Текст книги "Азбука спасения. Том 63"

Ученик. Ты говоришь о книге «Подражание», что она написана из состояния самообольщения, но она имеет множество читателей даже между чадами Православной Церкви!

Старец. Эти-то читатели, в восторге от ее достоинства, и высказываются об этом достоинстве, не понимая того. В предисловии русского переводчика к книге «Подражание» – издание 1834 года, напечатанное в Москве – сказано: «Один высокопросвещенный муж – русский, православный – говаривал: ежели бы нужно было мое мнение, то я бы смело после Священнаго Писания поставил Кемписа о подражании Иисусу Христу» (Стран.37). В этом, столько решительном приговоре дается инославному писателю предпочтение пред всеми святыми Отцами Православной Церкви, а своему взгляду дается предпочтение пред определением всей Церкви, которая на святых Соборах признала писания святых Отцов Богодухновенными, и завещала чтение их не только в душеназидание всем чадам своим, но и в руководство при решении Церковных вопросов.

В писаниях Отцов хранится великое духовное сокровище: догматическое нравственное предание святой Церкви. Очевидно, что книга «Подражание» привела упомянутого мужа в то настроение, из которого он выразился так опрометчиво, так ошибочно, так грустно («Подражание», при первоначальном появлении своем было осуждено даже своею Латинскою Церковью, и преследовалось Инквизицею. Преследование прекращено впоследствии, и обратилось в покровительство, когда усмотрено, что книга служит хорошим орудием для пропаганды в среде людей, утративших истинное понимание христианства и сохранивших к нему поверхностное отношение. Под именем папской пропаганды разумеется распространение того понятия о Папе, которое Папа желает внушить о себе человечеству, то есть, понятие верховной, самодержавной, неограниченной власти Папы над миром. Пропаганда, имея это целью, мало обращает внимание на качество учения, преподаваемого ею, для нея на руку все, что содействует цели ее – даже вера во Христа без оставления веры в идолов). Это – самообольщение! Это – прелесть! Составилась она из ложных понятий; ложные понятия родились из неправильных ощущений, сообщенных книгою.

В книге жительствует и из книги дышет помазание лукавого духа, льстящего читателям, упоевающего их отравою лжи, услажденною утонченными приправами из высокоумия, тщеславия и сладострастия. Книга ведет читателей своих прямо к общению с Богом, без предочищения покаянием: почему и возбуждает особенное сочувствие к себе в людях страстных, незнакомых с путем покаяния, не предохраненных от самообольщения и прелести, не наставленных правильному жительству учением святых Отцов Православной Церкви. Книга производит сильное действие на кровь и нервы, возбуждает их, – и потому особенно нравится она людям, порабощенным чувственности: книгою можно наслаждаться, не отказываясь от грубых наслаждений чувственности.

Высокоумие, утонченное сладострастие и тщеславие выставляются книгою за действие благодати Божией. Обоняв блуд свой в его утонченном действии, плотские люди приходят в восторг от наслаждения, от упоения, доставляемых беструдно, без самоотвержения, без покаяния, без распятия плоти со страстьми и похотьми (Гал.5:24), с ласкательством состоянию падения. Радостно переходят они, водимые слепотою своею и гордостью, с ложа любви скотоподобной на ложе любви более преступной, господствующей в блудилище духов отверженных.

Некоторая особа, принадлежавшая по земному положению к высшему и образованнейшему обществу, а по наружности к Православной Церкви, выразилась следующим образом о скончавшейся лютеранке, признанной этою особою за святую: «она любила Бога страстно; она думала только о Боге; она видела только Бога; она читала только Евангелие и «Подражание», которое – второе Евангелие»… Этими словами выражено именно то состояние, в которое приводятся читатели и чтители «Подражания». – Тождественно, в сущности своей, с этою фразою изречение знаменитой французской писательницы, г. де-Севинье о знаменитом французском поэте, Расине старшем. «Он любит Бога» – дозволила себе сказать г. Севинье – как прежде любил своих наложниц». Известный критик Ла-Гарп, бывший сперва безбожником, потом перешедший к неправильно понятому и извращенному им христианству, одобряя выражение г. Севинье, сказал: «сердце, которым любят Творца и тварь – одно, хотя последствия столько же различаются между собою, сколько различны и предметы».

Расин перешел от разврата к прелести, называемой «мнением». Эта прелесть выражается со всею ясностью в двух последних трагедиях поэта: в «Есфири» и «Гофолии». Высокие христианские мысли и ощущения Расина нашли себе пространное место в храме Муз и Аполлона (Музы и Аполлон – божества древних язычников, греков и римлян; этим демонам язычники приписывали покровительство изящным художествам), в театре – возбудили восторг, рукоплескания. «Гофолия», признаваемая высшим произведением Расина, дана была сорок два раза сряду. Дух этой трагедии – один с духом «Подражания».

Мы веруем, что в сердце человеческом имеется вожделение скотоподобное, внесенное в него падением, находящееся в отношении с вожделением падших духов; мы веруем, что имеется в сердце и вожделение духовное, с которым мы сотворены, которым любится естественно и правильно Бог и ближний, которое находится в гармонии (в созвучии, с согласии) с вожделением святых Ангелов. Чтоб возлюбить Бога и в Боге ближнего необходимо очиститься от вожделения скотоподобного. Очищение совершает Святый Дух в человеке, выражающим жизнью произволение к очищению. Собственно, и называется сердцем, в нравственном значении, вожделение и прочия душевныя силы, а не член плоти – сердце. Силы сосредоточены в этом члене – и перенесено общим употреблением наименование от члена к собранию сил.

В противоположность ощущению плотских людей, духовные мужи, обоняв воню зла, притворившегося добром, немедленно ощущают отвращение от книги, издающей из себя эту воню. Старцу Исайи иноку, безмолвствовавшему в Никифоровой Пустыне (Олонецкой или Петрозаводской епархии), преуспевшему в умной молитве и сподобившемуся благодатного осенения, был прочитан отрывок из «Подражания». Старец тотчас проник в значение книги. Он засмеялся и воскликнул: «О! это написано из мнения. Тут нет ничего истинного! Тут все – придуманное! Какими представлялись Фоме духовные состояния и как он мнил о них, не зная их по опыту, так и описал их». Прелесть, как несчастье, представляет собою зрелище горестное; как нелепость, она – зрелище смешное.

Известный по строгой жизни архимандрит Кирилло-Новоезерскаго монастыря (Новгородской епархии), занимавшийся в простоте сердца почти исключительно телесными подвигом, и о подвиге душевном имевший самое умеренное понятие, сперва предлагал лицам, советовавшимся с ним и находившимся под его руководством, чтение книги «Подражание»; за немного лет до кончины своей он начал воспрещать чтение ее, говоря со святой простотою: «прежде признавал я эту книгу душеполезною; но Бог открыл мне, что она душевредна». Такого же мнения о «Подражании» был известный деятельною монашескою опытностью иеросхимонах Леонид, положивший начало нравственному благоустройству в Оптиной пустыне (Калужской епархии). Все упомянутые подвижники были знакомы мне лично.

Некоторый помещик, воспитанный в духе православия, коротко знавший так называемый большой свет, то есть мир, в высших слоях его, увидел однажды книгу «Подражание» в руках дочери своей. Он воспретил ей чтение книги, сказав: «я не хочу, чтоб ты последовала моде, и кокетничала пред Богом». Самая верная оценка книге.

Ученик. Имеются ли еще какие виды прелести?

Старец. Все частные виды самообольщения и обольщения бесами относятся к двум вышесказанным главным видам, и происходят, или от не правильного действия ума, или от не правильного действия сердца. В особенности обширно действие «мнения». Не без основания относят к состоянию самообольщения и прелести душевное настроение тех иноков, которые, отвергнув упражнение молитвою Иисусовою и вообще умное делание, удовлетворяются одним внешним молением, то есть, неупустительным участием в церковных службах и неупустительным исполнением келейнаго правила, состоящего исключительно из псалмопения и молитвословия устных и гласных. Они не могут избежать «мнения», как это объясняет упомянутый старец Василий в предисловии к книге святого Григория Синаита, ссылаясь преимущественно на писания преподобных, этого Григория и Симеона Нового Богослова.

Признак вкравшегося «мнения» вынаруживается в подвижнике тем, когда они думают о себе, что проводят внимательную жизнь, часто от гордости презирают других, говорят худо о них, поставляют себя достойными, по мнению своему, быть пастырями овец и руководителями их, уподобляясь слепцу, берущемуся указывать путь другим слепцам (О втором образе внимания и молитвы). Устное и гласное моление тогда плодоносно, когда оно сопряжено со вниманием, что встречается очень редко: потому что вниманию научаемся преимущественно при упражнении молитвою Иисусовою (Предисловие схимонаха Василия).

Киево-Печерский Патерик

Был в дни преподобного игумена Никона один брат по имени Никита. Этот инок, желая, чтобы его славили люди, замыслил великое дело не ради Бога и начал проситься у игумена уйти в затвор. Игумен говорил ему: «Сын мой Тебе нет пользы сидеть праздно: ты еще молод. Лучше тебе оставаться среди братий: служа им, ты не лишишься воздаяния. Ты сам видел, как бесы прельстили святого Исаакия, нашего брата». Никита же отвечал: «Никогда не прельщусь, как он. Прошу же у Господа Бога, чтобы и мне подал Он дар чудотворения». Никон в ответ ему сказал: «Выше сил прошение твое. Берегись, браг мой, чтобы, вознесшись, не упасть». Но Никита никак не хотел внять тому, что говорил ему игумен, и, как захотел, так и сделал: заложил свои двери и никогда не выходил.

Прошло несколько дней. Во время своего пения, услышал Никита голос молящегося с ним и ощутил запах несказанного благоухания. И этим прельстился он, говоря себе: «Если бы это был не ангел, то не молился бы со мною, и не было бы здесь благоухания Духа Святого». И он стал прилежно молиться, говоря: «Господи! явись мне так, чтобы я мог видеть Тебя». Тогда был к нему голос: «Не явлюсь: ты еще молод, вознесшись, не упади». Затворник же со слезами говорил: «Нет, не прельщусь я. Господи! Игумен мой научил: меня не внимать обольщениям диавола. Все же, что Ты повелишь мне, я исполню». Тогда диавол принял власть над ним и сказал: «Невозможно человеку в теле видеть меня. Но вот я посылаю ангела моего: он пребудет с тобой, и ты станешь исполнять его волю».

И тотчас стал перед ним бес в образе ангела. Поклонился ему инок, как ангелу, и сказал ему бес: «Ты не молись, а только читай книги, и так будешь беседовать с Богом и из книг станешь подавать полезное слово приходящим к тебе. Я же постоянно буду молить о твоем спасении Творца своего». Прельстился Никита и перестал молиться, а прилежно занимался чтением и поучал приходящих к нему, видя же беса, постоянно молящегося о нем, радовался ему, как ангелу, творящему за него молитву. С приходившими к нему Никита беседовал о пользе души и начал пророчествовать.

И пошла о нем слава великая, и все дивились, как сбывались его слова. Посылает однажды Никита к князю Изяславу сказать ему: «Нынче убит Глеб Святославич в Заволчьи. Скорее пошли сына своего Святополка на престол в Новгород». Как он сказал, так и было, – через несколько дней пришла весть о смерти Глеба. И с тех пор прослыл затворник пророком и стали слушаться его князья и бояре. Но бес не знал будущего, а что сам сделал, или чему научил злых людей – убить ли, украсть ли – то и возвещал. Когда приходили к затворнику, чтобы услышать от него советы или слово утешения, – бес, мнимый ангел, рассказывал, что случилось из-за него самого, и Никита пророчествовал. И всегда сбывалось пророчество его. Никто также не мог состязаться с Никитой в знании книг Ветхого Завета, – он его весь наизусть знал: книги Бытия, Исход, Левит, Чисел, Судей, Царств и все пророчества. Вообще все книги еврейские знал на память. Евангелия же и Апостола, преданных нам в благодати для нашего утверждения и исправления, он не хотел ни видеть, ни слышать, ни читать и другим не позволял беседовать с собою о них. И из этого все поняли, что он прельщен.

Не могли стерпеть этого преподобные отцы… И все они пришли к прельщенному, помолились Богу и отогнали беса от затворника, и после того он не видел его более. Потом вывели его из пещеры и спрашивали о Ветхом Завете, чтобы услышать от него что-нибудь. Никита же клялся, что никогда не читал книг Ветхого Завета, которые прежде знал наизусть, а теперь не помнил из них ни единого слова. После изгнания беса он был в таком состоянии, что почти разучился говорить, так что блаженные отцы едва научили его грамоте.

С тех пор предал себя Никита воздержанию, и послушанию, и чистому, смиренному житию, так что всех превзошел в добродетели, и впоследствии был поставлен епископом в Новгороде.

ПРЕЛЕСТЬ БЕСОВСКАЯ

Шума же бесовских зрелищ бегай, потому что это бесовская прелесть. Преподобный Ефрем Сирин

Апостол Павел

Сам сатана принимает вид Ангела света

Ибо таковые лжеапостолы, лукавые делатели, принимают вид Апостолов Христовых. И неудивительно: потому что сам сатана принимает вид Ангела света, а потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды; но конец их будет по делам их (2Кор.11:13—15).

Язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу. Но я не хочу, чтобы вы были в общении с бесами. Не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую, не можете быть участниками в трапезе Господней и в трапезе бесовской. Неужели мы решимся раздражать Господа? Разве мы сильнее Его? (1Кор.10:20—22).

В последние времена отступят от веры, внимая учениям бесовским

Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским, через лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей… (1Тим 4:1—5).

Преподобный Исаак Сирин

Бог послал меня поять тебя в рай, как Илию

Если зрение ума не будет очищено деланием заповедей, делами безмолвного жития, не приобретет в совершенстве света любви, не преуспеет возрастом в обновлении Христовом, превосходством ведения не приблизится к духовным естествам в той степени, на которой ищет духовного ангельского жития, то не возможет соделаться истинным зрителем Божественного созерцания. Все же те подобия духовного, какие думает составить себе ум, называются призраком, а не действительностию. И это, что ум видит одно вместо другого, происходит оттого, что он не очистился. Ибо естество истины пребывает всегда неизменным и не изменяется никогда в подобия; причиною же мечтания образов бывает немощь, а не чистота, ума.

Это было и с философами внешними, потому что почли духовным то, о чем не прияли истинного учения от Бога. По сокращению и возбуждению разумной в них силы, по понятиям помыслов своих заключали в самомнении своем, что они суть нечто, а вместе с этим рассуждали, как они существуют, чтобы открытие их происхождения и изменение уподобления соделалось для них тем и другим. И разглагольствовали об этом в ненадлежащем самомнении, Единого Бога разделили в многобожии, говорили и соглашались между собою в глумлении помыслов и эту мечту безумия помыслов своих назвали умозрением естеств.

Посему истинное созерцание естеств чувственных и сверхчувственных, и Самой Святой Троицы, уделяется в откровении Христовом. Ему научил и его указал человекам Христос, когда первоначально Своею Ипостасию совершил обновление естества человеческого, возвратил и дал ему первую свободу и Сам проложил нам путь животворящими Его заповедями восходить к истине. И естество тогда только способно соделаться зрителем истинного, а не мечтательного созерцания, когда человек первоначально претерпением страданий, деланием и скорбию совлечется ветхого страстного человека, как новорожденный младенец совлекается одежды, выносимой из матерних ложесн. Тогда ум способен возродиться духовно, соделаться видимым в духовном мире и приять созерцание отечества своего.

Поэтому ныне созерцание тварей, хотя оно и сладостно, есть только тень ведения. И сладость его неотделима от мечтания во сне. Поэтому созерцание нового мира духом откровения, которым ум услаждается духовно, есть действие благодати, а не тень ведения, и сладость его неотделима от той, какую описал Апостол, говоря: Их же око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его, святым же Бог открыл есть Духом Своим: Дух бо вся испытует, и глубины Божия (1Кор.2:9,10). И сие созерцание бывает пищею ума, пока не придет он в состояние приять созерцание высшее первого созерцания, потому что одно созерцание передает человека другому созерцанию, пока ум не будет введен в область совершенной любви. Любовь есть обитель духовного, и водворяется в чистоте души. Когда ум станет в области любви, тогда действует благодать, ум приемлет духовное созерцание и делается зрителем сокровенного. Ибо сказал я, что двумя способами дается дарование откровений умного созерцания.

Ибо иногда дается по благодати за горячность веры, а иногда – за делание заповедей и за чистоту. По благодати, как блаженным апостолам, которые не деланием заповедей очистили ум и сподобились откровения созерцания, но горячею верою, потому что в простоте уверовали во Христа и, несомненно, с воспламененным сердцем последовали за Ним. И когда Христос совершил достопоклоняемое Свое Домостроительство, послал им Духа Утешителя, очистил и усовершил ум их, и действенно умертвил внутри их ветхого страстного человека, и действенно оживотворил в них нового духовного человека, и прияли они ощущение того и другого. Так и блаженный Павел обновлен был таинственно, и потом приял созерцание откровения таин, но и при этом не полагался на оное. Действенно приял он благодать и дар, но все время жизни своей совершал течение, чтобы, по возможности, воздать той благодати, какой сподобился, когда Господь с ним, как с присным Своим, беседовал на пути и послал его в Дамаск.

Не написано, о чем Иисус беседовал с ним явно, но пишется, что сказал ему Анания: Савле брате, Господь наш Иисус Христос, явлейтися на пути, посла мя к тебе, да прозрят очи твои и исполнишися Духа Свята (Деян.9:17). И когда крестил его, исполнился он Духа Святого и ощутил сокровенные тайны откровений, как совершилось сие и со святыми апостолами, когда был с ними Иисус и говорил: …много имам глаголати вам, но не можете носити ныне: егда же приидет Дух Святой, Он наставит вы на всяку истину… и грядущая возвестит вам (Ин.16:12,13).

И блаженный Павел тогда именно, как приял Духа Святого и обновился Им, сподобился и таин откровения, стал созерцать духом откровений и услаждался созерцанием, слышал неизреченные глаголы, зрел созерцание высшее естества, восторгался созерцаниям небесных сил и услаждался духовным. И да не будет того, что в безумии своем утверждают еретики, называемые евхиты, будто бы сего восхождения достиг он своим желанием! Ум вовсе не может восходить туда. Напротив того, Павел восхищен был духом откровений, как сам написал в послании к Коринфянам, вопреки этим суетным людям, которые уподобляли себя святым апостолам, исповедали мечты своих помыслов и назвали их духовными созерцаниями. Это относится и ко многим еретикам, то есть близко сие к Оригену, к Валентину, к сыну Диссанову, к Маркиону, к Манесу, к прочим древним начальникам зловредных ересей, начавшихся со времен апостольских и доныне по местам обретающихся.

Наконец, поелику некоторые люди, поврежденные в уме бесовским мечтанием, восхотели растлить учение блаженных апостолов, то божественный Апостол вынужден был вничто обратить похвальбу еретиков, хвалившихся тению делания являвшихся им бесов, и потому со смирением и великим страхом описывает он божественное свое созерцание, относя оное к лицу другого. Ибо говорит: Вем человека о Христе, прежде лет четыренадесяти: аще кроме тела, аще в теле, не вем, Бог весть: восхищена бывша в рай, и слышавшего глаголы, ихже не леть есть человеку глаголати (2Кор.12:2,4).

Итак, говорит он, что восхищением восхищен был, а не произвольно восшел умом своим в созерцании, до третьего небеси. Написал, что видел созерцания, сказал, что слышал глаголы, но какие были словеса или образы созерцаний, того не мог написать. Ибо когда ум духом откровений видел это на своем месте, тогда не приял заповеди изречь это не на своем для сего месте. А если бы и восхотел изречь сие, то не мог бы, потому что видел сие не телесными чувствами. Что ум приемлет телесными чувствами, то ими же может опять и изъяснить в области телесной, а что ощутительно созерцает, или слышит, или чувствует внутри себя, в области духовной, того, когда возвращается к телу, не способен пересказать, а только воспоминает, что видел это, но как видел, не умеет поведать ясно.

И сим обличаются ложные писания, так называемые откровения, изложенные начальниками ересей, растленных мечтанием бесовским, о обителях на тверди, в которые вводят ум для самовольного обучения, и о восхождениях ума на небо, и о местах отлученным на Суде, и о многовидных образах горних Сил, и о действенности их. Все это есть тень ума, упоенного самомнением и приведенного в оцепенение бесовским деланием. Поэтому-то блаженный Павел единым словом заключил дверь пред лицем всякого созерцания и затвор ее внес внутрь молчания, где ум, если бы и мог объявить о сем, то не получил бы на то дозволения. Ибо сказал, что все созерцания, какие язык в состоянии обнаружить в телесной области, суть мечтания душевных помыслов, а не действие благодати.

Наконец, преподобие твое, памятуя сие, да наблюдает над мечтаниями помыслов глубоких. А этой брани всего чаще подвергаются обыкновенно монахи ума тонкого, входящие в исследование того, чем питается тщеславие, вожделевающие нововведений и делающие все напоказ.

Некто по имени Малпас, ведя род свой из Эдессы, в одно время стал изобретателем ереси евхитов, тогда как проводил высокое житие и переносил самые тяжкие труды и скорби. Ибо говорят, что, быв учеником блаженного Иулиана, называемого Савою, на короткое время ходил с ним на Синай и в Египет, и видел великих отцов того времени, видел блаженного Антония, слышал от него таинственные словеса, изглаголанные им о чистоте и спасении душ, слышал тонкие вопросы о страстях, в которых Антоний объяснял, что ум, по очищении своем, имеет созерцания духовных таин, и что душа может по благодати, сподобиться бесстрастия, когда деланием заповедей совлечется ветхих страстей и придет в здравие первобытного своего естества. И когда Малпас в цвете юности своей выслушал слова сии, воспламенился как огонь и пришел в свой город, и, так как возгорелась в нем страсть славолюбия, избрал себе отшельническую храмину и посвятил себя на дела и жестокие скорби, и непрестанные молитвы.

И когда возгорелась в нем страсть непомерного славолюбия, то есть надежда достигнуть ему тех высоких дарований, о которых он слышал, так как не обучился он искусству противоборствовать врагам истины, не уразумел козней, обманов и ухищрений супостата, какими сильных и крепких увлекает он в погибель, надеялся же только на дела, на скорби, на нестяжательность, на подвижничество, на воздержание, не приобретши самоуничижения, смирения, сердечного сокрушения, – сих непреодолимых оружий при сопротивлении лукавого, не памятуя и Писания, которое говорит: когда исполните дела, сохраните заповеди, претерпите скорби, почитайте себя рабами непотребными, а напротив того, разжигаем был высоким о себе самомнением, основанным на делании им жития своего, и сгорал желанием высоких даров, о которых слышал, – по истечении многого времени, когда диавол увидел, что нет у него делания смирения, а только вожделевает созерцания, чтобы ощутить тайны, о которых слышал, явился ему в безмерном свете, говоря: «Я – утешитель, и послан к тебе от Отца, чтобы сподобить тебя видеть созерцание, которого желаешь за дела свои, дать тебе бесстрастие и на будущее время упокоить тебя от дел».

Взамен же сего злокозненный потребовал поклонения у сего бедного. И этот объюродевший, поелику не ощутил брани лукавого, немедленно с радостию принял его, и поклонился ему, и тот же час стал под властию его. И враг, вместо Божественного созерцания, наполнил его бесовскими мечтаниями, сделал, что перестал он трудиться ради истины, возвысил его и поругался над ним тщетною надеждою бесстрастия, говоря ему: «Теперь не имеешь ты нужды в делах, в злостраданиях тела, в борьбе со страстями и похотями», и сделал его ересеначальником евхитов. Когда же умножились они, и явно стало мерзкое и неправое их учение, изгнаны они были тогдашним епископом.

И еще некто другой, по имени Асинас, в том же городе Эдессе, сочинив многие трилогии, которые поются и доныне, проводил высокое житие и безрассудно связывал себя самыми трудными делами, пока не прославился. Его обольстил диавол, вывел из келии его и поставил на верху горы, называемой Сторий, заключил с ним договор, показал ему образ колесниц и конников и сказал ему: «Бог послал меня поять тебя в рай, как Илию». И как скоро вдался тот в обман младенческим своим разумом и взошел на колесницу, разрушилась вся эта мечта, низринулся он с великой высоты, упал оттуда на землю и умер смертию достойною смеха.

Не напрасно я сказал здесь это, но, чтобы познать нам поругание от бесов, жаждущих погибели святых, и не вожделевать невовремя высоты умного жития, а иначе будем осмеяны лукавым супостатом нашим, ибо и ныне вижу, что юноши, исполненные страстей, небоязненно суесловят и решительно судят о тайнах бесстрастия.

В рассуждении людей, которые исполнены страстей и входят в исследование о законах телесного и бестелесного, а потому не отличаются от больных, преподающих правила о сохранении здравия, одним из святых написано: «Блаженный Павел, когда узнал об учениках, которые пренебрегали заповедями и не препобедили страстей, но вожделевали блаженства в созерцании таин, возможном по очищении, сказал им: совлекитесь сперва ветхого человека страстей, и тогда вожделевайте облечься в человека нового, обновленного познанием таин в подобие Творцу, и не вожделевайте моего и прочих апостолов блаженства, действенно совершенного благодатию, потому что Бог егоже хощет, милует: а егоже хощет, ожесточает (Рим.9:18). Ибо кто противостанет лицу Его, или воспротивится воле Его? Бог дарует иногда туне, иногда же требует дел и очищения, и потом уже посылает дар, а иногда и после дел и очищения не дает здесь, но хранит, чтобы даровать созерцание на своем месте».

Находим же, что так поступает Он и в рассуждении меньшего в сравнении с сим даром, – разумею прощение грехов. Ибо вот, крещение дарует туне и совершенно ничего не требует, кроме веры, при покаянии же во грехах по крещении не туне прощает, но требует трудов, скорбей, печалей, сокрушения, слез, долговременного плача, и потом уже прощает. Разбойника туне простил за одно исповедание словом на кресте и обетовал ему Царство Небесное, и у грешницы потребовал также веры и слез. А у мучеников и исповедников, сверх сердечной их веры, требовал скорбей, истязаний, строгания, мучений, многообразных смертей.

Посему, святыня твоя, убедившись сим и подобным тому, да взирает на первых и последних и да не домогается созерцания, когда не время созерцанию. И пока заключен ты в месте тела, будь рачительным в делах покаяния и противоборцем страстей, терпеливым в делании заповедей, и остерегайся бесовского поругания, а также проповедующих непреложное совершенство в мире страстном и удобопреклонном. Это выше даже и святых Ангелов, сих служителей Отца и Духа, и они ожидают обновления в посредствующем, чтобы освободиться от работы нетления в свободе чад Божиих. Ибо возможно ли совершенство здесь, где солнце восходит и заходит среди облаков, временем благорастворение воздуха, а временем засухи, иногда радость, а иногда сетование? Что противно сему, то – часть волков, как сказал некто из святых. Бог же да утвердит основание жития нашего истинным утверждением и святым Своим учением. Ему подобает слава, держава и велелепие ныне и в нескончаемые веки веков! Аминь.