Текст книги "Новая Зона. Тропа Мертвых"

– Ну, Святополк Карпович, мало ли чего не было отродясь на свете! Зон этих самых, проклятущих. Да и вообще это еще не конец света! – нервно пошутил Борзенков.

– Не знаю, товарисч начальник. Может, оно и не конец света, да только вот звезды стали неправильные. С чего бы им такое? – с расстановкой вымолвил ветеран.

– К-какие звезды? – встрепенулся Борзенков. – Карпыч, у тебя есть время на звезды смотреть?!

– А сами гляньте! – саркастически крякнул сторож. – Гляньте в окошко!

«Хранитель древностей» глянул. И в самом деле: на небе высыпала россыпь бриллиантово-блестящих пылинок – рядом с низкой луной. И чего ему эта луна в голову лезет? Луна как луна, хотя…

– Не наше это небо, я бы так выразился. Ты уж мне поверь! – сказал как отрезал отставной старший мичман, повидавший звездное небо всех широт.

– Бывает, – отмахнулся начальник. – В этой проклятущей Зоне всякое случается. Ты разве еще не привык?..

* * *

Напуганные грозным катаклизмом люди не знали, что делать и куда податься. Народ заволновался. Горожане, правда, решили пока выждать. Сталкеры тоже по привычке засели в барах. Но вот туристы и прочий люд тут же по русской традиции решили залить горе водкой и ринулись опустошать продмаги и питейные заведения. Портнов благоразумно выставил у торговых точек посты дружинников, набранных из местного спортклуба по регби «Медведи», и даже привлек бойцов двух сталкерских группировок, с главарями которых наладил взаимопонимание. Однако народ пока не проявлял склонности громить магазины и устраивать прочие бесчинства. Единственное, как сообщили из Ревякино, «дикие» сталкеры тряхнули местную торгашку и вынесли из ее ларька несколько ящиков водки, впрочем, заплатив за товар. Портнов отнесся к этому спокойно, ибо хозяйка, Ольга Ледина, права торговать водкой не имела и вообще крутила с этими самыми «дикими» разные делишки по части незаконной скупки артефактов.

Пока что дела складывались неплохо в сравнении с тем, что могло быть. Ибо имеющимися силами удержать взбесившуюся толпу невозможно, а стрелять на поражение очень не хотелось, тем более что стрельба может лишь разъярить народ, «потерявший берега». Это не говоря о том, что если в дело вступят сталкеры, то, учитывая, сколько стволов там на руках, от несчастной Вереи останутся руины.

Впрочем, народ, жаждущий залить горе, нашел выход – тут же заработали импровизированные распивочные, а цены на самогон взлетели до небес. Равно как на соленые огурцы с грибочками, квашеную капусту, ну и прочую закусь (ну, не привык русский народ, как американцы, так просто водку жрать, хоть коркой занюхать выпивку надобно).

Но нашлись и такие, что подались искать ответов у местной власти. У здания городской администрации собралась внушительная толпа. И вице-мэр Борис Радимов, до крови кусая губы, выглядывал в окно сквозь щелочку плотно задернутых темных гардин.

– Б…дь, – не стесняясь присутствующих дам, матерился он, – какого х… им тут надобно? Что я им, гадалка, на х…, или жрец майя, чтоб объяснить, что происходит. Я и сам ни хера не понимаю!

– Так им и передать? – с издевкой поинтересовался Дракон, кивая в сторону окна.

Присутствовал он по личному приглашению майора Портнова, решившего, что сталкеров лучше организовать и возглавить, а не иметь в качестве пятой колонны. А еще оттого, что именно парни из Драконовой команды – все пятнадцать человек – жиденькой цепочкой выстроились у крыльца, со всей возможной деликатностью оттесняя глухо роптавшую толпу.

– Вы… – побагровел Радимов, подыскивая слова. – Забываетесь! Да я не посмотрю… Ну, дай бог, вернется нормальная жизнь, я ж тебя б…дь, с говном смешаю к е… матери! – Было видно, что чиновник почти свихнулся от страха и растерянности.

Сталкер криво ухмыльнулся, и этот его оскал подействовал на присутствующих сильнее, чем самый громкий мат.

– Ладно, ладно, Борис Федорович, – обратился к Радимову по-дружески Портнов, – не время сейчас лодку-то раскачивать. Не ровен час утонет, вместе ко дну пойдем.

Дракон неопределенно хмыкнул.

Портнов подумал, что его, пожалуй, злить категорически не стоит. За ним числилось не так много бойцов, но у него был авторитет в среде охотников за хабаром. Есть о чем подумать.

– Ну, хватит, господа-а, – капризным голосом протянула директриса местной школы Алла Семеняка. – Давайте жить дружно.

Заслышав призыв мультяшного кота Леопольда, присутствующие нервно хохотнули.

Ситуация и впрямь была патовая. На извечные русские вопросы «что делать?» и «кто виноват?» ни у кого из присутствующих ответа не имелось.

– Может, ты чего умного скажешь, – обратился Радимов к Борзенкову.

– А что я? – передернул тот плечами. – Я ж не чиновник! Так, культурная прослойка!

– Ну, вы все же ученый, специалист по этой Зоне… – неожиданно поддержал Клюквин.

– Хоть совет умный бы дал, все ж МГУ окончил с отличием!

Несмотря на нарочитую грубость, было видно, что заместитель главы администрации сдувается прямо на глазах. Ибо, когда нельзя приказать, наорать и стукнуть кулаком по столу, тут современный начальник мало что может.

– Совет – это я всегда рад. – От Борзенкова не укрылось состояние Радимова, и он демонстративно закинул ногу на ногу. – Думаю, людей прежде всего надо накормить. Электричество, похоже, надолго выведено из строя ночным катаклизмом. А насколько я помню, в «Акварелях» есть две «точки» с хорошими русскими печами – там вполне можно выпекать хлеб.

Бывший пионерский лагерь, а теперь комфортабельный пансионат «Акварели» слыл местной гордостью. На его территории имелись горнолыжная трасса, пейнтбол, боулинг, даже своя маленькая часовня. Увы, все в недавнем прошлом.

– Ах, черт! – скривился как от зубной боли Радимов. – Пекарня тоже ж сдохла!

– О чем и речь, – кивнул Борзенков. – Конечно, у народа есть штучки на артефактах, но их мало, да и слабы они, если честно…

– Кстати, в монастыре есть пекарня для просвирок, – вдруг вспомнил Клюквин.

– Надо было батюшку пригласить, – шмыгнула носом госпожа Семеняка. – Глядишь, помолился бы, легче стало!

– Как бы то ни было, а выходить к народу кому-то придется, – хмуро вернул всех к действительности заведующий местным филиалом Сбербанка Яков Фуксман.

Присутствующие уставились на него и принялись как-то слишком пристально рассматривать. Яков Семенович нервно поежился…

Уже не первое тысячелетие сынам народа богоизбранного приходилось отвечать за все мыслимые и немыслимые грехи. К сожалению (или к счастью), сынов Израилевых в Верее на данный момент был ровно один, так что по крайней мере еврейского погрома можно не опасаться.

В конце концов перепуганный взор Радимова остановился на Семеняке.

– Э-э-э, Алла… э… Петровна…

– Михайловна я, – испуганной мышкой пискнула начальственная дама.

– Один х…, – тоскливо вздохнул Борис Федорович. – Сходи к народу-то, объясни что к чему…

– Может, подождем до полного прояснения обстановки? – робко предложила она.

– Мы-то подождем, – елейным голосом сказал Фуксман, – а вот они ждать будут?

Он махнул рукой в сторону окна.

– Но почему я!.. – вскинулась было госпожа Семеняка, но шеф ощутимо грохнул кулаком по столу, прерывая возможные отговорки.

– Потому что я сказал, – хрипло рявкнул Радимов. – У кого язык лучше подвешен, а? За что я тебе деньги плачу, етить твою бабушку?

– Но я боюсь! – возмутилась Алла Михайловна. – Элементарно жить хочется! И не вы мне платите, а государство!

– Не дрейфь, Михална, полиция в обиду не даст, – поглядел первый зам, ища поддержки, на начальника стражей порядка.

Портнов согласно кивнул.

– Наш народ еще не так озверел, чтобы на женщину кидаться, – успокоил он даму. – По крайней мере пока. Но если так пойдет дальше, то скоро из людей полезут звери. И тогда воцарится, как и положено среди зверей, только закон джунглей.

«Коза отпущения» со вздохом поднялась со стула и вышла вон.

Мужчины повскакивали со своих мест, устремившись к окнам. Радимов слегка приоткрыл створку одного из них, чтобы было лучше слышно.

Вот директриса появилась на крыльце мэрии в кольце сдвинувшихся сталкеров.

– Господа! То есть товарищи, – дрожащим голосом проблеяла госпожа Семеняка в мегафон.

«Эх, – подумалось Портнову, – еще бы «леди и джентльмены» сказала!»

Толпа, впрочем, «товарищей» проглотила. Даже одобрительно зашумела, соглашаясь с подобным, слегка подзабытым обращением.

– Нам выпало стать свидетелями странных и непонятных явлений! Явлений природы, – уже более уверенно понеслась плести словеса Алла Михайловна. – Ученым еще предстоит объяснить природу этого феномена, но ясно одно – нельзя терять присутствия духа. В конце концов, это не первый раз на нашей памяти! Следует уповать на то, что не все так печально, как кажется на первый взгляд. Мы же русские люди! Наш русский народ и не из таких передряг выходил, каждый раз мужая духом и очищаясь от скверны. Вот и сейчас нужно верить, что все, что творится вокруг нас, временно и преходяще. Из-за аварии на линиях мы временно остались без электричества. Однако мы верим, что вскоре все будет снова функционировать. Администрация города работает в данном направлении. Все силы брошены на то, чтобы справиться с чрезвычайной ситуацией. Давайте же уповать на милость Бога, который не оставит в беде свой православный народ.

«Ишь как повернула! – восхитился майор. – На Бога стрелки перевела. А ведь, по сути, так ничего и не сказала».

Люди внизу пошумели, погалдели, однако разошлись, убедившись, что от официальных властей, как, впрочем, и всегда, толку мало. Наиболее упорные, не желая сидеть сложа руки, подались по указанному директрисой адресу, то есть к Богу. Вернее, в Спасский монастырь, чтобы испросить утешения хоть там. До находившегося в Красной слободе на том берегу реки Протвы монастыря добрели далеко не все, но христолюбивое воинство встретило растерянную духом паству во всеоружии.

* * *

Архимандрит Иоасаф, узнав, что к обители движется толпа народа, велел ударить во все колокола и вынести из алтаря на всеобщее обозрение самую большую монастырскую святыню – чудотворную икону Спаса Нерукотворного.

Как она появилась в Верее, о том предание умалчивает. Давненько, еще, говорят, при царе Михаиле Федоровиче Романове, принес ее беглец из Киево-Печерского монастыря, куда она попала из разгромленного крестоносцами Константинополя.

Так или этак, неведомо. Однако всегда образ тот почитался и многими чудесами прославлен был. Даже во времена, когда сбивали кресты с церквей и из образов сколачивали отхожие места, иконе удалось удивительным образом спастись от печальной участи множества ей подобных святынь, сгоревших в горниле революции.

Рассказывают, что когда главный верейский чекист велел «употребить доску по назначению», что означало попросту пустить на растопку, то последний насельник монастыря, чье имя так и осталось неведомым, попросил пламенного революционера лично взглянуть на чудотворный образ.

Тот бодро отправился в алтарь, приготовив верный наган, то ли для образа, то ли для бедного келаря. Но вот дальше… Разное говорят – то ли изображенный на ней Спаситель так глянул на охальника, протянувшего к нему святотатственные руки, своими широко открытыми гневными очами, что он тут же лишился зрения и не пришел в себя, пока не покаялся. Другие – что старенькому монаху удалось найти нужные слова…

Что там между ними произошло с глазу на глаз, никто не ведает. Однако вышедший из алтаря человек мало походил на того закоренелого безбожника, который ворвался в святая святых с целью осквернить реликвию. Весь притихший и осунувшийся, большевик велел запечатать Царские врата и не беспокоить Господа по пустякам. И завещал своим преемникам не шутить с вещами, разуму не доступными. Как ни странно, все они до самого августа девяносто первого не смели ослушаться заповеданного первым иконоборцем-неудачником.

Говорят, именно поэтому он, первый руководитель верейской «чрезвычайки», счастливо избегнул и мясорубки тридцать седьмого, и войну прошел без единой царапины, и дожил до девяноста без малого лет, померев в кругу многочисленной семьи уже в «перестройку».

А образ благополучно сохранился до времен, когда сменившее флаг и курс государство вернуло все святыни законному владельцу.

Говорили, что на рубеже двух тысячелетий новообретенный лик сотворил пару-тройку внушительных чудес, и к нему на поклон приезжали и Святейший Патриарх, и даже сам президент инкогнито. Синод долго думал, не перенести ли икону в Первопрестольную, но опять же, по слухам, сам образ твердо дал понять, что покидать Верею не собирается, и баста. Вопрос остался нерешенным.

И вот сейчас огромная кипарисовая доска, окуряемая клубами фимиама, торжественно выплыла из каменных глубин Входоиерусалимского храма навстречу солнцу и многим сотням взглядов верующих, мало верующих и совсем не верующих людей. И достающий до глубины души взгляд карих Спасовых очей сковал толпу не хуже мороза, превращающего весело журчащую воду в твердокаменный лед.

– Православные, почто беснуетесь? – вопросил владыка Иоасаф, вроде бы и негромко, но так, что его голос услышали и самые крайние из пришедших к храму. – Аль не ведаете, что всякое деяние от Бога? И коли Он изволил послать вам такое испытание, то вправе ль вы сомневаться в истинности решения Его?

Пришедшие несмело переглянулись. Большинство из них родились и выросли в атеистической стране и впитали неверие с молоком матери. Смириться с очевидными для святителя истинами им было нелегко.

– И как долго это терпеть? – нашелся смельчак из средних рядов. – Уже и Москвы нет, так Зона и к нам пришла, а теперь еще от мира отрезало!

– Доколе воля Божия явлена не будет. Аль доколе не помрем! – торжественно возвестил архимандрит. – А вы что думали? Ежедневно и еженощно предаваясь блуду, и пьянству, и хулению Господа, вы уповали, что гнев Его вас минует?! Нет! Во испытание нашей твердости Он сотворил ад на земле, рекомый Зоной, населив его непотребными тварями! Кто знает, какие еще пошлет испытания Творец? Или вы явились сюда, думая, что поп кадилом помашет, и все станет как раньше?! – Глаза его гневно вспыхнули, подобно очам образа. – Думаете, я колдун языческий?! Ну, так и ступайте к колдуну, если найдете, но только не поможет сие вам! Братие, я молюсь, молюсь постоянно. Но… Я не могу вам пояснить, как и почему все, зримое нами, случилось. Но скажу так: пусть Господь всеведущий укрепит ваши помыслы и не даст усомниться в мудрости Его! И еще скажу: пути Господни неисповедимы, кто знает, быть может, Он решит, что мы выполнили Его волю, и остановит бедствие. Яко Спас преобразился на горе Фавор перед очами учеников Своих, тако и вам должно перемениться пред очами Всевышнего. Ступайте же по домам своим и боле не грешите, дабы не пасть жертвами гнева небесного.

И став на колени перед чудотворным образом, архимандрит Иоасаф разорвал на себе золоченые ризы и посыпал прахом главу в знак скорби.

Толпа зароптала, не удовлетворившись предложенным рецептом спасения от напасти, но шибко возбухать не стала. Святое место все-таки.

Глава 6

Переминаясь с ноги на ногу, Виктор время от времени осматривался. Людская масса прижимала его почти вплотную к стене торговых рядов – архитектурного памятника начала XIX века. На ней была наклеена причина того, что народ собрался тут, на главной городской площади.

Отпечатанное на ксероксе объявление формата А4. Такие же были расклеены по всему поселку и даже доставлены на хутора и соседний остров.

Жирным бледно-серым (режим печати экономный) шрифтом оно сообщало следующее.

«Срочно! Сегодня в 16:00 состоится народное вече.

Повестка дня.

1. Формирование временных специальных органов управления.

2. Разное.

Приглашаются все проживающие независимо от места регистрации. Явка строго обязательна».

Площадь Советская была полна и даже переполнена, что называется, яблоку негде упасть. Народ стоял и на прилегающих улицах, и на крыльце здания БТИ и банка. Пришли и в самом деле если не все, то почти все. Внуки привели стареньких дедушек и бабушек, для которых из дома творчества молодежи вынесли стулья и скамейки, приезжие смешались с коренными жителями, а не утратившие еще лоск туроператоры и менеджеры – с грузчиками и швеями.

Рузин стоял в первом ряду, придя заранее.

На ступеньках городской администрации была кое-как установлена вытащенная из зала заседаний трибуна, а по бокам ее стояли двое сталкеров в полевой форме с взятыми «на караул» «Валами», блестящими хромированием и оптикой прицелов. Весь облик сталкеров и блеск оружия внушали присутствующим ощущение некоего абстрактного уважения.

Слева от трибуны за застеленным красной скатертью столом расселись члены администрации. Среди них выделялся угрюмо-сосредоточенный Дракон, которому все происходящее явно было не по вкусу. Рядом с ним расположился Борзенков, выделяясь на фоне шпаков золотом погон на черной форме.

Как с удивлением узнали многие, глава местного филиала ЦАЯ носил звание капитан-лейтенанта, ибо срочную проходил в морпогранохране на Тихоокеанской флотилии и при призыве из главстаршин сразу стал каплеем – сработала какая-то бюрократическая заморочка. И ныне он решил, что форма придаст ему веса.

Не хватало одного Радимова: запершись в загородном коттедже и не слушая никого, тот успешно сражался со своими обширными запасами спиртного.

Но вот наконец начальство решило, что пора начинать. Портнов вышел на трибуну и встал перед собранием, тяжело оперевшись на бордюр. Постучал ногтем в микрофон, проверяя связь.

Повисло краткое молчание.

– Ладно, – начал он, тяжело вздохнув. – Ладно, земляки, вы уже знаете о наших проблемах. Электричество исчезло. Со связью с Большой землей тоже возникли проблемы. Сборная команда коллег уважаемого… Дракона послана на разведку, и до ее возвращения я не стал поднимать тревогу. Они выскажутся в свой черед, а пока ни о причинах, ни о возможных последствиях вчерашнего катаклизма мы сказать ничего не можем… Я тут коротенько опросил ученых, оказавшихся под рукой, из нашего филиала ЦАЯ… Так сказать, провел оперативное дознание, – позволил себе пошутить полицейский. – Они тоже ничего не знают, но предполагают, что причиной мог послужить взрыв аномалии под названием «метеор». Или нечто редкое и нам неизвестное, вроде гигантской магнитной бури, неведомо чем спровоцированной. В любом случае на «харм» и даже на то, что было при Втором расширении, это не похоже… Разный антинаучный бред про инопланетян и чертей я оставляю для идиотов, но тут, полагаю, таких немного, – он внушительно обвел толпу взглядом. – Согласны?

Не дожидаясь ответа, он продолжил:

– А теперь слово имеет уважаемый сталкер…

Поднявшийся на трибуну Дракон откашлялся, поправил камуфляжное кепи. И начал рассказ. Он уложился в считаные минуты; его голос был хриплым, фразы короткими и рублеными.

– Достигли границы тумана, примерно совпадающей с Новым Периметром, прошли на плавсредствах вдоль нее на три часа ходу в обе стороны, никаких признаков разрыва или же судов и людей с той стороны не заметили. Вот так оно есть, – закончил он. – Я видел это своими глазами, лично…

Собравшиеся встретили известие сдержанным ропотом. Что и говорить, информация о результатах похода сталкеров уже расползлась по Верее, но одно дело – слухи, а теперь вот это…

Слово взял Портнов.

– Так или иначе, надо что-то делать. Решать, как нам жить дальше. Неизвестно, как повлияли вчерашние толчки на наше Новомосковское море с его обитателями, а также на флору и фауну Зоны. На ситуацию с аномалиями и прочим… Нужно быть готовыми к самым различным сюрпризам. И тут нет места прежней расхлябанности и анархизму. Так или нет? Вопросы еще будут?

– Будут! – выступил из толпы сгрудившихся на правом фланге туристов и прочих гостей – скупщиков хабара и искателей приключений – молодящийся неприятный тип возрастом под полтинник. – С этим вашим туманом я понял, что все тухло, как и то, что наши храбрые сталкеры в него сунуться побоялись! – Злой смешок. – Но вот другое неясно, что такого произошло со звездами, что они не там, где были? Почему луна из новолуния прыгнула в полнолуние? И кой черт болтается ниже напротив луны, словно, извините, у нее объявился спутник… Что может об этом сказать наука?

Толпа ожила. Зашевелилась, зашумела. Похоже, странное поведение светил не укрылось от многих.

– Странно, что взрослые люди испугались обычного миража… – непринужденно изрек Борзенков, но лицо его выдало озабоченность. – Рефракция, изменение свойств атмосферы… В общем, Зона преподнесла сюрприз, сколько их было…

– Сюрприз? – злобно расхохотался оратор. – Не выйдет, господин хороший! Это вы молодняку башку дурите, а я еще в советской школе учился и по астрономии пятерку имел! Никакие бл… аномалии не могут сделать так, чтобы в Зоне Земля вращалась в другую сторону!!

Гул голосов нарастал, накатывал, как прибой…

– Тихо! – взревел Портнов злым голосом. – Мы тут собрались по делу или поорать?! Если кто будет буянить, того посадим охладиться в «обезьянник»! Шургин!

Выступивший вперед полицейский ефрейтор грозно звякнул поднятыми над головой наручниками. Большинство сразу притихло.

Когда порядок был восстановлен, шеф полиции продолжил:

– Что касается звезд и прочего, то тут я склонен доверять ученым, а не каким-то, извините, хренам с бугра! Пока же могу заверить, что по крайней мере Большая земля никуда не делась, да и обрывки радиопередач с трудом и редко, но ловятся. А теперь слово имеет…

Народ снова промолчал. Его безмолвие уже начинало действовать Портнову на нервы.

– Слово имеет специалист муниципальной службы первой категории Алла Михайловна Семеняка.

– Дамы и господа, – пафосно воскликнула взбежавшая на трибуну «шкрабша». – Что и говорить, мы с вами оказались в беспрецедентной ситуации! Центральная власть далеко и фактически бросила нас на милость Зоны, сняв с себя всю ответственность за происходящее в нашем регионе. Но мы живы и должны жить и бороться с Зоной всеми доступными нам силами! А для этого нужно навести элементарный порядок. Так уж получилось, что наш нынешний глава администрации не может выполнять свои обязанности… э-э… по состоянию здоровья!

– Нажрался, как свинья, урод! – заорал кто-то в первом ряду под смех толпы.

– В этой связи нам нужно оперативно создать новую администрацию и выбрать новых должностных лиц сообразно ситуации, – проигнорировала выпад в сторону шефа Алла Михайловна. – По крайней мере до того, как обстановка прояснится! Мы нуждаемся в нормальной исполнительной власти. Председатель, президент, верховный начальник…

– Царь! – крикнули из толпы с издевкой.

– Если угодно, учитывая ситуацию, то хоть даже и царь! Но кто-то должен этим заниматься! Кто-то, кто будет знать, что делает. К сожалению, законы и инструкции не дают точного ответа, как поступать в похожих случаях, но я хотела бы предложить…

Семеняка неуверенно огляделась, прочистила горло и продолжила:

– Я хотела бы предложить на эту должность Борзенкова Александра Кирилловича, начальника нашего местного филиала ЦАЯ, всем нам хорошо известного человека и великолепного работника и организатора! Председателем Совета! – почти выкрикнула она. – Потом мы, может быть, придумаем кое-что получше, но сейчас альтернативы нет. Итак, не сочтите за торопливость, кто «за»?

Над толпой встал лес рук.

– Против?

Руки тоже были, но довольно немногочисленные.

– Принято!

И не давая никому опомниться, как и было договорено, Борзенков оказался перед микрофоном.

– Что тут скажешь, – начал он. – Вы все, ну, по большей части, меня знаете. Я во власть никогда не лез, политикой не занимался. Но надо – значит надо. До избрания Совета я намерен взять себе двух заместителей. Первый – человек, в общем, вам известный. Это руководитель отряда сталкеров Дракон.

Проводник поднялся из-за стола и хмуро поглядел по сторонам. Раздались жиденькие хлопки. Задирать сталкеров горожане не решились. За ними была сила.

– Как-никак, мы в Зоне, а прошу поверить спецу по ней, лучше сталкера в ней никто не разберется, никакой академик! А от знания зависит наша с вами и наших детей жизнь! – пугнул собравшихся ученый, когда сталкер уселся на место. – Вторым… – он сделал паузу, – вторым будет, я полагаю, тоже уже многим известный человек – Виктор Викторович Рузин. Знаменитость и большой умница. Не зря же он заслужил прозвище Умник…

Словно во сне Рузин вышел и зашагал к столу, хотя, само собой, уже знал, что это случится, – пару часов назад его пригласили в мэрию и предложили войти во временную администрацию города. За него поручился Дракон. Отказываться Виктор не стал, полагая, что начальство не осудит его за непреднамеренный волюнтаризм.

– Эй, он не это… – воскликнул кто-то, на этот раз из аборигенов. – Он не наш, не верейский! Да и в городе нашем без году неделя! И вообще на кой нам журналюга? Шоу «Дом-3» устраивать, а проигравших сразу чупакабрам скармливать?

В толпе пробежал смешок.

– Он будет представителем Совета по особым поручениям, – терпеливо принялся объяснять Борзенков. – И отвечать за связь с Большой землей. Он достаточно известный человек, так просто от него не отмахнуться…

– Да посрать на этих болтунов! Только и могут, что звездеть по «ящику»! – возопил новоявленный борец за справедливость. – Тебя, Кириллыч, я вот знаю, тут без вопросов. Про Дракона, ну, тоже наслышан. А этого хрена с бугра в первый раз, извини, вижу!

Борзенков заговорил было, что, мол, нужно, чтобы в Совете были люди со связями на Большой земле, но дрова уже были брошены в костер. Толпа вновь загомонила и закричала, не всем эта идея понравилась.

Портнов постучал по столу резиновой дубинкой, вполне заменившей председательский молоток.

– Тихо, я сказал! Мы все теперь местные жители, – резко бросил он.

Когда шум стих, Борзенков заговорил снова как ни в чем не бывало.

– Я также хотел бы предложить избрать Совет из граждан, чтобы оперативно информировать исполнительную власть о ситуации и предлагать меры по решению проблем. Мы можем избрать его и позже, но я все же попросил бы это сделать уже завтра. Предлагаю от каждой сотни взрослых и совершеннолетних выдвинуть по одному кандидату – он и будет их представителем в администрации и членом Совета. Я бы не торопился, но у меня есть ощущение, что это поможет нам выкарабкаться. Пока же, – он развернул листок, – я предлагаю следующий состав Исполнительного комитета. Майор Портнов, ответственный за безопасность, Алла Михайловна, ответственная за социальные вопросы, и капитан Клюквин – ответственный за транспорт. И отдельно – Гасан Мамедович Акбаров и Василиса Борисовна Ложкина, – назвал он владельца бара «Гроб с музыкой» (Виктор с удивлением узнал настоящее имя Акбара) и хозяйку трех местных продовольственных магазинов, а также дохленького пригородного хозяйства. – Они будут заниматься снабжением продовольствием. Дальнейший состав уточним.

* * *