Текст книги "Весь мир окрашен в желтый"

Наша тишина

– Лина…

– Ал…

Она ждала…

Она меня ждала…

– Я спешил к тебе.

– Я знаю.

– Прости… Прости меня…

– Ничего, ничего…

Она встала и обняла меня. Я чувствовал, как мое плечо постепенно намокает от ее слез.

Это была вторая женщина в моей жизни, которая видела мои слезы. Первая – мама. Вторая – Айлина.

– Поезд задерживался…

– Знаю… Все в порядке, Ал… Ты со мной… ты со мной…

Я мог слышать ее голос… Живой голос. Я видел ее не во сне, а наяву. В реальности Айлина была другой. Это уже точно была именно Айлина, а не Майя.

Здесь, в реальности, она еще прекрасней.

Наконец-то я могу прикоснуться к рукам, к ее лицу – живому лицу, а не плоду воображения.

– Морфей больше не позволит нам встречаться во снах,– сказал я ей.

– Да?.. Я… Мы… мы что-нибудь придумаем.

– Ты замерзла.

Она ничего не сказала. Конечно, она замерзла.

– Что дальше?– спросила она.

– Твои руки… Они совсем холодные.

Я взял ее руки в свои, нагнулся и стал дуть в них. Лина внимательно изучала мое лицо.

– Ал…

– Да?

– Ты совсем другой.

– Неужели?

И она кивнула.

Я тоже для нее другой.

– Мне нравиться,– потом добавила она.

Я был рад.

Я был счастлив.

Мое сердце так сильно билось, что было готово выпрыгнуть наружу. Мое сознание было готово взорваться в эту же секунду!

Меня охватывала неописуемая эйфория от того, что она рядом, что я вижу ее, могу прикоснуться.

– Согрелась?– спросил я.

– Да, немного… Спасибо. С тобой мне гораздо теплее.

Ее голос… Он волшебный. Я слышу его…

Это сон?

Я все еще еду?

Я просто сплю у себя дома, а завтра мне нужное выехать навстречу к ней?

Нет. Я уже здесь. Она стоит передо мной сейчас – живая и настоящая…

Она существует.

– Здесь слишком холодно,– сказал я, – нужно идти.

– Ты прав, пошли ко мне?

– На улице сильный снег, ты…

– Уверена. Да. Я хочу этого. Холодно мне не будет. С тобой не будет…

Она волшебная.

Мы вышли вместе из здания вокзала. Я держал ее за руку, чтобы согреть. Вторую руку Лина держала у себя в кармане. Мы вышли на улицу – мело сильно. Эта снежная пустыня не прекращалась и здесь, но вдали был виден свет – там город. Мы идем туда.

Шаг за шагом мы преодолевали эту страшную ледяную пустыню. Снег бил нам в лицо. Но такого холода, который почувствовал бы каждый из нас в одиночестве, сейчас не чувствовал – мы были вместе и нам было тепло.

Здесь нас никто не мог ни видеть, ни слышать. В этой заброшенной людьми пустыни, мы оказались словно во сне, сюжет которого придумывали сами. Но нет, сюжет нам придумывала жизнь.

Все белое, мело, рвало, летало… Мы ни для кого не существовали. Мы были отделены от этого мира, но в то же время были его частью.

У природы нет плохой погоды. И для нас эта метель стала палящим солнцем в жаркий июльский день.

– Знаешь, я до сих пор не могу поверить, что ты здесь,– сказала Лина,– и что ты – это, правда, ты…

– Мне тоже не верится в происходящее. Мы наконец увидели друг друга после всего того, через что вместе прошли…

– Во снах.

– Да, во снах.

– Но как? Как так получилось?

Мы остановились. Она смотрела мне в глаза очень внимательно.

У нее красивые глаза – голубые.

– Это все игрушки Сёрфера,– ответил я.

– Какого Сёрфера?

– Не знаю…

А потом… потом она прикоснулась своими губами к моим. Они были холодными. Я почувствовал это всего лишь на одно мгновение, а затем все прекратилось. Я так и не успел ничего запомнить, но этот миг… он изменил всю мою жизнь.

Потом мы продолжили наш путь до города. Улицы были пустынны. Никого не было. Только мы шли по заснеженным тротуарам, минуя дома и дороги.

– Большой город,– осмотрелся я.

Здесь было слишком много магазинов, салонов красоты, булочных и ломбардов.

– Не слишком, если в нем погулять,– ответила Лина,– здесь я живу с самого детства. Освоиться несложно.

– Как твои родители? Они за тебя беспокоятся?

– Нет,– она посмотрела куда-то в сторону.

– Почему?

– Я с ними не живу уже два года. Съехала.

– Тебе же еще не было восемнадцати.

– Знаю. Поругались мы с ними, но они знали, что я – девочка самостоятельная – и не сильно переживали. Я давно с ними не общалась.

– Это плохо…

– Ничего особенного. Родители, как родители. Птенец рано или поздно должен вылететь из гнезда.

– Это разумеется, само собой, но не так же сразу…

– У каждого по-разному. Иногда птенцы учатся летать слишком рано – ничего не поделаешь.

– Возможно…

И все же мне было совсем непривычно осмысливать все это.

– А у тебя как?– поинтересовалась она.

– С моими? Все в порядке, если не считать, что они развелись, а я уже полтора года не живу с матерью, но иногда навещаю ее – помогаю.

– Это правильно.

– Быстро освоился к самостоятельной жизни?

– До сих пор осваиваюсь.

Она немного посмеялась.

– Не обижайся, у меня тоже не сразу все получилось. Но я поняла, что помощи ни от кого не дождусь, поэтому пришлось хочешь-не хочешь, а с проблемами, которые обвалились на меня снежным комом, справляться.

– Про снежный ком это ты очень кстати!

И она снова весело засмеялась.

Люблю ее смех. И вообще всю ее люблю.

– Мы почти пришли…

Очень скоро мы остановились перед одной многоэтажкой. Зашли внутрь – тепло. На лифте поднялись на восьмой этаж. Высоко.

– Красивый вид из окна?– поинтересовался я.

– Очень. Сейчас увидишь. Тебе понравиться.

Я и не сомневаюсь.

У нее была хорошая однокомнатная квартира. Внутри очень уютно. Обои приятного бежевого цвета. Паркетный пол. Кухня окрашена в теплые тона. Туалет и ванна совмещены. В ее комнате был небольшой беспорядок – на столе разбросаны книжки и тетрадки, кровать не заправлена, вокруг валялись игрушки.

– Ты извини, совсем не приготовилась, так переживала за тебя…– говорила она.

– Ничего…

Мы сняли с себя верхнюю одежду и направились в ванную, чтобы помыть руки. Здесь все было окрашено в голубой – вокруг целые горы шампуней, лосьонов, гелей и бальзамов.

Включили теплую воду, почти горячую.

– Тепло у тебя, хорошо…

– Отопление включили только вчера, но прогреться все успело,– ответила Лина.

Я набрал жидкое мыло в руки.

– Ал…

– Да?– смотрю на нее.

– Помой мне руки…

Необычно, но мне нравиться.

Она волшебная – повторяюсь.

Я взял ее руки в свои и стал нежно намыливать под струей теплой воды. Она закрыла глаза и просто наслаждалась. Не было приятно. Я трогал каждый ее пальчик, каждый миллиметр ладошки, обводил вокруг запястий. При каждом соприкосновении моих рук в ее меня охватывала эйфория. Мои пальцы скользили между ее пальцев, от этого она тихо вздыхала. Я чувствовал ее теплое дыхание у себя на шее и щеке.

Когда я закончил мыть руки, я также нежно промокательными движениями вытер их, чтобы случайно не повредить эту нежность.

– Спасибо,– сказала она.

Потом мы пошли в ее комнату. Она принялась расставлять все книжки по полкам. Я рассматривал комнату – здесь горела розовая лампа. На обоях были странные узоры. Белье на кровати белое теплое. Везде мягкие игрушки.

– На игрушки не смотри, мне никто не дарит,– сказала она,– сама покупаю… Если хочешь спросить «зачем», то придумай вопрос полегче. Сама не знаю, зачем они мне нужны. Здесь у меня беспорядок, но… ты первый гость, которого я привела к себе.

– А подружки?

– Мало их у меня. Да и не нужны. Ты дороже.

Приятно, что дрожь берет.

– Вроде бы все… Чай будешь?

– Давай, чтобы еще больше согреться.

– Верно. Ты присаживайся.

Я сел на ее кровать. После помог Лине перенести небольшой столик в комнату. Я предложил ей помощь, чтобы перенести чашки и ложки в комнату из кухни, но она настояла на том, что все сделает сама. Мне нужно отдохнуть после долгой и тяжелой дороги.

Через некоторое время Лина накрыла столик. Он принесла чай, чашки, чайник, ложки, сахар, печенье и конфеты.

– Угощайся,– сказала она.

– Благодарю.

Насыпал в чашку две ложки сахара и принялся утолять чудовищный голод, который не отпускал меня до этой самой минуты.

– Где ты учишься?– поинтересовался я.

– Школу заканчиваю, собираюсь поступать на журналиста,– ответила она.

Не ожидал.

– Здорово!– не мог удержаться я.

– А ты?

– Сейчас в медколледже.

– Будущий врач? Почему же ты раньше не рассказывал?!

– Не приходилось как-то…

– Во дела! И как?

– Справляюсь.

– Не боишься?

– Ответственно, но не боюсь.

– Правильно! Я тоже хотела сначала на медика, а потом… нет, не вынесу я столько переживаний. Эмоциональна слишком.

Во сне она была совсем другой.

– А ты – молодец, горжусь,– бодро сказала она.

– У тебя все получается?

– Пока только одна четверка по математике выходи, ну ничего – добью я ее во втором семестре!

– Верно!

Как же приятно было почувствовать вкус печенья у себя во рту после стольких мучений голода.

И Лина рядом…

Блаженство!

– Расскажи мне,– сказала она.

– Что именно?

– Все. Как так получилось? Кто ты?

Хороший вопрос. И хорошо бы знать на него ответ.

И тогда я рассказал Лине все, что касалось прыжков, остановки времени, путешествиях по мыслям, Элис, господина Гримальди и его рассказе о Серфере в Измерении Хаоса.

– Так это правда…– Лина смотрела куда-то в сторону.

– Да…

– Значит, ты можешь прямо сейчас замедлить время и проникнуть в мое сознание и узнать мои мысли?

– Да,– я кивнул.

– Почему не делаешь?

Я выгнул бровь.

– Потому что и так знаю все.

Она улыбнулась.

– А как это… Прыгать?

– Показать?

Она кивнула.

Мы встали, я взял Лину за руку.

– Держись крепче…

Я чувствовал, как ее всю трясло. Интересно, я тоже так же трясся, когда первый раз прыгал с Элис?

Надеюсь, все получиться.

Прыжок!

Весь мир окрашен в желтый! Мы с Линой повисли в воздухе, и вся ее комната окрасилась в золотые тона. Перед нами летели кадры миров и вариантов Вселенной.

Бесконечный поток картинок вращался вокруг нас – нам оставалось только выбрать и прыгнуть.

– Что ты хочешь?– спросил я.

– Дождь…

Я стал разыскивать нужный нам кадр, а потом сжал руку Лины еще сильнее и скомандовал:

– Прыгаем!

БАЦ!

И мы уже сидим в ее комнате на ее кровати, а по стеклу за окном барабанит дождь.

На лице Лины – светлая улыбка.

Мы оба побежали к окну – вид прекрасный. Весь город вплоть до самого вокзала окатил сильный ливень. Снега и в помине не было.

– Как?! Как такое получилось!

– Мы выбрали другой вариант существования Вселенной,– ответил я,– мне тяжело будет объяснить то, что я сам не понимаю, но суть в том, что тот мир, в котором мы были минуту назад, перестал существовать. Его просто нет! Он уничтожен! Мы же переместились в другой мир, который отличается от прежнего немногим. В частности, здесь дождь, а не снег.

– Кажется, понимаю… Но как же все сложно!

– И не говори!

– И много ты так можешь прыгать?

– Пока не сработает эффект Богомола.

– Что еще за эффект Богомола?

– Прыгая, человек уничтожает форму за формой своего существования. Уничтожая варианты существования мира, он придет к тому, что останется только один единственный, в котором он сам не будет существовать – его там убьют. И как показывает практика, очень быстро.

– Но зачем же вообще прыгать тогда?

– Нужно найти свой идеальный вариант. Прыгающие называют его liberty. Нужно прыгать и достичь его. Это и есть главная цель прыжков.

– Немного мудрено, ты не находишь?– нахмурилась Лина.

– Не я это придумал,– пожал я плечами.

Потом мы вернулись к нашему столику и продолжили пить чай.

Я же приступил ко второй кружке.

Чай был слишком вкусный, чтобы его просто так можно было прекратить пить.

– Жаль, что я ничего подобного не умею,– вздохнула Лина.

– Умеешь, просто не знаешь как…

Она смотрела на меня очень внимательно.

– К тому же, одно ты умеешь делать точно.

И смотрит еще внимательнее.

Я отвечаю:

– Видеть того, кого любишь через сны. Но теперь это уже невозможно. С этого самого дня, как мы встретились…

– Печально.

– Что мы будем делать дальше?

– Когда уедешь, жди моего письма. Мы будем переписываться.

– Это ты придумала еще во сне, угадал?

Она ответила кивком.

Когда мы закончили пить чай, Лина все отнесла на кухню и вернулась в комнату, где я ее ждал.

– Музыку слушаешь?

– По настроению,– ответил я.

– Как насчет «Beatls»?

– Ничего против не имею.

Лина поставила «Beatls». Этой песни я не знал. Признаюсь, я вообще не знал «Beatls», но эта песня мне понравилась.

– Тебе нужно отдохнуть,– сказала Лина,– ты устал… Раздевайся.

Я спокойно разделся, оставшись в одних трусах, лег на кровать. Лина тоже разделась и осталась в одних трусиках. Она легла рядом со мной.

Я смотрел на ее, слушал звуки «Beatls» и гладил ее волосы.

– Завтра мы проведем весь день вместе?– спросила она.

– Обязательно.

– Не хочу, чтобы ты уходил… Хочу слушать с тобой тишину вечно.

– Я тоже, Лина, я тоже…