Текст книги "Новые приключения Незнайки"

Ненаучный метод

После случая, когда Незнайка не сумел прочесть слова «зелёнка» и «сироп», всё перепутал и испортил газированный автомобиль, он твёрдо решил, что пора научиться читать хорошо.

Незнайка пришёл к Знайке и сказал:

– Ты, Знайка, умный, всё умеешь. Научи меня читать!

– Ну, давай попробуем. Ты ведь отдельные буквы знаешь?

– Угу, – ответил Незнайка. – Отдельные знаю, а в слова их складывать не умею.

– Тогда бери любую книгу и учись!

Незнайка с тоской посмотрел на сотни книг, которые лежали в комнате повсюду, и сказал:

– Нет, это не так просто. Ты, Знайка, видно, не хочешь меня учить как следует. Ну ладно. Я пойду к Цветику. Он ведь литератор! Вот и научит меня!

– Эх ты, лентяй, – вздохнул Знайка. – Иди, иди.

Незнайка пошёл к Цветику. Из его окна доносились рифмованные пары: шар-пар, парашют-маршрут, туча-круча.

«Хороший у нас поэт, – подумал Незнайка. – Видно, стихи пишет про путешествие на воздушном шаре».

– Эй, Цветик! Это я – Незнайка!

– Здравствуй. Чего тебе? – раздражённо отозвался поэт.

– Цветик, ты – великий поэтик! – начал издалека Незнайка. Но, увидев в окне недовольное лицо, поспешил перейти от лести к делу: – Научи меня читать!

– Тебя? Научить читать?! – с ужасом переспросил Цветик, вспомнив печальный опыт, когда Незнайка однажды захотел стать поэтом. – Нет, Незнайка, извини. Времени у меня нету. Видишь, то есть слышишь, – оду сочиняю про воздухоплавание.

– Про какое ещё плавание? – не понял Незнайка.

– Про воздухо… – многозначительно повторил поэт. – Так что иди-ка ты, дорогой друг, к кому-нибудь ещё.

– Понял, – буркнул Незнайка и подумал: «Чтоб ты подавился своими рифмами! А я пойду к Тюбику. Он личность душевная: не откажет…»

– Привет, Тюбик! Можно войти?

– Рад видеть тебя, – отозвался художник. – Заходи.

«Вот что значит настоящий артист! Культурный коротышка», – подумал Незнайка и сказал:

– Слушай, Тюбик, я к тебе по делу!

– По делу? – насторожился Тюбик. А сам решил: «Только этого мне не хватало!»

И, не дожидаясь Незнайкиного «дела», Тюбик строго сказал:

– У меня, Незнаечка, срочный заказ: рисую пейзаж с видом на Огурцовую реку.

«Вот как! – возмутился в душе Незнайка. – Совсем наш Тюбик исписался. Только на заказ и работает. Другу даже минутку уделить не хочет. Да чтоб ты весь красками перемазался!»

Но Тюбик будто почувствовал это и добавил:

– Ну да ладно. Заходи ненадолго. Какое у тебя дело?

Незнайка успокоился и пояснил:

– Я, Тюбик, читаю очень плохо. А ты – коротышка творческий. Придумай, как бы поскорее научиться.

Тюбику очень понравилось такое определение – «коротышка творческий». И он согласился:

– Ты, Незнайка, правильно ко мне сразу пришёл. Я ведь не только рисую: я ещё и думаю! Вот, например, как научить читать, я тоже думал. И знаешь, что придумал?

– Откуда же я знаю, что твоя голова придумывает?

– Да, Незнайка. Две головы – хорошо, а моя одна – лучше… Придумал я все слова учить с рисунками.

Он нарисовал оранжевое солнце с лучиками и подписал: «солнце».

– Читай, Незнайка!

– А чего тут читать, – удивился Незнайка. – Солнце – оно и есть солнце.

– Правильно, – обрадовался Тюбик. Нарисовал дом, а снизу подписал: «домик».

– Дом, – сказал Незнайка.

– Неверно, – расстроился Тюбик. – Не «дом», а «домик»! Понял?

– Понял.

Тюбик нарисовал собачку и подписал: «Булька».

– Собака, – сказал Незнайка.

– Нет, Незнайка, какой-то ты туповатый. Не собака, а Булька.

– Я туповатый?! – возмутился Незнайка. – Это метод у тебя какой-то тупой. Рисуешь одно, а пишешь совсем другое – как тут выучишься? Пойду в другое место учиться!

– Ну и иди в другое место, коль мой метод тебе не подходит.

– Ну и пойду! – обиделся Незнайка и вернулся к Знайке.

– Слушай, Знайка, кажется, твой способ обучения – самый верный. Я согласен учиться по-твоему.

– Хорошо, – ответил Знайка. – Бери любую книгу и читай!

Незнайка начал читать. Прочёл с трудом десяток слов и сказал:

– Знайка, что-то мне есть захотелось. Можно сбегать к Пончику за пончиками?

– Можно. Только быстро.

Через несколько минут Незнайка вернулся. Но, осилив в этот раз ещё меньше слов, он пожаловался:

– У меня живот болит, видно, пончиков переел. Можно, я отдохну?

– Нет, – возмутился Знайка. Он понял, что ученик просто хитрит. – Читай дальше!

– Ого! Это плохой способ, – проворчал Незнайка и, скрипя зубами от злости, прочёл ещё дюжину слов. – Знайка, у меня теперь и глаза заболели. Перетрудился, буквы плохо вижу.

Тут уж Знайка не выдержал:

– Всё-таки ты страшный лентяй, Незнайка. Не хочешь – не учись. Иди отсюда!

– «Лентяй, лентяй…» Просто метод у тебя ненаучный, – ответил Незнайка. – Дай мне лучше азбуку: я сам выучусь.

С книгой в руках он вышел во двор. Там никого не было, кроме Бульки, сидевшего в конуре.

– Слушай, Булька, никто не хочет со мной серьёзно заниматься. А мне одному скучно. Давай вместе учиться?

– Гав, – согласился Булька.

– Вот и хорошо, – обрадовался Незнайка и залез в конуру.

Умная птичка

– Слышишь, там в траве что-то шевелится! – прошептал Гунька.

– Вдруг это змея? – испугался Незнайка.

– Лучше бы лягушка! – отозвался Гунька.

Друзья шли на рыбалку к Огурцовой реке.

«Пи-пи-пи!» – послышалось в траве.

– Это не лягушка. Она бы квакала.

– И не змея: змеи вообще не говорят.

– Тогда давай посмотрим!

– Птичка! – сказал Незнайка, раздвинув траву.

– Птенчик! – уточнил Гунька. – Красивый. Давай его с собой возьмём.

– Нельзя, как же он без папы и мамы?

– Нет, Незнайка, он, наверное, потерялся. Видишь, никто над ним не летает.

Малыши соорудили носилки из веточек и травинок и унесли на них птенца в Цветочный город.

– Зачем вы его забрали? – спросила их Мушка, с которой они встретились по дороге.

– Он потерялся на берегу реки, – сказал Гунька.

– А мы его спасли и будем теперь выкармливать, – добавил Незнайка.

– А потом что? – поинтересовался подошедший Авоська. – Будет как с дрессированными лягушками?

– Ну что ты! Ничего такого не будет. Он подрастёт и улетит…

Птенчик всем очень понравился и стал жить во дворе у Незнайки и его друзей. Ему даже построили домик недалеко от Булькиной будки.

По утрам малыши кормили птенца всякой едой. У него был отменный аппетит. Своим плоским клювом он молотил всё подряд – травку, зёрнышки, печенье, конфеты – и даже с удовольствием засовывал клюв в миску с сиропом, который носил ему Сахарин Сахариныч, приговаривая:

– Умная птичка. Понимает, что сироп – самая вкусная вещь на свете.

Так – на хорошей пище и всеми любимый – птенец рос не по дням, а по часам.

Кормить его становилось с каждым разом труднее: ему всего было мало.

– Прожорливая птица. За день выпивает мою месячную порцию сиропа, – уже ворчал Сиропчик.

– И вокруг дома все цветы общипала, – сокрушался поэт Цветик. Он был страстным любителем цветов: он черпал в них вдохновение.

Птица вставала раньше всех и бродила по улице, доедая соседские цветы. Когда ей надоедало слоняться без дела, она бесцеремонно засовывала голову в окна первых этажей, будила малышей и малышек и устраивала разные безобразия.

– Она у меня все пончики и конфеты со стола съела, – объявил как-то Пончик. – Раз она хулиганит, я её кормить больше не стану.

Терпение коротышек лопнуло после одного происшествия…

Как-то вечером Тюбик писал закат солнца прямо на открытом воздухе, как он ещё любил говорить – «на натуре».

Стемнело. Он завершил работу и оставил мольберт и краски во дворе. «Если будет вдохновение, завтра утром напишу ещё и восход солнца».

Ночью Тюбик всё ворочался, думал о завтрашней картине. Ждал вдохновения.

И вот утром он побежал к мольберту: появилось вдохновение.

Художник схватил кисть, а красок – нету. Ни одного тюбика! Как корова языком слизнула.

Он стал озираться по сторонам в надежде найти хоть какую-нибудь краску. Вдохновение тем временем улетучилось.

Тут, откуда ни возьмись, выходит птица. Вся в разных красках перепачканная, как попугай тропический. И даже в клюве держит тюбик оранжевой краски.

– Злодейка! – закричал художник. – Мало того, что все краски растеряла и небось половину съела, так ещё и вдохновение погубила. Вот и я не буду тебя больше кормить!

Чем меньше коротышек кормило птичку, тем прожорливее она становилась.

Скоро на улице Колокольчиков не осталось ни одного целого колокольчика: все были общипаны…

– Теперь нашу улицу надо переименовать. Назвать улицей Безколокольчиковой, – возмущался Ворчун.

– Мы сами виноваты, – сказал Знайка. – В природе всё устоялось и ничего нельзя менять! Птица не должна жить среди коротышек и ходить по улицам. Она должна на свободе летать!

– А наш птенец летать не умеет. Его же никто не учит!

– Значит, надо учить. Кто птицу принёс в Цветочный город? Гунька с Незнайкой! Вот пусть они и учат её летать!

– И научим, – сказал Незнайка.

– Конечно, – подхватил Гунька. – Научим, очень просто. Я пойду перед ней руками помахаю, как крыльями.

Он ушёл махать. Долго махал. Вернулся.

– Полетела? – спросил Незнайка.

– Нет, она не понимает, чего это я руками машу. Видно, руки на крылья не похожи.

– Значит, надо сделать руки, как крылья! – сказал Незнайка и пошёл к Винтику и Шпунтику.

К вечеру Незнайка уже ходил вокруг дома вместе с птенцом и махал руками-крыльями. Крылья были сделаны из картона.

Птица тоже помахивала крылышками, но не взлетала. Тогда Незнайка принёс из дома стул, стал на него взбираться и прыгать, взмахивая крыльями.

– Это не поможет, – решил Гунька. – Давай мы тебя лучше на верёвках повыше подвесим, а ты будешь делать вид, будто летишь.

Механики соорудили что-то вроде канатной дороги между крышами своего и соседского домов и стали таскать машущего «крыльями» Незнайку от одной крыши к другой. Птица смотрела, смотрела да и пошла щипать травку в сторонке.

Незнайка совсем выбился из сил.

– Братцы, снимите меня отсюда! Летать, оказывается, гораздо труднее, чем я думал.

– Хорошо, – сказали механики. – Только иди со своей птицей туда, где её нашёл.

– Ладно, ладно. Я пойду, только снимите меня!

Вскоре Гунька и Незнайка позвали птенца и отправились на то место у реки, где когда-то его нашли.

– Узнаёшь родные места? – спросил Гунька. – Мы вернёмся в город, а ты иди к себе, коль не хочешь лететь.

Но не успели друзья отойти на десяток шагов, как птенец вприпрыжку бросился за ними.

– Нам от него никогда не отделаться, – вздохнул Незнайка. – Ну и пусть! Пойдём лучше купаться.

Малыши дошли до реки, побросали на берегу одежду и бултыхнулись в воду.

Птенец посмотрел на них, потом разбежался и нырнул.

– Куда? Утонешь! – крикнул Гунька.

Но тут птенец вынырнул у другого берега, сказал «кря-кря» и уплыл в камыши.

– Видал! – обрадовался Незнайка. – Оказывается, это утёнок!

Фокус-покус

– Приехал! Приехал! – радостно кричал Торопыжка, вбегая в дом, где жили пятнадцать его друзей-коротышек.

Было утро, и почти все ещё спали.

– Кто приехал? – спросил Тюбик, выглянув из комнаты.

– Цирк из Солнечного города!

– Ну и что ты шумишь по этому поводу? – возмутился Знайка. – Я всю ночь опыты химические проводил и только под утро заснул. А ты тут орёшь!

– Я не ору, – обиделся Торопыжка, – я новость сообщаю.

– Чтобы новости сообщать, у нас городское радио есть, – недовольно заметил Авоська. – Тебе бы, Торопыжка, громкоговорителем надо работать.

– Вот я и работаю, – примирительно ответил Торопыжка и снова затараторил о жонглёрах, клоунах, фокусниках.

– Фокусник, говоришь, будет? – переспросил Незнайка. – Фокусник – самое интересное. Посмотрим, что он нам покажет.

На следующий день цирк был полон. На третьем ряду сидел Незнайка в своей голубой шляпе. И хотя шляпа явно мешала другим смотреть представление, Незнайка её не снимал. Он хотел, чтобы его заметили все! Так и произошло позже. Только получилось совсем не то, чего хотел Незнайка.

После выступления дрессированных кошек и акробатов на арене, весь в клубах то ли пара, то ли дыма, появился иллюзионист.

Сначала было скучновато. Он показывал простые фокусы с платочками, монетами и картами.

«Э, так я тоже смогу», – решил Незнайка.

Затем объявили:

– Коронный номер маэстро Шапито.

Из-под купола на арену спустили большую яркую коробку. Фокусник сказал, что это волшебный ящик.

Через мгновение под барабанную дробь, которая вызвала нервную дрожь у зрителей, сверху по верёвочной лестнице спустилась малышка, и маэстро представил её публике:

– Моя помощница Лепесток исполнит невероятный трюк «Пронзённая шпагами».

Ещё тревожнее зазвучали барабаны. Если бы зрители не сидели, а стояли, то у них задрожали бы коленки, и кто-нибудь, возможно, даже шлёпнулся бы на пол от страха. Но, к счастью, все дрожали сидя.

Тем временем Лепесток, как пташка, впорхнула в коробку. И на чёрном бархате из-за кулис вынесли сверкающие шпаги.

– А может быть, не надо! – крикнул кто-то.

– Нервных прошу не смотреть, – произнёс маэстро и взял шпагу.

Тра-та-та-та-та!.. – звучало в полумраке.

Вдруг барабанная дробь оборвалась, а фокусник сделал выпад и проткнул волшебный ящик насквозь прямо посередине.

Какая-то малышка взвизгнула, будто это её пронзила шпага. А иллюзионист вонзил ещё две шпаги в ящик.

Зал ахнул и затих.

– Моя лучшая ученица! – воскликнул фокусник, и Лепесток, целая и невредимая, вышла на арену.

Зрители стали хлопать в ладоши и кричать «браво!».

– А сейчас я приглашаю самого смелого зрителя!

Вынесли ещё три шпаги.

– Самого смелого! – повторил маэстро.

Все затаились. Тогда Шапито окинул ряды холодным взглядом и сразу заметил голубую шляпу. Незнайка почувствовал на себе его стальной взгляд и опустил глаза. Но было поздно.

– Уверен, что малыш в шляпе самый смелый! Прошу вас!

Незнайка готов был провалиться под кресло, но вокруг кричали:

– Давай, Незнайка, докажи, что в Цветочном городе все смелые!

Незнайка поплёлся на арену.

– Прошу в волшебный ящик, уважаемый! – скомандовал Шапито.

– В ящик так в ящик, – с тоской пробормотал Незнайка.

Воцарилась мёртвая тишина, и снова противно забили барабаны, и погас свет.

Незнайка съёжился в волшебном ящике, но вдруг, не помня себя от страха, с криком: «Братцы, я боюсь!» – выскочил на арену и бросился наутёк к мерцавшему между рядами выходу.

Все на миг растерялись. Но потом приступ нервного хохота и чей-то крик: «Маэстро, он самый трусливый из наших храбрецов!» – нарушили мрачную тишину.

Уже на улице Незнайка себя оправдал: «Вовсе я не боюсь. Просто не хочу быть помощником. Лучше фокусником буду. И завтра же всем докажу, что такие фокусы могу делать сам».

Он снял шляпу, тихонечко вернулся в цирк и сел на свободное место в последнем ряду.

В тот момент фокусник вонзил три шпаги в коробку, а оттуда как ни в чём не бывало под аплодисменты появился Гунька. Незнайке стало завидно.

Представление кончилось. Зрители уходили. Шапито откланялся в последний раз и тоже скрылся за кулисами.

«Чтоб показать такой же фокус у нас во дворе, придётся до завтра позаимствовать шпаги, – решил Незнайка. – А уж коробку я где-нибудь раздобуду». Он дождался, когда в цирке никого не осталось, схватил шпаги и помчался к дому, где спрятал всё под кустом ромашек.

Наутро Незнайка встал пораньше, вышел во двор, нашёл подходящую коробку и сразу направился к Булькиной конуре. Пёсик сладко спал. Он не знал, что ему предназначена роль помощника в смертельном трюке «Пронзённый шпагами». Ему снились добрые сны.

Незнайке было жаль будить Бульку, но цирковое искусство, как и всякое другое, требовало жертв.

– Вставай, Булька, будем фокусы вместе делать, – сказал Незнайка и положил припасённый кусочек сахара в коробку.

Булька в неё тут же забрался и начал грызть сахар.

– Теперь, Булька, ложись и не вздумай дёргаться. А я буду шпаги втыкать в пустые места. – C этими словами Незнайка, подражая голосом барабану: «Ба-ба-ба-ба», приготовился вонзить первую шпагу где-то над Булькиным ухом.

Незнайка уже занёс шпагу, как вдруг из распахнувшегося окна раздался вопль Пульки:

– Ах ты ненормальный, фокусником себя возомнил! На Бульке тренироваться вздумал!

– Ну хочешь, на тебе потренируюсь, – предложил Незнайка.

– Так ты и меня продырявить готов? – возмутился Пулька.

Тут из дома выскочили и другие коротышки. Незнайка понял, что ему здорово достанется.

– Ладно, братцы, не сердитесь. Я ведь только попробовать хотел. Правда, Булька?

– «Попробовать только»!.. – передразнил его Ворчун. – Сам-то убежал из цирка без оглядки! Да ты знаешь, как долго такому фокусу надо учиться?!

– Учиться? – недоверчиво переспросил Незнайка. – А чего там учиться? Это же так просто: фокус-покус!

Остров Незнайки

– Слушай, Гунька, – сказал однажды Незнайка. – Давай рискнём и сплаваем не вверх по реке, где огурцовые огороды, а вниз по течению. Просто не будем поднимать парус или грести вёслами, и сама река нас понесёт куда нужно.

– Что ты, Незнайка?! Нас не понесёт течение, а унесёт! А если унесёт очень далеко и навсегда? Если мы не сумеем вернуться домой? Тогда что?

– Ты, Гунька, трусливый и несообразительный. Туда – мы поплывём, а назад просто пешком пойдём.

– А если заблудимся? Как дорогу найдём?

– По солнцу дорогу определим, – с умным видом успокоил его Незнайка. Хотя на самом деле и понятия не имел, как это делается.

Гунька согласился.

Решено было не откладывать и пуститься в плавание тем же вечером.

В сумерках Гунька и Незнайка забрались в лодку и отчалили от берега.

Течение Огурцовой реки у Цветочного города было медленным, и лодочка плавно покачивалась на волнах, усыпляя путешественников.

Вскоре Гунька заснул. Незнайка же ещё некоторое время сопротивлялся сну, но потом сладко зевнул и свернулся калачиком рядом с другом.

Утром первым проснулся Незнайка. Открыв глаза, он не сразу понял, где он и что произошло. Он выглянул за борт. Корма лодки была на воде, нос же уткнулся в берег и слегка выскочил на песчаную отмель.

– Вот это да! – в восторге произнёс Незнайка и толкнул приятеля в бок. – Вставай, Гунька. Все приключения проспал. Я вон за тебя всю ночь боролся со стихией и вёл наш корабль.

Гунька сконфузился из-за того, что Незнайка не спал всю ночь и один «боролся со стихией».

– Ты уж меня извини, Незнайка.

– Ладно, прощаю, – великодушно ответил Незнайка, а сам украдкой протёр заспанные глаза и добавил: – Видишь, я открыл новые земли!

Незнайка выпрыгнул на песок и осмотрелся. Но густой, как молоко, туман висел над водой и берегом, и в нескольких шагах уже ничего нельзя было разглядеть.

– Гунька, надо обследовать эту землю. Вперёд!

– А если мы заблудимся? – опять испугался Гунька. – Солнца-то нету, как дорогу будем определять?

«Хорошо, что солнца нет, – подумал Незнайка, – иначе опозорился бы я перед Гунькой».

Вслух же он сказал:

– И без солнца разберёмся. Будем через каждые десять шагов стрелки на песке чертить, понял?

Решили идти вдоль берега. Незнайка отправил Гуньку первым, как он сказал, «в разведку».

Так шли они несколько минут, рисуя на песке стрелки. И вдруг Гунька, который иногда пропадал в тумане, вскрикнул: «Ай!»

Мгновение спустя раздался глухой стук: бум!

– Эй, Гунька, где ты, что с тобой? – насторожился Незнайка.

– У-у-у… – прозвучало в тумане. – У-у-у, как головой треснулся!

– Обо что? – спросил Незнайка, а сам на всякий случай остановился в сторонке.

– «Обо что, обо что»! Об лодку!

– Как это – головой об лодку? Об какую ещё лодку? Это же необитаемая земля!

– «Об какую, об какую»… – ворчал Гунька. – Откуда я знаю!

Незнайка с опаской подошёл к тому месту. Оказалось, что Гунька споткнулся в тумане о борт и свалился прямо в лодку, стукнувшись лбом о её дно.

– Ты живой? – решил посочувствовать ему Незнайка.

– Нет, Незнайка, я, как видишь, совсем мёртвый, – ответил Гунька, потирая здоровую шишку на лбу.

– Да это же наша лодка! – вдруг догадался Незнайка.

– А чего тут удивительного? – спросил Гунька. – Ну, наша лодка. И что?

– Если это наша лодка и мы шли всё время по берегу, значит, мы на острове и кругом вода! – заключил Незнайка и тут же завопил: – Эй! Есть кто живой?

«Ой-ой-ой!..» – откликнулось эхо и затерялось где-то вдалеке.

– Во дела! – насторожился Гунька. – Мы на необитаемом острове!

Друзья присели на борт лодки и с тоской глянули по сторонам. Через минуту Незнайка решительно встал и сказал:

– Раз остров необитаемый, надо его обитать, ну в смысле – обследовать. Это даже хорошо, что необитаемый. Мы стали первооткрывателями. И теперь остров можно назвать нашими именами: «Остров Незнайки и Гуньки». Нет, так очень длинно, лучше покороче: «Остров Незнайки».

– Почему Незнайки, а не Гуньки? – возмутился такой несправедливостью Гунька.

– А правда, почему? – смутился на мгновение Незнайка, но тут же нашёлся: – Да потому, что ты проспал всю ночь, а я вёл корабль.

Гуньке нечего было возразить.

– Ладно, идём к центру нашего острова, – замял разногласия Незнайка.

Но «экспедиция» быстро завершилась: они пересекли остров и вышли к воде с противоположной стороны.

Гунька сел на песочек да как заплачет.

– Чего ты ревёшь? – поинтересовался Незнайка.

– Чего? Остров необитаемый, и на нём к тому же ничего нету, кроме песка.

– Ерунда! – сказал Незнайка уверенно. – Сейчас вернёмся к лодке – и дальше в плавание.

Они пошли обратно и скоро вышли на берег.

– А где же лодка? Мы, наверное, не в то место пришли?

Они стали ходить вдоль берега и даже заново обогнули по кромке воды весь остров. Но лодку так и не нашли… Вдруг Гунька остановился как вкопанный.

– Незнайка, – позвал он. – Смотри! Вот на песке след от нашей лодки!

– Верно, – согласился Незнайка. – Жаль, что на воде не осталось и следа. Тю-тю! Уплыла, значит, лодочка.

Гунька вдруг как закричит:

– Помогите! Спасите!

– Чего ты? – спросил Незнайка.

– Страшно мне на необитаемом острове без лодки, без еды, без воды…

– Без какой ещё воды? – возмутился Незнайка. – Без газированной, что ли? Воды-то простой здесь хоть отбавляй. И вообще, Гунька, знаешь, что учёные говорят, почему люди, к примеру, тонут? Не потому, что плавать не умеют или их акулы кушают! А оттого, что паникуют, ошибаются, захлёбываются и… Ну ладно, нечего хныкать.

– На помощь! – закричал опять Гунька, но в этот раз не громко, а жалобно.

Незнайка попытался его успокоить. Но Гунька не унимался, а наоборот – расходился всё больше и больше. Между воплями и всхлипываниями он начал ругать Незнайку. Он дошёл до того, что стал обзывать Незнайку авантюристом, салагой и безмозглой пиявкой.

Незнайка терпел из последних сил, чтобы не подраться.

И вдруг послышался голос:

– Оба вы безмозглые пиявки! Чего ругаетесь так громко?

– А ты не вмешивайся! – вспылил ещё больше Гунька. Но тут же осекся, вспомнив, что остров необитаемый.

Спорщики притихли и переглянулись. На воде послышался всплеск вёсел, и из тумана прямо на Незнайку и Гуньку выплыла лодочка, сделанная из половинки высушенной тыквы. В ней сидели вовсе не туземцы, а их приятель охотник Пулька с удочкой и его собака Булька.

– Чего вы тут раскричались? Вы мне всю рыбу распугаете.

Незнайка и Гунька смотрели на Пульку, разинув рты. Придя в себя, они в один голос спросили:

– И тебя течением унесло?

– Как унесло? – не понял Пулька.

– Как нас, на необитаемый остров, – разъяснил Гунька. – Мы же очень далеко от Цветочного города: без еды, без воды…

Пулька хитро взглянул на горе-путешественников и спросил:

– Ну! Ещё чего скажете?

– Что тут говорить! – заявил Незнайка. – Мы на необитаемом острове, и здесь ничего для жизни нету. Значит, надо спасаться!

– А как вы тут оказались?

– Мы в лодку сели, потом заснули, – начал было Гунька, но Незнайка не дал ему договорить и рассказал по-своему:

– Гунька сначала мучился морской болезнью и потом заснул. Я же всю ночь управлял лодкой. А нас как подхватило течением, как завертело, как понесло! И несло, несло, пока я не справился и не прибился к этому злосчастному берегу. Я думал, это новые земли, а оказался лишь маленький остров. Зато теперь он называется моим именем: «Остров Незнайки».

– Значит, говоришь, всю ночь вас несло и несло, а ты боролся и боролся? – переспросил Пулька, пряча улыбку.

– Мы плыли быстрее, чем стрекозы летают. И проплыли огромное расстояние.

Тут Пулька не выдержал:

– Всё ты выдумал, Незнайка! Я отплыл от Цветочного города десять минут назад. А островок твой – первая песчаная отмель, до которой мы в хорошую погоду вплавь добираемся.

Гунька не верил своим ушам. Он покачал головой и сказал:

– Ох и фантазёр же ты, Незнайка! А я думал, что всё это правда. Вот сейчас как дам тебе за враньё!