Текст книги "Чёрно-белая Синестезия. Стихи"

Чёрно-белая Синестезия
Стихи
Ирина Ивко

© Ирина Ивко, 2017

ISBN 978-5-4485-2630-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

 
* * *
Там, где не видно неба,
В каменной тьме башен.
Там, где не видно света,
Только лишь тени пляшут.
В сорванной, будто от крика,
Дома тиши жуткой
Кто-то не спит, бродит,
Смерть называя шуткой.
Нет у него тени,
Шорох шагов не слышен.
Он, то ползёт по стенам,
То опадает с крыши.
Смотрит из каждой щели
Умершими глазами.
То затаится где-то,
То побежит за нами.
Нет от него места,
Где до утра укрыться,
Только с лучами рассвета
Он словно дым растворится.
Чтобы вернуться ночью,
Чтобы искать так же.
Тех, кто дожил до утра,
Тех, кто бежит дальше.
 

Синестезия

 
Белым, белым —
Этот мир вдруг стал белым.
Но не светлым и чистым,
А каким-то выцветшим.
Яркость красок померкла,
Красота стала дымом.
Мир погряз в чёрно-белой синестезии.
Под ногами скрипит то ли снег, то ли грязь:
Так же липнет к ногам, так же можно упасть.
В белом цвете, увы, они не различимы,
Одинаково им под ступнями моими.
Почему же мне важно, понять не могу —
След остался в грязи, или он на снегу?
 

Городское утро

 
В посеревшем от смога воздухе
Мерзко колются частички пыли.
Он с утра переполнен запахами
Вставших раньше людей машин.
С неприязнью иду по улице,
Мимо чахлых кустов, без инея,
Вдоль дороги нелепо корячащихся
В ожидании листьев первых.
Наступаю в снег, за ночь «обуглившийся»,
Что вчера ещё был прекрасным.
А сегодня потёкший не лужицами,
А какой-то чёрною массой.
Оголённый асфальт, неубранный,
Под ногами скрипит пластмассою,
Ждёт, когда придёт дворник с метлой…
Утро в городе, ты – ужасно!
 

Мёртвое солнце

 
Весна. А желание писать «Оду зелени»
Не пришло сегодня почему-то.
Вместо этого, вдруг подумалось:
«А вдруг солнца нет, вдруг оно умерло этим утром?»
И не снег лежит на земле кругом,
Не бывает снег весной таким крупным.
Это пеплом осыпалось солнце вниз
И блестит на крышах перламутром.
 

Упадок

 
Этот мир в доброту заигрался
И стриптиз его просто претит.
Мне последний герой декаданса
Ближе стал, чем живой оптимист.
Я пытаюсь в толпе затеряться,
Среди масок, белых как лист.
Что умеют лишь улыбаться,
Под слезами застывших на них.
Вы – другой, но на них не похожи,
Потому интересней вдвойне
Этот вечер почувствовать кожей
Рядом с Вами наедине.
 

К Весне

 
Весна, что ты делаешь с людьми и мыслями?
Пусть бы и дальше себе как уксус кисли,
В тесных мирках своих, как в бочках бродили.
А ты налетела, в миг закружила,
Разлилась по венам волнами морскими.
Застучала в ушах, как тысячи дятлов,
Превратила проталины в пахнущие пятна.
Заставила поверить, что ни кода не бросишь,
А сама, выжженная летом, уйдёшь в осень.
Вернёшь людей к старым порядкам,
Только им теперь будет от них гадко!
 

«Я не знаю, о чём тебя спрашивать…»

 
Я не знаю, о чём тебя спрашивать,
Между нами метры времени и пыли.
Ты уже давно гниёшь здесь заживо,
Я ещё не скоро мир покину.
Ты ушёл, когда твоя весна лишь начиналась,
Я уже давно шагнула в лето,
Но, при этом ты намного старше,
Хоть и не узнаешь ты об этом.
Я смотрю, и с человеческого роста,
Вижу лишь поломанные кости,
Пожелтевшие в земле без света.
Ты глядишь вниз с высоты планеты
И оттуда, пусть издалека,
Можешь просто разглядеть меня.
Можешь что угодно разъяснить,
Но мне не о чем, увы, тебя спросить.
 

«Я устала смотреть на остатки снега…»

 
Я устала смотреть на остатки снега,
Я ужасно хочу пронестись по лужам с разбега,
Я хочу услышать, как стучится дождь в мои окна
И гуляя под ливнем весенним промокнуть.
Я хочу, чтоб уже прогремела в небе гроза…
Настроение – март, когда в сердце пришла весна.
 

Вавилон н. э.

 
Я такая, как вы,
Что живут у преддверия Ада.
Точно так же дышу
Чёрным смрадом из адских
Котлов
И пью воду источников,
До краёв наполненных ядом.
И в свинцовое небо смотрю,
Когда утро встречаю без снов.
В серой массе из душ, без заметных оков,
Бреду молча, без слов,
В Храм чужих мне Богов,
Тех, чьим идолом стал образ Жёлтых Тельцов.
Перед идолом тем на колени встаю,
Не с молитвой, не с просьбой —
А дань подношу…
Этот идол мне чужд, я его ненавижу —
Он на город взвалил непосильную ношу,
Он обрёк люд работать для адских машин
И на веки в Круг Первый вниз сбросил.
Он поставил над ними слуг и жрецов,
Своих чад над ними поставил,
Чтоб они исполняли роли жнецов,
С людей дань ему собирали.
Этот идол жесток, но он слаб изнутри,
Он давно уже умирает,
Смрад, наполнивший воздух домов,
Его тело и дух источает.
Я ему не слуга, и не жрец, и не жнец,
Я владею той страшною тайной,
Что ему непременно наступит конец,
Если день проживёт он без дани.
Потому не молитв, и не просьб не несу
В его Храм, что пророс на страдание,
Но кровавую дань Тельцу подаю…
Без него рухнет Ад,… Вавилона не станет,
Ну, а я не сумею выжить в Раю.
 

«Вроде умер – не ушёл и не бросил…»

 
Вроде умер – не ушёл и не бросил,
А мозг всё равно раскололся на «до» и «после».
И теперь живёт двумя половинами,
Которые уже не склеить в единое
И сколько бы времени не прошло
Напоминает, как было «до»..
«До» – это когда вместе в гости ходили,
«До» – это когда ни о чём говорили,
«До» – когда не важно, какое идёт кино,
Лишь бы сбоку чувствовать чьё-т

...

конец ознакомительного фрагмента