Текст книги "Хомомахия"

6

– Из-за ограниченности наших органов чувств, нам кажется, что мы живем в четырехмерном мире, – длина, ширина, высота и время. Но, если предположить, что есть еще другие измерения, то логичен и вывод – в многомерном мире будут другие реальности. Причем, их может быть бесконечное множество.

Егор в притихшем автобусе спокойно говорил о том, что уже принял, как истину.

– Я думаю, параллельные миры существуют, и, как люди могут туда попадать через пространственно-временные отверстия, так и наоборот, другие формы жизни могут попадать в нашу реальность. Взять тот же Бермудский треугольник, – наверняка, там граница между мирами тонкая, и пропадающие корабли просто переходят из одной реальности в другую, порой возвращаясь назад. Или снежный человек, или Лох-Несское чудовище, – эти существа живут в других реальностях, в других мирах, а к нам заглядывают случайно через дыры в пространстве. Если бы эти существа жили в нашем мире, я думаю, их бы давно поймали. На снежного человека мы бы ходили смотреть в зоопарк, а чучело Лох-Несского чудовища украшало бы Естественнонаучный музей Великобритании. То же самое и НЛО, – множество людей видят, масса свидетельств и целая наука уфология, а – воз и ныне там. Кроме мутных фотографий и свидетельств якобы очевидцев, ничего нет.

– Это ты сам придумал или прочитал у своего Кинга? – спросил Влад.

– Прочитал как-то статью с такой гипотезой какого-то ученого, не помню его фамилию, – ответил Егор, – а Стивен Кинг, теперь, после того, что случилось с нами, я уверен в этом, описывал то, что видел сам. Он был в реальности Роланда, так же, как и Роланд с Эдди действительно приходили к нему. Он просто написал то, что было, практически ничего не выдумывая.

– Кто такой этот Роланд? И Эдди? – спросила Маша, толкнув локтем Сашу.

– Неважно, – отмахнулась Саша, внимательно следя за словами Егора, – потом расскажу.

Задумчиво глядя перед собой, Егор говорил так, словно говорил сам с собой:

– Стивен Кинг, которого все считают мастером ужаса и мистики, еще больший реалист, чем я думал. Если бы он стал рассказывать всем, что может посещать параллельные миры, его бы точно изолировали бы от общества. А он просто стал описывать те места и события, где был и что видел, создавая художественные произведения для развлечения людей.

– И что? Если мы въехали в эту реальность в этом тоннеле, то почему мы из неё не выехали, когда ехали обратно? – спросила Саша, вернув Егора из рассуждений о любимом авторе.

– Не знаю, может, эти дыры сразу закрываются, или периодически смещаются в пространстве. Кстати, пока вы все боролись с тошнотой и рвотой на подъезде к тоннелю, я смотрел в окно и заметил, что минут десять или двадцать до тоннеля мимо нас не проехала ни одна машина. Я уж не говорю про сам тоннель, где, кроме нас, не было ни одного транспортного средства. Так что, вполне возможно, что мы въехали в другую реальность еще до тоннеля.

Егор вздохнул и добавил:

– Хотя, это всего лишь мои мысли. Я ни в чем не могу быть уверен.

В этот момент автобус остановился и, после короткой беседы с водителем, гид Алена взяла микрофон и плачущим голосом сказала:

– У нас кончился бензин.

В наступившей тишине адепт пророка Яшуа наивно спросила:

– И что же нам теперь делать?

Никто не ответил на её вопрос, а Саша, задумчиво глядя на Егора, сказала:

– Учитывая, что твоя теория мне кажется наиболее близкой к истине, как бы странно она не звучала, я бы тоже задала этот вопрос, но лично тебе. Что нам делать, Егор?

Егор, чувствуя на себе взгляды примерно тридцати испуганных человек, поежился, словно замерз, и сказал:

– Искать выход, потому что, если есть вход, то логично было бы предположить, что есть и выход. Во всяком случае, безвыходных ситуаций не бывает, нужно лишь терпение и уверенность в том, что выход есть.

– Логичный ты наш, – сумрачно глядя, сказал Влад, который все это время сидел молча и переводил глаза с одного говорившего на другого.

– И как ты предлагаешь это сделать? – спросила Саша.

Егор, краем сознания подумав, что Саша сейчас единственный здравомыслящий человек в их компании, и говорить надо только с ней, сказал:

– Надо идти дальше пешком. Лампы в тоннеле горят, значит, каким-то образом, в тоннель подается не только электроэнергия, но и, наверняка, вентиляция. Соответственно, должны быть вентиляционные ходы на поверхность. Ну, или что-то подобное им. Порой выходом может служить то, на что бы мы никогда не подумали.

7

Выйти из автобуса согласились немногие. А если быть точным, то только шестеро. Влад с Егором, Маша с Сашей, мужчина в очках и женщина с клаустрофобией. Большинство людей просто боялись выйти из автобуса, – пока они сидели на своих местах, им казалось, что они держатся за привычный для них мир. Выйти из автобуса для них значило бы то, что они согласились с нереальностью ситуации и с безумием последних часов. Им казалось, что гораздо безопаснее смотреть из окна автобуса на тоннель, уходящий вправо, на огни ламп, на не понятно чем угрожающий мир. К тому же, пусть кто-то другой решает эту странную проблему, а мы, для начала, спросим с того, кому мы заплатили за эту поездку.

Прохладный, чистый и неподвижный воздух в тоннеле. Шесть человек, стоящие рядом с автобусом, смотрели на людей, оставшихся на своих местах, словно закрывшаяся за ними дверь автобуса, навсегда отрезала их от мира живых. Некоторые из пассажиров еще смотрели на них в окна, но большинство уже решали ту задачу, которую считали в данный момент наиважнейшей. Они перекладывали всю ответственность за происходящие события на гида туристической компании и на испанского водителя, который завез их непонятно куда.

Егор посмотрел на своих спутников, подумав о том, что у них для долгого путешествия по этому тоннелю ничего нет: они с Владом на экскурсии ничего, кроме фотоаппарата и денег, никогда не брали. У девушек на двоих один маленький рюкзачок, в котором, наверняка, всякие бесполезные женские штучки. Высокий худощавый мужчина в изящных очках с умным взглядом имел только кофр с видеокамерой на плече. И только у женщины, кроме дамской сумочки, был пакет, из которого торчала пластиковая бутылка с водой.

– Ну, и что дальше? – спросил Влад, и все посмотрели на Егора.

– Вперед, – неуверенно ответил Егор.

– Что нам искать? – задала правильный вопрос Саша. – На что эти самые вентиляционные ходы похожи? Или что может быть выходом?

– Надеюсь, что это должна быть дверь.

– Ты думаешь, что если у Кинга миры разделяет дверь, то и здесь, то же самое? Дверь, висящая в воздухе? – снова спросила Саша, высказав своё знание произведений Кинга. Она пристально посмотрела на собеседника, – в голосе столько сомнения и скрытой иронии, что Егор сам засомневался в своих теоретических рассуждениях.

– Нет, – помотал он головой, – дверь должна быть в стене. Вход в рабочее помещение или щитовая. В любом тоннеле должны быть подобные места.

– Пойдемте, – сказала женщина с клаустрофобией, – а то мне все больше и больше кажется, что стены этого тоннеля сдвигаются, и скоро сомкнутся, раздавив нас.

Маша испуганно посмотрела на стены, и, не увидев никаких изменений, поддержала женщину:

– Да, давайте пойдем, а то у меня скоро тоже эта самая фобия случится.

Егор сделал первые шаги, остальные потянулись за ним, и, не оглядываясь, они ушли от автобуса, инстинктивно и привычно прижимаясь к правой стороне тоннеля. Егор на ходу протянул руку и прикоснулся к стене, – холодная шероховатая поверхность. Бетон серого цвета. То, что он и предполагал почувствовать рукой. Никакой мистики. Стена тоннеля, созданная руками человека.

– Раз уж мы вместе, – сказал мужчина в очках, – то я бы хотел представиться. Меня зовут Василий Иванович, но, учитывая ситуацию, можно просто Василий.

– А я, Аделаида Павловна, – сказала женщина резким тоном. – Ситуация мне тоже сильно не нравится, но это вовсе не повод для панибратства.

Пока Влад называл их имена, Егор вдруг подумал об автобусе и остановился. Обернувшись, посмотрел назад, – они отошли достаточно далеко, и из-за поворота автобуса уже не было видно.

– Мне кажется, что если мы вернемся обратно, то уже не найдем автобус, – сказал он, – я вдруг подумал, что этот тоннель может перемещаться не только в пространстве, но и во времени.

– Ты уж определись, – сказал Влад, – тебе кажется, или ты уверен? А то мы пошли за тобой, а ты, оказывается, ни в чем не уверен.

– Нет, назад мы не пойдем, – сказала Саша, – даже, если ты и прав, разве это что-то изменит? Где бы мы не находились, у нас сейчас только один путь – вперед.

Егор кивнул, подумав о том, что он рад присутствию Саши в их маленькой компании. Рад тому, что эта спокойная симпатичная девушка понимает его, прислушивается к его словам, и помогает ему. Он улыбнулся ей, впервые в своей жизни подумав, что девушка ему нравится.

Они снова пошли вперед.

– А я бы съел чего-нибудь, – сказал Влад через некоторое время, – завтрак у нас был в восемь, сейчас уже двенадцать, а что будет еще через пять-шесть часов.

Так как никто ничего ему не ответил, он продолжил развивать свои пессимистические мысли:

– И что мы будем делать, когда не найдем выхода из этого тоннеля? Здесь нет никакой еды. Здесь нет воды. Что будет, если нет никакой двери? Кстати, когда мы долго ехали по тоннелю, кто-нибудь видел хоть какую-нибудь дверь? Мне показалось, что ничего, кроме серых стен, не было.

– Прекрати, – остановила его Саша. – Мы будем решать проблемы по мере их поступления.

Влад замолчал, но вопросы повисли в воздухе, отравляя его. Каждый из их маленькой группы в пределах своей фантазии представил себе, что может случиться через шесть часов, через сутки. Лицо Маши, и без того бледное в свете редких фонарей, стало белым. Аделаида Павловна, еще больше насупившись, покрепче перехватила пакет в руке.

Без пищи, с минимумом воды, с угасающей по мере продвижения вперед надеждой, они в пустом тоннеле выглядели не просто беззащитно, а обречено беззащитно. Маленькая группа людей, обреченная на мучительную смерть под равнодушным светом ламп и нависающими сводами тоннеля. А идущий впереди парень, взгляд которого пристально осматривал стены тоннеля в призрачной надежде найти дверь, выглядел безумцем, ведущим поверивших в него людей к выдуманному им миражу.

8

На часах семнадцать ноль-ноль (время испанское, и Егор непроизвольно подумал, что в Москве в это время девятнадцать часов), когда они увидели впереди их первую в абсолютно пустом тоннеле находку. До этого они шли по асфальту, на котором отсутствовал даже мелкий мусор, а тут – метрах в двадцати что-то отдаленное напоминающее человеческое тело.

Егор, который шел впереди, и, увидев это первым, бросился бежать к артефакту. Настолько неожиданно и многообещающе это выглядело после ставшего привычным отсутствия чего-либо в тоннеле.

Настолько и разочаровало.

Мумифицированный труп. Высохшее тело женщины, лежащей на левом боку. Из одежды на теле трупа только почти истлевшие джинсы и кроссовки на ногах. В области лба большая вмятина, которая и послужила причиной смерти. Егор все это увидел, как только приблизился к телу. Все остальные, столпившись вокруг трупа, некоторое время молча смотрели на их первую в этом тоннеле находку.

– Что это? – спросила Маша хриплым голосом.

– Тело давно умершей женщины, – спокойно сказал Василий, и, помолчав, добавил, – точнее, убитой ударом по голове каким-то тяжелым предметом, может быть, молотком. А, может, обухом топора.

– Почему её тело не сгнило, а высохло? – спросила Саша, как всегда задав правильный вопрос.

Василий пожал плечами, а Егор попытался рассуждать:

– Может быть, здесь другой воздух. Нет гнилостных микробов, нет насекомых, всегда постоянная температура. Может, какие-то другие причины.

Он присел на колени рядом с трупом и, сморщившись, вытащил из заднего кармана джинсов паспорт, открыл его пожелтевшие страницы и с трудом прочитал:

– Элизабет Сандерсон, 1961 года рождения, родом из Америки, штат Огайо. Единственная виза в паспорте – французская, выдана в июне 1989 года. Вот и печать, что она прилетела в Париж двадцать первого июля тысяча девятьсот восемьдесят девятого года.

После недолгого молчания Егор сказал:

– Все значительно хуже, чем я думал. Этот европейский тоннель блуждает во времени и пространстве. Если мы и найдем выход, я не знаю, куда он нас выведет. Может, где-то в Европе, а, может, и нет.

– И еще вопрос, – снова спросила Саша, – тот, кто её убил, смог найти выход или его труп тоже где-то рядом?

Все дружно подняли головы и посмотрели вперед и вокруг. По-прежнему, хорошо освещенный привычно-пустынный тоннель, уходящий вправо.

– Я думаю, убийца нашел выход из тоннеля, – сказал Василий. Он присел рядом с Егором и показал ему на левую часть груди трупа, частично прикрытую правой рукой мертвой женщины. Точнее, на отсутствие левой молочной железы. Тело настолько высохшее, что Егор не сразу заметил резаную рану слева и отсутствие левого соска.

– Убийца убил женщину, чтобы утолить голод, – продолжил он, – если бы он остался в тоннеле, он бы объел её полностью.

Маленькая группа людей, переваривая полученную информацию, подавленно молчала, когда Влад, устало севший на асфальт, привалившись к стене тоннеля, сказал:

– Мне кажется, что я тоже высох, как этот труп. Не пора ли, Аделаида-как-Вас-там– по-батюшке, поделится водой, которую вы прижимаете к груди? Мы все устали и хотим пить, я уж не говорю про то, что кушать тоже все хотят.

Аделаида Павловна, отступив в сторону и оказавшись рядом с Василием, убрала пакет с бутылкой за спину и резко ответила:

– Воду не дам.

– Аделаида Павловна, водой придется поделиться, – спокойно сказал Василий, подняв голову и посмотрев снизу вверх на женщину, которая уже давно не упоминала о своей клаустрофобии.

– А что я буду пить, если отдам воду? – спросила Аделаида Павловна.

Василий встал и, резко выбросив правую руку вперед, схватил пальцами горло женщины. Он был выше её на две головы, и, сдавливая шею женщины одной рукой, внешне почти не напрягался, – казалось, хищник забавляется слабой жертвой. Егор видел, как его длинные пальцы легко обхватили шею, как побелела кожа под пальцами. Он увидел ужас в расширившихся глазах Аделаиды Павловны, которая даже не пыталась сопротивляться.

Василий вкрадчиво сказал, глядя сверху вниз в глаза жертвы:

– Аделаида Павловна, водой придется поделиться, потому что вы здесь не одна. А если вы добровольно не отдадите воду, я возьму её сам, и тогда вы не получите свою долю.

Когда у женщины стали закатываться глаза и из правой руки выпал пакет с водой, Василий её отпустил и, наклонившись, взял двухлитровую бутылку. Аделаида Павловна медленно и неловко повалилась на асфальт, судорожно и хрипло вдыхая воздух.

Егор, задумчиво глядя на спокойное лицо Василия, подумал о том, что этот человек не так прост, как кажется. Хорошо это или плохо, время покажет. Во всяком случае, сейчас он временно решил возникший конфликт. Жестоко, но быстро и решительно, без тени сомнения в своих действиях.

Маша смотрела на Василия с восхищением. Влад улыбался, явно прикалываясь над разыгравшейся перед его глазами сценой. Саша пристально смотрела на Василия, думая о том, что еще можно ожидать от этого человека.

И никто не подошел к лежащей на асфальте женщине.

«Если бы выборы потенциальной жертвы для обеда проходили сейчас, то большинством голосов была бы выбрана Аделаида Павловна», – подумал Егор.

9

Василий проконтролировал каждого, поднося бутылку с водой – не больше двух глотков, впереди еще неизвестно что, и нам надо экономить воду. К женщине, сидящей на асфальте, он подошел после всех:

– Аделаида Павловна, только два глотка, – сказал он, и, когда та, отпив, безропотно и как-то безучастно вернула бутылку, добавил, – вы должны понять, что сейчас не тот случай, когда надо думать только о своих интересах и желаниях. Чтобы выжить, мы должны держаться вместе.

Она ничего не ответила, и после того, как Василий закрыл бутылку, Егор сказал:

– Пойдемте дальше. Пока есть силы, надо искать выход.

Влад встал и, подойдя к Аделаиде Павловне и подав ей руку, помог подняться с асфальта. Егор оглядел заметно уставшую группу голодных людей, которые после найденного трупа явно потеряли надежду на благоприятный исход их путешествия. Всего одна находка и надежда стала таять.

Следующая находка в тоннеле не заставила себя ждать.

Минут через тридцать они наткнулись на брошенный мотоцикл. Теперь, увидев его издалека, они не торопились. Спокойно дойдя до лежащего на боку мертвого средства передвижения ярко-синего цвета, они осмотрели его. Никаких повреждений, чистые хромированные поверхности мотоцикла, по-прежнему, блестели в свете ламп. На баке в круге надпись «HARLEY-DAVIDSON». Кожаная поверхность сидений со спинками для водителя и пассажира выглядела, как новая. Багажник сзади открыт, и, заглянув туда, они обнаружили пустоту. Василий, кроме того, убедился в том, что бак мотоцикла пуст.

– Я так полагаю, мертвая женщина ехала сзади, – первой нарушила молчание Саша.

– Я тоже так думаю, – сказал Егор, – они въехали в этот тоннель, а выехать не смогли, так же, как и мы.

Все подумали о водителе, но никто ничего не сказал. И так понятно, что, или тот скоро обнаружится, или они найдут то место, через которое мотоциклист-каннибал покинул тоннель. Все надеялись на последнее, но, каждый из путешественников по-своему и молча.

Они пошли дальше. Егор впереди, за ним Василий, далее Влад с девушками, и замыкала процессию Аделаида Павловна, идущая метрах в пяти от основной группы.

– Если я правильно понимаю, они на мотоцикле заехали в тоннель в прошлом столетии, – сказала Маша, размышляя на ходу, – долго искали выход, потом мужик убил женщину, немного объел её и исчез.

– Почему сразу мужик? – встал на защиту мужского племени Влад. – Может, две лесбиянки путешествовали по Европе, одна из которых оказалась проворнее и сильнее.

– Сам-то веришь в это? – спросила Маша.

– Нет, – вымученно улыбнулся Влад.

В наступившей на мгновение тишине раздался злой голос Аделаиды Павловны:

– Как я понимаю этого мужика. Если бы у меня был молоток, я бы тоже забила насмерть всех вас. Одного за другим, и смеялась бы вашим крикам.

Никто ничего не ответил на этот выпад, и только Егор, не оборачиваясь, произнес риторическую фразу:

– Это тоннель виноват в том, что мы начинаем меняться. Усталость, голод, обезвоживание, утерянные надежды, – скоро мы начнем ненавидеть друг друга. И тогда, – спаси Господи, наши души.

10

Первым сдался Влад. Он просто сел на асфальт и сказал:

– Все. Я больше не могу. Я устал. Мы идем уже шесть часов, и, я так понимаю, можем так идти до бесконечности, и ничего не изменится.

Он отвалился на спину, вытянул ноги, закрыл глаза и закончил свою фразу:

– Сейчас надо отдохнуть, иначе мы никогда никуда не придем. Попить воды, полежать, подумать.

Маша, словно только этого и ждала, тоже повалилась на асфальт рядом с Владом.

– Ну, что ж, привал, – пожав плечами, сказал Егор, – рано или поздно это должно было произойти.

Он задумчиво смотрел на людей, которые расположились группами: Саша пристроилась к Маше. Василий, снова дав каждому по два глотка воды, лег в стороне от них, приспособив под голову кофр. Аделаида Павловна села метрах в десяти от всех, и, глядя исподлобья, стала деловито рыться в своей сумочке.

Егор, который пока не чувствовал усталости, тоже сел. Да, он был голоден и хотел пить, но гораздо сильнее он хотел найти выход из тоннеля. И не потому, что люди поверили в него и шли за ним. Его вело любопытство – если он прав и параллельные миры существуют, то он хотел увидеть их. Если фантастика стала реальностью, то ради этого стоит терпеть муки голода и жажды, ради этого можно идти вперед, не замечая усталости. Если этот тоннель – выход в параллельный мир, то он хотел быть первым, кто увидит его.

– Как вы думайте, нас кто-нибудь ищет? – спросила Саша.

Никто ничего не сказал, только Василий открыл глаза и приподнялся на локтях.

– Если мы исчезли для всего мира, то нас должны искать, – стала рассуждать Саша, – я, например, сегодня обещала позвонить маме. Если я не позвоню, она забеспокоится и начнет звонить сама. Не дозвонится и поднимет тревогу. А у неё больное сердце, ей нельзя волноваться.

Когда она начала говорить о маме, голос изменился: она еще не плакала, но слезы проступали в голосе. Глаза увлажнились.

Егор, слушая её, тоже подумал, что за всё это время ни разу не подумал о родителях. Точнее, о маме. Отец, который все время работал, редко обращал внимание на сына, полагая, что достаточно того, что он кормит всех. Поэтому Егор воспринимал его только, как источник денег. А мама всегда была верным другом, союзником и помощником. Хотя, почему – была?

– Экскурсия рассчитана до вечера, поэтому сегодня нас никто искать не будет, – начал высказывать свое мнение Василий, – завтра, я думаю, нас тоже никто искать не будет. Если твоя мама дозвонится до российского консульства в Испании, то её для начала успокоят, накормив общими словами и пустыми обещаниями. А вот туристическая компания может заволноваться, потому что им понадобится автобус для следующих экскурсий. Реально, только послезавтра начнутся поиски. Через неделю, когда власти распишутся в своем бессилии, нас объявят пропавшими без вести, и мы пополним ряды необъяснимо пропавших людей. А таковых на планете ежедневно тысячи.

– Это ведь ужасно, – сказала Маша и, наконец-то, заплакала.

– Да, и самое ужасное то, что ваши высохшие трупы никто никогда не найдет, – злорадно улыбаясь, сказала Аделаида Павловна.

Никто ничего не сказал на эти слова. Повисшее в тоннеле молчание и холодный свет ламп.

Егор, поняв, что не сможет сидеть и ждать, сказал:

– Вы пока отдыхайте, а я пройду немного вперед. Не могу сидеть, может, что найду. Я пройду полчаса, а потом вернусь, соответственно, меня не будет час. Ну, может, чуть больше.

– Угомонись, Егор, ты ничего не найдешь, – мрачно сказал Влад. – В лучшем случае, найдешь труп мотоциклиста и все. Мне кажется, что выход нет и мы останемся здесь навсегда.