Текст книги "Чужак. Темный"

Глава 4
И чем вы хотите меня удивить?

Наконец-то, суки, я увидел предмет вашей неиссякаемой гордости. Гвардеец, твою дочь убили при помощи этого? Тебя хотели казнить таким же вечным огнем?

– А это, – продолжил экскурсовод показывать мне достопримечательности местного Эрмитажа, – наша гордость и наша жизнь. Взгляните, Слав, на темное пламя. Правда, потрясающее зрелище?

Полностью с тобой согласен, удод. Зрелище незабываемое. Посредине громадного зала, как и все остальные помещения данного ВИП-комплекса, вырубленного в толще скалы из красного мрамора, горела тьма. Лепестки черного пламени извивались и сплетались друг с другом, изредка подбрасывая к потолку искры мрака.

– Великолепное зрелище, – равнодушно сказал я. – А зачем вы, мастер Нерисан, мне все это показываете? Вы ведь знаете, что я не являюсь поклонником Проклятого.

– Разрушителя, Слав, – улыбнулся темный. – Ты можешь смело называть его истинным именем. Я показываю тебе нашу обитель, потому что так захотел великий мастер Нарвион. Ты должен понять, кто является истинным владельцем герцогства Тария. У вас не должно остаться никаких иллюзий. Мы или партнеры, или у вас ничего не получится, Слав.

Сча-аз, все у меня получится. По крайней мере, я надеюсь на это. Запугать меня решили, падлы, так не надо так грубо работать. Учитесь у товарища Бендера. Ты даже парабеллум мне еще не предложил, а уже разводишь на бабки. Хрен тебе в грызло! А пятерых рыцарей тьмы, что возбужденно сопят за моей спиной, ты вообще мог и не привлекать к конвоированию моей тушки. Плевать я на всех хотел. А на тебя в особенности.

– Уж позвольте мне, мастер Нерисан, называть Темного – Проклятым, Падшим, Продавшимся Тьме, Пожирателем Сущностей и так далее. Сначала я начну говорить всуе его истинное имя, потом стану баловаться жертвоприношением во славу Падшего, а что будет дальше?

– Мы с радостью примем в наш круг такого воина и мага, – напыщенно ответил этот болван. – Вы ведь наверняка хотите увеличить свою магическую силу? Такую возможность мы вам предоставим. Посмотрите на меня, Слав. Я ведь был обычным магом, но, когда я принял покровительство Разрушителя, когда я получил возможность использовать силу Его, я стал тем, кем являюсь сейчас. Я – правая рука могущественнейшего из смертных великого мастера Нарвиона!

Крий, мне за тебя уже обидно. Оказывается, не ты главная шишка в темном муравейнике за пределами погани Белгора. На твоем месте, Крий, я бы давно послал сюда группу исполнения. Тебя же не уважают! А ты, мастер Нерисан, дешевая шестерка, которую эта полумумия, Нарвион, поставила на внезапно ставшее вакантным место. Спасибо драконам, однако. Ты кто такой по жизни, чтобы указывать, что мне делать, холоп?! Давно на конюшне батогами не пороли?

– Ведь согласитесь, Слав, – продолжил удод расправлять павлиний хвост глупости и высокомерия, – что вы всего лишь мастер магии Льда и в поединке со мной у вас нет никаких шансов. А все потому…

– …что вам, колдун, – перебил я его, – за стенами Красных пещер цена медяк, не больше. Вру, если вы захотите провести ритуал призыва силы Проклятого и поцарапать мне шкурку, то ваша цена возрастает до трех медяков. Мне придется просто быстро вас убить с небольшим риском для своей жизни. Я в любом месте обладаю одинаковой силой, мастер Нерисан, вот и все. Поэтому сильные и – или – умные маги, служащие Падшему, не становятся колдунами, полностью зависимыми от его силы. А вне средоточия силы Проклятого используют для повышения своего могущества камни боли.

– Это одно и то же! – возмутился придурок.

Нет, с этим болваном разговаривать бесполезно. Он безапелляционно отвергает все, что не соответствует его мировоззрению, тщеславию и всему остальному. Техника работы с камнями боли совершенно другая, чем обычная магия плюс сила Проклятого, это раз! Второе: эти камушки – аккумуляторы силы, и ими можно воспользоваться почти мгновенно, конечно, если ты умеешь это делать, а на ритуал призыва силы Падшего вне таких вот чудесных мест нужно время. А третье – камушки боли по существу стоят недалеко от границы между обычной магией и служением Проклятому. Почти на границе, с небольшим заходом в черноту. Они созданы при помощи магии Смерти, ужаса и боли разумных, твою мать, а не являются квинтэссенцией зла в чистом виде. Норк, спасибо тебе опять. Как мне тебя не хватает, приятель.

– Довольно, мастер Нерисан, – прервал я возмущенные вопли полудурка. – Даже здесь ваша жизнь в поединке со мной не стоит пяти медяков. Я боевой маг, который провел сотни схваток, у меня громадный опыт, а вы чем можете похвастаться? Сотнями принесенных в жертву Проклятому разумных? Я устал от вас и вашей глупости. Примите мой вызов здесь и сейчас. Я вас убью, и это будет хорошим окончанием нашего спора.

– Господа, – раздался нежный женский голос за моей спиной, – не надо ссориться. Я прошу вас об этом.

Легкие шаги – и перед нами оказалась вполне симпатичная девчонка. Миниатюрная брюнеточка с зелеными глазами. Интересное сочетание, да и фигурка хорошая. Кстати, а сколько этой девчонке столетий? Или мне нужно сразу закладываться на тысячу с лишним лет? Спросить ее? Не стоит, я позже воткну в тебя парочку бандерилий, хотя ты телка, а не бычара. Так, подруга, что-то мне не нравится твой чудесный лепет, ласковая улыбка, откровенное платье и провоцирующее поведение. Вон как этот остолоп размяк и смотрит на тебя бараньими глазами. Ладно, скопирую взор этого мастера Нерисана. А с бандерильями я погорячился. Тебя злить не нужно – тебя необходимо убивать прямо в загоне. Правильно поступают бесстрашные испанцы, что не выпускают на арену буренок. Среди четвероногих участников корриды коров нет. Ведь эти дамочки во время атаки своих глазок не закрывают. Тореадорам-то жить хочется, девушку помять после выступления, а еще…

– Конечно, – улыбнулся я, – я с удовольствием прогуляюсь с вами, Дара. Как можно отказать такой прелестной девушке?

Я предложил свою руку темной леди. Хотя леди назвать эту сучку невозможно. Так, а что у нас показывает очередная моя бахрома? Ни хрена себе! Повелительницу Крови с темным оттенком и кое-что еще показывает мое плетение. Вот это да. Темная мастерица, однако. А кого я еще ждал, когда специально пошел на конфликт с болваном? Ну чо, кровососка, совершим променад? Провожаемый ненавидящим взглядом удода, который пытался просверлить во мне дыру, я с Дарой возобновил экскурсию. Проф, Эллина, Четвертый, хорошо, что вы заложили мне основы работы сознанием двумя потоками, но я могу вам сказать, что Трана выше в этом деле всех вас на голову. Помимо лоботомии, она за два дня еще и вбила в меня своеобразный аванс за предстоящую работу. Хотела сработать по максимуму, но темные уроды слишком быстро прибыли на мой пляж. Одно плохо: опыта работы в таком состоянии у меня маловато. Так, пора у Земы перехватывать управление моей речью и телом.

– Конечно, Дара, – я улыбнулся темной прелестнице самой обворожительной улыбкой передовика-комбайнера, – вы целиком и полностью правы. Но этот мастер Нерисан совершенно невозможный тип!

Орлы, все управление я беру на себя, не вмешиваться. Слишком опасным стал наш разговор. Она может слишком рано просчитать мою первую маску самоуверенного и недалекого вояки. Я зря перевел в конфликтную фазу разговор с удодом? Я зря выманивал на себя крупную дичь, пытаясь избавиться от спесивой и самодовольной мелочи?

– Я не терплю оскорблений от комнатных собачек, – жестко сказал я. – Тем более когда интересы затрагивают мой кошелек. Вот с вами, Дара, я надеюсь найти общий язык и взаимопонимание.

– Я не сомневаюсь в этом, Слав, – обрушила на меня артобстрел глазками Дара, – я могу многое для этого сделать.

Все правильно, осла нужно подгонять морковкой, вывешенной перед его мордой. А то, что она в конце пути ему может и не достаться, так это совершенно другой вопрос. А слова «сделать многое» – это не слово «все».

– Слав, – два рыцаря тьмы шустро отворили перед нами массивные двери, – а здесь у нас находится сердце Красных пещер. Тебе нравится?

– Потрясающее зрелище, – ничуть не покривил я душой.

Действительно, это меня почти потрясло. Багрово-черный зал, задрапированный шелком. Постамент в виде пентаграммы. Громадный алтарь, возвышающийся на нем, весь был окутан облаком силы Проклятого. Интересно, а количество жертв, принесенных на алтаре, исчисляется пяти– или шестизначной цифрой? Ошеломленный, я смотрел и смотрел на средоточие силы Темного, которой он щедро делился со своими адептами. М-дя, теперь понятно, куда делись остатки населения данного региона. Понятно, почему Ольт везде в бывшем герцогстве чувствовал слабый ток силы Падшего. Понятно, почему нежить на поверхности и не думала упокаиваться. Почему вы жмотничаете? Бедные зомби на поверхности едва ковыляют, а вы тут плачетесь, что жертв вам для проживания не хватает! Надо срочно корректировать свои планы, надо произвести переоценку противника.

– Я вижу, что ты впечатлен, – улыбнулась Дара. – Ты первый, кто увидел сердце нашей ложи и не являешься при этом ее членом.

Те же яйца, только в профиль. Мы или партнеры, или у тебя ничего не получится, Слав. Но надо отдать должное Даре. Никаких угроз или чего-то там еще. Сам смотри и делай правильные выводы. Мы тут хозяева, смирись с этим и довольствуйся малым, а то потеряешь все. Блестяще, Дара, я тобой почти горжусь. Интересно, а у Крия в центральном замке есть что-то подобное? Наверняка есть. А маску агрессивного, жадного, хитрого и недалекого вояки я снимать не собираюсь. Рано еще. Только несколько часов я здесь в гостях.

– Впечатлен, не буду спорить, – согласился я. – Хороший запас силы. Если бы им можно было воспользоваться, то кракена вы бы и сами смогли прикончить. Хорошо, что вы этого не можете.

– Ты так уверен? – заинтересовалась Дара.

– Девочка, – я окинул ее насмешливым взглядом, в котором едва заметно читалось полное превосходство, – ты слишком юна, неопытна и впечатлительна. Если бы кракен был в полусотне шагов от ворот Красных пещер, то маги и колдуны вашей лиги смогли бы его отправить в бездну навсегда. А так… Чего стоят колдуны в двухстах километрах от алтаря? Чего стоят маги без камней боли?

– А призвать силу Разрушителя на побережье мы разве не можем?

– Можете, – согласился я, – а сколько вам нужно жертв прикончить на переносном алтаре? У вас есть под рукой несколько десятков тысяч разумных? Нет. Вы можете обеспечить нормальный переток силы из этого места на побережье? Нет.

Погрустневшие глаза девушки, ее руки, начавшие нервно теребить платье. Слабый вздох. Дара великолепно переставила нюансы своей маски. Уверенная в себе очаровательная магиня стала почти ученицей такого гениального и опытного гостя. Подняла на меня свои печальные глаза. Так, Дара, не вздумай говорить мне – мол, ты такой вумный, смелый, красивый и так далее. Я сильно разочаруюсь. Очень сильно разочаруюсь в своих возможностях реально оценивать опасность разумных.

– А я думала… – опять вздохнула одна из сильнейших магинь, которую я только видел в своей жизни.

Самая опытная и, безусловно, самая смертоносная. А если вспомнить о темном оттенке ее силы, то можно сразу выбирать себе место на кладбище. Стоп. А что это на мгновение мелькнуло в глубине ее чудесных глаз? Гвардеец, я памятник тебе рукотворный обеспечу. Зуб даю. Я ничего не понял, но ночью до меня дойдет. Раз надцать прокручу синемой этот эпизод.

– Дара, – в зал вошел франт, – разве посторонним можно здесь находиться?

А чо ты на меня так уставился? Да, без брони я чувствую себя голым, и оружие отдать отказался, когда мне вежливо об этом намекнули. Только не говори, что ты не знал…

– Мастер Хоринер, – склонила голову Дара, – великий мастер Нарвион приказал мне сопровождать нашего гостя везде и показать ему все наши достопримечательности.

…что я здесь нахожусь с Дарой. В следующий раз, мужик, лей на себя не стакан парфюма, а чайную ложку. Мужик хмыкнул и что-то брякнул на неизвестном мне языке своей куцей свите. Я тебя срисовал по запаху еще за два поворота отсюда. Хотя ты не виноват. Никто из аборигенов герцогства еще не встречался с охотниками. Не сталкивался с их гнусной привычкой ориентироваться в погани не только на глаза и уши, но и на нос. Ничего, в крайнем случае, я ликвидирую эту досадную оплошность на вашем жизненном пути. Мне такая пятая колонна за спиной не нужна. Если у меня не получится моя задумка, то братьев приглашу на развлечение. Учитывая этот алтарь, я думаю, что пары сотен охотников хватит.

– Дара, вы покажете мне остальные интересные места вашего великолепного жилища?

– Конечно, Слав, – ослепительно улыбнулась темная магиня и взяла меня под руку.

Однако! А как же приличия, леди? Я еще мальчик нецелованный, для жены себя берегу. До свадьбы ни-ни, руки не распускай, а? Вот выйдешь за меня замуж, тогда в постели – со всем прилежанием и трудолюбием. А до тех пор динамить тебя буду. Без штампа в паспорте только поцелуй в щечку у двери моего подъезда, куда ты доставишь меня после дискотеки. Ты хочешь сопроводить меня до дверей квартиры? Ни за что! Вдруг предки засекут? Они у меня строгие. Дара, также я могу разрешить тебе поцеловать меня в другую щечку после букета цветов и подарка мне, любимому. А вообще я лучше займусь французской любовью с коброй, чем с тобой.

– Слав, – голос франта остановил нас около самого выхода из зала, – вы не хотите посмотреть на одно занимательное действо? Вряд ли вы когда-нибудь увидите нечто подобное.

Я посмотрел на Дару. Ее лицо ничего не выражало. Ну-ну. А то я не понял второго слоя этого действа. Давайте, испытывайте на прочность мои нервы и лояльность к Создателю.

– Почему бы нет? – улыбнулся я франту.

Я не засланный казачок из клириков, который бы начал рвать на себе тельник и совершать безумные поступки. Я честный убийца. В зал пятерка рыцарей тьмы притащила с десяток жертв различного пола и возраста. Я честный убийца, и мне плевать на ваши дела. Взмах руки франта – и жертвы скорчились от боли. Молча скорчились. Главное, чтобы ваши дела не касались меня.

– Встать! – прогремел голос франта по залу. – Иначе будет еще больнее.

А вообще местные темные – жуткие жадины. Завели бы себе бхута или ванфа – и делились бы с ним добычей. Сейчас бы вы были гораздо сильнее в магическом плане. Обезумевших от ужаса жертв подняли на ноги рыцари тьмы. А так вы сильны только здесь, а в другом месте… Берите пример с Крия. Он постоянно раз в несколько лет отправляет на стажировку в погань Белгора своих клевретов. На что вы надеетесь? Никому из вас стать хозяином погани не судьба! Вся энергия этого алтаря равна силе Проклятого, которая разлита на первом уровне любого периферийного комплекса погани Белгора. А что творится ниже? А про уровни, населенные демонами, я вообще не говорю.

– Нравятся? – осведомился подошедший ко мне франт.

– Кто именно? – полюбопытствовал я.

– Жертвы, – улыбнулся темный мастер. – Сегодня мы возложим на алтарь только половину из них. Остальные будут ждать своей очереди. Если кто-то вам нравится, если к кому-то вы испытываете сочувствие, укажите нам его – и этот счастливец или счастливица проживет еще месяц.

Проверка на вшивость продолжается. Хотите узнать, так ли я равнодушен к любому, кроме себя? Так ли я люблю деньги? Так ли я жесток и циничен, как хочу выглядеть в их глазах? Убеждайтесь, пока можете.

– Пятерка справа.

– Почему они? – удивился мастер Хоринер.

– Тогда пятерка слева достойна алтаря, – равнодушно заметил я.

На мгновение франт скосил глаза на Дару, которая стояла рядом со мной. Так, расклад становится все яснее и яснее. Дарочка является лидером в этой паре. Одно это стоит всего того, что я сегодня увижу, на какой церемонии буду присутствовать, и палец о палец не ударю, чтобы помочь этим несчастным.

– Слав, разве можно быть таким бесчувственным, – осуждающе сказала Дара. – Мастер Хоринер проявил уважение к вам, а вы…

– Сдаюсь, – улыбнулся я. – Был неправ и сейчас я исправлюсь. Мастер Хоринер, я извиняюсь перед вами.

Я направился к мясу для жертвоприношения. Ну, сучка! Ведь это твоя идея. Давай, переглядывайся за моей спиной с франтом. Как же, я опять проявил свою дремучесть и провинциальность, неотесанность и отсутствие лоска. Благородный разумный, имеющий хорошее воспитание, ответил бы «прошу меня простить» или «приношу вам свои извинения». Я деревенщина! Еще бы буркнул просто «извиняюсь». Я медленно, не превышая скорости черепахи, стал проходить вдоль ряда жертвенного мяса. Каждый рыцарь тьмы держал перед собой на вытянутых руках двух несчастных за шею. Идеальная шеренга. В глазах несчастных стояли слезы, ужас и мольба. Один парень попытался что-то сказать, но рыцарь слегка сжал свою кисть, и из горла юноши вырвался только приглушенный хрип. Он слышал, они все слышали, что говорил мне франт, они надеялись на пощаду, на чудо, которое может их сейчас спасти и дать им возможность еще пожить некоторое время. Я снял салад. [14]14
  Cалад – боевой шлем.


[Закрыть] Они надеялись на меня. Что ж, я не обману их ожиданий. ТВОЮ!

– Этот, – указал я на парня, молившего глазами о пощаде, и пошел дальше.

Дракона, я тебя всю расцелую, я вылижу всю твою мордочку. Я смотрел на разумных. Я запоминал каждое лицо. Они мне будут скоро сниться. Скоро, но не в ближайшее время. Что ж, у каждого есть свои скелеты в шкафу. У меня теперь на пять штук будет больше. Я могу убить всех десятерых и избавить их от алтаря, но что это даст, кроме моей смерти?

– Эта, – указал я на гордую леди в возрасте.

Она единственная, кто хоть как-то контролировал себя. В ее глазах я увидел надежду. Я только усмехнулся – и надежда леди угасла. Пусть она запомнит мое лицо. Пусть все несчастные запомнят мое лицо! Одни меня будут там проклинать, а другие, возможно, благодарить. Я не отправлю на алтарь твою дочь, леди, которая стоит в конце шеренги, но ты должна сейчас ненавидеть меня.

– Этот, – указал я на воина, который явно побывал недавно в сече. Не на ему ли подобных и охотятся местные долгожители? Ненависть ко мне и страх перед тем, что его ждет, клубились в глазах бойца. Интересно, а если бы Трана не отключила мое сострадание, я сорвался бы или нет? Вру, я бы не сорвался никогда.

– Этот, – указал я на субъекта непонятного вида.

Я охотник, я бы не сорвался. Просто бы взял под контроль свой разум. Я бы сжал в тисках свои мысли, эмоции и тело. Мой разум не смог бы атаковать магией живых и мертвых тварей. Все, кто находится в этом зале, кроме меня и мяса, – твари. Я бы контролировал свое тело от совершения им глупых поступков вроде выхватывания мечей и пластания на части своих новых знакомых, рыцарей тьмы и несчастных.

– Этот, – указал я на мага.

Кажется, он бакалавр-погодник. Не повезло тебе, коллега. Жизнь – сволочная штука. Я бы контролировал полностью свои эмоции. А когда бы все это закончилось, в выделенных мне гостеприимными хозяевами покоях я вцепился бы зубами в подушку и тихо выл под пологом молчания.

Я повернулся и вновь посмотрел на несчастных. Одних я только что приговорил к мучительной смерти, другим дал… Да ничего я им не дал. Я направился к сладеньким твиксам. Где окажутся души приговоренных мной сегодня к жертвоприношению? Может, случится чудо, и они вознесутся туда?… Может быть, но вряд ли. Творец, обеспечь им хотя бы чистилище! Твиксы, вы довольны мной? Франт, пробежавшись глазами по моему лицу и фигуре, состроил уважительную гримасу. Боже, как мне было бы тяжело, если бы не дракона. Мне плевать на тебя, темный.

– Приготовиться к восхвалению Разрушителя! – заорал франт и направился к алтарю.

Четверо его живых свитских сорвались с места и начали руководить процессом подготовки к жертвоприношению.

– А почему вы выбрали именно их, Слав? – поинтересовалась Дара.

– Все просто, – слабо улыбнулся я, наблюдая, как несчастных укладывают на алтарь. – Первый – хлюпик. Я оказал ему милосердие. Каждая минута в вашем загоне для мяса является для него худшей из возможных пыток. Он сходит с ума от ужаса, но вы ведь не дадите ему уйти в забытье. Вторая – наверняка леди благородных кровей. Условия жизни в загоне для мяса оскорбительны для нее. Третий – воин. Его трясет от бешенства, он ненавидит всех вас, но ничего не может сделать. Я спас его от унижения, от позора собственного бессилия. Четвертый просто мне не понравился. А пятый наверняка является магом. Он опозорил искусство, он опозорил своих коллег, умудрившись попасть в загон для мяса. Пусть получит по заслугам.

Дара улыбнулась и вновь взяла меня под руку. Да, как ни крути, но сегодня меня ждет веселая ночь. Это она так считает. А что касается моих слов – так я сказал темной правду, не всю, но правду.

– Смотри, сейчас начнется самое интересное, – прошептала Дара.

Пятерка темных, окружившая алтарь, начала материться на языке магов. А что тут смотреть? Я уже видел нечто подобное в меньших масштабах. Я даже принимал участие в жертвоприношении. Правда, бхуту почему-то не понравился конечный продукт этого действа. Бывает. А вот то, как ты, сучка, смотрела на меня во время дачи показаний по выбору жертв на сегодня, многое мне сказало. Ты у нас еще и разумница – вот что было кое-чем еще. Мастерица Разума. Я так понимаю, ты начальник местной контрразведки. Да еще внимательно мазнула глазами по моим зрачкам, оценила цвет лица, прислушалась к сердцебиению. Мол, а не волнуется ли наш гость? Не испытывает ли он страх или возмущение, ярость или сострадание? Равнодушие, детка, я испытываю равнодушие. Все равно вы все покойники. Зачем мне волноваться из-за нескольких десятков бывших живых темных? Зачем? Дракона, спасибо тебе опять.

Пятерка темных подняла свои кинжалы, закончился речитатив, блеск стали, вонзившейся в обнаженные грудные клетки приговоренных мной к мучительной смерти, кровь, хлынувшая на алтарь, приговоренных мною к страшному посмертию. Зачем себя обманывать? Тела мертвых жертв начали корчить судороги. Их души прямой дорогой направляются в ад, чтобы они ни делали, кем бы они ни были при жизни. Таков эффект этого ритуала. Подобное действо и видел один маленький мальчик, который через три десятка лет стал самым молодым за последние семьсот лет истории Арланда повелителем Смерти. Дилс Мрачный, как я тебя понимаю. Я очень хорошо тебя понимаю. Но я надеюсь, вернее, я знаю, что пройдет время – и души, насильственно скинутые туда, обретут свободу. Наверху их будут ждать. Там они получат самый радушный прием, какой не каждый святой получает в райских кущах. Надеюсь, что со временем они смогут меня простить. Может быть. Может быть. Может быть.

Тела несчастных прекратили извиваться. Тела замерли. Марево черноты, окутывающее алтарь, покрылось черными искрами.

– Разрушитель принял жертву! – радостно крикнул франт.

– Слав, – улыбнулась Дара, – позвольте вас пригласить на ужин в мои скромные апартаменты.

– С превеликим удовольствием. – Я вернул ей улыбку.

– Слав, проходите. – Томно изогнувшаяся красавица медленно указала мне на соседнее кресло. – Я так хочу узнать о вас побольше. Редко нас посещают подобные вам гости. Присаживайтесь, сегодня нам приготовят великолепный ужин – и все ради вас.

– Даже так? – удивился я и сел в кресло. – Вкусно поесть я люблю, и не только поесть. – Я прошелся глазами по великолепной фигуре темной. – А что у нас будет на десерт?

– Увидите, Слав, – усмехнулась одна из главных местных шишек. – Но я надеюсь, что вы не слишком нетерпеливы.

– При моей профессии данный недостаток является смертельно опасным, – улыбнулся я. – Мы будем ужинать вдвоем или вы ждете кого-то еще?

– Никого, Слав.

Ясненько. Твоя личная охрана, которая встретила нас после жертвоприношения при выходе из зала, считается предметом обстановки, и внимания на нее можно не обращать. Но что в одной не очень качественно задрапированной ложе делает один любитель игры в прятки? Кто там находится? Черт, бахрома не может дать мне четкого ответа. Эти магические конструкции я видел дважды. Неужели сам глава местной банды темных? Вряд ли это великий мастер Нарвион. Слишком велико его чувство собственного превосходства над всеми остальными разумными. Франт там кукует, кто же еще. Кто он такой по жизни? Нет, то, что он твой любовник, – это и ежу понятно. Вру: один из любовников. Меня занимает его место в здешней иерархии. Скорее всего, левая ручка главбосса. Интересно девки пляшут. Правая ручка сдохла, на ее месте оказался полный болван. Начальница ЧК и франт, имеющие общий интерес, – опасный коктейль, который может привести к неприятностям. Интриги и борьба за власть являются практически единственным развлечением в этой местности. Неужели великий мастер не понимает этого? Или все не так? Франт тут по делу, но не в связке с Дарой, а по указке главбосса?

Парочка живых вошла в будуар темной леди и быстренько заставила столик посудой. Не пустой посудой. Да и несколько емкостей присутствовало. Я взял на себя обязанность следить за тарелками и кубком леди, после того как прислуга удалилась. Ню-ню, интимный вечер на троих в этой уютной пещерке Аладдина. Сча-аз. А обстановка у тебя, Дарочка, подобрана со вкусом. Хоть в этом тебе не откажешь, да и золотишко с камушками присутствуют в нормальном объеме. Будет чем поживиться после твоей внезапно-случайной смерти.

– Слав, – произнесла Дара, когда первый голод был утолен, – расскажи мне о себе, о своей родине. Я так давно не была за пределами Красных пещер, и мне все жутко интересно.

Я чуть не поперхнулся вином. Кто так откровенно работает? Дара резко поглупела, или это игра на франта? А может, она квалификацию потеряла в связи с отсутствием шпионов? Да нет, в этой клоаке утеря чувства нюха ведет на алтарь или тому подобное. Смерть правой ручки главной шишки изначально казалась мне странной. Не избавился ли великий мастер от своего помощника чужими драконьими лапами? Или это Дара постаралась? Или Дарочка и франт? Ладно, начинаем вешать лапшу на уши. Зема, на выход. Я буду наблюдать со стороны, а в случае чего – сразу и в лоб, как незабвенный поручик Ржевский. Люстра здесь есть, да и что-то вроде пианино присутствует. Дарочка решила затолкнуть в рот ослу морковку? Зема, не увлекайся, снизь активность приставания и обольщения. Вот так-то лучше.

Как могла правая ручка самостоятельно обнаружить почти разряженный артефакт? Вернее, как остальные темные шишки не почувствовали посоха мертвых и не ломанулись общим стадом за ним? Странно все это, очень странно. Зема, ты растешь не по дням, а по часам. Я тобой горжусь. Это ж надо так успешно прикинуться валенком и с упорством бронетранспортера постоянно переводить разговор на местные реалии. Так держать. А я пока обмозгую сегодняшнее утро.

– Ольт, все готово?

– Да, Влад. Надеюсь, церемонию подчинения ты помнишь наизусть, – съехидничал некрофил.

– В отличие от тебя, жалкого ритуалиста, – произнес я, – мы, рунные маги, отличаемся умом, сообразительностью и хорошей памятью. Брысь под лавку и не отсвечивай, пока гений в моем лице дает тебе урок.

– Гений, – пробурчал Ольт, вставая с колен, – а почему всю предварительную подготовку я за тебя делал? Ручки боишься запачкать?

– Не царское это дело, – важно заметил я. – Трана, сколько у нас времени до того, как на этот прекрасный пляж прискачут возбужденные темные?

– Сутки или двое, – ответила мне зовом дракона. – Я еще успею научить тебя работать тремя потоками сознания.

Было бы хорошо. Я опустился на колено перед тщательно сделанной Ольтом пентаграммой. Было бы очень хорошо – я резанул вены кинжалом, и струйка моей крови полилась на амулет контроля кракена, который пока спокойно и мирно лежал в центре произведения искусства некрофила. Три часа Ольт ползал на карачках, старательно вырисовывая эту картину. Еще и матом изредка бурчал, комментируя мои способности к рисованию. Тоже мне Рембрандт… недоделанный. На себя посмотри, Пикассо хренов. Мне чего посложнее подавай. Лича там прикончить или хозяина погани, а не заниматься этим маранием холстов. Вернее, плоского куска скалы. Опаньки, процесс пошел, теперь нужно представить в голове ту безумную конструкцию, которую разработал проф с тинами и Ольтом. Держать ее, мать твою, держать, а теперь направить вектор силы на амулет контроля. Блин, как мне хреново!

– Влад, – предостерегающе сказал Ольт.

Вижу, я вздохнул. Кровь – лучшее средство для призыва, активации, подчинения и так далее подобных кракену существ, да и не только их. Только маги редко используют свою, им больше чужую подавай. Дилетанты, профа на вас нет: своя кровь гораздо лучше подходит магу для данных целей, другое дело, что количество этой восхитительной жидкости в организме ограничено. Ровер ливанул мне на руку иноин, а Ольт поднес к моим губам флакон с эликсиром жизни. А вот поднимать меня на ноги, поддерживая с двух сторон, – это лишнее. Не маленький, сам могу стоять. Наверно. Нет, не могу, что-то я погорячился с кровушкой. Ничего, через пару минут буду в порядке.

– Влад, – сообщил Ольт, – проф настаивал на двухстах граммах крови, а не на полутора литрах.

– Кашу маслом не испортишь, – буркнул я. – И вообще заткнись, ученик, и не сбивай мне концентрацию. Я его и так с трудом чувствую.

Ольт несколькими жестами, вот зараза, показал, что он обо мне думает, раз говорить я ему запретил. Я закрыл глаза: мне контроль над амулетом держать нужно, а не любоваться познаниями пошляка-некрофила в области ненормативного рукомашества. Так, что тут у нас? Да ничего особенного. В конструкцию профа постепенно просачивалась серая муть, вспыхивающая временами белыми искрами. Давай, милый, давай. Я тебя жду. Вот проведем привязку полностью – и будет у меня еще одна почти ручная зверушка. А вот этот поток завяжем на мою кровь. Бинго. Я открыл глаза и с жадностью присосался к протянутой мне Ольтом фляге. Жаль, винца мне красненького сейчас нельзя. Для восстановления крови оно гораздо лучше обычной воды, а для жизни – на этом этапе смертельно опасно. Только затуманенной головы мне не хватает для полного счастья. Да и с Водом не очень сейчас поработаешь, переводя перебродивший сок в воду, – хрен его знает что может случиться при ослаблении концентрации.

– Тебе стоит на это посмотреть, Влад, – заметил Ровер, наблюдавший за прибрежной полосой. – В пограничье подобного не увидишь. Отличная тварь.

– Ольт, можешь говорить, – заметил я и стал с любопытством посматривать на вскипевшую воду. – Чего хочет кракен, как ты думаешь?

– Да ничего особенного, – успокоил меня ученик. – Кракен всего лишь хочет прикончить одного наглого самоуверенного недоучку-мага, который осмелился привязать свою жизнь через амулет контроля к его существованию. Глупая тварь, если ты наконец-то умрешь, то и ему недолго останется. Смотри, как он бесится. Ух ты, кракен еще и магией владеет на примитивном уровне! Вот это сила! Еще бы капельку умения – цены бы ему не было.