Текст книги "Пегий. 100-летию «Собачьего сердца» посвящается"

12. ДОМ ПОЛИНЫ

БРЕМЕН, ПАРЕНЬ В БЕСЕДКЕ, ДЕВУШКА В БЕСЕДКЕ, ПОЛИНА, МУЖ ПОЛИНЫ, ДЕТИ ПОЛИНЫ (МАЛЬЧИК И ДЕВОЧКА), ЛЮБОВНИК ПОЛИНЫ

Поздний вечер того же дня. Встреча с Полиной. Измена

Бремен идет по улице, сворачивает в другой двор. Он другой, но это тоже старая Москва. Садится на скамейку. Смотрит на темные окна. Уже никого нет. Ждет.

Рядом в беседке пара молодых людей. Парень читает стихи.

ПАРЕНЬ В БЕСЕДКЕ

Наверно, это шутит ночь,

моргает в сумерках фонарь,

А ты молчишь,

Корабль, застрявший на мели, душа болтается внутри,

Как в трюме мышь,

Луиза, светлое дитя, мне говорит,

как шум дождя, —

Держись, малыш,

В окне напротив свет горит,

Ночь гулко кашляет в трубе,

Приёмник вечность говорит,

Играет кантри сам себе,

Луиза с мальчиком вдвоём

видны луне в дверной проём,

Как два пятна,

Кругом видения её,

Джоанны сны, моё жильё —

Она одна.

ДЕВУШКА В БЕСЕДКЕ

Вчера еще в глаза глядел,

А нынче – всё косится в сторону!

Вчера еще до птиц сидел, —

Всё жаворонки нынче – вороны! И т. д.

Уже темно. Во двор входит Полина, ее муж, с ними дети. Кажется, они возвращаются из театра. Они возбуждены, разговаривают. Младший сын хнычет, устал.

ПОЛИНА

Следующий раз предлагаю пойти на Булгакова, в ТЮЗе прекрасный спектакль.

МУЖ ПОЛИНЫ

Согласен. Теперь планку опускать нельзя.

Входят в подъезд. Бремен оцепенел. В окнах зажигается свет. Проходит примерно полчаса или час, в окнах свет гаснет. Уже ночь.

Подъезжает машина, черный большой джип. Останавливается у подъезда Полины. Из подъезда выходит Полина, она едва одета. Из машины выходит мужчина, любовник Полины, они целуются, он сдирает с нее халатик, она голая, он открывает заднюю дверь, они туда входят.

Машина раскачивается от их секса. Бремен подходит – заднее стекло опущено, в него высовывается голова Полины, она кусает себе ладонь, чтобы не кричать, глаза закрыты. Их лица рядом. Полина открывает глаза, видит Бремена.

Она в шоке. Сотрясается от ударов любовника, не может остановиться, потому что разрядка близко.

ПОЛИНА

Петечка! Гогенцоллерн! Все не так, Петя, все не так!

Сотрясается в оргазме, кричит!

13. ПАРК

БРЕМЕН

Ночь того же дня. Бремен гуляет по Москве. Потом лежит на траве под звездным небом в парке

Ночная летняя Москва. Бремен идет по улицам, набережным. Город не спит. Пробка на Тверской.

Бремен лежит на поляне, на берегу Москва-реки, над ним звездное небо. Засыпает.

Сон:

ПОЛИНА

Что с нами будет?…

БРЕМЕН

Мы будем вместе…

ПОЛИНА

Все не так, Петя, все не так!

Обнимаются во сне. Бремен просыпается. Солнечное утро. Рядом с ним спит та самая собака. С ней тепло.

14. ОДНУШКА В СПАЛЬНОМ РАЙОНЕ

БРЕМЕН, ПРОДАВЕЦ МОБИЛЬНЫХ ТЕЛЕФОНОВ, СЕНЯ ЛИПКИН, ЖЕНА СЕНИ ЛИПКИНА

Утро следующего дня. Бремен покупает мобильный телефон. Звонит другу и едет к нему. Он у друга, Сени Липкина

Бремен вместе с собакой завтракают под солнцем – молоко и булка. Бремен выходит из парка, собака идет по своим делам.

Бремен заходит в магазин, покупает самый простой телефон. Продавец показывает, как им пользоваться. Бремен звонит другу, Сене Липкину, однокурснику.

БРЕМЕН

(по телефону)

Сеня? Привет. Это Бремен. Узнаешь? Я приехал.

СЕНЯ ЛИПКИН

(по телефону)

Петька! Вот это да! Ты где? Приезжай! Пиши адрес!

Спустя какое-то время Бремен стоит у двери квартиры где-то на окраине Москвы. В коридоре старые велосипеды, санки – все, чему не нашлось места в доме, но вещи в хозяйстве совершенно необходимые!

Дверь открывает Сеня. Несмотря на утро, он уже навеселе. Выглядит как глубоко пьющий человек.

СЕНЯ ЛИПКИН

Как классно, что ты приехал! У нас дети в лагере, ну, знаешь, от социальной службы, чтобы не сидели в городе у родителей на шее. Заходи.

Пропускает Бремена в коридор и тот оказывается среди хаоса неустроенной жизни многодетной семьи. Из кухни выходит жена Сени.

СЕНЯ ЛИПКИН

Вера! А, вот ты. Я говорю, дети в лагерь сегодня как раз уехали, хорошо ведь?

ЖЕНА СЕНИ ЛИПКИНА

Здрасть.

(не обращает внимания на мужа, оценивающе рассматривает Бремена)

Я так понимаю, ты тот самый зэк, который учился с Липкиным, потом убил кого-то и пошел по этапу.

БРЕМЕН

Я не убивал никого. Но из зоны только что вышел. По амнистии.

ЖЕНА СЕНИ ЛИПКИНА

Все вы никого не убивали, а нормальному человеку спокойно в магазин не выйти. Смотри, чтобы все тихо было, а то быстро позвоню и за тобой приедут. За мной идите.

Проходят на кухню. Везде следы бедности. Ставит на стол картошку, квашеную капусту, бутылку водки.

ЖЕНА СЕНИ ЛИПКИНА

Больше жтого не пить! Сидите пока, я пошла в магазин. Из дома не выходить.

Уходит.

БРЕМЕН

Сеня, это что?

(обводит вокруг)

СЕНЯ ЛИПКИН

Петя, я тут живу. Так получилось, Петя.

БРЕМЕН

Как? Мы же с тобой биофак МГУ, Сеня. Ладно, я – мутация, отклонение от филогенеза биофака. Но ты? Ты же был, ну ладно, не отличником, но ты же лучше всех разбирался в генетике, вспомни, как ты зарубился с Пегариным на зачете по теории эволюции? У меня волосы шевелились, когда ты доказывал теорию генетической памяти клеток!

Сеня разливает водку по рюмкам.

СЕНЯ ЛИПКИН

Видишь ли, Петя.

(пауза)

Кстати, ты знаешь, где Серега? Он в Беркли. Заведует лабораторией. Выращивает искусственный зуб, ищет факторы роста. Недавно читал его последнюю статью.

Выпивают.

СЕНЯ ЛИПКИН

Так вот, друг мой! Ты не забыл, кто это сказал: Если выпало в Империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря»

БРЕМЕН

Бродский

СЕНЯ ЛИПКИН

Да. Вот я и живу в глухой провинции, только без моря. Хожу в школу, меня называют «Биолог микроскоп пропил». Но я люблю им рассказывать о живом, Петя, о том, как природа все мудро устроила. И ты знаешь, я уверен, что несколько человек, несколько, пусть десять или даже пять, они почувствуют, как едино и прекрасно все сущее от микрочастиц до вселенной. Но прежде всего – сама жизнь, чудо жизни!

Жадно ест. Наливает. Выпивает.

СЕНЯ ЛИПКИН

А это, как ты говоришь

(обводит рукой вокруг)

Это не важно. Бедность и аскетизм делают меня свободным. Я стал почти монахом, Петя.

Уходит. Возвращается с тетрадкой.

СЕНЯ ЛИПКИН

Посмотри.

Бремен читает. Грызет хлебную корку. Смотрит долго на Сеню. Снова читает. Сеня курит.

БРЕМЕН

Сеня, я, конечно, ничего не понимаю в литературе, но, кажется, это очень здорово. Ты давно… Пишешь?

СЕНЯ ЛИПКИН

Вообще не пишу. Это так, дурашки. Настоящее я ещё только думаю написать. Знаешь о чем?

Сеня ходит по кухне от возбуждения.

СЕНЯ ЛИПКИН

О том, что мы сами себя убиваем. А надо сберечь. И возможности сберечь – они внутри нас, они заложены природой. Потому что природа – она и есть бог, только не как старик с бородой на облаке, а как разлитая гармония сфер, как всеобщая взаимосвязанность сущностей. И она сильнее всего придуманного рукотворного. Природа – спасение человека от самого себя. Понимаешь?

Входит Вера, она пришла в начале монолога, но слушала мужа, не перебивала.

ЖЕНА СЕНИ ЛИПКИНА

Цицерон ты мой

(обнимает мужа)

Спаси меня лучше от сумок, в коридоре стоят. И что ж вы не ели ничего. Картошка вон остыла вся.

Садится за стол, устало.

ЖЕНА СЕНИ ЛИПКИНА

Ты не обижайся, Петя. Не со зла я.

(пауза)

Тяжело нам.

(Сене)

Дети сейчас придут, Сеня. У них в лагере антисанитарию открыли, всех везут по домам. Скоро явятся. Вот весь наш медовый месяц.

Бремен собирается уходить.

СЕНЯ ЛИПКИН

Извини, Петя. Так случилось, я думал ты у нас переночуешь.

(в дверях)

Слушай, я совсем забыл. Корсунский про тебя спрашивал, звонил, где ты, есть ли вести.

БРЕМЕН

Да, он мне писал. Потом я перестал отвечать.

СЕНЯ ЛИПКИН

Ты позвони ему. Обязательно, хорошо? А лучше, заедь. Он где-то в подмосковье живет. Я дам тебе его номер.

Бремен в дверях.

БРЕМЕН

Сеня, спасибо тебе за письма. Они меня очень выручали.

ЖЕНА СЕНИ ЛИПКИНА

(из-за плеча мужа)

Храни тебя бог, Бремен

(крестит его)

БРЕМЕН

Спасибо, Вера.

Уходит. Навстречу бегут дети, видимо это дети Сени и Веры. Шумные, яркие.

На улице Бремена встречает тот самый пес, словно ждал его. Некоторое время они идут рядом. Потом каждый направляется своим путем.

15. ХОСТЕЛ

БРЕМЕН

Поздний вечер того же дня. Бремен понимает, что это не его мир

Бремен лежит на постели в комнате, где кроме него еще несколько мужчин. Все спят. Он встает, берет свой рюкзак, в майке и брюках выходит на крыльцо.

На теле видны татуировки. Они не столько тюремные. сколько научные.

Закуривает. Достает мамин портрет, коробочку с «детскими драгоценностями». Раскладывает их как иконостас.

БРЕМЕН

Мама, что мне здесь делать?

(после паузы)

Вот и я так думаю – нечего мне здесь делать.

Выбрасывает окурок. Сидит. Достает молоко, булку. Ест. Рядом стоит пустое блюдце, наверное в него наливают молоко для дворовой кошки. Выливает в него остаток молока, кладет рядом остаток булки. Уходит.

Из темноты выходит тот самый пёс. Лакает молоко. Съедает булку. Уходит.

16. У ХОСТЕЛА

БРЕМЕН

Утро следующего дня. Бремен звонит Корсунскому.

Бремен просыпается в хостеле, одевается. Выходит. Видит пустую миску. Улыбается. По телефону звонит Корсунскому.

БРЕМЕН

(по телефону)

Федор Федорович, здравствуйте! Это Бремен, Петя Бремен. Да. Я в Москве. Приехал несколько дней… Спасибо… Конечно… Я как раз сам собирался… Да. Хорошо. Записываю

(ищет ручку в рюкзаке, неловко пишет на запястье)

Понял… С Ярославского до Загорянской… Записал.

(на том конце закончили разговор)

Федор Федорович, а…! Спасибо

Тут же по дороге проезжает конный патруль полиции. Смотрят внимательно на Бремена. Он замирает, что-то ищет в рюкзаке. Одна из лошадей справляет нужду, за ней остается навоз.

БРЕМЕН

Ну, вот. Это к счастью. Наверное.

17. В ЭЛЕКТРИЧКЕ

БРЕМЕН, ДАРЬЯ

Продолжение того же утра. Бремен едет в электричке, знакомится с девушкой

Бремен едет в подмосковной электричке. За окном летний подмосковный лес, дачи. Смотрит в окно, как ребенок.

Напротив сидит девушка, держит на коленях книгу, читает ее. Время от времени с любопытством посматривает на Бремена. Тот сперва не замечает, потом, заметив, очень смущается. Приглаживает волосы. Она смотрит на его совсем не летние ботинки, костюм не по погоде, он прячет ноги под лавку.

БРЕМЕН

Извините.

Она решительно поднимает книгу, загораживается от Бремена. Книга – «Собачье сердце». Бремен улыбается, смотрит в окно.

ДАРЬЯ

(строго)

Чему вы улыбаетесь?

БРЕМЕН

(смущенно)

В последние дни мне как-то часто встречаются люди, которые говорят или читают «Собачье сердце».

ДАРЬЯ

Это потому что в этом году 100 лет как Булгаков написал эту книгу.

БРЕМЕН

А ещё я постоянно встречаю одну и ту же собаку. Как будто она меня преследует.

ДАРЬЯ

Одна и та же?

Бремен кивает.

ДАРЬЯ

Это ваше астральное тело. Оно что-то хочет вам сказать.

БРЕМЕН

Астральное тело? То есть, это я, только в другом виде?

Объявление «Следующая станция Загорянская»

ДАРЬЯ

Ой, мне выходить! Да, это вы, только в виде собаки.

(поднимается, выходит)

БРЕМЕН

А какая это остановка?

ДАРЬЯ

Вы что, не слышали? Загорянская.

БРЕМЕН

Да, то есть нет

(выходит)

В тамбуре стоят рядом.

ДАРЬЯ

Вам что, тоже здесь выходить?

БРЕМЕН

Нет, то есть да.

 
Двери открываются, они выходят.
 

18. ДОРОГА С ЭЛЕКТРИЧКИ

БРЕМЕН, ДАРЬЯ

Утро того же дня. Бремен и Дарья (она дочь профессора) идут по поселку

Дарья решительно идет по платформе. Бремен почти бежит за ней.

БРЕМЕН

Простите, а вы не знаете, как пройти на улицу… эээ, Лесную?

ДАРЬЯ

Вы что, маньяк?

БРЕМЕН

Нет, ну, то есть, конечно, нет. Вот

(показывает надпись на запястье)

ДАРЬЯ

Идите за мной. Нам по пути.

Некоторое время идут по улице старого подмосковного дачного поселка.

ДАРЬЯ

Кстати, про таких как вы говорят, что у них голубая кровь.

БРЕМЕН

А у меня и есть голубая кровь. Как вы узнали?

ДАРЬЯ

Вены близко к коже, а эпидермальный слой тонкий.

БРЕМЕН

И пигментации практически нет.

ДАРЬЯ

Вы что, биолог?

БРЕМЕН

Бывший. Микробиолог.

ДАРЬЯ

Понятно. Еще один.

БРЕМЕН

Почему ещё? А кто-то тоже биолог? Микро…

ДАРЬЯ

Да. А почему вы так странно выглядите, будто вы не биолог, даже бывший, а, извините, какой-то бомж.

БРЕМЕН

Я два дня назад из колонии вышел. Не успел переодеться. Извините.

ДАРЬЯ

И долго вы были в этой вашей колонии?

БРЕМЕН

Десять лет. Но должен был 25. Амнистия.

ДАРЬЯ

25! Амнистия! Что же вы такое натворили, микробиолог?

БРЕМЕН

Статья 215. Убийство. Только я не убивал. Это… Ну, не важно. В общем, вы не бойтесь.

Дарья останавливается.

ДАРЬЯ

Погодите. Так вы, наверное, папин аспирант, который… Папа о вас рассказывал. Ну, да, о том, что все не так.

БРЕМЕН

Ваш папа – профессор Корсунский, Федор Федорович?

(смущенно)

А я вам про собаку, про голубую кровь. Извините.

ДАРЬЯ

Я Дарья. Дарья Корсунская.

(протягивает руку)

БРЕМЕН

Очень приятно. То есть, Бремен. Петя. Можно просто Петр. То есть, наоборот.

(пожимает руку)

К ним навстречу идет странного вида мужчина. Он в длинном плаще не по погоде. Подходя к ним раскрывает плащ. Это эксгибиционист. Постояв так несколько секунд так же быстро и деловито уходит.

Дарья и Бремен дико хохочут.

ДАРЬЯ

(сквозь смех)

Петя, а это какая статья уголовного кодекса?

БРЕМЕН

Не знаю, я этим не интересовался.

Идут дальше, подходят к калитке участка.

ДАРЬЯ

Мы пришли, микробиолог Петр.

Открывает калитку, входит.

ДАРЬЯ

(громко кричит)

Папа, я привела к тебе микробиолога по амнистии!

По дороге пробегает тот самый пёс, Бремен его не замечает, они с Дарьей входят за калитку, им навстречу идет Корсунский.

19. ДОМ КОРСУНСКОГО. Бремен у учителя

БРЕМЕН, ДАРЬЯ, КОРСУНСКИЙ, АЛИНА

Утро и день того же дня. Бремен у своего учителя

Корсунский обнимает Бремена.

КОРСУНСКИЙ

А поворотись-ка, сын! Экой ты смешной какой!

(смеется)

Ну что, Петр, как вас по батюшке?

БРЕМЕН

Сергеевич.

КОРСУНСКИЙ

Сергеевич. Проходите, проходи. Это вы, значит, по дороге и с дочкой моей познакомились! Шустрый, брат, шустрый!

ДАРЬЯ

Да это я с ним познакомилась, папа, а не он со мной. Он свои ботинки под лавкой прятал.

КОРСУНСКИЙ

Да, видок у вас, конечно, не тянет на московского интеллигента.

БРЕМЕН

Да, я и не тянусь на него, Федор Федорович.

КОРСУНСКИЙ

Дашка, гость в дом, тарелки на стол. Человек можно сказать.. Сколько лет в колонии провели? Десять?

БРЕМЕН

Десять.

КОРСУНСКИЙ

Человек 10 лет нормальной еды не видел! Давай, сооруди что-нибудь. Для обеда ещё рановато, будет, как говорят где-то, бранч.

Входит Алина. Она выглядит провокационно: красивая, одета по-домашнему, едва прикрыв женские красоты.

АЛИНА

Доброе утро, я не помешаю?

Дарья закатив глаза удаляется на кухню. Корсунский подходит, чувственно и не скрываясь целует её.

КОРСУНСКИЙ

Это Алина, моя аспирантка и любовница, которая не пытается быть матерью моих детей. Первое говорит о её недюженных профессиональных способностях, второе – о женских. А это Петр Сергеевич Бремен, мой ученик, который по черт знает какой причине 10 лет провел в колонии и вот вернулся, как блудный сын к отцу.

(меняя тон)

Да, ваши родители умерли. Извините. Это я ляпнул.

БРЕМЕН

Ничего. Все хорошо.

(к Алине)

Очень приятно, Алина.

АЛИНА

Взаимно. Я так понимаю, вы к нам надолго, потому позвольте я покажу вам комнату и дам одежду – вам надо переодеться.

КОРСУНСКИЙ

Бремен, оцените! Я ей ни слова о вас не говорил. Глаз – компьютерный томограф: тут же прочитала и просчитала ммм, как это?, мизансцену. Талант! За то и люблю. Алина, имей в виду – мужчина 10 лет не знал женщин!

(смеется)

АЛИНА

Будем держать себя в руках. Идите за мной, Петр

(пауза)

Сергеевич.

Они уходят, поднимаются на второй этаж. Корсунский плотоядно смотрит вслед Алине. В это время в дверях из кухни появляется Дарья с подносом в руках.

ДАРЬЯ

Папа, ты похож на Сатира, у тебя прорастают копыта вместо ног.

КОРСУНСКИЙ

Молодая кровь продлевает жизнь стариков, дочь моя.

КОРСУНСКИЙ

Ты же знаешь, я люблю умных и красивых женщин. После твое мамы таких женщин больше нет. Кроме тебя. Но на тебе я жениться не могу по независящим от нас причинам. А вот Алина близка к идеалу…

АЛИНА

(со второго этажа)

Корсунский, я выдам гостю твою одежду? У вас с ним почти одинаковые антропометрические параметры.

КОРСУНСКИЙ

Даже не спрашивай.

Дарья выставляет на стол приборы, бутерброды, готовую еду. Корсунский смотрит в окно, видит, во дворе ходит тот самый пес.

КОРСУНСКИЙ

Посмотри, кто к нам пришел! Да это же просто улыбка вселенной. Нам как раз ты нужен, дружище!

Берет кусок колбасы, сыра, выходит на улицу.

Дарья смотрит в окно, там профессор играет с приблудившимся псом. Входит Алина.

АЛИНА

(становится рядом с Дарьей)

Как тебе наш гость?

ДАРЬЯ

Гость как гость.

АЛИНА

Нет, ты запала на Бремена, дочка.

ДАРЬЯ

Не называй меня так, дурында, мена от этого тошнит, мамаша.

(продолжает смотреть на улицу)

Сиськи прикрой. Правда же, человек столько времени без женщин.

АЛИНА

(смеется)

Пойду переоденусь, а то всем мои сиськи покоя не дают.

(распахивает халат, демонстративно трясет грудями, смеется)

Алина уходит.

Бремен в своей комнате. Осваивается. Наслаждается домашней обстановкой. Ставит портрет мамы на тумбочку. Принимает душ, потом спускается вниз. Он в чистой одежде с плеча профессора, свеж и опрятен.

ДАРЬЯ

Вот приготовила для вас бутерброды, чай. Перекусите, до обеда ещё далеко.

БРЕМЕН

Спасибо. Я не голоден.

ДАРЬЯ

Не врите, Бремен. Давайте я составлю вам компанию, вам одному стеснительно. Садитесь, я поухаживаю за вами.

БРЕМЕН

Спасибо, Даша.

Входит Корсунский, за ним идет пес.

КОРСУНСКИЙ

Прошу любить и жаловать! К нам пожаловало светило мировой науки, причем, заметьте, я не себя имею в виду!

Садится за стол, пес рядом с ним. Бремен, Даша усаживаются так же. Корсунский скармливает псу бутерброды. Приходит переодевшаяся Алина, садится во всеми за стол.

КОРСУНСКИЙ

Петр Сергеевич, вы помните мои статьи по трансплантологии, когда вы были аспирантом?

БРЕМЕН

Очень хорошо помню. Вы писали, что теоретически нет препятствий для пересадки гипофиза животного человеку и это значит, что можно управлять трасформационным переходом человек-собака, осуществляя интервенцию в так называемый рептильный мозг при сохранности высшей нервной деятельности лимбической и неокортикальных зон головного мозга.

КОРСУНСКИЙ

При этом мы знаем, что теория триединого мозга – это лженаучная теория, но для упрощенного описания вполне пригодная.

Корсунский встает, прохаживается, будто читает лекцию слушателям. Пес улегся, словно он тут жил всю жизнь, слушает профессора с явным вниманием. Время от времени ему достаются угощения со стола.

КОРСУНСКИЙ

Что-ж, хорошо. Самую суть вы помните, Петр Сергеевич. Браво! После того, о чем вы сказали, мною была проделана большая работа по пересадке семенников и других частей гормональной системы, что несет в себе возможность смены гормонального фона. Многочисленные опыты были проделаны на животных и показали феноменальный результат, друг мой. Я назвал свой метод «операция по-Преображенскому», ибо именно Филипп Филиппович заложил основы данного направления. Исторически справедливо было именно такая дань, отданная великому ученому. Но давайте пить чай и есть эти дивные бутерброды, а то я вас заговорил.

Во время монолога мы видим волнение и изумленные глаза Бремена. Дарья смотрит то на отца, то на Бремена. Алина что-то принялась записывать на листе бумаги – они под рукой. Видно, что все пространство комнаты, а потом и дома – это большой рабочий кабинет. Здесь живут люди, которые работают постоянно.

Это не сразу заметно, но есть доска с флипчартом, есть бумага, тут же открытый ноутбук. Во время минилекции профессор легко включил проектор и на большой экран вывел кадры экспериментов, о которых он упоминал.

Едва за столом установилась тишина, раздается грохот приближающегося мотоцикла: нет глушителей, музыка перекрикивает шум выхлопа. Кажется, мотоцикл въехал в комнату, но он глохнет.

ДАРЬЯ

Вот и наша лягушонка в коробчонке прибыла.

Идет встречать. Пес рычит. Корсунский его гладит, успокаивает. Через минуту дверь распахивается, входит черный рыцарь – в доспехах, шлеме, на боку дубинка. Не хватает копья или пулемета. Но это мотоциклетная защиты. Шлем снимает. Под ним мачо, Дарья его целует. Бремен сникает.

ИГОРЬ

Всем привет. Это кто?

(кивает в сторону Бремена)

КОРСУНСКИЙ

Мой ученик.

ИГОРЬ

(присаживается к псу)

И чему же ты его учишь?

КОРСУНСКИЙ

О, этот парень нас научит многому! А этот

(показывает на Бремена)

Пока только присматривается. Он родился после 10 лет колонии и учится жить заново. Бремен Петр Сергеевич.

(представляя)

Мой сын Игорь. Разгильдяй и компьютерный гений.

Игорь подходит к Бремену. Делает движение, будто собирается его ударить, тот незаметным ответом укладывает его на пол и заносит руку над горлом.

БРЕМЕН

(подает руку)

Бремен. Петр.

Извините, рефлексы.

ИГОРЬ

(поднимается)

Очень приятно. Игорь.

Корсунский улыбается. В глазах Дарьи восхищение. Алина аплодирует. Пес спит – ему это неинтересно. Игорь уходит.

КОРСУНСКИЙ

(с удовольствием наблюдает за сыном)

М-да! Природа не всегда отдыхает на детях гениев!

(к оставшимся)

На сегодня все, ребята. Сейчас мы с Алиной уедем. У меня важная встреча в клинике. Вернемся завтра утром. Общий сбор. Дашка, всех гостей кормить, не обижать.

(Собаке)

Будешь дома, не смей сбежать. У меня к тебе завтра важное дело будет. Понял?

Пес чешет лапой за ухом, зевает. Корсунский и Алина уходят, Бремен с Алиной остаются.