Текст книги "Потерянный рай"

Вновь обретя дар речи, генерал Бривус сначала побагровел от гнева, а потом внезапно рассмеялся. Поднеся к губам микрофон, воспользовался внешними динамиками, чтобы все слышали каждое сказанное им слово. Его речь буквально истекала сарказмом и язвительностью.

– Вижу, наглости у тебя хоть отбавляй, несчастный выродок. Слишком долго ты был костью в моей заднице. Слишком много крови выпил из всех. Теперь тебе хватает глупости являться и диктовать условия, будучи в полной моей власти? Ты ведь не думал, что я соглашусь на эти смехотворные требования, правда? Нужно быть полным, законченным идиотом, чтобы сдаться безоружному и калечному парламентеру вроде тебя. Ты знаешь, оказывается, все эти годы я тебя серьезно переоценивал, чучело. Я раньше считал, что ты хитер, но теперь вынужден признать, что ты обычный сумасшедший. Говорят, ты можешь видеть будущее? Тогда ты, наверное, уже увидел, что я сделаю с тобой. Никакой пощады! Вердикт – смерть!

– В одном ты прав. Я вижу будущее, и тебя в нем точно нет. – Ответил Азазот, и от его слов каждого бросило в дрожь. Эхо его мыслей еще звучало в головах солдат, а тьма вокруг них стала стремительно сгущаться. Лампы дневного освещения медленно гасли одна за другой. Какое‑то время в наступившей тьме еще светились багряным светом глаза Азазота, а потом и они погасли, словно два погасших в ночи уголька.

– Чего вы ждете, недоумки? Особого приглашения? – взвизгнул генерал, вцепившись побелевшими руками в ручку микрофона. – Убейте его немедленно! Он же сбежит!

– Мне незачем так поступать, – снова раздался вкрадчивый шепот. – Бежать и прятаться твой удел, генерал. Вооружил детей и кинул в бой, пока сам собрался отсидеться в безопасности внутри консервной банки. Очень похоже на тебя. Ты, наверное, считаешь себя после этого настоящим героем? Красивая униформа. Доблестная грудь в блестящих орденах. Значок префекта, дающий тебе право карать и миловать. Позволь показать, как ты заблуждаешься!

Мгновенно в отсеке отключилась искусственная гравитация, и солдаты в полной растерянности забарахтались в воздухе, паля во все стороны без разбора. Когда весь ужас положения дошел и до генерала, было слишком поздно отдавать приказы к отступлению и что‑то предпринимать. Его ловко провели, заманив в хитроумную западню. И зубья капкана только что как следует, защелкнулись на мошонке всей его армии. Впервые за долгое время бравый генерал Бривус ощутил в животе парализующий животный страх. Он понял, что смерть неизбежна.

Часть 3. Завоевание рая

Термальная шахта – сердце отопительной системы корабля. Дно мира, где безраздельно царят влага и обжигающий жар от раскаленных труб, уходящих в безграничную даль инженерных коммуникаций. С непривычки беженцы, привыкшие к умеренно‑прохладной среде обитания, обливались горячим потом, жаловались на затрудненность дыхания и общее плохое самочувствие. В этом странном месте проживало чуть меньше шести тысяч слигов и примерно столько же соларианцев, которые адаптировались и прижились.

Тремя уровнями выше находились охлаждающие коллекторы, из которых с помощью сложной системы вытяжных труб оттягивали ледяной воздух. Благодаря этому стало возможным жить в тех местах корабля, где раньше было невозможно. Беженцам выделили территорию, находящуюся довольно далеко от ближайшего охладительного контура, отчего многие были готовы вернуться назад, только бы не жариться заживо. Бродя, словно призраки среди клубов пара, беженцы потерянно осваивались на новом месте, боязливо прижимаясь, друг к дружке. Обитатели нижнего мира, к счастью, не проявляли враждебности или агрессии к новоприбывшим, а высказывали сочувствие. Здесь в качестве оплаты были в ходу треугольные монеты – кипы, являвшиеся частями вычислительных плат. Их еще находили в некоторых заброшенных местах на корабле, и они ценились из‑за наличия редких драгоценных металлов. Так, например десять кипов платили рабочему за целый месяц тяжелых работ на самом грязном и тяжелом участке. На пару монет можно прожить беззаботно неделю, а на сотню – целый год.

Первую неделю беженцам выделили на адаптацию, потом придется работать как остальные, если желаешь и дальше получать еду и воду. Работа была тяжелая – в основном поддержание термальной шахты в работоспособном состоянии. Древние строители во время постройки «Ковчега» озаботились облегчить эксплуатацию охлаждающих и обогревающих систем, разработав хитроумную систему распределения тепла и холода. Жар отводился от раскаленного ядра реактора, а холод черпался прямо из ледяного вакуума космоса. В некоторых нижних отсеках отсутствовала гравитация, и поэтому там жили худые до изнеможения создания, не способные ходить на ногах из‑за слабых костей и деградированных мышц. Они щедро платили за выполнение грязной работы, однако к ним мало кто хотел идти – проработав в невесомости несколько месяцев, абсолютно здоровые соларианцы вдруг становились больными и немощными. Многие считали это злым волшебством и всеми способами избегали тех мест несмотря на щедрую оплату. В общем, приходилось решать – работать при минусовом холоде, при обжигающем жаре или в состоянии невесомости рискуя здоровьем.

– Простите за неучтивость, – окликнул угрюмого на вид слига Стим. – Извините, Вы не подскажите, где можно получить еду? Мы только прибыли из селения Клифов.

Слиг заворчал, но все же объяснил как добраться до отсека, где кормили беженцев.

– Поторопитесь, а то останетесь без еды, – на прощание добавил он и зашагал прочь.

Уворачиваясь от едущих навстречу электрокаров, груженных грязными тюками, Стим и Солара бежали сквозь лабиринт узких коридоров, где толпились худые фигуры жителей. Всюду кипела работа – новенькие обустраивались на новом месте, в то время как местные жители направлялись на общественные работы. Всюду стоял оглушительный шум и свист выбивающегося из труб под потолком пара. Ржавые репродукторы на стенах хрипло корректировали работу ремонтных бригад. Одетые в грязные, оранжевые водонепроницаемые комбинезоны, ремонтники осматривали каждый метр труб в поисках утечки воды и охлаждающего газа. Они с неприязнью провожали взглядами новичков мешающим им работать.

Терпеливо выстояв очередь, Стим и Солара получили на раздаточной причитающийся им скудный паек: миску вареной плесени с кусочками галет и кружку затхлой воды. Они нашли себе укромное местечко и с жадностью набросились на еду, даже толком не ощущая вкуса. Суп был отвратительно склизкий и вонял пережженным пластиком, однако, голод не тетка. Первая ложка шла с трудом, зато каждая последующая заметно лучше.

– Какое неприятное и ужасное место, – пожаловалась Солара, без особого энтузиазма ковыряясь ложкой в миске, отлавливая кусочки галет. – Не стоило нам сюда приходить.

– Тебе легко говорить, ведь не тебя заочно приговорили к смерти! – выпалил Стим с набитым ртом. Съев последнюю ложку варева, он обрадовался, когда Солара предложила ему свою недоеденную порцию. Неизвестно когда их снова будут кормить, рассудил он, так зачем отказываться от того, чего возможно больше не получишь. В этом плане он практичнее Солары.

– А где твои новые друзья, Коляд и остальные? – Спросила соларианка.

– Они ушли осмотреться. Им не терпится увидеть место, о котором ходит столько зловещих слухов и легенд. Это же территория могущественного и ужасного Азазота! Сказали, что пока здесь все не обследуют – не вернутся. Я тоже не собираюсь сидеть. Если хочешь, догоним их…

– Послушай, сейчас речь не о них, а о тебе. Если ты готов выслушать меня, не перебивая, я расскажу тебе то, что мне удалось кое‑что узнать у Рута. Отнесись к рассказу серьезно, потому что он может… хм,… вызвать у тебя недоверие или даже шок!

– Шок? Ну, это вряд ли. После всего происшедшего меня уже ничто не шокирует.

– Вот как? – прищурилась, Солара, пристально посмотрев на него. – В таком случае, тебе, наверное, не интересно узнать истинный курс Ковчега и оставшееся время до конца полета.

Отложив в сторону миску, Стим почувствал прилив волнения. Он схватил девушку за руку, впившись в нее мертвой хваткой. Его руки чуть подрагивали от плохо скрытого волнения.

– Говори что знаешь, прошу. Не будь врединой! Не томи!

Девушка, хитро покосившись на него, наигранно зевнула и облокотилась спиной о стену:

– Надеюсь Руту сейчас не так скучно как мне с тобой. Ладно, недотепа, слушай.

…лазерный бур с душераздирающим скрипом прорубил скафандр и по самую рукоять гарды погрузился в грудную клетку суперинтенданта, после чего был одним движением извлечен из могучего тела. Фонтан крови забрызгал Рута по пояс, окрасив растресканную от многочисленных ударов пластиковую кирасу в бурый цвет. Ловко увернувшись от стального манипулятора с крюком на конце, слиг, нанес новый удар, целясь в узкую щель вражеского шлема. Лазерный наконечник прочертил глубокую борозду в металле и внезапно погас – кончился энергозаряд в батарее. Тогда оттолкнув от себя ногой беснующегося гиганта, Рут, что есть силы, стал лупить его тяжелой рукоятью бура по голове. Вокруг, насколько хватало взгляда, кипела жаркая сеча, в которой все перемешалось в одну общую кучу. Груды изрубленных и изуродованных тел мешались под ногами, а стальной пол стал скользким от многочисленных луж крови.

Азазот не обманул генерала Бривуса, пообещав тому кровавый пир. Как только исчезла гравитация, войско Хранителей стало легкой добычей для озверевшей своры слигов. Момент нападения был рассчитан хирургически точно. Барахтаясь в невесомости и полной тьме, потеряв всякие ориентиры, солдаты не могли даже предположить, что им придется сражаться в подобных неудобных условиях. Их вера и решительность держалась исключительно на незыблемости окружающего мира, военном превосходстве, поэтому, когда из‑под ног выбили опору, они оказались не готовы к суровой действительности. Гравитация то появлялась, а то внезапно исчезала, что окончательно деморализовало солдат генерала. Суперинтенданты еще крепились, а вот на остальных жалко было смотреть. Страх и ужас поразили протектронов и весь командный состав армии. Никто не говорил вслух, но в голове каждого билась мысль – Бежать.

Молниеносно закрывшись тяжелым щитом, Рут даже лязгнул зубами, когда в него ударил плазменный сгусток. Горячий воздух обжег открытые части тела, а вот окружающим повезло меньше – огненный вихрь окутал пятерых слигов, заверещавших от невыносимой боли. Рут выхватил из набедренной сумки первый, подвернувшийся под руку инструмент, быстро метнул в стрелявшего угодив тому под нижнюю кромку шлема. Почувствовав в теле легкость, Рутаган что есть силы, оттолкнулся ногами от пола и взмыл к самому потолку – избежав слаженного залпа из фазового оружия. Гравитация на короткое время вернулась, а затем снова исчезла.

Бронемашина генерала Бривуса находилась в кольце протектронов. Генерал по громкой связи отчаянно подбадривал солдат, призывая к стойкости и твердости духа. Мятежники понимали, что это поступок, обреченного и еще больше усиливали натиск, напирая со всех сторон одновременно. Слигов было раз в пять больше, каждый из них не боялся смерти, поэтому умирали они чаще. Многие пали под мощными ударами колющего и режущего оружия, а также сгорели заживо или отравились ядовитыми газами. Сломав монолитный строй передовых шеренг протектронов, улюлюкающая толпа глубоко вклинилась в ряды обороняющихся.

Самым страшным из всех атакующих был, разумеется, Азазот. Извергая ослепительные конусы разрядов из посоха, он напоминал взбесившийся комбайн, раскручивающий сверкающие ножи ротора. Даже мощные тепловые лучи не оставляли на его теле ничего кроме опалин, из которых не выступило ни грамма крови, если конечно она у него вообще была. Его одежда давно рассыпалась прахом, будучи сожженной, но ему самому пламя не вредило. Все двенадцать подвижных конечностей заканчивающиеся острейшими роговыми наростами срубали головы с одного удара. Обычные солдаты в панике бежали от него без оглядки, предпочитая умереть от лазерных лучей, чем от страшных когтей и жутких шипов. Что касается элитных протектронов и суперинтендантов, их с каждой минутой становилось все меньше. Ряды грозных воинов стремительно таяли, словно восковая свеча в огне. Израсходовав боеприпасы к энергетическому оружию, им поневоле пришлось взяться за лазерные копья и виброклинки, попытавшись решить исход боя в рукопашном сражении. Вцепившись друг другу в глотки, две опьяненные кровью толпы барахтались в воздухе и на полу. У некоторых были укрепленные на скафандрах прожекторы, выхватывающие из тьмы, мельтешащие оскаленные лица и безумные глаза. Сообразив, что фонари их выдают, солдаты пытались отключать их, надеясь затеряться в толпе и тем самым уцелеть. Но мутанты прекрасно видели во тьме, что только облегчало им работу.

Хватаясь за пряжки ремней и части амуниции, Рут в буквальном смысле передвигался по барахтающимся в невесомости телам. У слигов было серьезное преимущество – они, в отличие от рядовых соларианцев, не боялись смерти в открытом бою, ибо терять им было особо нечего в отличие от слуг Хранителей. Подлетая незаметно со спины, они вонзали острие клинков в незащищенную броней часть тела или просто перерезали горло. Солдатам Бривуса приходилось тщательно выбирать цели, чтобы не попасть в своих же товарищей, и это их в конце сгубило.

Подхватив выпавший из рук мертвого солдата мини‑огнемет, Рут направил струю плазмы в сторону беснующегося суперинтенданта, командующего группой гритов. Слепящий фонтан пламени с головой поглотил его. Он вспыхнул словно свечка, а заряды протектрона, выпущенные из лучемета, прошли на волосок от головы Рута, чуть не снеся голову с плеч. Очередь попала в складскую надстройку, забранную толстой решеткой, где хранились газовые баллоны в купе с жидким кислородом. Гремучая смесь мгновенно воспламенилась и взорвалась. Склад разнесло на части, наполнив пространство свистящей картечью из осколков металла. Тут же раздались вопли боли, когда вся эта прелесть стальным торнадо накрыла тех несчастных, кто находился неподалеку. Рут успел прикрыться мертвым телом, избежав гибельного облака шрапнели.

Сильный удар в спину и мощный обхват прижал его руки к бокам, не давая пошевелиться. Вращаясь в безумной карусели хаотического полета, он не без труда высвободил одну из рук и ударил локтем по окровавленному лицу напавшего. Тот даже не шелохнулся. Мышечные серводвигатели суперинтенданта натужно скрипели, в попытке переломить хребет Рута. Слиг слышал только тяжелый стук крови в висках и оглушительный рев врага. Если захват не разорвать, позвоночник может не выдержать нагрузки, и тогда мгновенная смерть.

– Ну и крепкий же ты, сукин сын! – прохрипел Рут, когда его кулак, соскользнул с челюсти противника. В ответ солдат подтянул ногу к его пояснице и одним мощным толчком распрямил. Ощущая себя выпущенным из пращи камнем, Рут, кувыркаясь в невесомости, влетел внутрь грузового терминала и неожиданно упал – сразу за границей отсека появилась гравитация. Чертыхаясь и кривясь от боли, он быстро поднялся на ноги и, потирая ушибленное плечо, встретился взглядом со своим противником. Почти двухметрового роста гигант в боевом экзокомплекте, презрительно скалил зубы, поигрывая архаичным ножом, широко используемом на Соликсе в спецвойсках. Правая половина головы суперинтенданта, была сплошным месивом из крови, а вторая страшно обожжена. Но не сказать, что ему это причиняло хоть какое‑то неудобство. Сейчас громила находился в таком состоянии, когда боль переставала восприниматься, отступив далеко за грань болевого порога.

– Сейчас я нарежу тебя кровавыми ломтями, шестирукий выродок! – прорычал он.

Рут медленно извлек из ножен на бедре свой клинок. Ему страх как не хотелось упражняться в искусстве боя на ножах. По виду противник – умелый боец, и дерется вполне профессионально. Перехватив нож поудобнее, Рут в два прыжка преодолел разделяющее их расстояние и нанес удар с противоположенной стороны, нежели той, откуда суперинтендант мог его ожидать. Это был его излюбленный финт, который, будучи идеально исполненный, никогда не проходил мимо цели и часто спасал жизнь. На его удивление противник с легкостью отбил выпад и неуловимым движением полосонул его по лицу в ответ. Слиг почувствовал резкую как ожог кислотой боль в щеке. Через мгновение из глубокой царапины на пол обильно закапала темная кровь.

– Открываем счет! Это тебе за моего друга, которого ты сжег заживо! – оскалил зубы громила.

– Я всего лишь защищался! – возразил Рут.

– Ты всего лишь вонючий слиг и сейчас сдохнешь!

Минуты две оба противника кружили по терминалу, нанося и блокируя удары. Никто не желал уступать. В их поединке участнику не светило второе место, потому что второе место означало – смерть. Суперинтендант и вправду виртуозно владел техникой ножа. Руту никак не удавалось подобраться к нему для заключительного удара. Клинки, сталкиваясь, со звоном высекали искры, удары блокировались ответными выпадами, а тяжелое дыхание сливалось в одно. Встретившись с достойным противником, во многом превосходившим его в мастерстве, Рут ощутил предательское волнение и страх. Он понял, что устает и постепенно проигрывает.

– Что, кишка тонка, выродок? – рассмеялся соперник, словно прочитав его мысли. – Прощайся с жизнью. Вы, может, с помощью подлости, и выиграли один бой, но проиграете войну!

Проведя хитроумную комбинацию с ложными выпадами, суперинтендант выбил из рук слига нож и довольно улыбнулся белозубый улыбкой похожей на оскал черепа.

– Вот теперь тебе точно конец, презренный выро…

Поднырнув под его цепкие руки, Рут ловко вышел позади него. Подняв с пола кабель электропередачи, закинул петлю ему на шею и как следует, затянул. Хрипя, противник, попытался ослабить давление на горло, но не смог. Рут лишь крепче натянул кабель, выжидая нужный момент. Громила стал задыхаться, и был вынужден полосонуть по нему ножом, чтобы перерезать. С треском кабель порвался, на время, ослепив мощной вспышкой. Когда спустя три секунды глаза привыкли к полутьме, суперинтендант, постояв на месте еще несколько секунд, с глухим лязгом амуниции завалился спиной назад и больше не вставал. В его лбу торчала рукоять ножа. Перед тем как противник разрезал кабель, слиг почувствовал под своей правой стопой выпавший клинок. Он быстро подхватил его и почти вслепую метнул, даже не целясь. Эти мгновения решили все. Наверное, в иной обстановке он бы проиграл, а так удача снова помогла.

Тем временем отчаявшийся изменить ход сражения генерал Бривус приказал протектронам стрелять в толпу без разбора, но оказавшийся поблизости Азазот пресек этот гнусный приказ, извергнув в бронемашину Грифуса концентрированную энергию из посоха. Ветвистые молнии пробили широкую просеку в рядах протектронов и с оглушительным треском окутали бронированный корпус сеткой ярких разрядов. Мощная ударная волна расчистила пространство от солдат, и в этот момент Азазот снова нанес ужасный энергетический удар расколовший бронетранспортер на две части. Объятая пламенем фигура генерала Бривуса заметалась и задергалась, но когтистая лапа ухватила его за шею и резко выдернула из кресла наружу.

Подняв генерала на уровень недобро сощуренных глаз, Азазот стиснул ему горло:

– Скажи на милость червяк, в каком из миров ты мог меня победить? – наслаждаясь болью и мукой во взгляде соларианца, рявкнул. – Молчать, ничтожество! Немедленно прикажи своим безмозглым марионеткам сложить оружие или, клянусь Сверхновой, я заставлю тебя сожрать твои собственные поджаренные потроха! – Мощным ударом многосуставчатой лапы он опрокинул троих протектронов кинувшихся на него с разных сторон. Пристально посмотрев на их тела, удовлетворенно защелкал желваками, наблюдая, как они корчатся от боли у его ног под воздействием мощных, но совершенно невидимых мозговых альфа‑волн.

– Никогда! – прохрипел Бривус и плюнул сгустком крови. Выхватив из кобуры миниатюрный лучемет, генерал в упор разрядил его в грудь самого ненавистного на свете врага.

Азазот от гнева потеряв контроль над чувствами и разумом, яростно обхватил мощными челюстями голову генерала и в один прием откусил ее. Мышцы на его лапах вздулись, словно канаты и тело генерала было разорвано пополам. Медленно обернувшись к смертельно испуганным солдатам – ставшими свидетелями жестокой расправы – презрительно выплюнул в их сторону, изжеванную голову. Все в ужасе отшатнулись, напирая на стоящие позади ряды. Казалось, уже ничто не может остановить волну паники.

В считанные минуты весть о гибели генерала облетела поле боя. Кого‑то эта новость взбодрила, заставив с еще большим остервенением ринуться в бой, а кого‑то, наоборот, лишила последних сил к сопротивлению. Грозно возвышаясь над слигами, словно бог смерти над своей паствой, на последние оборонительные рубежи надвигался Азазот со своей личной гвардией. Зловеще шурша хитиновыми наростами и щелкая когтями, гигант одним видом обращал в бегство. Тех же, кто пытался сопротивляться, жестоко убивали на глазах у остальных. Со свистом рассекая воздух подвижными конечностями, предводитель слигов собирал обильный и кровавый урожай жизней, оставляя позади разрубленные напополам тела. Кровь, удача, жажда победы затмили разум, пробудив древние инстинкты. Он уже не видел разницы между теми, кто сдавался, и теми, кто еще сопротивлялся. Вот появились первые жертвы среди обезумевших от страха молодых ополченцев, а Азазот даже и не думал останавливаться. Поэтому когда на его пути встал слиг, с окровавленными тесаками направленными ему в грудь, Азазот жутко разъярился. Кровавая пелена перед глазами мешала трезво мыслить.

– Остановись, пока не совершил величайшее зло! – прорычал Рут, принимая боевую стойку. – Ты обещал не причинять вред новому поколению соларианцев!

– С дороги, глупец, пока я не убил и тебя, мелюзга!

Попробовав, отпихнуть Рута с дороги, Азазот был неприятно удивлен и разгневан, когда тот ловко отрубил ему кончик хитинового клинка своим тесаком. Тогда направив на него свой посох, Азазот изверг мощный разряд способный обратить в прах десяток тяжеловооруженных солдат. Однако Рут был не так прост, как выглядел и был готов к подобному. Подхватив с пола зеркальный щит, он отразил им поток энергии, отправив его обратно к владельцу. Мощный удар энергии парализовал мышцы Азазота, отбросив того на добрый десяток метров. Удивленно помотав головой, предостерегающим шипением остановил воинство готовое кинуться на Рута, чтобы покарать святотатца, поднявшего руку на их божество.

– Стойте болваны! Я сказал назад! – Азазот медленно поднялся с пола. Яростным испепеляющим взором уставился на Рута, за чьей спиной сгрудилась жалкая горстка испуганных кадетов, ощетинившихся плазменными копьями. Снова посмотрел на дерзкого слига, а потом на тех, кого чуть не разорвал на части. Медленно втянул в себя когти и острые наросты.

– На мгновенье я утратил над собой контроль и чуть не совершил ошибку. Но если ты еще раз Рутаган попробуешь проделать нечто подобное… – сверкнув светящимися глазами, Азазот сделал кадетам знак бросить оружие, но те лишь крепче стиснули древки копий.

– Не будьте глупцами. Вам не причинят вреда! Скажите за это спасибо своему защитнику.

Освещая дорогу перед собой мощными фонарями, среди груды бездыханных тел, павших в бою, пробирались горбуны‑гоплиты толкая перед собой понурых пленных, пожелавших сдаться ради спасения собственных жизней. Трупами уже занялись слиги, растаскивая по углам драгоценное мясо. Среди зеленых юнцов все чаще попадались протектроны и гриты из службы безопасности. Этих сразу отделяли от кадетов и под усиленной охраной конвоировали в сектор, где им придется находиться под стражей, пока не будет решена их дальнейшая участь. Разоруженных ополченцев Азазот распорядился отправить в жилой район термальных шахт на общественные работы. Он клятвенно заверил, что после окончания освободительной войны он отпустит всех, кто не запятнал совесть гнусными преступлениями против своего народа. У посадочных платформ еще гремел ожесточенный бой – закрывшись внутри бронированных составов, некоторые протектроны сумели организовать грамотную оборону. Мощное вооружение поездов было слишком внушительной силой, чтобы подавить эту крепость с ходу. Отступать бронированным составам было некуда – плиты шлюза надежно перегораживали путь назад. Эфир буквально кипел от призывов и мольбы прислать подкрепления. Все тщетно. Хранители и слушать не желали о новых жертвах на заклание.

Спеша развить успех, Азазот выслал тайными маршрутами половину своих воинов, чтобы они беспрестанно тревожили набегами границы жилой зоны, пока в глубокой тайне готовится основной удар по командному мостику. Слиги тоже понесли ощутимые потери. Из десяти тысяч, погибло или было ранено свыше четырех. Еще полторы тысячи охраняли пленных или были задействованы на подготовке к вторжению. Все кто остался не у дел, участвовали в подавлении сопротивления бронепоездов. Как метко заметил Асгард – В тылу врагов не оставляют.

Двигаясь в пешей колонне вместе с гвардией Азазота, Рут старался не думать о том, что их ждет впереди. Его терзали смутные сомнения относительно поспешной атаки. Понятно, что слиги и их главнокомандующий опьянены успехами, но спешка в таком деле была равносильно поражению. Сначала нужно выяснить, сколько еще сил осталось у врага. Какими ресурсами он располагает и как долго сможет держать оборону в случае осады жилой зоны. Хранители еще были способны здорово помотать им нервы и наверняка готовили западню. Его уверенность в этом только окрепла, когда в одном из коридоров на колонну была организована хитроумная засада. В узком пространстве, где не разойдутся и двое, всего пять суперинтендантов и два десятка протектронов с фазовыми пушками, рассеяли колонну, в которой было не меньше пяти сотен слигов. Когда разъяренный Асгард подоспел на помощь от протектронов и след простыл – враг отступил и снова затаился где‑то впереди. Преследовать их оказалось крайне утомительно и небезопасно. Прекрасно обученные и вооруженные протектроны чтобы сдержать армию слигов перешли к агрессивной партизанской тактике, грамотно используя любые препятствия на пути.

Рут еще не раз пожалел, что отправился вместе с Асгардом. Не успела закончиться одна перестрелка, как сразу за поворотом отряд наткнулся на новую баррикаду, оборудованную тяжелым скорострельным орудием большой мощности. В ход пошли самодельные гранаты, начиненные железным ломом и зажигательные смеси в стеклянных емкостях, но от них было больше вреда, чем пользы. Шрапнель, рикошетя от стен и потолка, разила и своих и чужих без разбора, а огонь и едкий дым затрудняли дыхание и ухудшали видимость. На длинных отрезках пути, все остальные коридоры прекрасно простреливались и были с виду непреодолимы. При попытке обойти проблемные участки обходными путями отряд неизменно наталкивался на новые баррикады и новые укрепления. Протектроны начали атаковать тылы, откуда их не ждали, и быстро отступали, почти не теряя при этом своих бойцов. Постепенно становился явью кошмар любого полководца – партизанская война на истощение. В такой битве финал, быть может, и предрешен, вот только крови прольется намного больше. В конце концов, незапланированные задержки вынудили Азазота вызвать к себе на разговор Рута.

Он сразу перешел к делу, нетерпеливо постукивая когтями о кромку металлического стола.

– Если твой отец собрался нам помогать, то самое время доказать свою полезность делом, а не пустыми разговорами. Что именно он может сделать в данной ситуации?

– Почему бы тебе самому его не спросить? – хмыкнул Рут.

Азазота такое предложение как будто застало врасплох.

– Мы не очень хорошо расстались в последний раз, – признался он. – Было сказано много поспешных и резких слов. Твой отец никогда не одобрял мой стиль вести переговоры. Когда я видел его в последний раз, он сказал, что мои методы радикальны и потому неприемлемы. А что он сам сделал за эти годы? Чего добился? Подвластная мне территория растет и ширится от нижних палуб до кормы. Он всю свою жизнь проповедовал терпимость, и к чему она привело в итоге? Существа его расы понимают только язык силы и больше ничего.

Рут молча протянул ему свой информер. Азазот долго вертел прибор в руках, словно раздумывая – сразу разбить или чуть погодя. Его избавил от нелегкого выбора входящий вызов. На экране появился соларианец, которому Азазот был многим обязан. Смотря друг другу в глаза, между ними словно рухнула невидимая плотина все эти годы препятствующая общению.

– Рад тебя снова видеть, старинный друг, – первым нарушил молчание инженер Вейл Трелоби. – Очень хорошо, что ты нашел в себе силы пересилить свою гордыню и снова обратится ко мне за помощью. Вселенная слишком большая, чтобы растрачивать драгоценное время на наш несовершенный мир. Если твой выбор – путь познания, будь готов с легкостью расстаться с теми, кто тебе дорог. Ты обязательно найдешь других не менее интересных существ, которые, как и мы, нуждаются в помощи. Без высшей цели, ты обречен вечно бродить во тьме…

Азазот медленно склонил голову дав понять, что согласен со всем услышанным. Он не мог говорить по информеру, так как у него отсутствовали голосовые связки, а мыслеречь не распространялась на электронные приборы. Поэтому он слушал, запоминая каждое слово.

– Я обещал тебе помощь, поэтому сделай в точности, как я скажу. Только без своей самодеятельности и вспыльчивости. Дорога к победе, которую ты выбрал, не сулит ни тебе, ни твоим последователям ничего хорошего. Она слишком долгая и полна смертей. Хранители подготовились к вашему приходу. Они будут биться до последнего вздоха за каждый метр, за каждый отсек и коридор. У них еще предостаточно сил чтобы перевесить чашу на свою сторону. Главное чтобы ты не поддавался обманчивой и иллюзорной победе в селении Клифов. Можно выиграть все битвы, но в итоге проиграть войну. Отведи основную часть сил к посадочным платформам селения Клифов, но постарайся при этом создать видимость, что ты продолжаешь атаковать на прежнем направлении. Я открою тебе доступ к погрузочной зоне жилого сектора, куда ты попадешь вдоль транспортных силовых линий. Они считаются максимально защищенными, пока включена общая система блокировки. Если сможешь добраться и сокрушить капитана Блэр, остальные сами сложат оружие и сдадутся.

Изображение исказилось помехами. Азазот быстро протянул информер Руту:

– Спроси своего отца, почему он так уверен, что остальные сдадутся?