Текст книги "Пища Богов. Секреты долголетия древних"

Александра стала разрабатывать новое лекарство. Она торопилась – чувствовала, что умирает. Поэтому полученный препарат испытывала не на животных, а на себе – сама пила раствор, содержавший более тридцати аминокислот, так необходимых человеческому организму.

«Когда случилась со мною беда, уже никакие лекарства не помогали, я была в критическом состоянии, я вспомнила об этом растворе. Сделала раствор, который пила три месяца. Трех месяцев мне было достаточно, чтобы восстановиться после лучевых повреждений», – заканчивает свою историю Александра Кудряшова.

Свой взгляд на гипотетическую опасность дрожжей высказал Юрий Староверов, кандидат технических наук: «Дрожжи-убийцы в хлебе – это миф по той простой причине, что дрожжи в любом нормально выпеченном хлебе отсутствуют. Дрожжи – это микроорганизмы. И при выпечке хлеба они инактивируются, то есть превращаются просто в аминокислоты. Технологический норматив выпечки хлеба, сердцевины хлеба, – это 95 градусов в течение не менее 10 минут. А любая дрожжевая клетка при 60 градусах и выше теряет свою жизнеспособность. Поэтому любой нормальный пропеченный хлеб дрожжей не содержит».

Кстати, а кто сказал, что в бездрожжевом хлебе нет микроорганизмов? «Конечно, каждому не объяснишь то, что в готовом хлебе дрожжей нет, потому что уже был создан стереотип сознания, – продолжает Юрий Староверов. – И сейчас многие производители делают бездрожжевой хлеб не потому, что они хотят его делать, а потому, что его хочет видеть покупатель, чтобы на этикетке не было написано «дрожжи», хотя их там все равно нет. При этом хлеб делается на заквасках. Но закваска – это те же самые микроорганизмы, только другого вида. И если уж говорить о том, что нам не надо дрожжей, тогда не надо и заквасок, и вообще давайте кушать мацу».

Полезные качества хлеба не зависят от наличия или отсутствия дрожжей. Вопрос в том, что хлеб из муки высшего сорта, конечно, вкусный, но продукт этот не сбалансирован, то есть имеет избыток углеводов, которые во время еды вызывают мгновенную выработку организмом инсулина, что может привести к сахарному диабету. Поэтому полезнее употреблять хлеб с отрубями, а еще лучше – хлеб из пророщенного зерна.

«Считается, что пророщенное зерно пшеницы – это кладезь всех микроэлементов, и, употребляя его, можно абсолютно ликвидировать, например, такие состояния, как гиповитаминозы, – говорит Анастасия Московкина, врач-диетолог. – Но это касается именно зерна, а не рафинированной пшеницы белого цвета, которая употребляется современными людьми в виде хлеба, в виде булок, выпечки».

Кстати, проверить качество дрожжей перед использованием в домашней кулинарии очень просто. Достаточно залить небольшое количество теплой водой и оставить на 15 минут. Если дрожжи начали бродить – смело приступайте к изготовлению теста.

Наше здоровье напрямую зависит от микроорганизмов, которые нас окружают. До конца они пока не изучены, и поэтому их существование покрыто ореолом тайны.

Существует даже гипотеза, что настоящими хозяевами Земли являются не люди, а микроорганизмы: бактерии и грибы. Ведь они первыми заселили нашу планету, прилетев из космоса. А люди им нужны как инкубаторы, чтобы в них плодиться и размножаться. По сути, именно микроорганизмы сегодня управляют миром.

Один из видов тропической плесени зомбирует и убивает муравьев, прорастая у них из головы, разбрасывая вокруг споры и инфицируя других муравьев. Но примечательно другое. Заражение муравьев этими демоническими грибами происходит через пищу, от которой насекомое никак не может отказаться.

Жизнь для всех устроена по одинаковым принципам. Любой, даже самый полезный, продукт питания при неправильном приготовлении или неумеренном потреблении может принести вред. Эти знания даны нам божественным разумом. Мы просто не всегда бываем послушными детьми.

Глава 3
Знаменитые русские пиры

Что мы сегодня знаем об истоках и корнях русской кухни? Обратимся к историческим свидетельствам. В древнем Киеве, Владимире, Новгороде, Ростове или Суздале монахи вели записи: летописцы верили, что их труды помогут потомкам узнать, чем жил, дышал и питался народ русский.

Несметное количество рецептов и блюд традиционной русской кухни ошеломляет. Такого обилия солений, закусок и горячих кулинарных шедевров нет нигде в мире. Наваристые похлебки и постная уха со стерляжьими расстегаями, жареная домашняя птица под фруктами и воздушные кулебяки с белугой под икорным взваром. Рябчики заливные и раковые шейки с сигом на пару. Ананасная гурьевская каша в сливочных пенках и орехово-фруктовая сдоба. Продолжать можно часами.

Нашим современникам пир, устроенный, допустим, князем Владимиром Юрьевичем Московским в начале XIII века, покажется фантастически роскошным. А между тем он был привычным для его окружения. Застолье длилось много часов подряд, а к столу все подносили и подносили разносолы. Студни, паштеты, рулеты, заячьи почки под лимоном, караси под брусникой и баранина под клюквенным взваром, осетры с большой пастью, словно крылатые змеи. Молодая крольчатина в жидкой лапше, сваренная в ухе из ерша, и нежные перепела с чесночной подливой. А пряники, коврижки и сладкие пирожки висели прямо над едоками на позолоченных деревьях.

Уже сытые и утомленные, гости переводили дух, подогревая аппетит яблоками и вареными медами, ягодами и крепким квасом из солода, плотным сбитнем и старорусским легким, воздушным шербетом. А верхом пира мог стать шедевр кулинарного искусства: пятипудовый сахарный Кремль, чьи вишнево-сливовые башни и землянично-малиновые зубчатые стены вновь вызывали аппетит.

Эльмира Меджитова, историк русской и советской кухни, подчеркивает: «Характерной особенностью русского стола во все времена являлось изобилие. На царском столе могли подавать от пятидесяти до пятисот перемен блюд».

В древности застолья на Руси считались важным явлением в общественной жизни. Здесь обсуждались последние новости, заключались сделки, задумывались совместные дела, здесь ссорились и мирились. В одной из древнерусских летописей можно прочесть описание пира, состоявшегося в 996 году: множество блюд из «скотины и зверины», а по городу всем раздают хлеб, мясо, рыбу, икру, овощи, меды и квасы. Дружина недовольна тем, что ей приходится угощаться деревянными ложками, – тогда князь повелевает раздать всем серебряные.

Примерно до XIV века пиры были трех видов: частные – их собирал один боярин или купец; братчины, то есть пиры-советы, которые устраивались общинами; и, наконец, княжеские пиры. Интересный факт сообщил нам Павел Сюткин, историк русской и советской кухни: «За столом у простолюдина, у воина, у боярина, у приближенного к царю человека – был примерно одинаковый, как бы это странно ни звучало, набор блюд. Все питаются из натурального хозяйства, которое процветает везде. Торговля же ограничена. Поэтому разница заключается только в количестве и объеме блюд».

Постепенно общество расслаивалось, а застолья у богатых и знатных людей становились пышнее и роскошнее. Не то что пиры – простой обед в боярском доме мог длиться от шести до восьми часов, с десятком перемен многочисленных блюд: блины с икрой и пироги с разной начинкой, жареная дичь, соленая и отварная рыба, домашняя птица, фаршированная крупой, зайцы, нашпигованные лапшой, различные соусы, или, как их тогда называли, взвары, свежие или маринованные овощи, грибы, ягоды и разнообразные сладости.

За княжеским столом число разнообразных яств порой доходило до двухсот. Выбирались самые крупные лебеди, павлины, гуси, утки. Порой блюда были так велики и тяжелы, что их могли поднять и принести лишь четыре человека.

После раздачи хлеба подавали квас или меды. Дальше нередко шла кислая капуста с сельдями. Рядом ставилась закуска: икра белая, то есть свежесоленая, красная – малопросоленная и черная – крепкого посола. Наибольшее распространение имела икра осетровая, белужья, севрюжья, стерляжья и щучья. Подавали икру с изрубленным луком, сдабривая по вкусу уксусом.

В качестве гарнира были популярны кисели. Оказывается, словом «кисель» на Руси обозначалось два разных блюда. Первое – сладкий тягучий напиток. Второе – холодная закуска. Возможно ли реконструировать его на современной кухне?

Нам поможет шеф-повар Марат Хатмуллин: «Вашему вниманию хотелось бы предложить блюдо старой русской кухни – гороховый кисель. Гороховую муку нужно погрузить в кипящую воду и заварить до довольно густой консистенции».

Заметим, что для приготовления горохового киселя на Руси использовали только воду и горох, а соль обычно добавляли во время еды. Заваренную жидкость выливали в любую формочку и остужали десять часов, пока она не превращалась в желеобразную массу.

Как правило, гороховый кисель на Руси подавали либо под икру, либо под дичь. Времена изменились, и сегодня многие люди предпочитают вегетарианскую кухню. Но выяснилось, что гороховый кисель прекрасно сочетается с жареными овощами: патиссонами, кабачками, морковью и т. п.

Марат Хатмуллин предлагает подавать гороховый кисель к жареным овощам, приготовленным с использованием технологии фламбе: блюдо поливают подогретым алкоголем, а затем поджигают специальным длинным конусом. Чаще всего для фламбирования используют бренди, ром, виски. Цель – придать блюду аромат, показать шоу. Когда овощи готовы, остается соединить их с заранее приготовленным гороховым киселем и подать либо на тарелке, либо на деревянной доске – как подавали аналогичное блюдо будущему первому советскому богу Владимиру Ильичу Ленину.

Известно, что Владимир Ульянов-Ленин происходил из интеллигентной семьи. Отец вышел из низов и заставлял детей почитать русские традиции. А мать родилась и воспитывалась в среде немцев Поволжья. Еда в семье была русско-немецкой. Щи, к примеру, уживались с альпийским молочным супом, а жареные овощи – с гороховым киселем.

Рис. 3. Семья Ульяновых

Виктор Беляев, президент Ассоциации кулинаров России, поясняет: «Он не был аскетом, особенно когда уже заболел после выстрела Фанни Каплан – здоровье его надорвалось, одолевал атеросклероз. Врачи прописывали определенное хорошее питание: необходимо было сливочное масло, мясо, естественно, было с рынка, как и курица. Питался он нормально, не сидел на хлебе с водой…»

Еще в студенческие годы Ленин приобрел гастрит, который постоянно обострялся: питание всухомятку – обычный рацион революционера. Даже лечебный пансион в Швейцарии, который Ильич посетил в 1895 году, не помог. Как ни парадоксально, здоровье его пошло на поправку в тюрьме и в ссылке. Процитируем известного исследователя кухни Вильяма Похлебкина: «Регулярное русское тюремное питание: щи да каша – постепенно стабилизировало состояние. Но более благоприятные условия складываются для Ленина в ссылке. Попав в Красноярске на частную квартиру с полным пансионом, то есть с обильной пятиразовой русской кормежкой и настоящим сибирским меню, Ленин восторженно пишет родным: «О минеральной желудочной воде забыл и думать. Находясь в ссылке, почувствовал себя хорошо».

Вот наименования всего нескольких блюд из того сибирского многообразия, которое предлагалось незаконопослушному гражданину Ульянову в конце XIX века: щи грибные, телятина, рыба отварная, пироги с разными начинками, пельмени с мясом или красной рыбой, шанежки, баранина с кашей, свинина по-монастырски. Обращает на себя внимание любимое рыбное блюдо Ильича – стерлядь, фаршированная грибами по-царски. По словам повара Надежды Ларионовой, «с давних времен стерлядь считается царской рыбой. Ее готовили и на царские пиры, и на монашеские».

Блюдо вкусное, питательное и готовится относительно быстро. Предварительно стерлядь ошпаривали, вынимали внутренности, хребет, смазывали ягодами, лимоном и перцем. А затем фаршировали белыми грибами, пережаренными с луком.

Брюшко рыбы замазывали глиной или стягивали жилами животных – сегодня его зашивают нитками. Подготовленную рыбу клали в специальный белый соус из рыбного бульона, сливок, сметаны, рассола и свежей зелени. В такой соус можно еще добавить белое сухое вино. Дальше рыба отправляется в нагретую духовку, и через сорок минут после начала запекания перед нами предстает любимейшее рыбное блюдо русских князей Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха, а также первого руководителя советского государства Владимира Ульянова-Ленина.

Холодным и горячим закускам, в том числе из рыбы, уделяли повышенное внимание – особенно при Иване Грозном. В то время церковь запрещала употреблять телятину, она считалась грязной пищей – известен случай, когда царь приказал сжечь троих крестьян, уличенных в нарушении запрета. Обилие рыбных блюд в русской кухне обусловлено природными условиями: поселения, как правило, возникали на берегах Волги, Оки, Енисея, Амура и других многочисленных рек. Кроме того, рыбу разрешалось есть во время постов. В монастырях разных княжеств хранились собственные секреты приготовления щуки, судака, севрюги, угря.

Сделаем небольшое отступление и вспомним о преданиях славян, индусов и многих других народов. Оказывается, в легендах рыба может выступать в роли божества, хранящего дух Вселенной, символа богатства и даже спасительницы человечества во время потопа. Согласно некоторым толкованиям Библии, второе пришествие Мессии произойдет, когда Сатурн и Юпитер сойдутся в зодиакальном знаке Рыб. А в русских сказках нередко особо упоминается щука – как символ удачи и исполнения любых желаний.

Вот один из дошедших до нас старомосковских рецептов отварной щуки с элементами дизайна того времени:

«Свежую щуку, выпотрошив и не шелушив, отварить в воде с солью. Когда поспеет, горячую еще, свернуть в кольцо, ущемив хвост ей в зубы. Обсыпать кедровыми орешками и струганой свеклой с морковью. Из огурца сделать корону с дном и положить в нее хрен, растворенный в уксусе».

Суздальцы традиционно отдавали предпочтение фаршированной щуке – блюду древнему и очень сытному. Новые технологии позволяют воспользоваться электрической мясорубкой, но принцип остается таким же, как и в старину. О том, как приготовить щуку фаршированную по-суздальски, рассказала Надежда Ларионова:

«Берется щука, разрезается брюшко, удаляются внутренности. Пропустили через мясорубку лучок, теперь берем хлеб, замоченный в молоке. Отжимаем его».

Вместе с хлебом через мясорубку повар пропускает чеснок и морковь. Добавляет в фарш соль, яйца, столовую ложку сливочного или топленого масла – его можно заменить подсолнечным, ореховым или конопляным. Фарш закладывается в рыбу, которую повар оборачивает пищевой пленкой. В Древней Руси щуку сшивали жилами животных либо смазывали брюшко глиной. Если духовка уже нагрелась до ста семидесяти градусов, то через двадцать минут рыба будет готова.

Готовую щуку украшают огурцами, листьями салата, помидорами, лимонами, ягодами. От одного нарядного вида этого блюда начинает разгораться аппетит!

Помимо рыбы, на Руси всегда ценили блюда из грибов. Их любят и мясоеды, и вегетарианцы. Ирина Уханова, главный редактор журнала «Грибник России», предлагает: «Давайте вспомним большого любителя грибной кухни – графа Толстого Льва Николаевича. Он был вегетарианцем, любил грибы. И он сказал, что готовить все грибы одинаково – это кощунство. Белый гриб требует своего приготовления, маслята – своего, и к рыжику нужен свой подход».

В расходной книге Патриарха всея Руси Адриана, жившего в XVII веке, упоминается около пятидесяти грибных блюд. К примеру, из грибов трутовиков делали разные паштеты и даже оладьи, предварительно обмакнув их в яйцо.

«Заметим, – говорит Ирина Уханова, – что если вы приготовите котлеты или паштет и угостите человека, который не знает, что это блюдо из грибов, – он будет долго гадать: «А что это такое вкусное?»

Из соленых лисичек и свежесорванных сыроежек готовили оригинальные грибные похлебки, которые поражали воображение приезжих иностранных гурманов.

«Суп из лисичек великолепный! – восхищается Ирина. – Если соленые лисички сделать в смеси с другими грибами – тоже очень вкусно. Я часто мариную лисички и молодые сыроежки – шарообразной еще формы, нераскрывшейся. Просто деликатесное блюдо получается!»

Интересно, что винегретом в старину называли любые блюда из рыбы, грибов и других продуктов, политых соусом из растительного масла, горчицы и уксуса. Лишь в XIX веке в состав этой закуски стала входить свекла.

Вот описание приготовления винегрета 1841 года: «Можно делать из всякой рыбы, изжарив и очистив ее от костей. Уложить на блюдо. Убрать свеклой, картофелем, солеными огурцами, лимонами, каперсами, маслинами. Все это полить уксусной заправкой».

Несомненным брендом отечественной кухни является студень.

Кусочки вареной телятины, стерляди, филе ершей заливались желе. Его готовили не из желатина, как сейчас, а использовали чешую, пузыри рыб или крепкие отвары из телячьих ножек, свиных ушей и других продуктов, богатых коллагеном. В южных районах блюдо именовали холодцом. В старину не было разницы между заливными блюдами, как мы их понимаем сегодня, и студнями. В рецептах приготовления холодца встречаются как ветчина, так и рябчики, тетерева, куриные потроха, грибы, горох и даже капуста. То есть студни готовили не так примитивно, как сегодня – из требухи, третьесортного мяса или рыбы.

Блюда обильно приправляли чесноком. Он не только придавал аромат, но и способствовал сохранности пищи. «Традиционно в русской кухне использовалось огромное количество чеснока и лука. Более того, чеснок вообще выдавался как часть жалованья служивым людям», – уточняет Павел Сюткин.

В описаниях старорусских блюд часто встречается термин «рассольное». До сих пор ученые гадают: что он означает? С одной стороны, это огурцы и капуста. С другой стороны, в записях упоминаются блюда из свежей и мороженой рыбы, которые подавались с разными рассолами: голова щуки, например, под чесноком или сливовым взваром, то есть соусом. Многие рецепты приготовления «рассольных» блюд утеряны. А ведь когда-то они были незаменимы в периоды межсезонья, поскольку позволяли адаптироваться к переменам в сложных климатических условиях.

Как справедливо отметила Эльмира Меджитова, «русский народ был всегда достаточно мудрым и жил и выживал в самые сложные исторические времена за счет здравого смысла».

В XV веке, когда Москва стала столицей централизованного государства, царские застолья приобрели статус официальных дипломатических приемов. Их пышность должна была подчеркивать величие и могущество России.

«Роспись царским кушаньям» – письменный памятник XVII века, содержащий перечень блюд стола московских правителей. Есть там «утки и зайцы верченые» – то есть жаренные на вертеле. Много блюд из баранины, говядины и рыбы. Обилие выпечки. Кроме пирогов и ушек с фаршем, указаны «манты» и «котломы» – слоеные лепешки из пресного теста. Всевозможные студни, салаты, паштеты, рулеты. Не счесть солений, копчений, квашений. Невероятное разнообразие первых блюд – одной только ухи, к примеру, множество разновидностей: щучья, окуневая, карасевая, стерляжья… Различались виды ухи и по цвету: желтая, красная, белая и даже черная (кстати, кроме рыбы, в уху нередко добавляли куриное мясо и зайчатину). Все это описано во второй части «Росписи». К сожалению, первая часть, под названием «Хлебное», до наших дней не дошла – она была утрачена предположительно во времена Петра Первого.

Заметим, что традиционное изобилие русского стола не стоит путать с обжорством. Чередование яств – символ гостеприимства и свидетельство щедрости русского народа, а вот жадное и неумеренное поглощение пищи всегда считалось в нашей стране пороком.

«Все иностранные путешественники той поры, и Адам Олеарий, и другие, отмечали здоровую русскую кухню и говорили о том, что русские – в своей основе очень здоровые люди: крепкие и работящие», – высказывается Эльмира Меджитова.

Кухня любого народа – это часть его культуры и истории. А значит, с помощью анализа рецептов той же старорусской кухни, гастрономических пристрастий людей, обрядов, ритуалов можно приподнять завесу исторической тайны над многими вопросами.

«Наша кухня – это не только набор блюд и каких-то продуктов. Кухня, кулинария – это нечто большее, это часть культуры. Важно не только, что ели, но и как ели и чем это сопровождалось, – какими действиями, обрядами», – говорит Павел Сюткин.

Традиция украшать блюда, придавать им необычные формы идет на Руси с древних веков. И в будние дни, и тем более в праздники к оформлению блюд относились словно к произведению искусства. В древности, украшая стол, исходили из принципа сезонности продуктов, то есть «наряжали» блюдо в зависимости от имеющихся под рукой ингредиентов. Но с развитием торговли у поваров в домах знатных и богатых людей появилась возможность круглый год использовать для декорирования блюд свежие овощи, фрукты, заморские орехи, оливки и пряности.

«И в крестьянском быту, и уж тем более в аристократических домах, боярских, я уж не говорю про царский двор, каждая церемония принятия пищи – это действительно была церемония: как собраться, как это подать, как это разложить, – замечает Павел Сюткин. – Существует некий утвержденный церемониал, очень правильный. Он показывает важность и серьезность, с которой относились к еде наши предки».

Как говорит Виктор Беляев, президент Ассоциации кулинаров России, «сначала человек ест глазами, потом уже носом, когда чувствует приятный запах. У нас же сразу все срабатывает, все железы, связанные с пищеварением. И поглощение пищи превращается в праздник».

Немногим известно, что кремлевская кухня советских времен черпала вдохновение именно в царских пирах X–XII веков. Виктор Беляев вспоминает: «Что такое советские столы в Кремле того периода? Кремль хотел удивить гостей, накрыть стол по высшему разряду. Я застал это: в больших икорницах черная икра, красная икра; большие осетры на больших блюдах – их специальным образом варили, украшали, в холодном виде подавали. Поросята жареные…»

Таких норм питания для иностранных гостей, как в Советском Союзе, не было нигде в мире. На каждого члена делегации приходилось в общей сложности два с половиной килограмма продуктов. Такое количество и за сутки сложно съесть, не говоря уже о банкете, на который по протоколу отводилось не более двух часов.

«Я еще застал, как подавали тетеревов очень сложного приготовления, – продолжает Виктор Беляев. – Крылья специально отделяли и чистили от всяких блошек, в уксусе держали, а потом обжаривали их, отпаривали и прикрепляли к приготовленной тушке. И так вот и несли подавать, как в царские времена при Иване Грозном приносили».

Но не только рецептами исконно русской кухни вдохновлялись повара. Армянские, азербайджанские, узбекские, таджикские – блюда любой советской республики могли украсить гостеприимный кремлевский стол. «Мы называли ее русской кухней, но туда входило около двадцати блюд кухонь наших республик, была и болгарская – она еще считалась как бы нашей», – пояснил Анатолий Галкин, шеф-повар кремлевской кухни.

Вера в Бога в нашей стране была фактически под запретом. Но, как ни странно это звучит, в роли богов тогда выступали генеральные секретари и члены Политбюро. Поэтому на банкетах и приемах особо впечатлительные гости, ощущая сиюминутную причастность к творцам советской действительности, нередко пускали слезу. Вспоминает Виктор Беляев: «Когда зажигались люстры в Георгиевском зале, и играл гимн Советского Союза, и входили гости, они теряли дар речи от этого изобилия». Был даже случай, когда дипломат небогатой державы упал в обморок.

«Фрукты, множественные закуски, заливные, – продолжает Виктор Беляев. – Естественно, севрюга горячего копчения, бок белужий, лососина. Семга вообще считалась второсортной. Это у нас сейчас семга – верх изысканности, а тогда она проходила как второй сорт. Была лососина розово-серого цвета. Мы ее даже резали не острой, а тупой частью ножа, потому что под острием она просто таяла. Такая была лососина: берешь на вилочку, на язычок положил – она тает…»

Мало кто из присутствующих догадывался, какие строгие стандарты выдерживались во время приготовления кремлевских блюд. И кушанья из рыбы не были исключением.

«Вот, допустим, нарезка рыбного ассорти, – говорит Виктор Беляев. – Когда вы режете севрюгу горячего копчения или бок белужий, вы должны одним махом отрезать кусок. А если вы сделали один надрез, второй и если на куске появилась так называемая ступенька – видно лезвие ножа, – это блюдо браковалось.

Когда зачищали рыбу, было жалко: столько качественного продукта уходило в отходы. С севрюги горячего копчения снимали кожу, а потом, когда пластовали на два филе, и хрящики снимали, и животик – самый вкусный – отрезали. И то же самое с лососиной, с боком белужьим. Зачищали так, что были килограммы этих обрезков. И мы кормили солдат, офицеров, службу обеспечения, электриков. Для них это был праздник, когда дашь им килограммчик этой рыбки. В магазине ничего подобного не было. Вот такие были требования советской кухни в Кремле».

Но не только изысканностью русских кушаний пытались повара удивить советских лидеров и их гостей. Большое внимание во время пиров уделялось строительству съедобных скульптур, художественным композициям, оформлению самих блюд. Блинчикам, например, делали глаза и рот из красной икры; розочки, украшающие стол, готовили из манных пенок, яблочного пюре и меда; создавали кувшинки из горохового киселя. Разного рода короны для рыб вырезали из моркови, огурцов, яблок и даже слив.

Рассказывает Анатолий Галкин: «Повар – это художник. Он творит. Он творит, он рисует. Прежде чем выложить в тарелку, я пять раз нарисую, прикину, как это будет выглядеть. Важно, как это будет смотреться, как это гостю подать. Это – искусство».

Древнерусские традиции богатой сервировки стола не нарушались: на кремлевских приемах красную и черную икру подавали в эксклюзивных чашах изо льда, украшенных орнаментом кремлевской стены.

«Мы брали маленькие алюминиевые кастрюли, заливали их водой, ставили в низкотемпературный холодильник. Они замораживались. Потом паяльной лампой и лобзиком делали дно, представляете, а все начинает таять. Только начало течь – опять в камеру. Потом вырезали буковки «М», красили в свекольном отваре, чтобы это было под цвет кремлевской стены. Это была адская работа. Смотрелось красиво, конечно, когда икорница стояла в этой ледяной чаше, но работа была колоссальная», – вспоминает Виктор Беляев.

Помимо официальных приемов в Кремле были еще застолья неофициальные, которые проходили в особняках руководителей Советского государства. Брежнев, Косыгин, Подгорный и другие кремлевские боги устраивали встречи и деловые обеды, на которых присутствовало порой до сорока человек.

«Закусок было наименований пятнадцать, – вспоминает Виктор Беляев, – вот допустим, вы готовите закуски, и помимо гастрономии обязательно должна была присутствовать собственная работа. Надо было делать свиную корейку, или буженину, или вырезку фаршированную с яйцом, с луком, или судака под маринадом. Обязательно чтобы была продукция собственного изготовления».

Слюнки текли у гостей от одного только вида кушаний. Представьте себе герб Советского Союза, выложенный из копченой колбасы, телячьего языка, бекона, мягкого сыра, вареных яиц и зеленого салата! Конечно, такого в советское время делать не позволяли: все-таки герб – это святыня. Зато щука или стерлядь с короной из овощей была, были рулетики из красной рыбы, украшенные так, словно они припорошены снегом или засыпаны осенней листвой. Был и ягодный десерт с воздушными пузырями из топленых сливок, и огромный десятикилограммовый студень под шубой из гранатовых зерен, присыпанный по «бордюру» мелким укропчиком.

Даже обычный хлеб с фигурно вырезанным сливочным маслом, прикрытым сердечком из черной икры, вызывал у иностранцев ступор. Перед тем как притронуться к еде, они старались все сфотографировать.

«Вот пятнадцать закусок ставится и украшается, – продолжает Виктор Беляев. – Овальное кремлевское блюдо, на котором подавали или рыбу, или мясо, или овощи, обязательно украшалось. На правой стороне был герб Советского Союза – его нельзя было зеленью закидывать, и мы делали розочку из помидорчика, колокольчик из огурчика, из морковки какие-то фигурки вырезали. А тогда же ничего не было, у нас был один коленчатый нож, который мы нагревали на газу, потом гирей отбивали, загибали его в вертикаль и пользовались этим. Сейчас полно всего, целые чемоданы по резке овощей, по карвингу и так далее. Сложно было. И нельзя было допустить, чтобы украшения повторялись. И мы так фантазировали – это было, конечно, фантастически сложно».

Виктор Беляев вспоминает, как простые канапе, приготовленные к встрече одного крупного американского бизнесмена по просьбе Алексея Николаевича Косыгина, в ту пору Председателя Совета Министров СССР, за счет оформления превратились буквально в произведение искусства. Дело было на даче, в Подмосковье.

«Был легендарный шеф, который отлично кормил, он тогда был в «Соснах» в Подмосковье, уже болел после смерти жены. С ним я познакомился в особняке на XXVI съезде партии, когда мы обслуживали лаосскую делегацию. Это личный повар Сталина, Виталий Алексеевич, фамилию до сих пор не знаю, потому что «личники» были всегда под запретом».

Косыгин через помощника передал Виталию Алексеевичу просьбу подать на стол какое-нибудь «нескучное» блюдо.

Виктор Беляев продолжает: «Когда Виталию Алексеевичу сказали об этом – он берет хлеб и говорит: «Ну давай, учись. Сейчас будем делать домино». Я: «Какое домино?» Он взял белый хлеб, подсушил его, нарезал четким размером под фишки домино, намазал сливочным маслом, затем в холодильник, чтобы масло немножко затвердело, потом достал, масло немножко подтаяло, и он выкладывал – шесть-шесть, один-два, три-один – пинцетом из икринок черной икры. И дорожку, которая разделяет фишку на две части, тоже сделал. Жалко, у меня фотоаппарата не было. Это была настолько уникальная работа мастера! Когда фигурки лежали на тарелке – ну вот ни дать ни взять: чистое домино».

Необычное канапе вызвало странную реакцию у американского бизнесмена. Возможно, он подумал, что лежащее в тарелке домино – это намек на то, что с ним в серьезную игру в кабинете Косыгина играть не собираются. «Помощник потом рассказывал – бизнесмен просто чокнулся, когда это все увидел, он даже притрагиваться не стал: «Что это, домино, что ли, – будем играть?» Наверное, у него такая мысль мелькнула», – говорит Виктор.