, чтобы выжить и победить в этой непрерывной конкурентной борьбе.

Впоследствии роль климата и географических факторов в социально-технологической эволюции стала снижаться, на первый план начали все больше выходить экономические и технологические факторы. Постепенно человек подчинил себе природу и стал основным двигателем эволюции. В наше время именно технологии играют все более и более важную роль в процессе социально-технологической эволюции, опередив по значимости своего влияния на ход истории и климат, и демографию, и даже экономику.