Текст книги "Молодая кровь. Часть 1"

Молодая кровь
Часть 1
Игорь Егунов

© Игорь Егунов, 2017

ISBN 978-5-4485-9661-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Три года как юг Королевства охвачен войной. Ведомый идеей прибрать к рукам торговые пути и богатые города соседа, Гумм, король Южных островов, сменил дружескую улыбку на оскал и впился войсками в желаемые территории

События, о которых в дальнейшем пойдет речь, происходят в Маринбурге, портовом городе на западе Королевства. Со дня вторжения островитян не прошло и полгода, как его помпезный вид канул в лета, нищета и улочки, что пропитались запахом нечистот, – вот и все, чем сегодня олицетворяется бывшая жемчужина Королевства. Обездоленные в молитвах роптали: «Хватит», а судьба решила – мало: этим прекрасным летним днем горожане и не подозревали, что к их порогам приближается новое несчастье. Всадник в темном облачении был всего в нескольких верстах от города.

Глава 1

Середина июля, в полуденный час солнце купало в лучах черепичные крыши, сонливых рыбаков на пристани и попрошаек, выстроившихся меж лавок местных и заезжих торговцев.

Недалеко от площади Розы, центрального места города, русый мальчик лет тринадцати изо всех сил пытался взвалить с повозки на спину мешок зерна. Третий из десяти, что власти прислали позже обещанного срока. И, хоть повозка и остановилась подле приютских дверей, разгрузка от этого давалась ребенку не легче.

Одутловатого извозчика забавляло, какими способами юнец пытается управиться с грузом, весом с собственный. Неопрятность мужчины дополнялась невоспитанностью: он выкрикивал непотребные шутки в адрес мальчика, еще более вызывая к себе отвращение и ребенка, и прохожих.

Из дверей приюта вышла пожилая сестра Мария:

– Киан, мальчик мой. Да что же ты так надрываешься! – старушка уперла руки в боки и, выпучив глаза, продолжила: – Почему один? Где твои друзья?

– Мадам, – извозчик кивнул учтиво, придерживая пальцами поля видавшего виды котелка.

Сестра потратила на ответное приветствие всего пару секунд и снова заговорила с Кианом:

– Где они? Отвечай.

Ага, так он и заложил своих товарищей. Так и сказал, что они отправились на рынок раздобыть сладостей. Поднатужившись, мальчик все же смог взвалить злосчастный мешок на себя, и, немного подкосившись в коленках, пошатываясь из стороны в сторону, побрел в приютскую кладовую.

– Молодой человек, я не закончила!

А Киан наоборот: молча юркнул в дверной проем, надеясь, что забывчивая старушка спустит неповиновение с рук.

Сестра Мария недовольно хмыкнула и отправилась вверх по улице, бормоча под нос: «Где же эти сорванцы?»

В приюте Киана подвела спина: подала сигнал капитуляции острой болью в пояснице, так что пришлось опустить мешок на дощатый пол и поволочь за торчащие из узла хвосты веревки.

– Киан! Хочешь воды?

О, этот прекрасный девичий голос мальчик не спутает ни с одним из голосов всего города. Прекрасная Лин, самая старшая из приютских девочек и, что уж тут скрывать, самая красивая. Киан обернулся: девушка стояла позади с ковшом, ключевая вода играла бликами на ее бархатистой коже.

– Братик, бери смелей! – звонко рассмеялась Лин.

Мальчик раскраснелся, но, не желая показать стеснения, бросил мешок под ноги и сделал шаг навстречу:

– Спасибо! Мне сейчас самое то! – не дожидаясь, когда Лин выпустит ковш из рук (так он смог коснуться хотя бы ее пальцев), Киан начал жадно глотать холодную воду.

– Какой ты смешной! Много у тебя еще работы?

Выпив все до капли, Киан благодарно кивнул и ответил немного раздосадовано:

– Много. Лучше б ребята вернулись скорее, а то меня самого как этот мешок тащить придется.

– Тогда не буду мешать, работничек, – Лин снова приятно улыбнулась и скрылась за дверями общей трапезной.

«Эх, мне б еще пару годков…» – подумал Киан, обреченно выдохнул и, ухватившись уставшими пальцами за веревку, поволок зерно на положенное ему место.

Через час все мешки лежали в кладовой. Близилось время чая, а слегка чумазый и уставший Киан, желая найти себе покой на некоторое время, забрался на ветку дуба во внутреннем дворе. Уже и не думая о своих товарищах, мальчик погрузился в сладостный сон.

Ему виделся старый дом на Юге. Маму видно не было, но ему чудился ее прекрасный голос: почти как у Лин, только более чарующий, уверяющий, что здесь и сейчас все хорошо. Вместе с ним гулял отец. Шрам на лице не был таким заметным и пугающим, как в жизни. Киан не понимал, о чем мужчина говорил: в гуле баритона трудно было разобрать слова. И пускай. Слишком прекрасна была погода и настроение, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

Отец заметил невнимательность сына, опустился рядом на одно колено и взялся ладонями за плечи ребенка:

– Киан, слышишь, что я говорю?

Слух мальчика начал медленно прорезаться, что позволило понемногу различать произносимые в его адрес слова:

– Сын, мамы нет с нами…

– Что ты такое говоришь, пап. Я только что ее слышал! Она в доме!

Отец тоскливо опустил голову:

– Сын, ее нет. Уже три года. Как и нашего дома.

– Но как…

Потеряв возможность сделать хоть маломальское движение, мальчик будто врос в землю. Из чувств осталось только зрение, картина переменившейся с прекрасной погоды на ненастье начала пробираться корнями в его юную грудь, кривыми отростками подползая все ближе к сердцу. Дыханье сперло, в горле появился ком, мешавший нормально дышать, и по щекам потекли два тоненьких соленых ручейка.

На том месте, где стоял дом, теперь лишь выжженный пустырь. Весь мир казался серым и неживым. Вокруг не было ни колосящейся ржи, ни птиц в небе, лишь плешины пустырей на высохшем травяном покрывале и несколько обугленных одиноких стволов осины.

– Сын. Послушай, – пытаясь вывести ребенка из оцепенения, отец тряс Киана за плечи, – ее нет, но нас двое и мы должны жить дальше. Я далеко от тебя, но…

Киан уже не слушал. Отчаянье, разожжённое поглощающим разум чувством беспомощности, брало верх.

– Сейчас я далеко. Но война когда-нибудь закончится и, как вернусь, все будет хоро…

Реальность ворвалась в сон. От удара чем-то в голову дремотные грезы свернулись в одно туманное облако и сгинули прочь. Ощущение короткого полета, приземление. Удар о землю отозвался болью и Киан проснулся. Над ним стояли приютские товарищи.

– Норт, ты похоже с яблоком то того, – к Киану подбежал Вилли, темноволосый мальчик в большой не по размеру клетчатой кепке.

– Яблоком в яблочко. Пойду после приюта я в стрелки! – упитанный и нагловато вида мальчуган надменно озирался на присутствующих.

– Ты как? – Тим, робкого десятка, рыжеволосый мальчик, помогал Киану подняться.

– Я… я в порядке. Как же голова трещит, – Киан почувствовал силу в ногах и встал во весь рост, – Норт, ну ты и засранец.

– Следи за словами, земля то круглая, – пробубнил Норт.

– А ночи темные…

– Хм, – здоровяк не нашел уместного ответа и удалился со двора.

– Пойдем, друг, – Вилли ободряюще хлопнул Киана по плечу. – Жаль, что не успели на обед, но может матушка не заметит пропажи пары-тройки пирогов.

– Так-так. А вот и вся компашка.

Матушка Хелен – гроза всех мелких хулиганов приюта и округи стояла в дверном проеме и своими немалыми габаритами перекрыла проход:

– А ну живо всей шайкой в мой кабинет!

– Попали, брат, – Вилли приподнял козырек кепки и почесал лоб.

* * *

Ровно в четыре часа дня к дому бургомистра прибыл всадник. Шляпа надвинута на глаза, ворот приподнят. Мужчина соскочил с лошади, и, привязав ее к ограде, спешно вбежал по ступеням центрального входа.

Три стука с равными паузами и двери отворились. Коридоры дома еще не освещались, поэтому с улицы не было видно, кто встретил посетителя.

– Он у себя? – незнакомец перешел к сути и, не тратя время на любезности, прошел в дом.

– Господин Фарвуд? – старик дворецкий не сразу признал гостя в скрытном облачении. Только рассмотрев через монокль. – О, это определенно Вы. Прошу за мной, сэр.

По обеим сторонам холла величественно раскинула ступени украшенная резными фигурами лестница, на подъем у мужчин ушло меньше минуты.

– Сюда, пожалуйста, – дворецкий спешно шагал впереди, постоянно оглядываясь назад. Старик старался не терять гостя из вида, слишком уж хорошо ему была известна репутация господина.

У кабинета бургомистра мужчины остановились.

– Одну минутку, сэр, – прошептал старик, затем подошел к дверям вплотную и, желая быть услышанным по ту сторону, декламируя произнес: – Господин Фарвуд изволили просить Вашей аудиенции, господин бургомистр.

В голосе и движениях дворецкого гостем была подмечена излишняя суета. Статный, с сединой на висках мужчина в серой ливрее, бывалый рубака и дуэлянт, сейчас пресмыкался перед ним и спешно стучал костяшками пальцев в резные двери кабинета сэра Натана Роквила.

– Поправка, – Фарвуда тяготило, что старик тратит его время, – я не прошу, а требую. Посторонись, Роджер.

Господин отстранил дворецкого от дверей, без стука – пренебрегая правилами этикета – позволил себе войти.

Сэр Натан стоял возле распахнутого настежь окна. Не обращая внимания на своевольного посетителя, повернул голову к двери, и, завидя в открытом проеме выпученные глаза Роджера, кивком приказал тому удалиться. Старик верно понял недвусмысленный знак, закрыл кабинетную дверь и отправился дальше исполнять свои обязанности.

– Что за спешка, Лэнс, – бургомистр вернулся к созерцанию городской площади за окном.

– Натан, – господин Фарвуд расстегнул на груди пуговицы дорожного плаща, сел на первое попавшееся кресло и, сделав глубокий вдох, на выдохе продолжил: – Наше предприятие в Бонне провалилось.

В подкрепление слов Фарвуд шумно припечатал дорожную шляпу на журнальный столик.

Новость разгневала сэра Роквила:

– Что за черт? – нервно расталкивая пытающиеся вылезти наружу занавеси, бургомистр спешно закрыл окно от чужих глаз и ушей. – Что за черт, – повторил Натан, наконец заняв свое место за письменным столом.

– Это все ищейки из столицы.

– Так, – растянул Натан слово, после сомкнул ладони перед собой. – Что им известно?

– Толком – ничего. Наши люди спешно вывезли, кхм, – на этих словах Лэнс оглянулся на входную дверь, – ну сам знаешь, ЧТО. Еле успели замести следы.

Сэр Роквил откинулся на спинку кресла и задумчиво уставился в лицо Лэнса. Молчание повисло в воздухе, но ненадолго. Фарвуд не смог усидеть на месте и прервал мысли бургомистра:

– Придется спешно перевозить предприятие в Маринбург.

– Ни за что! – Натан возмущенно всплеснул руками. – Невозможно, и я напомню тебе, что в самом начале ОН, в твоем лице, принял мое условие. Любая поддержка, но только не мой город. Боже, я прямиком угожу на плаху!

– Боюсь, что это не обсуждается, Натан. Условия диктует ОН. И вот тебе от него послание. – Фарвуд опустил руку в полы жилета и явил на обозрение конверт.

Сэр Роквил нерешительно встал и подошел к Фарвуду.

– Он сам тебе его передал?

– Не будь так наивен. Случись так, пустил бы ему пулю в лоб.

– Ты в своем амплуа.

– Не то. Я боюсь дня, когда перестану быть полезен.

– Удивляюсь, что сам еще жив, – Натан взял письмо из рук Фарвуда.

Лэнс изобразил подобие улыбки.

– И я удивляюсь. Сидишь в своем захудалом городишке, играешь в королевского ставленника, а местные фабриканты повозками прут золотые к себе в закрома – мимо твоего носа! Если б не предложение Его Превосходительства, ты бы такой роскошной резиденции не отстроил. Хорошо хоть пока справляешься с вверенными обязанностями.

– Пока справляюсь, злая ты собака. Вернемся к делу.

– Вернемся, как скажешь. Только прочитай сначала, что ОН тебе пишет. А то теребишь конверт, как письмо от возлюбленной.

Натан обернулся к столу, воспользовался специальным ножом и извлек лист аккуратно сложенной бумаги.

Сэр Роквил зачитал послание не сразу – сначала опустил взгляд на нижний край письма. Лэнс говорил правду: ОН написал ему лично – собственной рукой поставил инициалы К.А. и печать с изображением пустых песочных часов.

Со слов Фарвуда бургомистр уже имел представление о ситуации, потому читал строки без особого интереса. Оттягивая время, чтобы потом обреченно согласиться и обсудить исполнение указаний. Чувство тревоги стало проедать все нутро. Теперь он непосредственно участвует в действиях, что противоречило его изначальному представлению о сотрудничестве. Раньше все происходило где-то далеко, а связанные с предприятием негативные моменты сглаживались неприличными суммами от нанимателя. Но теперь он боялся, что нет на свете такого количества золота, которое покроет возможные последствия.

– Прочитал? Согласен? – Лэнс выдержал короткую паузу. – Вижу, что да. Теперь слушай. Времени у нас мало, перебоев с поставками быть не должно – обозы уже стоят близ деревушки Летта, пара верст от города. Ну, ты сам знаешь. Если рассчитывал, что все затянется, то ошибся. Так вот. Там ждут моего возвращения – без меня никто сюда и носа не покажет. Да не смотри на меня так, работа у меня такая! Просто я прикинул, что ты можешь струсить и натравишь стражу. Сейчас вижу, что ты в деле и с тебя мне пока нужно только одно. Место. Знаю, что есть склады в порту. Так же знаю, что есть заброшенная фабрика. Выбирай – теперь не только моя голова на кону.

Натан ответил не сразу. Подошел к шкафчику со спиртным, взял в руки бутылку бурбона и сделал несколько глотков прямо из горлышка:

– Старая крепость. Помнится, еще при строительстве из городской канализации к ней провели тайный проход, на случай осады.

– Отлично, старый пройдоха. Ты в деле, как всегда, – Фарвуд поднялся с места, левой рукой нахлобучил дорожную шляпу. – Отправляюсь немедленно. Как обоснуемся, жди гонца с деньгами.

– Выход знаешь где.

– Не забудь сжечь письмо.

– Не учи старика. Проваливай.

* * *

– Ужина не ждите, – сестра Мария пребывала не в самом хорошем настроении. – Вы наказаны, бестолочи!

И показательно громко хлопнула дверью в мальчиковую спальню.

Ребята лежали по своим койкам. Кто-то из них постанывал, ибо раны на мягком месте при любом движении давали о себе знать.

– Больно надо, – Норт пытался не подавать вида, но всем остальным было ясно, что он расстроен.

– Киан! – Вилли перевернулся на бок, чтобы встретиться с товарищем взглядами. – Ты молодец – не сдал нас.

– А Тим – болтун. Надо же было ляпнуть, «бежим скорее в приют!». Болван, – Норт гневно уставился на лежащего рядом рыжеволосого паренька.

Тим не ответил, лишь надул щеки и обиженно уставился в окно.

– Еще и надулся, ишь какой.

– Да ладно вам, – не смотря на боль, Киан решился присесть на край кровати. – Можно сказать легко отделались. Вы мне-то хоть что-нибудь принесли, а то получить по заднице за просто так совсем не вкусно.

– Дружище, нас обшарили с головы до ног, – виновато начал Вилли, – но я-то смекнул сначала спрятать добычу!

Глаза Вилли заблестели, мальчик засунул руку под подушку и достал большой аппетитный пряник. Улыбка засияла на лицах ребят.

Киан решил разделить лакомство по-братски и всем, даже Тиму, досталось по сладкому кусочку.

После перекуса компания воспрянула духом.

– Что теперь делать будем? – Тим вытер губы рукавом рубахи.

– Ничего. Нам теперь ни на улицу, ни во двор нельзя. Вечером опять дадут тряпки и будем полы драить, – скрестил Норт руки на груди и нахмурился.

– Это да, – Киан уперся руками в колени и начал тихонько раскачиваться. Перспектива провести остаток дня в лишениях и работе его не радовала.

– Тогда расслабимся, и будь что будет, – Вилли накинул на лицо кепку, вытянулся на кровати во весь рост и зевнул: – Раз делать нечего, предлагаю поспать. Там все само собой решится.

Друзья пожали плечами. Делать действительно было нечего, и все последовали примеру товарища.

Глава 2

Прошло две недели. Котел войны на Юге все бурлил и все больше обездоленных бежали на север Королевства. Самые выносливые добирались даже до близлежащих к Маринбургу деревень и в приюте за это время появились новые лица. Детей привозили часто в плачевном состоянии. Взрослые надеялись, что горячая еда, кров и компания сверстников должны реабилитировать, но на деле происходило иначе. Кто из детей не знал своих родителей, тех не мучила боль утраты – они и до этого жили сами по себе. Но те из ребят, кто знали вкус семейной жизни, страдали неимоверно, оставляя после сна мокрые от слез перины, истязали тела голоданием, ибо даже крошка хлеба не могла протиснуться через ком отчаяния в горле.

Только настенные часы пробили двенадцать, как в приют на всех парах вбежал Вилли со свежим выпуском городского вестника в руках. В это время Киан носил ведрами в прачечную воду и Вилли чуть не сбил с ног.

– Дружище, осторожней! – кое-как удержав равновесие Киан поставил ведра перед с собой.

Вилли на эмоциях жестикулировал, пытался что-то говорить, но одышка после пробежки не давала голосу нужной силы, и никто в холле не понимал его бормотания.

– Да что случилось то?

– Тут это! – Вилли выпрямился и сунул под нос другу первый разворот газеты. – Тут такое!

Киан опешил. Быстро пробежался глазами по выделенным крупным шрифтом предложениям: «Маринбург встревожен! На улицах пропадают дети…» и удивленно посмотрел на Вилли.

– Читай вслух, я не все слова знаю, – измазанным в саже пальцем Вилли ткнул в середину страницы. – Вот здесь!

– Прямо сейчас на полях сражений героически расстаются с жизнью сотни людей. Это наши отцы, братья, сыновья. Но Богу этого видимо мало: новая беда застала нас прямо в стенах родного города – начали пропадать дети. Только за прошедшую неделю без малого девять семей встретили рассвет без своих чад. Не взрослых мужей, а беспомощных ребятишек. Рассматривается множество версий, но подтверждений ни одной из них пока нет. Родители пропавших еле-еле сводят концы с концами и от того дети были предоставлены сами себе, и по той же причине их отсутствие замечали не сразу. Пропавшие объявлены в розыск. Родители сердечно просят у жителей города помощи в поисках. Ниже список ребят и их особые приметы…

– Странно дело, брат, – Киан нахмурил брови и еще с минуту просматривал список. Вилли подхватил одно из ведер:

– Давай быстренько закончим дела и сходим к уличным – поспрашиваем.

Киан одобрительно кивнул.

Прошло около получаса. Тима вытащить не удалось: тем временем он работал на кухне. Отправились тем составом, что собрался: Киан, Вилли и здоровяк Норт.

– Вы куда это намылились? – сестра Мария перекрыла ребятне выход из приюта.

– Гулять, погодка нынче отличная, – Вилли опустил козырек на глаза, явно не желая пересечься со старухой взглядами.

– Сделаю вид, что поверила. Вы все поручения выполнили?

– Да, сестра Мария, – вышел вперед Киан, – честное слово, госпожа!

– Ладно. Идите. Если притащите с собой неприятности, они вам выйдут боком!

Мальчики мигом удалились и быстрыми шагами направились в сторону площади Розы.

– Простых уличных спрашивать толку нет, – остановил Вилли процессию, – они дальше своего носа не видят.

– К кому тогда пойдем? – скрестил Киан руки на груди.

– Нам нужны Коты. Их главарь по-любому в курсе дел.

– Прости, кто? Коты? – Киан все отлично расслышал, переспросил лишь от того, что название шайки бездомных показалось ему смешным.

Вилли пропустил слова друга мимо ушей:

– Я не упоминал о них раньше, есть причина, – немного замялся Вилли. – В общем, знаю где они и говорить с ними буду сам: за любое неосторожно сказанное слово могут неслабо наподдать. Идем в порт, за складами заброшенные дома – там они обосновались.

– Там же постоянно шастает стража? – засомневался Норт.

– Они смышленые – выставляют дозорных. Идем, – Вилли увел ребят с главной мостовой в переулок.

Киан ориентировался по городу неплохо, но всё равно открывал для себя совершенно новые проходы.

Через несколько сотен шагов троица оказал в порту.

На море был штиль, в гавани на тихой водной глади кто-то рыбачил, издалека было трудно разглядеть, кто именно. На причале же не было ни одной живой души, только крики чаек нарушали безмятежное спокойствие.

– За мной, – скомандовал Вилли, ускорил шаг и повел друзей к заброшенным постройкам у подножия утеса.

На невысоком дереве Киан приметил движение. В густой листве кто-то притаился и явно не желал быть обнаруженным.

– Спокойствие, ребят, – Вилли преградил товарищам путь. После направил взор на крону дерева, и, придерживая козырек кепки так, чтобы не слепило солнце, крикнул: – Свои! Нам бы с Томом поговорить!

С полминуты с дерева не раздалось ни шороха.

– Да свои, говорю! – Вилли подошел ближе к стволу дерева.

С верху послышался голос: – Пароль!

Вилли блеснул улыбкой и ответил: – Блудный кот!

Мальчуган походил на обезьянку: так ловко спускался с дерева, что ребята диву давались.

– Если ищете кров – Котам лишние рты не нужны.

– У нас другое. Тебя как зовут? – Вилли подошел к мальчику и протянул ладонь.

Ребята обменялись рукопожатиями.

– Рене. Кто с тобой?

– Этого здоровяка зовут Норт, второго – Киан, – Вилли приподнял козырек и посмотрел в глаза дозорному: – Веди нас.

Рене кивнул, тем самым дав ребятам знак следовать за ним.

Идти пришлось недалеко. По пути краем глаза осмотрели развалины первой линии домов. В свое время порт процветал: все, кто стремились на Юг, должны были пройти через него, оставить монеты за кров, провиант и ремонт. Как началась война, разруха долго не заставила себя ждать и буквально за пару лет превратила берег в заброшенное место. Теперь в городскую гавань заходили только суда королевских войск, баржи с провиантом и мелкие посудины торговцев с товарами первой необходимости. Люди потихоньку перебрались вглубь города. Некоторые из них со всем своим скарбом отправились искать лучшей жизни в других землях. За несколько лет порт стал таким, каким его видели ребята сейчас: заброшенным и нелюдимым.

– Пришли, – Рене остановился возле неприметного и обвалившегося до первого этажа дома. Строение пришлось обойти с задней стороны, потому что попасть в него, как оказалось, можно было только через подвальную дверь.

– Коты хорошо спрятались, – шел за ребятами Киан след в след. Год прошел с той поры, как отец отдал его под опеку матушке Хелен, отправляясь защищать родной Юг. Мальчик думал, что уже знает весь Маринбург, но сейчас понял – нет. Обнаружился маленький мирок, где свои правила и законы. И теперь с ними тоже придется считаться.

Дверь поддалась не сразу. Рене пришлось приложить некоторое усилие, прежде чем открылся подвальный проход. Ребята прошли внутрь.

Сырость, грязь, никакого освещения. Мальчики взялись за края одежды друг друга, чтобы не потеряться в темноте. Рене шел уверенно. Он знал коридоры как свои пять пальцев, и свет ему совершенно был не нужен: ноги знали путь, вели Рене без остановок.

Глаза ребят начали понемногу привыкать к темноте, разбирать очертания каменных стен и мусора на земляном полу – перестали спотыкаться. Через несколько шагов путь преградила дверь.

– Пришли. Заходите, а мне надо вернуться.

Рене перешел на бег и будто растворился в темноте за поворотом.

Вилли толкнул дверь и взору ребят открылась большая комната, освещаемая только играющими слабым светом лампадками.

– Кто такие будете? – раздался голос из дальнего угла комнаты, заставив ребят взволнованно встать по стойке смирно. Кроме мальчика в кепке:

– Это я, Вилли, – вышел вперед мальчик в кепке. – Со мной Киан и Норт.

– Вилли! Сразу и не признал. Подрос, – из темного угла на свет показался рослый парень, лет восемнадцати. Одет как уличный попрошайка, только чистота лица и рук не вписывались в образ.

– Меня зовут Том, – представился парень новым знакомым и сделал шуточный книксен.

В левом углу комнаты Вилли приметил несколько ящиков с надписью «Ром» и ребят, спящих рядом на куче тряпья. Они определенно были старше, лет на пять, если не больше. Один из них спал в больших галошах, остальные босыми.

Хитрый взгляд Тома приметил предмет внимания Вилли.

– Ребята устали. Прошлой ночью была тяжелая работенка, – Том подошел ближе к гостям. – А Вы, так полагаю, тоже решили подзаработать? Не сидится в приюте спокойно?!

«Ограбили чей-то склад», – подумал Киан, тоже приметив ящики со спиртным.

– По другому вопросу, Том, – Вилли был спокоен, в отличие от друзей. Те заметно чувствовали себя скованно, боялись проронить лишнее слово в присутствии главаря Котов.

– Да что вы в дверях стоите – проходите и найдите себе место. Только давайте вести разговор тихо. Парни изрядно устали, пусть выспятся.

Таким гостеприимным жестом хозяин дома попытался снять напряженность. Том казался неплохим парнем, но полностью добиться доверия ему пока не удалось.

– Так с чем пожаловали? – вернулся Том на свое место в углу. Как оказалось, там стояло кресло.

Вилли сел на валявшийся возле кресла тюк с тряпьем:

– Узнали из газеты, что на наших улицах ребята пропадают.

В темноте трудно было усмотреть реакцию Тома, оставалось ориентироваться только на голос.

– Наших? – спросил он спокойно. – Ну-ну. И какое домашним до этого дело?

Норт и Киан молча перевели взгляд на Вилли.

– Это может случиться с любым из нас… – в голосе Вилли чувствовалось пробуждающееся возмущение.

– Не обобщай. Вряд ли тебя выкрадут из-под юбки Хелен. Мы – другое дело. Нас не замечают, никто и не поднимется на поиски.

– Ты сказал «выкрадут». Значит это похищения?

Том немного замялся и ответил не сразу.

– Верно, Вилли, – главарь Котов отмерил паренька серьезным взглядом. Проболтался и мальчик его на этом подловил:

– Кто – не знаю, – продолжил Том, – иначе мои парни давно б привязали к нему камень побольше и с причала.

В разговор включился Киан:

– Откуда ты знаешь, что это похищения? Городская стража до сих пор не может понять…

– Пацан. На то она и стража, чтоб ничего не понимать. Им на бумаге должно быть написано и печатью бургомистра заверено. Остальное – неподтвержденные домыслы.

Вилли снова перевел разговор на себя:

– Сколько твоих пропало?

– Вопрос за вопросом. Кхм, – Том нашарил под креслом бутыль, аккуратно извлек пробку и утолил содержимым мимолетную жажду.

В темноте Киан не смог разглядеть, что за бутыль появилась в руках Тома:

– Ром? – предположил он.

– Верно подмечено, – Том закупорил бутылку и вернул на место. – Вода в здешних колодцах ничем не лучше помойных стоков. Вкус не важен, главное – притупляет жажду и отбивает заразу.

– Надо объединиться и найти похитителя! – Вилли снял кепку и крепко сжал в ладонях.

– Тише, герой, – на последнем слове Том улыбнулся. – Малолетки из приюта против похитителя! Так и вижу заголовки газет, – главарь Котов подчеркнул сарказм, ладонями рисуя в воздухе очертания вывески.

– Не разговаривай со мной как с ребенком! – Вилли встал во весь рост, от разгорающейся злости сжал кепку еще сильнее.

– Остынь приятель. Если что будет известно – сообщи мне. Коты разберутся. А сам… держи ухо востро и не лезь на рожон. Дружеский совет вам всем: ночью на улицу ни ногой.

Том замолчал, а ребята почувствовали на себе его пристальный взгляд.

– На этом и закончим, – отрешенно сказал Том. – Было приятно познакомиться. Норт. Киан, какое же чудное у тебя имя. А теперь бегите домой, к своей матушке.

Том явно дал понять, что больше от него ребята ничего не услышат. Мальчики, не проронив ни звука, вышли друг за другом из комнаты.

На улице Вилли громко чертыхнулся.

– Ты что, дружище? – Киан попытался похлопать друга по плечу, но Вилли отдернулся, как ошпаренный.

– Малолетками обзывает… домашние? Да мы такие же сироты, как и они!

– Он прав, Вилли.

– Ты вообще не причем, у тебя есть отец!

Норт не встревал: стоял и молча смотрел. Киан сначала выдержал паузу, дав Вилли время остыть, а после произнес спокойным голосом:

– Не злись. Мы имеем теплые постели и горячий ужин за так. Им же это только снится.

Больше до приюта мальчики не проронили ни слова. Неспешными шагами отправились назад – к себе домой.