Текст книги "Сказочный салют. Сказки для школьников"

Летчик

Елена Самунь

 
У кролика Ронни случилась беда —
Его забодала рогами Коза.
Полез он «случайно» в ее огород
И вот уж в деревне воришкой слывет.
Сбежались, слетелись увидеть кроля,
Смотрины как будто бы тут короля.
– Обычный я. Ронни меня все зовут,
Украл я случайно, а вы сразу – суд!
Совсем не хотел я морковь воровать,
Мечтаю я лётчиком, может быть, стать.
А там для полётов мне силы нужны,
Ну, вот и морковка попалась тут, – хнык.
Всплакнул наш герой и в защиту его
Спросили Крольчонка, мальца одного.
– Ты мимо скакал и увидел кроля,
Присел, затаился. Выходит не зря.
– Я видел, как Ронни морковку жевал,
Но думаю, точно ее он не крал.
Он попросту взял, чтобы после отдать,
Когда в огороде начнет вырастать
Своя. Ну давайте опустим его.
Мне Ронни так жаль, он боится всего…
И звери кивали в ответ, не спеша,
Поверив наивности вдруг малыша.
Кроля отпустили, слегка пожурив,
Про лётчика вспомнив ему раза три.
И Ронни довольный бежит и поёт…
Но вот перед ним снова вдруг огород…
А плод, что запретный, морковкой алел…
И кролик чинил снова свой беспредел…
Но тут Михаил, как захватит кроля
– Морковь-то верни! Не твоя, чай – моя!
Карьера у лётчика вмиг сорвалась.
Потапыч приложит и силы и власть.
На суд безобразника звери ведут.
Чтоб знал, как чужое красть там или тут.
 

Мячик-проказник

Светлана Шаталова

Жил-был Мячик, обычный маленький Мячик. Зеленый, с желтой полосой вокруг круглого живота. Он был очень любопытный и все время ввязывался в какие-то передряги. То под шкаф закатится – с пауком Трифоном поболтать, то в миску с вареньем заскочит – ягоды пересчитать.

А то вообще в окно влетит – хочется ему послушать, как осколки звенят. Правда, потом Пашке достается от мамы за стекло разбитое. Но что тут поделаешь, наука, говорят, требует жертв. Или не наука? Ладно, потом разберемся.

А Пашка стоит в углу и Мячику кулак показывает. Мячик, конечно, делает вид, что он совершенно ни при чем, но от греха подальше забирается подальше: под шкаф к Трифону или за кресло к мышке Марфушке, где она по ночам орешки катает.

Но Пашка долго злиться, а Мячик прятаться не любят. Как только срок наказания заканчивается, они с Пашкой снова вместе собираются и гулять идут.

Рис. Светланы Шаталовой

Вот катится как-то Мячик по дорожке перед Пашкой и думает: «В доме и во дворе я все закоулки знаю, все стекла переслушал, всё варенье перепробовал. А что там, за забором?»

И Пашка то же самое подумал. Посмотрели они друг на друга, подмигнули друг другу и за калитку нырь.

А там столько всего интересного: люди ходят, машины едут. Мячику надоело по земле катиться, он Пашке на руки прыг, чтобы лучше видеть, что вокруг происходит.

А навстречу хулиган идет. Увидал Пашку и давай над ним насмехаться, да кулаками перед носом махать. Мячик не выдержал, да как зарядит хулигану в лоб! Схватился хулиган за голову, а Пашка мячик подхватил, да бежать скорей. Забежали за угол, едва отдышались.

Смотрит Мячик – пустырь, а в самом центре пустыря огромную лужу кто-то налил. Обрадовался, из рук у Пашки выскочил и к луже вприпрыжку помчался, а Пашка за ним побежал.

Возле лужи лягушки сидели, на солнышке грелись. Увидали, что Мячик к ним летит, да от испугу все в воду попрыгали.

Мячик вокруг лужи поскакал, а Пашка нашел длинную камышинку, сел на берегу, в воду ее тычет, брызги во все стороны летят, а он и радуется да на Мячик поглядывает.

Надоело Мячику вокруг лужи скакать, стал он на лягушек охотиться. Подкрался потихонечку к ним и как прыгнет! Те кубарем в воду и полетели. Потом головы из воды высунули, лапками возле уха покрутили и на дно спрятались выжидать, когда эти хулиганы уберутся.

А хулиганы убираться не собираются, уж очень им лужа понравилась. Мячик в воду скатился и давай крутиться: то одним боком к солнцу повернется, то другим, – плавает, радуется.

А Пашка плот начал строить. Наломал камыша, связал огромную охапку плетью дикого винограда, опустил ее в воду, сам уцепился и попытался на этом плоту удержаться. Да не смог, камышинки распались, а он со всего маху в воду и бухнулся. Прямо в грязь.

Лягушки снова из воды выскочили и обиженные уползли в кусты.

Мячик посмотрел на Пашку и давай от смеха по земле кататься, да рожи корчить. Встал Пашка в центре лужи, насупился, чуть не плачет, а вода с него ручьями стекает. Или не Пашка это? Мячик даже кататься перестал. Большой кусок грязи перед ним стоит. А Пашка где?

Испугался Мячик, помчался прочь от пустыря, да чуть маму Пашкину не уронил. Она как раз Пашку искать на пустырь вышла. Увидела его, только головой покачала. Выманила на берег, водой из лужи грязь оттерла и домой повела. А Мячик следом покатился. Катится, а сам на лужу оглядывается: эх, на самом интересном месте приключения кончились.

Ну ничего, они завтра опять сюда придут.

Сказка
про Аслана и Орлицу

Наталия Розанова-Тесакова

Высоко-высоко в горах под яркими лучами солнца раскинулось королевство. Правил этим королевством отважный Король и прекрасная Королева.

И был у них сын Аслан. Он, как и полагается наследному принцу, ловко стрелял из лука. Но на этом его интерес к военным искусствам заканчивался. Он не сражался в тренировочных поединках, не дрался на кулачках, чем сильно огорчал своего отца.

Несмотря на наказания и ссоры с Королем, Аслан всем свои сердцем стремился к тому, что нравилось ему больше всего на свете – бывать в хижине старого Знахаря. Он бродил вместе с ним по лугам и лесам, собирая лечебные травы и слушал рассказы об их таинственной силе.

Со всей округи к Знахарю приходили люди со своими бедами, и Аслан с огромным удовольствием помогал своему учителю залечивать телесные раны и врачевать души.

Однажды на семнадцатый день рождения Знахарь подарил Аслану амулет.

– Всегда носи этот зеленый камушек на шее. Он спасет тебя в трудную минуту, – сказал старик.

С тех пор Аслан не снимал подарок. И, странное дело, теперь он всегда знал, что делать, чтобы исцелить живое существо, которое нуждалось в его помощи.

Меж тем жизнь текла своим чередом.

И вот однажды на мирное королевство напал злой Грифин. Когда это огромное чудовище с крыльями и перьями прочнее железа, злобными горящими глазами и огромным клювом, пробивающим броню словно яичную скорлупу, появлялось в небе, ужас охватывал людей.

Откуда он взялся, никто не знал.

Грифин налетал на царства-государства как смерч, сметая на своем пути деревушки и селения, убивая воинов, захватывая в плен прекрасных дев.

Храбро бился Король со своими воинами, защищая родное королевство. Но в конце концов потерпел поражение и сложил свою голову на поле брани. Не знал Грифин пощады, захватил королевство и Королеву. А Аслана велел схватить и сбросить с самой высокой скалы в самое глубокое ущелье.

Увидав приближающиеся к нему острые камни на дне ущелья, Аслан уже попрощался с жизнью. Но вдруг почувствовал, как цепкие лапы ухватили его за ворот камзола и понесли вверх. Через несколько минут перед глазами юноши мелькнули зеленые тени. И темнота поглотила его сознание.

Очнувшись, Аслан увидел, что лежит в зарослях густой сочной травы на берегу веселого журчащего ручья.

Рядом с ним лежала Орлица. Она смотрела на него огромными изумрудными глазами. Ее крылья были сломаны и было видно, что боль причиняла ей невыносимые страдания. Подхватив летящего в пропасть Аслана, она, удержав его своими когтями, смягчила падение и тем самым спасла принцу жизнь. Но сама было тяжело ранена.

День за днем Аслан поил Орлицу ключевой водою и лечебными отварами, кормил рыбой и полевыми мышами, врачевал сломанные кости и перья. И – о чудо! В один прекрасный день Орлица встала на ноги, расправила крылья и, взмахнув ими, поднялся высоко-высоко в небо, пока не превратилась в маленькую точку, еле видную в небесной синеве. А потом и вовсе исчезла из виду.

Взял Аслан свой лук со стрелами и отправился в путь. Он шел и шел, взбираясь все выше и выше, преодолевая острые хребты и узкие расщелины, страдая то от жаркого солнца, то от ледяного ветра. Пока наконец не выбрался из глубокой пропасти.

Решив отдохнуть, Аслан прилег в тени огромного тенистого дерева и не заметил, как уснул.

И увидел сон: как парит он высоко в небе и с высоты своего полета видит Грифина и его воинов, пожирающих тела убитых людей.

– Целься в правый глаз чудища – слышит юноша голос, открывает глаза и видит, что перед ним на земле, сложив крылья, сидит Орлица.

Аслан взбирается на спину к своей спасительнице. Они летят на поле битвы.

Ветер гудит в ушах. Руки наливаются мощью и силой. Зрение становится все острее и острее.

И вот Аслан уже в гуще врагов. Он натягивает тетиву до отказа. Еще мгновение – и звенящая стрела летит в Грифина, вонзается чудовищу в правый глаз и поражает его наповал! Враг повержен, а его войско рассыпалось в прах.

И – чудо! Рядом с Асланом стоит не птица, а прекрасная девушка. Много лет назад на нее наложили чары. Быть ей в обличье орлицы пока принц из далекой страны не расколдует ее, победив злого Грифина.

Взял Аслан девушку за руку и повел ее в королевские палаты.

Счастливая Королева устроила пир на весь мир.

Люди плакали и смеялись, танцевали и пели, ели и пили.

Аслан женился на Орлице – так звали зачарованную девушку – и правил своим Королевством долго и справедливо.

P.S. Другие сказки Наталии Розановой-Тесаковой вы можете почитать в ее книге «Сказки фарфоровой чашечки».

Рыбка камень

Людмила Венгер

Далеко-далеко в солнечной стране с золотыми песками, лежало Красное море. И не было на свете места краше. Каждый, кто попадал в эти края, был очарован кристально прозрачной водой, разнообразием кораллов, причудливыми растениями, моллюсками фантастических форм и оттенков. И конечно, необычайно красивыми рыбками-бабочками, клоунами, ангелами, и другими морскими обитателями.

Здесь на прибрежном мелководье жила рыба Камень, она имела крупную голову, маленькие глазки и очень большой рот. Её тело было покрыто чешуёй пыльно-серого цвета с ядовитыми колючками и бородавками. Среди груды камней её никто не замечал. Люди боялись наступить на неё и обходили стороной.

Она страдала от одиночества, с завистью наблюдая за стайкой резвых морских бабочек, ей так хотелось поиграть с ними наперегонки, или просто поплавать между кораллами. Но, увы, её никто не приглашал.

– Кому нужна такая уродина?

Рыбка грустила, она перестала замечать окружающую её красоту, различать цвета, замкнулась в себе и замолчала. Ей захотелось уединиться там, куда не доходят лучи солнечного света, где она больше не увидит никого и ничего. Плыла она долго, пока не нашла пещеру. Занырнув глубоко вниз рыба-Камень очутилась в полной темноте и от этого ей стало ещё хуже. – Ну вот, всё случилось так, как я хотела. Здесь никого и ничего не видно, – она горько заплакала.

Вдруг из темноты послышался голос.

– Кто здесь хнычет и мешает мне спать?

– Я рыбка-Камень.

– Почему ты плачешь?

– Потому что я одна на всём белом свете, – заливалась слезами рыбка.

– А почему ты одна?

– Потому что я страшная уродина и никто не хочет со мной дружить.

– Страшная, уродина, – переспросил голос.

– О ком ты говоришь? Я думала, что страшнее и не красивее меня никого нет. Поэтому я прячусь на глубине в коралловых рифах, изредка позволяю себе поплавать у скалистого берега, скрываясь между камнями. Большую часть своей жизни я провела в расщелинах подводных гор, в полной темноте и только ночью я выхожу на прогулку, когда с неба спускаются белые лучики луны, любуюсь морем и россыпью серебристых звёзд в воде. Когда я вижу ночную красоту Коралл, и светящихся моллюсков, мне становится так приятно на душе, что я забываю о своём уродстве и одиночестве.

Неужели есть ещё кто-то, такой как я, – подумала рыбка и тут же перестала плакать.

– А с кем я разговариваю? – поинтересовалась рыбка-Камень у голоса. – С Муреной.

– А почему ты прячешься и не выходишь поговорить со мной? – спросила рыбка-Камень.

– Потому что не хочу ошарашить тебя своим внешним видом.

– А я боялась, испугать тебя. Давай выйдем отсюда и познакомимся, – предложила Камень.

– Давай!

Они выплыли из пещеры.

Другая рыбка оказалась по-своему милой, у неё был большой открытый рот, и складывалось впечатление, что она всё время улыбается. Тело её было тёмно-серого цвета, издали она походила на вытянутую колдобину.

Рыбки стали с любопытством рассматривать друг друга.

– Какая необыкновенная! Почему ты говорила, что серая и некрасивая? – удивлялась Мурена, – с тобой так приятно разговаривать. Давай дружить?

– А ты вежливая и добрая, – ответила взаимностью рыбка Камень.

– Мы обязательно будем лучшими друзьями. Раньше мне хотелось навсегда остаться в тёмной пустоте пещеры, но благодаря тебе я поняла, что жизнь слишком интересна и прекрасна, и я не буду больше прятаться от неё.

После этих слов море вновь засияло яркими красками, переливаясь всеми цветами радуги.

– Благодарю тебя сердечно, моя дорогая Мурена. Давай прогуляемся, ты мне рассказывала о привлекательности ночного моря, а я покажу тебе буйство красок морского дня.

– Конечно! Радостно ответила Мурена.

Они поплыли к свету, навстречу новым знакомствам и приключениям, а тёмная пещера осталась далеко позади.

Мышка Зойка

Яна Сафронова

Возле старого дачного домика, рядом с пшеничным полем проживала мышиная семья. Каждое утро взрослые мыши убегали на сбор урожая. А тетушка Крыса приглашенная мамой-мышью нянчила детвору.

Усевшись в плетеное из соломы кресло, тетушка читала сказки о Репке и Курочке Рябе. А мышата, слушая сказки, сидели так тихо, что было слышно, как потрескивают дрова в очаге.

– Тетушка Крыса! А почему нам нельзя выходить из норки?! – тонюсеньким голоском спросила мышка Зойка.

– Потому что там летает Орел. Цап за шкурку коготками, и поминай, как звали! – сказала сонная Крыса. После чего укутавшись в лист лопуха, сладко уснула.

– А я не боюсь никого! Кто со мной пойдет на разведку?! – произнесла Зойка и решительно посмотрела на мышат.

– Если Вы боитесь Орла, а еще и Кошку, о которой Тетушка рассказывала вчера, то сидите в норке и охраняйте Тетушку Крысу! А я пойду, вдруг кого встречу в лесу! – обратилась Зойка к братьям – мышатам. И помахав хвостиком, выбежала из норки.

Яркий солнечный свет ослепил мышку. А когда она приоткрыла глаза, ее радости не было предела – так красиво вокруг!

Мышка даже не заметила, что в небе прямо над норкой кружил Орел, высматривая жертву. И лишь когда цепкие когти птицы ухватили ее за нежную шкурку, резко подняв вверх, она поняла, что пропала!

Они летели над лесами и полями, горами и болотами. Казалось, что этот полет не закончится никогда. Мышка прощалась с жизнью. Слезы горошинками катились с глаз, она мысленно прощалась со своей мамой-мышью, с братишками-мышатами, а также с любимой Тетушкой Крысой. Она знала, что больше никогда их не увидит.

Рис. Людмилы Лесной

И тут произошло невероятное. Орел камнем бросился вниз, он решил поживиться зайцем. Который, прыгал по капустному полю в поисках сочной капусты.

Приближаясь к Серому, когти птицы разжались, и мышка Зойка плюхнулась перед мордой Косого, прямо на капустный лист.

Испугавшись шума, заяц дал деру. Только его и видели. А Орел, как ни старался, так и не смог догнать зайца.

Долог был путь домой. Через поля и болота, леса и горы. Только к раннему утру, мышка Зойка добралась домой.

– Прости меня мама, что я ослушалась и вышла без разрешения с норки! Я больше никогда так делать не буду! – пропищала Зойка.

Мама-мышь обняла непослушную дочь. И начала плакать от радости, что та цела и невредима.

– А говорят, чудес не бывает! – вытирая слезы, сказала мама-мышь.

– Бывают! Еще и какие! – ответила мышка Зойка.

– Жадность Орла спасла мне жизнь, правильно в пословице говорится: «За двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь!» – пропищала мышка Зойка и прижалась к груди мамы-мыши.

А у вас есть друзья?

Наталья Швец

Домой с продлёнки Оля ушла в подавленном настроении. Впрочем, как всегда. На пришкольной территории были, и клумбы и спортивная площадка в тени больших деревьев, и даже площадка для мадоннари – рисунков на асфальте. Но не было у Оли друзей.

Почему – Оля не понимала. Отличницей она не была, но училась прилично. Если попросят, всегда даст списать. Не драчунья, не заносчива. Честно пытается включиться в игры школьников, но дети её как бы не замечают. Как будто на ней шапка невидимка одета. На её предложения в выборе игры вообще никто никогда внимания не обращал, она даже и предлагать стала бояться.

Захватив сказку Кэрролла «Приключения Алисы в Стране чудес», Оля уютно устроилась в кресле возле окна. В обществе любимой героини девочке было комфортно: и интересно и свободно. «Хотела бы я быть такой как Алиса, – мечтала Оля. – В какой бы нелепой ситуации она не оказывалась, всегда умеет выйти из неё с достоинством!»

– Просто я всегда вежлива и ни на кого не обижаюсь, – произнес звонкий, мелодичный голос.

Оля растерянно смотрела на незнакомую девочку, неизвестно каким образом очутившуюся в квартире.

– Ты кто!? – прошептала Оля.

– Я Алиса из Страны чудес. Разве ты не узнаёшь меня? Если я не вовремя и ты мне не рада, я, конечно же, удалюсь.

Да, теперь Оля ясно видела, что это она. Точь-в-точь, как на иллюстрациях в книжке.

– Нет, нет! Останься! Поговори со мной, – попросила Оля.

– С удовольствием. О чем ты хочешь побеседовать?

– Ты сказала, что никогда не обижаешься. А мне бывает часто обидно, когда ребята не принимают мои предложения играть вместе. Они как будто не видят и не слышат меня. Почему?

– Все имеют право на выбор. Они имеют право не соглашаться с твоим предложением.

– Может мне надо быть более настойчивой?

– Настаивать или не настаивать, продолжать обижаться или поменять свое настроение – выбирать только тебе, – самым спокойным тоном объявила Алиса.

– А что бы ты сделала на моем месте? – с надеждой спросила Оля.

– Я никогда не трачу свое время на бесполезные обиды. Предпочитаю заняться чем-то, что мне будет нравиться больше, чем обижаться.

Оля погрузилась в размышления над словами неожиданной гости. Резкий стук вывел девочку из задумчивости. Она встрепенулась, огляделась вокруг. В комнате никого кроме неё, на полу лежит книга. Наверное выпала из её рук.

На другой день, наблюдая за шумной возней на школьном дворе, Оля обдумывала услышанное от Алисы. «И чем же мне сейчас хочется заняться?» – спросила она себя. Подумала, и пошла на площадку для мадоннари.

В одиночестве она была не долго. К площадке подошла Валя – застенчивая девочка на год младше Оли. Не решаясь приблизиться, Валя стояла на почтительном расстоянии, заложив руки за спину.

Оля улыбнулась и поздоровалась – слова Алисы о роли вежливости она не забыла. Такой приём ободрил Валю. Она шагнула, и стала рядом. Понаблюдав за Олиной работой, девочка спросила: «А можно, я буду рисовать вместе с тобой?».

Возвращаться из школы домой вместе с Валей было очень весело.

Свиря и Кузьма

Алена Подобед

Жила-была печка и не было у нее детей, потому что и мужа у нее отродясь не было. Да и где его найдешь, если из дому носа не кажешь, а хозяева сватов не приваживают.

Но однажды принес хозяин вместе с дровами в избу полено не полено, корягу не корягу, чурбак не чурбак, а не пойми какой пенек волглый, суковатый, но приманчивый.

Пока он на печи подсыхал и сговорились. От того пенька она будто бы и понесла, а к новому году разродилась двумя таракашками-букашками. И назвала их Свирей да Кузьмой.

Свиря был на сверчка запечного и похож. Жиденький да блекленький, аккурат под цвет скобленому столу, что хозяйка к Рождеству надраила.

Кузьма тоже вышел сверчковатый. Но цвет имел ослепительно изумрудный. А задние ножки у него были так просто преогромные, с толстыми ляжечками и выгнутыми назад коленками.

Свиря часто поскрипывал над братом, мол, вот же уродец ты жалкий, Кузька! Уродец не уродец, но какой-то такой, а какой-то не такой явно. К тому же глаз да глаз за Кузьмой нужен был постоянный. Бывало, пока Свиря-ползунок за печкой посапывал, ногастый успевал и в квашню с тестом заскочить, и возле топки напрыгаться, а то и об оконное стекло побиться, будто бы изба ему чужая.

К весне подросли детки. Свиря знай у мамки под боком лежал-полеживал да пел колыбельную всему дому. А Кузя маяться стал, свысока поглядывая на родню. А однажды взял да и заявил, что он приемный! И что жить ему в избе не положено, поскольку никакой он не Сверчок Запечный, а самый настоящий Кузнец-молодец, рысачок, из рода Кобылок. Откуда такая ересь в голову печному сыну втемяшилась, неведомо. И сколько мать ему не доказывала, что он, видать, просто в отцову породу пошел, гнул свое. Жаль, спросить-то было уж не с кого. Сгорел чурбак сучковатый еще зимой, не выдержав печной страсти. Поминай, как звали…

И как брат не стыдил, а мать не увещевала, но пришлось прощаться с Кузьмой ногастым. Собрала печь сыну в дорогу дохлых мушек, что позади себя подсушивала на черный день. Обдала напоследок жаром родительской любви да и проводила взглядом до порога. Братец Свиря выполз было, затянул прощальную, да тут же его и сморило. Душонка запечная.

А Кузьма как выскочил на крыльцо, вдохнул волюшки, так и задал стрекача через поля-овраги, присвистывая, мол, все, что вижу – мое, мое, мое!

Нарезвился, напрыгался, притомился, решил передохнуть на лугу. Но увидел старую кобылу, что дремала на привязи. И до того она букашечке родной показалась! Раззадорился Кузька, вскочил старухе на нос, да и спроси, мол, вы и есть моя матушка? А та от щекотки зафыркала, глазом закосила, да языком-то мелочь эту и смахни! Благо, до рта не донесла, закемарила сызнова. Кузька и отвалился.

Отлежался в траве-мураве, очухался, росы хлебнул и дай Бог ноги!

Прискакал в благоуханно-цветущий барский сад с прудом. Вскочил на белую лилию, что росла у самой кромки воды.. На красоты залюбовался, расстрекотался во всю свою моченьку. Тут его здоровенная лягва и угляди! Да и он, как ее узрел, признал, обрадовался: ноги прыгучие, сама зеленая да глазастая! Чем не его порода? Хотел уж в объятья кинуться, мол, мамо, вот мы и встренулись! Но «мамо» вдруг выметнуло длиннющий язык и чуть было не с`амкало.

Спасибо пролетавшей над прудом цапле. Лягухи-зеленухи как ни бывало, а Кузька в ряску бултых! Потонуть не потонул, но наглотался, пока выбирался. А как выбрался, обсушился, ноги в лапки, крылышки по ветру… и к опушке лесной. Глядь, там таких же, как и он егозликов – видимо-невидимо! И все на него похожи. И прыгунками так же оснащены! Скачут с травки на травку, усиками топорщатся. Стал наш добрый молодец мамку кликать-вызывать! Откликнулась мать-сыра земля, мол, чего тебе, козявочка-букашечка, надобно?

Был Кузьма ненаглядным у приемной матушки, а у родной оказался одним из многих. Да она детей своих и не считала, хотя и любила всех одинаково.

К слову-то, все ж не совсем как все, оказался Кузя. У местных и язык не разбери-поймешь, и обдергайки простые солдатские. А наш при лампасах и в расписном офицерском камзоле. Да и цвет у него ну до того ярок! И саблю, саблю видели? То-то же! А к августу наш Кузьма Чурбанович крупнющий стал. Что тебе генерал среди плюгавой дворни!

И решил Кузьма еще раз испытать счастье свое в барском саду. Обскакал сторонкой лягушкин пруд, да ко дворцу с колоннами и припусти. Прямиком туда, где на лужайке играли нарядные господские дети. Уж очень хотелось изумрудному жеребчику перед ними покрасоваться.

…Очнулся Кузя в склянице, набитой травинками, да со страху ножки-то и отбросил. Был он бравым коником, а стал сверчок-сверчком. Разве что сабля при нем и осталась…

Утром увидели искалеченного кузнечика балованные дети, и вытряхнули вместе с травками и ножками за окошко, назвав противным…

Долго плакал Кузьма над своей бедой, но еще дольше до дома ползком добирался. А как добрался, проскользнул вслед за котом в избу, да сразу за печку-матушку.

Та от радости раскраснелась, заслонкой застучала, трубой запыхтела! Да и братец Свиря, хоть и скрипнул ехидно, мол, явился не запылился, потеря, но потеснился и даже приобнял. Свой своему поневоле друг.

Так и зимуют за печкой. И теплее там, с мамкой-то приемной доброй, и сытнее. Да и весной от печки плясать привычнее будет. А ножки здоровенные к весне уж точно отрастут! Откуда знает? Да сами посмотрите – вот уже проклевываются!

Под опекой мамы да под песенку братца Свири спится так сладко.

И вы спать ложитесь. Утро вечера мудренее…