Текст книги "Магические книги Невилов (сборник)"

– Спасибо большое! Если нас поймают, то половину штрафа заплачу я, – успокоила я Криса.

– Это вряд ли. После закрытия кладбища полицейские машины даже мимо не ездят, кладбище считается самой спокойной территорией города. Но так просто вход в склеп не разобрать. Не с технической точки зрения, здесь-то как раз всё просто – нужно выдолбить пару камней. Вот долбить придётся долго, вход заложен лет пятьсот назад, причём не облицовочным кирпичом, а мощными камнями.

– Если вы найдете инструмент, то я буду по ночам долбить, мне всё равно плохо спится в последнее время.

– Вы же понимаете, что я не позволю девушке долбить камни. Ммм, надо добиться вскрытия склепа официальным путём, сделать «документ» о том, что внутри имеются некие раритеты. Это может быть список предметов, например, дары, которые закопала там графиня Шрусбери вместе с просьбой о рождении наследника. Да, представьте, и дары переписывали в специальные списки, всё считали и пересчитывали.

Оставшуюся ночь мы искали подходящий документ. Сейчас уже не надо корпеть и перелистывать массу старых бумаг, всё давно переведено в электронный вид. Всё дело в тщательности изучения бумаг: вот простой список драгоценностей графини Шрусбери после обработки в фотошопе превращается в список с упоминанием склепа Невилов. Естественно, такой уровень доступа к документам имеют только главные хранители. Но чего только ни сделаешь ради любопытства и приятной девушки. Это же временный подлог, потом всё восстановим, как было. С другой стороны, вскрытие склепа пытались осуществить почти все предыдущие хранители, но не было такой сильной заинтересованности, а может быть, не хватило смелости, но все знали, что там есть что-то интересное…

За поддержкой Крис сходил к бывшему старшему хранителю отдела древностей, Агате Стюарт. Она с удовольствием написала письмо в поддержку вскрытия склепа, так как сама пыталась пробить это дело в течение пяти лет, а потом начала писать книгу и оставила попытки.

– Агата написала замечательную книгу о средневековом колдовстве, но она не вышла в широкую печать, став достоянием только научной публики. В ней есть целая глава, посвященная Маргарет Невил, – сказал Крис, – а после выхода на пенсию она начала заниматься спиритизмом.

Интересная такая пенсионерка, обязательно надо с ней пообщаться, может быть, она расскажет, что это за сны и знаки меня преследуют.

Неожиданно мне позвонили из санатория, сказали, что маме стало совсем плохо, мало говорит, почти не двигается и не ест. Её здоровье поддерживают всеми возможными средствами, но с такими темпами потери жизненных сил она может продержаться самое большее неделю…

Ах, мама, мама… что же происходит? Почему так внезапно? Вроде нет никакой болезни. Мне надо тут быстрее закончить и ехать к ней.

В ночь после звонка мне приснился новый сон, похожий на старый. То же видение со свечами и зеркалом, я в него смотрю и вижу в нём маму, бледную-бледную, она что-то говорит, но я не слышу, я кричу: «Что, что ты говоришь?» Но всё равно не слышу её, потом понимаю, что и не услышу, откуда я это понимаю… И мне становится так горько и одиноко…

Это пробуждение было самое ужасное. Мама умирает; эта страшная и безысходная мысль словно втягивает меня в болото душевной боли… Стараюсь её не подпускать близко. Пью успокоительное, уговариваю продержаться ещё день, и надеюсь, что вопрос со склепом решится. Я готова прорыть туда подземный ход – точно! Хорошая мысль, ведь если этот склеп ценили хозяйки замка, то действительно, зачем туда пускать посторонних, достаточно заложить центральный вход, а самим наведываться туда через подземный, эксклюзивно, так сказать.

Надо срочно поделиться догадкой с Крисом, может быть, что-то известно о подземных ходах замка. Ах да, у него сегодня совещание, наверное, вопрос о вскрытии склепа решают. Я отправила ему эсмску: «Жду на кладбище» (кошмар какой-то, уже встречи на кладбище назначаю), а потом пошла внимательно осматривать территорию вокруг склепа.

Ничего интересного я не нашла, кладбище как кладбище. Сам склеп находился возле развалин замка 13-го века, от него сохранилось несколько построек. Ближе всего к склепу расположена смотровая башня, но она закрыта, возможно, там складское помещение.

А вообще по исторической части Шеффилда гуляешь, как по истории, вот здесь могла пробегать королева Мария Стюарт, а здесь прогуливался Даниил Дефо. А вот бежит ко мне Крис – главный хранитель отдела древностей, тоже не последний человек, а для меня так вообще единственный, на кого я могу положиться…

– Элис, милая (уже милая – как приятно!), давно ждёте? Я прямо с совещания, обсуждали вскрытие склепа, к сожалению, вопрос пока не решился, – на одном дыхание выпалил Крис.

– Да, ничего, я прогулялась немного. Наверное, официальный путь получится долгий. Я вот хотела спросить, есть ли сведения о подземных ходах Шеффилдского замка?

– Да, конечно, о тех, в которые мы могли попасть, но большая часть просто завалена. Ты… вы хотите посмотреть на некоторые?

– Не сейчас. А есть проход, например, из этой смотровой башни в склеп? Ведь не просто так замуровали вход, наверное, для избранных был проход.

– Никогда не думал об этом. Тайный проход в склеп… Да, вполне может быть. Предание о целительной силе этого места передавалось вплоть до 17 века, значит, были какие-то доказательства. Давайте так, я поищу информацию, ключи, а вы купите фонарики и переоденетесь во что-нибудь походное, внутри скорее всего грязно и холодно. Буду вас ждать здесь в пять вечера.

В Крисе проснулся дух исследователя, он стал серьезный и собранный. Так и хотелось попросить список продуктов, уточнить, надо ли брать спальный мешок, спички и соль. Таким он мне ещё больше нравится, сразу понятно, что сможет организовать ремонт, а то и сам починит что-нибудь.

Одетая, как скаут на сборах, в пять вечера я ожидала Криса у входа в смотровую башню. Держусь из последних сил, я так устала от напряжения. Что с мамой? Можно ли помочь? Надо быстрее здесь закончить и ехать к ней.

Крис шёл медленно, кушая бутерброд и запивая кофе. Точно, я и забыла, он ведь с работы – голодный, а я даже ему ничего не принесла… Ай-ай-ай, только о себе думаю, а он и ночь не спал – мне помогал. Во мне проснулась такая благодарность и уважение к нему, что я решила позже как-нибудь компенсировать уделённое мне внимание.

А ещё за его спиной был целый рюкзак, оказывается, в нём были тяжёлые железные инструменты и спецодежда.

– Но ведь туннель должен быть, а не мы будем его копать, правда? – спросила я.

– То, что там есть туннель, не факт, а вероятность. И ещё вход найти надо, а что там внутри башни сейчас посмотрим.

Стены были почти метровой толщины, внутри было мало свободного места. Большую часть занимала винтовая лестница на чердак, собственно оттуда и производился осмотр окрестностей.

Наше занятие было больше похоже на генеральную уборку исторического памятника – вынесли хлам, доски и подмели пол. Когда освободили пол для осмотра, на улице начало смеркаться, а внутри башни стало совсем темно. Мы включили фонарики и как заправские детективы начали искать свидетельства наличия тайного прохода.

Весь пол был ровный, каменный и серый. Ничего не поддавалось, не было никаких крючков или колец, и вообще ничего, за что можно было бы поднять плиту. Стены издавали каменный звук по всей длине, никакой пустоты за ними не было. Я была в отчаянии, мне так нравилась моя версия тайного хода, что я села на ступеньку лестницы и разревелась в полный голос.

На мужчин женский плач действует удручающе, они не понимают, что им делать. А мы с Крисом вроде ещё не в таких близких отношениях, чтобы он меня мог обнять и пожалеть, а так просто оставить плачущую девушку тоже нехорошо. Крис в растерянности сел рядом, похлопал по руке успокаивающе, как маленькой девочке, сказал много добрых слов и предложил выпить немного виски, оказывается, взял с собой на всякий случай.

Всхлипывая, шмыгая носом, но исполненная благодарности, я сделала такой большой глоток виски, что окаменела, не могла ни вздохнуть, ни выдохнуть, как рыба хватала воздух, а виски медленно тёк во мне, оставляя горящий след… Мне надо на воздух, а то эта лава пойдет обратно, и я попыталась встать, нервно хватаясь за стенку, пытаясь найти опору и нашла небольшой выступ в стене, вокруг которой идёт лесенка. Я напряглась, понимая, что это неспроста, алкоголь упал в мой желудок, найдя там последнее пристанище.

Я начала лихорадочно соображать, что такой выступ мог появиться, если делали позднее изменение в стене, а значит, там за камнями может что-то быть, например, тайный ход.

Мы с азартом начали отколупывать всё вокруг выступа – просто случайность или там что-то есть?

Вокруг просто камни и всё. Решили отковырять сам выступающий камень. От алкоголя у меня появилась весёлость, смелость и работоспособность, я усердно долбила по этому камню. Он оказался не толстый, и за ним пусто – хороший знак. Два соседних камня выдолбить оказалось проще.

Ура! За камнями оказалась маленькая деревянная дверка, войти в неё можно только согнувшись. Неужели мне повезло и скоро наступит конец моим снам…

Крис полез первый, я следом. Вниз вели очень крутые ступеньки. Идти очень тяжело: проход узкий и низкий, кругом всё в вековой паутине. Крис сначала убирал паутину метлой, а потом делал шаг. Мы спускались очень медленно, было страшно, темно, сыро, холодно и не очень понятно, туда ли мы дойдём, хотя моё внутреннее чутьё подсказывало, что туда.

Мне кажется, что спускались мы целый час – опять дверь, которую мы пытались открыть старинными ключами, ломом, толкали и дергали – ничего; стоит и не шелохнется, а к первой двери удалось подобрать ключ. Решили её рубить, дверь всё-таки из дерева, за столько лет должна подгнить. Мысль о том, что может быть за этой дверью, придавала нам силы. Мы отчаянно долбили чем только могли, и вот доски начали поддаваться. И, выбив две доски, мы проделали узкий лаз. Первой просунули метлу, очистив немного пространства для нас. Напряжение во мне становилось сильнее. Господи, пусть это будет уже склеп…

Протиснувшись вовнутрь, мы увидели могильные камни – склеп – нашли! Вот я здесь – руки трясутся, сердце колотится. Я нашла могилу Марагарет Невил и начала смотреть, есть ли что-то рядом и может ли что-то двигаться. Каменные плиты не поддавались моим слабым рукам, но сюда ходили только женщины, значит, прятала тоже женщина, и это или на поверхности, но мы не видим, или там, где я могу сдвинуть или повернуть. А Крис фотографировал всё подряд, каждый сантиметр.

Я ходила, толкала и поворачивала все могильные плиты, но ничего не нашла. Во сне я ясно видела горящие надписи. Надо внимательно их осмотреть, они выбиты прямо на камне, но похоже, что камень не сплошной, а надпись сделана на отдельном камне и вставлена в могильную плиту. Действительно, отковыряв этот камень, мы обнаружили нишу, а в ней сверток, обмотанный кожей, размером с книгу, какие-то металлические предметы и небольшое зеркало. Всё! Назад, назад! Сил уже нет, наверное, наверху уже ночь.

Уставшие, довольные мы выбрались на поверхность. Моя гостиница была ближе, и мы решили отдохнуть там до утра. И произошло самое интересное – я спала без снов! И проснулась в полдень. Крис уже ушёл, сделав мне небольшой завтрак. Я выспалась, впервые за столько времени я выспалась… У меня было самое радужное настроение.

Наши находки лежали на столе, а рядом записка Криса. Надо было всё унести к Агате, и всем вместе внимательно всё рассмотреть. Он подойдёт к ней в обед примерно в час.

Всё, что я успела сделать это помыться, а то было впечатление, что я неделю проработала на шахте, и ещё с мокрыми волосами побежала к Агате.

Ритуал II

Крис уже был там, они с Агатой с нетерпением меня ждали, конечно, такая сенсация – новые древние документы, и они будут смотреть их первыми.

Металлические предметы и зеркало я положила на стол, а сверток решила отдать прямо в руки Агате. И тут случилось невероятное, как только её рука коснулась свертка, а я ещё не отпустила свою, нас сковала какая-то сила. Я была не в силах двинуться, глаза Агаты стали стеклянными. В голове стали пробегать кадры моей жизни, но в обратном порядке. Сон со склепом, мама на постели, мама со мной дома, я в больнице, мама в какой-то комнате, где много свечей, смотрит в зеркало, а в нем отражаюсь я. Всё, на этом кадре нас отпустило, и я просто рухнула на пол, выронив сверток.

Я очнулась от легких похлопываний по лицу и резкого запаха нашатыря.

– Что это было? Передо мной пробежала вся моя жизнь.

– Элис, между нами через магическую книгу, которая была в свёртке, установился контакт. Думаю, что Маргарет Невил передаёт какое-то послание. Вы видели что-то необычное в последнее время? – спросила меня Агата.

Она выглядела слегка уставшей и беспокойной, теребила кисточки у своей накидки и всё время поправляла волосы. Она мало походила на простую пенсионерку: современно и модно одетая, в джинсах, водолазке и красивой вязаной накидке типа пончо. Это была элегантная и стройная дама, похожая на директора школы.

– Да, вы знаете, сначала мне везде попадались надписи «склеп Невилов. Шеффилд», потом начался сон про склеп. И только вчера, когда мы достали свёрток, я спокойно уснула, а надписи пропали, когда я приехала в Шеффилд. Вы думаете, что Маргарет меня сюда звала!? Но зачем??

– Последнее событие из нашего видения, я думаю, что мы видели одно и то же, показывает определённый ритуал, который проделала ваша мама. Вы там на больничной кровати, вы болели, да?

– Да, у меня была пневмония, а потом я была в коме, по-моему, дней десять, но очнулась и пошла на поправку, хотя врачи очень удивлялись этому событию. В этом есть что-то необычное?

– По всей видимости, ваша мама совершила ритуал по переносу вашей отрицательной энергии, мешавшей вашему выздоровлению, на себя. Это тёмный ритуал, и если ничего не предпринимать, то ваша мама умрёт, это неизбежно, и медицина не поможет. Вы все потомки Маргарет, и между вами всегда есть связь. Как только было произнесено заклинание на смерть и наследница Невилов его приняла, защитные силы рода начали искать, как восстановить равновесие. Магические силы книг должны находиться в равновесии. Те заговоры, которые делает маг для простых смертных, не нарушают равновесия. Но заговор, направленный на наследницу магических знаний, пусть даже не ведающую об этом, сразу приводит к дисгармонии. Вам, Элис, удалось не сойти с ума и найти белую магическую книгу заговоров. А я попытаюсь восстановить равновесие сил. Нам сейчас надо провести ритуал на жизнь вашей мамы, но через некоторое время, умрёте вы, – тихо, с грустью в голосе проговорила Агата.

– Как Элис умрёт? Она ведь вот – здоровая и молодая. Ведь, ведь… Только всё начинается, – проговорил Крис очень взволновано.

Мы обе на него уставились, никто из нас не ожидал от него такой реакции. Мне стало очень приятно, что кому-то дорога моя жизнь, и он готов мне помочь в очередной раз. Но как?

– Подождите, Агата, раз есть заговор на смерть, то в этой белой книге должен быть заговор на жизнь. В зеркале должны отражаться два человека из одного рода. Но ведь вы проводите спиритические сеансы и вызываете разные души, можно ли кого-то из умерших отразить в зеркале, тогда заговор смерти перейдёт к нему, и равновесие восстановится.

Мы смотрели на Криса, открыв рты – да, вот эта логика, мне в голову такое придти не могло, наверное, я хорошо действую на его мыслительные процессы.

– Нет, дух в зеркале не отразится, но вот портрет, куда может вселиться дух умершего секунд на пять, тот сможет. Есть семейный портрет Невилов, и на нём изображена Маргарет. Помнишь, Крис, ты только пришел работать в музей и как раз попал на оцифровку материалов семьи Невилов. Это твоя первая работа, ты должен хорошо помнить, где всё хранится. Надо увеличить и распечатать только портрет Маргарет, её легко узнать, она в чёрном платье и без украшений.

Крис пошёл в музей делать портрет Маргарет, а я осталась у Агаты. Мне очень хотелось рассмотреть то, что нашли в склепе, а особенно книгу, и попытаться найти заговор на жизнь, а ещё сильнее хотелось есть, а Агата (спасибо ей) предложила попить чаю с черничным пирогом.

– Эти книги заклинаний сохранились ещё с языческих времен, возможно, их привезли викинги, – рассказывала Маргарет, пока я с удовольствием уплетала пирог, – там скрыты древние дохристианские силы. По всей видимости, белую книгу Маргарет передала старшей дочери, а чёрная книга была захоронена вместе с ней в склепе. Есть предположение, что старшая дочь вернула книгу в склеп матери, возможно, решив выйти замуж и вести обычную жизнь, но позже, чем младшая вытащила из склепа черную книгу заклинаний. Чёрная продолжает путешествие по миру, а вот белая только выходит из небытия.

Чтобы посмотреть эту колдовскую книгу, Агата надела специальные перчатки и взяла реставрационный инструмент. Книга была очень старая, казалось, что вот-вот развалится. Было впечатление, что мы находимся при хирургической операции, очень осторожно, применяя все меры предосторожности, чтобы, не дай бог, листочки не рассыпались и не сломались, мы разглядывали книгу.

Я смотрела на тексты совершенно спокойно, с уважением, всё-таки уникальная книга, но ничего в них, конечно, не понимала. И вот меня начала охватывать дрожь, как будто сейчас произойдёт долгожданная встреча с любимым человеком, вот он уже бежит ко мне и сейчас уже обнимет и поцелует… Сердце застучало, руки стали влажные, Агата перевернула лист, и текст на листе буквально засветился, буквы стали объёмные, и словно поднимались с бумаги. Меня охватила эйфория, снизошла благодать, мне стало так хорошо и радостно, и мама была рядом и весело улыбалась. Через мгновенье видение исчезло.

Агата смотрела на меня в полном восхищении. Оказывается, я, сама того не ведая, произнесла ответное заклинание на жизнь, которое надо будет сказать при ритуале. Не понимая ни слова, я, как автомат, могла повторить все слова, они врезались в мою память навсегда, вместе с тем ощущением счастья, которое я испытала. Я как наследница магических знаний смогла определить то единственное нужное заклинание из сотни, которые есть в книге.

Несомненно, во мне скрыты парапсихические способности. Я испытала их влияние как отрицательное, так и положительное. Ведь не стоит вопрос выбора, они уже есть, надо просто побольше о них узнать, но это так ново для меня, и мне понадобится время, чтобы всё осмыслить.

Почему у мамы не проснулись эти силы? Как она решилась на такой шаг? Наверное, была в полном отчаянии. Папа погиб в автокатастрофе, для нас это был полный кошмар и ужас. Мы поддерживали друг друга, как могли – душевным теплом, воспоминаниями… Я начала писать о папе всё, что помню. Это были маленькие рассказики, эпизоды нашей жизни. Мама мне помогала, вносила свои рассказы, и получился дневник воспоминаний о папе. Так мы вместе вышли из этого горя.

Вот если бы я сейчас потеряла маму, но сама осталась жива, моё физическое тело дышало бы здоровьем, но моя душа сломалась бы совсем. С другой стороны, я понимаю маму – можно пойти на всё, если видишь, что твой ребёнок умирает. И есть ли тут чья-то вина? Нет, такова жизнь рода человеческого, осознанный выбор смерти ради спасения жизни ребёнка.

Но в наших ли силах изменить предначертанное судьбой, вмешаться в ход жизни и смерти. Сколько мне осталось прожить, если я уже должна была умереть? Есть ли на это ответ? Думаю, что нет, этого никто не знает. Но я должна спасти маму.

Такой ритуал Агата делала первый раз. Я мало чем могла помочь, кроме текста заговора я ничего не знала.

В комнате, где проходил ритуал, была тягостная атмосфера – было душно, горели свечи и благовония; был полумрак и свет только от свечек, а окна зашторены, жарко, пот тёк в три ручья, очень хотелось пить и спать. Я сидела сбоку от зеркала, в нём не было моего отражения, а перед зеркалом стоял портрет Маргарет. Через некоторое время Агата ввела меня в транс. Было такое впечатление, что внутри меня прекратились все жизненные процессы: все замерло, сердце почти не бьется, руки стали холодные. В голове мысль только одна – мама будет жить, мама будет жить…

Вдруг во мне всплывают последние воспоминания о маме и её лицо. И вот его же вижу в зеркале. Я смотрю на лицо и не могу отвести глаз, как будто зеркало притягивает магнитом мой взгляд. Лицо мамы и портрет Маргарет друг напротив друга. Агата стоит за зеркалом, мне видно её лицо, она что-то шепчет, мне почти ничего неслышно, только видны её шевелящиеся губы и ритмичное покачивание головы.

Неожиданно она открывает глаза и замирает, через секунду изображение Маргарет как будто оживает, лицо становится подвижным, видно, что присутствует дыхание. Агата тараторит заклинание, быстро-быстро одними губами, не изменяя мимики на лице. И зеркало слегка затуманилось, похоже, что струи дыма установили связь между отражениями. Все длилось пять секунд, а потом мама в зеркале пропала. Агата буквально рухнула на пол, а я безвольно обвисла на стуле, сил никаких не осталось, двигаться не могу, вся энергия осталась в зеркале.

Краем глаза заметила, как в комнату вбежал Крис, видимо услышал падение тела. Подбежал ко мне, чтобы убедиться, что со мной более-менее в порядке, и побежал помогать Агате. Буквально вытащил её из комнаты, а потом мне помог дойти до гостиной и усадил в кресло. Агата лежала там же на диванчике. Вид у неё был мрачный, она тяжело дышала, под глазами тёмные круги, лицо очень бледное.

– Как вы, Агата?

– Все неплохо, в общем. Мы живы, это хорошо, – тихо проговорила она.

– Как вы думаете, всё ли получилось? Не напрасны ли наши мучения?

– Думаю, что узнаем завтра. Давайте сегодня попытаемся уснуть.

Крис нам принёс виски, у него всегда есть виски в самый необходимый момент. Он отдавал мне стакан, и у него тряслись руки, он сильно волновался. Думаю, что он уже принял алкоголь, потому что его глаза светились таким милым добродушием, было так приятно, что кто-то за тебя волнуется и переживает. Даже не помню, выпила я или нет, потому что в следующее мгновенья я уже спала.

Эпилог

Мы с Крисом осенью сыграли свадьбу. Мама поправилась и с удовольствием гуляет вместе с Агатой по чудеснейшим паркам Шеффилда. Я больше не пытаюсь играть с судьбой, изучаю себя, пишу книги, езжу в путешествия только в тёплые страны и стараюсь не использовать машину. Но кто знает, что готовит нам жизнь?