Текст книги "Оковы судьбы"

Лодка «Летучих рыб» мчалась вперед, а все остальные, завидев эмблему патруля, сразу же сбавляли ход и жались к высоким стенам каналов, пропуская солдат. Вблизи Дворцового острова почти все лодки ходили на веслах, поэтому гром мотора был слышен издалека. Небольшие транспортные суденышки с готовностью растекались в стороны, а их экипаж провожал бодро скачущую по волнам лодку настороженными взглядами. По правому борту пронесся остров Площади, и лодка нырнула под мост, соединяющий квартал Знати с Храмовым. Миновав еще один мост, более широкий, нежели предыдущий, гном направил лодку вправо, разминувшись с тяжелым судном торговой гильдии, чье величественное здание вырисовывалось на горизонте, выглядывая из-за чуть менее роскошной резиденции гильдии Кукольников. Взглянув направо, Алан сразу же увидел возвышавшуюся над городом Башню Безысходности. Высокая и черная, она довольно зловеще выглядела на фоне мрачного небосвода, именно в этот миг рассеченного сверкающей молнией. Громыхнуло, и небо словно раскололось на несколько неровных частей.

Оставив одну из твердынь культа Близнецов позади и поднырнув под очередным мостом, лодка повернула влево, двигаясь вдоль Доков. Постепенно сбавляя скорость, она остановилась на пристани, между кварталом Механиков и Доками.

– Прибыли, господа. – Сержант Брион наблюдал за тем, как его люди подтягивают лодку к пристани за тяжелые тросы и устанавливают трап. – Нам следует продолжить дежурство, говорят, что у Свалки сейчас неспокойно. Вас встретят на пристани и проводят к месту.

– Удачной охоты, сержант. – Даже не взглянув на поклонившегося солдата, Алан покинул лодку, заметив, как гном-механик сразу повеселел, незаметно сплюнув в воду.

– И вам, господин Рэвендел, – произнес Брион в спину удаляющемуся Алану.

Не успели Рэвендел и его дворецкий ступить на твердые камни пристани, как трап за их спинами тут же убрали и лодка с гулом унеслась прочь.

– Не нужно, – Алан жестом остановил Винсента, готового открыть над его головой зонт.

Пожав плечами, дворецкий рода Рэвенделов повиновался. Едва он успел опустить зонт, как по каменным ступеням вниз сбежали двое солдат. Остановившись на почтительном расстоянии, они стянули шляпы и склонили головы. У них также имелись нашивки «Летучих рыб».

– Доброго дня, господин Рэвендел, – заискивающе улыбнулся молодой солдат, сдвигая кобуру с пистолью подальше набок, словно пряча драгоценное оружие за своим телом. – Ваш экипаж готов.

Ничего не говоря, Алан прошел мимо солдат и, поднявшись наверх по скользким от воды ступеням, вошел в распахнутую перед ним дверцу экипажа. Дождевая вода стекала с его длинных черных волос, скатываясь по плащу, но Рэвендел не придавал этому значения точно так же, как весьма озадаченным взглядам солдат, обращенным на его спину. Алан знал, как к нему относятся в Нэрфисе и за его пределами, знал о самых различных слухах, распускаемых за его спиной, знал и презирал окружающих за трусость. Немногие могли нормально общаться с загадочным молодым человеком, не пресмыкаясь перед ним и не дрожа от страха. Рэвендела раздражало подобное малодушие, но он часто задавался вопросом: как бы поступили жители Нэрфиса, если бы узнали, что большинство из слухов – лишь слабое отражение реальности и в действительности все гораздо страшнее, чем они привыкли думать? Дождь безостановочно бил в крышу повозки, безуспешно стараясь прорваться внутрь, но Алану это даже нравилось. Скверная, по мнению большинства горожан, погода была одним из того немногого, что действительно нравилось Рэвенделу. Погруженный в свои мысли, Алан не заметил, как экипаж остановился. Лишь вежливое покашливание Винсента вывело его из раздумий.

Покинув карету, Алан, ни на кого не обращая внимания, быстро направился туда, где уже скопилась большая толпа народа. Кто-то из зевак, обернувшись, узнал приближающегося молодого человека, и по толпе пронесся настороженный шепот. Люди оборачивались на Алана, сразу же опуская взгляд и расходясь перед ним в стороны.

Тело лежало в груде мусора, занимавшей угол между стеной, за которой проходил канал, разделяющий Доки и Очистные сооружения, и старым зданием, где ранее располагалась администрация верфи. Теперь обветшалая постройка пустовала, служа приютом разнообразному сброду, по каким-то причинам не нашедшему себе пристанища в трущобах.

К месту происшествия, как водится, подходило все больше и больше любопытных, но они держались на почтительном расстоянии, опасаясь пистолей и сабель «Летучих рыб». Самые любознательные из жителей Нэрфиса были поглощены зрелищем настолько, что даже не среагировали на предостерегающие реплики, продолжая изучать место преступления. Двое вояк, сопровождавших Алана, собрались было расчистить благородному господину путь, но тот жестом остановил их и, как ни в чем не бывало, пошел вперед. Какой-то старый моряк, чье лицо сплошь покрывали оспины, все же обернулся на звук уверенных шагов. Его водянистые глаза расширились, а выпавшая из задрожавших рук бутылка, громко звякнув, разбилась о брусчатку, разбрызгав кругом остро пахнущую алкоголем жидкость. Испуганно попятившись, моряк врезался спиной в чью-то спину, и обернувшийся мужчина, побледнев, разом забыл все слова, которые хотел высказать нескладному увальню. По толпе вновь пробежал взволнованный гул, и зеваки проворно прыснули в стороны, пропуская господина в черных одеждах. Алан не обращал внимания на настороженные взгляды и нервный шепот. Глядя прямо перед собой, он шел к лежащему в грязи телу.

– Часы! Мои часы остановились! – запинаясь, прошептал кто-то из толпы.

– И мои тоже! – поддержал его женский голос.

– Смотрите на трость, это же он!

Гул стал громче и оживленнее, но прозвучавший выстрел заставил всех замолчать.

– А ну-ка заткнулись все! – рявкнул мужчина с пышными седыми бакенбардами, облаченный в теплый плащ с нашивкой «Летучих рыб».

– Как вы смеете, я из… – выскочивший было вперед щеголь в блестящем дорогом костюме и смешной шляпе, похожей на котелок, поспешно шагнул обратно, едва не врезавшись в возвышающегося над ним человека, закованного в тяжелую броню.

«Молот», несший службу в квартале Механиков и Фабрик, также прибыл на место преступления. Массивные, сверкающие от масла доспехи, под чьими пластинами пробегали ровные дорожки проводов, чем-то отдаленно напоминали рыцарские, но были гораздо крупнее. Облаченный в них человек на три головы возвышался над толпой, легко покачивая тяжелым молотом.

– Здесь произошло преступление, и любой, кто мешает следствию, будет считаться нарушителем! – продолжил солдат с бакенбардами.

– Норман Бартлби, – шепнул на ухо Алану Винсент, – капитан «Летучих рыб».

– Я помню его. – Алан кивнул.

Рэвендел вышел вперед, остановившись между толпой и солдатами, давая рассмотреть себя.

– А, господин Рэвендел! – Подслеповато щурясь, Норман Бартлби сделал несколько шагов в направлении Алана. – Рад видеть вас в добром здравии. Мы ждем вас, тело не трогали.

– Я польщен, – сухо произнес Алан, пропустив приветствие и заставив старого стражника свирепо сверкнуть глазами, а его подчиненных заметно напрячься.

В сопровождении Винсента Рэвендел медленно пошел вперед, стуча тростью о брусчатку и с чувством превосходства наблюдая, как патрульные уступают ему дорогу. Даже гигант в доспехах посторонился, правда, шаги его теперь были более скованны, поскольку броня отказывалась привычно функционировать в присутствии мага. Но одно из последних изобретений Механиков, разработанное при помощи Кукольников и чем-то напоминавшее их марионеток, являлось довольно устойчивым к волшебству. Только непосредственный контакт с магом мог серьезно навредить броне, а от близости волшебства на тяжелом доспехе разве что появилась бы легкая ржавчина.

Однако Алану не было до этого никакого дела. Сейчас его интересовал только труп. Тело лежало у основания огромной кучи всевозможного ржавого хлама. Остатки внутренностей, зацепившиеся за острые выступы и оставшиеся висеть наверху, свидетельствовали о том, что труп сбросили вниз, с этой самой кучи. Склонившись над телом, Алан отметил ровные края ран – резали чем-то очень острым. Совершенно точно это не работа клыков или когтей. Обрубок шеи также был идеально ровным. На окровавленной одежде кое-где виднелись прилипшие, очень длинные волнистые волосы, ровно срезанные с одной стороны.

– Борода, – Винсент аккуратно снял один волос и, дунув на него, отправил в свободное путешествие под ставшим порывистым ветром. – Словно бритвой.

– Капитан, – позвал Алан, выпрямившись.

– Да? – Седой стражник незамедлительно приблизился.

– Вы осмотрели стену с той стороны?

– Послали лодки сразу же, как только узнали о теле. Никаких следов. Сейчас мои люди вместе с «Молотом» прочесывают Фабрики и Очистные.

– Надеетесь отыскать следы заблудших? – с легкой иронией поинтересовался Алан, впрочем, его собеседник не заметил скептического настроя Рэвендела.

– Мы считаем, что это их лап дело, господин! – мрачно кивнул Норман Бартлби. – Не далее как вчера они вновь вырвались за пределы Свалки! Возможно, они напали на мастера Мистха Гурега и, убив его куклу, забрали его с собой, а теперь вот, поиздевавшись, выбросили к нам.

– В таком случае, возможно, у вас найдется объяснение и тому, почему заблудшие ополчились на гильдию Кукольников, зачем им сердца марионеток и с каких пор они не пожирают тела тех, кого убили? – ехидно улыбнувшись, полюбопытствовал Алан, и стражник скрипнул зубами. – К тому же наши соседи никогда не останавливались на одном убитом.

– Это они, больше некому! – с нажимом произнес Норман. – Наверняка что-то замышляют! Они…

Откуда-то из толпы послышались еле сдерживаемые рыдания, и спустя мгновение из плотного кольца зевак вырвалась растрепанная немолодая женщина. Ее плащ с эмблемой гильдии Кукольников был распахнут и слетел с плеч, удерживаясь лишь на тонкой перевязи, впившейся женщине в шею, но она этого не замечала. Взгляд заплаканных глаз замер на обезглавленном теле, и дрожащие руки медленно поползли вверх, скрывая содрогающиеся в безмолвных стенаниях губы.

– Мистх… – еле слышно прошептала женщина. – Мистх! – Позабыв обо всем на свете, она бросилась к телу мертвого Кукловода. Ее забрызганное грязью легкое домашнее платье, совершенно не соответствующее погоде, развевалось под порывами ледяного ветра, а босые окровавленные ноги подгибались.

– Остановить! – Бартлби указал пальцем в сторону женщины, и сразу же двое его подчиненных заступили ей дорогу.

– Эмма Гурег, – подсказал Алану Винсент, – супруга Мистха.

– Я помню, – Алан наблюдал, как двое солдат пытаются скрутить почти обезумевшую от горя женщину.

Эмма оступилась и растянулась в грязи Доков. Прижатая сверху весом сильных мужчин, она не переставала рыдать и бороться. Солдаты еле сдерживали ее. Неожиданно над головами собравшихся мелькнула тень, и рядом с распластавшейся на земле женщиной появилась высокая фигура. Пара длинных изогнутых, словно у насекомого, конечностей заменяла существу ноги, а вполне человеческие руки, заканчивались пугающими клешнями. Треугольная голова с четырьмя немигающими глазами быстро повернулась в сторону Эммы.

– Креона! – задыхаясь, прохрипела женщина, все еще удерживаемая солдатами. – Помоги мне!

Неизвестное существо, коротко замахнувшись, ударило одного солдата ногой, отчего тот отлетел далеко назад. Гибко склонившись над вторым стражем, та, кого Эмма Гурег назвала Креоной, сомкнула одну из своих клешней на его шее, остановившись в самый последний момент, чтобы не убить человека.

Прогремел выстрел, и высокая грудь существа взорвалась черными брызгами.

– Кто стрелял?! – взревел Норман Бартлби. – Прекратить!

Но было уже поздно.

От боли огромная клешня Креоны инстинктивно сжалась, и голова солдата, гулко ударившись о камни, покатилась в сторону. Увидев смерть товарища, «Летучие рыбы» открыли огонь по убийце. Напоминающее насекомое существо прижалось к земле, накрыв собой безостановочно кричащую Эмму, вздрагивая каждый раз, когда пули врезались в него. Свистящие пули, не попавшие в цель, с громкими шлепками входили в стену обветшалого здания верфи. Вот одна из них срикошетила, и кто-то из зевак взвыл от боли.

– Прекратить! – Бартлби, едва не задев Алана, бросился к своим людям, ударами рук опуская стволы пистолей и раздавая подзатыльники.

Одна из шальных пуль попала в босую ногу Эммы, и та закричала от боли. Мгновенно выпрямившись, израненная Креона с поразительной скоростью бросилась на солдат, и, прежде чем те успели понять, что происходит, один из них лишился руки по локоть, а другого клешня пробила насквозь. Подоспевший солдат «Молота», широко размахнувшись, ударил своим паровым оружием в голову существа, свернув ее в сторону, однако Креона все еще продолжала сражаться. Оттолкнув подымающего свой молот бойца, странное существо обезглавило еще одного солдата, ударило задней конечностью в грудь другого и, ослепленное болью, бросилось на спокойно стоящего в стороне Алана.

– Не стоит, – бросил Рэвендел заслонившему его Винсенту, и дворецкий покорно отступил.

За мгновение до удара Алан выставил перед собой левую руку в черной перчатке. Клубившиеся у ног молодого человека тени скользнули вверх по его телу и, пройдя через него, вырвались из раскрытой ладони. Они ударили Креону в израненную грудь, и та словно врезалась в невидимую стену. Тело существа содрогнулось, и оно рухнуло к ногам Алана.

– Креона! – Эмма кое-как встала и бросилась было вперед.

Подоспевший Бартлби ударил ее рукоятью сабли по затылку, и женщина беззвучно осела на землю.

– Взять ее! – во всю глотку заорал Бартлби, зло глядя на своих подопечных. – Идиоты!

Солдаты быстро бросились выполнять распоряжение капитана, а сам он подбежал к невозмутимо стоящему на своем месте Алану.

– Оно мертво?! – Сабля в руках капитана «Летучих рыб» коснулась шеи неподвижной Креоны.

– Да, – односложно ответил Алан, и в его голосе зазвенела сталь. – Потрудитесь объяснить, капитан, как вы допустили подобное? Ранение вдовы господина Мистха Гурега и убийство ее куклы за столь короткий промежуток времени. Надеюсь, сама Эмма Гурег жива и вы не проломили ей череп?

– Но ведь она… это вы убили куклу! – Глаза Нормана Бартлби бегали из стороны в сторону.

– У меня не было выбора. Я защищал свою жизнь, так как ваши люди не смогли этого сделать. – В тоне Рэвендела сквозило неприкрытое презрение, когда он окинул взглядом суетящихся солдат. – По вашей вине я отнял жизнь у марионетки, стремившейся лишь защитить свою хозяйку.

– Но… все произошло так быстро, я пытался, и вы могли бы вмешаться раньше…

– Довольно оправданий, капитан, – процедил сквозь зубы Алан. – Каждый из нас делает свою работу, и я здесь не для того, чтобы успокаивать кого-то. Следить за порядком в Доках – прямая обязанность вас и ваших людей. Почему-то происшедшее меня не удивляет. «Летучие рыбы» давно забыли, что значит долг, слишком часто путая его с походами по кабакам! Я уверен, «Коралловые стражи» прочтут все ваши мысли в вашем рапорте. Я же осмотрю тело, и, надеюсь, на этот раз ваши люди не допустят того, чтобы мне помешали. – Не дожидаясь ответа, Рэвендел отвернулся от солдата.

– Будет исполнено. – Нормана трясло от бессильной злости. Больше всего на свете ему хотелось вонзить клинок или выстрелить в надменное лицо зазнавшегося юнца, смевшего публично унизить его, капитана «Летучих рыб». Неожиданно перед свирепым взглядом солдата возникло улыбающееся лицо дворецкого Рэвендела.

– Вы ведь не станете делать чего-то, что расстроит меня или моего господина? – невинно поинтересовался Винсент, и Норман, не ответив, отвернулся, с трудом подавив подступавший к горлу гнев.

Винсент насмешливо погрозил хмурым солдатам пальцем и быстро догнал Алана, стоявшего над трупом Мистха Гурега. Лицо Алана было спокойным, словно ничего не случилось.

– Хочешь спросить, почему я не остановил все это раньше?

– Нет, господин, – покачал головой Винсент. – Как слуга рода Рэвенделов я приму любое ваше решение. К тому же куклу все равно уничтожили бы за убийство стражников, а ее бедную хозяйку скорее всего заперли бы в залах Безысходности. Теперь же, благодаря вам, вся вина ляжет на капитана стражи. По сути, вы спасли бедную вдову, правда, ценой жизни ее марионетки.

– Как всегда, проницателен. Другого ответа я и не ожидал, – мрачно изрек Алан, глядя на лежащий у его ног труп. – За все в жизни нужно платить. – Он коснулся своего костюма в области груди. – Но иногда приходится расплачиваться и за чужие ошибки.

– В случившемся нет вашей вины.

– Мне все равно, Винсент. Я давно позабыл, что это такое – чувство вины, – холодно ответил Алан, наблюдая, как ручеек крови, смешиваясь с грязью, стекает с бледной руки мертвеца и устремляется вниз, с пологого склона, пропадая между щелей сточного люка. Кровь уважаемого человека, занимавшего не последний пост в весьма значимой для Нэрфиса гильдии, смешиваясь с нечистотами огромного города, уносилась по мутным ручьям канализаций в Очистные сооружения, где… Неприятная догадка поразила Алана, и он резко дернул головой, следуя взглядом за алым ручейком.

Едва Рэвендел проследил ток крови, как крышка канализационного люка, расположенного чуть в стороне от того места, где стражники остановили Эмму Гурег и куда стекал кровавый ручеек, взлетела высоко в воздух. Не успел тяжелый металлический люк упасть, как из черной дыры канализации выскочили два жутких существа. Они выглядели как громадные, красноглазые волки, стоящие на двух лапах. Их передние конечности бугрились тугими жгутами мышц, а длинные острые когти нервно подрагивали. Разинув клыкастые пасти, существа громко взвыли, и откуда-то из-под земли им ответил нестройный многоголосный вой.

– Заблудшие! – истошно завопила какая-то женщина из толпы зевак.

Мгновенно наступила паника.

Первый из оборотней, уже полностью изменившийся и навсегда утративший человеческий облик, метнулся на звук женского голоса, наотмашь хлестнув длинными когтями по горлу высокого полуэльфа в черном цилиндре, некстати оказавшегося у него на пути. Головной убор слетел со светлых волос, и кровь брызнула во все стороны. Первая жертва еще не успела испустить дух, как заблудший впился клыками в шею все еще кричащей женщины, вырвав из нее кусок плоти.

– Это прорыв! – словно очнувшись, заорал Норман Бартлби. – К оружию!

Гигант в паровой броне обрушил свой молот на выпрыгнувшего из люка заблудшего, но тот ловко ушел от удара и, миновав закованного в латы противника, бросился на беззащитных людей. В толпе началась давка, кто-то упал, но не успел подняться и был затоптан теми, кто спокойно стоял рядом с ним всего минуту назад. Под визг испуганных голосов из люка выпрыгивали все новые и новые таври. Кто-то из них все еще сохранял частицы человеческого облика, то были замотанные в грязные тряпки люди, с горящими безумием глазами, со ржавыми ножами в руках и бесноватой улыбкой на губах. Они, подобно зверям, кидались на всех подряд, опрокидывая жертв на землю и впиваясь в них уже заострившимися зубами.

«Летучие рыбы» попытались дать отпор. Загремели выстрелы пистолей, послышался лязг высвобождаемых из ножен клинков, а в небо взмыл яркий алый шар, разорвавшийся на множество таких же, но поменьше. Напоминающий праздничный салют, этот сигнал вовсе не нес никому из жителей Нэрфиса радости, он обозначал лишь одно – прорыв заблудших.

Алан неподвижно стоял среди кровавого безумия, наблюдая за жутким пиршеством заблудших и за тщетными попытками людей спастись. Он видел, как от толпы отделились три человека. Один – высокий полный мужчина преклонных лет, в дорогом костюме и с дымящейся сигарой в зубах. Он выхватил из-за пояса украшенную драгоценными камнями пистоль и с азартной ухмылкой выстрелил. Однако выстрелил он вовсе не в одного из заблудших, а в солдата «Летучих рыб», который вместо того, чтобы защищать гражданских, решил накинуться на них с обнаженным оружием. Получив пулю в грудь, страж зашатался, и спустя мгновение его голову снес с плеч широкий топор, которым размахивал здоровяк с коричневой кожей, заслонивший собой мужчину в дорогом костюме. Просторный плащ упал в грязь, и воин выпрямился в полный рост. Покрытая светлыми татуировками темная кожа лоснилась от дождя и пота, а огромный топор разбрасывал заблудших, словно те были тряпичными куклами. Из-за широкоплечего воина вышел скрюченный темнокожий старик, чье морщинистое лицо так же, как лицо его могучего собрата, покрывали причудливые узоры белых татуировок. Он взмахнул изогнутой клюкой со множеством черепков на конце, и Алан ощутил всплеск странной магии. Троицу неизвестных окружил зеленоватый купол, и кровожадные твари принялись биться о его стенки, словно о неприступную баррикаду.

– Держать строй! – пытался перекричать нарастающий шум Норман Бартлби. Он выхватил саблю и закричал еще раз, призывая своих людей держаться вместе. Сразив ближайшего оборотня, оказавшийся довольно неплохим фехтовальщиком, капитан «Летучих рыб» встал между Аланом и все увеличивающейся стаей заблудших. Пятеро солдат, услышавших приказ капитана, заняли позиции по бокам от него, грудью встретив заблудших, кидавшихся на все живое. Разрядив пистоли, воины могли больше не опасаться близости мага, ввязываясь в рукопашный бой.

– Они не продержатся, – равнодушно заметил Винсент, легким движением руки отбрасывая в сторону обезумевшего от жажды крови заблудшего, прорвавшегося мимо «Летучих рыб». – Твари лезут на запах крови. Вмешаетесь?

Солдат, стоявший слева от Нормана Бартлби, пронзительно вскрикнул и повалился на землю, пытаясь зажать рваную рану на груди. Но никто не спешил ему помочь.

– Пожалуй, – кивнул Алан, глядя, как солдат «Молота», в поврежденной броне, все еще отбивается от облепивших его заблудших. – Винсент, мне нужна эта тварь, причем живой. – Алан тростью указал на одного из заблудших, взваливающего на плечо обезглавленное тело Мистха Гурега.

Словно почувствовав, что говорят о нем, еще не совсем потерявший человеческий облик мужчина затравленно огляделся и, встретившись взглядом с Аланом, вздрогнул всем телом. Оскалившись, он продемонстрировал острые клыки, мигнул узкими ярко-красными глазами и, взмыв в воздух, одним прыжком оказался на высокой стене, отделяющей Доки от водного канала, за которым раскинулись Очистные сооружения. Миг – и заблудший исчез из виду.

– А тело? – Сняв очки, Винсент быстро протер их не глядя и убрал в нагрудный карман. Все внимание дворецкого было приковано к участку стены, где только что стоял заблудший.

– Не нужно, только эта тварь.

– Будет исполнено, мой господин. – Склонив голову, Винсент зашел за спину Рэвенделу и пропал, а спустя мгновение в воздух над головой Алана взлетел черный ворон, устремившийся к Очистным сооружениям.

– Прошу! Ради Близнецов сделайте что-нибудь! – умоляюще прокричал Норман, обернувшись в сторону все еще бездействующего Рэвендела, провожающего взглядом иссиня-черную птицу.

– Ради них я уж точно ничего не сделаю, – Алан презрительно фыркнул, глядя, как смерть забирает тех, кто сам пришел посмотреть на нее. – Впрочем, – взирая на кровавую бойню, Рэвендел чувствовал, как в нем пробуждается древняя неудержимая сила, требующая крови и жертв. Желание убивать было настолько сильным, что Алан, хищно улыбнувшись, позволил себе воплотить его в жизнь. Тени заклубились под ногами Алана, стекаясь к нему отовсюду. Они облизывали его начищенные до блеска ботинки, взбираясь по выглаженным брюкам, окутывая его тело. Белки молодого человека заволокла тьма, вскоре поглотившая и его голубые глаза.

– В сторону! – властным голосом потребовал Алан. Он говорил негромко, но знал, что его услышат.

Вновь обернувшись к Рэвенделу, Норман Бартлби замер с открытым ртом, смертельно побледнев и выронив окровавленную саблю. Не в силах выносить леденящий душу взгляд черных немигающих глаз, капитан «Летучих рыб» потупился, и его сердце замерло в груди. Несмотря на то, что сквозь темные тучи не пробивалось ни одного солнечного луча, под Рэвенделом четко вырисовывалась тень, причем совсем не человеческая: у нее были длинные изогнутые рога, широко распахнутые крылья и огромные когти. Два фиолетовых глаза взглянули на Нормана из тьмы и тут же погасли.

– Пошли прочь, жалкие черви! – взревел Алан низким, хриплым и полным злости голосом. Из-под тонких губ молодого человека показались клыки, и на этот раз от него пятились не только солдаты, но и сами заблудшие.

Не успел капитан «Летучих рыб» прийти в себя, как Рэвендел каким-то непостижимым образом оказался между его людьми и застывшими напротив них заблудшими.

– Раз уж вы решили выползти из своих нор, так потешьте меня! – От смеха Алана у солдат по спине пробежал холодок.

Самый крупный из заблудших, стоящий впереди оборотень, чей серый мех покрывала еще теплая кровь, оскалился и бросился на нового противника. Алан небрежно отмахнулся рукой от нависшего над ним страшного существа, и тонкий, словно сплетенный из теней, жгут рассек мускулистое тело на две половины, которые безвольно грохнулись в грязь. Узкая полоска тьмы изогнулась и, повторяя движение правой руки Алана, наотмашь хлестнула попятившихся заблудших. Раздался многоголосный визг боли, и толпа диких существ, некогда бывших людьми, прыснула в стороны, зажимая кровоточащие раны. Кто-то лишился рук и лап, кто-то головы, а кто-то отделался глубокими ранами.

– Как смеете вы стоять передо мной?! – грозный голос, не принадлежащий Рэвенделу, но исходящий из его уст, сотряс стены близлежащих строений Дока.

Алан с поразительной скоростью метнулся вперед. Ухватив ближайшего оборотня за толстую шею, он легко поднял его над землей, заглядывая в красные, горящие безумием глаза. Заблудший испуганно забился в железной хватке человека, не в силах оторвать взгляд от его черных глаз. Мощным толчком бросив скулящую тварь далеко вперед, Алан вытянул руку и сжал ее в кулак. Вопящий заблудший повис в воздухе, прямо над головами своих неуверенно пятящихся собратьев. Стоило пальцам Рэвендела сжаться, как метнувшиеся с земли тени окутали дергающегося оборотня, и его отчаянные крики стали едва слышны.

– Никто не смеет бросать мне вызов, – прошипел Алан, но все присутствующие услышали его. – Никто! – громче повторил молодой человек, разжав кулак.

Кровавый дождь и куски плоти одного из заблудших посыпались на головы его сородичам, окончательно посеяв панику в их сердцах. Сотканные из тьмы жгуты еще трижды ударили по толпе, и громкий смех Алана заглушал вопли боли и отчаянья. Тьма окутывала мохнатые тела, рвала их на части и швыряла в разные стороны, словно изломанных кукол. Заблудшие метались по маленькой площади, пытаясь залезть обратно в люк, из которого вылезли. Они грубо отпихивали друг друга, но неизменно погибали, не успев скрыться в спасительных стоках. Некоторые оборотни запрыгивали на стены, но щупальца тьмы, разрастающиеся из-под тени Рэвендела, настигали их и там. Они тугими жгутами скручивали тела заблудших, и было слышно, как хрустят ломающиеся кости. Воздух быстро наполнился металлическим запахом крови. Вдыхая столь влекущий аромат и наслаждаясь безумными воплями заблудших, умирающих в страшных мучениях, Алан прикрыл глаза от удовольствия. Жажда убийств охватила его, манила дальше, лишала рассудка, но Рэвендел собрал волю в кулак, и все прекратилось. Беснующиеся вокруг тени послушно стеклись к его ногам, оставляя после себя кровавые следы и изувеченные тела. Потрясенные жители Нэрфиса с ужасом взирали на следы кровавой бойни, не решаясь поднять глаза к человеку в черной одежде, невозмутимо зажавшего трость под мышкой и поправляющего шейный платок.

Давящую, напряженную тишину разорвал вой сирены, за которым угадывался звук мотора механических лодок, мчащихся по водам каналов, за высокой стеной. Среди прочих звуков выделился нарастающий стук копыт, и спустя несколько мгновений конный разъезд «Летучих рыб» охватил небольшую площадь ровной дугой. Подрагивающие ружья солдат были обращены к серому небу, а сами они, широко открыв глаза, взирали на кровавый ужас, распластавшийся под копытами их коней. Кого-то стошнило. Краем глаза Алан уловил размытое движение слева и почти сразу же увидел человека в плаще гильдии Кукольников за спинами солдат. Рядом с ним застыла его марионетка, напоминающая огромного муравья. Кукловод учтиво склонил голову перед Рэвенделом, и тот, коротко кивнув, отвернулся.

– В чем дело? – резко спросил Алан, выводя присутствующих из состояния оцепенения. – Объяснись, солдат. – Он указал тростью в сторону пожилого мужчины в мундире лейтенанта «Летучих рыб», который, отвернувшись от бойни, наставил подобранную с земли грязную пистоль на того самого человека в дорогом костюме, ранее выстрелившего в солдата. Черный гигант, замерший рядом с улыбающимся стариком, закрыл его собой, бесстрашно глядя на целящегося в него лейтенанта.

– Не заставляй меня повторять! – на лицо Алана упала мрачная тень.

– Оуэн, отставить! – Опомнившийся Норман Бартлби подскочил к своему подопечному и рывком опустил его подрагивающую пистоль. – Что здесь… – он осекся, взглянув на мужчину в дорогом костюме. – Ты?!

– Он застрелил Дарскира, я сам видел! – На дрожащих губах лейтенанта появилась довольная ухмылка, а его опущенная было пистоль вновь поползла вверх.

– Это правда, господин Осьминог? – Теперь и Норман не скрывал улыбки, а его ладонь красноречиво легла на эфес сабли, сейчас покоящейся в ножнах. – Убийство одного из стражей – серьезное преступление.

Конники «Летучих рыб» направили оружие на странную троицу, но два темнокожих человека и господин в дорогом костюме и глазом не моргнули.

– Даже мэр и сам король не закроют на такое глаза. – Улыбка капитана стражи стала шире.

– Да неужели? – голос пожилого мужчины в дорогом костюме звучал спокойно, даже угрожающе.

– По закону Нэрфиса я могу убить тебя на месте, ты… – Норман сделал шаг вперед.

– Довольно! – Алану надоело смотреть на разыгрывающийся перед ним спектакль. – Ваш солдат, капитан, бросился на мирного гражданина без видимых на то причин, так что тот вынужден был защищать свою жизнь. Я видел это лично.

– Что?! – зрачки Нормана расширились. – Вы не могли этого видеть!

– Хотите сказать, что я лгу? – голос Рэвендела зазвучал тверже. Он шагнул навстречу капитану стражи, и тот неуверенно попятился.

– Но этот человек… – глядя себе под ноги, промямлил Норман Бартлби.

– Невиновен в убийстве вашего солдата. Более того, из-за вашей некомпетентности ему самому пришлось защищать свою жизнь. За что вы и ваши люди получают жалованье, капитан?