Текст книги "Все изменить"

Инга Берристер
ВСЕ ИЗМЕНИТЬ

1

“Кэсситроникс Энтерпрайзиз”! Новехонькая медная дощечка с выгравированным названием украшала двери престижного офисного особняка, куда владелица фирмы не так давно переехала. И как всегда, при взгляде на именную табличку, Кэсси Смит не сдержала торжествующей улыбки.

Если бы три года назад кто-нибудь сказал девушке, что страсть к компьютерным играм принесет ей и славу, и деньги, Кэсси бы только недоверчиво фыркнула. Именно тогда, оставшись сиротою в возрасте девятнадцати лет, чувствуя себя бесконечно одинокой и никому не нужной, она бросила вызов враждебному миру и подала заявку на участие в конкурсе программистов. То был первый шаг по дороге к успеху…

Нет, победительницей девушка не стала: ей досталось второе место. Теперь, оглядываясь назад, Кэсси радовалась неудаче: наградой для героя дня явилась должность в “Говард Электроникс”, в то время как она… Девушка снова оглянулась на именную табличку и зарумянилась от гордости. Если бы не та случайная встреча с Дэвидом Беннеттом, когда она получала свой приз… но стоит ли ворошить прошлое и сокрушаться о несбыточном? Она познакомилась с Дэвидом, а тот предложил ей небольшую финансовую поддержку и уговорил открыть собственное дело, обещая взять бухгалтерию на себя. И вот она вот уже три года как возглавляет фирму: недаром Дэвид сразу и безоглядно поверил в ее талант! Только на прошлой неделе престижная финансовая газета напечатала статью про “Кэсситроникс”, до небес превознося высокий профессионализм и оригинальность ее новаторских игр и обучающих программ. Кэсси непроизвольно нахмурилась. Вся эта рекламная шумиха имеет и оборотную сторону… Девушка опустила взгляд на левую руку и улыбнулась: в глаза ей холодно блеснуло бриллиантовое кольцо – знак помолвки. Еще месяц – и “Кэсситроникс” окажется под крылышком у надежного партнера, вне досягаемости “Говард Электроникс”, и отец Питера сумеет отстоять интересы снохи!

При мысли о “Говард Электроникс” Кэсси снова нахмурилась, вспоминая, как разозлился Дэвид, когда она решительно отказалась даже обсуждать предложенные условия. Речь шла о том, чтобы уступить “Кэсситроникс” компании более влиятельной: ведь маленькой независимой фирме не так уж просто выжить в условиях жесткой конкуренции. “Послушай, Кэсси, “Говард Электроникс” – лидер компьютерной индустрии! – горячо доказывал бухгалтер. – “Пентатон” ему в подметки не годится!”

В глубине души Кэсси знала: финансист прав. “Говард Электроникс” возглавлял Джоэл Говард, компьютерный гений мирового масштаба, звезда первой величины, в то время как Питер считался всего лишь недурным технарем. Неудивительно, что Дэвид взять не может в толк, с какой стати она предпочла “Пентатон”: “эту второразрядную компанию без будущего”, если верить уничижительному отзыву финансиста. Тем не менее, Питер восторженно расписывал невесте блестящие перспективы: благодаря ее умениям и талантам “Пентатон” вскорости и восстановит, и упрочит свою репутацию. Как его жена и основательница “Кэсситроникс”, Кэсси будет вольна распоряжаться судьбой собственной фирмы, и при этом окажется защищена от новых посягательств, вроде тех, коим она подверглась со стороны Джоэла Говарда.

Кэсси видела: Дэвид никогда не сможет понять ее враждебное отношение к Джоэлу Говарду. На взгляд бухгалтера, лучшего покровителя, чем “Говард Электроникс”, и желать нельзя: Кэсси обретет надежную гавань, получит возможность расширить сферу действия, завоюет новые рынки – и все это благодаря финансовой поддержке головного предприятия.

Но с судьбой не поспоришь. Кэсси рано усвоила этот урок – от ожесточенного отца. Смит-старший, блестящий преподаватель математики, женился на одной из своих студенток и, отказавшись от многообещающей научной карьеры, взял на себя управление фирмой тестя и за несколько лет утроил ее капитал. Кэсси так и не узнала, в самом ли деле отец женился на матери только потому, что мечтал об этой фирме, – девушка от души надеялась, что нет! – но не успела малютка подрасти, как отца от дел отстранили, низвели до положения пешки. Законный владелец умер, и по завещанию предприятие перешло к родному сыну, а не к более компетентному зятю. В расцвете сил и энергии, Смит-старший беспомощно наблюдал со стороны, как бездарный тупица-наследник разоряет и губит процветающую фирму. Гордости бывшего профессора был нанесен сокрушительный удар, бедняга озлобился, жизнь утратила смысл.

В год, когда Кэсси исполнилось десять, фирма обанкротилась; с матерью случился нервный срыв, а отцу пришлось вернуться к преподаванию, но уже не на должность университетского профессора со всеми ее привилегиями и преимуществами. Влиятельное положение на кафедре, публикации, научная карьера – все это осталось в прошлом. Место ему удалось подыскать только в средней школе, куда поступила Кэсси, и девочка с болью наблюдала за тем, как разочарование и унижение медленно сводят отца в могилу.

Мать умерла, когда девочке исполнилось тринадцать; миссис Смит угасала, точно свечка, заранее отказавшись от борьбы; однажды задремала – да так и не проснулась. Кэсси воспитывал отец: именно от него малютка усвоила горькие уроки жизни. Обнаружив в дочери незаурядные способности к математике, бывший профессор принялся развивать их и оттачивать, пока Кэсси не затмила всех своих одноклассников. Но дар обернулся проклятием. Девочкам “не полагается” проявлять склонности к точным наукам, а уж чтобы девчонка да играючи справлялась с задачами по интегральному исчислению, перед которыми пасуют даже старшеклассники – это уж и вовсе нарушение всех приличий! Разрываясь между любовью к отцу и желанием завоевать расположение сверстников, Кэсси постепенно приучила себя к мысли, что между ею и одноклассниками легла непреодолимая пропасть. Большинство детей смотрели на нее, как на непонятное инопланетное чудище, мучили ее и дразнили, и со временем бедняжка замкнулась в себе и научилась не обращать внимания на подначки и колкости.

Сверстники флиртовали в свое удовольствие и бегали на свидания; Кэсси упорно осваивала логарифмы. Занятия высшей математикой пробудили в ней интерес к компьютеру. Отец умер от инфаркта, когда девушке исполнилось девятнадцать, и Кэсси, оставшись на свете одна-одинешенька, в атмосфере всеобщего недоброжелательства, с горя подала заявку на участие в конкурсе.

Девушка сама удивлялась своей способности придумывать и программировать нестандартные, захватывающие компьютерные игры. Кэсси открыла в себе неиссякаемый родник искрометной фантазии; цепкий аналитический ум позволял с легкостью воплощать идеи в жизнь. Неудивительно, что игры “Кэсситроникс” далеко превосходили продукцию конкурентов!

– Сегодня ты на вершине славы, но не забывай вот о чем: компьютерные игры – это мир молодежи, – серьезно предостерегал девушку Дэвид. – Рано или поздно твои выдумки безнадежно устареют; будь готова к этому дню!

Кэсси уже заработала достаточно денег, чтобы обеспечить себе безбедную старость, а замужем за Питером… Девушка нахмурилась и тихонько вздохнула, нажимая на кнопку вызова лифта. Последняя ее игра имела потрясающий успех. Прибыли фирмы утроились; деньги рекой хлынули на банковский счет. Именно тогда Кэсси впервые осознала нависшую опасность.

Конкурирующие компании принялись завистливо поглядывать в ее сторону, в первую очередь – два лидера отрасли, “Говард Электроникс” и “Пентатон”. Девушка до сих пор вскипала гневом при мысли о той, единственной встрече – если слово “встреча” здесь уместно! – с Джоэлом Говардом.

Компьютерный магнат вальяжно переступил порог офиса и чарующе улыбнулся владелице, едва та подняла голову от печатной машинки. Гость был высок, – по меньшей мере шесть футов и два дюйма, – широк в плечах, и при первом же взгляде на него Кэсси внутренне насторожилась. Волной нахлынули воспоминания о муках школьных лет: девушка снова болезненно переживала презрение одноклассников, ядовитые насмешки мальчиков, которые, надо думать, давно повзрослели и превратились в мужчин вроде Джоэла Говарда – надменные, самоуверенные красавцы, поверхностные, расчетливые циники! Сапфирово-синие глаза небрежно скользнули по ней, и девушка вспыхнула до корней волос, понимая, до чего некрасива. Каштановые волосы, в беспорядке разметавшиеся по плечам, худощавая, чтобы не сказать тощая, фигурка пяти футов и шести дюймов ростом; блеклый цвет лица, бледная кожа не тронута макияжем, и самые что ни на есть заурядные карие глаза за толстыми стеклами очков: что за жалкое зрелище! В минуты слабости Кэсси обманывала себя, говоря, что очки нужны ей только для работы…

Один-единственный оценивающий взгляд подвел итог и вынес унизительный приговор: ничтожество! Насмешливая улыбка только усилила боль от воспоминаний, что всколыхнулись при виде гостя. Однажды, давным-давно, Кэсси влюбилась по уши – подростковый кризис, не иначе! – причем, в довершение беды, в самого популярного мальчика в школе. Кэсси совсем не умела скрывать своих чувств, и объект ее воздыханий этим беззастенчиво пользовался, зло вышучивая девочку перед приятелями. Кэсси залилась румянцем и, проклиная собственную слабость, воззрилась на Джоэла Говарда с неприкрытой ненавистью.

– Бог ты мой, да передо мною настоящий дракон в женском обличии! – протянул гость издевательски. – И чем я вас так разобидел? Или вы ненавидите всех мужчин без исключения? Мне нужно повидаться с вашим боссом, – деловито сообщил Джоэл Говард, на сей раз даже не потрудившись улыбнуться. В холодном взгляде читалось равнодушие – и только. – Мисс Смит меня ждет. Моя секретарша договорилась о встрече.

Отвернувшись от собеседницы, Говард так и буравил глазами закрытую дверь ее личного кабинета: девушка вышла в приемную, чтобы воспользоваться печатной машинкой секретарши. Кэсси с горечью представила, как поведет себя Джоэл Говард, узнав о допущенной ошибке. Пока гость считает ее никчемной пешкой, он даже не пытается скрыть снисходительного презрения. Узнав, кто перед ним, он примется безбожно льстить, пустит в ход все свое мужское обаяние, – а обаяния ему не занимать! – чтобы заполучить желанный приз. И нужна ему отнюдь не она, не Кэсси Смит! Горький смешок сорвался с ее губ и болью отозвался в сердце. О нет, мужчинам вроде Джоэла Говарда дурнушки ни к чему! Джоэл Говард питает слабость к роскошным фотомоделям и актрисам, журналы так и пестрят фотографиями этого красавца в окружении томных блондинок. Джоэл Говард – плейбой компьютерного мира! К двадцати пяти годам он уже заработал целое состояние, но на достигнутом не остановился: границы его империи неуклонно расширялись, пока концерн не вошел в число двух крупнейших лидеров отрасли. Вторая по величине компания принадлежала семейству Питера – предприятие с многолетним стажем, однако куда менее перспективное, если верить Дэвиду. Но она, Кэсси, скорее заложит душу дьяволу, нежели станет сотрудничать с Джоэлом Говардом!

Девушке не хотелось вспоминать тот пристальный, оценивающий взгляд, что скользнул по ее хрупкой фигурке, едва она назвала свое имя. Однако Кэсси так и не удалось выбросить навязчивую мысль из головы: ни по пути наверх, ни за дверями офиса. Джоэл Говард стоял вот здесь, возвышаясь над нею, так, что девушка пожалела, что не поднялась заблаговременно на ноги… Темный костюм из лучшей, тончайшей шерсти сидел на нем безупречно, так же, как и шелковая рубашка. Словом, живое воплощение преуспевающего, респектабельного бизнесмена! Но Кэсси не обманулась: в душе Джоэл Говард – охотник, ненасытный, жестокий хищник; такой ни перед чем не остановится на пути к цели, а цель его – “Кэсситроникс”. Кэсси сразу догадалась о намерениях врага, и знание это придало ей храбрости: девушка не спасовала перед гостем, не сдала своих позиций, не уступила неодолимому обаянию, распознала под маской стальную, безжалостную волю, призванную подчинять и порабощать.

Впоследствии Кэсси с пристрастием допросила Дэвида, и бухгалтер нехотя признался, что Джоэл Говард в кои-то веки урвал кусок не по зубам: его капиталовложения в разработку передовой, инновационной технологии истощили резервные фонды концерна, и теперь ему придется либо отказаться от исследований, либо чудом наверстать упущенное и снова выбиться в лидеры, причем в считанные дни.

– Джоэл тут не виноват, – уверял Дэвид. – Один из его ведущих дизайнеров расторг контракт и перебрался в Кремниевую Долину, что в Калифорнии, – ну, знаешь, американский центр компьютерных технологий, – пояснил бухгалтер, прочтя в лице девушки непонимание. – Негодяй прихватил с собой новую компьютерную игру, над которой работала целая группа программистов. Вопиющий случай промышленного пиратства, но Джоэл тут бессилен.

– Так что с горя сам решил на досуге заняться пиратством, – сухо оборвала его Кэсси. – Джоэл Говард, чтоб ты знал, точит зубы на мою фирму!

– Да, он и в самом деле хочет получить контроль над “Кэсситроникс”, – согласился Дэвид, слегка озадаченный подобной враждебностью. – Но этого и следовало ожидать: я ли не предупреждал тебя, Кэсси? Сейчас ты подвергаешься немалой опасности: лакомая, вкусненькая плотвичка в окружении целой дюжины жадных, голодных акул!

– И, по закону джунглей, сожрет меня самая крупная и самая жадная, так? Ну, только не на этот раз! – возмутилась владелица “Кэсситроникс”.

Но Дэвид не отступался.

– И чего ты на него так взъелась, Кэсси? – увещевал он. – За Говардом – будущее.

– Мы не сработаемся, – твердо объявила Кэсси. – Джоэл Говард – из тех мужчин, которые считают, что женщине место в кухне.

В последние слова девушка вложила всю силу сарказма – ну как тут не возмутиться, если даже Дэвид с трудом сдерживает снисходительную, типично мужскую ухмылку! Именно в это мгновение Кэсси Смит мысленно поклялась: несмотря на все уговоры бухгалтера, она не уступит любимое детище этому бессовестному грабителю.

Спустя десять дней после этого разговора к Кэсси подступился Питер Уильямс. Девушке он сразу понравился: милый, застенчивый юноша с подкупающей улыбкой, такой трогательно-робкий! Кэсси охотно приняла приглашение на ужин, затем – в театр. Интерес и откровенное восхищение Питера немало ей польстили.

Через месяц Питер сделал ей предложение, и Кэсси ответила согласием. Нет, никаких иллюзий она не питала. Если бы не “Кэсситроникс”, Питер никогда не стал бы просить ее руки, но, глядя правде в глаза, согласилась бы она выйти за него замуж, если бы не настоятельная необходимость защитить фирму от неуемной алчности Джоэла Говарда?

Брак по расчету отнюдь не казался ей поступком вопиюще-аморальным. Питер ей нравится, они славно сработаются вместе. Возможно, у них будут дети; впрочем, мысль о физической близости как-то не приходила ей в голову. Да, Питер пару раз поцеловал ее в губы, неловко и небрежно, словно по обязанности, и поцелуи эти будили в девушке лишь легкое любопытство, не более того.

Видимо, чувственное начало в ней напрочь отсутствует… Кэсси досадливо пожала плечами: вот тоже новости! В создавшихся обстоятельствах этому можно только порадоваться. Некрасивая женщина, мечтающая о страстной любви и всю жизнь прождавшая рыцаря на белом скакуне – что за жалкое зрелище! Нет же, реалисткам тоже несладко приходится, зато так оно спокойнее и надежнее! Разве она, Кэсси, не получила от жизни куда больше, чем рассчитывала? Она обрела независимость – и в финансовом, и в эмоциональном плане; а ведь, если верить отцу, свобода и самостоятельность – это самое главное, самое важное, самое ценное. Отец пожертвовал собственной независимостью ради семейства жены – и горько об этом пожалел!

Жених и невеста тщательно спланировали совместное будущее. Кэсси станет управлять “Кэсситроникс” независимо от головного предприятия, Питер продолжит работать на отца. Они купят квартирку в Лондоне, рядом с офисом, а со временем Кэсси сможет работать и дома.

Именно о таком будущем она и мечтала всю жизнь, убеждала себя Кэсси, просматривая почту и не обращая внимания на ноющую боль, что вдруг проснулась при воспоминании о высоком, темноволосом старшекласснике, кумире ее школьных лет. Как замирало сердце при каждом взгляде на этого мальчика! Кэсси грезила о его поцелуях, о его прикосновениях; томительно-сладкие сны с легким привкусом эротики лишали бедняжку самообладания. “Полезный урок!”, – решительно одернула себя программистка и с удвоенной энергией занялась корреспонденцией. Ныне она – богатая и преуспевающая деловая женщина, и, стало быть, крайне уязвима. Если бы детские грезы и иллюзии не потерпели крах, она бы, чего доброго, легко поддалась обольщениям какого-нибудь красноречивого, жадного до денег проходимца.

Тетка часто предупреждала девушку, что именно это с ней и случится. Кэсси со вздохом отложила письма на край стола, размышляя о тете Реней, вдове покойного дяди. Когда пресловутая фирма обанкротилась, тетя Реней себя не помнила от бешенства и во всем винила отца Кэсси, упрямо закрывая глаза на то, что ответственность за случившееся несет ее драгоценный муженек, и никто иной. Дядя Тед умер вскоре после отца; тетя Реней оставалась единственной родственницей Кэсси. Иногда бедняжке казалось, будто тетка ненавидит ее. Вдова зло отзывалась об отце девушки и не упускала возможности напомнить племяннице, как та некрасива. Сама тетя Реней в молодости блистала красотой и по сей день сохранила остатки былой прелести. Она тратила целое состояние на наряды, на драгоценности, на косметологов; транжиря мужнино наследство, каталась в заморские круизы. И всякий раз, на памяти Кэсси, тетку сопровождал какой-нибудь смазливый юнец. Подростком Кэсси ужасно страдала от ее язвительных выпадов.

Твердя себе, что не в красоте – счастье, Кэсси наобум открыла журнал – и похолодела: прямо на нее глянуло улыбающееся лицо Джоэла Говарда. Под фотографией обнаружилась статья про благотворительную ярмарку, каковую глава “Говард Электроникс” почтил своим присутствием, а рядом с героем дня маячила миниатюрная, томная блондиночка. Кэсси презрительно поджала губки. Что за ирония: когда супермены вроде Джоэла Говарда покупают себе эти прелестные игрушки, этих девочек-на-час, прочие мужчины взирают на счастливцев с одобрительной завистью, но когда женщина поступает точно так же, на нее обрушивается лавина презрения!

“Женское равноправие – это миф”, – горько подумала Кэсси, намеренно не обращая внимания на легкий укол совести: ведь красавицы вешались бы на шею Джоэлу Говарду, даже не будь у него и пенни за душой. Джоэл Говард просто-таки излучал неодолимое чувственное обаяние, даже она, Кэсси, не осталась равнодушна, а негодяй и рад! Вот поэтому она и восприняла его в штыки. Наглец отлично знает, до чего хорош собой, и беззастенчиво этим пользуется, самодовольный, тщеславный эгоист! Ну можно ли такого не презирать? “Верно, я его презираю, всей душой презираю”, – повторяла девушка про себя, наслаждаясь этой мыслью. Раздался телефонный звонок, и Кэсси вздрогнула от неожиданности.

Она сняла трубку – и, услышав мягкий голос Питера, позволила себе расслабиться. А чего, собственно, она ждала? Неужели рассчитывала, что в трубке раздастся глубокий, мужественный. насмешливый голос Джоэла Говарда? Да с какой стати ему звонить? Не она ли категорически отказалась от дальнейших переговоров и через Дэвида передала решительное “нет” в ответ на предложение встретиться еще раз?

Питер позвонил, чтобы напомнить невесте о планах на вечер. Молодые люди собрались в ресторан – отпраздновать пока еще негласную помолвку и обсудить приготовления к свадьбе, назначенной на конец месяца. Вешая трубку, Кэсси с горечью подсчитывала дни: пока она не станет женой Питера, о безопасности нечего и не мечтать. Девушка задумалась на мгновение – а затем решительно встряхнула головой, гоня тягостные мысли. Кого ей бояться, от кого скрываться? Против воли глаза ее снова обратились к фотографии Джоэла Говарда; минуты текли – а девушка по-прежнему завороженно любовалась на портрет, и нескоро нашла в себе силы отвести взгляд.

* * *

Кэсси задержалась в офисе допоздна: в голову ей пришла неплохая идея, и программистке просто-таки не терпелось опробовать ее на практике. Только взглянув ненароком на часы, девушка вспомнила о времени и неохотно отключила компьютер.

До встречи оставалось каких-нибудь полчаса. При мысли о том, что она пропустила сеанс в парикмахерской, девушка ощутила укол совести. Сегодня ей хотелось выглядеть как можно лучше, чтобы доставить удовольствие Питеру; не в этом ли ее прямой долг? Раз уж родилась дурнушкой, то ради многострадального жениха могла бы и прихорошиться хоть малость! Ведь Питер женится на ней отнюдь не по любви. Выбор дался ему непросто. Девушка еле слышно вздохнула, разглядывая собственное отражение в зеркале. Ничего в ней привлекательного нет; даже правильные черты лица и огромные, зеленовато-карие глаза ее не красят! Слишком уж она худенькая и бледная, слишком уж невзрачная!

Кэсси приняла душ, надела чистое белье, открыла гардероб. Все ее наряды отличались безликой невыразительностью: их владелица не претендовала на оригинальность, напротив – стремилась слиться с толпой, затеряться на заднем плане. На сей раз девушка остановила выбор на бежевом, с серыми разводами, платье свободного, бесформенного покроя. Стройная фигурка тонула в складках тусклой, унылого оттенка ткани от запястий и до колен. На фоне платья лицо казалось еще бледнее, волосы – еще бесцветнее. Кэсси ловко соорудила аккуратный шиньон – сказывалась многолетняя практика. Когда-то она заплетала длинную косу, но в университете бедняжку задразнили до слез, и девушка перешла на прическу более солидную. Одно время Кэсси прикидывала, не обзавестись ли контактными линзами, но тут же возражала себе, говоря, что очки нужны ей только для работы за компьютером. Девушка по-быстрому подкрасилась, механически провела по губам помадой, недоумевая про себя, отчего это никакая косметика не идет ей на пользу. Так; теперь – побрызгаться сладковато-приторными восточными духами, что купил для нее Питер – и она готова. Духи абсолютно не подходили девушке, но ее ли это дело? Питер их выбрал, стало быть, Кэсси обязана ими пользоваться!

Девушка повернула камнем вверх бриллиантовый перстень, слишком тяжелый для ее тонкого пальчика, и сняла с вешалки плащ. Раздался звонок – и Кэсси поспешила к двери.

При виде своей дамы Питер просиял вежливой улыбкой и целомудренно чмокнул невесту в щеку. Надо думать, Джоэл Говард обнимает своих дам далеко не так кротко! При этой мысли Кэсси вспыхнула гневом. С какой стати она снова вспомнила об этом негодяе?

– Готова?

Девушка кивнула, улыбнулась, подала жениху руку. Молодые люди вышли во двор.

– Родители сразу поехали в ресторан, – сообщил Питер весело. – Я припарковался вон там.

Родители Питера… Сердце у девушки упало. Будущие родственники не внушали ей симпатии: отец Питера казался грубым и властным, а мать как две капли воды походила на тетю Реней. Кэсси отлично знала: Изабелла Уильямс недовольна выбором единственного сына, а Ральф Уильямс, хотя и радуется выгодному союзу, но в глубине души презирает сноху как женщину. Иногда Кэсси хотелось закричать в полный голос: не ее вина, что она – дурнушка, у нее тоже есть чувства, ей тоже бывает больно! Садясь в машину, девушка с трудом подавила безумное желание повернуться к жениху и яростно потребовать, чтобы он поцеловал ее, поцеловал по-настоящему. Да что с ней такое происходит? Девушка неуютно поежилась, словно от холода, и Питер тут же проявил заботу.

– Давно пора сменить машину, – нахмурился он. – Эта уже свое отъездила, но папа только что купил себе новый “Роллс”. А что, не хочешь сделать мне свадебный подарок? Я бы не отказался от серебристого “Мерседеса”!

Кэсси понимала, что жених всего лишь поддразнивает ее, но на душе остался неприятный осадок. Что за нелепая впечатлительность! Она приняла предложение Питера по доброй воле; она с самого начала знала, почему Питер просил ее руки; в конце концов, сама она любит жениха ничуть не сильнее, чем он – ее! Тогда откуда же это неодолимое отвращение, это желание распахнуть дверцу машины – и убежать без оглядки?

Предсвадебная лихорадка? Девушка насмешливо улыбнулась. Разве отец не научил ее смотреть жестокой правде в глаза? Она – некрасива, зато умна; вот Питер и ценит в ней ум, а не красоту. Ну и что здесь дурного? Очарование меркнет, талант остается… так кто же в итоге окажется в проигрыше, прелестница или синий чулок?

Вздохнув, Кэсси осознала, что пора выходить. Питер выглядел весьма импозантно: парадный костюм сидел как влитой, светлые волосы вспыхивали золотом в электрическом свете. Обаятельную мальчишескую внешность слегка портит капризный изгиб губ… впрочем, не его это вина! Питера беззастенчиво избаловали в детстве; впрочем, любящая матушка со всей очевидностью намерена потворствовать сыну и после свадьбы…

Роскошный ресторан переливался цветными огнями. Метрдотель проводил молодых людей к заказанному столику, где уже дожидались родители. Изабелла Уильямс картинно расцеловала Кэсси в обе щеки, но девушка прочла во взгляде будущей свекрови холодную неприязнь, и еще – самодовольное торжество красавицы, гордой своим превосходством над некрасивой соперницей. При виде безупречного макияжа и роскошного шелкового платья миссис Уильямс, Кэсси в который раз остро почувствовала собственную неполноценность.

Едва сделав заказ, Изабелла возбужденно затараторила о приготовления к свадебному банкету.

– Оставь пустяки до другого раза, – бесцеремонно оборвал жену Ральф Уильямс. – Кэсси, мне хотелось бы назначить встречу между нашими бухгалтерами… – Он пустился в разглагольствования о банковских счетах и финансовых отчетах… и тут Кэсси внезапно почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд.

Ощущение, что за ней наблюдают, оказалось настолько острым, что по спине пробежал холодок. Девушке отчаянно захотелось обернуться, но усилием воли она подавила страх и заставила себя прислушаться к словам Уильямса-старшего. Тот как раз принялся расспрашивать будущую сноху о состоянии дел в фирме, интересуясь, нет ли новых задумок. Кэсси уже собиралась сказать “нет”, – она терпеть не могла распространяться о своих замыслах, пока те не обретут некоторую определенность, как вдруг желание обернуться накатило с новой силой. И Кэсси уступила ему – не успев толком понять, что происходит. В следующее мгновение дыхание у нее перехватило: прямо на нее, не мигая, глядели знакомые, сапфирово-синие глаза. Джоэл Говард сидел за столиком у окна и пристально наблюдал за нею, не обращая внимания на болтовню своей белокурой подружки. Во взгляде его читалась с трудом сдерживаемая ярость, и девушка поневоле содрогнулась. Этот взгляд словно бросал вызов грому и молнии, сокрушал и испепелял непокорную на месте; а мишенью исступленного, неукротимого гнева стала она, Кэсси. Да, программистка знала, что своим категорическим отказом изрядно разозлила всемогущего Говарда, но подобного взрыва бешенства даже вообразить не могла! Прошло несколько долгих секунд, прежде чем девушке удалось отвести взгляд, и Питер успел заметить ее рассеянность.

– Джоэл Говард! – возмущенно воскликнул он. – И что ему здесь понадобилось?

Уильямс-старший резко развернулся и неодобрительно сощурился.

– На “Кэсситроникс” зубы точит! – Он проговорил это нарочито громко, чтобы конкурент услышал, и Кэсси заметила, как сапфирово-синие глаза потемнели от гнева, превратились в два кристалла иссиня-черного обсидиана. Страх, и еще что-то, чему не подберешь названия, всколыхнулись в ее душе. Девушка задрожала и до боли вцепилась в руку Питера. Бриллиант в кольце вспыхнул и запылал всеми цветами радуги, Джоэл Говард перевел взгляд на броское украшение, очевидно, впервые его заметив, и в следующее мгновение лицо его исказилось яростью – а затем губы сами собою изогнулись в брезгливой гримасе.

– Милый, да какая муха тебя укусила? Что это еще за свирепый вид? – капризно пожаловалась блондинка, перекрывая невнятный гул голосов.

Ответ Джоэла прозвучал не менее отчетливо, и от лица Кэсси отхлынули все краски. Не приходилось сомневаться, что жестокая издевка предназначалась именно для ее ушей.

– Я вовсе не злюсь, – заверил он подружку. – Я всего лишь размышлял о том, что есть на свете мужчины, готовые с потрохами продаться за выгодный контракт!

Блондинка кокетливо надула губки. Кэсси, не в силах отвести глаз, завороженно наблюдала за происходящим.

– А ты бы устоял? – лукаво осведомилась девица. Джоэл Говард снова обернулся к Кэсси: взгляды их скрестились, и в сапфирово-синих глазах девушка прочла презрение и насмешку.

– Цена слишком высока; есть вещи, на которые ни один уважающий себя мужчина не пойдет, – снисходительно протянул он, и Кэсси поняла: эти слова тоже адресованы ей. Джоэл Говард пренебрежительно окинул взглядом ее фигурку, и Кэсси, еще минуту назад бледная как полотно, вспыхнула до корней волос от унижения и ярости и с трудом сдержала нервную дрожь. Ральф Уильямс недоуменно изогнул бровь; вспомнив, что так и не ответила на последний вопрос собеседника, девушка весело и чуть громче, чем следовало, защебетала:

– Собственно говоря, я как раз работаю над новой игрушкой – это будет мой свадебный подарок Питеру. – Девушка лучезарно улыбнулась жениху, и, не особо вдумываясь в собственные слова, продолжила: – Если с этой задумкой мне повезет так же, как с последней моей лапушкой, она принесет тебе не один десяток новехоньких “Мерседесов” – и с гаражами в придачу!

В обычной ситуации Кэсси пришла бы в ужас от собственного поведения, первая возмутилась бы подобной опрометчивостью, но сейчас ей хотелось только одного – стереть с физиономии Джоэла Говарда эту издевательскую ухмылку, отплатить наглецу его же монетой, осмеять его и унизить. Владелец “Говард Электроникс” открыто и ясно дал ей понять: она, Кэсси, купила себе мужа за деньги, но ни одной женщине не удастся купить его, Джоэла!

Ужин пролетел незаметно: Кэсси, во власти странного оцепенения, с трудом сознавала, что происходит. Она отрешенно пила шампанское и невпопад отвечала на тосты в честь ее помолвки. Потом жених и невеста потанцевали немного; но, хотя Питер крепко прижимал к груди свою избранницу и нашептывал ей на ушко слова благодарности по поводу обещанного подарка, мысленно девушка была не с ним. Джоэл Говард танцевал со своей дамой, и Кэсси не сводила с них глаз. Блондинка едва доходила до плеча партнера, каждое их движение дышало томной страстью, словно на ложе любви… Любовные утехи у них впереди… Голова у Кэсси шла кругом; в объятиях Питера она дрожала от холода, до глубины души возмущенная направлением собственных мыслей. Откуда в ней это извращенное любопытство, это нездоровое желание подглядывать за чужой личной жизнью? Что такого заключено в этом Джоэле Говарде, с какой стати он будит в ней чувства столь постыдные, уводит ее за пределы логики и разума в мир, где правят одни эмоции?