Текст книги "Песочные часы Невидимки"

Инна Балтийская
Песочные часы Невидимки

В основе романа – реальные преступления, которые в свое время потрясли всю Россию. Все совпадения имен и событий намеренны, но тем не менее случайны.

Глава 1

– Вы не понимаете. – Опухшие от слез глаза женщины смотрели на меня с такой тоской, что я чуть не разрыдалась. – Она не могла умереть! Не могла! Я мать, я бы почувствовала. Ее где-то держат, она в плену. Может быть, в рабство продали, на Кавказ. Но она жива!

Я быстро опустила глаза. Особого дара у меня нет – ясновидением я не обладаю, но вот чью-либо смерть мои карты почему-то предсказывают весьма точно. Лучше бы они что-нибудь приятное угадывали… Но я уже дважды делала расклад на пропавшую девушку, и каждый раз пиковый туз злорадно усмехался: мол, что, дорогая, не нравлюсь? Получи и распишись!

Вообще, вся эта история выглядела довольно дико. Восемнадцатилетняя отличница Жанна этим летом поступала в наш государственный университет. Она сдала все экзамены на отлично и теплым августовским утром пошла в универ, чтобы узнать, зачислена ли она на филологический факультет. Матери она обещала, что, узнав результат, тут же отзвонится – и мать накроет на стол, они вдвоем отпразднуют ее поступление. А вечером в гости обещали прийти две ее подружки – отметить событие в неформальной обстановке.

Девушка в полдень позвонила матери – решение приемной комиссии еще не вывесили, но должны были это сделать буквально с минуты на минуту. Она будет ждать в холле, пока не повесят заветную таблицу, и сразу позвонит домой. Прошел час, другой… Мать заволновалась и принялась сама звонить дочери. Телефон Жанны был почему-то отключен. В сильной тревоге мать выбежала из дома. В универе она была уже через полчаса. В холле висел список поступивших, среди них была и фамилия ее дочери. Но вот самой девушки нигде не было видно.

Бедная женщина чуть не сошла с ума. Она обзвонила всех подружек дочери. Выяснилось, что бывшая одноклассница Жанны и ее парень видели ее у входа в университет. Они несколько минут поболтали, затем парочка пошла по своим делам, а Жанна вошла в здание университета. И все! Пропала, как будто сквозь землю провалилась!

– Ее легко узнать. У нее такие длинные волосы! – продолжала несчастная мать. – Вы же знаете, современные девушки не любят косы. Они коротко стригутся, лаком пользуются… Жанна не такая! Она с детства волосы отращивала. У нее такие роскошные волосы, густые… И она не красится! Никогда. У нее свой цвет – такой, как цвет спелой пшеницы. Я ей шампунь специальный покупала, чтобы волосы не секлись. Я ей и в тот день такую красивую косу заплела, украсила волосы лентой, вышитой бисером. Ярко-красным, таким сочным… Ее должны были запомнить, по этой косе. Умоляю, найдите ее! Или… или хоть скажите, что она жива… – голос женщины дрогнул, и последние слова она прошептала еле слышно: – Она у меня одна…

Тут уже дрогнула я. Торопливо пробормотала что-то вроде: «Конечно, есть тут одна зацепка в раскладе… может быть, она жива», – отказалась брать деньги за гадание и торопливо распрощалась с посетительницей.

Женщина скрылась за дверью, а я без сил рухнула на стул у столика в коридорчике. Нет, надо бросать салон! Не для меня это – говорить матерям, что их дети мертвы. Не хочу я больше гадать! Продам салон кому-нибудь по дешевке – ну хоть той же Синтии. Она лучше меня справится с подобной работой. А я стану простой домохозяйкой.

– Поля, что с тобой? Ты просто как с того света вернулась! – всполошенно заметалась вокруг меня наш администратор, Синтия. Милая пышечка обычно была абсолютно невозмутима. Если уж она занервничала – значит, мои дела и правда плохи.

– Почти, – с трудом улыбнулась я. – Синтия, почему девушки такие глупые? Вот приходила ко мне эта несчастная мать. Ее дочь Жанна позавчера поехала в универ, чтобы узнать в приемной комиссии результаты экзаменов. Оценки должны были вывесить после обеда. Ушла – и пропала. Наверняка же познакомилась с симпатичным парнем и поехала к нему в гости. Хоть бы матери позвонила, сказала, где она и с кем! Хрен знает, кем этот парень оказался, но, похоже, в живых девушки уже нет…

– Поля, погоди! – Гадалка Надина вышла в коридор и с ужасом прислушалась к моим словам. – У меня вчера тоже одна женщина была, такая же… Только ее дочку звали Тоней.

– В смысле одна такая же женщина? – не врубилась я. – Та же самая?

– Нет, другая. Но ее дочка тоже поехала узнавать результаты экзаменов – три дня тому назад. И исчезла! Среди бела дня.

– Так, погодите горячку пороть. Может, девушки заранее договорились и просто вместе куда-то сбежали? – рассудительно сказала Синтия. – Почему это вы в истерику впали?

Я задумчиво поглядела на администраторшу. Вот что значит – железные нервы! В самом деле, почему обычный побег не пришел нам с Надиной в голову? То есть понятно, почему это не пришло в голову мне – картам я привыкла доверять. В чем-то другом они могут соврать, но не в подобном случае. А Надина действительно в панику впала… Правда, этого и следовало ожидать. Гадалка была полной противоположностью администраторше – высокая, худая. Несмотря на солидный возраст, у нее были угловатая грация подростка и слабые нервы. Надина (в быту – просто Надя) была родной сестрой моего беспутного папаши. Когда он смотался куда-то в самую глубинку нашей бескрайней родины и моя мамочка осталась с годовалым младенцем на руках, именно Надя не дала ей сойти с ума или помереть с голоду. Она к тому времени только закончила универ и устроилась на работу в архив, получала копейки, но тем не менее почти каждый вечер прибегала к нам с какими-то продуктами. Потом мамочка сдала меня в ясли и вышла на работу, а у Нади появился собственный муж. А еще через несколько лет и она осталась разведенкой с малолетней дочкой на руках. С тех пор я не видела ее годами и лишь со слов матери представляла, как выглядит моя двоюродная сестричка Вероника, Надина дочка.

Но в прошлом году из-за кризиса Надя потеряла работу. Разумеется, я не смогла оставить на улице родную тетю и, наскоро обучив ее раскидывать карты, взяла в свой салон. Я готова была взять на работу и уже закончившую школу Веронику, но тут Надина встала на дыбы. «Она прогадает свое счастье», – обреченно глядя куда-то в глубины своей души, бормотала она. Я несколько раз ставила в пример свою собственную счастливую семейную жизнь, но это не помогало.

К сожалению, Надина на полном серьезе поверила в свой дар предвидения. Это имело свои плюсы и минусы. Ее уверенность в собственном даре убеждала клиентов, но постоянно играла с ней самой какие-то дикие шутки. Как-то она целую неделю мучила нас рассказами о своем вещем сне, в котором ее дочь Веронику задушил гигантский змей. Сон произвел на Надину такое впечатление, что она хотела немедленно отправить дочку куда-нибудь за границу. Этому намерению помешало только отсутствие у них заграничных родственников и здоровый пофигизм Вероники, которая чихать хотела на материнские предчувствия.

– Надь, а может, правда… – начала было я и тут же с криком вскочила на ноги. Надина сидела на полу, прижав руки к груди. Ее лицо побелело, лоб покрылся испариной. Я подбежала к ней, зачем-то потрясла за руку и прошептала: – Врача?

– Нет… Туда сегодня пошла моя дочка, – едва ворочая языком, прошептала Надина. – Ника час назад пошла в этот универ! И не позвонила…

– Ну вы даете, девочки, – недовольно прогудела Синтия. – Надя, ты думаешь, там Бермудский треугольник? Кто туда пойдет, тот и пропадет?

– Ее телефон не отвечает, – сильно побледнев, прошептала Надина. – Я ей уже пять раз звонила! Я сначала внимания не обратила – у нее часто зарядка «сдыхает». А сейчас… Вторая девочка пропала… Там плохо!

– Я звоню в «Скорую», – деловито заявила администраторша. – Пока что плохо не ей, а тебе.

– Поленька, беги туда… – заваливаясь набок, прохрипела Надина. – Поленька, умоляю! Вот, возьми мой мобильный, тут вбит ее номер… Не трать времени, не переписывай! Мой телефон возьми, быстрее! Времени нет, совсем нет! Найди ее! Беги же, что ты стоишь!

Я колебалась не больше секунды.

– Ладно, давай телефон, я бегу. Синтия, жди «Скорую». А салон потом можешь закрыть, я сегодня уже не вернусь.

– Умоляю, сразу же позвони мне домой! – давилась словами Надина. – Сразу! И дай мне ее голос услышать.

Я стрелой выбежала из салона и за три секунды домчалась до остановки. Уже вбившись в полный до предела салон автобуса, я задумалась: где ж мне искать в огромном универе девочку с неработающим мобильником? Я хорошо знала Веронику в лицо – она часто приходила к нам, в гости к матери. Но найти скромную студентку в огромном универе с сотней аудиторий и десятком входов-выходов – занятие достаточно безнадежное. Вообще-то говоря, наш универ – это не одна постройка, а комплекс зданий, протянувшихся на целый квартал. К главному корпусу прилепились, как ласточкины гнезда, несколько довольно-таки мрачных строений. Бывший ректор год за годом «прицеплял» со всех сторон по новому «кубику» и соединял их между собою крытыми перемычками. В результате главный университетский коридор растянулся почти на восемьсот метров! Бродить мне тут до позднего вечера, пока я не рухну наземь от усталости.

Уже выйдя из автобуса, я чуть было малодушно не рванула прочь от универа. Девочка скоро придет домой, зарядит мобильник и позвонит матери. Мне ее до вечера не отыскать! Может, она давно ушла отсюда и отправилась гулять с какой-нибудь подругой или с дружком. Но что я скажу Надине, если она мне сейчас позвонит? Конечно, моя тетка – истеричка и очень внушаема, но ведь от ужаса она вполне может заработать инфаркт. Нет, поброжу-ка я для очистки совести по универу. Вдруг мне повезет и я прямо у главного входа наткнусь на Нику?

Я бодро вошла в здание через главный вход. В будочке вахтера сидела дряхлая бабуся, ловко орудовавшая спицами. На их кончиках висел уже почти готовый огромный мохеровый серый носок сорок пятого размера, явно предназначенный для какого-то гиганта. На меня бабуся не обратила ни малейшего внимания – она сосредоточенно считала петли. Я миновала бабусю и тут же, в холле, наткнулась на доску объявлений с фотографией красивой длинноволосой брюнетки. Надпись под фото гласила: «Пропала девушка, Анжелика Ростова, семнадцати лет, рост – сто семьдесят два см. Длинные черные волосы, черные глаза, одета в синие джинсы и белую водолазку с высоким воротом. С собой у нее была черная лаковая сумочка фасона «батон». Последний раз ее видели пятнадцатого июня, возле аудитории номер одиннадцать, где заседала приемная комиссия. Если у кого-либо есть хоть какие-то сведения о девушке, звоните по телефону 02 или по номеру ***»…

Внезапно мне стало холодно. Пятнадцатое июня… Сегодня уже пятнадцатое августа. Прошло два месяца, нашлась ли девушка? И что случилось с дочерьми наших клиенток? Нет, я должна немедленно отыскать дочь Надины, даже если мне придется поселиться в этом чертовом универе! На всякий случай я еще раз набрала номер Вероники и, услышав вечное «Абонент находится вне зоны связи», сунула ненужный мобильник в карман.

Примерно через час я со стоном вползла в одну из пустых аудиторий и, свесив на плечо язык, рухнула на первую попавшуюся лавку. Кажется, я со скоростью хорошего рысака обежала все этажи чертова здания, на ходу выкрикивая: «Вероника, отзовись!», но, как и следовало ожидать, девушку не нашла. Зато меня хорошо запомнил весь универ – студентки, а также преподаватели с диким изумлением смотрели на меня, выглядывая из аудиторий, и наверняка вертели пальцем у виска, когда я скрывалась из виду.

Слегка передохнув, я решилась еще раз для порядка прочесать здание. Но тут мобильный Надины пронзительно зазвенел. Я поглядела на номер – звонили из ее квартиры. Наверное, ее дочка уже вернулась, мои поиски закончены, с облегчением подумала я и радостно нажала на «Прием»:

– Надя, ну что, дома девочка?

– Ты ее видела? – с надеждой выдохнула гадалка. – Она тебе сказала, что едет домой?

Я чуть было не брякнула, что не видела девочку, но вовремя опомнилась. Сперва надо узнать, в каком состоянии сама Надина.

– Приедет-приедет, – неопределенно пробормотала я. – Ты как, инфаркта нет?

– Нет у меня ничего, – медленно сказала Надина. – Мне как рукой холодной сердце сжали. Вроде случилось что-то… что-то ужасное… Врач мне вколол что-то, велел поспать… Но я спать не могу. Глаза смыкаются, и сразу такой страх охватывает… Я пыталась карты разложить, а они из рук падают. Так ты скажи, она уже едет домой?

Я что-то мяукнула и вырубила мобильный. Глубоко вздохнула и позвонила подруге Маше. Ее муж, Оскар Белов, работает начальником особо тяжкого отдела в прокуратуре, и закончившая юрфак Маша тоже занимает там какую-то должность. Как мы с ней шутили, работает у мужа секретаршей. Впрочем, такой секретарше позавидовал бы любой олигарх. Длинноногая платиновая блондинка с удивительными светло-серыми глазами была слишком красивой, чтобы ловить преступников. Она это знала, но попытки выступать на Большой эстраде провалились – ей не хватило голоса и артистизма.

Я часто вспоминала нашу первую встречу с этой красоткой, ставшей впоследствии моей подругой. Я сидела в гадальном салоне, и некий жулик-продюсер предложил мне принять участие в раскрутке местной «звезды». От меня требовалось немного: дать в газетах и журналах серию объявлений – мол, гадалка Земфира пару лет тому назад предсказала Мэри, тогда еще не певице, а простой школьнице, мировую славу. Школьница не поверила гадалке, а вот теперь предсказание сбылось. И внутри текста объявления – портрет самой Мэри. Ну, а после выхода этих статей мне надо было выступить на пресс-конференции, дабы подтвердить свои слова. Заодно и собственный салон бы попиарила.

Я согласилась на заманчивое предложение, и в мой кабинет вплыло очаровательное создание: молодая высокая девушка небесной красоты. Красота была неземной в полном смысле этого слова: фигурка ожившей куклы Барби, ноги почти от самой шеи, огромные миндалевидные светло-серые глаза, отливающие холодом вечного льда. Лебединую шею обрамляли длинные прямые волосы цвета свежевыпавшего снега. Девушка явно была блондинкой от природы, простым осветлением волос такого эффекта не добиться. Кожа девушки напоминала алебастр, тонкие черты лица были до того правильными, что казались неживыми.

Но вот голос красавицы значительно уступал ее внешности. Звездой эстрады она так и не стала, от услуг жулика-продюсера отказалась, а богатого банкира-покровителя променяла на следователя прокуратуры, двухметрового красавца Оскара Белова. И теперь свое будущее Маша связывала с криминалистикой. Думаю, у нее в этой области имеются большие возможности. Например, она умеет мастерски вести допросы. Преступники-мужчины тают при виде гламурной красотки, которую к тому же не стоит опасаться. Натуральная блондинка, на мужской взгляд, просто не имеет права быть умной. Но острому уму Маши и ее хладнокровию могут позавидовать многие мужчины.

Как всегда, она поняла меня с полуслова.

– За два месяца пропали уже три девушки? – деловито переспросила она. – Странно, почему не создали специальную бригаду?

– Так ведь две из них пропали за последние три дня, – возразила я. – Их еще искать, небось, не начали, какая бригада?

– Да, ты права, – вздохнула Маша. – Сейчас доложу обстановку Оскару. Будет бригада.

– А мне что делать? – простонала я. – Я должна найти Веронику, иначе моя тетка просто помрет к вечеру!

– У девочки телефон с собой?

– Так он же разряжен!

– Если он недавно разрядился, все равно, его можно запеленговать, – деловито сказала Маша. – Жди, через полчаса приедет наш сотрудник со спецфургоном. Телефон не занимай.

Я вздохнула и приготовилась к долгому ожиданию. Ненавижу ждать и догонять! Хотя это все равно лучше, чем без толку мотаться по длиннющим мрачным коридорам. Телефон Надины вновь зазвонил, но я, взглянув на номер, предпочла не отвечать на звонок. Надина не унималась. Она позвонила и на мой мобильный, но я снова предпочла не услышать. Вот приедет сотрудник с пеленгатором, мы найдем девочку, тогда я и поговорю с Надиной.

Через сорок минут раздался звонок со скрытого номера. Я ответила и с облегчением услышала незнакомый мужской голос:

– Полина? Спускайтесь вниз и идите к белому фургончику с номером ХХХХ.

В мгновение ока я оказалась на улице и, даже не взглянув на номер, влетела в приоткрытую дверь белого фургона.

– Полина, что ж вы так неосторожно? – невысокий, налысо обритый крепыш поддержал меня за локоток, втаскивая внутрь. – На номер всегда смотреть надо! А то садятся девушки черт знает к кому, а мы потом пеленгуй…

Я согласно покивала в ответ. Не было смысла объяснять, что осторожности мне учиться уже поздно, горбатого могила исправит.

– Меня Федор зовут, – бодро отрапортовал крепыш. – А вы красавица!

– Феденька, нам надо срочно девушку найти, – невежливо перебила я его. – Ее мать решила, что с дочерью случилась беда, и сердечный приступ заработала. А телефон девочки не отвечает.

– Да не проблема, щас отыщем! – усмехнулся парень. – Небось свиданка у девочки, а мать сразу в панику ударилась.

Я опять молча покивала в ответ. Главное – не отвлекать чересчур разговорчивого парня от дела. Поболтаем потом.

– Вот, запустим пеленгатор, – рот у Федора не закрывался ни на минуту. – Во, гляди, поймали сигнал! Едем! Щас найдем твою беглянку. Недалеко она убежала.

Почему-то при этих словах я похолодела. Не обращая внимания на мое побелевшее лицо, Федор завел мотор, и мы куда-то поехали. Как сквозь вату, я слышала бесконечные прибаутки и комплименты, не вникая в их смысл и пытаясь понять, чего я так испугалась.

– Эй, красавица, просыпайся! – радостно заголосил Федор, останавливая машину и открывая дверь. – Приехали. Давай, топай, веди сюда девулю.

– Где она? – удивилась я.

Наш фургончик стоял в широком проходном дворе между четырьмя старыми кирпичными домами. Но народу во дворе не было.

– Щас скажу. – Федор взглянул на датчики и радостно произнес: – Похоже, вон за той арочкой она спряталась. Целуется небось!

Я спрыгнула на землю и на подгибающихся ногах двинулась к указанной арке. Почти дойдя до нее, я остановилась и беспомощно оглянулась на машину. Видимо, мой затравленный взгляд растопил сердце парня. Он выскочил из машины и пошел ко мне.

– Ты чего, девчонки боишься? – с удивлением глядя на мое побелевшее лицо, произнес он. – Ну, постой тут, я сам ее приведу.

Он быстро зашел в арку. Несколько минут его не было видно, затем он показался в проеме, но я не сразу узнала парня. Куда делся прежний беззаботный весельчак? Его доселе румяное лицо побледнело, зубы были крепко сжаты. Не глядя в мою сторону, он быстро набрал чей-то номер:

– Маша? Дело плохо. Телефон девочки не разряжен, а выключен. И спрятан в стене дома. Специально устроена «захоронка» – из стенки вынут кирпич, и из его половины сделана затычка. Туда был вложен мобильный. Если б не пеленгатор, мы ни в жизнь бы его не нашли. Быстро посылай по адресу опергруппу. Что? Нет, тут не один ее телефон. Четыре мобильника в дырке.

Глава 2

Я уныло перебирала ворох свежей прессы:

«Таинственный лабиринт

Список таинственных исчезновений абитуриенток открыла семнадцатилетняя Анжелика Ростова. Пятнадцатого июня она поехала в государственный университет, сдавать документы для поступления. Отец на машине довез ее до места, они попрощались, и девушка направилась по дорожке к зданию. Последнее, что видел отец: дочь подошла к главному входу, остановилась и махнула ему рукой на прощание. С того момента девушка словно растворилась в пространстве. Документы в приемную комиссию от нее так и не поступили.

Десятого августа восемнадцатилетняя Антонина Афанасьева пошла на очередную консультацию в университет. Мать до поздней ночи ждала ее звонка, но Тоня бесследно исчезла где-то в стенах многочисленных коридоров и аудиторий.

Тринадцатого августа Жанна Волкова ушла из дома, чтобы узнать в приемной комиссии результаты экзаменов. Оценки должны были вывесить после обеда. Ушла и не вернулась. Вечером мать девушки подняла тревогу, обзвонила всех подружек, сама поехала в университет – и не узнала ровным счетом ничего.

Пятнадцатого августа узнать результаты экзаменов отправилась восемнадцатилетняя Вероника Дубинина. Больше ее никто не видел.

Все четыре похищения произошли в дневное время, когда, несмотря на каникулы, и в самом университете, и в его окрестностях довольно-таки многолюдно. Тем не менее ни одного свидетеля исчезновения будущих студенток найти не удалось.

Скорее всего, девушек под каким-либо благовидным предлогом завлекали в укромное место, откуда они уже не могли вырваться на свободу. Найти такое место в стенах университета несложно: соединенные между собою системой переходов многочисленные корпуса для новичка – настоящий лабиринт. Кроме всего прочего, у этого лабиринта более двадцати выходов, которыми можно воспользоваться совершенно незаметно».

«Аномальная зона в нашем городе!

Хорошо известно, что на Земле существуют места, где загадочно исчезают люди. Например, в горах Тибета пропала половина альпинистов из большой экспедиции. По утверждениям тех счастливчиков, кому повезло вернуться домой, на определенной высоте отказывает компас – его стрелка начинается вращаться, как заведенная, по часовой стрелке. А у людей туманится сознание, и они теряют ориентацию в пространстве.

Возможно, такая аномальная зона появилась и в нашем городе?

Но есть свидетели и другого рода необъяснимых явлений. Через неделю после исчезновения Вероники Дубининой в двадцати километрах от вуза несколько свидетелей видели в темном вечернем небе странные огоньки, которые образовывали ровный светящийся треугольник. НЛО? И тут же возникла новая гипотеза – несчастных студенток для каких-то опытов похитили пришельцы из космоса. А если вспомнить, что все исчезнувшие – молодые и красивые девушки, можно догадаться, какие именно эксперименты хотят проводить инопланетяне. Но, может, пропавшие еще вернутся на Землю?»

«Похищения в соседнем вузе!

Городским Бермудским треугольником оказался не только государственный университет. В медицинском институте пропали две матери студенток!

Четырнадцатого июля Дарья Романовна Михайлова пошла со своей дочерью Натальей в медицинский институт. У Натальи в этот день была консультация, по времени это длится часа полтора, поэтому дочь уговаривала маму не ждать ее, а пойти домой. Но Дарья Романовна, как обычно, осталась сидеть в коридоре. Консультация закончилась, Наташа вышла из аудитории, но не увидела своей матери. Она расспросила находившихся рядом женщин, обежала соседние коридоры, заглянула во все незапертые кабинеты на этаже… Дарья Романовна исчезла бесследно. Оказалось, что дома ее тоже нет. Никто из друзей семьи и родных не договаривался с ней о встрече, она никому не звонила.

Куда же могла пропасть немолодая семейная женщина? Она точно не могла внезапно познакомиться с каким-то молодым человеком и уехать с ним, забыв о дочери.

Дарье Романовне весной исполнилось пятьдесят три года. Двадцать восемь лет она проработала с детьми, преподавала литературу для старших классов. Жила семья небогато, они отказывали себе во многом, но зато откладывали деньги на обучение дочери. Для того чтобы Наталья поступила в институт, ее мать была готова свернуть горы. Наташа была поздним ребенком и часто болела. Поэтому мать очень хотела, чтобы дочка стала медиком. Дарья Романовна жила только дочерью, ее будущим. Когда Наташа сдавала экзамены, мама всегда ждала ее у дверей аудитории.

Беда редко приходит одна. Отец Наташи, проживший с женой более тридцати лет, слег, поняв, что никогда уже не встретит любимую супругу на этом свете. Прибывшая «Скорая» пыталась его откачать, но до больницы довезти не успела. Он скончался в машине от обширного инфаркта.

После смерти отца Наташа впала в депрессию. Еще пару дней назад у нее была полная, счастливая семья, и вдруг – в восемнадцать лет – она осталась круглой сиротой, одна-одинешенька на всем белом свете.

Соседка Наташи, очень любившая ее мать, переживала за Наталью, убеждала ее не бросать медицину, продолжать учебу – хотя бы ради матери. Она рассказала: «Перед тем как поехать в последний раз в институт, Даша пришла ко мне со всеми старыми фотографиями, стала рассказывать о детстве маленькой Наташи, а под конец горько-горько заплакала. Я ее успокаивала, говорила: «Ты же радоваться должна, твоя дочка в институт поступила, на врача выучится. Твоя мечта сбылась». А она все никак не успокаивалась. Как будто предчувствовала беду…»

С тех пор прошло полтора месяца. Надежда на то, что женщину найдут живой и здоровой, практически исчезла…

А восемнадцатого июля пропала мама второй абитуриентки – сорокатрехлетняя Нина Шатрова. Вместе с дочерью она приехала узнать результаты экзаменов в медицинском институте – и не вернулась.

Кто будет следующей жертвой?»

«Сатана тут правит бал!

Руководство государственного университета уверяет прессу, что пропавшие девушки состояли в секте идолопоклонников. Но мы не исключаем такого варианта, что девушек могли вывезти в рабство в Турцию или в Среднюю Азию».

Я с досадой отбросила газеты прочь. Идиотопоклонники! И не лень же людям сочинять всю эту чушь! Одна из журналисток каким-то образом проникла в больницу, где после тяжелого инфаркта лежала несчастная Надина. После короткого интервью у бедной гадалки диагностировали второй инфаркт. Теперь она находилась в реанимации. Единственное, что немного примиряло меня с жизнью, – в реанимации у всех отбирали мобильники, и Надина не могла каждый час звонить мне и с рыданиями требовать, чтобы я нашла ее дочь.

Девочку искала большая следственная бригада во главе с Оскаром. Все четыре исчезновения объединили в одно дело, к работе были привлечены психологи и психиатры. Прошло две недели, но пока что следствие не продвинулось ни на шаг. Маша по секрету рассказывала: никто из криминалистов не верит, что девочек похитили, чтобы переправить в зарубежные бордели. Какая Средняя Азия, какая Турция! При сходных обстоятельствах – среди бела дня – из многолюдных вузов исчезли четыре молодые девочки и две немолодые женщины. Вряд ли преступники пошли бы на такой риск, чтобы отправить через десять границ в импортные бордели пожилую учительницу. Да и похищать девчонок – зачем? Многие юные дурочки из бедных семей и так доверчиво едут за рубеж на заработки и, пересекая границу, отдают сутенерам свои документы. Вот их и продают в бордели в странах третьего мира.

Мой муж Саша тоже не верил, что девушек похитили, чтобы продать в бордели. Слишком велик риск, слишком трудно перевезти живой товар за семь морей. Наверняка бедняжки стали жертвой серийника. Правда, Саша утешал меня тем, что крохотный шанс у девушек все же есть. Может, маньяк не сразу убивает их, а держит в каком-то подвале или на даче, где он образовал свой, безумный, гарем? Или он их убивает, но – вволю «наигравшись», и лишь тогда похищает следующую жертву. По крайней мере, в этом случае у Вероники, пропавшей последней, еще оставался шанс. Вот только найти ее надо было как можно быстрее.

Весь университетский комплекс был тщательно обследован оперативниками. Пытались смоделировать возможные варианты вывода (или выноса) похищенных из здания, но быстро отказались от этой затеи – в университете имеется более двадцати входов-выходов. Но вот что удивляло – похищения в университете и в мединституте происходили в дневное время, когда повсюду было многолюдно. И тем не менее – ни одного свидетеля!

Психологи единодушно утверждали: такого еще не было в следственной практике! Серийные исчезновения случались, однако все они имели свои, особые признаки. В Новосибирске маньяк убивал проституток. В Москве маньяк нападал на женщин, одетых в красное. Поэтому сначала за истину принимался тот факт, что исчезнувших в течение июня – августа абитуриенток государственного университета объединяет только возраст: всем пропавшим девушкам было по восемнадцать-девятнадцать лет, длинные волосы – у всех, и то, что все они были из благополучных семей. Но девушки были разными по внешности и по характерам. Тихая домашняя девочка с толстой русой косой – Жанна, стройная яркая брюнетка – Анжелика, отнюдь не отличающаяся кротким нравом… Конопатая малютка Тоня с рыжими непослушными кудряшками была девушкой спокойной, даже флегматичной. Пухлая шатенка Вероника была обычной девчонкой, хохотушкой и непоседой. К тому же – единственная из пропавших девушек – она носила очки. Девочки отличались друг от друга, как Африка от Азии и Европы. А подоспевшие сведения о пропавших мамах и вовсе завели следствие в тупик.

Рассматривая возможные версии, следственная группа давала свои объяснения тому, как преступнику удавалось увлечь за собой взрослую девушку или женщину навстречу их гибели. Можно было предположить, что маньяк – кто-то из сотрудников университета. Или скорее всего человек, «работающий» под такого сотрудника. По мнению опытных психологов и врачей-психиатров, речь могла идти именно о маньяке. Представлялось, что силой он девушек никуда не затаскивал. Просто перед ними появлялся человек, предлагавший абитуриенткам какую-то помощь: заполнить бланк, найти аудиторию, узнать результаты экзаменов… Или перейти на другой, более престижный факультет. И предлагал им пройти вместе с ним.

Соответственно вырисовывался облик преступника. Чтобы вызвать доверие у намеченной жертвы, он должен был выглядеть как типичный вузовский работник: не носить вычурной одежды, иметь грамотную речь, знать какие-то специфические особенности, свойственные данному учебному заведению, элементарную вузовскую терминологию. Предполагаемый преступник являлся, видимо, неплохим психологом. Вероятно, некоторое время он присматривался к намечаемой жертве: какая из девушек может оказаться наиболее доверчивой?

У меня же была другая версия происходящего. Девушки вряд ли бы пошли следом за незнакомым мужиком, даже будь у него повадки преподавателя и профессорские очки. Но вот если они видели этого мужчину в комиссии во время экзаменов… О, тогда их доверчивость становилась вполне объяснимой! Как они могли заподозрить в чем-либо дурном НАСТОЯЩЕГО профессора? А значит, искать преступника следовало среди преподавательского состава. Причем в расчет надо брать лишь тех, кого девушки могли видеть во время экзаменов, консультаций или в деканате, во время подачи документов.

Разумеется, требовалось рассмотреть и другую версию – каждая девочка знакомилась в здании универа с симпатичным парнем. Он мог представиться им абитуриентом или студентом и легко уболтать их выпить с ним вместе чашечку кофе в ближайшем кафе. А поскольку летом университетское кафе не работает, он мог предложить девушке подвезти ее на машине до ближайшего ресторанчика. Эта версия выглядела бы вполне правдоподобной, если бы не две пропавшие матери студенток. Пятидесятитрехлетняя и сорокатрехлетняя замужние женщины, ожидавшие дочерей в фойе, не стронулись бы с места ни под каким предлогом. Хотя… А если парень им приглянулся как потенциальный зять? А опасности от милого мальчика они уж точно не ожидали.