Текст книги "Беспредельщики"

Глава 3

Чтобы заснуть, Мирону пришлось принять мощную дозу снотворного – четыре таблетки радедорма. Последнее время это стало привычкой. Сперва все было хорошо – заглотнешь порцию, запьешь водой и уже спустя минуту проваливаешься в глубокий сон. Теперь же снотворное действовало слабо, спустя час-два, или не помогало вообще. Друзья советовали отказаться от колес[9]9
  Таблеток.


[Закрыть], перестать гробить здоровье, но Мирон не мог. Нервы, изрядно потрепанные в Афганистане, после предательского убийства Славки Савицкого расшатались окончательно. Руководство Северной бригадой также не способствовало укреплению психики. И в довершение всего – личные неприятности, последнее время сыпавшиеся словно из поганого мешка.

Взять, например, жену. Два месяца назад Мирону угрожала смерть от рук кавказцев, с которыми возникли серьезные осложнения. Подслушав его разговор с приятелем, чересчур меркантильная и расчетливая супруга решила, не дожидаясь гибели мужа, на всякий случай подыскать замену. С этой целью она состряпала объявление в газету, где, старательно описав свои внешние данные, выражала желание «познакомиться с обеспеченным мужчиной не старше пятидесяти лет». Черновик случайно попался на глаза Мирону. Естественно, что ни о какой совместной жизни не могло больше идти и речи. Было еще много чего. Близкий друг Володя решил разбогатеть, с коей целью предложил кавказцам подставить Мирона. К счастью, гада удалось своевременно разоблачить и под пыткой вытянуть детали. В результате кавказцы сами угодили в ловушку. Теперь они вместе с Вовой-иудой покоились на дне реки в бочках с цементом. Можно было, конечно, спрятать их на кладбище, в могилах с двойным дном, что гораздо надежнее. Так не раз делал покойный Савицкий, но, на беду, знакомый могильщик, через которого проворачивали подобные дела, в то время находился в психушке, где его лечили от алкоголизма, а связываться с другими не хотелось. Слишком опасно.

Мирон тяжело заворочался в постели: сквозь открытое окно тянуло ночной прохладой, но ему было жарко. Простыни скомкались и пропитались потом. Часы показывали три ночи. Проклятые таблетки так и не подействовали. Сон упорно не желал приходить.

Нащупав рядом на стуле сигареты, он чиркнул зажигалкой, но как только сделал первую затяжку, гулко закашлялся. Сколько он выкурил за день? Две пачки, три? Немного подумав, Мирон решительно поднялся с кровати и начал торопливо одеваться. Нужно съездить на реку. Прохладная вода освежит, успокоит.

Так, вроде все. У, проклятье! Чуть пистолет не забыл! Без него теперь никуда. Повсюду враги! Друзья убитых кавказцев горят жаждой мщения. Твари черномазые, хрен им в душу! Проклятые воры злобно бубнят, обзывают беспредельщиком. Матерый на завтра «стрелку» забил. Выслушав рассказ Кирилла о происшествии на оптовом рынке, Мирон сперва нахмурился, но потом от души расхохотался. Ловко обули барыгу! Прямо как в кино! Надо же такое придумать! Лох вообразил – убивать привезли, обосрался с ног до головы, а ему – «погуляй по лесу, подыши воздухом». Ха-ха-ха!

На Матерого же плевать с высокой колокольни! После смерти Савицкого Мирон разуверился в ворах, более того – обозлился на них. Выгибают пальцы веером, трясут своим изъеденным молью авторитетом. Сидели, дескать, в трюме, парились! Подумаешь! А он в афганских горах кровь проливал, на душманские пулеметы в атаку ходил! Савицкий по простоте душевной еще верил этим мамонтам и нарвался на автоматную очередь. Эх, Славка, Славка!

Мирон заскрипел зубами. Конечно, в случае с Головановым его ребята не правы, но воров давно следует поставить на место. А то больно хорошо устроились! Приехали на «стрелку», пальцами пошевелили: воры мы, так сказать, извольте подчиниться. И все! Ни мордобоя, ни стрельбы! Хапают денежки на халяву, прикрываясь понятиями. Но Мирону плевать: вор ты, не вор. У тебя понятия – у Мирона автомат да три десятка прекрасно обученных боевиков.

Размышляя подобным образом, он вышел на улицу, где, притулившись к бордюру, стоял его «Мерседес», похожий в темноте на черную акулу. Забравшись внутрь, Мирон завел мотор, и машина плавно тронулась с места. Город спал тяжелым похмельным сном. Утихли наконец пьяные драки, разбрелись по домам развеселые компании. Только бездомные коты тусовались вокруг помоек, распевая во весь голос любовные серенады. Три часа ночи – глухое время, окна домов не светятся, улицы пустынны. Даже гаишники, столь суровые днем, не проявляют сейчас излишнего рвения, опасаясь (и не без оснований) нарваться на пулю.

Город кончился, и через несколько километров показалась широкая лента реки, поблескивающая серебром в лунном свете. Мирон оставил машину на обочине шоссе и дальше пошел пешком. Густая трава пружинила под ногами, шелестела листва деревьев, а где-то вдалеке кричала ночная птица.

На берегу Мирон сбросил одежду и, зябко поежившись, полез в воду. Купаться почему-то расхотелось, но, в конце концов, не зря же приехал! Вопреки ожиданиям река не дала освежающей прохлады, а сковала тело смертным холодом, который проникал все глубже, норовя добраться до сердца. Обернувшись, он заметил, что заплыл почти на середину, и, внезапно чего-то испугавшись, изо всех сил погреб обратно. Но не тут-то было! Левую ногу свело, дыхание сперло, а в глазах помутилось. Послышался издевательский хохот. В метре от него из-под воды появилось синее распухшее лицо Вовки-иуды. Утопленник злобно скалился, протягивая руки с полусгнившими пальцами. Один за другим начали выныривать убитые кавказцы, покрытые зеленоватой слизью. Все они радостно подвывали, лязгали зубами и чмокали языками наподобие вурдалаков. Мирон дико закричал, затряс головой. Видение исчезло. Остались только ровная гладь реки да бездушная холодная луна в ночном небе. Трясясь как в лихорадке, он выбрался на берег, хрипло дыша. Привидится же подобная мерзость! Мирон принялся торопливо натягивать штаны. Тут сердце вновь едва не остановилось. Из прибрежных камышей торчала поднятая рука. Он изо всех сил хлестнул себя по щеке. Рука не исчезала. Тогда Мирон осторожно приблизился. В камышах лежал мертвец. Обыкновенный труп, которых он достаточно навидался за свою жизнь. Подпорченное водой лицо оказалось абсолютно незнакомо. Покойник был одет в адидасовский спортивный костюм. Явно утонул не во время купания! Может, спьяну? Нет, вон дырка в черепе. Кто его? За что?

Страх скрутил Мирона с новой силой, и, подхватив в охапку остатки одежды, он сломя голову ринулся к своей машине. «Мерседес» с бешеной скоростью несся по дороге, но Мирон беспрерывно давил на газ. Ему казалось, будто по пятам за ним гонится толпа утопленников, уши явственно слышали топот многочисленных босых ног… Лишь добравшись до дому, Мирон успокоился. Почти. Мысли обрели ясность, но сердце по-прежнему норовило выскочить из груди. Немного поколебавшись, он налил себе стакан коньяку и залпом выпил. Спиртное, наложившись на принятое вечером снотворное, оказало неожиданно мощное воздействие, глаза стали слипаться, ноги с трудом добрели до кровати.

Едва коснувшись щекой подушки, Мирон почувствовал, что куда-то летит, проваливается в бездонную черную яму. Умом он понимал – это всего лишь сон, пытался пробудиться, но ничего не получалось. Внезапно падение закончилось. Мирон оказался в бескрайней песчаной пустыне. Все вокруг было залито сероватым светом, но его источник отсутствовал. Небо представляло собой серую плоскость без горизонта. Сухой воздух застыл в вековой неподвижности. Невдалеке, с трудом передвигая ноги, брела смутно знакомая фигура, сгорбившаяся под тяжелым грузом. Подойдя ближе, Мирон узнал Савицкого. Раны на животе и груди чудесным образом исчезли, но бледное, покрытое потом лицо искажала гримаса усталости. Тюк за спиной при внимательном рассмотрении оказался огромным ворохом автоматов, пистолетов, гранат, ножей, связанных между собой металлической проволокой.

«Славка, привет!» – обрадовался другу Мирон.

Савицкий равнодушно кивнул.

«Ты далеко собрался?»

Снова кивок.

«Где мы?»

«На том свете. Нужно дойти до горизонта, тогда простят, может быть», – с натугой прохрипел Савицкий.

«Но горизонта здесь нет!!!»

«Будет когда-нибудь!» Прервав разговор, Савицкий зашагал дальше, увязая в песке, и постепенно растворился в сером полумраке.

Поскользнувшись, Мирон упал навзничь и… больно ударился головой о спинку кровати в собственной квартире.

За окном почти рассвело, но солнце еще не озарило лучами город. Поэтому в нем царила та же серость, что и в Славкиной пустыне. Мирон поднялся, подошел к окну. «Если Савицкому так досталось, то что же будет со мной! – неожиданно подумал он, но тут же отмахнулся от непрошеных мыслей. – Что за чушь собачья, нет ничего такого, просто нервы расшатались!» Приняв залпом полный стакан коньяка, дабы укрепить нервную систему, он заснул снова, на этот раз более или менее спокойно.

Глава 4

Машины сгрудились в очередной пробке, будто толпа баранов в загоне. Бестолково тыкались в разные стороны, безуспешно пытались найти хотя бы узкую щель, куда можно проскочить, раздраженно бибикали. Водители нервничали, матерились. Только гаишник, которому следовало суетиться больше остальных, оставался спокоен как удав.

Матерый нетерпеливо поглядывал на часы. До встречи с Мироном оставалось тридцать пять минут, а ехать было еще далеко. Вору не к лицу слишком сильно опаздывать, впрочем, и раньше назначенного времени появляться не солидно. В машине вместе с ним находились толстый Леня и Белик. Остальных Волков с собой не взял.

«Ни к чему появляться целой толпой, привлекать внимание ментов. Достаточно подъехать вдвоем-втроем, спокойно переговорить», – объяснял он.

Матерый был в значительной степени прав. До сих пор именно так решались все вопросы. Но на этот раз ни Леня, ни Белик не разделяли его мнения.

«Одно дело «стрелка» с ворами – тогда действительно можно без шума уладить любые проблемы, опираясь только на авторитет, но Северная бригада – беспредельщики, не признающие понятий», – подумал Леня.

«Ничего себе толпа, аж целых шесть человек, – мысленно ехидничал Белик, – увидишь, дурак, сколько быков[10]10
  Боевиков.


[Закрыть] притащит с собой Мирон».

Между тем пробка постепенно рассосалась, и «Мерседес» Матерого вырвался на простор.

Белик в своих предположениях оказался абсолютно прав. Северная бригада приехала на место встречи почти в полном составе. Мирон лично проверил все закоулки (разборка должна была состояться на заброшенном цементном заводе), наметил секторы обстрела, рассадил снайперов.

«Я вам не Савицкий, – мрачно бурчал он себе под нос, – меня голыми руками не возьмешь!»

Беспокойная, насыщенная кошмарами ночь оказала на Мирона скверное воздействие. Лицо осунулось, под налитыми красноватой мутью глазами образовались мешки, нервы натянулись до предела. Он раздражался по любому поводу и лишь огромным усилием воли сдерживал клокотавшую внутри глухую злобу. «Опаздывает, гад, ждать себя заставляет, – яростно думал Мирон, до боли сжимая кулаки. – Или ментов навести решил?» Справедливости ради следует заметить, что подобные случаи иногда действительно имели место. Не далее как неделю назад Западная бригада, приехавшая на «стрелку» с кавказцами, попала в засаду ОМОНа. Правда, воры такими вещами никогда не занимались, а что касается Матерого, то ожидать от него сотрудничества с милицией было бы вдвойне глупо. Ненависть Волкова к правоохранительным органам была чересчур широко известна. Однако ослепленный злобой Мирон не понимал или не желал понимать этого. Он бродил кругами по двору, шепча проклятия:

– Падла, козел, пидор гнойный, на куски порежу шакала, подохнешь у меня под пытками, сволочь!

Наломав руку на убийствах еще в Афганистане, а за последние десять месяцев вообще перемазавшись кровью с головы до ног, Мирон из когда-то неплохого парня превращался в натурального беса. Добрые чувства в его душе стремительно отмирали; забитая, задавленная совесть почти не подавала голоса. Теперь он мало чем отличался от недоброй памяти покойного Кадиева, разве что не был патологическим садистом…

– Едут! – крикнул стоявший на дороге наблюдатель.

– Сколько их? – хищно ощерился Мирон, делая своим людям знак приготовиться.

– Одна машина.

Тот факт, что Матерый не собрал кодлу, вместо того чтобы успокоить, еще более разозлил Мирона. Выходит, воры его ни в грош не ставят, рассчитывают авторитетом задавить? Сиди, мол, тихо, сявка, не рыпайся, встать смирно, с тобой вор разговаривает! Ну уж нет!!!

Заехав во двор бывшего цементного завода, Волков безошибочным чутьем моментально уловил висевшую в воздухе угрозу. У рассеявшихся по территории боевиков подозрительно топорщится одежда, вон в темном проеме выбитого окна блеснул, встретившись с солнечным лучом, оптический прицел снайперской винтовки.

«Прямо как на войну собрались, идиоты, – с горечью подумал он. – Неужели нельзя по-человечески поговорить?!» Матерый не взял с собой оружия. Зачем? Он ведь не находится в состоянии войны с Северной бригадой, обычная мирная «стрелка», вот если не договорятся, тогда… Внезапно Волков понял, что может и не быть никакого «тогда». Эти отморозки[11]11
  Безжалостные дураки.


[Закрыть] прикончат его прямо здесь, не задумываясь о последствиях.

Матерый не был трусом. Невзирая на дурные предчувствия, он с достоинством вышел из машины и остановился возле нее, поджидая Мирона.

– Привет, – процедил тот сквозь зубы, вразвалку приблизившись к Андрею. – С чем пожаловал?

Красными глазами и синеватым оттенком кожи он напоминал сейчас вурдалака. На помятом лице торчала щетина. Бледные губы кривились в злой улыбке.

– Твои пацаны допустили беспредел, – спокойно ответил Волков. – Вытрясли коммерсанта, хотя тот сказал, что находится у меня под «крышей».

– Что дальше?!

– Деньги нужно вернуть, беспредельщиков наказать!

– Больше ничего не хочешь?! – усмехнулся Мирон и вдруг заорал прямо в лицо Андрею: – Ты, падла, в натуре, не кидай здесь понты! Кто ты есть? Вор?! Плевать я хотел на это! Сейчас другие времена, все решает сила, которой у вас нет, а у меня есть! Я не Савицкий, воровские байки слушать не собираюсь! Хорошо Филин его подставил, не правда ли?! Все вы суки!

– Ты понимаешь, что говоришь? – мрачно осведомился Матерый. – Придется отвечать за базар!

– Отвечать?! – взвился Мирон, выхватывая из-за пазухи пистолет. – Хочешь, сейчас тебя завалим?!

– Вали! – хладнокровно предложил Волков, глядя прямо в черное дуло ТТ. – Стреляй, сволочь! Безоружного убить легко!

– Славка тоже приехал на «стрелку» с Кадием без оружия, – прошипел Мирон, подрагивая пальцем на спусковом крючке.

– Кадиев был не вор, а такой же беспредельщик, как ты. Ну давай, жми курок, скотина!

Чуть подавшись назад, Мирон тщательно прицелился и выстрелил, целясь в голову, но в самый последний момент кто-то резко оттолкнул его в сторону. Пуля ушла в небо. Спасителем Матерого оказался Кирилл.

– Угомонись! Не сходи с ума! – крикнул он, крепко держа за руки беснующегося главаря. – Не становись похожим на Кадиева!

При этих словах Мирон неожиданно успокоился, в глубине души шевельнулись остатки совести. Напряженные мышцы расслабились, пистолет упал на землю.

– Проваливай отсюда, – глухо сказал он Волкову. – Дарю тебе жизнь, но не попадайся больше на глаза!

– Ладно, еще не вечер, – усмехнулся Матерый и, уже садясь в машину, повернулся к Кириллу: – Спасибо, парень!..

Проводив презрительным взглядом отъехавший «Мерседес», Мирон хрипло рассмеялся:

– Ну, что я говорил?! Вот они, ваши воры! Понту много, толку ноль! – В его глазах плясали безумные огоньки. – А ты, – вдруг окрысился он на Кирилла, – почему помешал замочить старого козла?

– Это беспредел, Мирон, – тихо ответил тот.

– Беспредел, ха-ха!! Конечно, беспредел, ну и?.. Кстати, то, что сделал ты, тоже беспредел, по их понятиям. – Слово «их» Мирон произнес с ударением. – Может, следовало поступить, как хотел Матерый?! Оторвать тебе башку?!

Кирилл виновато молчал.

– Раз нечего сказать, то засохни, – подытожил Мирон и обернулся к остальным. – Веселей, братва, мы еще их всех в рот поимеем!!!

В это самое время в машине Волкова происходил следующий разговор.

– Ну, – ехидно вопрошал Белик, – что я говорил? Эти ублюдки не признают авторитетов! Хорошо хоть живыми уехали. Еще чуть-чуть, и они бы нас прихлопнули!

– Да, да, правильно, – согласно кивал толстый Леня.

Матерый угрюмо молчал, неторопливо обдумывая планы мести.

Глава 5

Вот уже шестой день Мирон пребывал в тяжелом запое, который начался после разборки с Матерым. Вернувшись домой, он ощутил страстное желание выпить. Стремление напиться усугублял безотчетный внутренний страх, несмотря на внешнюю браваду, время от времени ядовитой иголочкой покалывавший сердце. Оставив при себе молодого боевика Валеру Малахова по прозвищу Киса, чтоб было кому бегать за добавкой, и Кирилла, к которому, несмотря ни на что, продолжал испытывать дружеские чувства, Мирон вдохновенно предался пороку пьянства. Домашние запасы коньяка быстро подошли к концу, и несчастный Киса сбился с ног, непрестанно курсируя между ближайшей коммерческой палаткой и Мироновым домом.

К концу второго дня он сломался. Из последнего похода за «лекарством» Валера вернулся ползком, отворил лбом входную дверь и растянулся на пороге, держа в вытянутой руке насквозь промокшую сумку, в которой звякнули осколки разбитых бутылок.

– Готов парень, – лениво икнул Кирилл.

– Измельчала молодежь, – философски протянул Мирон.

Затем они долго препирались, кому идти теперь, но так и не пришли к взаимоприемлемому решению. В конечном счете отправились вместе. Мирон долго заводил машину, хотя ехать было всего метров триста. «Мерседес» почему-то капризничал, и оба бандита изощренно матерились, яростно пиная непослушный автомобиль ногами. Наконец они все же добрались до палатки, где закупили сразу три ящика. О закуске, как всегда во время чисто мужских попоек, особо не беспокоились, тем более что обожженные спиртным желудки не желали принимать пищу.

На утро шестого дня первым пробудился Кирилл. Он обнаружил, что лежит рядом с диваном, до которого, вероятно, не успел добраться, и сжимает в руке заткнутую пробкой полупустую бутылку коньяка. В соседней комнате надрывно храпел Мирон. Часы показывали семь утра.

Придерживаясь за край дивана, Кирилл поднялся, но тут же охнул, схватившись обеими руками за трещавшую по швам голову. Перед глазами плавали оранжевые круги, в горле першило, ватное тело плохо слушалось хозяина. Он хотел было опохмелиться, но, взглянув на коньяк, ощутил такой страшный позыв к рвоте, что едва успел добежать до туалета. Потом, в ванной, держа больную голову под холодной струей воды, Кирилл мысленно клялся, что никогда в жизни не притронется больше к спиртному. Но уже спустя пять минут он крутил телефонный диск, вызванивая злополучного Кису, дабы послать за шампанским, однако трубку никто не брал. Очевидно, наученный горьким опытом Валера отключил телефон, или просто дрых без задних ног, или вообще дома не ночевал. Тогда, поражаясь собственному героизму, Кирилл отправился в палатку сам.

Утро выдалось свежее, прохладное. Незадолго перед этим прошел дождь, начисто смыв пыль и духоту предыдущих дней. Кое-где на листве деревьев еще трепетали бриллиантовые капельки воды. Редкие машины весело катились по влажному асфальту. Люди, если, конечно, они не с похмелья, едва выйдя на улицу, ощущали прилив бодрости. К Кириллу это не относилось. Тяжело дыша, он медленно брел вперед на подгибающихся ногах. В висках стучала кровь, в глазах клубился мутный туман, из спекшегося горла вырывались хриплые стоны. Так тащится из последних сил в пустыне умирающий от жажды путник. Время, казалось, остановилось. Прошла целая вечность, прежде чем он доковылял до конечной цели своего путешествия. До открытия коммерческой точки оставалось полчаса, и продавщица Лена неторопливо наводила марафет. Неподалеку от палатки покорно толпилась в ожидании кучка помятых со вчерашнего друзей «зеленого змия». В Северном районе, разумеется, были места, где торговали спиртным круглосуточно, но добраться туда у мужиков не хватало сил.

Зайдя с тыла, Кирилл нетерпеливо ударил ногой в железную дверь. Лена недовольно поморщилась: опять какая-то пьянь ломится, подождать не может! Она критически оглядела в зеркале свое лицо: светлые волосы, пухлые губки, длинные ресницы, большие глаза. Вполне ничего! Между тем дверь затряслась под градом яростных ударов. Отворив, продавщица собралась было разразиться руганью, но внезапно осеклась, встретившись с тяжелым взглядом заплывших глаз Кирилла.

– А, это ты! – расцвела она в улыбке. – Заходи, заходи!

Тяжело ввалившись внутрь, Кирилл плюхнулся на перевернутый ящик.

– Шампанское есть? – болезненно простонал он.

– Нет, только красное сухое, – растерянно ответила Лена и тут же поспешно добавила: – Но оно хорошее, молдавское, я сама пила!

– Давай!

Терпкое вино с бульканьем устремилось в раскаленную глотку. Опорожнив бутылку, Кирилл удовлетворенно вздохнул. Голова прояснилась, в тело возвращались силы, в желудке разгорался приятный огонь.

– Там на улице мужики с похмелья подыхают, – добродушно сказал он, легонько шлепая Лену по аппетитной попке. – Обслужи людей. Не мучай!

Обратную дорогу Кирилл преодолел легко, несмотря на то, что тащил тяжелую сумку, доверху набитую емкостями с «лекарством». Мирон по-прежнему спал. Из полуоткрытого рта с запекшимися губами вырывался надсадный храп. Опухшее, синеватое лицо напоминало покойника. Неожиданно он заметался по кровати, что-то неразборчиво бормоча, затем захрипел, словно его душили, – очевидно, увидел страшный сон. Потом вдруг сел и открыл глаза. В них читался неописуемый ужас.

– Это только сон, – тихо прошептал он. – Слава Богу!

– С похмелья всегда разная дрянь снится, – понимающе усмехнулся Кирилл. – Держи «лекарство», – добавил он, протягивая бутылку…

В девять часов утра зазвонил телефон. Недовольно поморщившись, Мирон снял трубку.

– Слушаю, – хмуро буркнул он. – Кто?.. Ты его хорошо знаешь? Сколько должны? Ладно, приезжай. Поговорим… Дружку одного нашего коммерсанта какой-то хмырь денег должен. Хмырь платит за «крышу» Маршалу, но на это нам чихать! Сейчас приедет барыга с приятелем, расскажет подробности. Возьмешь кого-нибудь из ребят, съездишь, вышибешь. Коммерсанту отдашь половину, остальное – наше, плюс все то, что получишь сверху…

– У него два магазина, а также склад, откуда торгуют оптом, – возбужденно объяснял заказчик, хлипкий черноволосый мужчина, напоминающий то ли армянина, то ли еврея. Лениво развалясь на сиденье, Кирилл слушал вполуха, потягивая из горлышка сухое вино. Машину вел Леха. Сам Кирилл, несколько охмелевший на старые дрожжи, сесть за руль не рискнул.

– А лавы у него есть? – вдруг прервал он речь говорливого брюнета.

– Должны быть, – растерялся тот.

– Так должны быть или есть?! Чего ты мне мозги полощешь?

– Н-не знаю!

– Баран! Ладно, на худой конец возьмем товаром. Подсчитаем его стоимость. С нами расплатишься деньгами, барахло заберешь себе. Усвоил?

– Конечно!

Машина затормозила у большого коммерческого магазина с помпезно оборудованной вывеской «Королев и брат». Народу внутри было немного, но заваленные дорогостоящими товарами прилавки показывали, что хозяин явно не нищий. Небрежно отодвинув в сторону охранника, бандиты проследовали в кабинет директора, волоча за собой потного от волнения заказчика. Господина Королева на месте не оказалось. Вместо него в наличии имелся только перепуганный брат да белая со страху секретарша.

– Где Виктор? – грозно рявкнул Кирилл.

Секретарша еще больше съежилась, а брат залепетал нечто несуразное. В конце концов выяснилось, что глава фирмы скорее всего находится на оптовом складе.

– Хорошо, – решил Кирилл. – Поедем туда, а ты, как там тебя? Сергей? Ты отправишься с нами. Ну-ну, девочка, не бойся, – потрепал он по щеке дрожащую секретаршу. – Я не кусаюсь! Хочешь, ручку поцелую?

Погрузив несчастного Сергея в машину и велев ему показывать дорогу, Кирилл, не теряя даром времени, начал проводить психологическую обработку. Заказчику, вообразившему, что все это говорится всерьез и попытавшемуся жалобно вякнуть, предложили заткнуться.

– Да, – задумчиво бормотал Кирилл, время от времени прихлебывая из бутылки. – Не люблю я барыг, ох не люблю! Может, не получать с тебя денег, а? Может, лучше замочить? – Сергей в ответ только лязгал зубами, трясясь словно в лихорадке. – …Подвесить, допустим, за ноги, – меланхолично продолжал бандит. – Развести внизу маленький костерчик… Что дрожишь? Замерз? На, глотни вина, согреешься. Глотай, говорю, падла! Вот так. На чем, бишь, я остановился? Ах да, костерчик. Нет, это не то. Надо для тебя что-нибудь поинтереснее придумать. Скажем, живьем в землю закопать. Нравится?! Отвечай, козел! Тебе нравится?!

– За-а-ачем, ребя-та? – обрел дар речи Сергей. – Я… мы-ы с бра-атом все отдадим!

– Это, насколько мне известно, ты давно обещаешь. Опять, поди, врешь, сволочь!

– Нет, клянусь мамой, нет!

– Как считаешь, Леха, – толкнул приятеля в спину Кирилл. – Поверим гаду последний раз?

– Не-а, – поддержал игру тот. – Давай лучше завалим, а голову заспиртуем в банке, на память.

– Ха-ха-ха, – развеселился Кирилл, – прекрасная мысль!

Сергею на мгновение показалось, что все происходящее не что иное, как страшный сон. Он даже протер глаза и больно ущипнул себя за руку, надеясь прогнать наваждение. Однако кошмар не исчезал. Бандит по-прежнему лениво потягивал вино, щурил зеленые глаза и обсуждал с приятелем способы казни Королева-младшего.

– Что, ежели его утопить?

– Га, интересная идея, а где?

– Неподалеку река, подъедем туда и потом…

Однако завершить свою мысль Кирилл не успел. К величайшему облегчению Сергея, за поворотом показался оптовый склад – конечная цель путешествия. Он представлял собой приземистое одноэтажное здание, выкрашенное грязно-серой краской, местами она облупилась и висела лохмотьями. Запыленные окна были прикрыты прочными железными решетками.

– Звони, – приказал Кирилл, подталкивая коммерсанта к двери.

Тем временем небо заволокло свинцовыми тучами. Близилась гроза. Душный воздух сгустился так, что его, казалось, можно было резать ножом. Глубоко вздохнув, Кирилл вытер ладонью покрытый испариной лоб. Несмотря на регулярно принимаемые дозы сухача, он чувствовал себя отвратительно. Мышцы обмякли, налились тяжестью. Голова болела. Как всегда после запоя, лихорадочно колотилось сердце. Периодически поднималась температура. «Неплохо бы выпить водки, тогда враз полегчает», – подумал Кирилл, но тут же отверг эту идею. Тогда продолжение запоя гарантировано. Нет! Уж лучше сегодня продержаться на сухом, завтра переболеть, а послезавтра будет уже почти все нормально!

«Тогда – банька: очистка организма от шлаков, и на следующий день можно приступать к тренировкам, восстанавливать форму…»

Дверь отворил заспанный охранник, одетый в потрепанный пятнистый комбинезон. Парень широко зевал, непрерывно поправляя сползающие штаны.

– Здравствуйте, Сергей Петрович, – осклабился он, узнав одного из хозяев.

– Г-где Вик-ктор?!

– Полчаса назад уехал.

– Ку-куда?!

– Не знаю, он не сказал.

– Так вы, падлы, дурачить нас решили?! – заскрежетал зубами Кирилл. Растрепанная алкоголем нервная система плохо поддавалась контролю. – Знаю я эти штучки: «Только что вышел», «Еще не пришел», «Будет завтра»… Удавлю, гнида!!!

С этими словами он от души врезал Королеву-младшему в солнечное сплетение. Разом выхаркнув воздух из легких, бизнесмен согнулся пополам.

– Ты что делаешь, козел?! – ухватился за резиновую дубинку охранник, внезапно вспомнивший про служебные обязанности. – Коля, сюда!

– Козел?! Ты назвал меня козлом? – взбеленился Кирилл. Он пришел в такую ярость, что даже забыл про свое скверное самочувствие. Невольно попятившись под его свирепым взглядом, охранник замахнулся дубинкой.

Кирилл рванулся вперед, скользящим блоком уводя в сторону нацеленный в голову удар. Локтем в челюсть, коленом в живот, ребром ладони по шее. Потеряв сознание, охранник рухнул на пол. В это время из соседнего помещения появился Коля – здоровенный амбал, бритоголовый и почти совершенно квадратный. Бугай недоуменно ворочал заплывшими глазками, пытаясь уяснить ситуацию.

– Смотри, еще один, – кровожадно обрадовался Кирилл. – Тебе, гондон, глаза вырвать или за яйца повесить?! Иди сюда!

– Не пойду! – пробасил Коля, с удивительной для его туши быстротой скрываясь в подсобке.

– Гы, гы, гы! – захохотал Леха. – Сообразительный жиртрест! Давай поглядим, что у толстяка внутри!

– Ну его к лешему! – ответил Кирилл. – Пусть живет. Ну, ты, – пихнул он ногой скрюченного Сергея. – Хватит косить[12]12
  Притворяться.


[Закрыть], подъем!!!

С огромным трудом коммерсант выпрямился. Лицо его посерело, на лбу выступил липкий пот, глаза затравленно бегали из стороны в сторону. Увидев прямо перед носом черное дуло пистолета, Королев-младший едва не лишился чувств.

– Ну-с, котик-песик, – усмехнулся Кирилл, – что делать будем?

Сергей подавленно молчал.

– Можно забрать товаром, – неожиданно подал голос заказчик.

– Давай, – равнодушно махнул рукой Кирилл, которому начал надоедать сегодняшний спектакль. – Подгоняй свои машины, грузи!..

Королев-старший, приехавший на склад через четыре часа, обнаружил там лишь голые стены да перепуганного, близкого к истерике брата. С трудом вытянув из трясущегося заикающегося Сергея подробности, он, чертыхнувшись, ухватился за телефон.