Текст книги "«Умылись кровью»? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне"

3. Результаты подсчета потерь советских войск авторами труда «Россия и СССР в войнах ХХ века»

Даже с использованием явно заниженных авторских цифр поражает огромная диспропорция при сопоставлении безвозвратных потерь противоборствующих сторон в тех немногих стратегических операциях, которые мы рассмотрели. В первую очередь мы анализировали объем убыли личного состава наших войск в операциях первого и, отчасти, второго периодов войны, когда советским войскам пришлось вести тяжелые оборонительные бои и быстро отступать в глубину страны. Основная трудность в подсчете военно-оперативных потерь в этих операциях, в том числе безвозвратных, заключалась в том, что в штабы фронтов и в Генеральный штаб порой не поступали сведения о потерях из соединений и объединений, попадавших в окружение или совершавших отход на большую глубину.

Плохо налаженный учет личного состава в частях и соединениях, нерегулярные, недостаточно достоверные (а часто просто ложные) доклады из нижестоящих штабов затрудняли подсчет потерь. Особенно это касалось операций, в которых войска Красной Армии потерпели поражение или не смогли достичь поставленной цели. Это создавало условия для занижения реального объема убыли личного состава в целях уменьшения или сокрытия огромного дисбаланса потерь наших войск при сопоставлении их с потерями противника.

Наступательные операции 1944-го и 1945 гг. мы не анализировали. В наступлении считать потери стало легче. За счет уменьшения числа пропавших без вести и оказавшихся в плену сократились безвозвратные потери. Начиная с третьего квартала 1942 г. они стали меньше санитарных[190]190
  Там же.


[Закрыть]. В войсках и штабах несколько улучшился учет личного состава, доклады из войск стали более достоверными. Неизмеримо улучшилась оперативная подготовка советского командования, войска приобрели большой опыт ведения боевых действий. Наши войска провели ряд крупных операций, закончившихся окружением и разгромом крупных группировок противника. В их числе одна из крупнейших – Сталинградская стратегическая наступательная операция, которая положила начало коренному перелому в войне. В ходе нее потери противника составили свыше 800 тыс. чел., в том числе только пленными с 10 января по 2 февраля 1943 г. – свыше 91 тыс. Потери наших войск – 485 777 чел. (в том числе безвозвратные – 154 885)[191]191
  Россия и СССР в войнах ХХ века. С. 281.


[Закрыть], соотношение – 1,6:1 в нашу пользу. Но это опять-таки без учета введенных в сражение резервов Ставки и маршевых пополнений.

Но так было не всегда. Кто хотел бы почувствовать разницу в планировании и проведении некоторых наступательных операций нами и немцами, может посмотреть и сравнить две схемы – Смоленское сражение (10.07–10.09.1941) и Смоленская наступательная операция (7.08–2.10.1943), приведенные в Советской военной энциклопедии, том 7, между страницами 400 и 401. Даже мало понимающий в военном деле уловит разницу. По существу, советское наступление в этом случае свелось к фронтальному выдавливанию немцев с их хорошо укрепленных позиций. К сожалению, даже после Сталинграда у Красной Армии не всегда хватало воинского мастерства, чтобы проводить успешные операции на окружение. Для перегруппировки и поиска слабых мест во вражеской обороне требовалось время и тщательная разведка. Проще – напролом. Однако такой прямолинейный метод ведения войны неизбежно сопровождался тяжелыми потерями.

К сожалению, несмотря на превосходство наших войск над противником и полную утрату им инициативы после Курской битвы, побеждать «малой кровью» удавалось далеко не всегда. Так, в Днепровско-Карпатской стратегической наступательной операции (24.10.1943–17.04.1944) наши войска потеряли более миллиона солдат и офицеров (1 109,5 тыс.), из них безвозвратно – 270 198 чел.[192]192
  Россия и СССР в войнах XX века. С. 292.


[Закрыть] Надо признать, что немцы умели упорно обороняться и вовремя отходить (вплоть до Берлина!). Поэтому число пленных, захваченных нашими войсками до капитуляции, не идет ни в какое сравнение с числом советских военнопленных. А ведь они составляли значительную часть безвозвратных потерь для обеих сторон.

Известно, как неудачно для СССР началась Великая Отечественная война. В ее первый период наши войска понесли огромные безвозвратные потери. Какие именно – можно увидеть в таблице 9, где потери Вооруженных сил СССР за 3-й квартал 1941 г., включая июнь месяц, сопоставлены с германскими потерями.

Таблица 9

Соотношение потерь Вооруженных сил СССР и Германии за период 22.06–30.09.1941 г.[193]193
  Там же. С. 250–251. Таблица 133; Germany and the Second World War. Volume V/I. Wartime administration, economy, and manpower resources 1939–1941. NY: Oxford University Press, 2009. P. 1020.


[Закрыть]

Легко заметить, что столь неблагоприятное для Красной Армии соотношение в потерях, особенно безвозвратных, было достигнуто главным образом за счет огромного количества советских солдат и офицеров, пропавших без вести и попавших в плен.

Напомним, что при использовании данных авторского коллектива Г.Ф. Кривошеева получается, что войска Западного фронта безвозвратно потеряли в 42,4 раза больше, чем противник, а Юго-Западного фронта, несмотря на превосходство в силах и средствах над противником, – в 30,9 раза[194]194
  См. таблицу 1.


[Закрыть]. В Киевской стратегической оборонительной операции войска группы армий «Юг», захватившие в ходе сражения 492 885 пленных, потеряли безвозвратно – 24 002, соотношение 20:1 в пользу противника[195]195
  ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 165. Л. 1.


[Закрыть].

Согласно же данным независимых исследователей, картина выглядит еще более удручающей. Так, по подсчетам И.И. Ивлева, безвозвратные потери Северо-Западного фронта в период с 22.06.41 по 09.07.41 соотносятся как 50:1 (246 961[196]196
  Ивлев И.И. Указ. соч. // Военная археология. 2012. № 2. С. 13. Таблица 11.


[Закрыть]: 4978), общие – 13,1:1 (260 298[197]197
  Там же.


[Закрыть]: 19 854) в пользу противника. В Московской стратегической оборонительной операции соотношение по безвозвратным потерям составило 23:1[198]198
  Елисеев В.Т. Документы ЦАМО о Вяземском окружении, потерях в Московской битве // Военно-исторический архив. 2006. № 12. С. 59.


[Закрыть].

Таким образом, диспропорция безвозвратных потерь в 1941 г. выражается цифрами в диапазоне от 15 до 42 и даже 50 – во столько раз наши безвозвратные потери превышают германские. Достаточно сказать, что за шесть с небольшим месяцев 1941 г. наши войска захватили 9147 пленных[199]199
  Военнопленные в СССР. 1939–1956. Документы и материалы. М.: Логос, 2000. С. 1041 (далее – Военнопленные в СССР).


[Закрыть] (по данным Г.Ф. Кривошеева – 10 602[200]200
  Россия и СССР в войнах XX века. C. 511. Таблица 197.


[Закрыть]), а немцы – более 3 млн. А ведь впереди были и другие сражения, завершавшиеся окружениями и пленением сотен тысяч красноармейцев и их командиров. В то же время до начала советского наступления под Сталинградом 19 ноября 1942 г. массовой сдачи в плен немцев не наблюдалось. К этому сроку в советские лагеря поступило в общей сложности только 19 782 немецких военнопленных[201]201
  Россия и СССР в войнах XX века С. 1040.


[Закрыть].

Даже в последнем периоде войны, когда обстановка наконец кардинально изменилась в пользу СССР, наши успехи по-прежнему оплачивались дорогой ценой. Так, в 1944 г., несмотря на ряд внушительных побед Красной Армии, ее безвозвратные потери только сравнялись с немецкими. Мы еще проиллюстрируем это позже, как и тот факт, что в победном 1945-м Германия вместе с Венгрией безвозвратно потеряла вдвое больше людей, чем Советский Союз и его союзники. Однако все эти впечатляющие достижения уже никак не могли полностью скомпенсировать ту огромную диспропорцию по безвозвратным потерям, которой отличалась первая половина войны. Да и Победа тогда была уже не за горами, так что времени отплатить врагу до конца за трагедию первых поражений Красной Армии просто не хватило…

На фоне этих фактов, по меньшей мере, странным выглядит вывод авторов статистического исследования о том, что безвозвратные потери Германии и ее союзников на советско-германском фронте «оказались лишь на 30 % меньше аналогичных потерь советских войск (8,6 млн чел. у них, 11,4 млн чел. – у нас). Таким образом, соотношение по безвозвратным потерям составило 1:1,3»[202]202
  Гриф секретности снят. С. 393.


[Закрыть].

За счет чего и когда удалось скомпенсировать такую диспропорцию по безвозвратным потерям?

В следующем труде Г.Ф. Кривошеев повторил этот вывод, сделав оговорку, что имеются в виду потери, «учтенные в оперативном порядке по ежемесячным докладам из войск» – 11 444,1 тыс. чел. (списочного состава)»[203]203
  Россия и СССР в войнах XX века. C. 518.


[Закрыть] (выделено нами. – Авт.).

Весьма знаменательная оговорка! Тем самым был на всякий случай подготовлен путь к отступлению: мол, мы здесь ни при чем – таковы были доклады в Генштаб (кстати, известен случай, когда один из авторов в пылу полемики признал, что «мы не можем отвечать за цифры, которые кто-то когда-то написал в донесениях»).

О какой списочной численности можно было вести речь в первые месяцы войны? 16 августа 1941 г. нарком обороны издал приказ № 0296 «Об упорядочении учета и отчетности о численном и боевом составе и потерях личного состава в действующих армиях и в округах». В приказе отмечалось, что «учет численного и боевого состава, потерь личного состава, пленных и трофеев в действующих армиях и учет списочной численности личного состава в штабах военных округов ведется безобразно» и что это «является результатом преступно небрежного и безответственного отношения к учету, непонимания важности его и обязательной необходимости в нем для бесперебойного снабжения войск и пополнения их личным составом»[204]204
  ЦАМО РФ. Ф. 2. Оп. 795437с. Д. 5. Л. 573.


[Закрыть].

Не менее интересно и авторское понятие «учтенные в оперативном порядке по ежемесячным докладам из войск», цену которым мы уже знаем. Оказывается, они ввели его «для того, чтобы максимально приблизить к реальности расчеты и оценки фактической убыли личного состава из строя, в дальнейшем при сопоставлении и анализе масштабов утрат по кварталам, годам, периодам и другим показателям принималось указанное в таблице 120 максимальное число безвозвратных потерь (11 444,1 тыс. чел.), учтенное в ходе войны в оперативном порядке. Исходя из этого произведены все последующие расчеты количественных и процентных соотношений потерь…»[205]205
  Россия и СССР в войнах XX века. С. 236.


[Закрыть]

По существу, авторы признались, что они «поставили телегу впереди лошади». В основу своих расчетов они положили результаты работы комиссии Генерального штаба по определению потерь, возглавляемой генералом армии С. М. Штеменко (1966–1968), и аналогичной комиссии Министерства обороны под руководством генерала армии М.А. Гареева (1988 г.). Напомним, что комиссия под руководством М.А. Гареева была создана в апреле 1988 г., а 16 декабря 1988 г. министр обороны Д.Т. Язов уже обратился с запиской в ЦК КПСС, в которой и было названо число безвозвратных потерь военнослужащих – 11 444,1 тыс. Разве могла комиссия М.А. Гареева за полгода проверить достоверность расчетов С.М. Штеменко? И главное – ставилась ли такая задача?

Затем к работе подключился и авторский коллектив Г.Ф. Кривошеева, который, по их словам, провел в 1988–1993 гг. комплексное статистическое исследование архивных документов и других материалов, содержащих сведения о людских потерях в армии и на флоте, пограничных и внутренних войсках НКВД. При этом авторы обнаружили много пробелов в статистике потерь в архивных материалах по первому периоду Великой Отечественной войны. Однако никто не посмел усомниться в достоверности доложенного в ЦК КПСС числа. Что оставалось авторам, кроме как подгонять к указанным цифрам свои оценки фактической убыли личного состава из строя по кварталам, годам, периодам и другим показателям. Именно подгонять, так как иначе вся их концепция расчетов могла в одночасье рухнуть.

Итак, согласно расчетам Г.Ф. Кривошеева, получается, что Красная Армия, несмотря на тяжелейшие поражения в операциях первого и второго периодов войны, победила вермахт, потеряв людей лишь на 30 % больше немцев. У большинства независимых исследователей достоверность донесений о потерях в Генштаб и подобный вывод о соотношении потерь Германии и СССР вызывают законные сомнения. Поэтому споры о масштабах людских потерь наших войск в Великой Отечественной войне, о соотношении безвозвратных потерь Вооруженных сил СССР и Германии не утихают до сих пор.

Что ж, рассмотрим доводы и расчеты наших оппонентов. И прежде всего проанализируем их данные, касающиеся пропавших без вести и попавших в плен советских воинов, доля которых в структуре безвозвратных потерь Вооруженных сил СССР, по подсчетам авторов рассматриваемых трудов, составляет почти 40 %. Попробуем разобраться, сколько же их было на самом деле.

Но предварительно вынуждены с сожалением констатировать, что коллектив Г.Ф. Кривошеева явно не в ладах с самой обыкновенной арифметикой в объеме начальной школы. Его люди либо не знают, либо просто не умеют применять на практике простейшие правила округления. Так, в одной таблице суммарные безвозвратные людские потери вооруженных сил стран – союзниц Германии на советско-германском фронте с 22.6.1941 г. по 9.5.1945 г. у них получились 1468 145 чел.[206]206
  Россия и СССР в войнах ХХ века. С. 514. Таблица 200.


[Закрыть]. А уже в следующей таблице, размещенной на соседней странице, эта же цифра почему-то округлилась до 1468,2 тыс.[207]207
  Там же. С. 515. Таблица 201.


[Закрыть] То же самое касается и цифры советских военнослужащих, вернувшихся из плена в конце войны и после ее завершения, – 1 836 562 чел.[208]208
  Там же. С. 463.


[Закрыть] После округления она по непонятным причинам превратилась в 1836 тыс.[209]209
  Там же. С. 237. Таблица 120.


[Закрыть] Получается, что многочисленные и заслуженные авторы статистического исследования не владеют элементарными правилами округления, причем ни в большую, ни в меньшую сторону.

Но это не самый главный недостаток их книги. Гораздо серьезнее другие, на которых мы еще не раз остановимся. Возьмем для начала составленный ими «Баланс использования людских ресурсов, призванных (мобилизованных) в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.»[210]210
  Там же. С. 247–248. Таблица 132.


[Закрыть]. Там указана списочная численность личного состава армии и флота к началу войны – 4826,9 тыс. чел., а после ее окончания там оставалось 12 839,8 тыс. В то же время такой высококвалифицированный и авторитетный научный коллектив, как Институт военной истории Министерства обороны РФ, еще в 1994–1999 гг. выпустил подробнейшие статистические сборники по боевому и численному составу Вооруженных сил СССР в 1941–1945 гг. Из них можно узнать, что на самом деле в канун войны там числилось 4629,5 тыс. чел., а сразу после Победы над Германией, к началу июня 1945 г., – 11 999,1 тыс., включая 10 549,9 тыс. в строю, 1046,0 тыс. на излечении в госпиталях и 403,2 тыс. в формированиях других ведомств, состоявших на довольствии в НКО[211]211
  Шабаев А.А., Михалев С.Н. Трагедия противостояния. С. 35.


[Закрыть].

Эти цифры используются в балансе использования людских ресурсов, мобилизованных в годы Великой Отечественной войны. Причем они туда входят не просто так, ведь разница между ними самым непосредственным образом отражается на величине безвозвратных потерь советских военнослужащих за этот период. Чем эта разница больше, тем меньше становится величина убыли в результате боевых действий. И если по вполне достоверным сведениям Института военной истории она составляла 7369,6 тыс. чел., то коллектив Г.Ф. Кривошеева без всяких объяснений или ссылок на какие-то другие источники превратил ее в 8012,9 тыс.

Как мы видим, только за счет использования не соответствующих действительности цифр, отражающих численность Вооруженных сил СССР до и после войны, Г.Ф. Кривошеев совершенно неоправданно уменьшил их потери на 643,3 тыс. чел. При первом появлении его труда в 1993 г. это еще можно было как-то оправдать незнанием необходимых фактов. Но все последующие его издания (2001 г. и позже) продолжают базироваться все на той же ложной информации. А ведь это уже недопустимо и может быть объяснено только предвзятостью авторов статистического исследования. По всей видимости, они сознательно предпочли проигнорировать неудобные для них данные, уже опубликованные к тому времени их собственными коллегами по Министерству обороны.

Однако на этом они не остановились. В том же балансе использования людских ресурсов фигурируют 3798,2 тыс. военнослужащих, уволенных по ранению и болезни. На самом же деле уволили далеко не всех этих людей. 1154,8 тыс. из них после отпуска до полного выздоровления снова вернулись в строй[212]212
  Шабаев А.А., Михалев С.Н. Трагедия противостояния. С. 36.


[Закрыть]. А из учтенных в том же балансе 3614,6 тыс. чел., которых передали для работы в промышленности, местной ПВО и ВОХР, 142,8 тыс. были мобилизованы повторно[213]213
  Михалев С.Н. Людские потери в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. (Статистическое исследование). Красноярск: РИО КГПУ, 2000. С. 28.


[Закрыть]. Еще 939,7 тыс. повторно призванных в армию на освобожденной территории упоминает и сам Г.Ф. Кривошеев[214]214
  Россия и СССР в войнах ХХ века. С. 237. Таблица 120.


[Закрыть]. Но при этом почему-то забывает добавить их к приходу вышеупомянутого баланса. Вот таким нехитрым способом безвозвратные потери Вооруженных сил СССР были в общей сложности уменьшены сразу на 2880,6 тыс. человек (643,3 + 1154,8 + 142,8 + 939,7).

Между тем с учетом всех этих людей, а вместе с ними и полумиллиона пропавших без вести военнообязанных безвозвратные потери Вооруженных сил СССР за годы Великой Отечественной войны возрастают до 14 824,7 тыс. чел. Мы еще вернемся к этой цифре, а пока рассмотрим не менее важную проблему количества советских военнопленных.

По данным Г.Ф. Кривошеева, в ходе войны пропало без вести и попало в плен (по донесениям в Генштаб) 3 млн 396,4 тыс. чел.[215]215
  Россия и СССР в войнах ХХ века. С. 237. Таблица 120.


[Закрыть] (см. таблицу 9). Кто же поверит этому числу, которое примерно равно количеству пленных, захваченных немцами только в одном 1941 г.? И авторы труда «Россия и СССР в войнах ХХ века» к указанному числу прибавили так называемые «неучтенные потери первых месяцев войны» – 1162,6 тыс.[216]216
  Сюда, согласно таблице 120, вошли погибшие и пропавшие без вести в войсках, не представивших донесения. Хотя в разъяснениях авторы неучтенные вследствие этого потери отнесли к числу пропавших без вести.


[Закрыть] (как будто в последующие годы наши войска не попадали больше в положение, когда штабам было не до учета потерь). В результате они получили 4 559 тыс. военнослужащих, попавших в плен и пропавших без вести[217]217
  Там же. С. 237.


[Закрыть].

Далее без цитат из рассматриваемого труда не обойтись:

«После тщательного анализа всех источников предварительно было определено, что за годы войны пропало без вести и оказалось в плену 5 млн 59 тыс. советских военнослужащих, в числе которых 500 тыс. военнообязанных, призванных по мобилизации, но захваченных противником в пути в воинские части. Как выяснилось при дальнейшем исследовании, не все пропавшие без вести были пленены. Около 450–500 тыс. чел. из них фактически погибли или, будучи тяжело раненными, остались на поле боя, занятом противником»[218]218
  Там же. С. 461.


[Закрыть].

Каким образом были получены эти цифры, оставим на совести авторов. И далее: «…В результате изучения различных материалов авторы пришли к выводу, что фактически в немецком плену находилось около 4 млн 559 тыс. военнослужащих, в числе которых и военнообязанные (500 тыс. чел.)»[219]219
  Россия и СССР в войнах ХХ века. С. 462.


[Закрыть] (выделено нами. – Авт.).

При анализе данных различных разделов статистического исследования не оставляет ощущение, что руководитель авторского коллектива не знал, что у него делает правая рука, а что – левая. Пытаясь любыми путями вывести как можно более благоприятное для СССР соотношение потерь сторон в Великой Отечественной войне, исполнители отдельных разделов упустили из виду общую картину и в результате начали противоречить не только реальной действительности, но и друг другу. Занизив общее число пропавших без вести и попавших в плен (4559 тыс.), они загнали себя в угол. Ведь следуя расчетам Г.Ф. Кривошеева, можно легко дойти до полного абсурда. Для иллюстрации этого тезиса попытаемся на основе его данных вычислить количество советских военнослужащих, которым удалось пережить германский плен.

В эти в общем-то достаточно простые расчеты вмешивается одно обстоятельство, на котором нельзя не остановиться. Авторы включили в состав военнопленных 500 тыс. военнообязанных, но тут же легким движением руки они причислили их к обычному гражданскому населению, отказав им в праве считаться военнослужащими. И при этом вставили эти полмиллиона человек отдельной строкой в таблицу 120, в которой представлен порядок подсчета безвозвратных потерь. Показательно, что там это число вообще ни на что не влияет в отличие от всех остальных[220]220
  Там же. С. 237. Таблица 120.


[Закрыть]. Оно же фигурирует и в таблице 132, отражающей баланс использования людских ресурсов, призванных или мобилизованных в период Великой Отечественной войны[221]221
  Там же. С. 248. Таблица 132.


[Закрыть].

В связи с этим вернемся к докладу Г.Ф. Кривошеева на заседании Ассоциации историков Второй мировой войны. Разъясняя историкам вопрос о 500 тыс. военнообязанных, призванных по мобилизации, но не попавших в назначенные им части, он заявил:

«Мобилизованные начали поступать в военкоматы, и из них стали формировать команды для убытия в свои части. Но события развивались столь стремительно, что в западных военных округах команды до частей не дошли. Военкоматы успели доложить, что призвали, а в части люди не прибыли. Они не были экипированы, не имели оружия и практически не воевали. Некоторые предъявляют нам претензии: их-де следует отнести к гражданским потерям. Но по нашим законам, если человек прибыл в военкомат и его призыв оформлен, то он уже считается военнослужащим и в общее число призванных (34 476 700) вошел (выделено нами. – Авт.). Поэтому нам пришлось потери считать с ними и без них. Таким образом, с этими призывниками демографические потери составили 9 168 400 человек»[222]222
  Мир истории. 1999. № 1.


[Закрыть].

Правильную позицию занимал уважаемый Г.Ф. Кривошеев при подготовке труда «Россия и СССР в войнах ХХ века». Но кто же эти «некоторые», которые вопреки закону требовали от руководителя коллектива отнести этих 500 тыс. мобилизованных к гражданским потерям? И почему их требования были выполнены? А ларчик открывается просто: кто же позволит кому бы то ни было увеличить демографические потери, а значит, и безвозвратные, сразу на 500 тыс. человек? Но совсем отказаться от них было, видимо, нельзя. Поэтому и считали авторы потери то с ними, то без них.

В то же время они исключили из числа пропавших без вести и попавших в плен 500 тыс. чел., которые фактически погибли на поле боя, но к числу погибших прибавить их (например, отдельной строкой в таблице 120) по той же причине «забыли». К чему все эти странные манипуляции? А к тому, что иначе в графе «Пропало без вести, попало в плен» осталось бы всего 4 млн 59 тыс. советских военнослужащих – число, которое очень трудно обосновать. Тем более что оно оказалось бы меньше числа немцев и их союзников в советских лагерях (4376,3 тыс. чел.)[223]223
  Россия и СССР в войнах ХХ века. С. 515. Таблица 201.


[Закрыть].

Попробуем разобраться, сколько же советских военнослужащих попало в немецкие руки и сколько из них уцелело. Тем более что в книгах Г.Ф. Кривошеева содержится достаточно данных, позволяющих выделить из общей массы пропавших без вести и военнопленных тех советских военнослужащих, которым посчастливилось избежать плена или удалось пережить немецкие лагеря. К ним относятся следующие категории:

– освобожденные немцами до 1 мая 1944 г. – 823,23 тыс.[224]224
  Россия и СССР в войнах ХХ века. С. 458. Как показано ниже, это отнюдь не полное количество советских военнопленных, освобожденных немцами в ходе войны.


[Закрыть];

– военнослужащие, ранее находившиеся в окружении и учтенные в начале войны как пропавшие без вести, а потом вторично призванные в армию на освобожденной территории, – 939,7 тыс.;

– вернувшиеся из плена после войны советские военнослужащие (по данным органов репатриации) – 1836 тыс.[225]225
  Там же. С. 237. Таблица 120.


[Закрыть];

– эмигрировавшие после войны в другие страны – более 180 тыс.[226]226
  Там же. С. 463.


[Закрыть]

Тут следует учесть один важный нюанс, который несколько усложняет расчеты. Среди 939,7 тыс. повторно призванных вполне могли оказаться и те, кого ранее освободили из плена немцы. Правда, сам Кривошеев нигде не упоминает, что эти категории людей как-то перекрывались, но для большей корректности результатов вычислений следует избегать любой возможности двойного счета. Чтобы правильно разобраться в этой непростой проблеме, нужно прежде всего разделить освобожденных немцами из плена на отдельные категории, взяв за основу время и причины их освобождения. И вот что при этом получается:

1) С 25 июля по 13 ноября 1941 г. действовал приказ генерал-квартирмейстера № 11/4590 об освобождении советских военнопленных ряда национальностей. К ним относились немцы Поволжья, прибалты, украинцы, а позднее и белорусы. Всего согласно этому приказу было освобождено 318 770 чел., из которых 277 761 были украинцами.

2) В дальнейшем до 1 мая 1944 г. было освобождено еще 504 460 советских военнопленных[227]227
  Россия и СССР в войнах ХХ века. С. 458.


[Закрыть]. Этих освобождали только в тех случаях, если они записывались в ряды «добровольных помощников» (т. н. «хиви»), охранников, полицаев или вступали в добровольческие части вермахта[228]228
  Штрайт К. «Они нам не товарищи…» Вермахт и советские военнопленные в 1941–1945 гг. М.: Русская панорама, 2009. С. 433 (далее – Штрайт К. «Они нам не товарищи…»).


[Закрыть]. Кроме них, немцы отпускали на волю только безногих, безруких или слепых инвалидов, а также людей, настолько утративших здоровье, что были уже не способны работать на благо Рейха. Некоторые из таких военнопленных были просто казнены, а остальных отправили пешком на Родину. Неудивительно, что в таком плачевном состоянии многие из них умерли еще в пути, да и уцелевшие далеко не все дожили до освобождения Красной Армией[229]229
  Там же. С. 194–195, 197.


[Закрыть]. А если даже и дожили, то для повторного призыва все равно уже никак не годились.

3) Наконец, в течение последнего года войны немцы освободили 200 тыс. советских военнопленных, которые были направлены в «восточные войска» в рамках отчаянных усилий по их укреплению[230]230
  Там же. С. 258.


[Закрыть]. Отметим, что коллектив Г.Ф. Кривошеева просто-напросто проигнорировал этих людей, но мы их обязательно учтем.

Понятно, что реальных кандидатов на повторный призыв после освобождения оккупированной советской территории среди последних двух категорий было заведомо мало. Реально таких можно найти только среди бывших военнопленных из самой первой группы. Да и из них оказалось возможным призвать далеко не всех, и вот почему. Их ряды начали редеть еще осенью 1941-го, когда германские айнзатцкоманды приступили к повторной проверке недавно отпущенных военнопленных. Они выявили среди них «значительный процент подозрительных элементов» и, как водится, немедленно их расстреляли. А когда немцы окончательно осознали острую нужду в дополнительной дешевой рабочей силе, в марте 1942-го они начали повторно забирать в плен тех, которые ранее были освобождены как представители «национальных меньшинств». Эти акции по приказу ОКХ систематически продолжались и в дальнейшем[231]231
  Штрайт К. «Они нам не товарищи…» С. 256, 433.


[Закрыть].

Долгие и тяжелые годы оккупации с их постоянными лишениями, недоеданием и болезнями тоже отнюдь не способствовали сохранению здоровья и численности бывших военнопленных, оказавшихся на свободе в 1941 г. Некоторые из них пошли в подпольщики и партизаны, а потом погибли в борьбе с оккупантами. Другие были угнаны на работу в Германию. Среди освобожденных немцами из плена нашлись и такие, кто предпочел записаться в различные категории немецких прислужников. При приближении Красной Армии они ушли на Запад вместе со своими хозяевами. А лиц немецкой национальности во время Великой Отечественной войны в Красную Армию вообще не призывали. Соответственно, начинавшие военную службу еще до ее начала и освобожденные из плена немцы Поволжья никак не могли войти в число повторно мобилизованных.

Точно проследить судьбы всех советских военнопленных, освобожденных немцами в 1941 г. по национальному признаку, сейчас не представляется возможным. Но сведения, которыми мы о них располагаем, позволяют с высокой степенью достоверности предположить, что из числа освобожденных немцами к 13 ноября 1941 г. 318 770 чел. повторно мобилизованными могли оказаться никак не больше половины, или 159 тыс. Эту цифру мы и будем использовать в своих дальнейших расчетах. Поэтому суммарное количество переживших войну советских военнослужащих из числа пропавших без вести и попавших в плен составит 3819,9 тыс. чел. (823,2 + 200,0–159,0 + 939,7 + 1836,0 + 180,0).

Вычтем этих людей из общей численности пропавших без вести и военнопленных (согласно данным Г.Ф. Кривошеева – 4559 тыс., из которых 500 тыс. фактически погибли или, будучи тяжело раненными, остались на поле боя, занятом противником). В остатке получим 239,1 тыс. советских военнослужащих, погибших в немецком плену, или 5,9 % от их общего количества (4059 тыс.). Для сравнения: по состоянию на 22.04.1956 в советских лагерях было учтено 3486,2 тыс. из военнопленных Вооруженных сил Германии и ее союзников, из них умерло 518,5 тыс., или 14,9 %[232]232
  Россия и СССР в войнах ХХ века. С. 512. Таблица 198.


[Закрыть].

Из сопоставления этих цифр следует, что общий уровень смертности военнослужащих вермахта в советском плену в 2,5 раза превышал аналогичный показатель для наших бойцов и командиров в немецких лагерях! А это значит, что условия существования в немецком плену были куда лучше, чем в советском. Тогда о каких же нацистских злодеяниях можно говорить в этом случае?

Лукавая статистика Г.Ф. Кривошеева поневоле приводит к выводу, что никакого преднамеренного уничтожения немцами миллионов советских военнопленных на самом деле не было. На основе его цифр любой фальсификатор истории может легко и просто доказать, что их там не морили голодом, холодом, болезнями и изнурительными маршами, не расстреливали за малейшую провинность, не заставляли работать на износ на благо Рейха, не подвергали никаким особенным зверствам и изощренным издевательствам. Такой насквозь фальшивый итог фактически обеляет одно из самых чудовищных преступлений нацистов – массовое истребление попавших к ним в лапы беззащитных советских военнослужащих.

Стремясь избежать подобного обвинения, авторы и придумали этот фокус (другое слово подобрать тут трудно) с включением 500 тыс. военнообязанных в число пропавших без вести и пленных, одновременно исключив их из баланса потерь военнослужащих РККА. С их учетом число погибших в плену повысится до 739,1 тыс. (16,2 % от 4 559 тыс.), и уровень смертности советских военнопленных хоть не намного, но превысит соответствующий показатель в отношении немецких в нашем плену.

Результаты расчетов с учетом пропавших без вести призванных военнообязанных и без него для наглядности сведены в таблицу 10.

Таблица 10

Количество советских военнопленных и пропавших без вести, по данным Г.Ф. Кривошеева (в тыс. чел.)

^{Примечания: *Вторично призванные бывшие военнопленные (половина из числа освобожденных немцами до 13 ноября 1941 г. (318 770 чел.)) исключены из числа избежавших плена или гибели в плену.}

^{** В скобках – процент от общего числа попавших в плен.}

В любом случае полученные в остатке цифры никак не согласуются с числом (2,5 млн[233]233
  Россия и СССР в войнах ХХ века. С. 511.


[Закрыть]) погибших в плену советских военнослужащих, подсчитанных Г.Ф. Кривошеевым. Кстати, авторы в одном случае все-таки учли полмиллиона военнообязанных в числе безвозвратных потерь, получив при этом общую убыль в 11 944,1 тыс. чел.[234]234
  Там же. С. 246. Таблица 130.


[Закрыть]. Но больше об этом числе в труде не упоминается, так как оно не вписывалось в выведенное ими соотношение по потерям сторон (1:1,3).

Все эти беззастенчивые манипуляции с цифрами – красноречивое свидетельство нереальности числа пропавших без вести и попавших в плен советских военнослужащих. Г.Ф. Кривошеев, безуспешно пытаясь обосновать число 4559 тыс., каждый раз связывает его то с военнопленными, то с пропавшими без вести и попавшими в плен. И это вовсе не случайно. Тем самым создается впечатление, что пропавшие без вести военнослужащие учитываются в представленных им расчетах. А ведь их число намного превышает заявленные в его книгах 500 тыс. На самом деле оно измеряется миллионами, и они отнюдь не учтены в общем балансе безвозвратных потерь, составленном авторами. К ним относятся и брошенные на поле боя, и утонувшие в многочисленных реках, озерах и болотах, и заваленные в траншеях и блиндажах, и захороненные местным населением в воронках, окопах и противотанковых рвах, которых до сих пор находят поисковики, и многие другие люди, отдавшие свои жизни за Родину.