Текст книги "Собор новомучеников Балашихинских"

Собор новомучеников Балашихинских

День празднования Собора новомучеников и исповедников Церкви Русской – и день траура, и день церковного торжества. Мы скорбим о бесчисленных жертвах, которые кровь свою пролили за исповедание веры Христовой. В то же время Церковь наша торжествует, прославляя мужество и подвиг тех, кто не склонил головы и сердца перед насилием, кто показал нам пример терпения и мужества, показал нам, как надо любить Христа, как нужно хранить в своем сердце веру православную. Мы сегодня реально ощущаем, что бесчисленное множество наших святых новомучеников Российских молитвенно предстательствуют за землю Русскую, за народ наш, за Церковь Христову и за каждого из нас. И поэтому наши сердца должны в умилении прославить Бога, Который показал множество мучеников Своих, наших молитвенников. Будем подражать вере их, хранить в своем сердце верность Христу и Его Святой Церкви и учить следующее поколение нашего народа, чтобы они жили верой во Христа Спасителя и боролись с грехом, чтобы стремились делать добро и с любовью служить ближним своим.

Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий

По благословению митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия празднование Собора новомучеников Балашихинских совершается в первую субботу по Воздвижении

Новомученики Балашихинские

Священномученик

Василий Холмогоров

3 / 16 января

Священномученик

Алексий Никольский

23 февраля / 7 марта

Священномученик

Алексий Смирнов

9 / 22 марта

Мученик

Николай Гусев

26 сентября / 9 октября

Священномученик

Владимир Амбарцумов

23 октября / 5 ноября

Священномученики

Александр Смирнов и Феодор Ремизов

1 /14 ноября

Священномученик

Иоанн Державин

2 / 15 декабря

Священноисповедник

Роман Медведь

26 августа / 8 сентября

Николо-Архангельский храм. Балашиха

Собор новомучеников Балашихинского благочиния по праву возглавляет святитель Тихон, Патриарх Московский. 3 августа 1919 года, когда в нашей стране уже вовсю разгорелся костер гонений на Церковь, страна была объята братоубийственной Гражданской войной, он совершил литургию в Никольском храме села Николо-Архангельское, а затем молебен на Реутовской мануфактурной фабрике. Память об этом визите осталась навсегда, а молитвенный подвиг святителя-исповедника принес через несколько десятилетий свой спасительный плод. Ныне в Подмосковье возрождается церковная жизнь. Молитвами новомучеников и исповедников Церкви Русской да исполнит Всеблагий Господь прошения наша во благое, даст всем нам дорожить своей причастностью к Церкви Христовой, стяжать любовь ко Христу, которая, по свидетельству Премудрого Екклесиаста, крепка, как смерть, и потому и может оказаться сильнее всех смертей, всех мучителей, всех испытаний.

Святии новомученицы и исповедницы

Церкви Русския, молите Бога о нас!

Слово в день празднования Собора новомучеников и исповедников Церкви Русской

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Сегодня один из самых славных и вместе с этим страшных, трагических праздников Русской Церкви. Мы празднуем день новомучеников и исповедников Церкви Российской, тех миллионов людей, которые за последние восемьдесят лет остались верными Христу, остались верными Церкви и через это остались – больше, чем кто-либо – верными нашей многострадальной великой Родине.

Мученик – это не просто человек, который страдает; это человек, который своим страданием свидетельствует о том, что его вера больше всего, что она дороже, драгоценнее всего на свете и что ради этой веры, ради Бога, в Которого он верит, Кого исповедует, стоит не только жить достойно, но и умереть.

Не все, которые умирали, были героями в течение своей жизни. Некоторые из них были слабые, греховные, но, когда пришло время или исповедовать свою веру во Христа, или отречься от Него, они не отреклись. Тогда вдруг с их плеч спала всякая слабость и осталась только благоговейная верность, любовь не только сердца, но и жизни.

И вот, празднуя их день, мы должны задуматься и над собой. Ничто нам не грозит, как будто так же, как ничто не грозило членам Русской Церкви до революции, – и вдруг разразилась буря. И в нашей жизни может разразиться подобная буря.

Я сейчас говорю не об общественных трагедиях, а о трагедиях частной, личной жизни, когда перед нами встает вопрос: верую ли я во Христа и Бога больше, чем во что бы то ни было; готов ли я пострадать, то есть пожертвовать всем, что только у меня есть, ради своей веры, или я верую в Бога, во Христа, в Церковь, в истину, в правду, в жизнь только поскольку это ничего мне не стоит, или поскольку охраняет и радует меня?

Вот над чем нам надо задуматься; и с какой благодарностью нам надо думать о тех людях, которые были немощны, порой немощнее даже нас, и которые, когда встал вопрос: «А ты верен своему Богу? Ты любишь Его? Он действительно твой Господь?» – ответили: «Да, чего бы это ни стоило». <…>

И вот такие мученики, такие исповедники миллионами украшали и украшают сейчас на небесах Русскую Церковь. Будем поэтому не только благоговейно, благодарно, трепетно к ним относиться, но поставим перед собой вопрос: на что мы готовы? Неужели мы только будем всё от Бога принимать? Или же когда встанет перед нами вопрос совести – не то что мученичества, но исповедничества, как бы открытого исповедничества жизнью нашей веры, – готовы ли мы пострадать, чего бы это нам ни стоило? И возблагодарим Бога за то, что на нашей Родине столько тысяч и тысяч людей, мужчин, женщин, стариков, детей, оказались верными Ему и что по их молитвам простерся покров благодати над нашей Родиной и обещает нам в свое время возрождение для всего нашего народа.

Аминь.

7 февраля 1999 года

Митрополит Сурожский Антоний

Священномученик ВАСИЛИЙ ХОЛМОГОРОВ

3/ 16 января

(† 1938)

Священномученик Василий Холмогоров

Священномученик Василий родился 25 января 1875 года в селе Андреевском Коломенского уезда Московской губернии в семье священника Ивана Васильевича Холмогорова. Первоначальное образование Василий получил в Коломенском духовном училище. В 1894 году он окончил Московскую духовную семинарию. 22 июня 1911 года отец Василий был направлен служить в Никольский храм в селе Полтево Богородского уезда (ныне Балашихинский район) Московской губернии, где был заведующим и законоучителем Полтевской церковно-приходской школы до ее закрытия советской властью.

После закрытия Никольского храма властями в середине 1930-х годов отец Василий стал служить в Преображенском храме в селе Остров, входившем в 1920-х годах в состав Подольского уезда Московской губернии. Первая его служба здесь состоялась в 1937 году на праздник Преоб ражения Господня. Белокаменный Пре ображенский храм был выстроен во второй половине XVI века и принадлежал к числу архитектурных памятников. Во время гонений на Церковь в 1920–1930-х годах храм пришел в плачевное состояние, так как власти были настроены категорически против реставрации действующего храма, хотя он и представлял собой ценный памятник зодчества.

25 ноября 1937 года сотрудники НКВД допросили дежурных свидетелей, жителей села Остров, которые показали, что священник жаловался, что вот, мол, до чего дожили, Божие место оказалось запущенным, храм не ремонтируется, чего раньше бы не было, а теперь и материалов не достанешь для ремонта.

26 ноября 1937 года отец Василий был арестован и заключен в Таганскую тюрьму в Москве и через день допрошен. На обвинения следователя священник категорично ответил, что контрреволюционной агитации он не вел и виновным себя не признает.

Через три дня следствие было закончено, и 1 декабря 1937 года «тройка» при УНКВД по Московской области приговорила протоиерея Василия к десяти годам заключения в исправительно-трудовых лагерях.

В начале 1938 года он прибыл в Сиблаг в Новосибирской области и был направлен в одно из его отделений, но совсем недолгим было его пребывание здесь. Протоиерей Василий Холмогоров скончался 16 января 1938 года в Сусловском отделении Сиблага и был погребен в безвестной могиле.

Составитель игумен Дамаскин (Орловский)

Священномученик АЛЕКСИЙ НИКОЛЬСКИЙ

23 февраля / 7 марта

(† 1938)

Священномученик Алексий Никольский

Священномученик Алексий родился 10 февраля 1877 года в селе Генино Серпуховского уезда Московской губернии в семье священника Иоанна Никольского, служившего в храме святых благоверных князей Бориса и Глеба. Впоследствии отец Иоанн был назначен в храм Рождества Богородицы в селе Льялово Московского уезда.

В 1892 году Алексей окончил Заиконоспасское духовное училище, в 1898-м – Вифанскую духовную семинарию, а в 1902-м – Московскую духовную академию. Алексей Иванович был рукоположен во священника к Троицкой церкви села Троицкое-Кайнарджи (современное Павлино Балашихинского района Московской области), где и служил до 1930 года, когда во время очередных гонений на Церковь был арестован по обвинению в контрреволюционной деятельности и приговорен к трем годам ссылки. Вернувшись из ссылки, он стал служить в храме в селе Мало-Фоминское Весьегонского района Тверской области.

Священник Алексий

16 февраля 1938 года отец Алексий был вновь арестован и заключен в тюрьму в городе Весьегонске. На следующий день были допрошены два свидетеля-родственника, бригадиры колхозов «Знамя труда» и «Новый путь». В начале февраля один из них похоронил жену, и по этому случаю они оба оказались в церкви. В этот день хоронили еще двух стариков. Бригадиры показали, что отец Алексий во время отпевания сказал: «Вот эти два старика умерли как православные, они посещали церковь, причастились и умерли по-Божьи, а эта раба Божия храм не посещала… При советской власти стало много умирать народа, люди стали слабые, живут в недостатках, храмы не посещают, а советская власть над храмами надругается и разрушает их, православных притесняют, молодежь совсем забыла церковь». Также один из них показал, что когда в селе умер заместитель председателя колхоза, то его жена хотела после так называемой гражданской панихиды отпеть его в храме, но отец Алексий на это сказал: «Я его отпевать не буду, он не наш, Бога не признавал и в церковь не ходил».

В этот же день был допрошен и отец Алексий. На вопрос о том, кого он знает из священников, отец Алексий ответил, что знает только одного священника, с которым был в ссылке и которому исполнилось уже семьдесят лет и он в храме не служит. Следователь потребовал от него, чтобы он рассказал о своей антисоветской деятельности, и напомнил ему случай, о котором поведали свидетели.

Отец Алексий на это ответил: «В первых числах февраля 1938 года мне пришлось одновременно отпевать трех покойников. Во время отпевания я произнес коротенькую проповедь, в которой выразил верующим свое удивление, что в один день приходится отпевать троих, раньше такие случаи были редки, и я призвал к покорности воле Божьей колхозников. Антисоветской агитации я не вел».

22 февраля 1938 года следствие было закончено, и 6 марта «тройка» НКВД приговорила священника к расстрелу. Священник Алексий Никольский был расстрелян 8 марта 1938 года и погребен в безвестной общей могиле.

Составитель игумен Дамаскин (Орловский)

Священномученик АЛЕКСИЙ СМИРНОВ

9 / 22 марта

(† 1938)

Протоиерей Алексий Смирнов.

Москва. Тюрьма НКВД. 1938 г.

Священномученик Алексий родился в 1870 году в селе Голу́бово Московской губернии в семье священника Сергия Смирнова. Окончил Московскую духовную семинарию и в 1897 году был назначен псаломщиком к московской Крестовоздвиженской церкви.

В 1908 году Алексея Сергеевича рукоположили во диакона к церкви Николы в Плотниках, а 9 мая 1927 года – во священника к той же церкви.

В 1931 году отец Алексий был назначен настоятелем этого храма и возведен в сан протоиерея, в 1932-м – настоятелем московской Власьевской церкви, в 1934-м переведен в Симеоно-Столпниковскую церковь.

В том же году протоиерей Алексий был награжден митрой и назначен настоятелем храма Рождества Христова в селе Измайлово, а в 1935 году – настоятелем Никольско-Архангельской церкви в селе Никольском Балашихинского района. Здесь он прослужил до 1937 года и затем был переведен в храм Успения Пресвятой Богородицы в селе Косино Ухтомского района.

Это древнее село издавна славилось своим превосходным местоположением и тремя озерами. «Находившиеся здесь святыни – чудотворные иконы Божией Матери Косинской (Моденской) и святителя Николая, архиепископа Мир Ликийских, чудотворца, – исстари привлекали сюда столько народу, что в продолжение летних месяцев по всем дорогам в Косино пройдет и проедет по крайней мере до ста тысяч богомольцев»11
  История Косинских храмов Москвы. М., 2001. С. 3.


[Закрыть], – писал очевидец, живший в первой половине ХIХ века.

В январе 1938 года власти арестовали священников Ухтомского благочиния Московской епархии, и среди них был арестован и допрошен отец Алексий.

– Знаете ли вы благочинного Владимира Федоровича Воздвиженского и встречались ли с ним? – с просил следователь у отца Алексия.

– Да, с благочинным Воздвиженским я хорошо знаком и часто посещал его квартиру, – ответил священник.

– Следствием установлено, что вы являлись членом контрреволюционной группировки, руководимой Воздвиженским. Признаете ли это?

– Нет, это я отрицаю. Членом контрреволюционной группировки я не состоял.

– Следствию известно, что вы, состоя членом контрреволюционной группировки, вели контрреволюционную деятельность. Признаете ли это?

– Нет, это я отрицаю.

– Следствием также установлено, что вы высказывали террористические настроения по отношению к коммунистам. Признаете ли это?

– Нет, я это отрицаю и виновным себя в контрреволюционной деятельности не признаю.

Поскольку отец Алексий отказывался лжесвидетельствовать, ему была устроена очная ставка со священником Сергием Сахаровым, который подтвердил показания, необходимые следователям. Но отец Алексий их все отверг, сказав: «Показания Сахарова я отрицаю, так как контрреволю ционной деятельности я не вел».

15 марта 1938 года «тройка» НКВД приговорила священников Сергия Лебедева, Сергия Цветкова, Алексия Смирнова и Димитрия Гливенко к расстрелу.

22 марта 1938 года протоиереи Сергий Лебедев, Сергий Цветков и Алексий Смирнов и священник Димитрий Гливенко были расстреляны и погребены в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

Составитель игумен Дамаскин (Орловский)

Мученик НИКОЛАЙ ГУСЕВ

26 сентября / 9 октября

(† 1937)

Николай Иванович Гусев.

Москва. Бутырская тюрьма. 1937 г.

Мученик Николай родился 9 декабря 1919 года в городе Москве в семье кузнеца Ивана Гусева. Родителей своих Николай не помнил, так как отец умер во время Гражданской войны, а мать умерла в 1920 году, и мальчик воспитывался у бабушки. В 1926 году бабушка скончалась, и из родственников у Николая осталась только тетка в Москве, у которой он время от времени и находил себе приют. Потеряв дом внешний, он нашел свой дом в Церкви; лишившись родственников кровных, он обрел бо́льших родственников во Христе.

В тридцатых годах Николай выстроил себе шалаш и вырыл землянку в лесу неподалеку от Реутова, вблизи святых источников у села Косино. Зарабатывал он тем, что собирал и сдавал утильсырье, а также собирал и продавал грибы и на эти средства жил.

Впоследствии, собирая материал для обвинения Николая, следователь спросил одного из свидетелей, знает ли он Колю, кто он такой и чем занимается.

Свидетель ответил:

– Да, Колю я знаю. Это Николай Иванович Гусев, блаженный Николай. Проживает он в шалаше, километрах в восьми от Косино, в Никольском лесу. Занимается он исцелениями обращающихся к нему верующих, считает себя за блаженного и прозорливого. В шалаше он имеет иконы, лампады. Исцеления он проводит путем выдачи пузырьков с водой.

Прославившись блаженным и прозорливым, Гусев имеет среди верующих большой авторитет, в силу чего к нему началось большое паломничество верующих с целью получения исцеления.

Кроме того, Гусев благоустраивает новые святые источники на святом озере, которых им на сегодняшний день открыто уже четыре. Всем необходимым, питанием и одеждой, Гусев снабжался церковницей из села Косино. К Гусеву приезжают на исцеление из разных мест.

Сотрудники НКВД, устроив засаду в лесу неподалеку от шалаша, в котором жил Николай, 19 сентября 1937 года арестовали его. Он был заключен в Бутырскую тюрьму в Москве и в тот же день допрошен.

Отвечая на вопросы следователя, Николай сказал:

– Паспорта у меня нет, жить мне негде. Я решил построить себе шалаш в лесу и там проживать. Шалаш строил я один и сам. В этом шалаше я повесил иконы и устроил пять лампадок. Масло для лампадок я приобретал в аптеке. Сегодня я проходил по лесу, возвращаясь из Реутова в свой шалаш, и встретился с неизвестной мне гражданкой, которая меня спросила, где я живу. Я ей показал свой шалаш. Тогда эта женщина спросила, не страшно ли мне одному жить в лесу. Я ей ответил, что не страшно. И только хотел войти в шалаш, как меня задержали работники милиции и доставили в отделение.

– Кто строил шалаш в лесу Реутовского района? – спросил следователь.

– Шалаш строил я среди лета для жилья, – ответил Николай.

Это был последний вопрос краткого допроса. Когда следователь потребовал, чтобы Николай Гусев расписался под протоколом допроса, тот категорически от этого отказался.

8 октября «тройка» НКВД приговорила Николая к расстрелу.

Николай Иванович Гусев был расстрелян 9 октября 1937 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.

Составитель игумен Дамаскин (Орловский)

Священномученик ВЛАДИМИР АМБАРЦУМОВ

23 октября / 5 ноября

(† 1937)

Священник Владимир Амбарцумов.

Начало 1930-х гг.

Священномученик Владимир родился 20 сентября 1892 года в городе Саратове. Его отец Амбарцум Егорович Амбарцумов вместе с Федором Андреевичем Pay был одним из основоположников обучения и воспитания глухонемых в России. Овдовев, с тремя маленькими детьми он приехал в немецкую колонию Сарепту под Царицыном в поисках воспитательницы для осиротевших младенцев. В местной кирхе ему порекомендовали добропорядочную девицу из лютеранской семьи Каролину Кноблох.

Взяв на себя заботы о детях Амбарцума Егоровича, Каролина Андреевна со временем полюбилась отцу воспитываемых ею сирот и вышла за него замуж. Во втором браке у Амбарцума Егоровича родилось еще трое детей, младшим из которых был Владимир. Детей воспитывали в лютеранской вере.

В Саратове, по семейному преданию, Амбарцум Егорович содержал частную школу для глухонемых. Будучи человеком милостивым, нестяжательным (детей бедняков он учил безвозмездно) и непрактичным, он не смог поставить бытие своей школы на прочную материальную основу и разорился. Из Саратова семья Амбарцумовых в конце 1890-х годов переехала в Москву и поселилась на Шаболовке. Владимир Амбарцумович поступил учиться в Московское Петропавловское училище при Петропавловской лютеранской церкви, находившееся в Петроверигском переулке. После окончания училища для продолжения образования он переехал в Берлин, где жили в то время братья его матери Каролины Андреевны.

В 1913–1914 годах, учась в Берлинском политехникуме, Владимир Амбарцумович давал частные уроки. Тогда же он впервые познакомился с христианским молодежным движением.

Однажды утром в июле 1914 года Владимир Амбарцумович почувствовал с исключительной остротой, что ему надо возвращаться в Россию. Завершив в течение дня все неотложные дела, он выехал из Берлина на одном из последних поездов, уходивших в Россию, перед началом Первой мировой войны.

По возвращении в Россию Владимир поступил на физико-математический факультет Московского Императорского университета. В годы обучения в университете он стал членом Христианского студенческого кружка и перешел в баптизм. Целью христианского студенческого движения была проповедь слова Божия среди молодежи, а основной формой деятельности – изучение Евангелия в небольших кружках. В России в христианском студенческом движении принимала широкое участие и православная интеллигенция.

В Христианском студенческом кружке Владимир познакомился с Валентиной Алексеевой, с которой его связывали общие духовные устремления, и в 1916 году женился на ней.

После окончания университета Владимир, будучи талантливым физиком, оставил научную деятельность, устроился преподавателем и решил полностью посвятить свою жизнь проповеди Евангелия. Смыслом жизни молодой четы стало развитие деятельности молодежного христианского кружка. Такое душевное устроение, при котором религиозные интересы ставились выше всех других, Владимир унаследовал от своих предков, среди которых были миссионеры и религиозные деятели. Искание «единого на потребу» влекло его сердце к Православию.

В годы Гражданской войны из-за голода в Москве Владимир Амбарцумович с семьей и близкими друзьями переехал в Самару и устроился на работу в музей. Владимир Амбарцумович организовал в Самаре около десяти христианских кружков, в каждый из которых входило от десяти до пятнадцати человек. Собрания кружков вначале устраивались на частных квартирах, а затем был приобретен дом-пятистенок, в одной половине которого поселилась семья Владимира Амбарцумовича, а в другой проводились занятия и собрания кружков. За активную деятельность по организации молодежного христианского движения Владимир Амбарцумович впервые был арестован в 1920 году и привезен в Москву. Через пять недель он был освобожден из заключения с подпиской о невыезде из столицы.

Валентина Георгиевна с сыном Евгением возвратилась из Самары в Москву. Владимир, восстановив связь с московским студенчеством, организовал новый христианский кружок. В Кречетниковском переулке был найден брошенный дом и силами студентов приведен в порядок. В этом доме поселились семья Владимира Амбарцумовича и наиболее активные члены кружка, здесь проводились занятия с молодежью по изучению Евангелия.

В начале 1920-х годов христианское студенческое движение получило развитие во многих городах России. Объединяющим центром движения стал Центральный комитет христианских студенческих кружков, председателем которого был избран Владимир Амбарцумов. Центральный комитет вел организационную работу, устраивал съезды представителей кружков.

24 мая 1923 года у Владимира Амбарцумова умерла от пищевого отравления жена, оставив ему пятилетнего сына Евгения и годовалую дочь Лидию. Прощаясь с мужем, она сказала: «Я умираю, но ты не очень скорби обо мне. Я только прошу тебя: будь для детей не только отцом, но и матерью… Времена будут трудные. Много скорби будет. Гонения будут. Но Бог даст сил вам, и всё выдержите…»

Заботу о детях взяла на себя Мария Алексеевна Жучкова (будучи православной, она при крещении Евгения и Лидии в 1925 году стала их крестной матерью). После смерти жены Владимир Амбарцумович целиком посвятил себя работе в кружке и жил в основном на его средства (время от времени он находил работу, не требовавшую от него большой отдачи: в 1922–1923 годах он состоял на службе в Московском рентгеновском институте, а в 1923–1924 годах – в Союзе коммунальщиков).

До 1924 года христианские студенческие кружки пользовались всеми правами легальных общественных организаций, проводили публичные лекции на религиозные темы, в том числе и в Политехническом музее. В 1924 году деятельность христианского студенческого движения советская власть запретила, и многие руководители движения были готовы этому подчиниться, но Владимир Амбарцумович рассудил иначе. Он считал, что в такое сложное и бурное время, какими были послереволюционные годы, христианское просвещение в России необходимо, и принял решение продолжать деятельность нелегально. Занятия кружков проводились на частных квартирах, и даже организовывались съезды представителей кружков.

В этот период жизни Владимир Амбарцумович чудом избежал ареста. Однажды ночью в дом Николая Евграфовича Пестова, где находился Владимир Амбарцумов, с ордером на обыск и арест пришли сотрудники ОГПУ. Чекист, проводивший обыск, не зная, что Владимир Амбарцумович является председателем движения, продержал его всю ночь и наутро отпустил, арестовав Николая Евграфовича.

После этого случая Владимир Амбарцумович изменил свою наружность (сбрил бороду и постриг волосы), уволился с гражданской службы и не имел постоянного места жительства, но, несмотря на опасность положения, продолжал работу в кружке.

В середине 1920-х годов круг общения Владимира Амбарцумовича обновился, среди его знакомых появилось много православных людей; тогда же он познакомился с протоиереем Валентином Свенцицким, оказавшим большое влияние на его духовную жизнь. 5 декабря 1925 года в Никольской церкви на Ильинке отец Валентин крестил детей Владимира Амбарцумовича – Евгения и Лидию.

Глубокая внутренняя сосредоточенность на предметах веры, искание правды Божией и истинного ее исповедания привели Владимира Амбарцумовича в начале 1926 года, в возрасте тридцати трех лет, к решительному переходу в Православие.

Став прихожанином Никольского храма на Ильинке, он начал прислуживать и читать в церкви, принял участие в организации и осуществлении большого паломничества в Дивеево и Саров. По семейному преданию, блаженная Мария Ивановна Дивеевская сказала ему, что он примет священство.

В конце 1927 года Владимир Амбарцумович по рекомендации протоиерея Валентина Свенцицкого был направлен в город Глазов к единомысленному с отцом Валентином епископу Ижевскому и Воткинскому Виктору (Островидову).

4 декабря в кафедральном Преображенском соборе он был рукоположен епископом Виктором во диакона, а 11 декабря – во иерея и определен на служение к Георгиевской церкви города Глазова. 25 декабря 1927 года отец Владимир был перемещен на службу в Московскую епархию и назначен настоятелем московского храма во имя святого равноапостольного князя Владимира в Старосадском переулке.

Отец Владимир имел попечение преимущественно о молодежи и подростках. Со свойственной ему ревностью он заботился о благолепии храма, уделял много внимания церковному хору.

В 1928 году отец Владимир перешел под духовное руководство архимандрита Георгия (Лаврова). Декларация от 29 июля 1927 года митрополита Сергия (Страгородского) вызвала резкий протест у отца Валентина Свенцицкого; после ее выхода он почти до самой своей кончины не признавал духовной власти митрополита Сергия. Отец Георгий, напротив, убеждал своих духовных чад не вносить новых разделений в Церковь, и без того бедствующую, и остался на стороне Заместителя Патриаршего Местоблюстителя. В мае 1928 года отец Георгий был арестован и после вынесения приговора выслан в Казахстан, в поселок Кара-Тюбе.

Летом того же года отец Владимир по просьбе священника Василия Надеждина, с которым его связывали подлинно братские отношения, временно служил в храме святителя Николая у Соломенной Сторожки.

В 1929 году Князь-Владимирский собор был закрыт. Оставшись без места, отец Владимир с сыном Евгением пытался проехать к отцу Георгию в Кара-Тюбе, но из-за голода и болезни сына вынужден был вернуться в Москву.

В октябре отца Василия Надеждина арестовали и приговорили к заключению в исправительно-трудовой лагерь. В лагере он заболел и 19 февраля 1930 года скончался в Кеми. Перед кончиной он написал письмо своим духовным детям и отцу Владимиру, прося его возглавить осиротевший приход. Отец Владимир откликнулся на предсмертную просьбу своего друга и перешел служить в Никольский приход.

В храм ходило много молодежи, но его прихожанами преимущественно являлись жители поселка при Петровско-Разумовской академии, жизнь которых была наполнена служением науке и практическому сельскому хозяйству России.

Отец Владимир сумел сохранить и укрепить приход, созданный отцом Василием. Служа в Никольском храме, он много проповедовал. Прихожанам запомнились его проповеди на темы Апостольских посланий и Евангелия; они были содержательными и поучительными, но более рациональными, чем проповеди отца Василия.

Весной 1931 года благочинный предложил духовенству следовать формуле поминовения властей, введенной Временным Патриаршим Священным Синодом при Заместителе Патриаршего Местоблюстителя митрополите Сергии (Страгородском), и определить свое отношение к июльской Декларации 1927 года. В случае несогласия предлагалось уволиться на покой, чтобы не попасть под запрещение в священнослужении. Отец Владимир принял решение выйти за штат. В сентябре 1931 года он поступил на гражданскую службу в Научно-исследовательский институт птицеводства заведующим группой измерительных процессов.

5 апреля 1932 года отец Владимир был арестован органами ОГПУ как «активный участник Всесоюзной контрреволюционно-монархической организации “Истинно Православная Церковь”». На допросе у следователя он сказал: «Как верующий человек я, естественно, не могу разделять политику советской власти по религиозному вопросу. В Институт птицеводства я поступил 8 сентября 1931 года, дал несколько изобретений – приборов по птицеводству. О том, что я лишен избирательных прав и был священником, в институте не знали. Фамилии своих знакомых предпочитаю не называть, дабы не навлечь на них неприятностей… Ведя организованную работу среди молодежи, я ставил перед собой задачу удовлетворения их личных запросов в духе христианского понимания жизни… Повторяю, что назвать персонально этих людей я отказываюсь по моральным и религиозным причинам…»

Особым Совещанием при Коллегии ОГПУ СССР 7 июля 1932 года он был приговорен к ссылке в Северный край сроком на три года, но затем вышло постановление приговор считать условным и обвиняемого «изпод стражи освободить». Об освобождении отца Владимира ходатайствовало руководство Академии наук, где он в то время работал.

В 1933 году повсеместно проводилась паспортизация, и отцу Владимиру для получения паспорта пришлось уехать на год в город Россошь и там жить и работать. В 1934-м он возвратился в Москву и устроился на работу в Институт климатологии в поселке Кучино. В Кучине отец Владимир снял две комнаты и переехал туда вместе с детьми и Марией Алексеевной; в 1935 году представилась возможность переехать в Никольское – ближе к Москве. Живя в Никольском, семья отца Владимира посещала храм в честь Почаевской иконы Божией Матери у станции Салтыковка; в этом храме отец Владимир обычно молился в алтаре. В 1930-е годы он продолжал руководить своими духовными детьми, совершая богослужения в домах тех, кто был наиболее близок ему.

После перехода на гражданскую службу отец Владимир выполнял много договорных работ, которые высоко оплачивались. Значительную часть заработанных средств он отдавал семьям сосланных или умерших в заключении священнослужителей. Духовные чада отца Владимира, имевшие достаток, по послушанию духовному отцу также помогали семьям ссыльных, причем отец Владимир строго следил за тем, чтобы эта помощь оказывалась своевременно и соответствовала оговоренным суммам.