Текст книги "На грани"

Я жду!

 
Опять ушёл. Совсем одна! И дверь закрылась перед носом.
«Зачем он так?! Ведь я люблю!» – стою в тиши с немым вопросом.
И только эхом звук шагов, что отдавались болью в сердце,
Слезами застились глаза, как будто в них щепотка перца.
 
 
Уткнулась носом я в порог, мордаху положив на тапки.
Я за него порвала б всех, чтоб не заглядывались шавки!
Какое счастье с ним гулять, любую прихоть исполняя,
За палкой весело бежать, хвостом без устали виляя!
 
 
Смотреть в любимые глаза и млеть от безыскусной ласки,
Носиться с лаем по кустам и ощущать себя как в сказке.
Держать зубами поводок, с прогулки возвращаясь рядом,
Ведя его в большой наш дом, под неусыпным карим взглядом.
 
 
Готова ждать тебя всю жизнь, в тоске безумной изнывая!
Твой тапок лапами обняв, лежу как будто неживая.
Вернись скорее! Я прошу! Ещё чуть-чуть, сорвусь – завою!
Одной быть долго не могу! Живу, дышу одним тобою!
 

Кукольный театр

 
Над пёстрой ширмой кукла роль свою играет.
Её движения бесхитростны, просты.
Они рождают смех, и злоба в людях тает,
Затронув в спящих душах скрытые пласты.
 
 
В ней фальши нет и шелухи пустой притворства,
Лишь голый нерв, что как струна в сердцах звучит.
Он души чистит наши с истинным упорством,
Крича нам громко то, о чём порой молчим.
 
 
Но, всё же, кукла лишь безделица простая.
Ей жизнь даёт незримый всеми кукловод.
Он, скинув маски, разговаривает с нами,
Про боль и радость трудных дней круговорот.
 
 
А мы внимаем кукле, плачем и смеёмся,
И хоть на время, но становимся детьми.
Тогда мы верили, что многого добьёмся,
И счастье лучиком одарит нас из тьмы…
 

Простуда

 
Смотрю на милый двор-колодец,
Сквозь запотевшее стекло.
Уже в права вступил морозец —
Карнизы снегом занесло.
 
 
А я лечу больное горло,
Шарфом пушистым обмотав,
Микстуры горечь пью покорно,
Но боль сжимает, как удав.
 
 
Рисую пальцем человечков,
С тоской гляжу на двор, в окно,
Где тополь высится, как свечка,
Качели сломаны давно.
 
 
А детвора играет в салки,
Ловя снежинки жадно ртом.
На них серьёзно смотрят галки,
Рассевшись на ветвях гуртом.
 
 
Задорный смех румянит щёки,
Блестят от радости глаза…
Ладонью стёр с окна подтёки,
А по щеке бежит слеза.
 

Чашка кофе

 
Я чашку пальцами держу перед собой,
Смотрю, задумавшись, в густой кофейный омут.
Ищу ответ в себе, но чувствую лишь боль…
И небеса прошу – они всегда помогут!
 
 
Как разобраться мне в себе, найти ответ?
Гнёт мыслей тяжких, как в тисках сжимает душу.
Порой мне кажется, пропал в туннеле свет,
И тишина во мраке страхом льётся в уши.
 
 
Ищу подсказку от судьбы, какой-то знак,
Чтоб за соломинку схватиться как за руку.
К мечте глаза поднять, нести её как флаг,
И утопить в большой любви своей разлуку!
 
 
Допил свой кофе. Лишь на дне осталась муть.
С надеждой чашку опрокинул я на блюдце…
Вглядевшись в линии, увидел длинный путь.
Ну, что ж, пошли! Пусть верой небеса прольются!
 

Любовь без боли не бывает!

 
Любовь без боли не бывает!
Как свет не может жить без тьмы.
Душа и млеет и страдает,
А сердце рвётся от любви.
 
 
Она и жжёт и согревает —
Так пламя опалило нас.
В объятьях быстро время тает,
В разлуке ж просится из глаз.
 
 
А мы ломаем стен барьеры,
Что строит между нами жизнь.
Сбиваем руки в кровь без меры,
Чтоб вырваться с тобою ввысь!
 
 
Где нет времён и расстояний,
А счастье светится в глазах!
Не ждём от жизни подаяний,
Возьмём своё сквозь боль и страх!
 

Зимний парк

 
Мягкий свет фонарей бросил в снег синеву,
Расплескав тишину на скамейки, деревья.
Зимним парком, как в сказке, иду наяву,
Из природы черпаю себе вдохновенье.
 
 
Вереница огней манит в снежную даль,
Где возможно найду свою главную тему.
Там отпустят сомненья и станет не жаль
Тёмных дней, возводящих вокруг меня стену.
 
 
В тишине снег скрипит под размеренный шаг.
Хлопья сахарной ваты кружатся неспешно.
Воздух мысли проветрил, отбросив прочь шлак,
Что скопился в осенней печали кромешной.
 
 
Тени призрачно тают вдали фонарей,
Где деревья, раскинув озябшие руки,
Видят летние сны и мечтают скорей,
Пережить эти зимние, стылые муки.
 
 
Подойду и стряхну с веток снежную шаль,
Чтобы плечи расправило дерево тяжко.
Мы устали с тобой. Пусть оттает душа,
Сколь намаялась в жизни жестокой, бедняжка!
 

Новогодняя ночь

 
Проснулся среди ночи.
Все гости разошлись.
С трудом продрал я очи,
Из сна вернувшись в жизнь.
 
 
Нащупал пяткой тапки
И двинулся на свет,
Предметы зыбки, шатки…
Попить бы, мочи нет!
 
 
Остатки на тарелках,
Табачный дым в углах.
Раскиданы салфетки,
Лишь ёлка вся в огнях.
 
 
Плеснул в бокал вина я
И выпил… Отлегло.
Начнётся ль жизнь иная?
Не знаю. Всё равно.
 
 
Балкон чуть приоткрою,
Чтоб воздух в дом впустить.
Переглянусь с луною,
Сдержавшись, чтоб не выть.
 
 
Присяду на порожек
И тихо закурю.
Полно в судьбе дорожек,
Но путь свой не найду…
 
 
Уж, пройдено полжизни,
А вспомнится – едва ль…
Не заслужил я тризны,
Всё в дым ушло… А жаль!
 
 
Судьба вращает клетку,
В которой мы бежим,
И манит нас «конфеткой» —
Мы ж падаем, спешим…
 
 
Не ведаем того, лишь,
Что манят миражи.
Всю жизнь порой угробишь,
А за душой гроши.
 
 
Мне б убежать из клетки,
Хотя бы на денёк!
Раздвинуть жизни стенки,
Понять небес намёк.
 
 
Уже светает скоро.
Закручен новый год.
Поспи ещё, мой город!
Полно у нас хлопот!
 

Размышление

 
Свет ночника ласкает нежно стены,
А тишь вечерняя баюкает меня.
Смолкает за окном шипенье пены,
Что жизнью города зовём мы иногда.
 
 
Пытаюсь сочленить все звенья мыслей,
Но те сквозь пальцы утекают как вода.
Вся суета не может дать им вызреть,
Я что-то важное теряю навсегда…
 
 
Смотрю на потолок, белей бумаги —
Обрывки слов там как затейливая вязь.
Философы с времён далёких, маги,
Как пазл сложить пытались смысла жизни связь.
 
 
Но каждый свой выкладывал рисунок,
Ведь в жизни нет единой формулы для всех.
Не даст нам спать терзаемый рассудок,
Пока душа и сердце продолжают бег!
 

Зимнее настроение

 
Зима затянула узорами стёкла.
Дыханья теплом открываю я мир,
Где в синей тиши звезды светят как окна,
И кремовый снег как воздушный зефир.
 
 
А жизнь наша мчится быстрей и быстрей,
Под шорох размеренный снежной лопаты.
И в сумерках свет старых мачт фонарей,
И тени я вижу, спешат всё куда-то…
 
 
Там стянуты ёлки верёвками туго,
Повисли за окнами мёрзлых домов.
Их коконы спят, затаившись, без звука,
Окутаны дрёмой из сказочных снов.
 
 
Однажды, встряхнувшись и скинув снег с лап,
Расправит как бабочка здесь свои крылья.
И детское счастье вернётся вмиг к нам —
Смолистой волною как чудом накрыло!
 
 
Игрушек раздолье – цветные подвески,
И стан её стройный обвит мишурой.
Она завлекает и манит, по-женски,
Сияньем огней, красотой озорной!
 

Мерцают окна в тишине

 
Мерцают окна в темноте,
А ветер рвёт листву сухую.
Я знаю, свет горит не мне,
Там душу ждут совсем другую.
 
 
Злой снег стучится мне в стекло,
Но не впущу его я в сердце.
Не всё с годами утекло,
И для любви открыта дверца…
 
 
Судьбы не ведом нам закон,
Сама она всем управляет.
Поставить можешь всё на кон,
Она же выигрыш считает.
 
 
Но нет награды без труда,
Даётся шанс лишь одержимым!
Пойду сквозь ветер, снег – туда,
Где стать смогу назло счастливым!
 
 
Мерцают окна в темноте,
Но вижу лишь одно, родное!
Судьба, попробуй сладить с тем,
Кто в жизнь готов нырнуть как в море!
 

Призрак прошлого

 
Жёлтый свет фонарей золотит темноту,
Тишина в парке снег одеялом накрыла.
За деревьями сказка таит ворожбу,
Тихо шепчет о том, что давно я забыла…
 
 
Словно сумрачны тени идут вдалеке,
Их таинственный образ мне душу волнует.
Мне казалось, что сердце живёт налегке,
Только память нещадно тебя мне рисует.
 
 
Я так долго пыталась всё взять и забыть,
Чтоб из крови изгнать о тебе свою память!
Запретить сердцу тяжко, безумно любить,
Чтобы дальше идти и дать боли растаять.
 
 
Призрак прошлого тенью исчез в тишине,
Среди снежной завесы душа обозналась.
В запорошенном парке бреду как во сне,
Слёзы горько текут – вновь одна я осталась…
 

Снежные напевы

 
Холодный ветер выдувает силы,
И сердце сжалось в поисках тепла…
Душа ж рвалась и жалобно просила,
К тебе лететь… До крови грудь скребла!
 
 
А я стоял и ждал на остановке,
Хоть понимал, что «поезд мой ушёл»…
С судьбой порой бываем так неловки,
Теряем шанс, что сам тебя нашёл.
 
 
А снег всё мёл позёмкою колючей —
То слёзы и дыхание в ночи…
Но ветер дул напористый и злючий,
И в грудь толкал, забросив в снег ключи…
 
 
А ты стояла на крылечке дома.
Так далеко! Но в свете тех же звёзд…
Молилась исто с зябкою истомой,
До жара сердца и горячих слёз.
 
 
И я, как слышал просьб твоих напевы,
Что ветер издалёка мне принёс,
Хочу стереть меж нас снегов пробелы,
Разлуке навсегда сказать: " Адьос!»
 
 
Мне пела о любви шальная вьюга,
И я внимал ей сердцем и душой…
Обнять тебя сейчас бы, убаюкать,
Под звёздами заснуть в любви большой!
 

Встреча на балу

 
Звучала музыка военного оркестра.
Кружились пары, отовсюду слышен смех.
Лишь я один не находил себе здесь места,
Бродил как тень, не разделяя радость всех.
 
 
Носился в воздухе духов дразнящий запах —
Немного голову уставшую кружил.
Тоска-печаль брела со мной на мягких лапах,
Уже давно я по соседству с нею жил.
 
 
Она держала мою душу цепкой хваткой,
Туманной дымкой застилая мне глаза.
Картинки жизни серой массой плыли шатко,
Как в мёртвом штиле их повисли паруса.
 
 
Бокал шампанского мне скрашивает вечер.
Бродя по залу, постоянно их менял.
В янтарном цвете так красиво блещут свечи.
Как хорошо, что я сейчас немного пьян.
 
 
Меня качнуло и рукой задел я даму.
С улыбкой пьяной прошептал: «Мадам, пардон!»
Она взглянула – я упал как будто в яму!
Под взором глаз её издал протяжный стон.
 
 
В одно мгновенье хмель слетел – нырнул как в прорубь!
Я зачарованно смотрел в её глаза.
В груди, как будто встрепенулся белый голубь
И упорхнул красиво в сини небеса!
 
 
Из-под вуали на меня смотрело счастье,
Волшебным светом насыщая мою кровь,
Изгнав из жизни навсегда души ненастье.
В твоих глазах нашёл прекрасную любовь!
 

После бала

 
Давно окончен яркий, шумный бал.
Мы возвращались в крытом экипаже.
А город за окошком засыпал
Под гулкий бой часов вдали на башне.
 
 
Твоя рука была в моей руке.
Молчали мы, прислушиваясь к мыслям.
А кучер тихо пел на облучке,
Как девка шла по воду с коромыслом.
 
 
Прижал твою ладонь к своим губам,
Целуя жарко нежное запястье.
Давая волю сдержанным рукам,
Обнять своё единственное счастье!
 
 
Горели губы шёпотом: " Люблю!»
А пальцы мяли шёлковое платье.
Мы счастье воровали, как в бреду,
Горя от страсти, кинувшись в объятья.
 
 
Слились в один безумный поцелуй,
Забыв дышать на миг, длиною в вечность.
А сердце всё кричало: " Почему?!
Зачем ты, наше счастье, быстротечно?!»
 
 
Тела сплелись под мерный скрип рессор,
И стоны рвались в стиснутые зубы.
Мы гнали мысль, что может быть позор,
Душою слыша сладостные трубы!
 
 
Но кончен путь, пора сказать: " Прощай…
Нам никогда не быть с тобою вместе.
Но буду жить, лишь памятью дыша…
Пора идти… Заложники мы чести!»
 

Я без тебя не могу!

 
День проходит за днём… Вроде, всё как всегда,
В суете круговерти домашней.
Только лишь среди дел, я замру иногда,
Понимая, всё это не важно!
 
 
Разум громко кричит: " Ты его позабудь!»
Ну, а память всё сердце терзает!
Те мгновенья любви осветили мой путь,
А расстались – душа, словно, тает…
 
 
Поцелуев пожар всё горит на губах,
Помнит тело безумные ласки.
От волненья сжимаю я чашку в руках,
Как же хочется вновь этой сказки!
 
 
Мои щёки пылают и сердце стучит,
В животе как-то сладостно тянет…
Наш горячечный бред в голове всё звучит,
Как магнитом меня к тебе манит.
 
 
Хоть на миг вновь увидеть, обнять бы тебя,
Задохнуться в шальном поцелуе!
Невозможно ведь жить, так безумно любя,
Когда сердце в разлуке тоскует!
 
 
Решено! Словно в омут нырну с головой!
Я тебя не могу не увидеть!
Мне не в силах дышать, не встречаясь с тобой,
У судьбы себе счастье похитить!
 

Любовь хочу испить с тобой до дна!

 
Я у окна стою, курю бездумно,
Уйти, пытаясь от житейских дел,
Что достают и портят жизнь безумно,
Средь опостылевших домашних стен.
 
 
За всё приходится платить по счёту,
И не деньгами, а своей судьбой.
Пошёл на сделку, пожелав себе почёта,
И голос совести заткнул своей рукой.
 
 
Теперь стремлюсь укрыться в кабинете,
Смотрю в окно, курю и пью коньяк.
По-жизни пред собой всегда в ответе,
И в этом горько убедился я.
 
 
Бывало пропадал с утра до ночи,
Мотаясь по пирушкам и балам.
И вот, однажды увидал я очи,
Что душу растревожили сполна!
 
 
Забыл на время с нею, всё что было,
И сердце полетело с криком вскачь!
Любили мы! И счастье нас накрыло,
Излечивая души словно врач!
 
 
Но тяжесть пут сковала наши руки…
Что делать, не свободны мы с тобой!
Сердца кричали, но не слышны были звуки!
Расстались… Унося любовь с собой…
 
 
С тех пор я извожу себя вопросом:
«А может, я неверно поступил?»
Ведь, счастье было рядышком, под носом,
А я его кому-то уступил…
 
 
Её глаза стоят передо мною
И о любви мне нежно говорят…
Не ведать без тебя теперь покоя.
Твои черты ищу во всех подряд.
 
 
Вот и теперь тебя как будто вижу —
Стоишь напротив с зонтиком, одна…
Не исчезай! Прошу, я не обижу!
Любовь хочу испить с тобой до дна!
 

Любовь дарована судьбою свыше!

 
Стояли мы на тротуарах разных,
А мимо нёсся свадебный кортеж.
Средь криков, взглядов любопытства праздных,
Восторга, зависти, пустых надежд…
 
 
А мы с тобой лишь видели друг друга,
Не в силах взгляд страданий оторвать…
В глазах плескалась волнами разлука,
Любовь, что не сумели мы прервать.
 
 
Душа рвалась к тебе сквозь все преграды,
И сердце вылетало из груди!
Ведь для меня желанней нет награды,
Обнять и прошептать тебе: " Прости!»
 
 
Любовь дарована судьбою свыше,
И прежних дней уже нам не вернуть!
Твой образ навсегда на сердце вышит,
С пути к тебе никак мне не свернуть!
 
 
Кортеж исчез. Толпа вмиг рассосалась.
И только мы остались здесь, стоять.
Одни лишь в городе сейчас, казалось…
Судьбы единой нам не поменять!
 

Снежинка

 
Плавно опускается на ладонь снежинка,
Будто невесомая зимняя пушинка.
 
 
От тепла дыхания тотчас и поплыла…
Губы жарко шепчут мне, аж глаза закрыла:
 
 
«Лапушка любимая, как же ты прекрасна!
Без тебя, хорошая, жизнь моя несчастна!»
 
 
Я от слова нежного как снежинка таю,
На ладонь щекой легла, от любви летаю…
 
 
Снег искрится звёздами, что в глазах сверкают.
Всё в моей душе поёт, бабочки порхают!
 
 
От любви зима уйдёт, и снега растают,
Там, где мы с тобой прошли, травы расцветают!
 

Светская львица

 
Ах, что за прелесть, эти глазки!
Их взгляд пленяет всех вокруг.
Как ловко ты меняешь маски,
Затмив легко своих подруг.
 
 
Твой дивный смех летит по залу,
Смешавшись с запахом духов,
А язычок, подобно жалу,
Беспечно ранит ядом слов.
 
 
Играешь ты людским вниманьем —
То дерзко манишь и влечёшь,
То вдруг сменяешь наказаньем,
Вгоняя бедолагу в дрожь.
 
 
Ты упиваешься интригой —
Она твою волнует кровь!
Руководишь послушной кликой,
Раздоры сея вновь и вновь.
 
 
Ах, что за прелесть, эти глазки!
В них столько адского огня!
Но не нужна мне лживость ласки,
Игрушкой быть не жажду я!
 

Бумеранг судьбы

 
Как часто в жизни зло творим мы невзначай,
Слова бросая, походя на ветер.
А близкий твой молчит и пьёт остывший чай,
Обиду душит, чтобы не ответить.
 
 
Но зло съедало душу, ядом лилось в кровь,
Из тела изгоняя жизни силы.
А сердце ныло, растекаясь болью вновь,
Кричали нервы, о любви просили!
 
 
Но голос разума не слышим мы, а жаль!
Ведь беды бумерангом к нам вернутся!
И как не прячься от судьбы и не шакаль,
От кары мы не сможем увернуться!
 

Благословенна будь же на Земле!

 
О, ты – одна, искомая во многих,
Благословенна будь же на Земле!
Река-судьба таила омуты, пороги,
Но я прошёл их с думой о тебе!
 
 
Тебя я видел, щурясь, в бликах солнца,
И голос мне шептал под шум дождя.
Прелестный силуэт искал на донце,
В кофейной гуще линии сводя.
 
 
В толпе людской, высматривая лица,
Найти пытался я твои глаза.
Порой казалось мне, что жизнь лишь снится,
В грозу жалея небо всё в слезах.
 
 
Но ты пришла и светом озарила,
И в жизни серой появился цвет.
Улыбку на лице мне подарила,
На все вопросы я нашёл ответ.
 
 
О, ты – одна, искомая во многих,
Благословенна будь же на Земле!
Пока меня несут по свету ноги,
Я буду лишь идти всегда к тебе!
 

Дерево желаний

 
Я руку к дереву желаний приложу,
Глаза закрою, загляну с вопросом в душу…
Его о счастье, хоть немного, попрошу,
Свою мольбу вложу в невидимые уши.
 
 
С надеждой брошу чистый взгляд на небеса,
Где синь бездонную держали крепко ветки.
Поверить хочется – свершатся чудеса!
Найдём мы выход из своей постылой клетки!
 
 
Ужасно долго жизнь вела нас в темноте,
Где лишены мы были чувств палитры красок.
Вокруг нас лица суетились… Но не те…
И те порой не отличали мы от масок.
 
 
Потом судьба зажгла для нас желанный свет,
И разглядели мы в толпе лицо родное.
Очнулось сердце, в тот же миг дало ответ,
Нам рассказав своё желание простое.
 
 
Чтоб быть всегда с тобою рядом день и ночь,
Напополам деля все радости и беды.
И от любви большой пускай родится дочь…
Вот в жизни все мои желанные ответы.
 

Прощай, мой друг!

 
Балкона парапет. Пронизывает холод.
Он будто грудью лёг на пистолета ствол.
Глядит затравленно вниз, в бездну, словно в омут,
И кровь шумит в ушах, и мыслей мерный звон.
 
 
Курок судьбы взведён, в глазах блестит решимость,
А ветер волосы рукою теребит.
В ладони линия устало завершилась.
Душа пуста… В ней нет ни страха, ни обид…
 
 
Он повернулся, чтобы с ангелом проститься.
Сидел на корточках тот, тягостно вздыхал —
Устал безмерно каждый миг он с ним возиться,
И от бессилия тихонечко рыдал.
 
 
«Прощай, мой друг! Я жил пока хватало силы…
Но в жизни этой есть у каждого предел.
На душу чистую нельзя надеть бахилы,
И с новой подлостью запас её редел…»
 
 
Толчок! И полетел он вниз, раскинув руки,
Улыбкой, криком возвещая свой конец!
Одним ударом оборвал он тяжки муки,
Из колеи своей смог выпрыгнуть, беглец!
 

Морской закат

 
В час вечернего, закатного прилива,
Когда солнце обречённо тонет в море,
Шла босая ты, особенно красива,
С тихой негой, что плескалась в томном взоре.
 
 
Волны сонно набегали, так лениво,
Нежной пеной целовали твои ноги.
Ветер волосы рукой трепал ретиво,
Будто ластиком стирая с век тревоги.
 
 
Шаль, как руки, обнимала с лаской плечи,
Защищая от морской ночной прохлады.
Чайки криками вплетались в наши речи,
Будто пели нам прощанья серенады.
 
 
А прибой шептал заманчивые сказки,
Про любовь, что безгранична, словно небо.
Мы вдвоём с тобой – и души просят ласки,
Распустившись робко, как весною верба.
 
 
Взгляды встретились, и, утонув друг в друге,
Мы в объятьях своё счастье отыскали.
На закате говорили наши руки,
Ну, а волны все следы с песка слизали.
 

В самолете

 
Мелькали наши фото друг за другом,
И музыка в наушники лилась.
Опять уносит вдаль меня разлука,
Что счастье наше продолжает красть.
 
 
Ручьями слёзы горечи бежали
И капали нахально на экран,
Где любим мы, не ведая печали,
Врачуя души от житейских ран.
 
 
Огни в иллюминаторе мерцали,
Цепочкой растворяясь в темноте…
Беспечные, они того не знали,
Что сердце разрывалось от потерь!
 
 
Но счастье улыбалось мне сквозь слёзы,
А лайнер набирал всё высоту…
Я увожу с собою сбывшиеся грёзы
И верю в нашу общую мечту!
 

Своей щекой легла в мою ладонь…

 
Своей щекой легла в мою ладонь,
Уснув беспечно так, как спят лишь дети.
Судьба, скажи, за что нам эта боль?!
Разлуки руки хлещут словно плети!
 
 
Я чувствую дыхание твоё,
Рукой держу тепло изгибов нежных…
О, время, смерь свой бег, когда вдвоём,
Чтоб отдалить разлуки неизбежность!
 
 
Мы встретились с тобой как две звезды,
Что в темноте летят своей дорогой.
И мир окрасился в цвета весны!
Забыли мы, как жили одиноко…
 
 
Ты спи, родная, милая моя!
Твой сон я караулить буду чутко!
Пойдём с тобой в волшебные края,
Где счастья жизнь покажется минуткой!
 

Полет души

 
Душа стремится ввысь!
Но что-то не пускает…
Оковы – наша жизнь,
А чистота витает!
 
 
Стремление найти
Покой с душой своею,
Как на утёс взойти —
Не каждый и сумеет…
 
 
Но вот летит душа,
Куда ей лишь угодно…
Чаруют небеса,
Ей там звучать вольготно!
 
 
И голос у неё,
Как колокольчик льётся.
Зовёт тебя, поёт
И плачет, и смеётся!
 
 
А то затихнет вдруг…
И радостно забьётся!
Её немой испуг
Грибным дождём прольётся.
 
 
Блестит она порой,
И пасмурна бывает…
Обижена тобой,
Но всё ж она летает!
 
 
Летит… летит… летит!
Парит она над миром!
Ей низкое претит,
Небесным внемлет лирам.
 
 
Душа не терпит плен —
Сжимается и тает…
Жизнь без неё – лишь тлен.
Пускай она летает!
 

(В соавторстве с Риммой Крайновой)

Пожелание

 
Всегда мне хочется другим желать того,
Чего и сам себе порой я так желаю.
Чтоб ноги в трудный час вели домой,
А крылья ввысь несли в тот миг, когда мечтаю!
 
 
Чтоб рядом было верное плечо,
Всегда надёжное и в радости, и в горе.
А новый день горел надеждою-свечой,
И мир вокруг тебя глубоким был как море!
 

Последнее свидание

Посвящается Галине Бениславской, верной подруге Сергея Есенина, которая не смогла смириться с его смертью и покончила жизнь самоубийством на его могиле.

 
По комнатам бродят лишь холод и мрак.
Давно я живу, словно пленница, с ними.
Нет силы бороться, сама себе враг.
Нет воздуха, тянет ко дну, к вязкой тине.
 
 
В печатной машинке белеет листок —
Но он не волнует озябшую душу.
Лишь боль беспокоит, что бьёт в мой висок,
И жёлтая горечь во рту, что иссушен.
 
 
Я в зеркале вижу ночей череду,
Бессонных страданий, что рядом как тени.
Глаза словно омут, всё манят ко дну,
Ещё один шаг – и сорвусь я в паденье…
 
 
А прошлого листья кружат вкруг меня,
Но время любви не вернуть нам былое.
С уходом твоим, я не знала и дня,
Когда б не страдала… Душа моя воет!
 
 
Желанья просты… Но никак не достичь.
От воли моей ничего не зависит.
Противно мне всё! Как же это постичь?!
Но трудный вопрос только в воздухе виснет…
 
 
Влечёт как магнитом туда каждый раз,
Какой-то неведомой, дьявольской силой.
Побыть рядом с ним, хоть немного, хоть час!
Разбитое сердце об этом просило.
 
 
Меня принимает подъезда спираль,
Дверей хоровод бесконечный по кругу.
Смотрю на предметы, а вижу лишь даль,
Где тихо бреду вновь к любимому другу.
 
 
Пройдя через арку, я бросила взгляд
На старенький храм Воскресенья Господне,
С усмешкой обиды глаза говорят:
«Ну, где ж твоё чудо, создатель, сегодня?!»
 
 
Но сказка пропала, забыв про меня,
Уже не живу, лишь горюю о прошлом.
Душа выгорает так день ото дня…
Закончить бы всё! Кто бы знал, как мне тошно!
 
 
Средь серой, безликой и шумной толпы,
Под грохот и тряску трамвая на стыках
(Как жаль, что не видишь всего это ты)
Смотрела на город весь в солнечных бликах.
 
 
Поправила дерзкую прядку волос,
Почти машинально, рукою в перчатке,
Не видя того, что, как преданный пёс,
Парнишка влюбленный стоит на брусчатке.
 
 
В мечтах уносясь далеко-далеко,
По талому снегу, в юдоли печали,
Брела я в поношенном лёгком пальто,
Озябнув своими худыми плечами.
 
 
Поправив цветы и венки на снегу,
Смахнув рукавом там сугроб с парапета,
Замёрзла до синих безжизненных губ,
Присела я с краю, вся сжавшись от ветра,
 
 
Озноб, словно лёд, ощущаю в груди,
И глядя куда-то сквозь дым папиросы,
На миг осознала всю ясность пути,
Исчезли на время все жизни вопросы.
 
 
Прошла я отрезок, отпущенный мне,
И берега край под моими ногами.
Я лодку Харона зову в темноте,
Чтоб тронуться в путь… И с души сбросить камень.
 
 
В могиле лежит то, что дорого мне!
Плевать на бездушное мнение света!
Зарыта вся жизнь без остаточка в ней!
Кричу я навзрыд, но не слышу ответа…
 
 
Хозяином, словно, покинута я,
Одна в этом сумрачном мире осталась.
Собакою верной ждала бы тебя,
Пока бы от горькой тоски не скончалась.
 
 
Достав папиросы, ещё закурив,
Заметила свой револьвер на дне сумки.
И мысль накатила, как моря прилив,
Решенье созрело, отпали раздумки.
 
 
Нашла я ответ свой на трудный вопрос,
Что душу давно бесконечно тревожит.
Лежит он под пачкой моих папирос
И ждёт той минуты, когда мне поможет.
 
 
Достала из сумки простой карандаш,
Коробку, пристроив себе на колени.
От слов, будто выстрел, ловила кураж,
Отбросив все дни безутешных сомнений.
 
 
Теперь я решилась! На всё наплевать!
Уже ничего в этой жизни не надо,
Хочу свою смерть я с улыбкой призвать,
За все те мученья, пусть будет наградой!
 
 
Щелчок револьвера упал в тишину.
Надежда в сознанье, как нить оборвалась.
«Ах, чёрт!» – я вскричала, как будто в бреду,
Судьба, словно вновь надо мной издевалась!
 
 
Но слёзы обиды взорвали меня,
И выстрела эхо в ушах прозвучало.
«О Боже, как больно!» – подумала я,
Упав на цветочное ложе печали.