Текст книги "Власов против Сталина. Трагедия Русской освободительной армии, 1944–1945"

Уверенность Власова и его сотрудников в отношении организации их вооруженных сил находила разного рода выражение и в публичных заявлениях. В своей программной речи на митинге в берлинском «Доме Европы» 18 ноября 1944 г. Власов говорил о том, что «у нас есть все возможности для того, чтобы в кратчайший срок сделать из них (т. е. из Вооруженных сил народов России) лучшие части в отношении их боевой подготовки, их предназначения и их несгибаемого боевого духа» [31]. Столь же оптимистично выступил на пресс-конференции перед представителями германской и зарубежной печати 15 ноября 1944 г. начальник Главного управления пропаганды КОНР (Комитета освобождения народов России) генерал-лейтенант Жиленков [32]. Генерал-майор Трухин писал в привлекшей большое внимание статье в органе КОНР «Воля народа» 18 ноября 1944 г., что удастся создать вооруженные силы, способные разбить «военную машину большевизма» [33]. «Уже сегодня можно сказать, – отметил он, – что Красной Армии будут противостоять вооруженные силы, не уступающие ей ни в техническом отношении, ни по своей боевой подготовке, а в моральном отношении несомненно превосходящие ее, поскольку бойцы и офицеры освободительных вооруженных сил идут в бой во имя великой идеи освобождения Родины от большевизма, во имя счастья своих народов. Уже сегодня можно сообщить, что Вооруженные силы освобождения народов России, подчиненные главнокомандующему генерал-лейтенанту А.А. Власову, будут полностью самостоятельными, имея в своем составе все рода войск, необходимые для ведения современной войны и вооруженные по последнему слову техники».

Для наблюдателя-историка интересно рассмотреть вопрос о том, какие надежды на успех своих вооруженных сил еще питали в этой фазе войны вожди Освободительного движения. Наполнявшая их уверенность вытекала, в первую очередь, как показывают уже слова Трухина, не столько из реальной мощи соединений, сколько из политико-пропагандистской силы воздействия, которую они приписывали дивизиям РОА. Когда Власов в 1943 г. строил первые планы создания РОА, он, на основе своего знания ситуации в Советской армии, исходил из того, что уже «относительно небольшое применение силы» положит начало «эффективной подрывной работе в Красной Армии и ближайшем тылу». Тогда он заявил о своей готовности предложить «подробный план», чтобы «в относительно краткий срок ощутимо поразить, если не разбить» противника на фронте, столь чувствительном для его престижа, – под Ленинградом, в районе Ораниенбаума, Петергофа, Кронштадта [34]. Здесь не в последнюю очередь нашла отражение уверенность в тайных симпатиях к идее освобождения даже в рядах высшего офицерского корпуса Красной Армии, о чем говорил ранее, в декабре 1941 г., и генерал-лейтенант Лукин, военнопленный командующий 19-й армией и всей окруженной под Вязьмой группировкой. Власов в 1943 г. вызвался установить связи с единомышленниками среди «высокопоставленных командиров Красной Армии и деятелей советского правительства». Он не раз намекал на существование тайного «Союза русских офицеров». «С большим числом генералов, занимающих командные посты, я был дружен, – передает слова Власова его доверенное лицо Сергей Фрёлих. – Я хорошо знаю, как они относятся к советской власти. А генералы тоже знают, что я об этом осведомлен. Нам не надо будет друг другу ничего выдумывать». И по тогдашнему впечатлению д-ра Крёгера, «Власову и его людям было ясно, что мятежное настроение витает в воздухе […] возможно, что они знали больше и молчали» [35]. Видимо, определенные ожидания в этом отношении еще имелись и в 1944 г. Так, считается, что Власов возлагал некоторые надежды на хорошо знакомого ему по прошлой службе, нынешнего командующего 2-м Белорусским фронтом, маршала Советского Союза Рокоссовского. Ведущий сотрудник Главного управления пропаганды КОНР излагал это так: «Когда я был в московской центральной тюрьме, Рокоссовскому сломали челюсть; думаете, он забыл это Сталину?» [36] В этом отношении, во всяком случае, бросается в глаза, что Рокоссовский в своих воспоминаниях «Солдатский долг», в отличие от других советских полководцев, полностью воздержался от высказываний по власовскому вопросу, даже негативных. А в 1-й дивизии РОА считали не случайностью, что адъютантом командира дивизии, генерал-майора Буняченко, был лейтенант Семенёв, якобы сын генерала из штаба 2-го Белорусского фронта [37]. Засвидетельствована загадочная история, когда генерал из Советской военной администрации в Германии после войны организовал расследование по поводу лейтенанта Семенёва, погибшего в мае 1945 г. в Богемии [Чехия. – Прим. пер.] при инциденте с СС и похороненного в Козоедах [38].

Однако оптимизм, демонстрировавшийся вождями Освободительного движения, казался бы мало понятным, если бы он вновь и вновь не подкреплялся определенными событиями. Так, например, уже в 1943 г. выяснилось, что противник проявлял заметную нервозность всякий раз, когда русские части приходили в боевое столкновение с Красной Армией. Примером того явилась в 1943 г. наступательная операция солдат бригады «Дружина» на центральном участке Восточного фронта. «Они наступали с криками «ура», – гласит донесение, – и как только красноармейцы заметили, что наступали русские, т. е. власовцы, они сдались» [39]. Сообщалось о примечательных событиях на участке 1-й казачьей дивизии (15-й казачий кавалерийский корпус), которая с 1944 г. сталкивалась в Югославии с советскими войсками. В казачьих рассказах заметное место занимает якобы произошедший перелет 6 советских самолетов под командованием майора, которые, убедившись в том, что имеют дело с казаками, атаковали соединение Тито, а затем приземлились в расположении дивизии под Беловаром в Хорватии. Говорят о том, что до октября 1944 г. перешли на сторону казаков не менее 803 красноармейцев. Казаки претендуют и на полное уничтожение советской 133-й гвардейской стрелковой дивизии при Питомаче, к западу от Вировитицы, 25 декабря 1944 г., с соответственным количеством перебежчиков, пленных и трофеев. [40] Во всяком случае, соответствует действительности, что 5-й Донской полк (пластунская бригада) во главе с полковником Кононовым и 6-й Терский полк во главе с подполковником принцем цу Зальмом в этот день при Питомаче, которая также подверглась штурму, вызвали «сильное замешательство» и «безрассудное» бегство среди советских частей, переправившихся через Драву, и захватили значительное количество вооружения, включая 5 орудий [41]. Многообещающе протекала и освещенная ниже наступательная операция ударной группы РОА во главе с полковником Сахаровым 9 февраля 1945 г. на Одерском фронте. Это первое неожиданное выступление части Власовской армии вызвало среди красноармейцев, как отмечено в одном немецком документе, «сильнейшее замешательство и сильнейшее изумление». Советские солдаты из трех различных полков были захвачены в плен или перебежали к власовским солдатам. Как явствовало из допросов, число пленных было бы наверняка еще выше, если бы красноармейцы не считали использование соотечественников на стороне противника военной хитростью немцев[6]6
  Часть приведенных здесь фактов является не более чем пропагандистскими измышлениями, почерпнутыми автором из сомнительных источников. Бригада «Дружина» (1-я русская национальная бригада СС) никогда не воевала против Красной Армии на фронте, а использовалась исключительно в антипартизанских операциях, причем ее боевые качества были не на высоте. Случаи с перелетом на сторону казаков в Югославии 6 советских самолетов и переходом более 800 красноармейцев до октября 1944 г. берутся под сомнение самим Гофманом, тем не менее он приводит эти слухи в подтверждение своего тезиса. Между тем, первое боевое столкновение 1-й казачьей дивизии с Красной Армией имело место лишь 26 декабря 1944 г., а не 25-го, как пишет Гофман. В этом бою советская 233-я (а не 133-я) стрелковая дивизия действительно понесла тяжелые потери, однако отнюдь не была уничтожена.


[Закрыть].

Конечно, речь шла лишь об ограниченной операции, о «пробах наших сил», как выразился Власов, но не указывала ли реакция противника на то, что ничто не потеряно и ничто не запоздало? На Власова и вождей Освободительного движения такие события всегда производили глубокое впечатление. В Карлсбаде [ныне Карловы-Вары, Чехия. – Прим. пер.] 27 февраля 1945 г. Власов зашел настолько далеко, что утверждал, «что наши идеи бессмертны и что офицеры и солдаты Красной Армии на тех участках фронта, где им противостоят наши части, встречают офицеров и солдат РОА как кровных братьев и объединяются с ними для борьбы против большевизма» [42]. Неясно, правда, имели ли еще основания его ожидания, выраженные в этом обобщении. Но во всяком случае существовали признаки того, что постепенно можно будет перетянуть на сторону Освободительного движения хотя бы часть советских солдат, «наших братьев, одетых в красноармейскую униформу» [43]. Генерал-майор Трухин выразил эти ожидания такими словами: «Бойцы и офицеры Красной Армии, рабочие, крестьяне и интеллигенция советского тыла – это наши друзья. Зачастую они уже сегодня являются нашими единомышленниками, завтра они станут нашими братьями по оружию. Мы будем храбро, не на жизнь, а на смерть сражаться против Красной Армии, пока она выступает орудием в руках большевистских тиранов, но в каждом красноармейце и офицере мы видим нашего завтрашнего соратника».

Имелись и другие причины, побудившие Власова и вождей Освободительного движения к концу 1944 г. энергично взяться за формирование собственных вооруженных сил, сделать себя, как говорилось, «еще настолько сильными, насколько возможно, в военном отношении» [44]. Чем дальше продвинется на запад Красная Армия, тем быстрее, по их мнению, вскроются внутренние противоречия советского общества [45]. Не было ли поэтому, несмотря на все меры контроля и надзора, мыслимо такое развитие, которое после освободительных войн привело в армии императора Александра I к восстанию декабристов? После изгнания немцев и пересечения границ Советского государства значимость мотива советского патриотизма в Красной Армии должна была сильно уменьшиться. Ведь теперь красноармейцы могли собственными глазами увидеть условия жизни в других странах и тем самым сами определить, насколько картина тамошней ситуации, нарисованная советской пропагандой, соответствовала действительности. И в этой ситуации частям Красной Армии должны были противостоять русские национальные дивизии, которые готовились использовать все мыслимые пропагандистские средства. Было запланировано «миллионами» разбрасывать листовки с Пражским манифестом над советскими войсками [46]. Власов был по различным каналам превосходно информирован и о движении сопротивления во вновь занятых Советской армией странах Балтии, в Белоруссии и прежде всего на Украине. 9 декабря 1944 г. он подробно изложил свою позицию по поводу борьбы Украинской повстанческой армии (УПА), где, даже согласно советской оценке, имело место не столкновение отдельных групп с советской властью, а противоборство «двух мировоззрений» при далеко идущей поддержке населения [47], чему удалось положить конец лишь в 50-е годы. Фактически советские войска в то время контролировали на Украине лишь «основные железнодорожные линии, сквозные магистрали и крупные города в течение дня» [48], остальная территория находилась в руках УПА, жертвой акций которой, как известно, стал в 1944 г. и командующий 1-м Украинским фронтом генерал армии Ватутин [49]. На соответствующий вопрос Власов заявил, что национальное восстание на Украине не может не оказать обратного воздействия на настроение советских солдат и что в то же время «манифест Комитета освобождения народов России […] приобретает все большую известность среди красноармейцев, и это будет способствовать тому, чтобы понять цели освободительной борьбы, а тем самым и цели национальной борьбы всех народов, живущих на территории Советского Союза».

Оптимизм, вновь и вновь звучащий в подобных словах, становится совершенно понятным, если знать, что рассуждения Власова, его политических и военных сотрудников и некоторых посвященных немецких друзей давно уже выходили за рамки ожидаемого ими краха Германии и что они не рассматривали поражение Германии как конец Русского освободительного движения [50]. Согласно заметке грузинского политика-эмигранта Вачнадзе от 21 августа 1945 г., Власов объяснял ему 10 марта 1945 г., что предпримет все меры и направит все свои усилия на то, чтобы получить от немцев как можно больше средств для увеличения своих вооруженных сил, «которые мне понадобятся завтра» [51]. Поскольку русским союз западных держав с Советским Союзом всегда казался лишь вынужденным союзом, заключенным на время войны, они стремились создать как можно более боеспособную армию, которая в момент поражения Германии могла бы выступить в роли «третьей силы», которую они хотели спасти для послевоенного времени в качестве своего рода залога [52] и о которой они думали, что она неизбежно получит признание и у англо-американцев [53]. Здесь, конечно, скрыто коренное политическое заблуждение вождей Освободительного движения. Их доверие к демократическим западным державам может сегодня показаться наивным. Но позволительно спросить, действительно ли их наивность была больше наивности государственных деятелей США и Великобритании, которые после разгрома Германии надеялись на наступление эпохи мирного сотрудничества со сталинским Советским Союзом.

Вооруженные силы КОНР, возникшие при таких предпосылках к концу 1944 г., с самого начала вполне сознательно считали себя только «Русской армией» и, тем самым, «новым военным фактором» [54]. «Она (т. е. РОА) является национальной по форме, по своей сущности, по своим целям и по своему духу», – говорится в изданном в январе 1945 г. материале об «этике, облике и поведении солдат РОА» [55]. В качестве «законной наследницы лучших традиций русской армии» она, как было сказано, хотела «вывести принципы своего построения из традиций русского войска, стяжавшего многовековую славу». Генерал-майор Трухин потребовал 18 ноября 1944 г. сделать «тот здоровый патриотизм, на котором так сильно спекулируют большевики, подлинной силой» этих вооруженных сил. «Лишь честные патриоты, – говорил он, – могут рассматривать себя как наследников великих дел и воинской славы великих полководцев России – Петра I, Суворова, Кутузова, Багратиона, Скобелева и Брусилова». Целью их борьбы было провозглашено воссоздание «национального русского государства», «не простое восстановление прошлого, а построение новой России, возрождение России на новых основах».

Примечания

1. Жилин П. Проблемы военной истории. С. 291, 289, 325.

2. Herwarth H. Russian Volunteers. S. 1.

3. Hoffmann J. Die Kriegführung aus der Sicht der Sowjetunion. S. 496. Anm. 29.

4. Выдержка из протокола допроса Каульбарса. // Spiegelbild einer Verschwörung. S. 425–429. О роли барона Каульбарса в абвере рассказал генерал-майор в отставке Хольмстон-Смысловский в беседе с автором в Вадуце 24.11.1981 г.

5. Хольмстон-Смысловский Б. Личные воспоминания о генерале Власове. С. 38; см. также: Souvarine B. Stalin. S. 621.

6. Терновский Ю., Бездетный Т. Лагерь надежд и раздумий. С. 28; Николаев А. Так это было. С. 267–268.

7. Steenberg S. Wlassow. S. 102; Gehlen R. Der Dienst. S. 101.

8. Казанцев А. Третья сила.

9. Резолюция, принятая 12 апреля 1943 г. на 1-й Антибольшевистской конференции бывших командиров и бойцов Красной армии // Заря, № 30, 18.4.1943.

10. Сообщения для командиров восточных войск особого назначения и штаб-офицеров местных вспомогательных сил, № 15. Генерал добровольческих частей при Генеральном штабе ОКХ, № 82 80/44 секретно, 23.6.1944. // Архив автора.

11. Освободительное движение народов России. С. 13–14. // BA-MA. MSg 149/26; Схема расположения лагеря в марте 1943 г. BA-MA. MSg 149/34; Поздняков В. Курсы пропагандистов РОА в Дабендорфе. С. 100.

12. Казанцев А. В Дабендорфе. // BA-MA. MSg 149/52; Китаев. Русское Освободительное Движение. С. 56. // BA-MA. MSg 149/8; Strik-Strikfeldt W. Gegen Stalin und Hitler. S. 104. Беседа автора с Штрик-Штрикфельдтом 30.5.1972 г. во Фрайбурге.

13. См. фото в кн. Поздняков В. Рождение РОА. C. 81.

14. Донесение лейтенанта фон дер Роппа о работе за ноябрь, 20.11.1944 (на нем. яз.). // BA-MA. MSg 149/34.

15. Поздняков В. Рижские курсы. С. 192. О женской роте пропагандистов РОА во главе с М. де Смет, опекавшейся в Риге капитанами РОА Боженко и Будным, а также пропагандистом Полянским и затем переведенной в Дабендорф, см.: Женская рота пропагандистов РОА, 1946. (на нем. яз.). // BA-MA. MSg 149/40; Усиление добровольческого батальона пропаганды особого назначения 1-й специальной ротой пропаганды (женской). Организационный отдел Генерального штаба ОКХ, № 11/85401/45, 5.2.1945 (на нем. яз.). // BA-MA. RH 2/v. 921.

16. Поздняков В. Подготовительные курсы РОА. С. 31.

17. П.М. Я был пропагандистом РОА. С. 166.

18. Ромашкин А. Дабендорф. С. 88.

19. Пшеничный Г. Дабендорф. С. 61, 60, 86.

20. Китаев. Русское Освободительное Движение. С. 57. // BA-MA. MSg 149/8.

21. Библиотека Пропагандиста, № 5, 15, 16, 17, 18. // BA-MA. MSg 149/34. Там же хранится опубликованное в 1944 г. краткое изложение всех 28 тем раздела I «Германия», раздела II «Россия и большевизм», раздела III «Русское Освободительное Движение».

22. Поздняков В. Генерал-майор Федор Иванович Трухин. С. 250.

23. Нерянин-Алдан А. Русское Освободительное Движение и Русская Освободительная Армия. С. 15. // BA-MA. MSg 149/60; Кейдинг (Максимилиаг Прёйс). Власовская армия. С. 6 (на нем. яз.). // Архив автора.

24. Хольмстон-Смысловский Б. Личные воспоминания. С. 30–31.

25. Нерянин-Алдан А. Русское Освободительное Движение и Русская Освободительная Армия. С. 14. // BA-MA. MSg 149/60.

26. Заметки оберфюрера СС д-ра Крёгера о беседе генерала Власова с рейхсмаршалом Герингом, 4.2.1945 (на нем. яз.). // Архив автора.

27. Письмо Власова неизвестному германскому промышленнику, 16.8.1943, Акты Гелена 6, Области и восточная политика, июль – август 1943 (на нем. яз.). // Архив автора. К группе известных руководителей экономики и промышленников, рано проявивших интерес к Власову, принадлежали, согласно Фрёлиху (Рукопись. С. 22 (на нем. яз.). // Архив автора), Ганс Керль, Пауль Плейгер и д-р Карл Раше (Дрезднер Банк).

28. Strik-Strikfeldt W. Gegen Stalin und Hitler. S. 211, 214; Steenberg S. Wlassow. S. 158.

29. Заметки оберфюрера СС д-ра Крёгера о беседе с рейхсфюрером СС от 8.1.1945 (на нем. яз.). // BA. NS 31/33.

30. Плющов-Власенко Б. Крылья свободы. С. 94. // Архив автора.

31. Освободительное Движение – Воля Народов России. Речь председателя Комитета освобождения народов России А.А. Власова на торжественном митинге представителей народов России 18 ноября 1944 г. // Воля Народа, № 3/4, 22.11.1944.

32. Интервью, данное генералом Жиленковым иностранным корреспондентам. // Там же, № 1, 15.11.1944.

33. Генерал-майор Трухин. Вооруженные Силы Освободительного Движения. // Там же, № 2, 18.11.1944.

34. См. прим. 27; Кромиади К. За землю, за волю. С. 140.

35. Письмо Крёгера Стеенбергу, 7.12.1966. // BA-MA. Sammlung Steenberg. См. S. 352.

36. Швеннингер Г. Дополнения. С. 3. (на нем. яз.). // IfZ.

37. Тайное намерение РОА. // BA-MA. MSg 149/25.

38. Auský S. Vojska generala Vlasova. S. 81.

39. Бухардт Ф. 27.2.1966. С. 3 (на нем. яз.). // BA-MA. Sammlung Steenberg.

40. Казачий корпус в Освободительном Движении (1941– 45 гг.). // BA-MA. MSg 149/7; Схема разгрома 133-й гвардейской имени Сталина стрелковой дивизии в районе Питомача 25-го декабря 1944 года. // Там же.

41. Kalben H.-D. Zur Geschichte des XV. Kosaken-Kavallerie-Korps. S. 106.

42. Плющов-Власенко Б. Крылья свободы. С. 90, 100. // Архив автора.

43. Бестужев. Непримиримость. // Воля Народа, № 1, 15.11.1944.

44. Бухардт Ф. 27.2.1966. С. 15 (на нем. яз.). // BA-MA. Sammlung Steenberg.

45. См. также: Заметки о речи генерала Власова в феврале 1944 г. Штаб командующего Люфтваффе, отдел Ic (на нем. яз). // BA-MA. RL 2/v. 3058a.

46. Акция по использованию перебежчиков. Беседа у генерала добровольческих частей 7 января 1945 г. Организационный отдел Генерального штаба ОКХ, № II/70 404/45 секретно, 8.1.1945 (на нем. яз). // BA-MA. RH 2/v. 911.

47. Пограничные войска в годы Великой Отечественной войны. С. 638, 595, 19–20.

48. Герварт Г. Германия и украинский вопрос. С. 12 (на нем. яз.). // Архив автора.

49. 50 лет Воруженных Сил СССР. С. 399.

50. Нерянин-Алдан А. Русское Освободительное Движение и Русская Освободительная Армия. С. 5–6 // BA-MA MSg 149/60; Фрёлих С. Рукопись. С. 24 (на нем. яз.). // Архив автора.

51. Беседа А.А. Власова с Д.В. Вачнадзе (по воспоминаниям последнего), 21.6.1945 // BA-MA. MSg 149/48; Поздняков В. Андрей Андреевич как человек. // Там же.

52. Strik-Strikfeldt W. Gegen Stalin und Hitler. S. 220, 223; Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. Кн. 2. С. 447.

53. Нерянин-Алдан А. Русское Освободительное Движение и Русская Освободительная Армия. С. 12. // BA-MA. MSg 149/60; Письмо Крёгера Стеенбергу, 28.12.1966 // BA-MA. Sammlung Steenberg.

54. Наступающий год – год нашей победы. Интервью, данное генералом Власовым корреспонденту агентства «Transozean-Europa-Press». // Воля Народа, № 1 (14), 1.1.1945.

55. Воин РОА. С. 3.