Текст книги "Тревожные сны"

Тревожные сны
Ирина Ключ

© Ирина Ключ, 2023

ISBN 978-5-0060-2866-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Лана вошла в автобус, приложила к валидатору проездной и села на единственное свободное место рядом с окном. Она знала, что ехать ей долго и была рада тому, что будет возможность смотреть в окно. Прямо как в детстве. Все дети обожают сидеть в автобусе у окошка.

Несмотря на то, что народу было достаточно много, никто не разговаривал ни друг с другом ни по телефону. Лана даже задремала. А когда открыла глаза, поняла, что за окном уже стемнело. Но даже это не помешало ей догадаться, что автобус выехал за пределы города и теперь катит по какой-то незнакомой местности. Лана ощутила тревогу – может она проспала и свою остановку и конечную? Повернув голову, она обнаружила, что все пассажиры по-прежнему на своих местах. И по-прежнему в салоне автобуса буквально висит в воздухе какая-то неестественная тишина.

– Простите пожалуйста, не подскажите, какая дальше остановка? – обратилась Лана к своей соседке.

Женщина ничего ей не ответила. Наверное, плохо слышит, догадалась Лана, и повторила свой вопрос погромче. Но и на этот раз ответом ей была тишина. Лана пододвинулась к соседке поближе и заглянула в лицо. Может, ей просто стало нехорошо? Но, в таком случае, её голова была бы откинута назад, к спинке сиденья. Или, наоборот, склонилась бы к груди. Однако, соседка Ланы держала голову, да и спину тоже, неестественно прямо, как будто была приклеена невидимым клеем к невидимой линейке. А широко раскрытые глаза не мигали.

Поняв, что рядом с ней сидит не человек, а манекен, Лана в ужасе отшатнулась. И стала озираться по сторонам, разглядывая других пассажиров. Тогда ей стала понятна причина их странного спокойствия и неподвижности. К тому же, Лана сообразила, что с её пробуждения прошло уже минут десять, если не больше, а автобус за это время так и не сделал остановки.

Она решила, что ей срочно нужно добраться до водителя, чтобы спросить, где они находятся, куда едут и когда следующая остановка. Лана вдруг поняла, что до кабины водителя очень далеко, хоть сама она и находится где-то в середине салона. Автобус был какой-то неимоверно длинный. А она и не заметила этого, когда только вошла – торопилась занять место у окна.

Автобус ехал на приличной скорости. Лана встала и направилась в переднюю часть автобуса, стараясь не смотреть на свою соседку, да и на остальных «пассажиров» тоже. Лана шла, задевая пластиковые руки и колени сидящих манекенов, спотыкаясь об их неловко выставленные в проход ноги. Её охватывала паника. Надо во что бы то ни стало сообщить водителю, что она – единственный живой человек из всех, кто едет в автобусе. Все остальные – нелепые, жуткие куклы. Ноги плохо слушались её. Наверное, они просто онемели от долгого сидения. Лана добралась наконец до водителя и заглянула в кабину.

– Простите, а когда будет остановка? – спросила она хриплым от волнения голосом.

Водитель не отвечал. Через стекло Лана увидела его застывший профиль. А в маленьком зеркале внутри кабины отражались широко распахнутые нарисованные глаза и неестественная пластмассовая улыбка. Лана в ужасе закричала. Осознав, что и водитель тоже манекен, она поняла: положение почти безвыходное. И тут автобус сбавил скорость, а дверь рядом с водителем распахнулась. Однако, он не останавливался.

Лана поняла, что это единственный шанс покинуть автобус. Пока она раздумывала, прыгать ей или нет, он снова стал потихоньку набирать скорость. И Лана, наконец, решилась. Поездка неизвестно куда в обществе зловеще безмолвных манекенов была для неё страшнее перспективы неудачного приземления. Она уже собралась прыгать, как вдруг поняла, что ноги окончательно перестали её слушаться.

Лана посмотрела вниз, на свои ноги. Но вместо её родных ног из-под юбки торчали две неестественно прямые конечности из пластика. Девушка сама уже наполовину превратилась в куклу. Нормально сгруппироваться для прыжка она уже не могла, поэтому просто вывалилась из автобуса на ходу, продолжая кричать от ужаса..

Лана проснулась от своего крика. Долго лежала, тяжело дыша и слушая стук собственного отчаянно колотившегося сердца. Потом поглядела на экран мобильного телефона: шесть часов утра.

«Снова этот сон!» – простонала Лана.

Он повторялся у неё с некоторой периодичностью. И настолько измотал девушку, что она вынуждена была стать клиенткой психолога. Последние три месяца он вообще её не беспокоил, но вот, вдруг, приснился второй раз за неделю. Это был тревожный звоночек. Сон повторялся каждый раз в разных вариациях. Вернее, отличалось место действия – не каждый раз это был автобус.

Иногда электричка, иногда лифт в торговом центре, кинотеатр или пляж. Общим всегда было то, что Лана оказывалась одна среди манекенов, и потом обязательно сама превращалась в манекен. И ещё эта невозможность выбраться, сбежать, увидеть хотя бы одно живое лицо, живые глаза. Никогда в жизни Лана не чувствовала такой безысходности, какая охватывала её в этих снах. Со временем она даже научилась просыпаться до того, как наступит момент превращения. Но за те несколько месяцев передышки, когда кошмар временно отступил, видимо, утратила сноровку.

Лана ещё какое-то время полежала в постели, но потом решила вставать. Она боялась снова заснуть и увидеть повторение этого ужаса. Ей одновременно хотелось заплакать, позвонить лучшей подруге и закурить. Но курить она бросила несколько лет назад и возвращаться к этой привычке не собиралась. Звонить кому-либо, даже лучшей подруге, в шесть утра просто неприлично, если ничего страшного не случилось. А лить слёзы без веской на то причины Лана считала проявлением слабости. Мир снов не реален, а значит, нет и реальной причины для слёз. Она обещала себе справиться с этой проблемой, и она справится, пусть и с чьей-то помощью.

Лана отправилась на кухню. В горле жутко пересохло. Она налила себе из фильтра полный стакан воды и залпом его осушила. Потом налила ещё и стала пить уже медленнее.

«Надо приготовить кофе. Он прогонит сон окончательно.» – решила Лана.

Пока доставала турку и насыпала в неё кофе, заметила, как сильно дрожат у неё руки. И порадовалась тому, что сегодня она работает во вторую смену, а значит успеет прийти в норму. Потому что стоматолог с трясущимися руками для работы непригоден.

Дождавшись десяти часов, Лана набрала номер своего психолога.

– Даша, привет! Когда сможешь меня принять?

– Тебе срочно?

– Скажем так, чем скорее, тем лучше. Только не сегодня.

– Завтра в четыре часа тебе подойдёт?

– Да, отлично. Я как раз в первую смену буду работать.

– Тогда увидимся завтра!

– До встречи!

После этого короткого разговора Лане моментально полегчало. Бодрый Дашин голос вселил в неё оптимизм. И сразу представилась сама Даша: активная, излучающая уверенность. В их первую встречу Лана решила, что она больше никогда не переступит порог Дашиного кабинета. Та показалась ей немного стервозной и излишне настойчивой. Но, заставив себя прийти второй и третий раз, прониклась к Даше симпатией. И более того, поняла, что вместе они обязательно добьются результата.

На следующий день после работы Лана летела, как на крыльях. Войдя в здание, где Даша арендовала кабинет, она и сама мгновенно ощутила спокойствие и уверенность.

– Что расскажешь? – деловито поинтересовалась Даша, когда они уселись друг напротив друга в кресла с высокими спинками.

И Лана сразу почувствовала с её стороны симпатию и неподдельный интерес. Даша сочетала в себе лёгкость и серьёзность, внимание к деталям и умение не зацикливаться на второстепенном, капельку стервозности с человечностью и чувством юмора. Во всяком случае, такой видела её Лана и полагала, что все эти компоненты вкупе с незаурядным умом и образованностью составляют формулу Дашиного профессионального успеха. Даша была старше Ланы всего на несколько лет, но Лане она казалась очень взрослой и очень мудрой.

– Снова этот сон. Дважды за неделю. – пожаловалась Лана.

– Манекены? А что ты почувствовала?

– То же, что и обычно. Страх, ужас..

– А после пробуждения?

– Готова была разрыдаться.

– От страха?

– Да. И ещё от обиды.

– От обиды на кого?

– На ситуацию в целом. На то, что не могу избавиться от этого сна, что он возникает снова и снова..

– Ты позволила себе поплакать?

– Нет. – честно призналась Лана, вжавшись в спинку кресла.

– А почему?

– Потому что, пока я дошла до кухни, я уже немного успокоилась, и мне показалось глупым плакать из-за какого-то сна. Я выпила кофе и смогла немного расслабиться.

– Ну, Лана! Мы же опять пошли по кругу! – всплеснула руками Даша. – Пойми, нельзя обесценивать свои эмоции. Твои сны, твой страх – это не глупость, это сигнал! А ты блокируешь этот сигнал. Сама себя заставляешь не испытывать чувств. Неудивительно, что ты видишь во сне, как превращаешься в манекен. Нельзя чувства вытеснять. Это как кипящая кастрюля с закрытой крышкой – всё равно когда-нибудь рванёт! Лучше поплакать, если хочется, чем загонять это внутрь себя или срываться на других людей.

– Вот тут ты права. – вынуждена была согласиться Лана. – Так и случилось три дня назад.

– А что именно случилось?

– Мне снова приснилось это. Я пришла на работу просто никакая. Дома тщательно накрасилась, чтобы скрыть следы недосыпа. И коллега сделал мне комплимент, мол я красивая, как кукла. Так я чуть не бросилась на него с кулаками! Знаю, он не хотел меня обидеть и уж, тем более, не знал, что своим сравнением прошёлся по больному.

– Конечно, он же не в курсе твоих сновидений. А кстати, что-то же послужило причиной того, что эти сны вернулись?

– Не знаю, наверное..

– Ну, вспоминай. Что такого происходило в последние дни, недели?

– Да вроде ничего.

– Может, что-то было не так, как обычно?

– Да нет, всё как всегда. Только..

– Что?

– У меня две недели жила сестра. Вообще-то, я живу одна, а Соня с родителями. Но летом у них в квартире был ремонт. Родители переехали на дачу, и сестра вместе с ними. А в сентябре у неё начались занятия в институте. Ремонт доделать не успели, и она на две недели переехала ко мне, потому что с дачи в институт ездить неудобно.

– А сейчас она уехала?

– Да, как только завершили ремонт.

– Я правильно помню, сестра младше тебя?

– Да, на двенадцать лет. Мне тридцать два, Соне двадцать.

– Какие у вас с ней отношения?

– Да обычные. А если сказать точнее, то практически никаких. Мы изначально были, как бы, из разных поколений, хотя родители у нас общие. Просто меня мама родила совсем молоденькой, а сестра – довольно поздний ребёнок.

– И всё же. Какая она? Как ты к ней относишься?

– По-моему, жутко избалованная! – фыркнула Лана.

– Так, ещё..

– Просыпает пары в институте. Ей бы только краситься и целыми днями болтать по телефону! Я даже с мамой разговаривала по этому поводу.

– А что мама?

– А она говорит, что девочка ещё не вошла в режим после лета, и ей тяжело вставать по утрам.

– Возможно, что и так.

– Ну да! А в ноябре она скажет, что Соня уже устала учиться. Бездельничать она устала! Я после неё квартиру убирать замучилась.

Лана сама от себя не ожидала такого всплеска эмоций, а главное, что она выдаст всё это Даше. И до этого момента не подозревала, что временный переезд сестры так сильно на неё повлиял. Лана и сама не была фанатом чистоты. Конечно, как любая нормальная девушка, прибиралась в квартире, по мере надобности. Но и заметив лёгкий беспорядок, в обморок не падала.

А с приездом Сони она, казалось, стала видеть каждую пылинку, каждую вещь, лежащую не на своём месте. Получалось так, что пока Лана жила одна, любой беспорядок был только её беспорядком, и это было нормально. А Соня приехала к ней в гости, потеснила сестру, нарушила её личные границы, внесла сумятицу в привычный образ жизни. И, значит, не должна создавать здесь свой собственный беспорядок.

– А что ты сама чувствуешь к сестре?

– Да бесит она меня! Раздражает. – начав, Лана уже не могла остановиться.

– А конкретнее. Что именно тебя в ней раздражает?

– Она делает только то, что хочет! – выпалила Лана и вдруг почувствовала, как кровь прилила к лицу.

– А тебе бы так хотелось?

– Ну, это невозможно.. Вернее, так нельзя.

– Вы с Соней совсем разные, так?

– Да. Можно сказать, что мы противоположности. Я в её возрасте была гораздо серьёзнее, знала к чему стремлюсь. Старалась хорошо учиться. Меня так воспитали!

– А сестру?

– Её, в основном, баловали и много от неё не требовали. Когда я росла, мы жили небогато. И мне твердили, что я должна буду всего добиваться сама. А когда я уже поступила в институт, папа открыл свой бизнес. Соня взрослела в других условиях, у неё были любые игрушки, в общем всё, что она ни попросит. И сейчас она учится на платном факультете, собирается стать дизайнером интерьеров.

– Похоже, ты ревнуешь. Тебе обидно?

– Не скажу, что я прямо ревную. Потому что, если бы была такая возможность, моё детство было бы таким же, как у сестры. Но да, мне немного обидно.

– От старших детей обычно больше требуют.. Потому что родители ещё молодые, неопытные. Думают, что чем строже, тем лучше. К тому же, если есть ещё дети, то он же старший – должен быть примером. А с младшими уже немного расслабляются, что ли.. особенно, если ребёнок поздний. Да и по опыту уже знают, что строгость не всегда нужна.. И всё же, как насчёт того, чтобы делать то, что хочется? Ты бы этого хотела?

– Конечно. Все хотят.

– А ты делаешь что-то, чего тебе делать не хочется?

– По большому счёту, нет.. – немного поразмыслив, ответила Лана. – Ну, если только, бывает неохота вставать на работу, но я встаю и иду..

– Ну, это не считается. А ты любишь свою работу?

– Люблю. Без фанатизма, но люблю. То есть, я понимаю, что я хороший врач. Но нет такого, чтобы я не мыслила себя без медицины. Возможно, получи я другое образование, была бы успешна и в другой области. Но и сейчас мне всё нравится.

– Хорошо, тогда задам вопрос по-другому. Ты часто не делаешь того, что хочется? Вот, как сегодня, например, когда хотела заплакать и не заплакала?

Глава 2

Вопрос был настолько интересный, что ввёл Лану в состояние глубокой задумчивости. Она с детства чётко усвоила: чтобы добиться своей цели, надо обязательно чем-то пожертвовать. Например, чтобы выучить английский язык, необходимо ходить на занятия. И два раза в неделю после школы ты идёшь заниматься английским, жертвуя прогулкой с подружками и кружком танцев. Потому что мама убеждена: танцы – это глупость, а вот английский – другое дело, это серьёзно, а значит нужно. Кстати, за всю жизнь у Ланы так и не возникло острой потребности в знании английского языка.

Лана была добрым и открытым ребёнком. Но в школе быстро сообразила, что не все столь же искренни, как она. Одни дети к ней действительно тянулись, другие же просто пользовались её добротой, чтобы она помогала им выполнять задания. Перейдя из начальной школы в среднюю, Лана решила что-то кардинально поменять в своей жизни.

Ей не нравилось её имя Света. Вернее, имя-то было хорошее, только звучало оно очень по-доброму и даже как-то наивно. Ей почему-то казалось, что все Светы немного слабохарактерные и самую малость простофили. В общем, такие хорошие, домашние девочки. Такая никому не может отказать и будет решать на контрольной сначала чужой вариант, и только потом свой собственный.

Поэтому летом, после окончания начальной школы она придумала себе новое имя. Лана. Производное от «Светлана» – его вторая и, как девочке хотелось бы думать, лучшая половина. Короткое, более звучное и немного задиристое. И когда новые учителя, знакомясь с их классом, зачитывали по журналу «Голубева Светлана», она вставала и говорила:

– Лана! Называйте меня, пожалуйста, Лана.

Одноклассники недоумевали, однако вскоре стали недоумевать ещё больше, отметив произошедшие в ней за лето перемены. Теперь она не давала списывать всем подряд и сама выбирала с кем ей общаться. Она заставляла себя чаще проявлять принципиальность, высказывать свою точку зрения по разным вопросам. И изо всех сил старалась казаться уверенной.

Вскоре у неё стало получаться так убедительно, что она и сама поверила в свой обман. Привычка почти стала второй натурой. Но, надо сказать, что дружить Лана всегда умела и к настоящим друзьям относилась со всей душой. Так что её новая «маска» была защитной и не скрывала ничего неблаговидного…

– Задумалась? Это хорошо. – констатировала Даша, которая уже минут десять смотрела на Лану, наблюдая, как меняется выражение её лица. – Вспомнила, как не сделала то, чего хотела?

– После института я чуть не вышла замуж. – выдала, вдруг, Лана.

Она и сама от себя не ожидала этих слов, потому что старательно избегала воспоминаний о своём романе с однокурсником Серёжей.

– Как я понимаю, у вас что-то расстроилось?

– Да, верно. Родители меня убедили, что это несерьёзно, что нельзя создавать семью, пока мы не закончили интернатуру и не поработали несколько лет. А если родится ребёнок, тогда.. В общем, я ему отказала, мы расстались, и с тех пор даже ни разу не виделись.

– У тебя были чувства к нему?

– Конечно! И у него ко мне тоже.

– И ты этим пожертвовала, сделав «как надо»?

– Получается, что так.. – вздохнула Лана.

– Получается, на тот момент ты не была готова к самостоятельности, к взрослой жизни.

– Почему это? – слегка обиделась Лана. – Я тогда была старше, чем сейчас Соня. Уже не ребёнок. Я работала, да и Сергей тоже.

– Вот именно. – кивнула Даша. – Но в тот момент ты предпочла остаться в позиции ребёнка, сделать так, как говорят старшие. Им-то виднее! Но их аргументы, мягко говоря, неубедительны. Два самостоятельных взрослых человека решили пожениться. Какие были препятствия для брака? Никаких. А вопрос, когда вам обзаводиться потомством, только вы двое могли решать между собой. Вот твой Сергей и не понял, почему вам надо ждать несколько лет.

– Так и есть. – подтвердила Лана.

– Он просто хотел жить в настоящем. Нельзя его в этом винить.

– А я и не виню. Сейчас уже ничего не вернёшь.

– Да и не надо ничего возвращать! Как случилось, так случилось. Надо учиться не допускать подобного в настоящем. В угоду каким-то там «надо». Кому надо? Для чего надо? Лана, тебе необходимо стать более живой! Прислушаться к своим желаниям. Будь серьёзной на работе и когда подписываешь важные документы, а в остальное время будь живой и будь собой!

– То есть, не быть куклой, манекеном? – невесело улыбнулась Лана.

– Именно! Кстати, какие у тебя ассоциации со словом кукла?

– Неживая, ненастоящая, неподвижная.. нет, лучше недвижимая.. – Лана поёжилась от последнего слова.

– А что для тебя значит быть недвижимой?

– Это значит, что ты ничего не можешь сделать сама, без помощи, что за тебя принимают все решения, могут навязать свою волю, обращаются, как с игрушкой. Даша! Я, кажется, начинаю понимать..

Даша молча кивнула.

– Я сейчас вспомнила один случай. – продолжала Лана. – Это было в детстве, меня тогда напугал манекен.

– Расскажи.

– Была осень, темнело рано. Мы с мамой шли вечером мимо универмага. А в витрине стояли наряженные манекены. Я поглядела на них, мне стало не по-себе. И вдруг мне показалось, что один из них мне подмигнул. Наверное, это был просто блик уличного фонаря на стекле витрины, но я отчётливо увидела, как манекен мне подмигнул. Я закричала и спряталась за маму. А она сказала, что он неживой и поэтому мигать не может. Всю дорогу до дома она меня успокаивала. Я понимала, что мама права, но с тех пор стала побаиваться манекенов в магазинах и старалась не смотреть на их лица.

– А давай проведём с тобой небольшой эксперимент? – предложила Даша, которая нащупала в словах Ланы благодатную почву для работы.

– Какой эксперимент? – Лана ощутила смутное беспокойство.

– Ты должна мысленно вернуться в тот день, в тот вечер. Когда вы с мамой шли мимо универмага. Готова?

– Я попробую.

– Прикрой глаза, расслабься. Итак, вы идёте с мамой. Помнишь, о чём вы говорили?

– Не знаю, наверное о школе, об оценках.. Насколько я помню, в тот день она, как обычно, встретила меня после школы, и мы шли домой.

– А ваш путь всегда лежал через универмаг?

– Нет. Но тогда нам надо было зайти в магазин по соседству с ним.

– Понятно. Вот вы идёте, разговариваете о школе, может быть, о твоих подружках.. и тут ты замечаешь манекен..

– Вернее, несколько. Четыре или пять. Они стояли в витрине.

– А тот, что тебе подмигнул? Ты хорошо его помнишь?

Ещё бы! Лана запомнила его на всю жизнь.

– Да. Он был одет в зелёное пальто, зелёный берет и жёлтый шарфик с зелёными разводами.

– Прекрасно! Значит, это был манекен-девочка? Девушка. В общем, она.

Лана кивнула.

– А как думаешь, почему она тебе подмигнула?

– Но мне это только показалось!

– Знаю. Но я прошу тебя представить и ответить, как если бы она действительно тебе подмигнула.

– Ну, не знаю.. Вряд ли, чтобы напугать меня. Может, просто от скуки? Ведь скучно, наверное, день и ночь стоять в витрине..

– Думаю, что да. – улыбнулась Даша. – А может она хотела тебе что-то сказать?

– Вполне может быть. – Лана окончательно включилась в игру и расслабилась.

– И что же, как думаешь? Можешь сказать это сама от лица манекена?

– То есть, я манекен, и обращаюсь к маленькой Лане?

– Именно.

– Ну… наверное, так: «Привет! Как дела? А знаешь, я тебе немного завидую. Ты можешь ходить по улице, вдыхать воздух, есть мороженое, бегать на переменке со своими друзьями..» Что-то в этом роде.

– То есть, она завидует тебе, потому что ты живая, а она нет? По сути, говорит тебе о том, что быть живым – значит наслаждаться множеством простых вещей?

Потрясённая Лана молча кивнула.

– Как видишь, этот подмигивающий манекен и твои сны как-то связаны. Возможно, когда ты испугалась манекена, все манекены стали для тебя пугающими. Ты ведь до того случая их не боялась?

– Не боялась. – подтвердила Лана.

– И этот пугающий образ перекочевал в твои сны. Но он – не причина твоих кошмаров. Манекен – просто удачная метафора. Как бы это лучше сказать.. образное выражение твоей проблемы. Ты привыкла всегда и во всём поступать правильно, как надо, по уму.. Но то, что хорошо для других, может быть плохо для тебя. А получается, что кто-то или что-то управляет тобой, водит тебя за верёвочки, как куклу. Пойми, ты уже взрослая! И сама знаешь, что можно, а что нельзя. Твоя жизнь – она только твоя. Ты сама можешь творить и созидать её, делать насыщенной и увлекательной.

– Нельзя делать только то, что хочется. – слабо возразила Лана.

– Конечно, нельзя. Например, включать музыку на всю громкость в три часа ночи. Потому что это помешает соседям спать. А вот слушать её в наушниках – пожалуйста. Понимаешь? Тогда все условия соблюдены. Ты никому не вредишь и не мешаешь, и в то же время, делаешь то, что хочется. Это называется экологичностью. По отношению к себе и к другим. Я хочу ещё раз вернуться к тому моменту, когда ты поменяла имя и стала Ланой. Помнишь, мы обсуждали с тобой на одной из консультаций?

– Конечно помню.

– Так вот. Ты отстояла своё право на индивидуальность, сама сделала выбор. Выбрала, каким именем тебе называться, с кем дружить.. В этом я вижу позитивное начало. Но то, что ты, как бы, отказалась от своей доброй части, стремилась быть таковой, каковой не являешься, это не очень экологично по отношению к себе. Одно дело быть доброй и ценить в себе это качество, но при этом уметь постоять за себя. И совсем другое убедить себя в том, что ты не добрая. Чувствуешь разницу?

– Здесь есть что обдумать. И всё же.. Каждый раз, когда мне хочется поступить так, как я хочу, мне неспокойно. Возникает ощущение, будто это просто блажь, и не надо ей потакать.

– Можешь привести конкретный пример?

– Я очень люблю одежду белого цвета, но почти её не покупаю, потому что это непрактично. Если куплю белое пальто, буду корить себя за это. А если не куплю, буду мучиться от того, что не купила.

– То есть, любой твой выбор окажется неправильным?

– Да! Это именно то, что я чувствую.

– И поэтому безопаснее выбрать то, что привыкла считать правильным?

– Наверное..

– Тогда в следующий раз попробуем разобраться, откуда у тебя взялось это убеждение. А пока обращай внимание на сны. На память не надейся, лучше записать, пока не забыла. Все твои сны важны для процесса терапии. В них содержатся важные подсказки.

– Спасибо, Даша. До скорого!

– Удачи!