Текст книги "100 великих авантюристов"

Бьянка Капелло
(1548–1587)

Самая красивая венецианка своего времени. Почти четверть века за этой женщиной с пристальным вниманием следил весь мир.

Красавица Бьянка Капелло происходила из патрицианского венецианского рода. Она была молода, но родственники уже присматривали для нее достойную пару. Но вот в Венеции появился молодой и красивый флорентиец Пьетро Бонавентури. Да, он был молод и красив, но очень беден, а в Венецию попал по служебному поручению своего хозяина банкира Сальявати. Совершенно случайно он поселился напротив палаццо Капелли, где жила Бьянка, а всем известно, что улицы в Венеции очень узки. Пьетро несколько раз увидел Бьянку и влюбился в нее. Но из-за своей бедности он не мог рассчитывать на брак с ней. Однажды ему повезло, в один из праздников Бьянка со своей воспитательницей отправилась погулять, и когда они собирались переехать на гондоле через Большой канал, Пьетро сел в их гондолу. Переезд длился недолго, но Бьянка успела влюбиться в красивого юношу.

Она была значительно решительнее своего возлюбленного: когда выяснилось, что открыто встречаться они не смогут из-за разности в их общественном положении, Бьянка не побоялась согласиться на свидание в комнате Пьетро. За первым свиданием последовали и другие. Когда все в доме засыпали, Бьянка осторожно спускалась по лестнице, открывала тяжелую дверь, выходила на улицу, аккуратно прикрывала дверь за собой, но не захлопывала ее, так как у нее не было ключа, перебегала через узкую улицу и скрывалась у своего любовника. Но в одну из ночей проходивший ночной страж заметил неплотно прикрытую дверь в палаццо Капелли и закрыл ее. Мышеловка захлопнулась!

Но Бьянка отличалась решительным характером. Она поняла, что для спасения своей репутации должна связать свою судьбу с семейством Бонавентури. Пьетро под предлогом срочных банковских дел достал ночной пропуск на выезд из Венеции. Когда наступило утро, любовники уже ехали в сторону Феррары. Жуткого скандала удалось избежать. Добравшись до Флоренции, они поженились и поселились в доме отца Пьетро Бонавентури. Тут Бьянку ждала отчаянная бедность.

Однажды по улице, где стоял дом Бонавентури, проезжал герцог Франческо, сын Козимо Медичи, тогда еще наследник престола. Проезжая мимо дома Бонавентури, молодой герцог поднял глаза вверх и увидел в окне Бьянку. Герцог моментально влюбился в нее и решил, что она должна стать его любовницей. В этом ему помог его друг и старший наставник, испанец по национальности, маркиз Мондрагон. Маркизе удалось познакомиться с семьей Бьянки, когда она в церкви Сан-Марко подошла к старухе Бонавентури. Женщины разговорились, и старуха Бонавентури стала жаловаться маркизе на бедность, на обстоятельства жизни, рассказала про женитьбу сына, его жену и т. д. Маркиза Мондрагон выказала живое участие в жизни семейства Бонавентури и пригласила обеих женщин приехать к ней в гости.

Через несколько дней за Бьянкой и старухой Бонавентури была прислана нарядная карета. Их отвезли в огромный дворец на площади Санта-Мария Новелла. Женщин здесь встретили чрезвычайно ласково. Маркиз Мондрагон внимательно выслушал историю Бьянки и обещал ей помощь и свое покровительство. Затем маркиза предложила женщинам осмотреть дворец. Но старухе Бонавентури было тяжело ходить по лестницам, и она осталась подождать Бьянку в крытом садике. Маркиза долго водила Бьянку по апартаментам, а потом привела ее в комнату, где было множество шкафов с различными нарядами. Здесь она предложила Бьянке выбрать что-нибудь из нарядов и украшений, а сама вышла из комнаты. Бьянка стала рассматривать украшения, когда услышала, что кто-то вошел в комнату. Она оглянулась и увидела перед собой некрасивого смуглого юношу с тяжелым взглядом – это был герцог. Вскоре Бьянка стала официальной любовницей герцога Франческо. Ее муж, Пьетро Бонавентури, был осыпан всякими благами и допущен ко двору. Он с готовностью принял свое новое положение. Тут вскрылась вся его сущность: он стал высокомерен, заносчив и крайне неосторожен. Друзей у него и раньше не было, а врагов и завистников появилось теперь великое множество. У Бьянки тоже были свои взгляды на открывающиеся возможности, а Пьетро становился помехой в их осуществлении. Как бы там ни было, но однажды ночью Пьетро был убит за мостом Тринита. Бьянка для приличия поносила траур, но не очень горевала о судьбе мужа. Примерно через год после убийства Пьетро Бонавентури умер Козимо Медичи, и Франческо стал великим герцогом Тосканским. Вскоре умерла от родов и его жена. Теперь ничто уже не мешало Бьянке стать законной женой Франческо и герцогиней Тосканской. В 1579 году Бьянка Капелло обвенчалась с Франческо и была коронована под именем «дочери Венецианской республики и королевы Кипра». Но, чтобы укрепить свое положение, ей был нужен наследник. Очень нужен! Ведь врагов у нее стало много, а время шло. От первого брака у нее была дочь, которую выдали замуж в Феррару и о которой старались не вспоминать. Но в браке с Франческо у нее детей не было. Тогда Бьянка решила симулировать роды. Нашли младенца, который был крещен как сын Бьянки и Франческо – Антонио де Медичи. В заговор были посвящены еще четыре женщины. После крещения ребенка Бьянке удалось быстро устранить трех свидетельниц. Но четвертой удалось скрыться, и тайна рождения Антонио де Медичи была нарушена. У Франческо не было других сыновей, поэтому его законным наследником являлся его брат, кардинал Фердинандо, которому и стали известны обстоятельства дела. Кардинал давно ненавидел Бьянку, так как она могла лишить его престола и наследства… Кардинал не стал поднимать шум, но выжидал своего часа. Состояние вооруженного нейтралитета продолжалось до 1587 года. Окончание этой истории носит легендарный оттенок… Осенью упомянутого года Бьянка и герцог жили на своей любимой вилле Поджио в Кайано, а кардинал Фердинандо, по соседству, на вилле Петрайя. Герцог пригласил его на охоту, и кардинал приехал в Кайано. Вечером после охоты в небольшой зале замка состоялся интимный ужин. Бьянка настойчиво пыталась угостить кардинала пирожным, которое она приготовила собственноручно, но кардинал не менее решительно отвергал угощение. Герцогу Франческо это препирательство надоело. Со смехом он сказал кардиналу: «Уж не думаете ли вы, что оно отравлено?» – взял кусок пирожного и съел его, продолжая шутить. Бьянка побледнела, но, улыбаясь, съела свою долю. Наступило тягостное молчание. Вскоре герцог и Бьянка почувствовали действие яда и стали умолять, чтобы позвали доктора, но люди кардинала с оружием в руках перекрыли всякий доступ в комнату. Вскоре все было кончено. На следующий день на трон взошел новый герцог – Фердинанд I. Следует сказать, что Франческо Медичи был погребен со всеми положенными почестями, но Бьянку похоронили, как бесчестную женщину. Ее гербы были всюду стерты и разбиты, а в официальных документах ее титул был заменен словами «злодейка Бьянка» (la pessima Bianca).

Фердинанд I пощадил Антонио де Медичи, но заставил его вступить в Мальтийский орден…

Томас Кавендиш
(1560–1592)

Английский буканьер. Искал богатства и славы во время каперской войны между Англией и Испанией (1585–1603). Второй английский капитан, после Дрейка, совершивший кругосветное плавание.

21 июля 1586 года из английского порта Плимут вышли три корабля. Флагман «Желание», «Удовлетворение» и «Красавчик Хью». На мостике флагмана стоял красивый, довольно молодой капитан Томас Кавендиш. Образованный вельможа, эсквайр, окончил колледж в Кембридже, он, как и многие в ту эпоху, был одержим манией открытий новых земель, где золото валяется под ногами.

Существовал и иной способ заполучить золото: отнять его у того, кто им владеет. Тогда этим золотовладельцем была Испания. Ее корабли перевозили добытый драгоценный металл из Южной Америки, из Перу, где его добывали, по Карибскому морю и дальше, через Атлантический океан. Только с 1521-го по 1530 год было отправлено 5 тонн золота. Затем еще 25 тонн золота и 178 тонн серебра. Дальше – больше. За десять последующих лет Испания получила 47 тонн золота и более 300 тонн серебра.

Но золото любили не только испанцы. Поэтому очень скоро пиратство превратилось в весьма прибыльный промысел. И с 1537 года испанцы ввели строгий порядок вывоза сокровищ в Европу.

Каждую весну из Испании в Новый Свет отправлялась огромная флотилия – десятки галионов с продовольствием и товарами. Продав товары и погрузив золото и серебро, корабли соединялись в Гаване, на острове Куба, откуда отправлялись на родину. На всем пути галионы сопровождал конвой из военных фрегатов. И только при переходе из порта Кальяо (на побережье Перу, в Тихом океане) в Панаму золото оставалось без охраны корабельных пушек. Об этом знал еще Фрэнсис Дрейк. Помнил об этом и Кавендиш.

Как и другие пираты, например, тот же Дрейк, Кавендиш сочетал в себе азарт первооткрывателя и исследователя с жаждой обогащения. Собственно, это и побудило его отправиться в рискованное плавание. Готовясь к нему, он не пожалел денег (продал даже свое имение), погрузил на корабли в избытке припасов и воды. Набрал команду из ста двадцати трех опытных матросов и офицеров. В снаряжении экспедиции принимали участие и другие так называемые компаньоны – те, кто, вложив деньги, надеялся на большие проценты от награбленного.

Как это было и с Дрейком, сама королева Елизавета I вложила кое-какие деньги в это предприятие. Она же дала Кавендишу наказ объехать земной шар и нанести на морские карты неизвестные острова, благоприятные течения, попутные ветры и записать все это подробно в своих корабельных журналах.

Итак, в море вышли три корабля под командой Томаса Кавендиша. Благополучно миновали острова Зеленого Мыса, прошли вдоль африканского побережья и наконец повернули в сторону Бразилии. Плавание проходило без особых приключений. Пользуясь относительным спокойствием, Кавендиш, памятуя наказ королевы, составлял карту берегов, замерял глубины и скорость течений, отмечая все это в журнале. Постепенно матросы, жаждавшие настоящего дела и богатой добычи, начали роптать. Кавендиш успокаивал их, обещая, что, когда пройдут Магелланов пролив, им будет чем заняться.

Рождество застало корабли на подходе к проливу. К этому моменту припасы были на исходе, приходилось есть протухшую солонину и пить затхлую воду. 6 января 1587 года Кавендиш отважно ринулся в пролив. Точной лоции у него не было, приходилось плыть почти вслепую по извилистому фарватеру. Пройти этот лабиринт не удавалось даже судам, ведомым лучшими кормчими. Только великий Дрейк каким-то чудом преодолел его. Испанцы владели картой фарватера, но по декрету, изданному королем, эти сведения были объявлены государственной тайной. После удачи Дрейка король Испании приказал построить в проливе форт и, таким образом, запереть его. На скалистый берег высадили четыреста солдат, и началось строительство. Земля была неподатливая, климат суровый. Тем не менее форт построили, возвели укрепления. И все это назвали Городом короля Филиппа. Кроме солдат, в городе остались колонисты, среди них были даже женщины.

Почти два года просуществовала эта колония в проливе. Потом кончились продукты, а вырастить что-нибудь на каменистой почве так и не удалось. Ни охоты, ни рыбы – ее в проливе не оказалось. Ни деревьев, даже развести огонь было нечем. Приходилось собирать бревна, которые шторм выбрасывал на берег, поэтому каждое полено было на вес золота.

Потом начались болезни – цинга и дизентерия. Сначала умерло больше половины населения, потом еще семьдесят человек. Осталось всего чуть больше двадцати. На родине про них забыли – в Европе шла война, создавалась Непобедимая Армада.

Когда Кавендиш проходил мимо этого так называемого Города Филиппа, двадцать несчастных, забытых, голодных и почти голых (одежда давно обветшала) отчаянно махали руками, встав на колени, умоляли взять их с собой. Их рассказ потряс даже видавших виды моряков. И Кавендиш решил захватить с собой этих оборванцев. Они могли пригодиться как проводники. Землю эту они назвали Портом голода.

В конце февраля корабли Кавендиша вышли в Тихий океан и двинулись к берегам Чили.

Испанцы, появившиеся здесь на пятьдесят лет, можно сказать, уже освоили их. Они построили города Арику, Сантьяго, Кальяо, Лиму. Склады в них ломились от товаров, а охрана была очень слабая – нападения ждать было неоткуда. По той же причине и военного флота у западного побережья Америки не было. Испанцы полагали, что Тихий океан – их собственная вотчина и незачем содержать здесь дорогостоящие корабли. То, что Дрейку удалось проникнуть туда, – чистая случайность.

У берегов Чили произошли первые стычки с испанцами. Захватили два судна, которые Кавендиш тут же сжег, ведь Англия воевала с Испанией. Затем штурмом взял город Пайту и тоже предал его огню. Однажды, это было в начале июля у берегов Калифорнии, был захвачен очередной испанский корабль. От его капитана узнали, что в этих водах со дня на день ждут манильский галион. 4 ноября 1587 года во время продолжающегося дрейфа кораблей Кавендиша у берегов Калифорнии был замечен парус. Это была «Санта-Анна» – водоизмещением более 700 тонн, «самый богатый из кораблей», как говорили о нем сами испанцы.

Бой был ожесточенным и продолжался более пяти часов. На галионе «Санта-Анна» пираты захватили огромную добычу: более ста двадцати тысяч монет, несколько ларцов с драгоценными камнями, слитки серебра, китайские шелка, жемчуг и фарфор, благовония и другие ценности. Всех испанцев, захваченных на судне, а их было двести человек, в том числе женщины и дети, Кавендиш, как обещал капитану «Санта-Анны», высадил на берег. Сам же галион был ему ни к чему – слишком громоздкий и тихоходный. Пришлось его поджечь. Несчастные испанцы на берегу наблюдали за гибелью корабля, у них не оставалось надежды на спасение.

Цель, которую Кавендиш поставил перед собой, была достигнута. Можно было возвращаться в Англию.

9 сентября 1588 года «Желание» бросил якорь в порту Плимута. На пристани Кавендишу и его спутникам устроили торжественную встречу. Столь же торжественно Кавендиша приветствовали в Лондоне. Здесь понимали значение его плавания и оценили не только сокровища, привезенные им, но и его географические открытия, составленные им карты, что по тем временам считалось большой ценностью.

Так закончилось третье в истории человечества кругосветное плавание. Кавендиш обогнул земной шар за два года и пятьдесят один день.

В августе 1591 года Кавендиш отправился в очередное плавание. В Южную Америку он снарядил «Лейчестер галион» и еще четыре корабля. Увы, на этот раз удача покинула Томаса. Штормы не позволили пройти пролив. Кавендиш на флагмане отделился от остальной флотилии и направился обратно в Бразилию. В этом плавании Кавендиш умер.

Кончино Кончини
(? – 1617)

Флорентиец из сенаторского рода. Известен под именем маршала д’Анкра. Итальянский авантюрист, фаворит королевы Марии Медичи, супруги Генриха IV и матери Людовика XIII. После убийства короля был назначен первым камергером, губернатором Амьена, маршалом Франции и фактически управлял страной. Убит по приказу Людовика XIII герцогом Витри.

Мария Медичи, выйдя замуж за Генриха IV, перевезла во Францию и свою свиту. В ней были женщина и мужчина, которым вскоре предстояло сыграть во Франции катастрофическую роль. Ее звали Леонора Дози, его – Кончино Кончини.

Она была молочной сестрой королевы; умная, честолюбивая, ловкая, Леонора пользовалась большим авторитетом у флорентийки. Ей было двадцать семь лет. Это потом она стала называться Галигаи – именем, под которым ее знают сегодня.

Он исполнял при королеве обязанности шталмейстера. По рассказам знавших его людей, он был «тщеславен и хвастлив, гибок и смел, хитер и честолюбив, беден и жаден». Ему было двадцать пять. Во время путешествия из Италии во Францию Леонора влюбилась в Кончини и завлекла его в свою постель.

Леонора стала камеристкой королевы, а во Франции этой должности удостаиваются только дамы из высшей знати. Так что у Кончини в руках оказалась вся свита Марии Медичи.

Кончино Кончини, амбициозный, хвастливый, бессовестный, льстивый с вельможами, высокомерный с теми, кто ниже его, сумел добиться множества значительных постов. К моменту смерти короля его состояние было одним из самых крупных в Париже. На улице Турнон ему принадлежал великолепный особняк, стоимость которого оценивалась в сумму около 200 000 экю. В этом особняке он закатывал поистине княжеские празднества.

Под мощной защитой королевы, которая осыпала его бесконечными милостями, он очень скоро стал для всех нестерпим. Не раз и не два дворяне, с которыми он вел себя нагло, поручали наемникам как следует отколотить его. Но это не послужило ему уроком, и он продолжал властвовать во дворце и держаться так бесцеремонно, что за его спиной не утихал ропот возмущения. Простой народ все это объяснял (шепотом, конечно), тем, что он был любовником Марии Медичи, а Леонора просто закрывала на это глаза, чтобы не лишиться безграничных благодеяний своей молочной сестры. Королева отдала ему даже несколько драгоценных камней из короны.

По столице гуляли памфлеты и непристойные песенки, в которых королеву обзывали шлюхой, а фаворита окрестили именем какой-то рыбы. После смерти Генриха IV Кончини, сумевший выманить у королевы баснословную сумму в восемь миллионов экю, купил себе Анкрский маркизат в Пикардии. Затем стал первым дворянином в королевском покое, суперинтендантом дома королевы, губернатором городов Перона, Руа, Мондидье и, наконец, маршалом Франции, хотя в жизни своей не держал в руках шпаги.

С этого момента фаворит начал откровенно командовать не только министрами, но и королевой. Однако теперь из-за бесконечных нападок он стал более осторожным и никогда не выходил из дворца один.

В управляемой Кончини стране царили развал и анархия, а это, в свою очередь, подтолкнуло знатных сеньоров королевства к мысли заполучить побольше независимости, коей они лишились в годы правления Генриха IV. Конде, вернувшийся во Францию, встал во главе этого движения.

В 1614 году они с оружием в руках потребовали созыва Генеральных штатов. Генеральные штаты собрались в октябре 1614 года, но ничего не дали из-за склок между депутатами третьего сословия и высшей знати, поэтому регентша распорядилась прекратить дебаты.

Между тем маршал д’Анкр давно занял должность действительного любовника Марии Медичи. Историк Мишле приписывает именно маршалу д’Анкру (т. е. Кончини) отцовство Никола, герцога Орлеанского, рожденного в 1607 году… Придворные не ограничивались распеванием двусмысленных куплетов за спиной у любовников. Самые смелые позволяли себе довольно рискованные шуточки в присутствии Марии Медичи.

Кончилось все это тем, что весной 1617 года молодой Людовик XIII, взбешенный его наглыми манерами и чудовищными насмешками по адресу своей матери, отдал приказ Никола Витри, капитану своих гвардейцев, убить Кончини. Убийство было назначено на 17 апреля.

Утром того дня, около десяти часов, фаворит королевы, как всегда, направился во дворец в окружении пятидесяти или шестидесяти человек, составлявших его обычную свиту.

Вдруг перед ним неожиданно возник Витри. «Именем короля, вы арестованы!» Кончини недоуменно уставился на капитана. «Меня арестовать?» – «Да, вас».

Пораженный, он отступил на шаг, чтобы выхватить свою шпагу, но не успел. Одновременно три пистолетные пули поразили его: одна угодила в лоб, другая в щеку, третья в грудь. Он рухнул прямо в грязь и был тут же затоптан людьми Витри.

Друзья Кончини не сделали даже попытки вступиться за него.

Убийство маршала д’Анкра страшно обрадовало парижан. В семь часов утра сотни две перевозбужденных и недобро глядящих людей явились в СенЖермен-л’Оксерруа. «Бесчинство началось с того, что несколько человек из толпы стали плевать на могилу и топтать ее ногами, – рассказывал г-н Кадне, брат коннетабля де Люиня. – Другие принялись раскапывать землю вокруг могильного холма прямо руками и копали до тех пор, пока не нащупали места стыка каменных плит».

Вытащив труп из разрытой могилы, люди яростно накинулись на него и начали его терзать. Привязав веревку к ногам, толпа с дикими криками потащила труп через весь Париж. Наконец ошметки фаворита, покрытые пылью, плевками, грязью, притащили на Новый мост и там сожгли в присутствии веселящегося люда.

Через два месяца после этого, 8 июля, жена Кончини, Леонора Галигаи, ложно обвиненная в колдовстве, была сожжена на Гревской площади.

Со смертью Кончини в моду надолго вошло слово «coion» (ничтожество, трус). Этой характеристики маршал удостоился за свое малодушие.