Текст книги "Убийственное меню [P.S. Любимый, завтра я тебя убью]"

Стол оказался накрытым.

Долго-долго стояла Марина, тупо уставившись на стол, как перед этим в окно, пытаясь разумом объять непонятное. Склероз? Внезапная потеря памяти? Или до такой степени утратила контроль над собой, что автоматически разостлала скатерть, расставила тарелки и бокалы, разложила приборы, да ещё украсила вазочкой с цветочком?! Чудо? Волшебство? Добрые духи? Ведь никого, кроме неё, в доме нет. Господи, как скатерть-самобранка из детской сказочки. А может, Хелена вернулась? Да нет, она всегда хлопает дверью.

Юстинка, быстро и ловко накрыв стол, отправилась искать тётку. Заглянула в гостиную и спальню – Марины нигде не было. Опять вернулась в кухню, но именно в этот момент хозяйка окаменела перед столом, так что девушка не видела и не слышала её. Удивлённая и немного даже встревоженная, Юстина набралась храбрости и, приоткрыв дверь дядюшкиного кабинета, сунула нос и туда. Пусто. Оставалась библиотека, тем более что будущая юристка давно собиралась заглянуть в словарь иностранных слов, чтобы установить, какая связь между шизофренией и амбивалентностью. Двойственность и противоречивость в отношении к имуществу собственников в XIX веке просто нельзя было не заметить, это никак не вязалось с их религиозными заповедями и явно свидетельствовало о каких-то отклонениях в психике. Упрямая девица должна была выработать собственное мнение и на сей счёт.

Ни тётка, ни племянница не старались специально соблюдать тишину. Просто шаги их заглушали ковровое покрытие в комнатах и орущее радио. Марина не верила в потусторонние силы, волшебство и чудеса, поэтому решила проверить, не вернулась ли племянница. Поднявшись наверх, в комнате и ванной Юстины никаких следов девушки она не обнаружила. Марина задумчиво спустилась, ещё раз оглядела стол, который так и остался накрытым, после чего, махнув рукой на чудеса, поспешила в кухню к макаронам. Те за это время отлично сварились. Выложив макароны в дуршлаг, чтобы стекла вода, Марина отнесла на стол салат, опять поразилась непонятному чуду, с некоторым усилием изгнала мысли о затаившихся в квартире злоумышленниках и вспомнила, что не убедилась в отсутствии дома мужа.

В кабинете Кароля не было. На его рабочем столе лежала телефонная книга, вверх корешком, раскрытая на какой-то странице, но так она лежала ещё со вчерашнего дня. В этом святилище никто не имел права прикасаться к вещам, принадлежащим хозяину, и Марине очень захотелось позлить мужа, ну хотя бы книжку убрать. Пусть лопнет от злости, педант проклятый!

Немного поколебавшись, что в данном случае принять за порядок – закрыть книгу или оставить валяться на столе как есть, Марина вовремя вспомнила угрозы мужа развестись. Если вот так станет на каждом шагу отравлять ему жизнь, он, того и гляди, поспешит с разводом, и она не успеет его убить.

За это время Юстина ознакомилась с проблемой амбивалентности, поставила на место словарь и опять прошла в кухню. Тут она увидела макароны в дуршлаге и сделала с ними то, что обычно делала тётка, желая сохранить их тёплыми: налив немного воды в кастрюлю и поставив её на электроплитку, девушка пристроила на этой водяной бане дуршлаг с макаронами, прикрыв их крышкой. Подумав, включила горелку на единицу и прошла в столовую. Обеденный стол занимал все её помыслы, и девушка подошла к нему. И остолбенела, увидев салат. Салата здесь не было, это точно, ведь она сама накрывала на стол! Сразу вспомнились макароны, которых вроде бы тоже раньше не заметила в кухне. Что тут делается? Тётки явно нет дома, Хелены тоже нет. Неужели она, Юстина, так увлеклась шизофренией, что автоматически принесла салат и отлила макароны, думая о своём? О шизофрении… Хотя болезнь вроде не заразная… Спокойно, главное, не психовать.

Марина из кабинета мужа прямиком направилась в кухню. Дуршлаг с макаронами на кастрюле сначала не привлёк её внимания, слишком обыденное явление. И только попробовав жаркое и погасив под ним газ, Марина осознала, что произошло.

Езус-Мария, она ведь готова на Библии поклясться, что оставила макароны в дуршлаге в мойке, как же это предметы перемещаются в доме без участия хозяйки? Кто тут прячется, чтобы её пугать? Не иначе Кароль. Втихаря пробрался в дом, скрывается, чтобы не попасться ей на глаза и довести её до сумасшествия. А потом, вечером, заведёт издевательский разговор о галлюцинациях. Обязательно заведёт! Его излюбленное развлечение – всячески подчёркивать глупость жены, её бестолковость, темноту и бездонное тупоумие. Теперь вот ещё присовокупит склонность к галлюцинированию, чтобы выдать за ненормальную и на этом основании лишить её права на совместно нажитое имущество. И в дурдом запихнёт, на это он способен! Хотя нет, слышала она, что дома для сумасшедших сейчас переполнены до такой степени, что даже буйных не держат, но какая разница, главное, получит юридическое основание лишить её своей доли имущества. Уж она его видит насквозь! Так вот, ошибаешься, голубчик. Не такая уж она дура и так легко не сдастся. Вот сейчас найдёт его и пригвоздит! Выскажет все, что думает о его подлых методах. Нет, лучше поступить по-другому. Сделать вид, что ничего необычного в доме не происходит, и сесть за стол. Да, вот так просто приступить к обеду, все в порядке, она питается… Этот негодяй наверняка не выдержит пытки запахами и выйдет из укрытия.

Как можно тише Марина выложила макароны на блюдо и понесла в столовую.

Юстинка тоже размышляла. И она ни в какие привидения не верила. Правда, была очень голодная, но не до такой же степени, чтобы на этой почве ей стали мерещиться несусветные вещи. Значит, в доме кто-то есть. И неизвестно почему скрывается от неё. Наверняка не грабитель – грабители обычно не готовят обеды своим жертвам. Скорее всего, это тётушка. Только вот до сих пор не было у неё привычки прятаться по углам.

Остановившись посередине холла, девушка немного дрожащим голосом изо всех сил завопила:

– Тётя-а-а!

У Марины в кухне чуть не вывалилась из рук сковорода с драгоценной говядиной в сметанном соусе. Она уже полностью убедила себя в продуманной и злонамеренной акции супруга и разработала стратегию поведения. Неожиданный жуткий крик в пустом доме ударил по нервам. Просто чудо, что не уронила сковороду… Подать голос она была не в состоянии.

– Есть тут кто? – ещё ужаснее прокричала Юстина, которой и в самом деле стало немного страшно.

Сделав над собой сверхчеловеческое усилие, Марина дошла до стола и поставила на подставку сковороду, освободившимися руками ухватившись за стул, ибо ноги под ней подкосились.

– Юстинка, это ты? – слабо отозвалась она. – Я здесь. А ты откуда взялась? Тебя же нет…

Облегчённо выдохнув, девушка бросилась в кухню. Марина же, почувствовав, что ноги действуют, устремилась в холл, откуда вроде бы кричала племянница. И та, и другая никого не увидели. И обе одновременно подумали, что стали жертвой какого-то жуткого оптико-акустического обмана. Каждая в ужасе кинулась разыскивать другую, и обе несколько минут, как в кошмарном сне, безуспешно гонялись друг за дружкой вокруг злополучной стенки, отгораживающей столовую от кухни.

Первой сдалась Юстина.

– Тётя, где вы? – жалобно позвала она, останавливаясь.

– Это я спрашиваю, где ты? – раздражённо прокричала в ответ Марина и тут же натолкнулась на замершую племянницу. Отдышавшись, обе разразились немного истеричным смехом.

– А ведь я была уверена, что тебя нет дома, – говорила Марина, повалившись в кресло и обмахиваясь платочком. – Даже поднялась наверх и проверила. И ничего не могла понять.

– Я тоже, – подхватила Юстина, нервно хихикая. – Вижу, в кухне что-то происходит, а вас, тётечка, нет. И вообще никого нет. Слушайте, этот дом просто создан для игры в прятки!

Не сразу оценила Марина гениальность этого замечания племянницы. А когда до неё дошло, сердце так и запрыгало в груди. А если предположить, что ей понадобилось бы быть… То есть, вернее, не быть… Нет, все же быть. Кароль погибнет…

Марина совсем запуталась в своих преступных версиях и не слушала, что ей говорила племянница. Кажется, что-то интересное.

– …Позавчера ночью, – взволнованно рассказывала Юстинка. Марина заставила себя прислушаться. – Проснулся он, никаких предчувствий, просто пить захотелось. Поплёлся в кухню, а по дороге выглянул в окно. Уже светало. И он увидел – крадут его машину! А он специально в таком месте поставил, чтобы из окна было видно. А её уже начали втягивать на платформу грузовика. Так он выскочил в чем был, успел только крикнуть жене, чтобы звонила в полицию. По дороге схватил что подвернулось под руку. Оказалось, большой пляжный зонтик, свёрнутый, у двери стоял…

– Кто? – ничего не поняла Марина.

– Так я же говорю – кузен одного парня из нашей группы, – объяснила Юстина, продолжая жевать и одновременно говорить. Очень уж хотелось рассказать, но есть – ещё больше. – Выскочил он, значит, во двор и огрел этим зонтом сначала одного угонщика, потом другого. Они от неожиданности немного оторопели, но потом опомнились, кинулись на него, а их было трое. У кузена хватило ума больше не ввязываться в драку, а лишь увёртываться и отбиваться. Зонт очень подходил для этого. И ещё кузен надеялся, что жена уже вызвала полицию, сейчас помощь подоспеет. А эта идиотка, представляете, проснувшись от крика мужа, высунулась в окно и давай вопить во весь голос. Вместо того чтобы в полицию звонить. К счастью, какая-то случайная патрульная машина проезжала, и всех замели. То есть не всех, замели кузена и двух похитителей. Третий успел сбежать на своём грузовике. Представляете, никто даже его номера не записал! Боже, как вкусно! Можно капельку добавки? И ещё салату немного…

Сделав небольшой перерыв в рассказе, племянница потянулась за салатом. Марина тем временем положила ей добавку жаркого и ложку макарон. Слушала она рассказ о похищении чьей-то чужой машины со все возраставшим интересом, смутно догадываясь, что все это может ей пригодиться.

– И что? – поторопила она девушку. – Кузена-то зачем замели?

– Ну как же! – пояснила будущая юристка. – Его обвинили в нападении и нанесении тяжких телесных повреждений, ведь он своим зонтом одному бандюге сломал нос, а второго ткнул концом зонта в живот. Жаль, не проткнул насквозь, но зонт вдавился так, что след остался. На самом же владельце автомашины никаких следов не осталось, он заслонялся своим зонтиком. Правда, потом зонт переломился, когда третий угонщик бросился на кузена с бейсбольной битой…

– Так чем же дело кончилось?

– Вот именно, – с каким-то мрачным торжеством произнесла девушка. – У нас даже получилась целая дискуссия. Хотя, что говорю, дискуссия – это когда сталкиваются разные мнения, а вся наша группа была единодушна. В полиции преступников сразу же отпустили, а кузена задержали на двадцать четыре часа.

– Не понимаю…

– Все в соответствии с нашими законами, – с горечью пояснила законница. – Они пострадали, на нем же ни единой царапины. Патруль подъехал в тот момент, когда как раз сломался его зонт.

– Так в чем же его обвинили? – не понимала Марина.

– В нарушении неприкосновенности…

– Какой ещё неприкосновенности?

– Как – какой? Телесной. И в нанесении тяжких телесных повреждений, безо всякой причины, ведь его машину не украли! Вот так. Не было у него права защищать своё имущество. Нет, вы представляете?!

– А на что у него было право? – хотела знать Марина.

– У него было полное право убеждать похитителей, просить их отвалить от его машины и слинять, пока он полицию не вызвал, мог ещё чем пригрозить, например вспомнить нужную статью УК. Мог обругать их даже нецензурно, словесное оскорбление у нас допускается, лишь бы не рукоприкладство.

– Так он и вызвал полицию.

– Нет, они сами приехали. И, к сожалению, составили протокол. О том, что увидели. А увидели они двух пострадавших субъектов и одного целёхонького, пусть и в пижаме…

– А это имеет значение?

– Ну как же, смягчающее вину обстоятельство. Нет, как-то по-другому называется, но все равно в пользу кузена. Ведь прокурор, получив идиотский полицейский протокол, обрадовался – преступник у него в руках. Но вот мы на нашей дискуссии в один голос решили – дудки! Трудно представить, что кузен среди ночи срывается с постели и мчится колотить случайных прохожих, да ещё в одиночку кидается на троих. Вооружившись дурацким зонтиком. Хорошо, что ему под руку какой тесак не подвернулся.

– Да уж, от тесака было бы больше пользы, – веско заметила Марина.

– Зато для обвиняемого было бы хуже. Вменили бы в вину умышленное нападение, и уже ничто не спасло бы беднягу от нескольких лет отсидки. С пустыми руками полиция и его бы отпустила, а тут протокол, а раз есть бумажка, делу дадут ход. Ну, я уже говорила, как обрадовался прокурор, руки потирал и прикидывал, сколько лет запросить для преступника…

– Ну что ты плетёшь, какого преступника? Преступник, раз не позволил украсть свою машину?

– Так из-за этого и дискуссия у нас возникла, все сошлись на том, что законодательство у нас поставлено с ног на голову. Ни за что ни про что могут засудить, как пить дать. Ну, может, учитывая смягчающие обстоятельства… И как это у вас всегда получается так вкусно, что пальчики оближешь? А на сладкое что будет?

– Поставь чайник. – Марина с трудом поднялась со стула. – Я займусь десертом. Надо немного подогреть.

К прерванному рассказу Юстина вернулась лишь после того, как поставила на стол две чашки со свежезаваренным чаем, а Марина принесла вынутые из холодильника сырник и взбитые сливки к нему. Подогревать же она поставила сковороду с жарким и макароны, все только на пару, потому что муж боялся микроволновой печки.

– Это для дяди? – поинтересовалась Юстина. – Опоздает на обед?

Марина удержалась от язвительного замечания, даже плечами не пожала. За последние полчаса в её сознании свершились важные перемены. Ещё не до конца осознав новую концепцию убийства, она интуитивно поняла, что теперь ей следует скрывать своё истинное отношение к супругу. Чтобы не попасть под подозрение, она должна всегда и перед всеми демонстрировать свою пламенную любовь к мужу, проявлять заботу о нем и всячески доказывать, что именно в этом и состоит смысл её жизни.

– Видимо, дела помешали, – сдержанно ответила Марина. – Возможно, пришлось с кем-нибудь из партнёров пойти в ресторан, хотя он этого не выносит. Ну ничего, и на ужин сгодится, как считаешь?

– Ещё как сгодится! – горячо заверила Юстина.

Марина поторопилась перевести разговор на юридическую тему:

– Так чем кончилась история с тем бедным кузеном? Его так и держат в тюрьме? В ночной пижаме?

– Не в тюрьме его держат, а в камере предварительного заключения, – отвечала Юстина, отправляя в рот большущий кусок сырника. – Вернее, уже не держат, отпустили.

– Почему?

– Прокурор не смог возбудить дело.

– Почему?

– Потому что у него не оказалось пострадавших. Обратите внимание, тётушка, на тот факт, – тут Юстина для пущего эффекта даже подняла вверх вилку, – обратите внимание на то, что у обвинения нет протокола медицинского осмотра пострадавших. У прокурора есть лишь человек в пижаме, который со сломанным зонтиком для собственного удовольствия бегал по улицам. Может, просто дышал свежим воздухом.

– А разгуливание по городским улицам в пижаме не преследуется законом? – подозрительно поинтересовалась Марина.

– Нет, тем более что теперешняя мода дозволяет носить абсолютно любую одежду. Наказуемо лишь нарушение личной неприкосновенности.

– Так этот самый кузен вроде бы именно её и нарушил? – не очень уверенно возразила тётка.

– А вот и нет! – радостно воскликнула племянница. – Чью, спрашивается, неприкосновенность? Жертв ведь не было.

– Теперь я уже вообще ничего не понимаю, – призналась Марина.

– Так вот, слушайте меня внимательно, тётушка. Именно потому полиция так быстро и отпустила негодяев. Уже в комендатуре полицейские разобрались в истинной сути происшедшего, а они прекрасно знали, что преступникам прокуратура ничего плохого не сделает, вот и поспешили их отпустить, чтобы те не додумались вызвать врача и потребовать медицинского освидетельствования. Пострадавшие в один голос заявили, что они к этому пану в пижаме никаких претензий не имеют, и вообще, будучи в подвыпившем состоянии, не очень хорошо помнят, что происходило. Может, там и была на улице какая драка, так это не они дрались. Полиция уничтожила составленный в спешке протокол, на всякий случай потребовала документы и записала данные, а потом отпустила угонщиков. Доказать их вину все равно нельзя, они же наверняка не подадут в суд на кузена.

Закончив рассказ, Юстина сосредоточилась на десерте, а Марина напряжённо размышляла. Проглотив последний кусок, девушка неожиданно добавила:

– И все равно все наши считают, что кузену просто невероятно повезло. Не иначе как судьба его хранила.

– Ты о чем?

– Так ведь трое негодяев его запросто могли убить или сделать калекой на всю жизнь. Их же трое было, причём здоровенных парней, а он безоружный. В принципе, каждый автомобилист прекрасно знает, что ни в коем случае нельзя вступать в драку с преступниками, защищая своё имущество, если ты один и без оружия. В таких случаях всегда пострадавшим оказывается владелец машины, с ним не цацкаются, ворюги же, как правило, выходят сухими из воды. И ещё они могут мстить.

– Ты сказала «мстить»? – с непонятной радостью подхватила Марина. – Как именно мстить?

– Обыкновенно. Подстерегут где-нибудь и отделают за милую душу.

– И даже убить могут?

– А почему бы и не убить?

– Но ведь может вмешаться правосудие… прокурор…

Девушка саркастически усмехнулась:

– Какой там прокурор? Кто избил? Ищи ветра в поле. Прокурор сам боится…

Марина замолчала и больше не слушала рассуждений племянницы, густо пересыпанных юридическими терминами и колкими замечаниями в адрес современного законодательства. Перед несчастной женщиной вдруг открылись сверкающие перспективы, правда ещё несколько туманные и запутанные, но все же наметилась возможность избавиться от опостылевшего супруга.

«Пострадавшим всегда оказывается владелец машины» – так сказала племянница…

Юстинка встала из-за стола, собрала грязные тарелки, отнесла на кухню и принялась складывать в посудомоечную машину. Марина поплелась следом.

– А такие случаи уже были? – как можно небрежнее спросила она.

– Какие случаи? – не поняла Юстинка.

– Ну, чтобы воры убили человека.

– Вроде бывали, – рассеянно ответила девушка, потому что внимание её привлекли кастрюля, прикрытая сковородой, и вторая кастрюля, прикрытая дуршлагом с макаронами. – Зажечь газ под этими кастрюлями?

– Самый маленький. А конкретно ты что-нибудь знаешь?

– Конкретно, как правило, убивают взломщики. В основном гастролёры и случайные грабители. Организованные и опытные группы действуют более тонко, обычно заявляются в пустой дом или квартиру, для них главное – ограбить, а не убить.

– Жаль! – вырвалось у Марины.

– Что? – удивилась племянница. – Почему вам их жалко?

Марина спохватилась:

– Ну… тогда, может, полиция взялась бы наконец за грабителей, не отпускали бы их так, без наказания. А люди… люди получили бы право защищаться.

– Интересно, кого бы выбрать на роль первой жертвы? – ядовито поинтересовалась Юстинка. – Кто добровольно согласится пожертвовать собой ради общества? Да и одного прецедента явно недостаточно. Хотя… вот если бы прикончили генерального прокурора, или министра юстиции, или главного коменданта полиции, или парочку депутатов сейма… кого там ещё? Епископа, скажем. А обыкновенного человека убьют – толку мало, из-за обыкновенного закон менять не будут. Даже если дюжину убьют, власти вряд ли задумаются над изменениями в нашем уголовном кодексе.

– Ты так считаешь?

– Уверена. Что тут думать, и без того ясно.

Юстинка совсем позабыла о том, что пора приниматься за занятия, видно, очень уж животрепещущую тему задела тётка. Прислонясь к дверному косяку, девушка продолжала горячо протестовать против разгула преступности в стране и бессилия закона, и было ясно, что ни один студент их второго курса не знает жалости к преступникам.

Марина слушала племянницу с большим вниманием. И со смешанными чувствами. Вообще-то она была согласна с мнением второго курса юридического факультета, но в то же время лично для неё было бы удобней, чтобы столь необходимые изменения в УК были внесены немного позже, не теперь. Лично ей, Марине, обнаглевшие от безнаказанности преступники могли очень даже пригодиться…

Окинув кухню внимательным взглядом и убедившись, что все как надо, хозяйка перешла в гостиную, уселась в кресло и опять уставилась невидящим взором в окно, за которым как раз снова припустил дождь.

* * *

Кароль Вольский домой не торопился. Есть ему не хотелось, он с партнёрами очень неплохо пообедал в ресторане и теперь, пользуясь тем, что дождь прекратился, решил осмотреть выставленную на продажу площадку, которую давно собирался приобрести.

Потом надо будет съездить к даме сердца одного воротилы игорного бизнеса.

К содержанке воротилы Кароля влекла отнюдь не сердечная склонность, чувств никаких он к ней не питал. Просто требовались кое-какие сведения, которыми дама наверняка располагала.

Лет десять назад Кароль Вольский чуть не угодил в очень неприятную историю, в которую его заманил как раз покровитель дамы, один из крупнейших воротил польского игорного бизнеса. Никогда не подводившее Кароля чутьё подсказало ему правильное решение, и он вовремя удержался от участия в сомнительном предприятии. Воротиле пришлось бежать на край света, на другой континент, прихватив немалый капитал, но бросив даму сердца, которая до сих пор не могла простить ему измены, прозябая в нищете. Нищета, разумеется, была относительной, но бывшая содержанка все равно злобствовала и вынашивала планы мести. На её желании насолить бывшему покровителю и строил свои расчёты Кароль Вольский.

Дело в том, что Вольскому сейчас очень был нужен один проверенный человек ещё тех времён, когда задумывалась афёра в игорном бизнесе. Кароль доверял этому человеку, тот не раз оправдывал доверие своего богатого работодателя, и вот теперь у Вольского опять возникла нужда в этом подставном лице. О том, что Влодек продолжает оказывать услуги разным предпринимателям, Кароль знал, однако предприниматели ни за что не помогут конкуренту разыскать столь необходимую ему личность. А вот безутешная любовница могла назвать и настоящие имя-фамилию Влодека, и его адрес; во всяком случае, Кароль очень на это рассчитывал.

У дома бывшей содержанки царило необычное оживление, явно чувствовалась какая-то нервная атмосфера. Скопление полицейских машин заставляло предполагать наихудшее. Калитки на участок дамы и её соседей были закрыты, зато все въездные ворота широко распахнуты.

Не обращая внимания на нервную атмосферу и не глядя по сторонам, Кароль Вольский беспрепятственно подошёл к дому. Дверь оказалась заперта на внутренний засов, звонок не действовал, пришлось постучать. Открыла любовница, вся зарёванная. Какой-то затюканный – видимо, ею – жалкий человечек воспользовался приходом гостя и шмыгнул в открытую дверь. Любовница сделала попытку схватить его за шиворот, да тот оказался проворнее, и дама махнула рукой.

Кароль знал даму бог знает с каких пор, они давно были на ты, и гость без церемоний поинтересовался, что произошло, по мере сил изображая сочувствие.

– Неужто сам не догадываешься? – гневно фыркнула дама. – Сегодня ночью две машины угнали из наших гаражей. А у меня ещё прихватили в придачу ящик шампанского, я его в гараже держала. А все эта электроника собачья, чтоб ей…

И дама в сердцах очень нехорошо высказалась об электронике.

– Так сигнализация была установлена?

– А то как же! Все путём, со всем этим «джи пи эсом» или как его там… Вот теперь у нас ворота напрочь не закрываются, что-то они там то ли заменили, то ли испортили, а заодно отключили все замки в доме. Запросто могут нам всем глотки перерезать, если захотят!

Насчёт глоток Кароль выразил сомнение, авторитетно заявив, что по этой части действуют другие специалисты, а вот кража машин его заинтересовала, и он потребовал подробностей.

Любовница пригласила гостя пройти, в гостиной щёлкнула кнопкой электрического чайника, достала из бара бутылку коньяка и для успокоения налила себе в рюмку несколько капель. Гостю не предложила, зная, что он за рулём.

– А это дерьмо сбежал, видел? – гневно вопросила любовница, наливая гостю чай. – Ну, тот тип, что в дверь шмыгнул. Это ведь он, сволочь, сигнализацию устанавливал, а теперь толку от них не добьёшься, друг на друга кивают, чего-то там не подключили, говорит. Можешь не сомневаться, одна шайка-лейка с угонщиками. И у соседа машину увели, те же ребята орудовали, факт. Я бы в суд на них подала, так ведь гиблое дело, ничего с них суд не присудит, а страховку и так выплатят. В суд подавать должны страховые фирмы, а не мы.

Вот с этим Кароль был полностью согласен, его давно удивляло, что страховые фирмы не преследуют угонщиков, легко выплачивают страховку и вообще не моргнув глазом мирятся с убытками. И не только удивляло, но и раздражало, потому что страховые взносы все повышались, а с какой стати он должен платить за чьё-то разгильдяйство?

– А что с воротами?

– Холера их знает, как они ворота открыли. Сосед говорит, тоже с помощью пульта, как и гаражи. При этом что-то там нарушили, теперь ворота так заблокированы, что никакая сила их не закроет. Специалисты их хреновы только руками разводят.

– И с гаражными дверями такая же история?

– Гаражные двери были подключены к домашней сигнализации. Уверяли – гарантия сто процентов. И что? Вырубилось все, даже не пикнуло.

– И никто не слышал?

Любовница опять подкрепилась коньяком, пододвинула гостю его стакан с чаем и пожала плечами.

– Я лично не слышала. Узнала обо всем лишь тогда, когда сосед в двери заколотил. Ещё удивилась – почему сразу в дверь, а калитка как же? Глянула в окно – и чуть не померла. Сердце схватило, до сих пор никак не отойдёт. Жаль машину.

Ещё хлебнув коньяка, дама трясущимися руками достала из пачки сигарету.

– И все, что было в машине, – закуривая, с горечью добавила она. – Знаешь, как это бывает, человек возит с собой множество вещей, все недосуг или лень выложить. Я и не помню, что там у меня в багажнике скопилось. А сосед рассказывал: их домработница проснулась ночью и увидела выезжающий из ворот автомобиль, да не обратила внимания, думала, это хозяин едет. А хозяева в тот момент наверху ссорились, у них эта процедура каждую ночь повторяется, такие скандалы устраивают – бомбёжки бы не услышали. Только утром увидели: гараж распахнут, машины нет. Смотрят – у меня то же самое, ну сосед и прибежал поинтересоваться…

Кароль охотно обругал дуру домработницу, подумал – вот, и эти супруги ссорятся. Затем попытался представить себе, что бы было, поймай хозяева угонщиков на месте преступления. Что бы они стали делать? Ввязываться с бандюгами в драку? Опасно, лучше чем-нибудь швырять в них издали. Конечно, ещё лучше стрелять, да не из чего.

Вспомнив, что сам он живёт на вдвойне охраняемой территории, Кароль испытал большое удовлетворение, и это придало ему силы с удвоенной энергией утешать пострадавшую. Поговорив ещё какое-то время на животрепещущую тему, обсудив разные типы сигнальных установок и убедившись, что оные у него самые лучшие, Вольский приступил наконец к делу.

Нет худа без добра. Будучи в раздёрганном состоянии, любовница выболтала больше, чем следовало. Сказалось и лёгкое подпитие. И все же эта железная женщина сумела взять себя в руки и проявить деловую хватку. Проше бардзо, она рада оказать услугу старому другу, сообщить ему координаты требуемого типа, но не даром.

Кароль Вольский, возможно, и поторговался бы с давней знакомой, ибо начисто был лишён всяких там сантиментов. Однако в данный момент он находился в чрезвычайно благодушном настроении. Ну как же, тут такие неприятности, а у него сигнализация и охрана на порядок лучше. Не став торговаться, Вольский легко отстегнул затребованную сумму, чем значительно подправил даме настроение. Сам же получил желаемое, да сверх того ещё и много очень полезных сведений. Так что времени он даром не терял. Распрощавшись с повеселевшей хозяйкой, Кароль прямиком отправился домой.

* * *

Хлопнула входная дверь. Её стук вывел Марину из глубокой задумчивости. Это наверняка Кароль, только он вваливается с таким грохотом. Очень хорошо, горячий ужин ему обеспечен, все стоит на пару, только подать. Интересно, найдёт ли он и теперь повод устроить скандал?

Но Кароль не собирался скандалить. Он все ещё пребывал в весьма приятном расположении духа, да ещё и аппетит вроде снова прорезался. Привычно потянув носом – из кухни доносился весьма заманчивый запах, – он бросил в пространство, но не очень сердитым голосом:

– Буду есть!

Услышав это, Марина испытала не только облегчение, но и нечто похожее на торжество: выполнить пожелание мужа ей ничего не стоит в считанные минуты, недаром проявила предусмотрительность. К тому же супруг дал понять, что находится не в самом дурном настроении. Когда он в ярости, тогда даже не говорит, а как-то страшно шипит. Только вот неизвестно, удовлетворят ли его блюда, приготовленные на обед. Но заставить весь стол – не проблема. И вовсе не обязательно укладываться в две минуты, времени у неё достаточно, ведь мужу нужно умыться, переодеться… Может, и Юстина выйдет поужинать, хотя время настоящего ужина ещё не наступило. Они с Юстинкой могут просто за компанию поклевать чего-нибудь.

Марина все точно рассчитала и успела выставить на стол кроме жаркого с макаронами несколько салатов, ветчинку, паштетик, маринованную селёдочку, куриное заливное. Продолжая вытаскивать из холодильника и пристраивать на столе очередное блюдо, Марина несколько раз напоминала себе принятое решение: всячески демонстрировать любовь к мужу и заботу о нем.

Обилие блюд хозяина неожиданно разгневало. Все вкусно, все хотелось бы отведать, но это не в силах человеческих, вот и попробуй сделать выбор.

– Какого черта столько понаставила? – не выдержал он.

– Чтобы ты вволю поел, дорогой, – умильным голосом произнесла супруга.

Раздражение требовало выхода, и Кароль нашёл новую придирку:

– А это обед или ужин?

– Как пожелаешь, дорогой, – соловьиным голосом пропела Марина, с трудом пристраивая на столе ещё и сырник со взбитыми сливками. – Если хочешь, можем считать это горячим ужином с холодными закусками. – И, высунувшись в холл, позвала голосом, не терпящим возражений:

– Юстинка!

Затем с достоинством заняла своё законное место за столом.