Текст книги "Операция «Аутодафе»"

Илья Деревянко
Операция «Аутодафе»

Все имена, фамилии, прозвища действующих лиц, равно как и названия городов, улиц, увеселительных заведений и т. д. вымышленны. Любые совпадения случайны.

Пролог

Из темного, беззвездного неба сочился нудный моросящий дождик. В свете уличных фонарей тускло поблескивали лужи на асфальте. Пролегающая вдоль парка дорога была пустынна, если не считать одинокой фигуры в милицейской форме, которая, заметно пошатываясь и грузно шлепая по влажной мостовой, целеустремленно брела вперед. Это местный участковый лейтенант Кашин возвращался домой после планового обхода вверенного ему участка. При ближайшем рассмотрении Вячеслав Кашин сильно напоминал свинью в очках, по какому-то недоразумению вставшую на задние ноги, обретшую дар речи и решившую притвориться стражем порядка. Настолько сильно, что казалось, участковый вот-вот захрюкает. Казенный мундир едва не трескался на приземистой, жирной туше. Нос-пятачок сопливо пошмыгивал. Крохотные глазки блаженно жмурились. Из красного, мокрого рта за версту разило свежим перегаром.

– Наша служба и опасна и трудна… – жутко фальшивя и заплетаясь языком, напевал он.

«Плановый обход вверенного участка» свелся сегодня к пятичасовой инспекции питейного заведения, принадлежащего «лицу кавказской национальности» по имени Ашот. А если точнее – к бесплатной дегустации подаваемых там спиртных напитков, а также к совокуплению в подсобке с одной из шалав-завсегдатайш. И первым, и вторым Вячеслав остался вполне доволен, милостиво похлопал кабатчика по плечу и обещал завтра же замять дело о пьяном хулиганстве трех молодых родственников Ашота, избивших куража ради пожилого человека.

– …И на первый взгляд как будто не видна, – лейтенант мысленно представил, как вытянется рожа надоедливого хрыча при получении им официальной бумаги с отказом в возбуждении уголовного дела, и тихонько хихикнул.

«Дураков надо учить! – глумливо подумал он. – Авось поумнеет. И в следующий раз, когда по репе схлопочет, явится в милицию не с пустыми руками… Или нет! Пусть лучше вовсе не приходит. С такого-то и взять толком нечего! Одно слово – пенсо-о-нер!!!»

Участковый презрительно сплюнул под ноги, пьяно ухмыльнулся и в следующий момент чуть не споткнулся от неожиданности.

– Помогите!!! Спасите!!! – резанули по ушам отчаянные женские вопли, донесшиеся со стороны парка.

«На фиг, на фиг! Не стоит искать на жопу приключений! – Кашин по возможности ускорил шаги. – И-эх!!! Лучше бы я пошел мимо кладбища. Там если чего и происходит, то по-тихому, незаметно. Здесь же вечные драки, поножовщина, изнасилования. Того гляди под раздачу попадешь!»

– Помоги-и-и-те! Люди доб… – крик прервался на полуслове.

«Заткнули-таки стерву!» – участковый облегченно утер пот со лба, но скорости движения не снизил. Более того, перешел на неуклюжую, отдышливую рысь. Чем дальше от места происшествия, тем лучше. Не было его тут – и баста! Попробуйте потом докажите. Главное – добежать до перекрестка, выскочить на улицу Спортивная, где начинается участок старлея Лебедкина, и отсидеться часок в популярной ночной кафешке «Сюзана». В ней, правда, на халяву поить не станут (чужая территория), однако за пару кружек пива можно и самому заплатить. И все!!! Ничего не видел, ничего не слышал, ничего не знаю. Изнасилование, грабеж, убийство… или что там у них?! Короче, инцидент имел место быть значительно позже планового обхода. Пускай угрозыск расхлебывает!..

До спасительного перекрестка оставалось меньше ста метров, как вдруг рядом с Кашиным резко затормозил черный джип с длинным, шевелящимся свертком на заднем сиденье.

– Стоять, тварь! – рыкнул хриплый голос.

Участковый замер как громом пораженный. Сердце екнуло и провалилось в область кишечника. По рыхлому телу стремительно разбежались пупырышки озноба. А мысль о табельном «макарове» в кобуре даже не сунулась в опустевшую от страха голову. Из машины одновременно выпрыгнули двое крепких парней в ветровках, с надвинутыми на глаза капюшонами.

– Много разнюхать успел? – мрачно спросил один из них.

– Я… Я… Я ничего… совсем… Я просто… тут вот…гулял, – запинаясь и стуча зубами, бессвязно залопотал Кашин.

– А зачем бежал как ошпаренный?! – грозно надвинулся второй «капюшон».

– Ап-ап-ап-ап, – не найдясь что ответить, захлопал губами Вячеслав и, не сдержавшись, пустил прямо в брюки обильную струю. Потом громко икнул, опустился на колени и визгливо, по-бабьи зарыдал. «Капюшоны» переглянулись.

– Полное ничтожество! – шепнул один. – Будем мочить, как решили изначально?!

– По-моему, не стоит, – покачал головой второй.

– Совсем охренел! – возмутился «первый». – Нам же однозначно приказали – не оставлять и намека на свидетелей! Или ты поддался жалости?! Но тогда ты…

– Замолчи, – досадливо поморщился «второй». – Не пори горячку. Во-первых, с трупом лишняя возня, а времени у нас мало. Во-вторых, убийство мента здесь и сейчас вызовет ненужный ажиотаж. Ну а в третьих, мы это жалкое существо завербуем. Намертво. Во век с крючка не сорвется! На вербовку потратим от силы несколько минут. И отвозить никуда не надо. На месте все сделаем.

– Ка-ак?! – изумленно вытаращился «первый».

– Увидишь! Тащи из машины фотоаппарат со вспышкой…

* * *

Спустя восемь минут джип, разбрызгивая лужи, умчался в темноту, оставив позади себя живого Кашина, по-прежнему стоящего на коленях. «Не убили!» – просочилась в ожиревший мозг участкового первая с момента знакомства с «капюшонами» связная мысль. «Но попал я капитально, – последовала за ней другая. – Если ребята узнают и увидят фотографии… Ой-е-е-е-е!!!»

Тут он припомнил процесс вербовки, содрогнулся от отвращения и сложился пополам в диком приступе рвоты…

Глава 1

Майор ФСБ Корсаков Дмитрий Олегович, дважды Герой России, 1976 года рождения, русский, беспартийный, неженатый

Сентябрь 2006 г.

Т-ский пансионат ФСБ

(Резервная база генерала Маркова)

– Когда будет комиссия?

– В конце этого или в начале следующего месяца. Точную дату еще не назначили. И… тогда Машков станет полноправным начальником отдела. Без приставки врио.

– Владимир Анатольевич! По-моему, вы сгущаете краски.

– Эх, Дима, Дима, ничего я не сгущаю, – грустно вздохнул шеф. – Просто у них там все заранее решено. В Управлении грядут кардинальные перемены. На место Маркова хотят посадить Харитонова, на мое – Машкова и так далее. Инициатива исходит из администрации Президента. – Рябов снова вздохнул, откинулся на спинку скамьи и устало полуприкрыл глаза…

Секретная командировка полковника на Кавказ, о которой упоминалось в предыдущей книге,[1]1
  См. роман «Штрафники» в сборнике с одноименным названием. Издательство «Эксмо», серия «Черная кошка». (Здесь и далее примечания автора.)


[Закрыть] закончилась для него не самым лучшим образом. Задание он выполнил, успел сообщить об этом в Центр и… пропал. На одной из дагестанских дорог обнаружили его расстрелянную машину с мертвым водителем, а также огромное количество пустых гильз и следов крови в окрестностях. Прошло некоторое время. Поиски результата не дали. От бандформирований не поступало никаких известий – ни требований выкупа, ни победных реляций в Интернете. Шефа записали в разряд погибших. Лицемерно скорбя и мысленно потирая лапки, врио Машков готовился уже вступить в должность, как вдруг Рябов неожиданно объявился. Больной, истощенный, со следами жестоких пыток на теле и с трофейным автоматом в руках он вышел на один из федеральных блокпостов, назвал свое имя, фамилию, звание и свалился замертво. Как позже выяснилось, Владимир Анатольевич угодил в засаду боевиков, минут пять вел неравный бой, отстреливаясь из личного пистолета и автомата погибшего водителя. Затем получил серьезную контузию (разъяренные большими потерями бандиты пальнули по его укрытию из подствольного гранатомета)… и в бесчувственном состоянии попал в плен к полевому командиру Тимуру Мамедханову. Рябова держали в зиндане, морили голодом и пытали, норовя выяснить его подлинную сущность. (В карманах пленника боевики обнаружили несколько документов прикрытия на разные имена.) Однако, на свою беду, они плохо представляли, с кем связались. Во время очередного допроса полковник каким-то образом сумел освободиться, подручными средствами уничтожил двух палачей и самого Мамедханова, завладел их оружием, поголовно «зачистил» остатки отряда… (прибывшие по указанным им координатам спецназовцы обнаружили двенадцать трупов и пять взорванных блиндажей. – Д.К.)… переправился вплавь через ледяную горную речку, где заработал воспаление легких, и спустя несколько дней добрался до своих.

Рябова уложили в госпиталь, вручили звезду Героя России и основательно подлечили. Потом, по распоряжению генерала Маркова, отправили восстанавливать здоровье в Т-ский пансионат и… одновременно готовились уволить его со службы «по состоянию здоровья», дабы освободить место для полковника Машкова – человека, мягко говоря, не слишком приятного, а как руководителя – вовсе никудышного…

– Теперь понятно, – нехорошо усмехнулся я. – То-то Машков гоголем ходит и едва не лопается от важности. Знаете, Владимир Анатольевич, если вас «спишут» – немедленно подам рапорт на увольнение!

– Но, но! Не перегибай палку! – нахмурился Рябов. – Ты русский офицер, принимал присягу. И бросать службу только потому, что тебе не нравится новый начальник…

– Из него начальник, как из дерьма пуля, – перебил я. – С таким типом много не наработаешь. КПД[2]2
  Коэффициет полезного действия.


[Закрыть] отдела близок к нулю. С заводиком Анвара Саидова в конце мая (см. «Штрафники») ему просто повезло. Ну а после – сплошные обломы, – тут я перечислил несколько дел, провалившихся или безнадежно зависших по вине Машкова, и в завершение добавил: – Сейчас он ухватился обеими руками за «Дело пятнадцатилетних», надеется выслужиться. Но и здесь, уверен, сядет в лужу, поскольку организатор он паршивый, а аналитик – вовсе никакой!

– Пятнадцатилетних, говоришь?! – насторожился полковник. – Ну-ка, поясни!

Пожав плечами и прикурив сигарету, я пояснил. Суть моего рассказа сводилась к следующему. С начала августа в Н-ске и в области начали бесследно исчезать пятнадцатилетние девушки. Именно пятнадцатилетние – ни годом старше, ни годом младше. И, что интересно, все как одна родившиеся в феврале. Ни их внешность, ни моральный облик похитителей не интересовали. С равным успехом пропадали красавицы и дурнушки, воспитанницы воскресных школ и малолетние шлюхи. Милиция, как обычно, вела расследование: ни шатко ни валко, спустя рукава. Но в один «прекрасный» день (вернее, в ночь) не вернулась домой племянница ОЧЕНЬ высокопоставленного чиновника. На следующее утро ее пустую иномарку обнаружили на загородном пустыре. И вот тут-то начался настоящий переполох. Милицейскому начальству крепко дали по ушам за нерадивость, а розыск таинственных злодеев перепоручили ФСБ. Полковник Машков буквально выпросил у начальства это дело и, как следовало ожидать, сразу показал себя полным идиотом. С его методикой ведения расследования результат будет не лучше, чем у ментов. Вот, собственно, все…

– Почему же идиотом? – прищурился Рябов.

– Наш врио выдвинул в качестве основной версию о продаже девушек в зарубежные гаремы и бордели. А в качестве второстепенной – загул некоего одинокого маньяка-педофила. И то, и другое представляется мне абсолютной белибердой. Иностранные гаремы и бордели… Гм! Туда отбирают девочек посимпатичнее, а здесь порой такие попадаются – не приведи Господи! Особенно из числа малолетних шалав – пьяниц и наркоманок. Я видел фотографии некоторых – страшны, как моя жизнь!..

– Машков это как-нибудь объясняет? – поинтересовался шеф.

– А как же! – фыркнул я. – Мол, «на вкус и цвет товарищей нет». В теории, конечно, верно. В Европе, как известно, существуют публичные дома, куда специально подбирают не просто уродин, а едва ли не мутанток: поросших шерстью, с бородами, хвостами, с несколькими грудями и т. д. Тамошний обыватель совсем с катушек съехал, и монстры ему очень даже по кайфу. Но… есть одно большое «но». Невзирая на сумасшествие значительного числа современных европейцев, они трепетно заботятся о своем «драгоценном» здоровье и никогда не станут удовлетворять похоть с наркоманкой, носительницей ВИЧ-инфекции. (Среди похищенных есть и такие особы!) Данный аспект Машков почему-то упорно игнорирует, а когда я о нем заикнулся – без разговоров отстранил от участия в расследовании.

– Действительно, идиот, – согласился Владимир Анатольевич. – Хотя второстепенная версия о маньяке представляется более разумной. Правда, с большими огрехами.

– Вот именно! С огрехами! Да еще с какими! – не на шутку распалился я. – Маньяк-одиночка не смог бы организовать десятки бесследных исчезновений за столь короткий срок. Причем заметьте – два из них произошли практически в одно и то же время за восемьдесят километров друг от друга. А если у маньяка есть подручные – то это уже организация! Но Машков о ней и слышать не хочет… И еще – он упрямо не замечает один факт – все девочки родились в феврале! А вот здесь-то, на мой взгляд, кроется что-то очень важное. Только пока не понятно ЧТО.

– Кто ведет расследование? – полковник вынул из пачки сигарету, повертел ее в пальцах и сунул обратно. Видимо, вспомнил о недавно перенесенном воспалении легких.

– Вам бы совсем бросить, – осторожно посоветовал я.

– Не отвлекайся, – проворчал Рябов. – Сам решу, и будь любезен ответить на поставленный вопрос!

– Ставленники Машкова, недавно переведенные в наш отдел из Питера, – поморщился я. – Верные псы, не лезущие с инициативами и не задающие врио неприятных вопросов, а именно: капитан Тихвинский, капитан Сельянов и майор Игнатьев.[3]3
  Сам Машков тоже был переведен в Н-ск из Питера весной 2006 года (см. «Штрафники»).


[Закрыть] На подхвате у них некоторые из наших – те, кто безоговорочно признал новую власть, как, например, старлей Прокофьев.

– Н-да, «могучая» команда, – покачал головой шеф. – Я знаю сих господ. Сельянов и Игнатьев – абсолютные нули в оперативной работе. Тихвинский поумнее, поопытнее, но он законченный карьерист и никогда не станет оспаривать мнение начальства. Будет «копать» исключительно в том направлении, в каком приказали… И тем не менее я… Лично я прошу тебя заняться «Делом пятнадцатилетних».

– ??!

– Нет, нет, не официально! – поспешил пояснить Рябов. – И необязательно в полном объеме. Видишь ли, Дима, моей старшей дочери Ирине в минувшем феврале исполнилось пятнадцать…

«Блин! Как я мог забыть! – мысленно схватился за голову я. – Сам же, дятел, поздравлял шефа семь с лишним месяцев назад. Неужто склеротиком заделался?!»

– …Я видел сон, страшный сон накануне ночью, – продолжал между тем Владимир Анатольевич. – Ирочку, дочку, – тут он потупился, стиснул кулаки, – хватали грязными лапами какие-то омерзительные типы со звериными мордами и орали хором: «Пополнение! Пополнение! Ты сладенькая, на многое сгодишься! Ты не чета другим!» – судорожно сглотнув, полковник умолк.

– Ну а дальше? – тихо спросил я.

– Не помню, – угрюмо ответил Рябов. – Что-то на редкость гадкое, сумбурное, кошмарное. Но подробности напрочь вылетели из памяти спустя секунду после пробуждения. Остались лишь ноющая боль в висках и… страх за дочь! Я чую… отцовским сердцем чую – в ближайшие день-два ее собираются похитить! Ты… не мог бы присмотреть за ней, постараться предотвратить?! – в обычно суровом, командном голосе полковника зазвучали умоляющие нотки.

– Да без проблем! – бодро улыбнулся я. – Сегодня и завтра у меня отгулы. В Контору идти не надо. Если ваше предчувствие верно – успею помешать подонкам. Если же нет, то перед выходом на работу суну ее в багажник и привезу сюда. Пускай поухаживает за больным отцом, в бассейне поплавает, хвойным воздухом подышит. Все лучше, чем по дискотекам шляться.

– Откуда знаешь про дискотеки?! – встрепенулся Владимир Анатольевич.

– Да ниоткуда, – развел руками я. – Просто современная молодежь жить не может без рок-танцулек и прочих тусовок подобного рода. Вконец одурели… Ой, извините, занесло. К вашей дочери это, конечно же, не относится!

– Да нет, не занесло, – хмуро молвил Рябов. – Напротив – ты угодил в самую точку! Последние полгода она зачастила в ночной клуб «Арлекино». Уж и ругал, и порол, и дома запирал – без толку! Хорошо хоть наркотики не употребляет… Я надеюсь.

– Вам на обед пора, – демонстративно взглянув на часы, сменил тему я. – Идемте, провожу до столовой. О дочери не беспокойтесь. Все обещанное выполню… А может, перевыполню, – последнюю фразу я произнес тихонько, почти шепотом, и шеф вроде бы не расслышал. Опершись о мою руку, он тяжело поднялся со скамьи, и мы вместе двинулись к ярко белеющему среди хвойного оазиса главному корпусу…

Глава 2

Рябов с семьей проживал в трехкомнатной квартире неподалеку от центра города, в десяти минутах ходьбы от станции метро «Белозерская». Припарковав свою «девятку» на улице Валовая, напротив окон шефа, я зашел в парадный подъезд, пешком поднялся на третий этаж и… нос к носу столкнулся с двумя парнями призывного возраста, яростно пинавшими ногами дверь полковника.

– Ирка, сука, открывай! Мы знаем, Светка у тебя прячется! – агрессивно рычал один – плотный, курносый, с рыжими волосами и золотым колечком в ухе.

– Или дверь на х…й выломаем! – по-шакальи подвизгивал второй – мелкий, плюгавый, с физиономией злой мартышки.

– Убирайтесь, козлы! Иначе на неприятности нарветесь! – звонко отвечал из-за двери девичий голос.

– Неприятности, говоришь!!! – совершенно взбесился «рыжий». – Это у тебя, мандавошка, они будут в избытке! Ща замок вскроем, ребят позовем и вас, сопливок, сперва на хор пустим,[4]4
  «Пустить на хор» (жарг.) – означает групповое изнасилование.


[Закрыть] а потом…

Бум! – получив от меня кулаком в челюсть, парень рухнул как подкошенный, гулко стукнувшись головой о плиточный пол.

«Интересный звук. Башка-то, похоже, совсем пустая», – подумал я, скручивая болевым приемом второго.

– И-и-и-и-и!!! – пронзительно завизжал плюгавый.

– Экий ты голосистый, – раздраженно буркнул я и перекрыл ему пальцами сонные артерии. Визг оборвался. Выпустив из рук бесчувственное тело,[5]5
  Если человеку одновременно перекрыть обе сонные артерии, то он на некоторое время теряет сознание. Это можно сделать при помощи веревки, шнурка и т. д. или пальцами рук, как Корсаков в данном случае.


[Закрыть] я собрался позвонить в дверь, как вдруг она открылась самостоятельно.

– Здравствуйте, дядя Дима, – ослепительно улыбнулась Ирина, облаченная в легкий домашний халатик. – Лихо вы с ними разделались!

– И тебе не хворать, – не слишком дружелюбно отозвался я. – А ну подвинься, освободи проход.

– Зачем? – удивилась девочка.

– Вопросы будешь задавать потом! – изобразив свирепую гримасу, я жестом прогнал ее с дороги. За ноги втащил обоих «ломателей» в квартиру, захлопнул за собой дверь, отволок тела на кухню, быстро обыскал, нашел в карманах одного нож и две пары милицейских наручников, у другого кастет с шипами и, не долго думая, приковал пленников к батарее.

– Дядя Дима… – робко начала дочка Рябова.

– Замолчи! – отмахнулся я, напряженно обмозговывая ситуацию. «Те самые похитители?! Гм! Слишком уж нагло действуют, да и выглядят… Хотя… в жизни всякое бывает! Она (то есть жизнь) сильно отличается от телесериалов и популярных детективов, которые строчат представительницы прекрасного пола, встречавшие опасных преступников только в тех же сериалах или в программе „Чрезвычайное происшествие“. К тому же наручники… Правда, судя по высказываниям „рыжего“, его больше интересовала Света. Или она тоже „февральская пятнадцатилетка“?!. Может, расспросить девчонок?!. Нет, пока не стоит! Хмыри, разумеется, им знакомы, однако они могут и не подозревать об истинной ипостаси „рыжего“ с „мартышкой“. Поэтому расспрошу-ка я незваных гостей! Пентонала[6]6
  Пентонал натрия – одна из разновидностей психотропных препаратов, которые подавляют волю и заставляют человека с предельной откровенностью отвечать на любые задаваемые вопросы. В просторечии эти препараты больше известны как «сыворотка правды».


[Закрыть] под рукой нет, но надеюсь, он и не понадобится. Мальчишки не производят впечатления сильных духом личностей. Скорее – наоборот!»

– Дядя Дима, вы… – по новой начала Ира.

– Шагом марш в комнату! – рассерженным котом прошипел я. – На телефонные звонки не отвечать, дверь никому не открывать, Светку из квартиры не выпускать! С вами обеими я после потолкую.

– Но дядя Дима…

– В комнату! – рявкнул я. – Без разговоров!

Обиженно поджав губки, девочка удалилась. А я, не теряя даром времени, начал готовиться к допросу. Разрезал на пленниках брюки вместе с трусами и спустил их до колен, зажег газовую конфорку, поставил на огонь чайник с водой, разыскал в кухонном шкафчике пластмассовую воронку, уселся на табуретку, демонстративно выложил на стол рядом с воронкой конфискованный нож и свой пистолет с глушителем, закурил сигарету и начал дожидаться пробуждения потенциальных собеседников. Секунд через сорок «рыжий» тяжело заворочался на полу, подергал прикованной к батарее рукой, посмотрел на собственные обнаженные гениталии, обвел ошалелыми глазами кухню и с ужасом уставился на меня. Вслед за ним очнулся «мартышка», проделал взглядом тот же путь, по мышиному пискнул и моментально обмочился со страха. (По счастью, не слишком обильно.)

– Привет, детки! – людоедски оскалился я. – Сейчас вы узнаете свою дальнейшую участь. Сидеть смирно! Слушать внимательно! Не перебивать! Итак, внимание – штаны с вас сняты не просто так. Взгляните на закипающий чайник и на воронку на столе. Она (в смысле воронка) будет вставлена в прямую кишку каждого из вас, и я волью туда немного кипятка. Совсем чуточку, чтобы вы не умерли сразу, а всего лишь обезумели от боли. Да, кстати, орать можете сколько угодно. Звукоизоляция здесь превосходная, никто на улице вас не услышит. Вы же, дурни, имели глупость ломиться в квартиру полковника ФСБ!.. Однако я отвлекся. После процедуры с воронкой я вас обоих кастрирую, причем полностью – отрежу и член, и яйца. От кровопотери вы не умрете, так как раны я прижгу раскаленным над газовой конфоркой вторым ножом. Вот, пожалуй, – я поискал глазами вокруг себя, – тем, кухонным тесаком. А затем…

– Не на-а-адо!!! – гнусаво возопил «рыжий». – Умоляю вас, не надо-о-о!!! Мы больше не будем!!!

– У-у-у-у-у-у!!! – тоненько, на одной ноте завыл «мартышка».

– А больше и не надо! – кровожадно вперившись в «рыжего», проскрежетал я. – Вы и так наворотили хуже некуда!.. Хотя, – тут я изобразил некоторое колебание. – Если вы быстро, без утайки назовете заказчика похищения – вышеозначенные процедуры будут отменены. Колитесь в темпе. Это ваш последний шанс. Считаю до трех, раз…

– Вот он!.. Вот он! – наперебой завопили оба пленника, указывая подбородками друг на друга.

– Не понял! – опешил я. – Ну-ка, по очереди, внятно, предельно откровенно. Начнем с тебя, – я указал пальцем на «мартышку».

Заикаясь и давясь соплями, тот начал усердно «колоться». Вслед за ним то же самое проделал «рыжий». Если суммировать их откровения, отбросить словесную шелуху, злобную ругань в адрес друг друга и слезные мольбы о пощаде, то получалась следующая картина.

Подруга Ирины Светлана Воробьева регулярно тусовалась в «Арлекино» и любила «побаловаться» в рулетку. (При клубе функционировало небольшое казино.) Неделю назад она проигралась в пух и прах, спустив все свои деньги и ценности, вплоть до золотой цепочки от нательного крестика. Заняла по сто долларов у местных авторитетов: Валерия Пичугина («рыжего») и Виталия Хрякова («мартышки»). В качестве залога предложила собственное тело, а полученные деньги снова продула. Выждав несколько дней и не получив назад «свои кровные», означенные авторитеты решили использовать Воробьеву в качестве «общаковой подстилки» (пока не надоест). А потом отправить на панель – пускай отрабатывает злосчастные двести баксов с процентами! Настолько чудовищными, что рассчитаться она смогла бы в лучшем случае через год… (Такие вот предприимчивые молодые люди. Господи! Куда мир катится?! – Д.К.)… Шестнадцатилетнюю Свету подобная участь отнюдь не вдохновила, по дороге на «общаковую хату» она исхитрилась удрать от суровых кредиторов и укрылась на квартире подруги Иры. Остальное читателю известно.

Выслушав «исповеди» обоих мерзавцев, я с минуту подумал, отстегнул наручники, коротко проинструктировал «авторитетов» и грозно пообещал:

– Ежели что не так – подарю вас знакомым азерам. Будете у них общаковыми пидорами, – и, не давая подняться с колен, пинками погнал Пичугина с Хряковым в комнату к девочкам.

При виде нас Ира округлила рот буквой «О», а ее хорошенькая, светловолосая подруга принялась усиленно тереть глаза и щипать себя за нос (наверное, решила, будто ей померещилось).

– Отцовскую кинокамеру, живо! – приказал я дочке Рябова и, заполучив оную в руки, обратился к «авторитетам»: – Внимание… Мотор!

– Ирочка! Светочка! – хором заскулили они. – Мы оба – последние чмыри и профессиональные минетчики. Крутыми мы только прикидывались, а на самом деле обслуживаем негров в институтской общаге, по десять рыл каждый. Про долг в двести баксов мы ребятам нагло соврали и просим принять наши извинения!!! – повинуясь взмаху моей свободной руки, они шустро подползли на четвереньках к замершей в шоке Светлане, взасос облобызали ее тапочки и замерли, уткнув морды в пол и выпятив голые задницы.

– Очень хорошо, – констатировал я, выключая камеру. – Теперь уроды, пошли вон отсюда, но напоследок запомните: пленка будет храниться у меня в надежном месте. И если с девочками случится какая-нибудь мелкая неприятность (допустим, упадут случайно и колени расцарапают) – отснятый сейчас фильм немедленно появится в Интернете на свободном доступе и, разумеется, на сайте клуба «Арлекино». Если же неприятность окажется более существенной… Гм! Вы помните ЧТО я обещал вам перед съемкой… Все, проваливайте!!!

Спотыкаясь и роняя распоротые штаны, «рыжий» с «мартышкой» устремились к выходу. Громко хлопнула входная дверь. Этот звук вывел Иру из оцепенения, и она заливисто расхохоталась.

– Вот вам и гроза клубных тусовщиков! – сквозь смех выдавливала она. – Вот вам суперкрутые «мачо» со связями!.. Ну, вы, дядя Дима, даете!.. Ой, не могу, умора!!!

– Ты почему одна дома? Где мать с младшей сестрой? – довольно прохладно осведомился я.

– Уехали в пансионат к отцу. С ночевкой, – с трудом успокоившись, ответила девочка.

– А ты, значит, осталась. Чтобы в «Арлекино» повеселиться, – из прохладного мой голос сделался совершенно ледяным. Не знаю, что произошло с глазами (зеркала рядом не было), но, заглянув в них, Ира моментально сникла и зябко повела плечами.

– Не смотрите так, Дмитрий Олегович, – тихо попросила она. – У меня от вашего взгляда мороз по коже!

– Сама виновата, – прежним тоном отрезал я. – Больному отцу предпочла тусовку с кончеными подонками. В результате – чуть не стала «общаковой подстилкой» вместе с твоей подругой, проигравшей в казино саму себя. Хорошо я вовремя подоспел! Иначе твоего папу это совсем бы добило!

Ирина еще больше съежилась, а Света вдруг заревела как маленькая.

– Я… Я одна… во всем виновата! – плача, выкрикивала она. – Ира из-за меня осталась дома… Помочь хотела… А я… я мерзкая дрянь!.. Курица безмозглая… Цепочку, подарок покойной матери, спустила… Пыталась отыграть ее, но… – горькие рыдания заглушили окончание фразы.

– Крест-то хоть сохранила? – более мягко спросил я.

– Да-а-а, – девушка вытащила из-под блузки золотой нательный крестик на простом веревочном шнурке.

– Ну-у-у, тогда ладно, – окончательно подобрел я, присел на диван рядом со Светой и осторожно погладил ее по волосам. – Успокойся, хватит сырость разводить. Те козлы к тебе больше на километр не подойдут. Главное – сама завязывай с азартными играми! Они же подсунуты людям нечистой силой и обязательно заканчиваются бедой. Между прочим, если сложить все цифры на рулеточном столе, получится число зверя – 666.

– Правда?! – встрепенулась Ира.

– А разве я похож на вруна?

– Нет, на вруна вы не похожи, – задумчиво покачала головой она. – Скорее… на лунного тигра.

– Что-о-о?!! – опешил я.

– Ну да, на лунного тигра… из одной сказки. Он красивый, сильный, бесстрашный, стремительный. Он всегда готов прийти на помощь, но злым людям с ним лучше не встречаться. Лунный тигр безжалостен к врагам. И его глаза могут заморозить до смерти. Но могут и отогреть… Вот как сейчас…

«Эк тебя занесло! – с неудовольствием подумал я. – Того гляди в любви начнешь признаваться. А я, извините, не педофил! Так что, детка, даже не надейся!»

– Двадцать сорок пять, – демонстративно посмотрел на часы я. – Время вроде к ужину близится…

– Ой, ну и дура же я! – всполошилась Ира, вскакивая на ноги. – Хищника баснями кормлю! Света, давай за мной, поможешь! – Девушки умчались на кухню. Вскоре оттуда донесся перезвон посуды и потянуло смешанным ароматом чего-то вкусного. Старательно принюхавшись, я различил запахи свежей зелени, различных приправ, жарящегося с луком мяса, погладил бурчащий от голода живот и непроизвольно облизнулся. Неплохо все-таки попасть в разряд «тигров». Хоть покормят прилично!

Из-под шкафа выбрался здоровенный заспанный кот, сладко потянулся, изучающе осмотрел меня, немного подумал и с разбега запрыгнул мне на колени.

– Хо-ороший мальчик! – я почесал ему за ушком. – Дружелюбный. Понравился тебе дядя, а?

Кот в ответ довольно замурлыкал, несколько раз потерся мордой о мою руку и, соскочив на пол, деловито направился на кухню.

«Вот и познакомились! – мысленно усмехнулся я. – Теперь нас тут два мужика. Все веселее!.. А от „Арлекино“ девчонку надо отвадить. Любыми способами!» – Я нащупал в кармане конфискованные у «авторитетов» наручники, тяжело вздохнул и вышел покурить на балкон…