Текст книги "Голоса Океана"

Глава 19. Большой Совет Ордена Крылатых Братьев

– Я хочу, чтобы мы были вместе: ты, я и наш малыш! Я верю, что так и будет! – слова Кошки, прозвучавшие после столь долгого молчания, привлекли внимание Хранителя, завершавшего отладку аппаратуры.

– Твои слова похожи на молитву! – промолвил Кракен, внимательно посмотрев на нее.

– Однажды они помогли нам преодолеть все, стоявшие между нами, препятствия! – задумчиво ответила Магистр. – И знаешь, Хранитель, ты, ведь, тогда ошибся, выбирая между мной и своим сыном. Его смерть сломала меня, я продержалась всего полгода, а дальше могла думать только о мести. А вот, твой внук сделал меня настоящим Магистром. Я должна была стать такой, какой он хотел меня видеть. И стала. Именно Барс – твой настоящий потомок, он так же неистово хотел перемен на благо Ордена, как и ты. И мы не можем его подвести.

Кошка коснулась рукой прозрачного купола, отделившего ее от Барса, и посмотрела на Кракена:

– Нас ждут братья по Ордену, Хранитель! Мы должны предложить им новый путь!

Мужчина почтительно склонил голову:

– Веди нас, Магистр!

Кошка прошла в дверь, не оглядываясь назад, чтобы не растерять уверенности в своей правоте. Тот, кто ведет людей за собой, не имеет права на колебания.

Войдя в дверь палаты, где они оставили Кондора, Магистр не смогла не улыбнуться. Ее старый товарищ сидел на кровати, перед небольшим столиком, уставленным различными судками и мисками, и задумчиво рассматривал полуобглоданный остов какой-то крупной птицы. Он, явно, решал вопрос о том, влезет ли в него еще хоть кусок.

– А ты не треснешь, Кондор? – добродушно усмехаясь, спросила она.

– Хранитель обещал мне новые возможности, вот и проверим! – поддерживая шутливый тон, ответил тот, впиваясь зубами в ножку.

– Если ты лопнешь, то пропадет уйма хорошей еды. И стены все забрызгаешь! – продолжил шутку Кракен, вошедший вслед за Магистром.

– Так что откладывай, доешь после собрания! – посерьезнев, предложила Кошка.

Кондор посмотрел на своих друзей и со вздохом отложил недоеденный кусок. Поднявшись с постели, мужчина осмотрел свое тело, которое почти полностью преодолело последствие ожога, затем погладил влажный валик свернувшейся мантии, та с легким шорохом скользнула вниз с его плеч и окутала тело свободным покрывалом.

– Никак не могу привыкнуть, что это со мной теперь навсегда! – пожаловался он.

– За столько лет мог бы привыкнуть носить такое одеяние! – пожал плечами Хранитель. – Ты и так, последние сорок лет, редко переодевался во что-либо другое. Теперь просто меньше времени будешь тратить по утрам, так даже удобнее. А перепады температур нам практически не страшны. Впрочем, если хочешь, можешь поверх мантии носить что-нибудь свободное, из одежды внешнего мира. Мантия умеет распределяться по телу и принимать его форму. Или сворачиваться на плечах. Ты еще научишься управлять ею.

Кошка, тоже внимательно слушавшая объяснения, увидела в дверях подошедшую Ханну и пошла к ней, мужчины потянулись следом.

Перед выходом из госпиталя Магистр обернулась к приотставшим мужчинам:

– Прекрати нервничать, Кондор! Неужели ты настолько не доверяешь тем, кого обучал?

Высокий и сильный мужчина упорно держался позади нее и действительно выглядел смущенным:

– Мне сложно чувствовать себя уверенно, все это настолько выходит за рамки Кодекса!

– А мы его уже, и так, столько раз нарушили за последние месяцы, что пора писать новый! – хмыкнула Кошка. – Ведь те, кто его писал в самом начале, тоже были, всего лишь, людьми! А чем мы хуже?

Женщина гордо вздернула голову и шагнула во внутренний двор Цитадели.

Тот сильно изменился после недавнего военного противостояния. Многие из орхидей, которые Кошка с помощью своих друзей доставила сюда из разных концов континента, безвозвратно погибли. Оставшиеся горшки и кадки переехали поближе к стенам. Изящная многоярусная чаша фонтана, пострадавшая от столкновения с броневиком, больше не наполнялась водой, но по-прежнему оставалась логическим центром площади, на которой собралось все поредевшее население крепости.

Возле разбитой чаши плотной группой стояли Морской Змей, Ласточка, Морж, Стриж и Пегас. Магистр невесело усмехнулась: вместе с Хранителем, Ханной и Кондором, они составляли один из самых маленьких Советов Мастеров, описанных в истории Ордена. Сложная ситуация во внешнем мире не позволяла отозвать в Цитадель Воинов, выполнявших миссии наблюдателей, прибыли только несколько вербовщиков, из тех, что оказались неподалеку.

Магистр не торопилась сама расширять Совет, не определив окончательно, кто поддерживал ее врагов. Предыдущий неудачный опыт, поспешного создания нового Совета Мастеров, многому научил ее. Вновь прибывшие, тоже не проявляли активности, несмотря на то, что победить в ритуальном Поединке одного из вновь назначенных Мастеров, например, Ханну или Ласточку, для опытного Воина не составило бы труда. Правда, доблести и чести в таком Поединке было бы немного.

Ношение любого оружия, включая ритуальное, внутри Цитадели теперь было строго запрещено, его оставляли в арсенале, при входе в крепость. Кошка также приказала уничтожить все запасы отравляющего газа, хранившиеся в крепости. Оружие внешнего мира снова было заперто в хранилище.

Морской Змей волновался, считая, что его мать, таким образом, стала еще беззащитней от нового нападения, но Магистр твердо стояла на своем, полагая, что большая открытость подвигнет людей высказывать собственное мнение, и отстаивать его честными способами.

Стриж тоже опасался за жизнь Кошки, по его тайному приказу наиболее способные Ученики круглосуточно присматривали за вновь прибывшими, и кто-нибудь всегда был поблизости от Магистра. Но, к немалому удивлению мужчин, прибывшие Воины заняли выжидательную позицию. Возможно, тому способствовал невероятная ситуация: никогда еще, в известное из хроник время, Ученикам не удавалось победить Мастеров. Или то, что Совет, почти в полном составе, нарушил Кодекс Чести Ордена, поставив себя вне закона.

Кошка первой подошла к своим соратникам.

– Подсадите меня на фонтан! – попросила она мужчин, беременность лишила ее былой ловкости.

Морской Змей нахмурился, его мать намеренно демонстрировала свою слабость, такое поведение было нехарактерно для Магистра, могло спровоцировать ритуальный Вызов.

С другой стороны, вызывающий расписался бы перед всеми, что пользуется слабостью противника, а значит, не уверен в собственных силах.

Кошка, с помощью Стрижа и сына, взобралась на край чаши, расправила мантию, которая упорно прилипала к весьма уже заметному животу, словно пытаясь защитить малыша. Негромкий ропот пробежал по рядам собравшихся, беременный Магистр, тоже являлся чем-то новым в истории Ордена.

– Братья по Ордену! – громко произнесла Магистр, обводя глазами собравшихся. – Второй раз, все вместе собираемся мы на этой площади. Второй раз предстоит нам принять сложное решение, касающееся не только каждого из присутствующих, но и всех, настоящих и будущих, членов Ордена.

Над площадью повисла звенящая тишина. Судьбоносные решения до этого случая всегда были прерогативой Совета Мастеров, которые доводили их до остальных братьев в качестве директивы, обязательной к исполнению. Магистр ломала саму основу построения Ордена, отметала прочь положения древнего Кодекса.

– Я понимаю, что поступаю вопреки устоявшимся обычаям, – продолжила Кошка – но я не хочу больше повторения трагических событий, имевших место совсем недавно. Только внутреннее единство позволило Ордену просуществовать столь долгий срок, противостоять напору внешнего мира. Нас так мало, тех, кто любит летать, и готов ради этого пожертвовать частицей своей человеческой сущности. Тех, кто счел для себя правильным следовать Кодексу Чести. Нам не выстоять против миллионов людей, населяющих континент, полагающихся на возможности своей техники и следующих правилам гораздо более гибкой морали. Единство и сплоченность помогали нашей маленькой общине пройти сквозь века, совершенствуя искусство полета. Мы – те, кто жить не может без неба, и это – главное, что нас объединяет.

Магистр замолчала и посмотрела в сторону выхода из тоннеля, где до сих пор стояли Кракен и Кондор. И Ханна. Женщина не только осталась рядом со своим отцом и дедом, но даже взяла их за руки, старым жестом доверия и поддержки. Она приняла их и готовилась защищать, если понадобиться. И это давало Магистру дополнительную уверенность в своей правоте.

– Долгие годы нас объединял Кодекс, предписывающий оставлять в стороне все то, что разделяло людей внешнего мира: имущественное и социальное неравенство, пришедшее по праву рождения. Пришедшие в Орден Крылатых оставляли за стенами Цитадели все различия, даже прежнее имя. Братья Ордена различались только по степени мастерства, приобретенного годами упорных тренировок, – уверенно заявила Магистр. – А кто из вас не знал главного Мастера – Наставника, который помогал вам идти по тернистому пути постижения искусства полета. И искусства Поединка. Есть здесь такие?

По площади пронесся лишь тихий шорох мантий, люди пожимали плечами, Мастера– Наставника знали все.

Кошка удовлетворенно кивнула головой и продолжила:

– Все, мы, и я в том числе, полагали, что Мастер Кондор погиб, сраженный предательской рукой. Но это оказалось ошибкой. Кондор выжил, ему помог его симбионт.

Изумленный ропот пронесся над площадью, люди оборачивались в ту сторону, куда указывала Магистр. Кондор собрался с духом и, повинуясь знаку Магистра, вышел из коридора и подошел к фонтану. За ним последовали и Хранитель с Ханной. Когда Кондор легко вскочил на чашу, его встретили ликующие крики, которые постепенно начали стихать, когда стоявшие поблизости разглядели цвет его лица. Губы Кондора искривила грустная усмешка, но Магистр демонстративно взяла его за руку и продолжила:

– Вначале, я, как и вы сейчас, была порядком обескуражена таким проявлением воздействия симбионта, которое произошло благодаря тому, что мы, в случае Кондора, отказались от Огненного Погребения. Однако существует член Ордена, который прошел подобное преображение триста лет назад, и чувствует себя прекрасно.

Кошка указала рукой на Хранителя. Кракен тоже легко вскочил на фонтан и встал по другую сторону от Магистра.

Удивленный ропот стал еще сильнее.

– Но почему же он скрывал это ото всех? – вопрос из толпы отражал всеобщее удивление.

– Потому, что это было нарушением Кодекса, постулата Огненного Погребения, – разъяснила Магистр. – Сегодня мы можем только гадать, почему наши предки приняли такое положение, но в прежние годы нарушения основных постулатов карались смертью, и поведение Хранителя поддается объяснению.

– Возможно, мы не знаем истинных причин, и все это таит в себе какую-то опасность! – выкрикнул один из немолодых Воинов-вербовщиков, стоявших неподалеку.

– Она существует! – решительно вступила в разговор Ханна, приняв протянутую руку Кондора и поднимаясь к нему на постамент. – Для того, кто прошел полное слияние с симбионтом, появляются серьезные неудобства в существовании: плохая переносимость ультрафиолета и сухости воздуха. Да, и мантия становится неотъемлемой частью тела. А в остальном, они остаются прежними, только более быстрыми и сильными. И более долговечными.

– Но кто знает, что будет с их потомками? – не сдавался ее оппонент.

– Потомка Хранителя вы видите перед собой! – решительно заявила Ханна, Кошке оставалось лишь удивляться ее отваге, сама, она вступила в рискованную игру из-за мужа, которого надеялась спасти от неминуемой смерти, а Ханна взялась защищать людей, о своем родстве с которыми она узнала только сегодня. – Я – дочь Кондора и Сенатора, которая является дочерью Хранителя, таким образом я – его внучка!

– Но ты – совсем обычная! – выкрикнул кто-то из задних рядов. – У тебя даже нет крыльев!

– Вы правы! – согласилась врач. – Потому-то я и имею право утверждать, что человек, прошедший полное слияние, не меняет своей истинной сути. И в его судьбе, и судьбе его детей присутствует возможность выбора.

– О возможности выбора я и хотела с вами поговорить! – продолжила Магистр, после того, как умолкла Ханна. – То, что вы видите перед собой, не является обязательным исходом для каждого из вас, это – лишь возможность, продолжить жизнь в критической ситуации, граничащей со смертью. Дальнейшая жизнь будет иметь свои ограничения, человек сильнее привязан к Цитадели, но он продолжит жить. Причем, такое перерождение будет возможным, если человека не лишать защиты мантии и вовремя поместить в подходящие условия, существующие в пещерах Цитадели. Таким образом, встает вопрос об организации процесса доставки пострадавших и еще лучшей защиты нашей крепости. Мы не сможем сразу обеспечить возможность экстренного преобразования всем, кто пострадал, но находится во внешнем мире, однако, если мы сейчас свернем там нашу работу, то скоро столкнемся с толпами чужаков возле нашего порога! И как они-то отнесутся к нам, всем, если даже братья по Ордену сомневаются в тех, кого знали много лет! И всего лишь из-за того, что у них изменился цвет кожи!

Укоряющий взгляд Магистра вновь заскользил по рядам.

– А я никогда не сомневался в своем Наставнике и не собираюсь делать этого сейчас! – вскричал порывистый Стриж, вскакивая на чашу. – Кондор учил меня летать, а еще защищал меня и моих друзей от несправедливости других Мастеров, для которых власть была важнее справедливости. И я буду защищать его, даже ценой собственной жизни!

– Я – тоже! – веско добавил Морской Змей, придвигаясь поближе.

Морж и Пегас, молча, встали рядом с ним.

– А ведь, именно Хранитель подсказал нам, что именно происходит во время полного слияния, несмотря на то, что подвергал свою жизнь опасности, ведь, мы считали его предателем! – звонко выкрикнула Райя, взбираясь к Кракену и беря его за руку.

– Все, это красиво звучит, но не получится ли так, что те, кто поселятся в Цитадели, будут управлять Орденом в своих интересах? – подал голос один из недавно прибывших Воинов.

Магистр внутренне сжалась, обсуждение подходило к самому острому моменту.

– Такая опасность существует при наличии того Кодекса, который мы имеем на данный момент, – согласилась она, вызвав изумление в глазах друзей. – Но мы уже сделали шаг к ее устранению, приняв практику общих собраний. Если мы, все вместе, переработаем Кодекс таким образом, что наиболее значимые решения будут приниматься общим собранием и утверждаться письменным согласием всех отсутствующих из-за миссии во внешнем мире, то диктатура живущих в Цитадели Мастеров станет невозможной.

– А что станет с должностью Магистра? – выкрикнул кто-то издалека.

– Магистр и раньше был, всего лишь, первым среди равных, даже имя его было скрытым для большинства членов Ордена! – веско заметила Кошка. – Он был одним из Совета Мастеров, тем, кто принимает быстрые решения в критических ситуациях, когда нет времени на долгие обсуждения, его мнение было решающим в целом ряде текущих вопросов. Но он жизнью отвечал за свои решения, несогласный член Совета Мастеров имел право вызвать Магистра на Смертельный Поединок. Все ли хотят добиваться власти, зная, чем придется платить? Я шестнадцать лет была Магистром, но кто-нибудь из вас опознал во мне главу Ордена, пока я, сама, не сказала об этом? Пользовалась ли я какими-нибудь преимуществами, относительно остальных членов Ордена?

– Я помню тебя молодой Ученицей, был рядом с тобой в целом ряде миссий, и ты, не раз, спасала мне жизнь, – громко сказал один из пожилых Воинов, стоявших неподалеку. – И ни разу никому не упомянула об этом, а келья твоя никогда не была больше, чем у других. Пожалуй, даже менее удобной! А дети твои воспитывались не менее строго, чем другие Воспитанники и Ученики. Я считаю, что ты достойна, как звания Мастера, так и звания Магистра, больше, чем кто-либо другой! Но я помню Смертельный Поединок между тобой и Грифоном, в тот раз победил достойный. А что будет в другой раз? А ведь, постулат о Поединках – основа Ордена!

– Я не один век провел в архивах Ордена, – подал голос Хранитель. – Ты прав, Сокол, говоря, что Поединок – основа Ордена, постулат о нем присутствует с момента его основания. Но я пришел к выводу, что в начале времен Поединок был, своего рода, естественным отбором, способом выбора наиболее удачного соединения носителя и симбионта. Те, кто выживали в столь жестких условиях, создавали особую породу людей. Лучших, чем те, кто жили во внешнем мире. Но если бы это было так, то Магистрами становились бы только потомки членов Ордена. А даже на моей памяти, кроме Кошки, было еще два Магистра, родом из внешнего мира: Сфинкс и Грифон. Так что я, подобно Магистру, считаю, что главная сила Ордена не в каких-то преимуществах, даваемых симбионтом, а в нашем духовном единстве. Звание Мастера необходимо заслужить, изучив все грани нашего мастерства, здесь Поединок необходим. А Магистра можно выбирать и демократическим путем. А что касается Кодекса, то, как сказала недавно Мастер Кошка – его писали люди, людям его и переписывать!

Восторженный рев толпы послужил явным признаком одобрения его слов. Кракен же поднял руку, призывая людей к спокойствию.

– Однако не следует забывать, в какой сложной ситуации находится сегодня Орден! – продолжил он, подождав, пока люди немного угомонятся. – Я имею в виду не только те трагические события, что произошли здесь месяц назад. Многие из вас знают, что в результате некоторой неосторожности, к Ордену было привлечено внимание одной из самых секретных и влиятельных структур внешнего мира – Конторы. Благодаря действиям Магистра и ее ближайших соратников, удалось устранить непосредственную опасность, но инцидент далеко не исчерпан. Поэтому я полагаю, что в сложившейся ситуации мы не должны оставаться без опытного руководства, даже на короткое время. Кодекс необходимо совершенствовать, процесс управления Орденом – тоже. Но в этот период перемен нами должны руководить люди, которым мы доверяем. И которые уже умеют руководить этой сложной структурой. Требования безопасности нашей работы предполагали, чтобы полную структуру нашей организации представляли себе лишь немногие. И случилось так, что в данный момент этими сведениями обладают только Магистр, Кондор и я.

– Морской Змей занимался управлением нашей финансовой и политической деятельности во внешнем мире, вместе с Сенатором, в течение последних пятнадцати лет, – решительно добавил Кондор. – Он вполне достоин быть членом Совета Мастеров.

– Как и Ханна, – добавила Кошка. – Несмотря на то, что отсутствие симбионта лишило Целительницу возможности летать на своих крыльях и, в соответствии с Кодексом, претендовать на звание Мастера, медицинские познания делают ее необыкновенно полезной для Ордена.

– А юный Стриж провел такую талантливую военную операцию, которая войдет в историю! Ученик, победивший Совет Мастеров, да еще и устроивших заговор, будет успешным полководцем. Я горжусь тем, что когда-то привел этого мальчишку в Орден! – воскликнул Сокол, и окружающие поддержали его одобрительными криками.

– Я ни за что не справился бы без Райи и ее огневой поддержки! И в архиве она разбирается не хуже самого Хранителя! – вступился за свою подружку Стриж.

– А я бы никогда не справился без Пегаса и его знания электроники! – сказал Морской Змей, обнимая за плечи невысокого летуна.

– Выходит, мы перечислили весь новый Совет Мастеров! – развел руками старый вербовщик.

– Но я хотела бы добавить в него кого-то, хорошо знакомого с полевой работой во внешнем мире, знающего современную ситуацию и настроения людей. Например, тебя, Летучая Мышь! – обратила на него свой взгляд Магистр.

– И еще опытного Воина, который сумеет вместо меня руководить военной операцией во внешнем мире, если вдруг, вскорости, возникнет такая необходимость. Мне, как и посеревшему Кондору, в ближайшее время это будет несподручно, – добавила она, с усмешкой показывая на свой растущий живот.

Толпа разразилась одобрительными выкриками, среди которых было много пожеланий здоровья Магистру и будущему малышу. Кошка обвела взглядом море радостных лиц и подумала, что это сражение она выиграла.

Глава 20. Надежды на лучшее будущее

– Теперь бы, Барсу так же удачно завершить свою битву со смертью! – подумала Кошка, сидя рядом с Ханной возле капсулы мужа.

Врач внимательно сравнивала временные распечатки жизненных показаний пациента, пока Магистр перебирала в уме впечатления этого насыщенного дня. А из-за приоткрытых дверей все это время доносились веселые голоса мужчин, постепенно становившееся все более несвязными. Там, в палате Кондора, его старые друзья, вместе с Морским Змеем, Хранителем, Моржом и Стрижом, праздновали его чудесное возвращение из мертвых. Змей, по такому поводу, выставил всю свою коллекцию горячительных напитков, которые он в течение долгих лет привозил из внешнего мира. Ханна, которая поместила своего отца обратно в госпиталь, чтобы понаблюдать за его здоровьем еще пару дней, пыталась было воспротивиться, но под общим напором быстро сдалась и ушла, хлопнув на прощание дверью. Кошка сочла своим долгом некоторое время поприсутствовать и понаблюдать за новыми членами Совета, но так как спиртное ей в данный момент было противопоказано, тоже потихоньку улизнула от разгулявшихся друзей и присоединилась к своей подруге.

– Все, это, полностью выходит за грани моего предыдущего опыта, – сказала Ханна, потирая уставшие глаза. – Сердце Барса не бьется, но аппаратура показывает, что мозг жив и функционирует! И температура тела значительно выше, чем должна была быть у мертвого тела, на данный момент времени. А с составом крови, и вовсе, творится что-то невообразимое! И никакой подсказки, чего мне ожидать дальше!

– К сожалению, я тоже вряд ли могу чем-нибудь помочь! – раздался из дверей голос Хранителя. – Мои собственные воспоминания говорят о том, что это был сон, я даже видел какие-то сновидения. Моя мать не смогла пронести в пещеру какую – нибудь аппаратуру, да, она и боялась нарушить целостность кокона. А единственное отверстие на руке, в районе браслета, которое проковыряла Чайка, довольно быстро снова затянулось мантией и затвердело. Девочка говорила потом, что рука моя, несмотря на то, что лежал я в холодной пещере, была довольно теплой. Вот и все, что я знаю о сне в коконе. Следующее мое воспоминание – о том, как я выбираюсь из подсохшей кожуры, испуганный и ужасно голодный.

С этими словами Кракен подошел к своей внучке и забрал у нее листы распечаток.

– Мне кажется или кожа Барса начала менять цвет? – подала голос Кошка, оторвав взгляд от тела под куполом. – И, по-моему, она становится какой-то глянцевой, особенно на плечах и груди.

Хранитель оторвался от бумаг и тоже посмотрел на мужчину, лежащего под колпаком.

– При таком скудном освещении, о цвете сложно говорить даже мне, но на счет глянцевого отблеска ты права! – согласился он. – И если речь идет об образовании новой мантии, то она и должна идти от обруча. Будем надеяться, что все идет, как должно! И Барс так же успешно выиграет свою битву, как ты – сегодняшнюю! Ты не только защитила нас с Кондором, но и завоевала сердца всех присутствующих, от самых юных Учеников до седых ветеранов. И не говори мне больше, что я ошибся с выбором Магистра!

– Я всего лишь пыталась защитить свою семью и друзей! – призналась женщина, не поднимая глаз. – Знать бы еще, не угробила ли я при этом Орден?!

– Для жизнеспособности Ордена, в данный момент, главное – прекратить распри и обрести единство! – очень серьезно ответил Кракен. – И стать более гибким, отвечать на вызовы внешнего мира. А с этим ты весьма преуспела!

– Еще бы! После сегодняшнего собрания тебя все буквально хотят носить на руках! Даже по бесконечным лестницам Цитадели! – раздался голос Морского Змея, он появился в дверях, не очень твердо держась на ногах. – И очень жалеют, что ты не можешь с нами выпить! Зато, уже придумывают имя вашему с Барсом малышу!

Сын Магистра вошёл в палату и тяжело опустился на стул:

– Как там мой брат, Ханна?

Начальник госпиталя с осуждением взглянула на своего подвыпившего приятеля, но ответила честно:

– Я думаю, что преобразование началось. Но когда и как оно закончится пока непонятно.

Морской Змей с сочувствием посмотрел на Кошку:

– Держись, мама! Я верю, мой брат выстоит, как и всегда!

А затем он повернулся к Хранителю и потребовал:

– А ты, давай-ка, возвращайся в компанию, а то Стриж уже спит, я скоро под стол упаду от такого количества спиртного, а вам с Кондором – хоть бы что! Да, и Сокол с Летучей Мышью уходить не собираются, хотя, на ногах уже не стоят!

– Побочный эффект активного симбионта! – криво усмехнулся Кракен. – Зато, голова у меня болит уже сейчас, а у тебя – только наутро!

– Хорошо, хоть, я Райю спать уложила! – нахмурилась Ханна. – Девочке не место на такой попойке, даже, если она и член Совета Мастеров. Да, и вам пора закругляться!

– Щас! – послушно кивнул Змей. – Остатки допьем – и спать!

– Иди уже с ними, Кракен! – попросила Кошка. – А то, завтра они, все, слягут! А у нас дел – невпроворот!

– Слушаюсь, моя госпожа! – Хранитель склонился к ее руке с шутливым поклоном, потом взял Морского Змея под локоть и вывел из комнаты.

– Он все еще продолжает называть Барса братом, хотя знает, что это не так! – промолвила Ханна, проводив взглядом Морского Змея.

– А при таком духовном родстве уже не важно, насколько ты близок по крови! – задумчиво ответила Магистр. – В начале их знакомства мальчики были очень одиноки, сознание родства по крови поддерживало их, обоих, в той сложной ситуации, сложившейся после смерти Марка.

– Ты никогда раньше не рассказывала о том, как они познакомились! – попеняла ей Ханна. – Организуя твои мнимые похороны, я пропустила эту часть истории.

– Раньше – не рассказывала, но теперь ты, как член Совета Мастеров, имеешь право на эту информацию! – согласилась Мастер Кошка.

Женщина попыталась удобнее устроиться на жестком стуле и задумалась, с какого именно момента стоит начать рассказ.