Текст книги "Тайны Руси"

Збручский идол. Христианство и язычество

Так его принято называть. Как только его нашли, кто-то назвал его идолом. Вот и приклеилось. Даже в самых научных трудах его иначе не называют.

У нас редко печатают его фотографии. Вроде бы это славянский памятник, но каких славян – западных или восточных, – трудно решить.

Дело в том, что до князя Владимира Святого, который в 988 году крестил Киевскую Русь, славяне на Руси и в западных землях, то есть предки поляков, сербов и чехов, поклонялись своим собственным богам. С точки зрения христианства они были язычниками, хоть и не подозревали об этом. Их пращуры поклонялись Велесу, Роду и рожаницам, Перуну, Макоши, приносили им жертвы. Были у славян жрецы, то есть священники, и звали их волхвами. Леса там населяли лешие и ведьмы, в домах обитали домовые, в реках жили водяные и русалки.

Но почти ничего от этой многовековой веры не осталось. Лишь упрямая человеческая память сохранила приметы и праздники. Есть у нас Масленица, а ведь блин – это горячее Солнце! А Солнце было одним из главных славянских богов.

Когда христианство пришло на Русь, далеко не все и не сразу склонились перед новой верой. Много упрямых голов было порублено, много капищ (то есть святых мест) было сровнено с землей и практически все статуи богов, то есть идолы, были разбиты. Ведь новая религия была религией княжеской, религией власти. Князь был один, бог был один. И подчиняться надо было им, а не старым племенным святыням.

Христиане были так упорны в своем желании истребить саму память о русских богах, что даже изображений этих богов не осталось. И мы толком не знаем, как они выглядели: то ли как люди, то ли, подобно богам египетским, были схожи с животными.

Сто пятьдесят лет назад речка Збруч, которая впадает в Днестр, из-за засушливого лета почти пересохла. И в некоторых местах ее можно было перейти вброд.

Збруч был тогда границей между Австро-Венгрией и Россией. И неудивительно, что именно австрийские пограничники, проходя вдоль реки, увидели, что на поверхности воды видна круглая штука – то ли шляпа, то ли пирог. Каменная чечевица размером с человеческую голову.

Пограничники заинтересовались, один из них спустился в воду и увидел, что на этом пироге изображено человеческое лицо. А далее идет четырехгранный столб.

Пограничники сообразили, что нашли что-то старинное и, возможно, ценное. А почему бы не подзаработать бедному австрийскому поручику? И начальник заставы в тот же день сообщил о находке местному помещику. Тот осмотрел столб, потом пригнал из соседней деревни шесть волов, и они с трудом вытащили столб на берег. Длиной он оказался почти три метра.

Шляпа покрывала голову с четырьмя лицами. Лица располагались над гранями столба. Изображения на каждой грани разделялись на три яруса. И нетрудно было догадаться, что верхняя треть вместе с лицом – это изображение бога, то есть небожителя. Средняя часть столба – это человеческий мир, то есть поверхность Земли, а нижняя треть – подземный мир, мир смерти.

Вскоре, узнав о находке, к помещику приехал знаток древностей князь Потоцкий, который купил идола и отвез его в Краковский музей, где он стоит и по сей день. Я сам его видел – удивительное зрелище!

Как только идола увидели ученые, они принялись спорить. Дело в том, что река Днестр делила земли различных славянских племен, как восточных – волынян, так и западных. А так как изучали идола ученые австрийские и польские, они заявили, что это статуя бога Святовита. Такому богу поклонялись славяне, которые жили на севере нынешней Польши.

Русские ученые считали, что это русский идол. Но ведь у славян до христианства не было своей письменности, и никаких надписей на идоле, найденном в Збруче, не оказалось. Других таких же изображений не существует.

Четыре стороны столба

Представляете, даже до сих пор ученые не могут прийти к единому мнению о том, какой из русских богов за что отвечал и чем ведал.

Крупнейший специалист по славянской истории академик Рыбаков считал, что на Збручском идоле вырезаны верховная богиня Макошь, великий бог Перун, бог Велес и богиня Лада. В среднем ярусе находились простые люди, а внизу – духи загробной жизни.

Тайна Збручского идола не была разгадана до наших дней, но десять лет назад известным археологам, докторам наук Русановой и Тимощук, пришла в голову простая мысль: а не поискать ли в тех местах святилище, в котором когда-то стоял идол. Почему мы должны соглашаться с исследователями прошлого, убежденными в том, что идол происходит из других мест? Правда, сто пятьдесят лет назад первый исследователь идола граф Потоцкий облазил окрестные холмы и предположил, что это святилище когда-то находилось на холме Богит.

С тех пор прошло столько лет, что все тропинки на тот холм исчезли, а местные жители туда не ходили, потому что были уверены – это опасное, зловещее место, и там обитают привидения.

Археологов привидения не испугали, и они провели несколько дней, разыскивая следы святилища. А когда на вершине холма нашли поросшие мхом и спрятанные в кустах большие камни, то начали тщательные раскопки.

И их усилия были вознаграждены!

Расчистив на вершине холма плоскую поляну, археологи поняли, что некогда посреди нее находился каменный постамент диаметром девять метров и высотой полметра. В центре постамента было вытесано квадратное отверстие, точно соответствовавшее размерами Збручскому идолу. Вокруг него цепью тянулись восемь жертвенных ям, в которых сохранились следы жертвоприношений, совершенных волхвами волынян своему богу.

Почему я написал волынян? Потому что за пределами священного круга находились общие дома – длинные постройки, где жили волхвы, а далее целое село, которое обслуживало священное место, куда стекались верующие с разных концов того края. Так вот, повсюду археологи отыскали немало предметов славянского происхождения, характерных для Волыни.

На соседнем холме тоже обнаружились следы капища и длинных домов. Здесь же нашли утрамбованную площадку, куда кидали свои приношения паломники. Среди таких приношений нашлись женские украшения, ценные домашние предметы и даже христианский крест.

Ну уж это совсем непонятно!

Ведь раньше считалось, что язычество на Руси погибло в X веке, и только жалкие его остатки сохранились в праздниках и суевериях. Кто же и почему кинул свой крест в языческое святилище?

И тогда археологи вспомнили о странном явлении, давно известном специалистам. Именно в XII веке, к которому и относится большинство вещей, найденных в святилище, появляется несколько гневных памфлетов и разоблачительных «статей», направленных против русского языческого бога плодородия Рода и богинь-рожаниц.

Мы теперь уже не помним о том, что такие боги были у наших предков, но слова «Род» и «рожаницы» нам отлично известны. Ведь от этих богов пошли важнейшие русские слова – род, родственники, родина, рожать, роженица.

Почему же двести лет христианство существовало на Руси без соперников, а потом начало уступать свои позиции, да так, что христианские писатели обрушивались на Рода и рожаниц, как на злейших и опаснейших врагов? Достаточно открыть такие известные памятники христианской литературы XII века, как «Слово о твари» и «Слово об идолах», чтобы в этом убедиться.

А происходило вот что: XII век, как вы, может, помните по школьным урокам, – тяжелейшее время для Руси. Удельные князья как безумные нападали друг на друга, предавали, убивали, грабили, шли на союз с половцами, с кем угодно – только бы захватить город, престол, добычу! Великая русская поэма «Слово о полку Игореве» полна страданий и плача по русской славе, которую губили князья. За сто лет население Руси уменьшилось, границы сократились, никто не чувствовал себя в безопасности. Вскоре дело дошло до того, что совсем не такая уж гигантская татаро-монгольская армия – фактически один из отрядов Чингисхана, который он поручил своему внуку Бату, – разгромила по одиночке всех русских князей, чьи войска в несколько раз превышали силы кочевников.

В отчаянии крестьяне бежали в леса, старались укрыться от княжеских отрядов, от непосильной дани. И среди них росло понимание того, что новые христианские святые и христианский бог – это бог княжеский, а если вернуться к надежным славянским богам, то они защитят от гибели. И вот начали повсюду возрождаться капища с идолами старых богов.

Монахи испугались и обрушились на язычников с гневными посланиями, а князья – с казнями и преследованиями.

Вот и на западной границе Руси, в непроходимых тогда лесах и горах образовались селения. Мы не знаем, подчинялись они кому-нибудь или нет, но боги там были старые. И кто-то вырубил из камня трехметровую статую Рода и рожаниц, крестьянских богов. И неудивительно, что кто-то из крещеных славян пришел на капище Рода, сорвал с себя крест и подарил его идолу.

Больше того, теперь известно, что идола сделали там же, из местного песчаника уже после X века, а простоял он на постаменте до XIII века, то есть больше двухсот лет. А потом, когда надвинулась какая-то неизвестная нам опасность, волхвы аккуратно стащили идола вниз к Збручу и спрятали его в самом глубоком месте реки, надеясь со временем возвратить на место.

Но сделать этого им не удалось.

Имена богатырей. Исчезновение Добрыни

Мне кажется, что многие мифологические персонажи имеют прототипы. То есть когда-то обязательно жил человек, память о делах которого, причудливо изменяясь, превратила его в сказочного героя.

Представьте себе, что в древней деревне жила обыкновенная семья: старенькие бабушка и дедушка, внучка, которую им подкинули из города мама с папой, и какое-то количество домашних животных. Дед выращивал овощи.

А уж одна репа у него выросла такая здоровая, что старенький дедушка ее вытянуть не смог. Чуть не надорвался. Прибежала бабуся, принялась помогать, да больше мешала, а тут еще и внучка стала советы давать.

А сосед посмотрел через забор на эту суматоху, рассмеялся и закричал:

– Вы бы еще кошку на помощь позвали!

А другой ему вторит:

– Я им свою Жучку одолжу!

Дед, конечно, репу вытащил, а она чуть ли не с арбуз величиной. Соседи потом приходили поглядеть. Даже, говорят, помещик заходил, дал за репу серебряный рубль и отвез ее в Санкт-Петербург на выставку Вольного экономического общества.

И еще со смехом рассказал своему приятелю, собирателю сказок Афанасьеву:

– Эту репу, скажу я вам, сударь мой, тащили всем семейством! И не смогли вытащить. А тут мышка мимо бежала, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось.

– Какое еще яичко?! – завопил Афанасьев. – Я уже записывать начал!

– Ах, маразм, маразм! – расстроился помещик. – Я же другую сказку вспомнил. Там тоже баба, дед и круглый предмет.

Как вы понимаете, я почти пошутил. Хотя уверен, что в истории часто происходит нечто подобное. Главное, что со временем при пересказе история все больше уходит от правды и становится легендой, мифом, то есть сказкой для взрослых.

Вернее всего, в Англии в VI веке жил военный вождь Артур, а у него была небольшая дружина молодцов, которые славно бились с саксами. А в Ноттингемском лесу баловался разбойник Робин Гуд. О нем много рассказывали несчастные крестьяне, которых не пускали в королевский лес. И оказалось, что Робин Гуд совершил подвиги, на самом деле совершенные другими. Он стал воплощением благородного разбойника. Робин Гуд – это нарицательное имя. Робином Гудом можно назвать любого отважного, неподкупного, благородного разбойника.

Недавно английским археологам удалось отыскать надпись VI века с именем короля Артура. Теперь известно, где он жил и, возможно, родился. А вот рыцари Круглого стола короля Артура – это собрание витязей из разных земель. Их можно отыскать в легендах Франции и Германии. Они практически одновременно сражаются с драконами во Франции, ищут чашу Грааля в Шотландии и знают на удивление много языков. Впрочем, рыцари – народ бродячий. Иначе как отыщешь дракона или красавицу в небольшом уединенном замке? А уж подобного себе любителя сразиться на копьях и мечах можно найти только в дороге.

Как вам известно, «круглые столы», то есть верные князю дружины из храбрых и умелых рыцарей, существовали не только в Англии. Такие рыцари были и на Руси. Звались они богатырями. Даже обеды у них были общими, как в Англии, только нашего короля звали иначе – Владимиром Красное Солнышко.

И хоть чудесных приключений на долю русских рыцарей выпадает куда больше, чем английских, и порой богатыри кажутся нам равными языческим богам, на самом деле они наверняка живые люди.

И даже, подобно Робину Гуду, некоторые из них сохранили настоящие имена.

Поэтому мы с вами можем совершить небольшое путешествие в глубь русской истории вслед за одним из богатырей и постараться разгадать тайну его происхождения.

Кого мы помним из рыцарей русского «круглого стола», который, кстати, отличался от английского тем, что между сиденьями были сделаны барьеры, чтобы, напившись бражки, богатыри не лезли драться?

Главный – Илья Муромец. Затем его спутники по знаменитой картине художника Васнецова: Алеша Попович, юный, лукавый, хитрый, и Добрыня Никитич, самый старший из богатырей (судя по картине).

Пожалуй, больше всего мы знаем о Добрыне, который исторически тесно связан с самим князем Владимиром Святославичем. Князя Русская православная церковь объявила святым, так как при нем Русь приняла христианство.

Беда Владимира на первых порах его жизни заключалась в том, что он был низкого происхождения.

Когда-то князь Святослав полюбил ключницу Малушу, дочку жителя городка Любеча Малка. Вот и родился от этой любви мальчик Володя. А как вы знаете из истории, мальчики по имени Володя и совершают на Руси идейные перевороты. Через тысячу лет после Владимира, сына Малуши, родится Владимир Ульянов. Тоже в небольшом городке…

У прекрасной ключницы Малуши был брат по имени Добрыня. Видно, князь Святослав от своих любеческих родственников не отрекался, а Добрыню взял к себе в дружину, где тот дослужил до офицерского чина и пользовался среди воинов авторитетом. Когда новгородцы просили Святослава дать им князя из своих сыновей, Добрыня смог убедить послов, что лучшим князем будет мальчик Володя, его племянник.

Судя по всему, Добрыня всегда оставался рядом с племянником, оберегая его и выполняя самые ответственные и далеко не самые приятные поручения.

Добрыня из политических соображений присмотрел Владимиру невесту – дочь полоцкого князя Рогнеду. Но Рогнеда, хоть Владимир и правил в Новгороде, отказалась выходить замуж за незнатного и незаконного княжича. Она предпочла ему Ярополка, который был законным сыном Святослава.

И тут приспела печальная весть – Святослав попал в засаду к печенегам и погиб.

Тогда и Владимир, и Ярополк подняли свои полки и поспешили к Киеву, чтобы занять столицу Руси и там короноваться.

И вдруг отряд Владимира, вместо того чтобы поспешать к столице, свернул с пути и накинулся на ничего не подозревавший Полоцк. Владимир взял город штурмом, отец и братья Рогнеды были убиты, а над Рогнедой издевались на глазах у жителей города. А затем ее заставили выйти замуж за Владимира. Потом армия Владимира и Добрыни двинулась к Киеву, брат Владимира Ярополк был подло убит, и столица покорилась.

И после этого Добрыня продолжал верно служить родственнику. Именно ему Владимир поручил крестить новгородцев. В 989 году он заявился в Новгород, чтобы разрушить священные места и статуи древних русских богов. Когда новгородцы поднялись на защиту своей веры, Добрыня жестоко подавил восстание и поджег непокорный город. Христианство пришло в Северную Русь с кровью и лязгом мечей.

После этого о Добрыне в русских летописях не упоминается.

Неизвестно, когда и где он умер.

И это кажется историкам странным, так как русские летописи, относящиеся к X веку, уже внимательно следят за судьбами наиболее известных героев Руси. А Добрыня чуть ли не второй человек в Киеве после князя.

Что же говорят о Добрыне былины, легенды русских рыцарей?

В былинах Добрыня – простолюдин, однако смелый, грамотный, даже на гуслях играет. Может, поэтому в одной из былин говорится:

 
Во-первых, старый казак Илья Муромец,
Во-вторых, Добрынюшка Никитич млад…
 

«Млад» он, видно, не возрастом, а положением в дружине. В былинах говорится, что в княжескую «старшую» дружину он смог попасть только на десятый год службы, а до того был просто «конюхом и ключником».

В другой былине рассказывается, как Добрыня добывал князю невесту литовскую, Полоцк – город западный, а потом истребил все невестино племя. Автору былины не хотелось напоминать о русских междоусобицах. Ну а если это литовцы – их не так жалко. Иностранцы все-таки…

Существует такая былина «Добрыня и змей». Современные ученые уверены, что здесь отражена борьба исторического Добрыни с язычеством, которое выступает под видом Змея.

После крещения Новгорода Добрыня исчезает со страниц исторических летописей. После битвы со Змеем он исчезает со страниц былин. Будто ему не осталось больше подвигов.

Нет ли в этом какой-то связи?

Историк А. Медынцева выдвинула гипотезу, согласно которой обыденное, языческое имя боярина Добрыня исчезло, потому что он крестился. А крестившись, получил новое имя.

При крещении Руси язычники получали новые имена. Князь Владимир (а это имя славянское, по происхождению языческое, как Святослав или Ярополк) получил имя Василий, и в церковных святцах, хоть об этом мало кто знает, он числится как святой Василий, а не Владимир.

И историк предположила, что христианское православное имя Добрыни – Илья. Ничто в былинах не указывает на то, что Илья Муромец, крестьянский сын, но старший богатырь, совершал подвиги в языческое время, чем славен Добрыня. Зато, как христианин, Илья защищает Русь от язычников и степняков. Низкое происхождение Добрыни известно, его карьера при Владимире отражена в былинах, а Илья выступает преемником Добрыни, будто подхватывает меч из рук исчезнувшего боярина.

Гипотеза Медынцевой перекликается со словами академика Рыбакова, который в свое время писал, что былины «Владимирова цикла группируются вокруг двух героев – княжеского дяди Добрыни и крестьянского сына Ильи Муромца. Это два разных круга былин, разделенных тематически и хронологически: рубежом между ними является 988 год, год крещения Руси, год создания широкой сети богатырских застав».

Поэтому-то просидевший сиднем неизвестно где Илья Муромец появляется на богатырском поприще в солидном возрасте и в расцвете сил.

И в том же году исчезает Добрыня, также в солидном возрасте и расцвете сил.

Так ли это было – мы вряд ли узнаем, но гипотеза А. Медынцевой кажется очень любопытной и правдоподобной.

Пожар над Волховом. Крещение Новгорода

Крещение Руси не было мгновенным. А ведь по разным книжкам и фильмам можно представить, что Владимир проснулся как-то утром и понял: нельзя больше Руси жить без христианства. И крестил ее жителей. Ко всеобщему удовольствию. За исключением, может быть, жрецов Перуна.

На самом деле крещение Руси было процессом долгим и тяжелым для его участников и жертв, а последних тоже получилось немало.

Введение новой религии подобно изобретению паровоза. Паровоз изобретали немало раз, начиная чуть ли не с античных времен. Но в истории остается лишь тот изобретатель, после работ которого паровоз больше не забыли и смысла изобретать его снова не осталось. Если же считать, что его изобрели на Урале братья Черепановы, то куда он делся и почему о нем забыли? Значит, он был или не очень хорошим, или еще не был нужен.

А при жизни изобретателя Стефенсона были изготовлены тысячи паровозов, и железные дороги протянулись через всю Европу.

Вам приходилось слышать об Андрее Первозванном?

Это один из спутников и учеников Иисуса Христа, который проповедовал христианство в Европе, в том числе, как уверяют, посетил просторы будущей Руси и склонил ее жителей в новую веру.

Потому он у нас и зовется Первозванным, так как первым пришел к нам и принес Слово Божье.

Казалось бы, склонил, крестил… А потом что?

Оказывается, ни единого следа его деятельности не осталось, ни одной церкви его последователи не построили… Впрочем, как люди бедные, они могли молиться в пещерах и дневников не вели.

Правда, здесь есть еще одна сложность – никто толком вам не скажет, кто же жил в то время на Днепре и по Волге.

В любом случае, когда Русью стала править варяжская династия, славяне уже имели свой пантеон богов, алтари и капища, но храмов не воздвигали. А у варягов, которые правили нашей страной, тоже была своя языческая вера.

В то же время к концу I тысячелетия н. э. славяне построили немало городов. Не зря же викинги звали Русь Гардарикой, то есть страной городов. Некоторые из этих городов, как Киев и Новгород, были крупными торговыми центрами, и население там было смешанным. А раз так, то и религий в них существовало немало.

Следующим шагом к крещению Руси стало посольство княгини Ольги в Константинополь, где она намеревалась просить руки византийской принцессы для своего сына Святослава, но из этого ничего не вышло. Из политических соображений, намереваясь поднять престиж своей страны, княгиня приняла в Константинополе крещение, но, вернувшись домой, крестить своих подданных не стала – не были они еще готовы к этому…

Наверняка в Киеве были мечеть и синагога, не говоря уже о христианских храмах. Были там алтари Перуна и иных славянских богов. Ольга так и осталась христианкой для внешнего мира, но настаивать на том, чтобы подданные последовали за ней, она не посмела. Может, еще и потому, что ее сын Святослав, не выносивший надменных византийцев, христианство связывал именно с господством Константинополя. А сам, хоть и без особого успеха, много лет воевал с византийцами и погиб, так и не примирившись.

А Владимир, низкого происхождения дружинник, воюя с законными наследниками престола, решил сделать христианство своим союзником. Точнее, сначала он хотел было модернизировать, то есть обновить, язычество славян, навести порядок среди драчливых и темных богов. Но когда понял, что такая религия ему не поддержка, а лишь помеха, собрал в Киеве «специалистов» ведущих религий того времени и попросил их изложить свои аргументы. Выслушал иудаистов из Хазарии, мусульман, римлян и византийцев и выбрал византийский вариант. Впоследствии после полного раскола христианства эта вера будет названа православной.

Удивительно, если бы он сделал иначе: все резоны – и политические, и житейские – были на стороне православия. Но вежливость была соблюдена.

Дальше все пошло не так гладко.

И если в Киеве христианство уже широко распространилось и, может, даже было сильнее язычества, то чем дальше от киевских башен, тем меньше сторонников оставалось у византийской религии.

А в городах – соперниках Киева оппозиция была еще решительней.

Тайна, о которой пойдет речь, связана с Новгородом.

Новгород находился дальше от Византии, чем Киев, и тяготел к Балтике, к Северной Европе. Как в большом торговом городе там жили представители разных религий, и конечно же православие тоже пустило здесь свои корни. Но почитание собственной религии в Новгороде было не только более распространено, но и стало знаменем сопротивления Киеву.

Известно, что крещение Новгорода было поручено княжескому дядьке, известному по былинам богатырю, а на самом деле влиятельному воеводе Добрыне Никитичу.

И Добрыня отправился в Новгород в сопровождении не столько священников, как во главе внушительного войска.

Летописи, как правило, сообщают о том, что новгородцы предпочли кончить дело миром, хорошо приняли Добрыню и миссионеров и тут же кинули в Волхов деревянного идола Перуна.

Но в летописях есть странная деталь.

Там говорится, что, когда поверженный идол проплывал под мостом через Волхов, он закинул на мост, где толпились любопытные новгородцы, две деревянные палицы и предсказал, что новгородцы отныне всегда будут драться палицами на этом мосту.

Затем он поплыл дальше и скрылся среди волн озера Ильмень.

Как видите, Перун реален, его предсказания принимаются всерьез, и в то же время новгородцы совершенно не расстраиваются от того, что киевляне утопили их бога. А потом хранят в церкви его заколдованные палицы и покорно дерутся на мосту через Волхов. Более того, известно, что палицы Перуна хранились в Новгороде до середины XVII века, почти семьсот лет! Лишь в 1652 году патриарх Никон приказал их сжечь как бесовские выдумки.

Но сегодня мы знаем, что русские летописи часто горели, изменялись и редактировались в зависимости от того, по чьему приказу их переписывали. Да и переписывали их благочестивые монахи. Зачем им описывать трудности и неприятности, если Господь велел всем креститься и все крестились? Так что если какая-то из местных Новгородских летописей и сообщала что-то неугодное патриарху, вряд ли она сохранилась.

И все же оказалось, что одна такая рукопись была цела еще в XVIII веке, когда замечательный русский историк Татищев писал свою историю России – первый научный исторический труд в нашей стране. Для этого Татищев приказывал свозить к нему из дальних монастырей забытые летописи. И вот из одного украинского монастыря Татищеву попала Иоакимовская летопись, из которой он сделал выписки, а потом отослал ее обратно настоятелю. А монастырь сгорел или еще что случилось. В общем, летопись сгинула. И остались у нас лишь выписки из нее, сделанные Татищевым.

На эти выписки обратил внимание академик В. Янин, руководящий раскопками в Новгороде. Он давно уже сомневался в мирной картине, нарисованной почти всеми летописями. Они противоречили тому, что доказывали раскопки.

В Иоакимовской летописи приведены слова одного из киевских миссионеров, вернее всего, монаха, из тех, что сопровождали войско Добрыни. Этот монах сообщает, что, узнав о подходе к городу Добрыни, новгородцы собрались на вече и постановили: своих богов в обиду не давать!

Они разобрали мост и не пустили Добрыню в город.

Но некоторое число монахов в город все же проникло. Они стали ходить по дворам и «учить людей христианской вере». Им помогали новгородские христиане, которых уже было немало и которые жили вокруг церкви Преображения.

Пока шли переговоры и хождения, пятьсот дружинников Добрыни ночью тайно переправились на лодках через реку и напали на штаб сопротивления, захватив в плен главных новгородцев. Но новгородцы вовремя спохватились, окружили киевлян, и разгорелся отчаянный бой. Видно, в нем на стороне единоверцев выступали прихожане церкви Преображения, потому что, как пишет летописец, дома новгородских христиан были сожжены за предательство, а церковь Преображения разобрана по бревнышку.

Бой догорал. Начался рассвет…

Опытный Добрыня понимал, что если он не придет на выручку остаткам своего десанта, придется отступать от Новгорода.

И тогда он послал через реку команду поджигателей.

Они подожгли дома вдоль реки, в то время как хозяева этих домов сражались в центре города.

Когда деревянные дома в тесном городе занялись, многие новгородцы, покинув поле боя и посты у реки, бросились спасать добро и отстаивать свои дома, которым тоже угрожало пламя.

Именно в тот момент Добрыня обрушился на город. После отчаянного боя на улицах Новгород пал.

Добрыня привел новгородцев к покорности, разрушил капища, свалил статуи истуканов, а новгородцев погнал к реке креститься.

Эта версия Иоакимовской летописи настолько противоречила принятой истории крещения, что ее мало кто рассматривал всерьез. Летопись считали подделкой. Правда, непонятно кому понадобившейся.

Проверить эту версию было невозможно. Тайне так и суждено было остаться неразгаданной.

Но Янин подумал иначе.

Перед ним лежал город, в котором он вел широкие раскопки. Иоакимовская летопись давала некоторые отправные пункты.

Сначала следовало узнать, была ли в Новгороде древняя церковь Преображения.

Архивы сообщали: в Новгороде было две церкви Преображения. Одна была построена только в 1264 году в Кремле. А о второй известно лишь то, что в XV веке она была каменной. Раз так, вернее всего, раньше на ее месте стояла церковь деревянная. В этой церкви был придел, посвященный святому Василию, а это уже говорило о многом. Каждый историк России знает, что в святцах князь Владимир фигурирует под именем Василий. Владимир – это его славянское, языческое имя. А имя Василий он получил при крещении, то есть это его православное имя. Придел в честь святого Василия скорее всего говорит о том, что он существует с X века.

Допустим, рассуждал Янин, что церковь в 989 году разобрали по бревнышку. Затем построили заново. Значит, она должна быть окружена домами новгородских христиан, которые, как и все религиозные меньшинства, селились вокруг своего храма.

Начали копать вокруг церкви.

И сразу же нашли там деревянные бревенчатые мостовые, которые методом дендрохронологии определили 990 годом. В том же году вокруг церкви было возведено несколько усадеб. И знаете почему? Да потому что все дома вокруг церкви сгорели в 989 году! От них осталась лишь зола.

Это замечательно подтверждало слова летописи. Но все же сомнения оставались. Ну и что, скажете вы, мало ли в деревянном городе было пожаров! А мостовые могли положить по случайному совпадению: в Новгороде мостовые раз в несколько лет клали поверх старых, как слои асфальта в современном городе.

Но тут судьба улыбнулась археологам. Сразу в двух сгоревших усадьбах под половицами домов отыскали большие клады монет – мешки с деньгами. И ни одна монета не была моложе 989 года.

Понимаете? Эти мешки не были закопаны как тайные клады. Они лежали под половицами, как всегда хранили деньги в Древней Руси. Достать можно в любой момент, а случайный вор никогда не отыщет – ему пришлось бы все половицы в доме поднимать.

Клады были спрятаны в конце 80-х годов. И хозяева сгоревших усадеб не сделали попытки достать их на пожарище. Ну благо бы один клад, а то ведь два! Значит, в 989 году хозяева кладов и усадеб были убиты.

Янину захотелось поставить точки над i.

Археологи пришли на то место на берегу Волхова, где, по преданию, лазутчики Добрыни подожгли дома новгородцев, чтобы отвлечь их внимание от переправы.

Там ученые определили следы большого пожара примерно 989 года, а новые дома на пожарище построили, судя по бревнам, в 991 году.

Когда-то монах, участник жестокого крещения Новгорода, унесшего жизни сотен новгородцев, записал или продиктовал воспоминания о том, как все это происходило. Чудом его показания дошли до нас. И как ни старалась церковь и официальные летописцы изобразить крещение как мирное и радостное свершение, правдивый голос монаха все же дошел до нас.