Текст книги "Королевская кровь. Темное наследие"

– Мне не было легко, Ани, – сердито ответила королева. – Мне и сейчас не легко. И решение далось мне очень тяжко. Будь у меня хоть капля сомнений в том, что она сможет выжить без своего Демьяна… я бы дрогнула. Ты же видишь, как я категорически против Марининой увлеченности Кембритчем. Я не вижу там любви, одно упрямство и стремление к острым ощущениям. И он не кажется мне достойным кого-либо из семьи.

Ангелина задумчиво покачала головой, а Василина продолжала:

– Но даже при том, что я не вижу любви, если бы она хоть слово мне сказала… но она не может. А с Полиной… ну все же очевидно, Ангелина. Посмотри на отца. После смерти матери он так и не ожил. Существует, а не живет. И задержали его здесь мы. Не будь нас – как думаешь, что бы он сделал? А что бы ты сделала, если бы мы все погибли?

– Я бы не остановилась, пока не отомстила бы всем причастным, – ровно ответила Ани.

– А потом? – грустно спросила королева.

– Жила бы, чтобы не прервался род Рудлог, Вась.

Василина вздохнула и встала.

– Ты невозможно упряма.

– И ты, к моему удивлению, – сухо улыбнулась старшая Рудлог. – Василина. Не тревожься. Я могу быть сердита, но я не перестану любить тебя. В конце концов, ты королева и я обязана смириться с твоим решением.

– Ну зачем ты так? – расстроенно спросила Василина. – Разве я хоть одним словом или делом обратилась к тебе как повелительница, а не как сестра?

– Нет. Прости. Хотя, – Ани пожала плечами, – и стоило бы. Тебе нет нужды щадить меня, Василина, ты не обидишь меня.

– Даже если решу выдать тебя своей волей замуж? – опасно поинтересовалась королева.

Старшая Рудлог улыбнулась холодно и выразительно глянула на сестру. И та улыбнулась в ответ – они друг друга поняли. И Ангелина продолжила, словно не было этой паузы:

– Вот, например, сейчас ты мне нужна как королева, ваше величество. Можешь договориться с Хань Ши о частной встрече со мной? Никакого официоза, короткий разговор.

– Что ты придумала еще, Ани? – с тревогой поинтересовалась королева.

– Я хочу убедиться, что проклятия не существует, – ровно ответила старшая Рудлог. – Мне надоело, что с нами происходят несчастья, я не верю, что это совпадения, Вася. А у Хань Ши есть возможность дать страждущим задать вопрос. И получить ответ. Потому что если оно есть – я сделаю всё, чтобы снять его. И защитить вас.

– Разве там не требуется какая-то чудовищная оплата? – Василина задумалась, с сомнением наморщила лоб. – Я смутно помню, но говорили, что за вопрос колодцу то ли двадцать лет жизни отнимается, то ли что-то очень дорогое спрашивающему. Ты не помнишь?

– Слухи, – усмехнулась принцесса Ангелина. – Чтобы не было толп желающих.

Василина настороженно всмотрелась в невозмутимую, уже пришедшую в себя сестру и неохотно кивнула.

– Я поговорю с ним на совете, – она огляделась. – Ну что? На ужин? Успокаивать родных, что мы живы и не убили друг друга?

– Да, нужно, – Ани пошевелила ногой кусок ковра. – Сейчас. Вызову горничную, пусть организует уборку. И приду.

Сестры разошлись. И ни одна из них не показала другой, насколько тяжело им дались прошедшая вспышка и разговор.

Глава 6

Четверг, 22 декабря, Инляндия

Люк Дармоншир

– Прочитали мы ментально главного редактора «Сплетника», ваша светлость, – сказал Жак Леймин, стукнув по столу папкой. Устрашающее лицо старика сморщилось от досады. – Извините, что так долго – следили за его распорядком, ждали, пока останется один. Но на эти выходные нам повезло: семья его уехала к родителям жены, он ночевал дома.

– Все гладко прошло, надеюсь? – уточнил Люк.

– Да, неплохо, – кивнул старый безопасник. – Лучше, чем если бы пришлось его похищать и взламывать память насильно. Перед этим слежка доложила, что наш клиент выпил почти полбутылки виски, поэтому спал как убитый.

«Слабак», – с сарказмом подумал Люк.

– Хотя мы на действие алкоголя не полагались, конечно, – продолжал Леймин, – предполагалось, что в крепкий сон объект отправит менталист. Подождали, пока заснет, вскрыли дом… очень аккуратно, вы не беспокойтесь, следов не осталось.

– Я и не беспокоюсь, Леймин, – заверил его Люк. – У вас лицо опытного взломщика.

Старик с неодобрением посмотрел на хозяина, и его светлость покаянно качнул головой.

– Прошу прощения, господин Леймин. Что дальше?

– Зашли в спальню. На всякий случай менталист усилил сон. И, пока прочесывали дом в поисках документов, способных пролить свет на взаимодействие редактора с заказчиком статьи, маг поработал с его памятью.

– И что? – Люк нетерпеливо постучал зажигалкой по столу.

– А ничего, – все с той же досадой высказался безопасник. – Заказы на статьи ему приходят по телепорт-почте. Готовые статьи, если точнее, письма, помеченные красным карандашом. А согласился он размещать эти материалы в «Сплетнике» по банальной причине.

– Шантаж? – небрежно уточнил Люк.

– Совершенно верно, – с одобрением подтвердил Леймин. – Пригрозили, что похитят жену и детей. Работает он на шантажиста давно, лет семь уже, тот сливает ему горячие сплетни про аристократов. И оплачивает действительно очень щедро – шлет деньги через тот же телепорт.

– И никаких контактов, конечно, с заказчиком не существует, – хмуро проговорил Дармоншир.

– Никаких, ваша светлость. Первый раз редактору звонили с общественного телефона – он пытался пробить звонки, – предложили сотрудничество и, когда отказался, сообщили, в какую школу ходит его дочь, какое у нее расписание, с кем она дружит и во что сегодня одета.

– И, конечно, он согласился.

– Естественно, – брезгливо ответил Леймин. – А после первого письма и пачки денег у него и совесть успокоилась. Так что здесь тупик, ваша светлость.

Люк задумался.

– Статьи, которые шлет заказчик, касаются только аристократов?

– Да, ваша светлость.

– То есть это некто из нашего круга.

– Скорее всего, лорд Дармоншир.

– Вот и подтверждение моим выводам: заказчик – не Розенфорд, – уныло сказал Люк. – Лорду Дэвиду смысла нет так сложно все организовывать. Достаточно приказать редактору работать на разведку, и тот полетит исполнять.

– Может, заказчик – кто-то из подчиненных Розенфорда? – предположил Леймин. – И работает независимо от шефа.

– Мы с вами мыслим в одном направлении, господин Леймин. Я думаю, организатор публикации – человек, который вращается в аристократических кругах, но не встречается лично с его величеством Луциусом и не рискует быть прочитанным. Он имеет возможность следить за высшим светом. И был на Серебряном балу. Осталась сущая мелочь, – Кембритч сплел пальцы в замок, потянулся, улыбнулся с хищным предвкушением. – Вычислить его. Возможно, спровоцировать, но это отложим на крайний случай.

Открылась дверь, появился Доулсон с кофе, молча прошествовал к столу.

– Вы его трением, что ли, разогревали, Доулсон? – раздраженно спросил Люк и нетерпеливо потянулся к чашке. Он не выспался и кофе ждал как живой воды. – Что так долго?

– Никак нет, ваша светлость, – невозмутимо ответил дворецкий, – кофе подан вам как всегда, в течение пятнадцати минут.

– Вот я и говорю: вечность, – уже благодушнее пробурчал Кембритч, допивая напиток. Покосился на небольшой кофейник. – А что так мало?

Доулсон молча направился к двери, скрылся за нею и с видом фокусника вернулся обратно, держа в руках поднос со вторым кофейником.

– Вы меня посрамили, Доулсон, признаю, – согласился Люк. – Третий там же стоит?

– Совершенно верно, ваша светлость.

– Вы чудо, Доулсон. Как вы меня терпите?

– У меня большой опыт, ваша светлость, – с величественной снисходительностью проговорил старый слуга и удалился.

Жак Леймин наблюдал за сценкой с устрашающей ухмылкой, постукивая своей чашкой по столу.

– Если есть в мире явления непостижимее Доулсона, – Люк с наслаждением опрокинул в себя вторую чашку кофе, – то я таких не знаю. Но вернемся к нашим делам. По контактам почившего оружейника, Хитслоу, который передал убийцам заказ на меня, что-нибудь узнали?

– Пробиваем, ваша светлость. Пока всплывают мелочь и местные проблемы, форштадтские. Собственно, – Леймин вздохнул, – не очень-то мы вам пока помогаем.

– Вы освобождаете мне время, которое пришлось бы тратить на те проверки, что делаете вы, – возразил Люк. – А у меня есть чем с вами поделиться.

И Дармоншир очень кратко, буквально в двух словах рассказал о догадке, что погибшие аристократы умирали от проклятий, и о вчерашнем визите к магу Ирвину Андерису, который только укрепил его подозрения.

– Надо искать нелегала, промышляющего проклятиями, господин Леймин, – заключил Люк.

– Займемся, ваша светлость. И, если позволите, совет. Будьте осторожнее. За вами наверняка следят, и ваш интерес к друзьям и родственникам погибших и специалисту по проклятиям не остался незамеченным.

Люк угрюмо хмыкнул.

– Я же не только их посещал, Леймин. Всё понимаю. У меня в последние дни – сплошь визиты, встречи, и абсолютное большинство к расследованию отношения не имеет. Устал от людей, знали бы вы как. Но зато вряд ли хоть кто-то найдет логику в моих посещениях. Да, еще просмотрел родословные тех аристократов, которые заказывали их у генеалога. Только время потратил. Тупик. Все они слишком далеко от трона.

Люк потер двумя пальцами переносицу и потянулся налить себе третью чашку.

– У меня есть ощущение, что ответ лежит на поверхности, но я его не вижу.

– Бывает, – сочувственно сказал Леймин.

– Да, – с раздражением согласился его светлость. – Итак, если откинуть вероятность того, что все смерти случайны, то таинственный убийца – тот, кто достаточно близок к трону, но не настолько, чтобы обратить на себя внимание Луциуса, и обладает широкими возможностями и средствами. Но если считать, что цель всех этих убийств – корона, то под ударом, очевидно, находятся и принцы Инляндии. Однако с ними, как я понимаю, ничего странного, что можно списать на проклятие, не случалось.

– С Инландерами постоянно что-то случается, – грубовато ответил Леймин, – уж очень любят риск и женщин. Но это семейное, увы. Остепеняются, только когда на трон садятся. И то… – он замолк.

– Да оставьте, Леймин, – сухо сказал Люк, – о том, скольких любовниц поменял его величество Луциус, вся Тура гудит. Однако он мне не показался человеком, склонным к опрометчивым поступкам.

– Это вы его в молодости не застали, – усмехнулся Леймин. – Расспросите вашу матушку, они с вашим дедом часто гостили в королевском дворце. Иногда кажется, что целительский дар дан Инландерам в компенсацию, чтобы могли себя потом по косточкам собрать.

– Расспрошу, – подтвердил Люк. – Спасибо, Леймин. И все же я не понимаю. Предположим, только предположим, что убийца – двадцать пятый в списке наследования. Вот убрал он всех, кто перед ним. Так, чтобы не вызвать подозрений, а это уже сложно: вопросы и слухи точно пойдут. Но в этих кровных связях такая неразбериха, что корона вполне может выбрать двадцать шестого. Или тридцатого. Или пятидесятого, если у него гены так сложились удачно. Рисковать ради вероятности получить корону?

– А почему бы и нет? – заметил старый безопасник.

– Но тогда – если на его счету столько смертей – не логично ли очистить поле и после себя? Чтобы уж наверняка? Но после двадцать пятого плотность смертей не превышает норму. Если только он не ближе к трону, чем мы думаем. Например, десятый. И очищает и перед собой, и после.

Люк вздохнул.

– Все равно собирался пообщаться с оставшимися в живых из списка – не происходит ли у них череда несчастий прямо сейчас. Если да, то смело можно вычеркивать из подозреваемых. И заодно посоветовать провериться у мага. А если нет – это уже подозрительно. А вы, Леймин, продолжайте следить за редактором и работать над контактами этого оружейника.

– Конечно, ваша светлость, – кивнул Леймин, деликатно допил свой кофе и поставил чашку на стол. – В Форштадте постоянно крутится пара наших ребят. Если вдруг заметят что-то нужное нам – сразу сообщат.

– А колдуна, промышляющего подпольными проклятиями, видимо, через Билли искать придется, – заключил Люк. – Разорит он меня.

Сказать по правде, разорить его не могла и тысяча Псов, но глухое недовольство – что дело движется не так быстро, как хотелось, – заставляло язвить и искать крайних.

Пятница, 23 декабря

Билли Пес как чувствовал. Позвонил ночью, под утро. Люк с трудом выплыл из сна, нехотя нажал на «ответить».

– Надо встретиться, – сказал Доггерти быстро. – У меня есть информация. Но за нее, ваша светлость, вы мне заплатите вдвойне.

– Аппетиты растут, Билли? – небрежно поинтересовался Люк.

– Да какие аппетиты, – голос старого наркомана прервался, и Дармоншир вдруг понял, что тот испуган до паники. – Я бы смылся уже сейчас, но Уильям Доггерти всегда держит слово. Человек, который дал наводку, убит, за клубом следят, телефон наверняка прослушивают – навещали всех, с кем я связывался. Чуял я, что не стоит соваться в это дело, ваша светлость.

– Откуда звонишь? – Люк уже сел в постели, включил ночник.

– От Софи, – нервно отозвался Доггерти. – Умная девочка, многому научилась у меня… всегда держит чистый телефон про запас. Сами понимаете, говорить ничего не буду, иначе ее щипцами за задницу возьмут и она всё расскажет. Заехал якобы развлечься, сообщил помощникам: есть подозрение, что кто-то из них работает не на меня. Вокруг моя охрана; пока тихо, но некомфортно мне, лорд, так некомфортно мне было последний раз, когда меня дома мокрушник с ножом поджидал. Сегодня в мертвой зоне, Клевер. Помните? В мертвой зоне. Я оставлю бумаги. Не приедете завтра до полудня – не ищите меня больше, я уеду. Взял бы девочку с собой, но не могу, баба с детьми слишком приметна. Все документы, касающиеся посетителей «Поло», я уничтожил.

– Помню, – медленно ответил Люк. Мертвой зоной назывался у представителей криминального мира трущобный пригород Лаунвайта, Свамперс, поставляющий столице проституток, карманников и убийц. Где можно было пропасть без вести и прятаться от полиции – так это там. Старые домишки, узкие болотистые улочки, злачные заведения, разрастающиеся как на дрожжах. Их с завидной регулярностью сносили, но они так же быстро отстраивались. В той, другой жизни Люк частенько посещал притоны Свамперса, чтобы пощекотать себе нер вы: никогда нельзя было быть уверенным, что ты выйдешь оттуда на своих двоих, а не ногами вперед. Вдыхал местное зловоние, смешанное с наркотическим дымом, участвовал в кровавых боях, пил дрянной самогон, с жадным безумием имел местных безотказных шлюшек, не испорченных еще долгой трудовой жизнью и за банкноту готовых на всё, – и там же получал от человека Доггерти пакеты с травкой и колесами.

– Возьмите с собой деньги, – потребовал Доггерти.

– Возьму, – согласился Люк. – Но, Пес, не дай боги это ловушка.

– Богиней клянусь, нет. Поспешите, ваша светлость, – выдохнул Билли и положил трубку.

Его светлость спешил. Взял пистолет, достал из сейфа мешочек с алмазами – тут было куда больше, чем требовал Пес, но мелочиться не оставалось времени. Надел полумаску, плотную кожаную куртку – и сбежал по лестнице в гараж мимо удивленного, только что вставшего дворецкого.

В Свамперсе всегда, и зимой, и летом, стоял желтоватый туман, воняющий серой, канализацией и пороком. Люк осторожно вел неприметный серый «Вран» – любимую машину среднего класса – по вязким, чуть схваченным ледком улицам под светлеющим небом. Мимо работающих баров с что-то кричащими ему вслед и кидающимися комьями грязи пьянчугами, мимо притонов с голыми проститутками, дремлющими в тускло светящихся окнах. Перед машиной то и дело шмыгали крысы и тощие собаки, а Кембритч смотрел по сторонам, вспоминая, как после одного из боев харкал кровью вот у этого подвальчика, как там вот, в подворотне, его обслуживала местная профессионалка, уперевшись руками с ярко-алыми когтями в стену. Сколько лет прошло, а он отчетливо помнит эти когти. А однажды привели ему совсем девочку с испуганными глазами, и он – сообразил же что-то сквозь дурман – выкупил ее у хозяина и пристроил в пансион, положив обеспечение. Слава богам, не лег на нее несмотря на то, что хорошо укололся в тот день… трудно было бы простить себе. Совсем забыл про этот случай… интересно, как и где она сейчас. Вернулась сюда или нашла силы выкарабкаться? Да и сколько этих девочек тут торговали девственностью, продаваемые собственными родителями…

Помнил Люк и то, как шлялся тут, в тумане, под кок-треком, желая встретить местных любителей поживиться за чужой счет, и как наполняли его злым и болезненным адреналином эти встречи – когда он дрался, как в последний раз в жизни. И нередко выходил отсюда с ножевыми ранениями и переломанными ребрами.

Чудо, что он остался жив после всего этого. Не иначе, боги зачем-то хранили его. Или они просто снисходительны к идиотам? Сейчас Люк морщился, вспоминая собственную глупость. И внутри росло что-то очень похожее на стыд за себя.

И почему только Луциус не убрал эту гнилую опухоль столицы за столько лет правления?

Место встреч с курьером Доггерти он нашел легко. Серое кривоватое трехэтажное здание с черными окнами-глазницами, за которое нужно было завернуть, попетлять во дворе – и спрятать машину под неприметным навесом за кучей земли.

Куча была на месте, покрытая лежалым льдом и пылью. Рядом находилась страшноватая, ржавая детская площадка, похожая больше на пыточную, засыпанную мусором. Тут же стояла еще одна машина.

Люк вышел, выкинул сигарету, посмотрел наверх, на окна третьего этажа. Занавеска шевельнулась, или ему показалось? Мешочек с алмазами жег грудь через ткань внутреннего кармана куртки.

Чутье взвыло, заставив собраться, сжаться, и тут же включился мозг, обрабатывая всю получаемую информацию.

Следы на грязи. Слишком много для одного Доггерти, а машин охраны нет.

Открытая машина Пса. Сигнализация нервно частила огоньком, показывая, что двери не заперты.

Отодвинутое назад пассажирское кресло. Приоткрытый бардачок.

Люк взял еще одну сигарету, потянулся к ширинке и отступил за росшее чуть поодаль тощее дерево. От него автомобиль было видно сзади. Постоял немного, надеясь, что за ним наблюдают и не нападут тут же, в процессе – это было бы чертовски забавно, – затянулся, застегнул молнию.

Багажник машины Пса был взломан и прикрыт обратно.

«Уезжай!» – вопила интуиция. Да, это было бы самым разумным.

Люк сплюнул, дернул уголком рта и пошел к обшарпанной двери дома. Запястье холодил тонкий нож, спрятанный в рукаве куртки, карман оттягивал пистолет.

По лестнице вверх он поднимался, не таясь. Если его могли увидеть, то уже увидели. Здание было жилым, но в подъезде стояла тишина: то ли жители прятались в своих комнатах, не желая вмешиваться в происходящее, то ли просто спали в ранний час. Тишина, звук его шагов – и бешеный стук адреналина в ушах.

У квартиры на третьем этаже Кембритч взялся за пистолет и аккуратно толкнул дверь.

Те же тишина и темень. Из кухни, воняющей памятной синтетикой, пробивался тусклый мерцающий свет.

– Пес? – позвал он, чтобы обозначить себя.

Мозг работал, с бешеной скоростью подмечая детали.

Грязь на полу.

Прикрытая дверь в комнату. Если и ждут, то там, чтобы ударить сзади.

Запах… запах. Дымок по полу.

Твою ж мать!

Люк шагнул к кухне, распахнул дверь – и успел увидеть и лежащий на полу выпотрошенный портфель, и общий разгром, и Пса с тонкой синей линией на шее и страшным багровым лицом. Горящего Пса – языки пламени лизали его одежду, волосы, уже занялись пол и занавески. Воняло керосином и паленым мясом.

Он успел присесть, когда сзади набросились, накинули удавку на горло. Нож сам скользнул в ладонь – и Кембритч ткнул назад, чувствуя, как разрезает бечевка кожу, захрипел, вывернул руку, полоснул по пальцам нападающего, порезав и свою шею, и удавку на ней. И тут же развернулся – чтобы увидеть, как оседает на пол, держась за бок, рыжий толстый мужик. Он скреб пальцами по полу, пытаясь что-то сказать – во рту булькала кровь.

– Желудок, – прохрипел Люк. – Кто послал? Ответь. Отвезу тебя к виталисту. Останешься жив.

Мужик еще что-то просипел. Пламя за спиной Кембритча горело уже гулко, еще немного – и поджарится.

– Приказали… дождаться… на всякий случай, – выговорил убийца, – не знали… кто будет…

– Кто? – нетерпеливо спросил Люк, растирая горло – кровь текла за воротник, порез щипало. – Кто заказчик?

– Дьершт… Дьер… – мужик забулькал, глаза его закатились, рука упала безвольно. Люк выругался, потряс несостоявшегося душителя носком ботинка, прижал руку к горлу. Мертв. Здесь делать больше нечего.

Обратно он спускался с пистолетом в руке и был на таком взводе, что, встреться ему кто-то из несчастных жителей дома – точно палец на курке бы дрогнул. Прыгнул в машину, перевязал шейным платком рану и погнал домой. Но по пути набрал-таки краткий номер.

– Свамперс, Кривая улица, дом два, – сказал он в трубку. – Труп в квартире четырнадцать, пожар. Анонимно.

Все равно найдут, кто звонил, если захотят.

Доулсон, увидев вернувшегося окровавленного хозяина, воздел очи к потолку и срочно вызвал врача и виталиста. Люк морщился, ругался, пока его шили, отказался от анестезии, пил коньяк и так был раздражен и унижен неудачей, что не сразу услышал звонок телефона.

Поднял трубку – врач сурово прикрикнул на неугомонного герцога, – но Люк отмахнулся, сунул в рот сигарету и нажал на «ответить», склонив голову, чтобы удобнее было шить.

– Да, – сказал он, кривясь.

– Лорд, – испуганный женский голос, – это Софи.

– Откуда мой номер? – спросил он резко.

– Уильям звонил с телефона, – всхлипнула женщина. Рядом с ней раздался детский плач, и она что-то успокаивающе заворковала, прикрыв трубку.

Люк зашипел – врач покрывал рану чем-то щиплющим.

– Простите, что звоню вам, – в голосе было отчаяние, – но я боюсь, что меня убьют. Я с детьми выбралась через окно и задний двор, за входом следят! Пожалуйста, дайте мне защиту. У меня… кажется, у меня есть то, что вам нужно!

– Где ты? – быстро поинтересовался Люк.

– В торговом центре «Звезда», – сказала Софи, – детская комната. Пожалуйста, лорд Клевер… пожалуйста… мне так страшно за детей!

– Жди, – проговорил он и положил трубку. Отмахнулся от виталиста, накинул куртку и снова спустился в гараж.

Промелькнула мысль о слежке, но он с утра в спешке спросонья и так напортачил: если кто хотел проследить, куда он ездил, сделать это было очень просто. Одна надежда, что «Враном» обычно пользовались слуги, и в ранний час следящие могли просто не разобрать, кто за рулем. Хотя не стоило на это рассчитывать.

В этот раз Люк рассчитывал на давнюю возлюбленную, безотказную подругу – скорость. Запрыгнул в «Колибри», приласкав крыло автомобиля длинными пальцами, надел полумаску, подождал, пока откроется дверь гаража, и вылетел на улицу.

Уже к вечеру наверняка в газетах появятся заголовки «Падший гонщик взялся за старое?», но его это не волновало. Он летел, обходя машины, с визгом проносился по перекресткам, сворачивал во дворы, проулочки – не было в Лаунвайте машины быстрее и маневреннее его птички, и никакие преследователи не смогли бы его догнать.

Бросил «Колибри» у входа в торговый центр и взбежал по ступенькам, пугая чинно спускающихся мамаш с колясками и модниц с пакетами. Чуть затормозил у карты комплекса и быстрым шагом направился вдоль магазинов к детской комнате.

Там его встретила улыбающаяся администратор:

– Чем я могу вам пом… ой!

Он не глядя сунул ей какую-то купюру, прошел в игровую комнату. На полу, рядом с двумя маленькими девочками, сидела Софи – в какой-то толстовке, с нерасчесанными волосами, в ботинках на босу ногу. Ненакрашенная – он даже не сразу узнал ее с бледными губами и тусклыми глазами.

– Пойдем, – приказал тихо, и она кивнула, быстро натянула на дочерей курточки, ботинки и послушно последовала за ним.

– Я поселю тебя в замке Вейн, – говорил Люк, срезая повороты и лавируя между машин – дети сзади, надежно пристегнутые, повизгивали, Софи бледнела. – Он наиболее защищен. В замок ни одна собака не проскочит. Гулять выходить только во внутренний двор. Со слугами не трепаться, звонить исключительно с внутреннего номера и чем меньше, тем лучше, свой телефон выбросить. Все нужное тебе и детям предоставят. Про дом свой забудь.

Он набрал номер на телефоне, подождал, пока ответит помощник.

– Майки, открывай ворота гаража. Я буду через пару минут, и они должны быть уже открыты. Я с гостями, пусть Доулсон подготовит комнату для временного пребывания. И сообщит магу, что понадобится телепорт. И пусть Леймин немедленно идет ко мне в кабинет.

Люк вывернул руль на свою улицу, приглушенно выругался, обходя старенький, еле тарахтящий автомобильчик, посмотрел в зеркало. Софи сидела с круглыми от ужаса глазами и, кажется, прикидывала, не безопаснее ли было остаться дома.

Ворота еще двигались, когда он не останавливаясь влетел в гараж, развернулся к стенке и затормозил так, чтобы с улицы не могли увидеть и сфотографировать, кто находится в салоне.

И только когда ворота опустились обратно, выдохнул. Открыл дверь машины, снял полумаску, вытер ладонью вспотевший лоб.

К нему спешил очень озабоченный одноглазый Майки Доулсон.

– Ваша светлость, – отчеканил он, – распоряжения передал, позвольте поинт… – он осекся, увидев выходящих из автомобиля женщину и детей.

– Майки, – прохрипел Люк – рана на шее снова начала дергать, и ощущения от удавки будто усилились, да и адреналиновый откат делал его речь и жесты несколько лихорадочными, – это моя гостья, Софи…

– Руфин, – своим воркующим голосом произнесла бывшая работница «Поло», уже пришедшая в норму – крепкие же у нее нервы! – и протянула Доулсону-младшему руку. Тот растерянно пожал ее.

– Доверяю Софи твоим заботам. Через час она уйдет в замок Вейн, но, если что-то понадобится, будет обращаться к тебе. А сейчас проводи даму в ее комнату, накорми… черт, что там делают с гостями? А, простите, малышня, – покаянно просипел он и погладил старшую по голове. Та обмерла, глядя на страшного, некрасивого и ругающегося дядьку, и заревела. – Вот, – ухмыльнулся он криво, – и дети меня боятся. Не плачь, кудряха, дядя Майки купит тебе куклу.

Рев стал еще громче, и Люк досадливо потряс головой.

– Не любишь куклы? Майки, разберись, что любит юная леди. Софи, через пятнадцать минут жду тебя в своем кабинете. Майки проводит.

– Подождите, – попросила она, залезла рукой в карман толстовки и вынула несколько смятых бумаг. – Вот то, о чем я говорила. Пусть лучше будет у вас.

Они удалились, а Люк бросил на капот «Колибри» полумаску, закурил, присел, осмотрел шины, хмыкнул удовлетворенно.

– Была бы женщиной – расцеловал бы, – пробормотал он и снова ласково погладил машину по крылу.

Дармоншир поднялся в свои покои, где терпеливо дожидались врач и виталист. Вытерпел укол в мягкое место – антибиотик, объяснил врач, – и очень вежливо попросил виталиста подождать еще и насладиться превосходным обедом, который сейчас накрывают специально для медиков в столовой.

– Накрывают ведь, Доулсон? – грозно спросил он у ненавязчиво маячащего возле дверей слуги.

– Конечно, ваша светлость, – не моргнув глазом соврал дворецкий и спешно удалился.

Надо было, конечно, отдать себя в руки виталисту сразу после ранения – иначе дольше будет заживать, – но Люк сейчас не мог позволить себе уйти в сон.

Леймин уже ждал его в кабинете, попивая чай – и когда это Доулсон всё успевает? – и недовольно нахмурился, глядя на синий след от удавки и заклеенную чуть ниже уха шею.

– Потом мне всё выскажете, Леймин, – прохрипел Дармоншир и рухнул в кресло, закинул руки за голову и потянулся с наслаждением. Место укола возмущенно заныло. – Сейчас послушайте меня.

И он рассказал про утреннюю поездку в Свамперс, и про убитого Билли, и про мужика с удавкой, и про звонок Софи.

– Смею заметить, ваша светлость, – после долгого молчания проговорил Леймин, – что рисковать собой – наша работа. Ваша – отдавать приказы. Вы у нас в единственном экземпляре, а я уже привык к новой должности. И подобной глупости и безрассудства, уж извините… я думал, это в прошлом. Почему не позвонили мне? Ребята мгновенно и в Свамперс отправились бы, и забрали бы эту… даму.

– Билли бы не стал разговаривать ни с кем кроме меня, – сипло ответил Люк. Леймин послушал его голос, покачал головой, встал и налил ему чаю. – Спасибо, Жак. А с Софи я не хотел терять время. Если бы ее выслеживали, каждая секунда была бы на счету. Повезло, что меня с утра не отследили от Дармоншир-холла. Иначе я бы сейчас с вами не разговаривал.

– Вы действительно счастливчик, – согласился Леймин. – Это немного компенсирует ваши суицидальные порывы. Странно, что вас ждал всего один человек.

– Я думаю, – Люк сделал еще глоток, и чай смочил измученное горло, – убийцы не знали, что Билли, мир его праху, планирует с кем-то встречу. Следили за ним – да, возможно, слушали основной телефон или, скорее всего, поставили маячки, чтобы знать, куда он двигается. Но, увы, что бы Билли ни собирался мне передать, это забрали. Или оно сгорело. Зато есть вот это, – он потряс листами, исписанными убористым, чуть скачущим вверх почерком – будто пишущий очень торопился. – Скоро придет госпожа Руфин, даст свои пояснения. А пока…

Леймин фыркнул, выражая свое отношение к «госпоже». Он был служакой старой закалки и проститутками не пользовался.

– «…Лорд, – торопливо писал почивший Билли, – оставляю бумаги Софи, так как не уверен, что уцелею в этом дерьме. К сожалению, верить сейчас не могу никому кроме этой девочки.

У меня есть кассета с записью, которая отвечает на все ваши вопросы. Я отработал ваше золото, лорд Клевер, а Билли всегда выполняет договоренности. Иначе я бы не стал тем, кем стал. Но если каким-то образом меня перехватят в мертвой зоне, пишу кратко то, что я услышал и узнал. Хитслоу из Форштадта был членом картеля убийц и держал общак банды. Мне пришлось потратить немало ваших денег, прежде чем с моим человеком согласились поговорить, но с условием, что никаких имен называться не будет. Мы узнали, что Хитслоу промышлял не только нелегальной наркотой и оружием, но и заказами на мокрые дела, а иногда развлекался шантажом. Все разговоры в его лавке писались. Кассеты хранились там же, где общак, в загородном доме. Однако с его смертью не смогли вскрыть сейф, чтобы достать деньги, – он был вдобавок к коду зачарован только на прикосновение хозяина.

В ответ на разрешение прослушать записи я нашел им мага, который согласился за кругленькую сумму вскрыть сейф. Это единичный специалист, и он согласился работать только под мои гарантии.

В сейфе оказались не только деньги, но и сотни кассет, аккуратно подписанных. И среди них – кассета с подписью «Дьерштелохт – Дармоншир».

Если кратко, там запись того, как некто Альфред Дьерштелохт договаривается с Хитслоу о том, чтобы шлепнуть вас. Надеюсь эту кассету вам передать.