Текст книги "Моя жизнь"

Ирина Галкина
Моя жизнь

Мир поцеловал мою душу страданием,

Требуя, чтобы я ответил на это песнями.

Р. Тагор

Дым

 
Багровый дым, клубясь, вползает в мрак,
На тучи чёрные кровавый след ложится…
Застыло сердце, сжатое в кулак,
Не плачет, не поёт и к счастью не стремится…
 
 
К чему надежды робкие мечты,
Проклятья уходящему, родному?
Всё прогорит, всё обратится в дым
И растечётся по небу ночному…
 
 
Шальной мечтой жар-птицу не поймать!
Для них силки плетутся похитрее…
Замкнись, душа, довольно дым глотать!
Готовься к старости. Скорей бы уж, скорее!
 

1966 год.

Москва, Хорошевское шоссе

Мой милый живёт на севере…
(Фантазия)

О.Н. Ш-у

(Между нами – два поля

и одна железная дорога.

Направление – Nord)

 
Мой милый живёт на Севере,
На диком дальнем Севере,
Где спят туманы серые
И камни обледенелые,
Где волки рыщут смелые,
А люди – от инея белые;
Там, где снега не меряны,
Мой милый живёт на Севере.
 
 
Земля там теплом не греется,
Цветами луга не стелются,
Там нет ни солнца, ни месяца,
И лишь ночами весенними
Там бледное небо светится –
От милого свет тот сеется
И тихо сжимает сердце…
– На Севере… на Севере…
 
 
…Приду я к тебе, сердитый,
Травой, шелестящей несмело,
Ветками буйных деревьев,
Дыханием утренних рос…
…Очнись! Дорога разбита,
Размыта, обледенела,
И вьюга справляет тризну
На свежих обломках грёз…
 
 
Компаса шустрая стрелка,
Зря угождаешь ты, вертишься,
Зря дразнишь пустой надеждой;
Не грезится больше, не верится –
Нет, не пробиться, не встретиться,
Не будет, что было прежде.
 
 
Север останется Севером,
Льдин его не растопить.
 
 
Застыла вражда ядовитая,
Как океан Ледовитый –
Замерзнуть, не переплыть…
 

Июль 1966 года,Москва, Тимирязевская улица

(На фото – дом О.Н. Ш-ва в Лихоборах)

Ночь

О.Н. Ш-у

 
Кинул вечер свет усталый
На домов застывший ряд
И на твой домишко старый
Между каменных громад.
Над весенними полями
Синий полог темноты.
Ночь, разлившись между нами,
Принесла с собой мечты…
Смолкло всё, затихли птицы,
Сны летают над Москвой,
Что тебе, любимый, снится?
Чем встревожен разум твой?
Завтра снова взгляд холодный
Ранит сердце мне тоской…
Спи, мой зайчик осторожный,
Не нарушу твой покой.
Спи, лохматый, спи, упрямый,
Гордый, мрачный… и смешной,
Самый умный, глупый самый,
Спи, мой лапонька родной.
Спят берёзы, сосны, ивы,
Замер месяц голубой.
Спи, мой мальчик несчастливый,
Не расстанусь я с тобой…
…Звезды тихо поредели,
Утра шорохи ловлю,
За окошком дремлют ели –
Только я одна не сплю.
Сквозь поля, леса ночные
Вижу милые черты
И шепчу слова шальные –
Но меня не слышишь ты.
В целом мире одинокий,
С шуткой встанешь поутру.
Ты – как дуб в степи высокий,
Я ж – рябина на ветру…
Новый день стучится в двери,
Полон новой суеты –
Всё равно я не поверю,
Что меня не любишь ты.
 

11 июня 1966 года,

Тимирязевская ул., 2-й Волконский пер.

Отдых на даче

О.Н. Ш-у

 
Живу в полях зелёных,
От города отвыкла,
Хожу босая по лугу –
– Ну и хорошо.
 
 
Ложится вечер тёмный,
Роса к ногам прилипла,
Земля покрылась холодом –
– Ну и хорошо.
 
 
Брожу в лесах дремучих,
Беседую с кукушкой,
Заигрываю с белками –
– Ну и хорошо.
 
 
…На днях был страшный случай
На выжженной опушке…
Таится страх под ёлками –
– Ну и хорошо.
 
 
Сижу над речкой чистой,
Звенит она волною,
Бежит себе привольно –
– Ну и хорошо.
 
 
Вот так и время мчится
И нет тебя со мною…
И сердцу вечно больно –
– Ну и хорошо.
 

Эпилог:

 
Могу я строчки стройные
Сплетать – о чём угодно,
О славе не тревожась –
– Ну и хорошо,
 
 
Была б душа спокойна
Да голова свободна,
А прочее – приложится?
Ну и хорошо.
 

Сентябрь, 1966 год.

Жаворонки

Осень

 
Унылый дождь опутал землю всю навечно.
Ручьями льются капли по стеклу, как слёзы детства.
Холодные, они не раз видали бесконечность,
А нам одно лишь слово шелестят: «Конец».
Недолго капли думают с ответом…
А там, на улице, где стужа всё сильнее,
Прозрачная ольха качается под ветром –
Сестра – без братьев, мать – без сыновей…
Тепло весеннее ольхе уже не снится,
Дрожат озябшие последние листы,
…Пора, пора уж и тебе остепениться –
Похоронить мечты.
 

24.09.1966 года,

Тимирязевская улица

Песня-жалоба
(На трамвайной остановке у парка «Дубки»)

 
Голубые рельсы,
Палевый песок,
Уведите сердце
Прямо на Восток.
На Востоке Солнце
Красное встаёт –
На родной сторонке
Прошлое живёт.
 
 
С солнцем по соседству
Милый старый дом –
Там кружилось детство
Тёплым ветерком.
Золотые годы,
Солнечные дни –
Вьюги-непогоды
Вас позамели.
 
 
Занесло тропинки,
Нет пути назад…
Глупые слезинки
В веках лишь дрожат…
………………………………
 
 
Голубые рельсы,
Палевый песок,
Унесите сердце
Прямо на Восток…
На Востоке Солнце
Красное встаёт,
На родной сторонке
Прошлое живёт.
 

30.09.1966

Гимн Н. И. Л-у

 
За тридцать лет, прожитых в этом мире,
Привыкла я и к холоду вселенной,
И к осторожности людской трусливой,
К неправому суду, обманам, клевете
И прочим дрязгам жизненным.
                                    Пыталась
Бороться с ними, как умела, в одиночку;
Сама в броню оделась и оружье заострила;
Слыла меж близких сильной,
                                     и опору
Во мне искали нежные душою.
Порою падала.
                     Вставала вновь не скоро;
Болели раны, отравленные. Но – смеясь,
Болтая и шутя, их презирала я
И в новый бой кидаться вновь была готова.
Так годы шли.
                И силы уходили
                           В безвременье, а мир –
Остался прежним;
                Лишь прибавил
                               отчаянья себе…
Но вот однажды
                Явился ты,
                         Доверчив, ясен, чист,
Счастлив своим служеньем благородным,
Красив сердечностью и щедростью велик.
Как тёплый дождь, среди зимы пролитый,
Ты панцирь ледяной мой растопил
И в грудь открытую вложил такое слово:
«Забудь тревоги бранной жизни:
                                    И ума
Работу тонкую,
                                   и ярости безумье,
Ночей усталых бред, и горечь поражений,
И шаткое победы торжество.
Стань снова слабой женщиной.
                                       Склонись
На грудь мужчины гордой головою,
Призвав на помощь радость, снова обрети
Души спокойную гармонию,
И, вдохновлённая своей любовью
                                и всеми скорбями Земли,
Создай внутри себя
                     и миру подари
                                     такое диво,
Чтоб замер он, внезапно потрясённый,
И за тобой пошёл,
Поднявшись выше зла,
Топча его…
                              И победишь без крови».
Да поможет
              Бог тебе,
                          Учитель дорогой. Я ж
Благодарной буду вечно.
 

24–26.09. 1966 год. Москва

Ночь на заветном крылечке

 
…Тополь под ветром качается,
Луна плывет в облаках.
…А жизнь моя тихо кончается –
Бела, прозрачна, легка…
 

08.06.1966 г.

О.Н. Ш-у

Мой горький стих тебя отыщет

В долинах лавровых,

Где пребываешь ты…

 
…Одна мечта мне кружит голову больную –
Забывши боль и стыд, пойти –
                   И на тебя взглянуть!
Ни слова не сказав,
              нырнуть в голубизну хмельную
И мерить жизнь потом
                   восторгом тех минут.
 
 
О, если б ты пришёл,
Коснулся глаз моих губами,
Сказал: «Прости меня, моя печальная звезда», –
Забыл бы ты тогда свой вечный спор с богами,
Тоску привычную изгнал бы навсегда.
 
 
Не думай, что затих в молчании унылом
Тот робкий ветерок,
                  мечтавший вольным вихрем стать –
Живёт упрямо в нас поруганная сила –
Не может гордый лебедь умереть,
Не спев земную песню до конца.
 
 
…Века прошли….
Поля, заросшие корявыми кустами,
Глядят бессмысленно в ночную темноту…
…Как долго были мы с тобой врагами!
Приди! Верни улыбку мне,
А миру – красоту!
 

20.11.1966 г.

«Когда в просторы мирозданья…»

 
Когда в просторы мирозданья
Пытливый погружаешь взор
И видишь светлое сиянье
Снегов и теплый камень гор,
Небесный свод, который чист и ясен,
И красоту любимого лица,
И восклицаешь: «Мир прекрасен!
Я знаю всё! И вообще – у жизни нет конца!» –
Остановись, мыслитель, дай опору
Восторгу чувств и выводов своих.
Не думай, что поднявшийся на гору
Становится бессмертным средь живых.
Но ты идёшь всё дальше и упрямей
И видишь, наконец, в ревущей глубине
Из недр земли разверзшуюся яму,
Дыханье тайных сил, рождаемых в огне,
Глубинные подводные теченья,
Где вечно скрыто жизни волшебство,
И остановишься в недоуменьи,
И скажешь, как Сократ: «Не знаю ничего».
Увидишь, что стоишь ты над обрывом,
А время мчит, как быстрая река,
И сделаешь свой скромный, частный вывод:
«Искусство вечно, жизнь же коротка».
(«Ars longa, vita brevis» – Гиппократ).
 

1970–71 гг.

Экспромт
(А-ля Маяковский)

 
Радоваться – что добывать радий:
В грамм добыча – в год труды.
Проглотишь – единой минуты ради –
Сто часов всякой ерунды.
 

Октябрь 1972 г.

А-ля Руставели

 
О страданиях Тариэля не напрасно я читаю
И, Миджнуру уподобясь, слёз потоки проливаю:
Кто из нас, сгорев душою, от любви безмолвной тая,
Не искал себя в герое, по страницам книг блуждая.
 

Сентябрь 1966 г.

Московская весна
(Алику)

 
Гляжу на божий мир открытыми глазами:
Бензином пахнет он и мокрым тополем,
Весенними дождями омытым щедро.
                        Как свежа его листва!
Как молода, доверчива, резва,
И вся полна дождём и солнцем!
Живёт и дышит ими – их сестра,
Подруга, дочь, – играет и смеётся,
Лепечет радостно и ветру отдаётся
Беспутному…
                   А ты молчишь
                                  и хмуришься,
                                  полна
Своей печали одинокой.
…Прекрасен божий мир,
                              но как далёк он!
Далёк, как дальний гром за лесом дальним,
Как жаворонок, в синеве звенящий, исчезая,
Как друг, когда-то встреченный случайно
В степях приволжских –
                              хрупкий и печальный,
Тоскующий в глуши,
неведомой царевны ожидая…
Что ж близко? Что твоё?
                                    – Не знаю.
 

07.05.1973 г. Утро. Автобус 22 (подъезжая к «Динамо»)

В копне
(По заказу А.В. С-ва)

 
…Жёлтые соломинки перед глазами,
А за ними – неба синева.
Разные птицы
                     с разными голосами
В синем небе – словно кружева.
   Неподвижный воздух, солнцем напоённый,
   Излучает ласку, тихое тепло.
   Не шевелит ветер стебельков зелёных –
   Всё в природе сладко замерло.
Ласковое небо с кроткою землёю,
Трепетные птицы, жёлтое жнивьё –
Всё – не просто вечер, всё полно тобою,
Лишь тобою дышит, всё – твоё.
 

04.08.1973 г. Жаворонки

 
Там, где немеет в муках человек,
  Мне дал Господь поведать,
         Как я стражду.
 

И. Гёте

Прощальное

А.В. С-ву

 
Смутною порою
Осени глубокой
Расстаюсь с тобою,
Друг мой одинокий.
 
 
С юными мечтами
Надо нам проститься:
Детским лепетаньем
Мне не насладиться,
 
 
Не услышать больше
Нежные стенанья,
Не насытить сердца
Чувств очарованьем.
 
 
…Незаметно годы
Лёгкие промчатся,
Радости живые
В духов превратятся.
 
 
Ты войдёшь однажды
В дом мой опустевший
И услышишь вздохи
Грусти отлетевшей,
 
 
Ласковые просьбы,
Шорох рук несмелых…
Почему так поздно
К нам приходит зрелость?
 
 
От судьбы убогой
Никуда не скрыться –
Разве что дорогу
Сократить решиться?
 
 
Схоронят умерших,
Все следы сотрутся…
От огней горевших
Угли остаются…
 

18.10.1973 г. Жаворонки

«Первый снег ложится тихо…»

 
Первый снег ложится тихо…
Утром встанем – всё бело…
Словно щедрая портниха
Расстелила полотно.
 
 
Крыши, улицы, заборы,
Дуб, застывший на ветру –
Всё под снегом будет скоро,
Завтра, рано поутру;
 
 
И дубравы, где бродили
Мы с тобою, – всем назло, –
И лужайки, что забыли
 
 
Про весеннее тепло,
И заветные тропинки
В мягких травах до колен –
Всё холодные снежинки
Захватили в белый плен…
 
 
Сколько вьюг у непогоды –
Столько горестей вокруг.
Впереди нас ждут невзгоды –
Будем сильными, мой друг.
 
 
Через холод и тревоги,
Через снежный кругозём,
И разлуки, и дороги –
Нашу радость пронесём!
 

20.10.1973 г. Москва

На гастролях

1. Дорожное
(На верхней полке)

 
Белые, протяжные поля Армении,
Вздыбленные горы, зелёная река,
Змейкою тропинка. По каменным ступеням
Меланхолик смуглый тянет ишака…
 
 
Пальмовые рощи, от инея седые,
Море голубое в снежных кружевах.
Странные деревни, города чужие,
Странные созвучья в яростных речах…
 
 
…Сколько перевидано, сколько пережито…
…И плывут, качаясь, тени за окном…
Прошлое исчезло, брошено, забыто,
Не забыт лишь мир, где были мы вдвоём…
 

10–14.02.1974 г.

Поезд из Еревана

2. Концерт в баку (Раечке)

 
На бочке с порохом с тобою мы сидели.
Над нами звёзды фитилями тлели…
В пустынной тьме гремел Московский Хор,
Басы свирепые в затылки нам гудели…
 
 
Туземцев толпы нас атаковали,
Глазами чёрными и жгли, и раздевали…
Смущался дух, кружилась голова,
«Помилуй, боже, нас и сжалься», – мы шептали.
 

5–6.02.1974 г.

3. Сонное

 
«На закате солнца не годится спать!
Да ещё ведь надо вещи собирать!
Эй, проснись, подружка, разомкни ресницы,
Если опоздаем, нас не станут ждать!»
 
 
«Не могу проснуться, склеились ресницы,
Тяжестью налитых век мне не поднять…
Сковано всё тело, голова клонится…
Если б можно было вечно не вставать!»
 
 
Вот бредём, шатаясь, лестница кружится,
Чемодан чугунный с полу не поднять…
Эх, каким бы чудом дома очутиться!
Сразу с ног свалиться –
Спать!!!
 

20.02.1974 г.

Из Воронежа в Курск

4. Вите-чеченцу

 
За праздничным столом,
Дорожные собратья,
Сошлися мы, скрестив пытливый взор,
Закончили весёлый разговор
И смело кинулись в раскрытые объятья.
 
 
…Летели быстро жаркие мгновенья…
…С рассветом новым – снова в тяжкий путь!
Испили мы всю чашу наслажденья.
Прощай, дружок,
Любим и счастлив будь!
 

24.02.1974 г.

Из Курска в Белгород

Телефонный разговор
(1 апреля 1974 года)

А.В. С-ву

Взлёт любви кто приравняет

К низменному поцелую?

Ш. Руставели

 
– Спишь ли ты, солнышко?
       – Только готовлюсь.
– А как готовишься?
       – Читала долго.
– Про что читала?
       – Да про зверюшек,
       В тайге рожденных,
       Про их невзгоды
       Среди суровой
       Зимней природы,
       Потом устала, глаза закрыла,
        И всех живущих благословила…
– И я – в той куче? –
       – Конечно, милый.
– Спасибо, солнышко, –
       – Полночь пробило,
       А ты всё бродишь…
       Пора бы к дому… –
– Меня ты гонишь?
…К дому – к какому?
       – К тому, конечно, где всем ты нужен[1]1
  У него – жена и больная дочка. – Здесь и далее примеч. автора.


[Закрыть]…
       Не к моему же…
– Но почему же?
На ключ запри меня! Схвати в охапку! –
              – Нет, я не «тигра».
              Скорей, лошадка…
– Твой голос полон тепла и ласки….
Как я хотел бы послушать сказку…
       – Я не сумею…
       Ну, слушай тихо:
       Красная шапочка пошла к волчихе…
– Нет, это страшно. Скажи другую.
От этой сказки ночь не засну я.
               – Жил-был зайчишка…
                             длинные ушки –
– Серенький?
       – Тёмненький. С лап до макушки.
       Был и талантлив, и музыкален,
       Но глазки смотрели – в разные дали.
       Правый вперёд, а левый – назад.
– Ну что ты, не надо меня обижать!
       – Прости, мой зайчик, забудь всё это,
       Не слушай странного ночного бреда.
       Я засыпаю… –
– Спи, мой хороший.
Пусть сон твой будет на май похожим…
       – А знаешь, милый,
       ведь ты мне снился,
       всё дальше, меньше
       ты становился…
           Неужто грёзой
           недостижимой
           Уходишь в прошлое
           невозвратимо?[2]2
  Есть, говорят, такая примета.


[Закрыть]
– Нет, мой хороший,
        пока мы живы,
Вот так и будем идти по жизни…
                 – Да: ты в дорогах
                 и разговорах,
                 А я – в страданьи,
                 И ожиданьи…
– Зато уже после,
в синих просторах
Помчатся души наши в сияньи.
А если снова с землёй сроднимся,
То уж пораньше соединимся.
                 – А завтра – где мы?
                 Куда помчимся?
– Будем в Сокольниках[3]3
  В певческой школе. Он – пианист, а она – певица.


[Закрыть] мы петь учиться,
Тебя я снова увижу вечером,
Солнцем пропахшую
                 и свежим ветром…[4]4
  Она собралась на дачу.


[Закрыть]
Не простудись лишь…
Спокойной ночки.
                 – Ах, мне ужасно
                 чего-то хочется…
– Чего, скажи.
                – Не могу сказать…
                Хочу тебя я
                поцеловать…
– Ты – моё чудо!
                 И мне б хотелось…
– Расцеловать бы всё твоё тело,
Каждую клеточку расцеловать,
Каждую клеточку к жизни призвать!
Сколько уйдет на это минут?
Месяцы, годы в забвеньи пройдут,
И далеко нас с тобой уведут –
Ввысь, где таинственных звёзд огонёчки…
Больше ни слова,
                   больше ни строчки,
Спокойной ночки…
                   спокойной ночки…
 

Начато 19.10.1976 г.,

закончено 09.11.1985 г. – к его дню рождения

Ранняя весна
(На даче)

Богатство внешних чувств

потоком льётся

В глубины человеческого существа.

Р. Штейнер. «Календарь души»

 
Весенний день сверкает и слепит.
Земля и воздух – только отраженье
Небесной синевы;
Ещё синее снег,
          последними клочками
Укрывшийся в тени,
          а солнце,
Разбитое на тысячи осколколков,
Глядит из тысячи звенящих луж
И греет так,
          что кажется – кругом –
Одно лишь солнце!
              Тёплый пар
Дрожит над лужами
              и тихо-тихо
Возносится наверх,
              как будто
Душа Земли сама стремится к небу,
Распахнутому ей навстречу,
И всё живое вслед за ней летит,
И улыбается, и шлёт привет
И ласку очарованному сердцу!
И хочется растаять,
                как последний снежный
                ком,
Разлиться синей лужей
                и запеть Снегурочкой:
«О мать Весна!
                Благодарю тебя за радость!
Благодарю тебя
                За сладкий дар любви!»
 

02.04.1974 год.

Жаворонки

Триптих «молитвы»

А.В. С-ву

…чтобы не дать порвать, чтоб сохранить

волшебную, невидимую нить,

которую меж ними протянули.

В. Высоцкий

1

 
Не должна я видеться с тобою,
                              не должна.
Дом уютный дан тебе судьбою
                              и жена.
Дочкины глазёнки смотрят живо,
                              как твои,
Кудри вьются ласково, игриво –
                              от любви.
От твоей любви, мой ненаглядный,
                              крошка – дочь;
Так зачем же сам ты, безотрадный,
                              мчишься в ночь?
Каждый вечер отдаёшь мне снова
                              сердца жар
И хранишь тайком святое слово –
                              Божий дар?
Да и мне впервые засветилось
                              счастье вслед…
А уж сколько в жизни накопилось
                              всяких бед!
Век воюю с собственной судьбою,
                              век одна.
…Не должна я видеться с тобою,
                              не должна…
 
 
«Господи научи мя оправданием твоим!»
 

2

 
Вчера концерт был в клубе дорогом;
На сцене – группа молодёжи:
Поют, играют; все нарядны и стройны,
Но лица, хоть и улыбаются – скучны,
А может быть, чуть-чуть утомлены
И друг на друга все чуть-чуть похожи.
Руководитель – он же дирижер и автор,
Имеет бравый вид,
                но подзасаленный слегка,
                              всего видавший;
Бестрепетной рукою машет он,
А музыканты трудятся азартно:
Пронзительно кричит труба,
И барабан грохочет, пёстрые гитары
Звенят назойливо.
                Тональности, лады,
Аккорды есть и ритм –
                          все внешние черты,
Что свойственны от века
                               царице-музыке;
И нет лишь одного, главнейшего –
                              нутра!
(Так точно труп похож на человека.)
Ни духа, ни души, ни даже воплей тела,
Расплавленного до предела, –
Живого человечьего костра –
                    (как «Битлы», например,) –
                              не вложено сюда;
Одна холодная безвкусная вода
Течёт, как лекция, рекой унылой…
…И ты, ты в этой шайке,
                              друг мой милый!
Побойся Бога! Пожалей себя!
Талант хоть станет пусть тебе защитой!
Меня не понимаешь ты –
                              убита
Уже живая мысль твоя.
Тебя чарует техника пустая,
Твой голос – дивный, тёплый – заглушён
Бессмысленным бренчаньем…
                              Волчья стая
Вокруг тебя. И ты в ней растворён!
Ты создан царствовать, сердца людей тревожа
Разлётом вольным мыслей, звуков, слов,
А служишь глупости, собою множа
Ряды ленивых, попранных рабов
Тиранки-моды…
                              Что ж мне делать?
Кого просить о помощи?
 
 
«Господи, научи мя творити волю Твою»
 

3

 
Странный сон привиделся сегодня:
Птенчик мой погиб,
Он лежит, согнувшись неудобно
И не дышит…
            В страшный смертный миг,
Что душа твоя могла изведать
                            В безднах зла?!
Виновата я, наверно, –
                            Не уберегла!..
И напрасно я молю, рыдая:
                            «Друг мой, отомри!»
И цепочка наша золотая
                            Брошена в пыли;
Та цепочка, по которой мчалась
                            Нежности волна,
Порвана, навеки отзвучала,
                            холодна…
 
 
«Господи, да будет воля Твоя
на небеси и на земли».
 

06–07.04.1974 г. Москва

Пасха

 
Пасха! Пасха! Свет и радость!
Колокольный звон!
Рухнут тёмные преграды –
Свет со всех сторон!
 
 
С прошлым, суетным и низким,
Кончено навек.
В новом мире, к новой жизни
Призван человек!
 
 
Павших духом, побеждённых,
Тех, кто в землю врос,
И слепых, и оглушённых
Возродит Христос!
 

14–21.04.1974 г. Москва

Поздняя весна
(На даче)

 
Растаял снег уже. Черна земля
И кажется сухой и мёртвой
От прошлогодних листьев,
                           Но внутри полна
Хмельной, душистой влагой.
Незримо бродят соки
                           весенние,
Вот-вот прорвутся и заполнят всё вокруг
Зелёным морем трав…
                           Пока же –
Холод борется с теплом,
                           с водою – твердь,
И с серой, пыльной прелью –
Молоденький росток,
Так робко пробирающийся к свету
Сквозь толщь земли…
                           А рядом – старый пень,
Когда-то бывший сильным деревом,
Теперь, пушистым прахом рассыпаясь,
Уходит мирно вниз…
                           Так все уйдём.
Что ж – я готова.
                           Хоть сегодня.
 

24.04.1974 г. Жаворонки