Текст книги "Идущие по грани"

Игорь Срибный
Идущие по грани

 
В завертях метели и в пекучий зной,
В пору листопада, солнечной весной
Тропами лесными уходили в бой,
Чтобы не вернуться нам с войны домой.
Уходили, зная, кто-то не придет.
Там, за перевалом, смертушка нас ждет…
Матушка заплачет, в поле побредет,
И отец украдкой влагу с глаз смахнет…
 

Игорь Срибный

© Срибный И., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

* * *

В 6.00 дневальный разбудил разведчиков, хотя до общего подъема оставался еще час. Седой построил «каскадеров» и объявил задачу:

– Так, орлы! Завтра на выход идут следующие товарищи:

прапорщик Паршаков (позывной Дрюня) – заместитель командира группы;

старшина Бачевский (позывной Кум) – разведчик-пулеметчик и старший тройки;

старшина Дубенко (позывной Джоник) – разведчик и старший тройки;

старшина Бабченко (позывной Батон) – разведчик-радист;

рядовой Кефаев (позывной Кефир) – разведчик и старший тройки;

старший сержант Трофименко (позывной Качок) – снайпер-разведчик;

рядовой Делиев (позывной Сарделька) – разведчик;

рядовой Могильченко (позывной Могила) – разведчик;

старший сержант Михеев (позывной Экстрим) – сапер-разведчик;

старший сержант Савченко (позывной Крот) – сапер-разведчик.

Кроме того, с нами пойдет авианаводчик, назначенный группировкой. Он прилетит с нашими «вертушками» завтра. Эту фигуру нам приказано беречь как зеницу ока, поэтому за ним будет присматривать Сары. Вылет в 4.00 с нашей площадки. Времени у нас достаточно, так что всем готовиться не спеша, но тщательно. Уходим по расчетам на световой день, но, как это иногда случается, можем и подзадержаться. Поэтому сухпай, запас воды берем на двое суток. Боеприпасы – по полной программе: десять магазинов, подствольники, десять ВОГов[1]1
  ВОГ – выстрел осколочный гранатометный. Боеприпас к подствольному гранатомету ГП-25, ГП-30.


[Закрыть], две «эфки», две «эргедешки», десять пачек патронов, 400 граммов тротила и ЗТП[2]2
  ЗТП (ЗТП-50, ЗТП-120, ЗТП-300) – зажигательная трубка – средство инициирования взрыва. Бывает трех видов в зависимости от длительности замедления взрыва – 50, 120 и 300 секунд.


[Закрыть], глушители к автоматам, ПНВ, веревки и все остальное.

Седой внимательно оглядел строй. Он понимал, что берет на задание тех людей, которые только вчера пришли с выхода, но они были самыми подготовленными, самыми опытными, а выход на бандитскую базу был заданием далеко не ординарным…

– Кефир, Могила, альпинистское снаряжение по полной – работать будем в горах. Прапорщик Стручков, сухпай, плащ-палатки, спальники, снайперские коврики, аккумуляторы и фонари – у всех проверить наличие и пригодность и доложить. Батон, все рации на подзарядку, получить в группе связи новые, заряженные аккумуляторы к Р-163. Капитан Устюжанин, за вами инженерно-саперное оборудование и боеприпасы. У Экстрима есть привычка «забывать» затариться минами на выход; чтоб этого больше не было! Все проверить, собрать саперам укладки и доложить! Построение на контрольную проверку в 20.00. В 21.00 всем идущим на выход – отбой. Подъем для группы – в 3.00. Стручков, в 3.40 для нас должен быть готов завтрак.

– Группа, на месте, остальные – разойдись! – продолжил Седой. – Задача группы: выйти в квадрат, занять позиции и вести наблюдение за базой НВФ в течение светового дня. Конечная задача: определить возможности штурмовых действий с разных направлений, возможность применения авиации или артиллерии, пути подхода к базе. Действуем скрытно, оружие применяем только в случае обнаружения группы и только с глушителями. Боя избегать всеми доступными способами. Район полностью контролируется боевиками, и в случае обнаружения группы противником нам просто не дадут уйти. Всем понятно?

Разведчики, привыкшие хранить тишину, только молча кивнули в ответ вместо уставного «так точно!».

– Тогда – всем готовиться! Разойдись!

Распустив разведчиков, командир пошел к доктору получать промедол.

– Седой! – обрадованно воскликнул капитан Курасов, едва завидев разведчика на пороге лазарета. – Редкий гость! Ты ко мне только за промедолом и заходишь! Нет чтоб посидеть, по рюмке чаю опрокинуть…

– Некогда, Игорь! – ответил, улыбаясь, Седой. – Мы же или на выходе, или отсыпаемся после выхода… Я бы с дорогой душой!

– Ладно тебе, с дорогой душой… – пробурчал Курасов. – Вот если не зайдешь по-братски после этого выхода, обижусь! Да ты присаживайся, чего стоишь в дверях?

– Зайду, – сказал Седой, плюхнувшись на табурет. – Обещаю!

– Славно, брат! А теперь скажи мне, что ты там сделал в Ханкале с моим начальством, что оно приказало мне выдавать тебе промедол по списку идущих на выход разведчиков? До сих пор не могу понять. Раньше ведь было указание – четыре шприц-тюбика на разведгруппу, и к бабке не ходи!

– А-а, это давно было, – ответил Седой. – Зимой еще. Я в госпитале лежал, бездельем маялся. И решил докладную написать, спросить твое начальство, кто будет отвечать, если разведчики в тылу врага, получив ранение, будут умирать от болевого шока. А анальгином я их вывести из этого состояния не смогу… И отдал ее командующему, когда он пришел мне орден вручать. Реакция была мгновенная. Уже вечером примчался начмед и начал мне рассказывать сказки, что это самодеятельность медиков на местах и тэдэ. Ну, я ему и ответил по-своему. Он, конечно, обиделся и тут же выдал военную тайну, сказав мне, что на это было указание начальника штаба группировки… Вот с того времени и изменилось это крайне дурацкое положение!

– Да-а, – протянул медик. – А я сколько ни писал, как об стенку горох… На спецоперацию выходит порядка пятидесяти человек, а я им выдаю промедол из расчета четыре ампулы на десять человек… И сам имею право в таких случаях иметь при себе пять ампул. Да еще и сдавать потом использованные шприц-тюбики, как документ строжайшей отчетности. Это я должен под пулями помнить, что обязан представить шприц для отчета, а не как спасти раненого, да и себя тоже!

– Что поделаешь? – сказал Седой. – Борьба с наркоманией в войсках, участвующих в боевых действиях… Только вот на что я обратил внимание: у погибших в бою «духов» мы, как правило, находили промедол у каждого. А у амиров, так и по целой упаковке. Да что там промедол! Находили и морфин упаковками… У них-то откуда? Не с наших ли аптечных складов?

– А с каких еще? – уныло сморщив нос, сказал Курасов. – Других складов здесь нет… Ты вот куда деваешь наркотики, обнаруженные в ходе боевых действий?

– Сдаю по рапорту после операции, куда ж еще? А-а, ты намекаешь на возникающую при этом «неучтенку»? Стоит задуматься… Ладно, брат, выдавай мне медикаменты, – сказал Седой, поднимаясь с табурета. – Пойду готовиться. А по поводу «наркоты» я в следующий раз подумаю, сдать ее или уничтожить на месте…

– А я уж все приготовил! – радостно возвестил капитан Курасов. – Мне еще вчера приказ сбросили!

– Вот тебе и весь режим секретности… – Седой выругался. – Мои разведчики еще сегодня ничего не знали о предстоящем задании, а ты еще вчера получил приказ… Твою ж, секретности, мать…

* * *

С ночи зарядил мелкий, занудливый дождь, который в горах мог лить с неба неделями.

Но разведчикам ненастье всегда было на руку: притупляло бдительность противника. Однако сейчас, ежась под накидками на взлетке, они про себя ругали непогоду.

«Вертушки», как всегда, запаздывали, и небо на востоке уже начало сереть. И только в 4.24 в небе послышался знакомый рокот…

Быстро погрузились, и «вертушки» взяли курс на юг. Кроме них, в металлической утробе вертолета оказался и обещанный авианаводчик. Что-то в его фигуре показалось Седому знакомым, но в темноте он не мог разглядеть человека, с которым предстояло выполнять задание.

Через полчаса вертолет, не снижая обороты двигателя, завис над камнями, и разведчики выпрыгнули в серые утренние сумерки, сразу растекаясь по периметру и занимая места для обороны. Как только крайний из них покинул борт, «вертушка» тут же ушла вверх и растворилась в небе. «Крокодилы» боевого прикрытия сделали круг над местом высадки и тоже ушли.

– Ну, здорово, командир! – услышал Седой приглушенный голос за спиной и обернулся. Рядом с ним стоял, показывая в молодой, добродушной улыбке все свои тридцать два зуба, летчик майор Мухин.

– Вот это сюрприз! Виталик! – Седой обнял Мухина, хлопая по плечам. Он не скрывал своей радости. – Тебя-то каким ветром занесло в группу?

– Сам напросился, – ответил Мухин. – Как вчера кликнули на вечерней поверке в полку добровольца лететь с разведгруппой авианаводчиком, так я сразу и понял, что это шанс встретиться с вами, черти полосатые! И быстренько сделал шаг вперед. И зря торопился, как оказалось. Все равно, кроме меня, никто из строя не вышел…

– Ну, красава, братишка! Я рад тебя видеть! Тем более что ты профессионал, какого поискать…

– Да ладно тебе, Егор, захвалишь…

– Тебя захвалишь… – улыбнулся Седой. – Иди здоровайся с пацанами, сейчас двинемся.

Осмотревшись в скалах и отправив вперед головной дозор, в который ушли Кефир и Могила, группа исчезла в каменных джунглях…

Горный массив был сложен из крупных базальтовых глыб, кое-где поросших чахлой растительностью, и простирался километров на двадцать с запада на восток. С юга на север разведчикам предстояло идти по каменным разломам.

Неприятности начались очень скоро.

Кефир вышел на связь через полчаса пути и доложил, что они обнаружили набитую дорогу в скалах. А еще через десять минут – пещеру, явно приспособленную под жилье. Седой остановил движение группы и ушел к ним.

Кефир и Могила лежали за широким каменным гребнем, наблюдая за пещерой. Седой лег рядом и вынул из футляра бинокль.

Накатанная дорога, ни малейшего признака которой не было на карте, вела к небольшой площадке, оканчивавшейся высоким утесом, вертикально уходящим вверх метров на сто. В подножии горы зияло прямоугольное отверстие явно искусственного происхождения, завешенное масксетью.

– Вот это номер! – сказал шепотом Седой. – Абдулла мне ничего не сказал ни о дороге, ни о пещере…

– Какой Абдулла? – удивленно спросил Кефир.

– Чеченец-водитель, которого взяли около базы. Это же он рассказал об этой базе.

– Так он мог и не знать о пещере – Кефир кивнул в сторону дороги.

– Мог и не знать… – тихо сказал Седой, не отводя глаз от темного зева пещеры. – А мог и знать. Думай теперь, рассказал он «духам» о своем пленении или не рассказал. Если рассказал, то нашего визита могут и ожидать… И, соответственно, приготовиться к нему.

– Так ведь никаких движений не было, пока мы наблюдали. Если б ждали, мы бы уже кого-то или что-то подозрительное увидели. Тем более «вертушку» бы отсюда «духи» наверняка услышали. Может, там и нет никого? – высказал предположение Кефир.

– А вот это нам придется проверять, хочешь не хочешь. Готовьте «глушаки» и пошли!

Разведчики быстро навинтили ПБСы на стволы автоматов и, прикрывая друг друга, спустились к дороге. Дойдя до пещеры, Седой знаками показал разведчикам встать с обеих сторон входа, а сам осторожно откинул край сети. То, что он увидел, едва не повергло его в шок: носом к нему стоял, сверкая свежей краской, новенький БТР-90! Такую машину он видел в единственном экземпляре на испытательном полигоне в Подмосковье год назад. Но он точно знал, что ни одного «девяностого» БТРа в федеральных войсках на территории Чечни не было…

Вне себя от накатившей ярости, он обошел БТР и увидел двух «духов», спящих на ящиках с боеприпасами, укрывшись плащ-палатками. Седой забрал их оружие и вышел из пещеры.

– Там два «духа» кемарят, – тихо сказал Седой разведчикам, осторожно прислонив автоматы к скале. – Разбудите их. Одного оставьте в пещере, второго сюда! Дрюня, на связь! – вызвал он Паршакова по рации. – Давай ко мне Батона с видеокамерой. Бегом! И вы подтягивайтесь. Осторожно. Перед вами будет дорога, выставь там пост. Перекрой дорогу!

– Понял, командир! – ответил Дрюня. – Отправляю Батона, и выходим.

Из пещеры вышел Кефир, ведя под стволом автомата заспанного «духа». Тот ошалело хлопал глазами, вращал головой – не мог понять, откуда здесь могли взяться русские.

– Салам тебе аллейкум! – сказал Седой, пристально глядя в глаза «духа». – Тебя как зовут?

– Ибрагим, – ответил «дух», зябко ежась под дождем.

– Откуда ты, Ибрагим?

– Из Гудермеса. Радылся там, – ответил чеченец. – А жил в Замай-Юрте потом.

– Здесь что делаешь?

– БТР охранаю, – ответил «дух». Он все еще не мог прийти в себя.

– Чей он? – спросил Седой.

– Амира Хаттаба, – ответил чеченец. – Его пригнала.

– Давно?

– Мэсяц ишо. Назад мэсяц. Пят дэн одни охранают, пят дэн другая. С база внизу машин возыт.

– Когда вас сменить должны?

– Нас толка вычера привезли. Ишо четыре дэн.

– А откуда пригнали БТР, знаешь?

– Откуда знаю? Нэ-ет, – протянул чеченец. – Кто мине такой скажит?

Запыхавшись, придерживая рукой чехол с видеокамерой, подбежал Батон.

– Саня, там внутри пещеры БТР-90. – Глаза Батона округлились. Он только слышал о новой машине. – Сними его со всех сторон. Крупным планом сними бортовой номер и все данные завода-изготовителя. Все, что найдешь. Внутри может быть какая-то документация, ее изыми!

– Э-э, нутра ны лез! – сказал вдруг чеченец. – Нутра арабы всо миныривала. Нам сказал, ны лез – взорваться будет!

– Ладно, Саня, снимай пока снаружи. Саперы подойдут, разберутся! Кефир! Этого уводи, давай второго! – Седой был зол и не старался это скрыть.

Один вопрос мучил его, не давая успокоиться: как мог БТР, которого еще в глаза не видели в войсках, оказаться у боевиков?

* * *

Второй соня-постовой подтвердил практически все, что сказал первый. Да и не могли они знать больше, являясь простыми солдатами этой никому не нужной войны… Седой приказал Кефиру отвести его в пещеру и охранять обоих.

Вышел Батон и доложил, что снял БТР со всех сторон. В это время подтянулись остальные разведчики.

– Андрей, время терять нельзя – выходите на базу и начинайте работать, – сказал Седой прапорщику Паршакову. – Посмотри там по обстановке, где разместить наблюдателей, чтоб собрать максимум данных о базе и ее обитателях. Мне оставь Сардельку. Кефира и Могилу забирай с собой. А я буду решать, что делать с этой «железякой»…

– А что там? – Прапорщик кивнул подбородком на пещеру.

– Ты не поверишь… Пойди сам посмотри.

– Ну, ни хрена себе! – не удержался от восклицания Паршаков, увидев БТР. – Откуда это?

– Тебе сказать? Или сам догадаешься? – Седой снова озлился. – Есть ли предел человеческой жадности и склонности к предательству, или это непобедимо?! Иди, Андрей, каждая минута на счету! С дороги пост не снимай: вдруг гости пожалуют. Батон, давай связь! – Седой устало присел на камень. – Будем «веселить» командиров… Да, «Историк»[3]3
  «Историк» – ЗАС (засекречивающая аппаратура связи) блок Т-240Д, преобразующий речь в цифровой поток.


[Закрыть] включи!

Радист вышел на группу связи и вызвал начальника разведки.

– Влад, мы обнаружили пещеру, в которой стоит новенький БТР-90. Записывай заводские номера…

– Ты в своем уме, Седой? – Начальник разведки не стал выбирать выражения. – Этого не может быть!

– Влад, записывай номера, пробивайте по заводу и спускайте мне команду, что делать с машиной. Угнать ее отсюда через базу «духов» и минное поле я не смогу. А в своем я уме или нет, ты решишь, когда просмотришь видеозапись.

– Командующий меня убьет за такую новость… Ладно, давай номера.

– Не убьет. Записывай… – Седой продиктовал номера. – Только решайте быстрей! Мне нужно задачу выполнять, а не охранять здесь плоды чьего-то предательства и непомерной жадности!

– Я сейчас же направлю запросы по ШТ[4]4
  ШТ – шифротелеграмма.


[Закрыть], – сказал Влад. – Но на проверки все равно уйдет не менее суток. Это же нужно будет по заводу проверять.

– Проверяйте! Лишь бы не более суток. Нам здесь и укрыться толком негде – голимые камни. А взорвать «железку» у нас тротила не хватит.

– Подожди взрывать! – Влад забеспокоился, зная крутой характер Седого. – Доложу командующему, пусть он решает.

– Только не тяните, Влад! Если кто-то из местных амиров решит посты проверить у БТРа, нам придется воевать, понимаешь?

– Да понимаю я, понимаю! Все! СК![5]5
  СК – кодовое обозначение «конец связи».


[Закрыть]

– Командир, – Батон повесил ларингофон на шею и отключил рацию. – Взорвать, если что, есть чем. Я, когда снимал, видел в пещере два ящика тротила. «Духи» на них и спали…

– Ну-ка, тащите их сюда! – обрадовался Седой. Для себя он уже принял решение: даже если что-то затянется с принятием решения в командных кругах, он взорвет БТР…

Разведчики вынесли на свет ящики, и Седой вскрыл один из них.

– Нормально! – сказал он. – Стандартная укладка: 30 шашек по 400 граммов и 65 по 200… Итого: 25 килограммов тротила.

– Это что, придется БТР по периметру обкладывать? – спросил Сарделька.

– Зачем? – Седой легко оторвал дощечку на верхней крышке ящика. – Вот отверстие для запала – вставляй ЗТП и взрывай весь ящик. Если заложить его внутрь машины да обложить сверху снарядами для пушки, разнесет все!

– Ух ты! – как-то совсем по-детски восхитился Сары. И эта его детская непосредственность рассеяла злость Седого.

– Только вот саперы у нас задействованы на наблюдении. А «духи» заминировали БТР изнутри. Во всяком случае, так они охранникам сказали. Так что нужно сначала попасть внутрь…

После девяти часов дождик кончился, и из-за убегающих под порывами легкого ветерка туч выглянуло солнце, постепенно раскаляя мокрые камни. Испарения от камней сделали атмосферу около пещеры удушливой, и Седой отошел к дороге. Но там солнце пекло просто немилосердно, а укрыться от его палящих лучей было негде, и он вернулся в пещеру.

В 10.00 Батон включил рацию, так как по графику сеансы связи должны были осуществляться через каждые два часа. И сразу же протянул ларингофон Седому.

На связи был командующий. Седой подробно доложил о находке и о действиях группы.

– Егор, ты уверен, что это «девяностый»? – Командующего, как и начальника разведки, терзали сомнения.

– Товарищ генерал, мне нет доверия?

– Да есть, Егор! Ну что ты, елки-палки?.. Но ты представь, насколько это серьезный вопрос! Как я доложу начальнику Генштаба о том, что у «духов» в горах стоит БТР-90? Кто мне поверит?

– Пришлите «вертушку», я передам вам видеозапись. Но тогда придется свернуть операцию по базе…

– Ну… Ты по каким признакам определил, что это «девяностый»?

– Товарищ генерал… Я понимаю, что в это трудно поверить… Но характерная башня, 30-миллиметровая автоматическая пушка, АГС[6]6
  АГС «Пламя» – 30-мм автоматический гранатомет станковый.


[Закрыть] на броне, ПТРК[7]7
  ПТРК – противотанковый ракетный комплекс.


[Закрыть] «Конкурс»… Боеукладка для пушки на 500 снарядов, четыре ракеты для «Конкурса»… Ну какие еще признаки нужны?

Рация долго молчала, потрескивая в наушниках атмосферными разрядами.

– Что ж… – наконец сказал командующий. – Все верно… Ладно, делать нечего. Буду докладывать наверх. Да, еще скажи: у тебя есть возможность уйти на БТРе?

– Нет! – твердо ответил Седой. – Для этого мне придется прорываться через базу, затем через минное поле и далее следовать по контролируемой боевиками территории. Даже если мне будет обеспечена огневая поддержка с воздуха, без потерь не обойдется.

– Так! А взорвать? Есть чем взорвать?

– Так точно! Мы нашли в пещере два ящика тротила. Разнесем и БТР и пещеру.

– Ладно! ШТ в Арзамас ушла, фээсбэшники уже занимаются проверкой по заводу. Будем ждать результат. Когда у тебя следующая связь?

– Через два часа, – ответил Седой.

– Будем давить через начальника Генштаба. Думаю, получим результат уже сегодня. СК!

– Хотелось бы верить, – пробурчал Седой. – СК!

* * *

Жизнь на базе началась около семи часов утра. Откуда-то из-под горы вышли с десяток вооруженных людей и неспешно направились по едва заметной с высоты тропинке к реке.

Прапорщик Паршаков приник к линзам бинокля, стараясь рассмотреть, каким образом они пройдут через минное поле. «Духи» прошли краем поля и исчезли из поля зрения. Сделав запись в журнале наблюдения, Дрюня продолжил осмотр.

В течение часа никаких движений он не зафиксировал, однако около восьми часов через реку согнутый годами старик погнал небольшую отару овец. Паршаков напрягся. Но старик спокойно прошел через минное поле, подгоняя посохом отару.

– Как это? – Прапорщик повернул голову к лежащему рядом в камнях Экстриму. – Там же мины?!

– Ну и что? – спокойно ответил Мишка, гоняя в зубах сухую былинку. – Минное поле может управляться по проводам. «Духи» спят – «рубильник» включен, мины активированы. «Духи» вышли на разбой – «рубильник» вырублен. Мины в безопасном режиме. У нас база тоже таким образом «огорожена».

– Так… – Паршаков сделал запись. – Значит, если атаковать базу через реку, в течение светового дня минное поле можно пройти…

– Не так все просто. – Сапер внимательно посмотрел на прапорщика. – Если рубильник выведен на наружный пост «духов», они в случае штурмовых действий успеют активировать минное поле. И нам придется идти через него…

– Понял, не дурак. Был бы дурак – не понял бы, – сострил Дрюня. – У тебя какие-нибудь мысли не прорезались?

– Пока нет, – ответил сапер. – Думаю. Вот если бы вниз спуститься…

– Куда? «Духам» на головы? – Дрюня удивленно посмотрел на Экстрима.

Мишка выполз на гребень и свесился вниз, разглядывая базу. Он хотел обнаружить наружные посты, но не увидел ни одного. И это его немало удивило. Он отполз назад и сказал Паршакову:

– Слышь, Дрюня, может быть такое, чтоб «духи» не оборудовали здесь наружные посты?

– Конечно, нет! – твердо ответил прапорщик. – Просто они капитально замаскированы. Но мы их обнаружим. Никуда не денутся!

Он оказался прав. Ровно в девять из-под горы вышли четверо «духов» и по ступеням, вырубленным в камне, поднялись на крышу базы. На крыше они разошлись парами и подошли к большим грудам камней, наваленным по угловым краям крыши. В кучах открылись блеснувшие на солнце металлические люки, и из темных лазов выползли на свет божий четверо. Пары сменились, и, покурив на крыше, «духи» ночной смены спустились вниз.

– Ну, вот и посты наблюдения, то есть доты. С высоты и не подумаешь, что это огневые точки. – Дрюня сделал новую запись в книге наблюдений.

Мишка снова выполз на гребень и долго лежал, свесившись головой вниз.

– Ну что там? – спросил Дрюня.

Сапер отполз назад и долго лежал молча.

– Мне нужно спуститься вниз, – наконец сказал он. – Хотя бы метров на тридцать…

– Да что ты задумал? Расскажи!

– Вот спущусь, посмотрю, тогда скажу, – ответил Мишка. – Я добегу до Кефира?

– Давай! Осторожно там!

Сапер, согнувшись, добежал до НП Кефира, расположенного метрах в ста на запад, и упал рядом в ним.

– Чего тебе? – тихо спросил Кефир. – Что мечешься?

– Олег, спусти меня метров на тридцать вниз. Хотя бы на пару минут, – выдохнул Мишка.

– Зачем тебе? – Кефир удивленно воззрился на неугомонного сапера. – Ты понимаешь, насколько это опасно?

– Понимаю! Но сверху мне не виден уклон. Если бы мне хоть немного спуститься… Только не здесь, а там – на нашем НП.

– Спусти его! – поддержал сапера Могила. – Иногда в его голову приходят умные мысли…

– Вот спасибо, Могила! Ты настоящий друг, товарищ и брат! – Мишка расплылся в улыбке.

– Ладно, – согласился Кефир, распаковывая рюкзак и доставая принадлежности для спуска. – Пошли.

Разведчики добежали до НП Паршакова, и Кефир стал готовить обвязку для Экстрима. Закрепив на бедрах подвесную систему, он накинул ему на грудь страховку, руками отмерил тридцать метров веревки и, сделав на ней контрольный узел, привязал ее конец за огромный валун в пяти метрах от гребня. Страховочный конец Кефир пропустил себе под руку. Затем лег на спину, уперев ноги в камень, и кивнул.

Сапер выбрался на гребень и исчез, провалившись в бездну.

Кефир начал постепенно стравливать веревку через блок, пока она не дошла до контрольного узла. Заблокировав веревку, Кефир выполз на гребень… и удивленно захлопал веками – Мишки не было видно. Он понял, что гребень нависает над крышей базы огромным карнизом. Ему сразу стала ясна и задумка сапера – подорвать карниз, который, обрушившись своей огромной массой вниз, вызовет лавину…

«Зараза конченая этот Миха Экстрим. Надо ж такое придумать…» – беззлобно подумал Кефир.

Через пару минут Мишка дважды дернул страховочный трос, и Кефир начал подъем.

Как только голова и плечи сапера показались над обрезом гребня, Паршаков подхватил его под руки и выдернул на гребень. Тяжело дыша, Мишка упал на камни, жадно ловя раскаленный солнцем воздух открытым ртом.

– Ну что, взрываем карниз? – ехидно улыбаясь, спросил Кефир.

Мишка только кивнул в ответ.

– Реально? – спросил Паршаков.

– Да! – выдохнул сапер. – Седого надо сюда! Посоветоваться…

– Он не оставит БТР, – сказал Дрюня. – Их там всего четверо и радист. Не приведи господь, «духи» припрутся, кто их отобьет?

– Вызывай! – Миха не успокоился. – Здесь реально можно обрушить на базу лавину, которая похоронит ее навечно! И воевать не придется…

– Ладно! Попробую. – Прапорщик прижал к щеке поводок микрофона и нажал тангенту вызова….

* * *

Получив по рации информацию Дрюни, Седой задумался.

– Батон, скажи мне, если бы ты отвалил штук пятьсот зеленых американских рублей за машину, то бы стал ее минировать? – вдруг спросил он радиста.

Пришла очередь задуматься Батону.

– Нет, – наконец сказал радист. – Но охранникам сказал бы, что изнутри машина заминирована, чтоб не лезли куда не надо. Горская склонность к чужому добру арабам наверняка известна. А тут такое – новенькая «броня»… Ну, как не залезть и не прихватить что-нибудь для хозяйственных нужд?

– Вот-вот! – Седой оживился. – Да просто как сувенир что-либо. Тот же шлем с ларингофоном – в подарок детям… А инструменты, а ЗИП?[8]8
  ЗИП – запасные части и специальные инструменты.


[Закрыть] Это же у них дорогого стоит! Поэтому охранников и предупредили, чтоб не лазили. Смотри здесь, я пойду проверю!

– Может, саперов дернем? – забеспокоился Батон.

– Да дернул бы… – раздраженно сказал Седой. – Но там и так людей мало. Кто будет наблюдение вести и наблюдателей прикрывать, если сдернем саперов? Сиди, Саня!

Седой вошел в пещеру и легко забрался на башню. Он рассудил, что если фугас и ставили, то под место механика-водителя, под башню никто ставить даже самый маломощный фугас не будет, рискуя вывести из строя системы управления огнем.

Он вынул из ножен НР-43 и потянул на себя тяжелую крышку люка, приподняв ее на сантиметр. Затем медленно и осторожно провел лезвием ножа по периметру люка. Нож прошел свободно, нигде не зацепив препятствия в виде проволочки или лески. Седой включил фонарь и откинул люк на упоры. Свесившись в черный зев люка, осмотрел внутреннюю часть БТРа. На виду не было ничего, что могло бы напоминать фугас… Он уперся руками в края люка и мягко опустился на днище десантного отделения. Тщательно осмотрев «десант», места «механа» и оператора-наводчика, Седой сел за руль машины и нажал кнопку стартера. Двигатель мягко заурчал…

Седой нашел тумблер освещения салона и включил свет, чтоб осмотреться на водительском месте, и с удивлением отметил, что на БТРе установлена автоматическая коробка передач. Около каждого тумблера или клавиши была укреплена металлическая табличка с указанием действия, для которого предназначен тот или иной включатель. И эта предусмотрительность порадовала…

В башне было тесновато, но тоже все функционально и продуманно. Он решил не трогать автоматический подаватель пушки, а установил короб с патронами на ПКТ[9]9
  ПКТ – пулемет Калашникова танковый с электроприводом.


[Закрыть] и подвесил короб для стреляных гильз. И только потом вызвал по рации Батона.

– Саня, сдерни масксетку со входа, я выезжаю.

Откинув крышку «реснички»[10]10
  «Ресничка» – на солдатском сленге название броневых плит над местами механика-водителя и оператора-наводчика.


[Закрыть], Седой отключил ручной тормоз, врубил коробку и плавно нажал педаль газа. Машина легко тронулась с места.

Выехав на дорогу, он нашел место, откуда она просматривалась до леса, и остановил БТР. Включив «ручник», выпрыгнул на дорогу, подняв облачко пыли.

– Батон, вызови пост с дороги, пусть подтягиваются сюда! – сказал он радисту и подозвал Сардельку. – Сары, ты знаком с вооружением БТРа?

– Конечно, командир! – Сары широко улыбнулся. – И с пушкой могу обращаться. У нас же на заставе были БМП-2, а там такая же пушка. И пулемет такой же. Вот подаватель на пушке не очень хороший – клинит, бывает, и приходится снаряд рукой досылать. Тут сноровка нужна, а то можно без руки остаться…

– Ну, раз ты у нас такой подготовленный, лезь в башню и садись на место наводчика. Пацаны придут с дороги, будете меняться. Открывай огонь на малейшее движение со стороны леса. Охранники сказали, «духи» сюда на машине приезжают, так что цель у тебя будет крупная – не промажешь! Да, Сары, что самое главное при стрельбе из БТРа?

– А-а, – протянул Сарделька. – Вопрос «на засыпку»? Отвечаю: чтобы двигатель работал. Оружие-то с электроприводами. Правильно?

– Так точно, боец! Ладно, работай. Смотри, вся группа сейчас будет от твоей бдительности зависеть!

– Есть, командир! – Сары лихо кинул руку к виску и легко вскочил на броню.

Скоро подошли Кум и Качок, осуществлявшие наблюдение за дорогой.

Увидев на дороге «девяностый», оба раскрыли рты от удивления. Седой не дал им времени на вопросы…

– Кум, мы с Батоном уходим к основной группе. Вы остаетесь здесь. Отсюда дорога просматривается до леса, наблюдайте. Если покажется машина с «духами», уничтожить! Только смотрите, чтоб не ушел ни один, иначе сюда припрется сотня. Попробуй отбейся потом… Нам тут гости не нужны! Пушкой не воевать, могут услышать с базы. Да, еще: мы задерживаемся минимум на сутки. Будьте готовы.

– Командир, – подал голос Батон. – Там же у нас еще двое пленных…

– Они привязаны к ящикам со снарядами. Пусть сидят пока. Потом решим, что с ними делать. Все! Кум, осмотритесь здесь и найдите места для наблюдения. Сарделька в башне. Меняйтесь периодически.

– Все ясно, командир, – ответил Кум. – Снайпера посадим повыше, а с Сарделькой будем меняться. Задержка из-за БТРа?

– Из-за него, подлого… Пока не установят, как он сюда попал, придется беречь его. Обещали дать результат быстро, но я знаю, что его может не быть и через неделю.

– И что тогда? Нам здесь неделю сидеть? – Кум спросил, зная ответ. Просто хотел убедиться.

Седой внимательно посмотрел в «наивные» глаза пулеметчика:

– Андрюха, ты чего дурацкие вопросы задаешь? Если завтра не будет решения командования по «железяке», взорвем к бениной маме и уйдем. Удачи, пацаны!

– К черту! – в один голос ответили Кум и Качок. – И вам удачи, командир!

– И вам – к черту! – ответил Седой и зашагал в сторону базы. Батон подтянул ремни рации и отправился вслед за ним.

* * *

До обрыва над базой Седой с Батоном дошли быстро. Оглядев близкий гребень, командир не заметил никаких признаков присутствия человека…

– Дрюня, мы на месте. Маякни! – вызвал он по рации Паршакова.

Метрах в тридцати от них на мгновение показалась и исчезла рука в камуфляже.

Седой упал на камни рядом с Дрюней и Экстримом.

– Ну, что у вас, докладывайте, – сказал он разведчикам.

Мишка достал из внутреннего кармана разгрузки листок бумаги и разровнял его на камне.

– Вот, я здесь набросал схему. Смотрите: над базой нависает карниз, как лоб над лицом человека. Вот я отметил закладки – всего шесть штук. Если заложить в эти места по два ящика тротила и рвануть одновременно, карниз обрушится, вызвав лавину. Когда вся эта масса камней обрушится на базу, она просто похоронит ее, и нам не придется воевать!