Текст книги "Дети с большими уйями"

Дети с большими уйями
Илья Богуславский

© Илья Богуславский, 2023

ISBN 978-5-0060-2400-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ДЕТИ С БОЛЬШИМИ УЙЯМИ

(фантастическая повесть)

Все герои вымышлены, все совпадения случайны.

ГЛАВА 1

13.02.2020

Он дёрнул меня сзади за плечо на станции «Китай-город», примерно в 19:45, я обернулся и сразу узнал его – Витёк Корнеев!

«Ёб-та, Илюх, здорово! Ну и чё, как тебя в метро-то занесло?»

«Привет, дорогой! Да, вот, не езжу уже на машине лет пять».

Мы обнялись.

Я решил оправдаться: «Понимаешь, в центре работаю, в офисе. Машину поставить нереально, Везде штрафы, поборы, эвакуация. Тачка только для дачи теперь!»

«Илюх, может ко мне? Бухнём, Горный Институт вспомним, а?»

«А ты в Купавне до сих пор?», я был слегка ошарашен приглашением.

«Ну! Купавненский лох!»

«А жена твоя не будет сердиться?», я искал пути к отступлению.

«Бля, Илюх, ушла от меня жена…»

«Да ты что?», я попытался изобразить искреннее удивление.

«Нашла себе лучше, дантиста! К нему, говорит, ухожу!»

«Ну и хорошо! Зачем тебе такая? Другую найдешь!», пытался я утешить Витька, не замечая, что мы уже едем по его жёлтой ветке. Я написал своей жене (а она всё ещё была со мной) лживую смс-ку, что, мол, сижу на работе, когда приеду, не знаю..

Мы вышли на Шоссе Энтузиастов, взяли две бутылки водки, апельсинового сока, сыра, колбасы.

«А ты чего не за рулём?», спросил я.

«Дык, жена машину забрала»

«Хорошая машина была?»

«БэЭмВэ, ёб-та!»

«Давай прям сейчас водяру откроем, а то холодно автобус ждать!», предложил я дело, на дворе был февраль.

Возражений со стороны Витька не было. Открыли, выпили, прямо из горла, грамм по 150.

Прохожие не обращали на нас внимания, только древняя бабка покосилась в нашу сторону. Через час мы сидели у Витька на кухне, допивали вторую поллитровку.

«Витёк, кстати, а знаешь, у нас теперь чат однокурсников!»

«Чё?»

«Ну, мы все в чате общаемся, у тебя ватсап есть?»

«Нах..?»

«Не, слушай, я тоже так думал, но оказалось прикольно. Серёга Буланин там админ, он меня и включил в чат. Да, мы тут в декабре встречались! В пивном рестике, на Павелецкой!»

«Ну и чё, ёб-та? Бабы наши старые, небось!? Хули, 30 лет прошло почти!», Витёк был настроен скептически.

«Пойдем ещё купим!»

«Да есть у меня, ёб-та!», старый друг достал из прабабушкиного буфета 19 столетия с резными створками графин с жёлтой жидкостью.

«Это чего?», удивился я.

«Пей, не ссы!»

«Наливай»!

Через час я увидел, что в телефоне семнадцать СМС от жены.

«Витёк, это… Поеду я, а то огребу!»

«А-а-а, ёб-та!», Витёк смотрел на меня мутным взором, прямо как у Валеры на даче в 1992-м.

Я замешкался: «Давай, на посошок, и я такси вызываю!»

«А, ёб-та, оставайся у меня!»

«Не, Витёк, не могу!»

«Давай, за то чтобы хуй стоял!»

«Идёт!»

…

Я проснулся от того, что мой смартфон настойчиво пиликал. Посмотрел на время: 09:43 утра! Я лежал на полу, на пыльном и грязном паркете времён Первой мировой войны. Звонила жена…

«Аллё!»

«Я тебе дам, аллё! Ты где?»

«Я?… У Витька, кажется…»

«Тварь такая! Я всю ночь не спала! А ты по блядям своим ходишь?!»

«Я сейчас всё объясню, Витька позову и ты поймёшь… Витёк!»

Но жена повесила трубку.

Я понял, что вечером мне настанет каюк. Сегодня – пятница, а значит все выходные жена будет пилить мне мозг. И я решил остаться у Витька…

Витёк дрых на продавленном диване, в коридоре. Голова его свисала вниз с подлокотника…

«Вставай, алкоголик сраный!»

«Чё, ёб-та?»

«Ты тут наблевал, сука! Правильно от тебя жена ушла!»

«Я не блевал, ёб-та! Это кошки насрали!»

Только сейчас я заметил, что у Витька полно кошек. Штук шесть, не меньше.

«Я уже давно не блюю!», обиделся Витёк.

Через час я отзвонился начальству, прикинувшись больным. Меня пожалели, пожелали скорейшего выздоровления и освободили до понедельника. Ура!

«Витёк, а ты в выходные свободен?»

«А хули, ёб-та! Я давно свободен!»

«Я у тебя поживую денёк-другой, не возражаешь?»

«А живи!»

«Кто пойдёт за бухлом?»…

ГЛАВА 2

В субботу я отключил смартфон, в воскресенье забыл о его существовании. Было хорошо!

Витёк раз шесть бегал за спиртным, а я резвился с его кошками. Вечером в понедельник Витёк вдруг помрачнел и изрёк:

«Нас сглазили, ёб-та»!

«Чего?», я сбросил жирного рыжего кота с колен.

«Сглазили! Всех!»

«Не пизди, выпей лучше!»

«Ты не понимаешь! Ты с утра давал мне чат Горного института почитать…»

«Ну?»

«Там пиздец, мужики все конченые!»

«Прям так? С чего такие выводы?»

«Ну, ёб-та, ваши рассуждения о жизни, о политике, обо всём!»

«Да ладно! Сам то лучше что ли?»

«Не лучше»

«То-то!»

Мы снова выпили. Закусывать было нечем, на столе лежали три бурых яблочных огрызка и скелет минтая – кошки постарались…

Витёк был совсем хмурый, алкоголь перестал его вдохновлять.

«Ну, я поеду?», я был уверен, что жена меня не пустит на порог.

«Не поедешь, пока я тебе всё не объясню!» – отчеканил Витёк.

«Опа! И что ты мне собираешься объяснить?»

«Я знаю, как нам изменить нашу судьбу!»

«Чего?»

«Ты не думай, что я алкоголик и дебил! Я многому научился… Я закончил курсы специальные. Самообразованием занимался много…»

«Ну хорошо, зачем нам менять наши судьбы?»

«А ты посмотри на себя! На меня! На всех – Виталя, Миха, Руслик, Макс, Паша!»

«И чё?»

«А ничё! Мы все дегенераты, только понты одни остались!»

Я тоже стал трезветь…

Витёк продолжал:

«Бабы правят миром! Мы ничего уже давно не решаем! Мы – дети с большими хуями!»

«Постой! Где-то я это выражение уже слышал», я напряг память.

Худая серая кошка, жравшая герань на подоконнике, вдруг фыркнула и зашипела.

.

«А-а-а! Это полковник Захаров нас так обозвал на занятии по саперному делу – «Дети с большими хуями!»

«Наконец-то ты допетрил!», обрадовался Витёк. «Вербальное внушение, коллективный гипноз, а проще говоря, проклятие!»

«То есть, ты считаешь, в том, что мы конченые, инфантильные дебилы, виноват полковник Захаров?»

«Да!», Витёк был серьёзен как никогда.

«И что нам теперь делать?»

«Вернуться в прошлое, и всё изменить!»

«Так, ладно!», я включил телефон, чтобы вызвать такси.

«Ты думаешь, я больной, сумасшедший, ёб-та?»

«Я думаю, да.»

«Вернуться в прошлое можно! Я знаю, как! Я помню эту дату – 10 ноября 1993 года, я помню время – между 13:47 и 13:50!»

Я уже ждал такси. Если мы работали, пытались воспитывать детей, встречались в кафешках, хвастались в чате загородными домами и путешествиями, пересказывали тупые заезженные анекдоты, делились не менее тупыми старыми видосами, но всё же как-то жили, то Витёк окончательно пизданулся. Жена ушла, детей нет, только кошки, скелет минтая, грязный паркет и ссаньё…

Дома я огрёб по полной. На работе – тоже. Но это было лучше, чем протрезветь у Витька и понять, что он неизлечимо болен.

ГЛАВА 3

Витёк позвонил во вторник днём, я ещё не отошёл от сильного похмелья и от скандалов. Я увидел его имя на экране смартфона в тот момент, когда молоденькая глазастенькая Катя показывала мне смету по съёмкам рекламного ролика. Я убрал гаджет в ящик стола, перед этим выключив звук. Но мой институтский кореш был настойчив. Он позвонил ещё восемь раз в течение дня, хотя я его упорно игнорировал. На обратной дороге, и снова у кросс-платформенного перехода на станции Китай-город, меня уже ждал Витёк. Он был трезв, выбрит и прилично одет.

«Здоров!»

«Ты чего мне трезвонишь, псих?»

«Выслушай меня пять минут, а потом езжай домой»

«Валяй!»

«Тебя твоя жизнь устраивает?»

«Вполне»

«Жена-стерва, которая отравляет тебе существование, дети, которые выросли и ты им уже не нужен, они тебя не уважают и не ценят? Работа, которую ты давно ненавидишь и ходишь, как на заклание, лишь зарабатывать деньги и отдавать долги по кредитам? Продолжать?»

Я не узнавал Витька, он раньше никогда таким не был. Витёк преобразился, в нем было что-то от прокурора, философа и генерала одновременно…

«Ты о моей жизни, смотрю, побольше меня знаешь?», съязвил я Витьку.

«А хули? Ты сам мне четыре дня душу изливал, не помнишь?»

«Мало ли, что я тебе бухой наговорил?»

«Короче, поехали со мной!»

«Куда?»

«Сейчас выйдем на улицу, сядем в машину…»

«Я с тобой никуда не выйду, я домой еду. И потом, ты сказал, что у тебя нет машины.»

«У меня нет, а у Конникова есть»

«Серёги?»

«Он – один из создателей машины времени»

«Ты ёбнулся!»

«Мы можем перемеситься в 1993-й и всё поменять!»

«Что поменять?»

«Нашу жизнь, ёб-та»

Моё метро открыло двери. Я шагнул в вагон, но, спустя мгновение, вышел снова на платформу.

«Уговорил.. Нет, я не верю твоему бреду, но хочу на Серёгу посмотреть..»

Мы вышли на улицу, у Политехнического музея стояла серая неприметная машина, за рулём действительно сидел Конников и хитро улыбался. Как только мы с Витьком сели назад, тачка резко рванула с места.

«Здорово, гы-гы!», сказал Серёга. Он всегда так тупо подгыкивал в институте. «Витёк, это, короче, выйдем за МКАД, не забудь Илюхе глаза завязать, гы!»

И это был изобретатель машины времени..

«Серёга, вы меня сразу убьёте, или помучаете?»

«Ты профессора Зверева помнишь?», ответил он вопросом на вопрос.

«Кто же не помнит старика Зверева?»

«Я у него ещё в 90-е на кафедре подрабатывал, гы-гы»

«Очень интересно!»

«Зверев – изобретатель и разработчик первой в истории машины времени. Все его эти лекции-лабораторные, это только ширма была, прикрытие для подлинной научной деятельности. Он – последователь Энштейна…»

«Стой, ёб-та», перебил Серёгу Витёк. «Илюх, ты слышал про Котовского? Помнишь, кто это?»

«Вы меня таким изощренным способом убить хотите? Сначала про Энштейна, а потом про героя Гражданской войны? Чтобы я умер от разрыва шаблона?», мне уже и вправду было не по себе.

Витёк невозмутимо продолжал: «Котовский был кровопийца, убийца и маньяк. Он лично расправлялся с крестьянами, а заодно и с их семьями, детьми, стариками. Он насиловал женщин, и потом тоже их убивал..»

«Я это всё слышал, Витёк, но причём тут машина времени?»

Договорить я не успел, нас решил остановить гаишник на Щёлковском шоссе, но вместо того, чтобы послушно съехать на обочину, Конников прибавил газу: «Гы-гы, не догонишь!»

А Витёк вдруг закрыл мне лицо какой-то вонючей тряпкой…

Перед тем, как я отрубился, мне показалось, что серый автомобиль неизвестной марки, за рулём которого сидел Конников, и есть – машина времени. Ну, вы помните, как в классическом фильме «Назад в будущее». Сейчас мы разгонимся до 320 км/ч, и, хлоп – здравствуй 1993 год! Но, видно это уже началось действие снотворного…

…

Очнулся я у порога старого деревянного дома, выкрашенного когда-то зелёной краской, которая с тех пор сильно облупилась. Витёк держал меня под руки и матерился, рассказывая, как мы еле оторвались от ментов. А передо мной стоял высоченный мужик, от которого разило перегаром и чесноком. Он был одет в засаленный бушлат, под бушлатом угадывалась тельняшка.

«У! Еврея привезли!», сказал почти не постаревший Валера Медовой.

«Какого хера ты меня усыпил, урод?», пробормотал я Витьку. Голова болела, в носу свербило, но я без труда узнал деревню Коченягино, где мы частенько бухали у Валеры в студенческие годы.

«Серёга сказал, чтобы ты дорогу не видел», оправдывался Витёк.

«Гы-гы», реагировал изобретатель машины времени.

«Конспираторы хуевы! Валер, ну ты то им хоть бы сказал! Что я твоё родовое имение не помню что ли? Пытать будут, сразу выдам!»

«Потому что еврей!», повторился Валера.

«Иди на хуй, антисемит вонючий!»

«Сам иди!»

У Валеры в руках был топор..

«Гы, пойдем, сейчас ещё кое-кого увидишь!», подмигнул мне, разряжая обстановку, Серёга. И я послушно поплёлся за Конниковым, который свернул за угол дома. Сзади шёл угрюмый Медовой с топопом, замыкал шествие слегка растерянный Витёк. В огороде у Валеры, на месте, где раньше были грядки, зияла глубокая дыра, рядом с огромной кучей бурой свежевырытой земли стоял длинный и худой мужик в очках. Его руки, чёрные от грязи и мозолей, сжимали лопату.

«Здорово, лузер!», увидев меня пошутил Лёха Поченков, очки его весело блеснули.

Я с чувством явного превосходства оглядел Лёху и ответил: «От лузера и слышу! Тебя что, собственную могилу копать заставили?»

«Не, не могилу!», Леха хоть и выглядел задроченным но говорил бодро и оптимистично.

«4 метра, 80 сантиметров», замерил лазерной линейкой яму изобретатель машины времени Конников.

«Отлично! Пойдем в дом, сейчас накатим, но не до голубых ебеней, а культурно, как нам в былые годы и не снилось!», уже миролюбиво предложил Валера.

«А я?», обиделся Поченков.

«А ты копай, гы-гы!», приказал Конников, он в этой компании, похоже, был за главного.

«Жахнуть хоть принесёте?», спросил Леха.

«Шесть метров вглубь, и 100 грамм – твои!»

Поченков приуныл, но прыгнул в яму и продолжил копать мёрзлый грунт…

«А почему бы Лехе с нами не пойти?», спросил я безжалостного Конникова.

«Он провинился вчера, папашин коньяк выжрал, семизвездочный!», ответил за него Валера.

«Да ладно, там было-то на донышке!», заныл из ямы Лёха

«Копай, падла, не рассуждай!», Валера бросил топор на кучу дров.

…

В доме было тепло, мы сели, Валера принес водки из холодильника, разлил до краёв в пыльные гранёные стаканы. Мне показалось, что 1993-й уже вернулся.. Выпили за встречу. И тут Витёк снова продолжил рассказ, начатый в машине:

«Однажды, в украинском городе Черновцы, после очередных зверств Котовского, к нему, вышедшему подышать с допроса, подошла старушка… И говорит скрипуче: „Вижу, тебя убьет твой дружок и после смерти тебе сто лет ещё покоя не будет!“. Доблестный герой так испугался, что даже не стал старушку шашкой рубать. А через три года Котовский был убит – своим другом – сутенёром и налётчиком Зайдером, которому доверял!»

История предназначалась для моих ушей, остальные слушали в пол уха, закусывая солёными помидорами и чёрствым дарницким хлебом. Валера разлил ещё водки, я решил отнести свои сто грамм Лёхе.

Поченков выскочил из ямы, опорожнил стакан залпом и бодро продолжил копать февральскую землю. Хорошо ещё зима в этом году относительно тёплая…

«А зачем Лёха вообще копает?», спросил я, вернувшись в хату.

«Сначала про Котовского дослушай, потом объясним про яму, потом видос посмотришь!», сказал Конников.

Витёк опрокинул ещё сто грамм и снова завел свою песнь:

«Григория Котовского хоронили с почестями, но не предали тело земле, а устроили ему мавзолей, как Ленину. Забальзамировали тело, тогда это было модно… Новая империя нуждалась в новых мумиях. В 1941 году, когда в Украину вошли немцы, тело героя не успели эвакуировать, как Ильича из Москвы, немцы надругались над ним, вышвырнули из мавзолея на улицу. Обезображенное тело подобрали местные железнодорожные рабочие и спрятали в погребе. Но тело все равно стухло и когда Красная Армия освободила город от захватчиков, повторно сохранить Котовского уже не было возможности. После войны сделали саркофаг с окошечком, и пионеры ходили и поклонялись прокисшему герою ещё 40 лет..

В 90-е, когда Украина стала самостийной, ему уже никто не поклонялся, а в 2016-м, после Крыма, саркофаг разрушили, скелет повредили местные вандалы..

Только пару лет назад останки Котовского под покровом ночи тайно захоронили…»

Я взглянул на смартфон: смс-ок от жены не было.. Время – полночь.

«Ку-ку, ку-ку!», высунулась из старинных часов птичка.

В хату вошёл Поченков. Он был чёрный, как шахтер.

«Есть шесть метров!», пробормотал он, и перед тем, как осесть по дверному косяку на пол, добавил: «Ку-ку!»

Кино, чистой воды кино…

«Пойду проверю!», сказал Серёга и метнулся во двор, цинично перешагнув через еле живого Лёху.

Я снова напоил Поченкова остатками водки из бутылки.

«Ты не спросил, как звали старушку!», отчеканил глядя на меня Витёк и снова стал похож на генерала.

«Как?»

«Руслана Никитична… Захарова… бабушка нашего полковника»

ГЛАВА 4

«Есть шесть метров, молодец, Леха!», Конников так и сиял.

«Так, ёб-та, всем спать, больше не бухаем, завтра надо быть трезвыми, да Серёг?», уточнил «генерал» Корнеев.

«Да!»

«А зачем яма?», не унимался я.

«Это – хронодыра. Вся наша Земля испещрена такими хронодырами, только находятся они на глубине пять с половиной метров от поверхности, и глубже. Завтра, в 14 часов, 34 минуты из этой ямы мы попадем в Московский Горный Институт, на военную кафедру, в ноябрь 1993 года, на то самое судьбоносное занятие, с вероятностью 97 процентов..», говорил Конников.

Он достал из-за пазухи какое-то устройство, напоминавшее телевизионный пульт, только длиннее и шире.

«Так, парни, отвезите меня домой!», взмолился я. «А то электрички уже не ходят!»

«Шиш тебе, еврей, теперь или с нами до конца, или, вон, в огороде закопаем!», сказал Валера, помахивая топором.

«К тому же, все пьяные, гы!»

«Кретины! Что вы задумали? Я не хочу, я не верю!… Я не хочу ничего менять! У меня жена и дети, у меня работа хорошая, я всем доволен!»

«Главное принять и сдаться, Илюх!», подал голос с пола Поченков. «Я вот осознал, что Захаров нас проклял, что я – ребёнок, мне всегда была нужна „мамочка“, я и женился на „мамочке“, которая меня пасёт, как годовалого.. И все мы такие! Расхождения только в деталях!»

«Неправда, не все!», возразил я. «Вот Галанов, например, вполне себе состоялся, серьёзный человек, не пиздоболит почём зря, и в бизнесе, и в личной жизни у него всё замечательно!»

«Галанов в тот день отсутствовал на занятии у полковника Захарова по причине болезни!», уточнил Витёк.

«А сейчас обещанный видос, смотри, слушай, вникай!», Конников нажал кнопку своего большого пульта с сотней кнопок и в следующий миг на экране старого пыльного черно-белого телевизора на ножках появилось суперчеткое цветное изображение.

Я увидел класс военной кафедры, наших ребят, сидящих за партами, у доски стоял Шурик Ельников. Рядом за столом восседал полковник Захаров. Это было не просто видео на одной крупности, если бы кто-то снимал дрожащей камерой, а отлично смонтированный эпизод высокого качества, с крупными, средними и общими планами. И даже деталями. Очевидно, что никто в 1993-м году на нашей военной кафедре такое снять не мог. Но это было! Вот рука Шурика водит по доске мелом, появляется надпись: «Мин нет». Только первое и второе «н» стоят слишком близко друг к другу, образуя одно слово… Вот крупный план Шурика, он поворачивается лицом к классу, у него вид нашкодившего первоклассника..

Нарастает одобрительный гул. Вот общий план класса, я узнаю юного себя, Виталю, Макса, Давида… Вот физиономия Гуляева, он гогочет. Снова общий план класса, студенты, не стесняясь преподователя, покатываются со смеху. Теперь крупный план полковника Захарова, плотного дядьки лет пятидесяти пяти, он начинает выходить из себя…

«Ельников, что ты написал?»

Шурик не решается произносить…

«Ты провел рекогносцировку местности, проверил миноискателем поле?», свирепел Захаров.

«Ну, да…", неуверенно ответил Шурик.

«И установил табличку…»

«Минет, гы-гы!», не выдержал Конников. Теперь все студенты заржали стройным хором, а коротышка Томин даже вывалился со стула на пол.

Полковник побагровел, свирепым взором оглядел класс, и на крупном плане я увидел, клянусь, в его глазах отблески террора гражданской войны, отражение Котовского с шашкой.

«Молчаааать!», крикнул заведующий кафедрой. «Вы!… Вы – дети! Дети с большими хуями!»…

Последняя фраза пронеслась эхом, и возник стоп-кадр перекошенной физиономии преподавателя…

Теперь у меня не оставалось никаких сомнений, что Витёк прав.

…

Ночью мне не спалось, хотя остальные мирно посапывали..

Хотелось ещё выпить, но водки нигде не оказалось.

Я лежал на топчане и думал…

Вот, Серёга Конников, тоже был подвергнут вербальному воздействию Захарова, а поди же ты, машину времени изобрёл, или, как минимум, усовершенствовал.

«Я просто положил на баб. Исключил их давно из своей жизни. Занялся наукой! А если вдруг приспичит – руки есть, гы-гы!», подал голос спящий, как мне казалось, Серёга, будто услышав мои мысли.

«То, что ты видел, это слепок. Я сделал его пять лет назад. Тогда у меня ещё не было возможности проникнуть в прошлое, я смог только снять его двухмерную модель. Завтра мы всё изменим. Ты, Витёк, Валера и Лёха со своим нынешним разумом и опытом войдёте в свои молодые глупые тела и уговорите остальных не ржать. Захаров не придёт в ярость и не проклянёт нас. Вас. Я останусь здесь, на шухере, охранять дачу, так как ФСБ не дремлет, они за мной и моим аппаратом уже давно охотятся. У вас будет только 10 минут. Провернёте всё правильно, ваша жизнь изменится к лучшему. Если вдруг какая-то ошибка, тогда повторим. Повторить можно только один раз…»