Текст книги "Плач кающегося грешника. Покаянные молитвенные размышления на каждый день седмицы"

Плач кающегося грешника. Покаянные молитвенные размышления на каждый день седмицы
ПОКАЯННЫЕ МОЛИТВЕННЫЕ
РАЗМЫШЛЕНИЯ НА КАЖДЫЙ ДЕНЬ СЕДМИЦЫ
ИНОКА ФИКАРЫ
ПОДВИЗАВШЕГОСЯ ВО СВЯТОЙ
ГОРЕ АФОНСКОЙ
По благословению
Святейшего Патриарха
Московского и всея Руси
АЛЕКСИЯ II

Предисловие
1890 г.

Предлагаемые вниманию благочестивых читателей, в переводе на современную русскую речь, молитвенные размышления заимствованы из книги афонскаго инока Фикары «Вертоград Душевный». Книга эта была переведена на церковнославянский язык известным ревнителем православия в западной России архимандритом Свято-Духова Виленскаго монастыря Леонтием Карповичем и издана в Вилене в 1620 году. Сии размышления представляют, главным образом, выдержки из вдохновенных творений св. Ефрема Сирина, которому по справедливости усвоено предпочтительное наименование проповедника покаяния; но выдержки эти, очень удачно подобранныя, не всегда приводятся буквально; по местам оне дополняются собственными размышлениями благочестиваго святогорца Фикары и в целом производят то тихое, но вместе с тем и глубокое, умиляющее душу впечатление, какими отличаются только святоотеческия творения. Это поистине плач кающейся души, изливающей скорбь свою пред бесконечным милосердием Господа.

В «Вертограде Душевном» оне расположены по дням недели: плач в понедельник в вечер, плач во вторник в вечер и т.д., причем на субботу положено два размышления. Ясно, что оне назначались автором для того, чтобы приготовить и расположить душу к тому покаянному углублению в самого себя, которым обычно заканчивали св. подвижники каждый день и которое служило для них поверкою их совести за минувший день. Мы оставили то же подразделение, в той мысли, что благочестивый читатель, быть может, и сам пожелает подражать святому примеру инока Фикары и будет прочитывать сии молитвенныя размышления, по одному на каждый день, отходя ко сну и передавая себя в руки милосердия Божия.

М.Н.

ПЛАЧ КАЮЩЕГОСЯ ГРЕШНИКА

РАЗМЫШЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
(Понедельник)

Приими молитву от скверных и нечестивых уст, о Владыко всех, Человеколюбче Иисусе Христе! Не погнушайся мною как недостойным, как неразумным, как уподобившимся скотам несмысленным, – не лиши Твоего утешения бедную душу мою, которая своими делами аду приблизилась! Взыщи меня – овцу заблуждшую: нет во мне ни усердия, ни уменья, чтоб исправить себя; я ослепил себя удовольствиями плотскими, и вот душа моя помрачена, мое сердце окаменело от упоения страстями… Пред Тобою, Господи, Спасе мира, исповедаю и все горе мое, мое лукавство, мое неразумие скотское и все щедроты Твои, все утешение, все то, что Ты, Человеколюбче, творил со мною по благости Твоей!

С самого раннего возраста я уже оскорблял Тебя, не радел о добродетели, прилежал всякому злу, участвовал во всяком грехе. Но Ты, о Владыко мой, Ты не смотрел на греховность мою, по Твоим неизреченным щедротам!.. Сыне Божий! Дерзновенно подъемлю поникшую долу главу мою, уповая на благодать Твою, но потом снова опускаю, воспомянув грехи мои; Твоя благодать влечет меня к жизни, а я стремительно бегу к смерти, ибо моя слабость, злой обычай мой влечет меня туда противу желания моего… Да, зол навык страстный; он вяжет мою мысль узами нерешимыми, и сии узы оказываются всегда мне приятными; злым навыком, как сетями, я, окаянный, опутываю сам себя и – радуюсь, будучи связан; погружаюсь в горький омут и услаждаюсь этим; ежечасно поновляет враг узы мои, а я тем веселюся… О, как велико коварство врага! Он не связывает меня узами, коих я не желаю, но всегда приносит для меня такие узы и сети, которые я сам с великим наслаждением приемлю от него; знает он, что мое греховное произволение сильнее меня, и приносит мне такие узы, какие я сам пожелаю. Вот о чем бы мне плакать и рыдать! Вот в чем мой стыд и поношение. Я скован моими же похотениями, я мог бы разбить сии оковы в одно мгновение и освободиться от вceх сетей, но сам того не хочу; меня одолела слабость моя, меня поработили себе навыки страстные… И вот что еще особенно гибельно для меня, вот о чем мне должно плакать, стыдом покрываясь: я действую заодно со врагом моим; он вяжет меня, а я умерщвляю себя страстями, которые доставляют ему радость; я мог бы разбить его оковы, но не хочу; мог бы избежать его сетей, но не желаю.

Есть ли что-нибудь горестнее сего, достойнее слез и рыданий? Может ли быть что-нибудь более постыдное? Нет! Я уверен, что не может быть большего позора, как исполнять желания врага своего.

Так, в окаянстве моем, я не хочу познать уз моих; я тщательно прикрываю их каждую минуту от посторонних глаз внешним образом благоговения, но совесть моя, несмотря на то, обличает меня, обличает всегда: почто (говорит она) не трезвишься, окаянный? Или не ведаешь, что уже при дверех страшный День Судный? Восстани и укрепись, расторгни свои узы: для тебя есть еще сила, могущая тебя вязать и разрешать! Так всегда обличает меня святая совесть; но я сам не хочу расстаться с моими сетями и оковами; я каждый день плачу и рыдаю о том, но остаюсь связанным теми же самыми страстями…

О окаянный и страстный! Я нимало не забочусь о благом преуспеянии в моей жизни, нимало не страшусь смерти, опутанный сетями. Моя наружность принимает вид благоговения в присутствии других, но душа остается скованною непристойными помыслами; по внешности я тщательно стараюсь казаться благоговейным, а по душе – я мерзок в очах Божиих: лицемерно подслащаю речь мою, когда говорю с людьми, а сам исполнен горести и лукавого произволения… Что мне делать в день Суда Божия, когда Бог откроет вся тайная на Судищи Страшном? Великий страх оковывает часто мое грешное сердце: я чувствую, что затянут узами неисчетных беззаконий моих; я знаю, что там ожидает меня мука вечная, если здесь не умолю со слезами моего Судию… Вот почему припадаю к стопам Твоим, Владыко! Не удержи щедрот Твоих во гневе Своем, Господи! Ты Сам ожидаешь моего обращения. Ты не желаешь видеть никого во огне неугасающем, ибо Ты всем человекам хощешь спастися в жизнь вечную; дерзая на человеколюбие Твое, умоляю Тебя, Иисусе Христе, Сыне Божий, призри на меня и помилуй меня! Изведи из темницы беззаконий душу мою, да воссияет светлый луч Твой в моем помышлении – прежде, чем отойду на будущий Суд Страшный, когда уже невозможно будет покаяние во грехах… Страх объемлет меня, окаянного и многонемощного, или лучше сказать – нечестивца: как я пойду туда, не готовый и совершенно обнаженный от всякой добродетели! Страх и трепет связуют меня, когда вижу, сколь я ленив к доброму, как обуреваюсь грешными помыслами, когда вижу, что повинуюсь бесам, которые обольщают меня сластьми на погибель… Я уподобился купцу ленивому и нерадивому, который с каждым днем теряет свой капитал и проценты; так и я, страстный, сам себя лишаю небесных благ среди многих искушений, влекущих меня на зло… Я сам чувствую, как враги окрадывают меня ежечасно, и вопреки желанию моему вовлекаюсь в постыдные помыслы, которые ненавижу… Ужасаюсь при мысли о моем злом произволении, при мысли о том, в чем оно погрешает безрассудно, страшусь, когда помышляю о моем ежедневном раскаянии, которое не имеет под собою твердого основания – в воздержании, ибо не допускает до сего враг души моей: каждый день полагаю я основание, и снова своими же руками разрушаю труды свои. Нет, еще не положило доброго начала мое доброе покаяние, еще не видно конца моему злому нерадению! Я все еще работаю желаниям врага моего, усердно исполняя все, что он ни захочет… О, кто даст главе моей воду неиссякаемую и очам моим источник слез? Пусть бы ручьем текли сии слезы, и я всегда плакал бы пред Всещедрым Богом, дабы послал Он благодать Свою исторгнуть грешника из пучины морской, увлекающей ежечасно блудную душу мою бурными волнами греховными! Усилились злые хотения мои, они стали язвами неисцельными… Блудница оная стала вдруг целомудренною, объятая страхом Суда Божия; она возненавидела скверный грех, воспоминая будущее осуждение вечное и нестерпимые муки. А я, несчастный, молясь ежедневно противу страстей греховных, не отвращаюсь от них, но все еще остаюсь в моем злом обычае и надеюсь покаяться впоследствии… И суетным обещанием такого покаяния всегда сам себя обманываю: всегда говорю, что каюсь, но на деле никогда не каюсь; на словах только каюсь со тщанием, а на деле далек от покаяния; а если еще при этом благополучно течет жизнь моя, то и вовсе забываю бренность естества моего, забываю, что грешу сознательно, и еще более погружаюсь в бездну греховную… Исав не обрел места покаянию, потому что с наглым намерением совершил грех, а не по увлечению согрешил: он и Бога не устыдился, и родителей огорчил не по заблуждению, а сознательно, и притом, что родители наставляли его во всем добром. Не обрел места покаянию и Иуда предатель, потому что согрешил, пребывая с Самим Господом, и знал, что делал, ибо имел и опыт благодати Божией… (Мф. 26, 47-50).

Итак, чего ожидать мне, окаянному, от грехов моих, сознательно мною соделанных? И если лишь помысливший злое уже уподобляется соделавшему грех, то как же я буду давать отчет в безчисленном множестве грехопадений моих? Хам, только помысливший о позоре отца, был отвержен; единомысленники Корея, еще не предпринявшие ничего худого, были поглощены землею; также погибли огнем небесным воины, посланные взять пророка Илию (4 Цар. 1, 9-12); Саул, едва сложился в помысле к идолослужению, уже был отвержен; Ахитофел, не делавший, но лишь давший совет на зло, умер во грехе своем (2 Цар. 17, 1-23); не велик был, по нашему суждению человеческому, и проступок сыновей Аароновых, однако же они поплатились за него смертию (Лев. 10, 1-2); наконец, и Сапфира, пренебрегшая покаянием, не нашла времени для покаяния (Деян. 5,1-11). Рассматриваю дела мои и внимаю моему произволению, жду решения правды Божией и заранее признаю праведным[1]1
  Справедливым.


[Закрыть] мое осуждение. Зачем я обольщаюсь напрасно своею безукоризненною внешностью? Ведь я чужд всякой действительной добродетели и всегда творю противное пред очами Самого Всевидящего Бога? Справедливо осуждены фарисеи, обличаемые Самим Спасителем, Который называет их внешность полною лицемерия и лукавства. И со мною часто случается то же самое: я недоволен, когда обличает меня совесть моя, жестокими кажутся мне ее обличения. Да, горька истина тому, кто старается укрыться от нее.

Итак, откину мою благовидную внешность – и видны будут черви мои, сниму личину раскрашенную – и увидят люди во гробе труп разлагающийся, познают цену наших деяний– и видно будет им подобие фарисейское… А если что и сокроется здесь от взоров людских, то все искусится[2]2
  Будет испытано.


[Закрыть] огнем на Суде, по слову Апостола. Подай мне руку помощи, Господи, подай руку на земле валяющемуся! Хотел бы я встать, да не могу: бремя греховное давит меня, злой навык удерживает меня… Вижу, что нахожусь среди мрака, среди тьмы непроглядной: я простираю руку и – будто разбитый параличом – в одно и то же время и благодушествую, и печалюсь; молюсь об освобождении и унываю от поста; доброе произволение у меня есть, но все отчего-то спотыкаюсь; люблю я выстаивать долгие службы церковные, но не забочусь о благоугождении Богу. Как я дерзну просить оставления прежних моих грехов, не оставляя прежнего образа жизни моей? Как совлеку с себя ветхого человека тлеющего, не отложив прежде прельщающих меня похотей? Увы мне! Как я вынесу обличение законопреступных дел моих и помышлений?

Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих… (Пс. 50, 1) – уста недостойные вопиют к Тебе, Владыко, сердце нечистое, душа, грехами себя осквернившая! Услыши меня ради благости Твоей, не отрини моления моего, ибо Ты не отвергаешь молитвы истинно кающихся… Но мое покаяние нечисто, непостоянно: я час каюсь, а потом целые дни прогневляю Тебя… Укрепи мое сердце страхом Твоим, утверди мою душу на камени покаяния, да победит благость Твоя сущую во мне злобу; да победит свет благодати Твоей сущую во мне тьму. Склонись на молитву мою, Преблагий Господи, не ради правды моей – ибо нет во мне ничего доброго, но ради Твоих же щедрот, ради Твоей же многой и неизреченной благости! Укрепи мои члены, грехом расслабленные, просвети мое сердце, злым похотением омраченное… Сам не допускай меня до деяний греховных, дабы не низвергнул меня совсем супостат. Не отвержи мене от лица Твоего… (Пс. 50,13), да не услышу от Тебя: «Аминь глаголю тебе – Я не ведаю тебя!»[3]3
  Мф. 25, 12.


[Закрыть]

Спаси, Господи, от смерти душу скорбящую, Ты, имущий власть живота и смерти! Ты Сам сказал: просите, и дастся вам. Очисти же меня, Господи, от всякого греха прежде конца, даруй мне, Человеколюбче, в течение всей остальной недолгой жизни моей проливать от сердца слезы к очищению душевных скверн моих, дабы возмог я хотя немного здесь расплатиться по многочисленным рукописаниям грехов моих, а там спастись под покровом всесильной десницы Твоей, когда вострепещет всякая душа от страшной славы Твоей.

Ей, Владыко Господи! Сыне Божий Единородный! Услыши и приими моление грешного и недостойного раба Своего: я грешен паче всякого человека, спаси же меня – туне, даром, одною благодатию Твоею! Ибо Ты – Бог милостивый и человеколюбивый, и Тебе воссылаем славу и благодарение, и поклонение, купно со Безначальным Твоим Отцом, и Пресвятым и Благим и Животворящим Твоим Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

РАЗМЫШЛЕНИЕ ВТОРОЕ
(Вторник)

Увы мне! В каком позорном состоянии я нахожусь! В каком стыде низлежу! Мое внутреннее нисколько не соответствует моей благовидной внешности; я беседую о безстрастии, а ум мой день и ночь занят страстными помыслами; веду речь о чистоте, а сам помышляю о непотребстве… Увы мне, увы мне!.. Какое истязание ожидает меня на Суде? Да, поистине сказать: я только прикрыл себя внешним образом благочестия, а о внутренней силе его и не помышляю… С каким же лицом дерзаю я приступать ко Господу Богу, ведающему все тайны сердца моего, будучи повинен толиким злым? Предстоя на молитве, я боюсь и трепещу, дабы не сошел с неба огнь и не попалил меня, как некогда он попалил в пустыне принесших огнь чуждый: и изыде огнь от Господа, и пояде я… (Лев. 10, 2). Чего же ожидать мне, обремененному безмерною тяжестию грехов моих?.. Окаменело сердце мое, извратилось мое доброе намерение, помрачилась совесть моя, я уподобился псу, возвращающемуся на свою блевотину. Нет у меня более дерзновения к Испытующему сердца и утробы, нет у меня и одного помысла чистого, нет у меня ни одной слезы в час молитвы… Если когда и воздохну из глубины души, сухо остается мое лицо, покрытое стыдом греховным; ударяю ли себя в перси – они жилище страстей, рабочая храмина помыслов злых… Слава Тебе, Едине Долготерпеливе; слава Тебе, Едине Блаже; слава Тебе, Благодетелю душ и телес наших. О сколь велики щедроты Твои на нас, грешных, Господи!.. Не отвергни же меня с теми, которые только устами взывают к Тебе: Господи, Господи! – но не творят воли Твоей; не отрини меня ради молитв Пресвятой Владычицы нашей Богородицы, ради молитв всех благоугодивших пред Тобою!.. Тебе известны, Господи, все страсти, во мне сокровенные, Ты знаешь все язвы души моей: изцели мя, Господи, и изцелею… (Иер. 17, 14). Ибо если Ты не созиждешь дома душевного, то всуе трудятся зиждущии! Прииди, когда я уготовляю себя на брань со страстями моими, но едва они приближаются ко мне, как злая хитрость врага моего, змия, расслабляет сластолюбием мои силы душевные, и хотя никто тогда не понуждает меня, однако же меня увлекают страсти как своего пленника… Я хочу спасти объятого пламенем, но самый запах огня влечет юность мою в тот же греховный огонь; я спешу спасти утопающего, но по неопытности сам утопаю вместе с ним; я подаю советы воздержания больному, а сам пребываю в слепоте; хочу быть врачом страстных недугов, и, будучи сам страстен, бываю пленником страстей…

Просвети же, Господи, очи сердца моего, дабы познал я множество страстей моих. Да распрострется надо мною покров благодати Твоей, Владыко! Да просветит она мой помраченный ум, да вселит она в моем неразумии разумение Божественное, яко не изнеможет у Бога всяк глагол (Лк. 1, 37). Ты, Господи, и море непроходимое некогда соделал удобопроходным для народа Твоего; Ты и из крепкой скалы источил им воду, когда они возжаждали; Ты же един, по благости Своей, спас человека, впадшего в разбойники (Лк. 10, 30-37). Умилосердись и надо мною, Господи, ради великой благости Твоей: и я впал в разбой, и я связан узами злого произволения; нет никого, кто бы мог исцелить болезнь мою душевную, кроме Тебя, Господи, ведающего глубину сердца моего. Сколько раз я, окаянный, полагал себе строгие правила, созидал стены между мною и грехом беззаконным, противовоюющими мне супостатами, и сколько раз мой помысл преступал сии правила и преграды распадались, ибо и самые правила мои не имели твердого основания в страхе Божием, и стены сии не были основоположены на искреннем покаянии. Кто не восплачется о мне?.. Ради малого наслаждения забыл я об огне неугасающем, – и вознерадел о вечном Царствии Божием, страстям поработил я, окаянный, высокое достоинство души моей, – скотен бых и не могу (не смею) воззрети к Милосердому Господу; был я некогда украшен преизобильными дарами, а теперь возлюбил нищету страстей, стал чужд добродетелей, удалился подобно блудному сыну во страну злобы далекую, и вот я – еле жив, едва имею малый остаток жизни… Оплакивайте, преподобные и праведные, меня, во грехах и страстях зачатого; оплакивайте, подвижники воздержания, меня, чревоугодника и сластолюбца; оплакивайте, Богом помилованные и в благоразумии пожившие, меня, помилованного и паки Бога прогневавшего; оплакивайте, возлюбившие доброе и возненавидевшие лукавое, меня, возлюбившего лукавое и возненавидевшего доброе; оплакивайте, добродетельное житие провождающие, меня, по внешности добродетельного, а по делам страстного и нерадивого; оплакивайте, Божии угодники, меня, человекоугодника; оплакивайте, стяжавшие совершенную любовь к Богу и ближнему, меня, на словах любящего, а на деле далеко от любви отстоящего; оплакивайте, стяжавшие терпение и в терпении плод добродетелей являющие, меня, нетерпеливого и безплодного; оплакивайте, вы, непостыдно к Богу приступающие, оплакивайте меня, не имеющего дерзновения от стыда и на высоту небесную воззрети; оплакивайте, вы, стяжавшие кротость, меня, чуждого сей добродетели; оплакивайте, милостивые, меня, жестокосердого; оплакивайте, смиренномудрые, меня, высокомерного и гордого; оплакивайте, вы, нестяжание апостольское являющие, меня, до безумия к земным вещам пристрастившегося и сим пристрастием угнетаемого; оплакивайте, верные и постоянные сердцем своим ко Господу, меня, двоедушного, непостоянного, боязливого и непотребного; оплакивайте, плач возлюбившие и смех возненавидевшие, меня, смех возлюбившего и плач возненавидевшего; оплакивайте, всегда грядущий по смерти суд во уме содержащие, меня, утверждающего, что помню сие, но в забвении всегда противное сему творящего; оплакивайте, наследники Царствия Небесного, меня, наследника геенны огненной!

Святии Божии! Молитесь о душе страстьми обуреваемого – помогите мне, чем можете, ибо я знаю, что если вы помолитесь Человеколюбцу Богу, то все будет прощено нам, по множеству благости Его, и как Сам Бог человеколюбив, так и вы, умоляемые мною, грешным, не презрите молитвы грешника, ибо сам я не имею дерзновения по множеству грехов моих, – ваше дело, святии Божии, молиться за грешных, а Божие дело – миловать отчаянных. Молитесь же, святии Божии, Царю за пленника, молитесь Пастырю за овча, молитесь Самой Жизни за мертвеца, да ниспошлет Он Свою благодать и утвердит постоянство смиренной души моей… К щедротам благости Твоей припадаю, Владыко всех: приими молитву грешного, услади душу, горечью греха томимую; напой жаждущего от источника жизни и наставь меня на путь Твой; введи меня во врата Царствия, как Владыка – Своего раба, да буду свободен от рабства страстям постыдным, ибо сердце мое опутано ими, как веригами железными… Молитвами святых Твоих да предварят меня щедроты Твои, пока не увлечен я во ад вместе с делающими беззаконие: тогда-то откроется все тайно и явно соделанное мною!.. Увы мне! Какой стыд обымет меня, когда увидят меня осужденным те, которые теперь считают меня праведным; оставил я, окаянный, делание духовное и весь поработился страстям! Горе тебе, душа моя! Зачем у тебя умное солнце затмевается мглою страстей? Почто жизнь побеждается смертию? Отчего сия мгла не исчезает при появлении лучей света? Зачем мы тление предпочитаем нетлению? Чего ради, душа моя, мы смешиваем себя с землею чрез служение страстям? Осквернили мы одежду боготканную, соделали ее негодною для царской вечери брачной, добровольно предали себя грехам, поработили себя врагу нашей жизни… Что скажешь ты Судии в день оный, страшный и ужасный? Можешь ли сказать: «Я алкал ради Тебя и жаждою томился», или: «Возлюбил Тебя всею душою моею»? Учитель наш и Господь постоянно взывает не обинуяся: кто облечен властию – приими узду послушания Евангелию, кто находится под игом рабства – приими равноправие пред законом Моим, кто пребывает в нищете – получи богатство некрадомое. Почто возлюбил ты не свободу, а утеснение? Что выжидаешь времени, а не доброго помысла? Зачем избираешь себе друга лукавого (диавола), а не желанное спасение? Отчего не содействуешь естественным порывам своей души к доброму, пока есть время?! Поспеши же, пока и ум и тело не пришли в совершенное изнеможение, пока не перешло к другим твое доброе, пока открыт для тебя дар благодатный и не подлежит сомнению, а благодать касается самой глубины твоего сердца, пока есть у тебя слезы – проповедники смерти, – поспеши мужественно противостать страстям, с Божией помощью, во всеоружии Божием, противоборствуй Голиафу, дабы не предупредил тебя какой-либо разбойник, дабы не предвосхитил входа убийца, дабы не затворил пред тобою двери Царствия Божия кто-либо из тех, которые силятся войти в оное и силою восхищают оное… Убоимся же и будем всячески остерегаться, чтобы нам не оказаться лжецами в обетах наших; ибо, если Бог, призываемый во свидетели, утверждает обещание, данное человеку, то тем более опасно оказаться преступниками тех обетов, которые даны нами Самому Богу, и явиться повинными не только в иных прегрешениях, но и в самой лжи, тем более, что нет для нас второго рождения и возврата в прежнее состояние. Бесполезно миновать торжище и потом искать потребное для купли; поздно мириться с соперником при конце пути и чувствовать потерю тогда, когда при исходе из сей жизни потерянное уже невозвратимо, когда заключаются роковые двери для каждого из поживших… Как мытарь, воздыхаю, как блудный сын, взываю к Тебе, Человеколюбче Христе, Спасе мира, Свете истинный! Подкрепи мою душу, изнемогшую и расслабленную пьянством страстей, исцели ее язвы, исправь совращение моего ума, омой Своею честною Кровию мою душу, очерненную грехами! Ныне время благоприятно, ныне день спасения; по множеству милости Твоей обрати меня, Едине Человеколюбче, избави меня от всякой поблажки сластолюбию, чтобы вконец не попалила меня пещь страстная, – погаси ее росою Твоей милости! Горе мне, грешнику! Ты даровал мне просвещение разума, а я отметаю его, – горе мне! Постоянно я изнемогал и изнемогаю, и всегда посещает меня благодать Твоя и исцеляет, а я вместо благодарности каждый час отвергал и отвергаю дарование исцелений ее! И сколь многими дарами наделял Ты меня, грешного, Владыко Господи, да и всегда, и ныне ниспосылаешь их, а я, окаянный, все еще остаюсь сознательно неблагодарным Тебе!.. Я постоянно вкушаю сладость благодати Твоей, всегда просвещаюсь ею, часто она поддерживает меня, и в то же время я постоянно отвращаюсь от нее и снова обращаюсь к прежней горечи моей греховной. Ты, Всеблагий, напоминаешь мне о смерти и вечном мучении; Ты влечешь меня всегда к жизни, дабы мне спастись, а я все остаюсь в злом устроении моем, и потому я безответен буду там!.. Я стучусь в двери Твоего милосердия, Господи, да отверзутся они для меня; я не перестаю умолять, да получу просимое; я дерзновенно, неотступно ищу помилования. Буди долготерпелив ко мне, Владыко мой; избави меня от обладающих мною грехов, и, получив здравие души, восстану я с одра тлетворного греха. Освободи меня от всякого пристрастия злого прежде, нежели постигнет меня кончина, дабы обрел я благодать пред Тобою в час смерти и разлучения души с телом, ибо …во аде же кто исповестся Тебе? (Пс. 6, 6), Убели одеяние мое, грехом оскверненное, прежде, нежели придет ко мне страшное повеление и застанет меня неготовым и постыженным. Избави душу мою, сокрушенную от уст львиных, и спаси ее Твоею благодатию и щедротами, молитвами Пречистой Владычицы нашей Богородицы и всех святых Твоих, ибо Ты благословен во веки веков. Аминь.