Текст книги "Ваня Жуков против… Книга для детей и родителей"

17

Ваня набрал цифры 145, и домофон опять ответил голосом Пашкиного папы.

– Дядя Саша, это Ваня.

– Открываю, проходи, – ответил Александр Иванович, и щелчок дверного замка подтвердил истинность его слов.

Ваня сел в лифт, но на этот раз он уже не был «экспрессом», и наверху, в квартире 145, его тоже ждали перемены.

Первое, что бросилось ему в глаза – это сияющие папины и потухшие Пашкины глаза.

Дядя Саша был настоящим тореадором: он был полон энергии, подтянут, собран, как если бы в соседней комнате его действительно ждал разъярённый бык. Но вместо быка из соседней комнаты появилась миловидная тётя. Она, приветливо улыбаясь, мягкой походкой подошла к Ване.

– Олечка, познакомься с Пашкиным другом, – пропел дядя Саша.

Олечка была полной противоположностью Ваниной маме. Яркая, крашеная блондинка с легким макияжем со вкусом, она была, скорее, похожа на Алёну, хотя и уступала ей в красоте.

– Ваня, познакомься. Это тётя Оля, наша боевая подруга, которая решилась взять на себя бремя заботы о нас с Пашкой.

– Очень приятно, – вежливо ответил Ваня и заметил Пашкин презрительный взгляд.

– Мальчики, идите, играйте, а я вам сейчас пирожков принесу, – сказала «боевая подруга», при этом мило улыбнувшись.

– Тётя Оля печёт замечательные пирожки. Ты, Ваня, сейчас в этом сам убедишься, – добавил дядя Саша, не переставая сиять.

– Я бы лучше ел чипсы, чем эти «замечательные пирожки», – сказал Пашка, зайдя в свою комнату, и скорчил рожу, копируя папу.

Через несколько минут появилась тётя Оля с подносом, на котором стояли две чашки ароматного чая и два блюдечка с пирожками.

– Эти с рисом и яйцом, а эти с капустой, – пояснила она. – Кушайте, а за добавкой приходите на кухню.

Новая хозяйка дома ушла, а Ваня сказал другу на ухо:

– И чем тебе плохо? Такой сервис!

– Та пошёл ты со своим сервисом! – огрызнулся Пашка и открыл игру.

На этот раз бочка сдвинулась без всяких проблем. Она просто откатилась к самой стене, и открывшийся проход налево дал возможность собрать танцующие звезды. Потом появились горшки, которые нужно было бить.

Мальчик в очках побежал дальше по коридору, и тут Ваня услышал какой-то странный звук. Он развернул своего героя и увидел медленно закрывающуюся за ним массивную дверь. Мама была права – назад ходу не было.

Ваня остановился в нерешительности, но мальчик в очках повернулся и смотрел на него с удивлением. В выражении его лица он прочитал: «Ну, чего же ты стоишь? Давай, бежим вперёд!»

Какое-то мгновение Ваня колебался, но Пашкин возглас заставил его палец опуститься на стрелку «вперёд». После этого появились движущиеся колонны, на которые нужно было запрыгнуть, и очень скоро Гарри-Ваня с криком полетел в чёрную пропасть.

Пройти этот кусок пути Ване никак не удавалось. Ему приходилось возвращаться, бить одни и те же горшки, чтобы потом снова и снова падать в пропасть. Пашка смотрел на все эти мучения без комментариев. Ване показалось, что он даже радовался тому, что у его гостя ничего не получается.

– Пашка, – взмолился он, – подскажи! Время идёт, а я топчусь на месте.

– А ты отдохни. Вот пирожков поешь, – съязвил друг.

– Да ладно тебе. Нормальные пирожки, я уже съел один, но они мне не помогут.

Пашка нехотя подсказал, благодаря чему Ваня попал в комнату с уродливыми гномами. Эти мелкие уродцы нападали, не давая сделать и шагу, и вскоре обессиленный маленький очкарик упал на пол без чувств. Ваня начинал снова и снова, но Пашка молчал, лишь изредка прерывая молчание фразами типа «так ему, так ему».

– Пашка, и тебе не жалко бедного мальчика?

– А чего его жалеть – пусть не лезет, куда не звали!

Ваня понял, кого имел в виду его друг, подумал о бедной тёте Оле и случайно нажал на левую кнопку мыши. Появился знак заклинания, и гном со стоном повалился на спину.

– Так вот в чём дело! – радостно выкрикнул он. – Голыми руками без чародейства вас не возьмёшь, серые морды! Тогда вот вам, вот вам!

Перебив всех гномов, Гарри-Ваня оказался на школьном дворе, где ему предстояло освоить полеты на метле. Но тут наступил самый горький момент в его жизни, так как Ваня, не имея ни малейшего представления о полётах, жал на все кнопки подряд, а его герой врезался во все попадавшиеся на его пути стены. Он то резко взлетал вверх, то на всей скорости палкой метлы врезался в землю.

– Вот это так Жуков! – оживился Пашка. – Такого садиста мир ещё не видел! Он уже отбил маленькому беззащитному волшебнику все внутренности, но тот ещё держится из последних своих волшебных сил!

– На, ты слетай! – Ваня освободил насмешнику стул у компьютера.

Пашка уселся, и мальчик на экране тут же взлетел, плавно набирая высоту. Он пролетел и розовые и голубые и самые верхние жёлтые кольца.

– Здорово! – только и смог сказать Ваня, но теперь он понял секрет полётов.

Теперь мальчик в его руках, плавно двигаясь, то влево, то вправо, прошёл почти все кольца и залетел в секретную комнату на чердаке, где прятались танцующие бобы.

– Вот это класс! – Ваня сиял, точь-в-точь как Пашкин папа.

Ему так хотелось ещё полетать, но игра продолжалась, и нужно было успеть пройти, как можно больше, потому что девять часов наступают очень быстро, а что будет завтра, не знает никто.

На самом напряжённом месте дверь открылась, и в проёме появилась тётя Оля. Она напомнила, что пора заканчивать, и Пашка, немного оживившийся от игры, снова поник, а Ваня бойко рассказал о полётах на метле, похвалил пирожки, сказал, что как-нибудь угостит их пирожками своей мамы, поблагодарил за гостеприимство и перед самым выходом подошёл к другу и шепнул ему на ухо:

– Выше нос, Пашка! Где твоя шашка?

– Ладно, давай. Увидимся. – Пашкин ответ прозвучал очень кисло, но ни папа, ни тётя Оля, этого не заметили.

18

Ваня догнал своего друга у самого входа в столовую. Он знал, что Пашка решил выжить тётю Олю и ударил по самому больному папиному месту – по желудку. Он так мечтал о нормальных домашних обедах, и тётя Оля взялась за дело не на шутку. Папа был на десятом небе. Тогда у Пашки родился план: подсыпать соль в приготовленные тётей Олей блюда.

В первый подсол папа ел не морщась, выясняя у тёти Оли, не влюблена ли она, случайно. Дескать, все влюблённые пищу пересаливают. Хозяйка очень смутилась, так как она пробовала всё, что готовила.

Во второй «подсол» папа всё также шутил и задавал пикантные вопросы, но доедать не стал. Когда же это повторилось в третий и в четвёртый раз, он был уже не в силах скрывать своё раздражение.

Тётя Оля пыталась оправдываться, говорила, что ничего не понимает, что здесь что-то не так, но папа вставал из-за стола голодный и раздражённый. Пашка был доволен: такая хозяйка в их доме долго не продержится.

– Как там твоя война? – поинтересовался Ваня.

– Перешла в стадию вооружённого конфликта.

– Вооружённого конфликта? Это как?

– А вот так, – передразнил его Пашка, – тётя Оля меня застукала. Сказала, что забыла купить хлеб и идёт в магазин, а сама оделась, хлопнула дверью, но не ушла, а где-то спряталась. Как только я подошёл с солонкой к кастрюле, она тихонько появилась на кухне с фотоаппаратом в руках. Вспышка света – и я пойман с поличным! Вот такой сообразительной оказалась эта тётя Оля, – добавил Пашка и тяжело вздохнул.

– И что потом? – Ване не терпелось узнать конец истории.

– А потом суп с котом! Фотография была предъявлена, и папа, разумеется, отстегал меня ремнём. Ты себе даже представить не можешь, какое у него было лицо! – Пашку передёрнуло от одного только воспоминания. – Он заставил меня просить прощения у тёти Оли столько раз, сколько я портил её «вкуснейшие обеды»! Зато тётя Оля торжествовала: папа целовал ей ручки и тоже просил прощения за то, что потерял бдительность. Кому-кому, а ему ли не знать своего сына-обалдуя! Вот так-то, – подытожил Пашка и опять тяжело вздохнул.

– И ты сейчас под домашним арестом? – Ваня думал о себе: опять ему не придётся доиграть.

– Нет, я сейчас мою посуду и помогаю тёте Оле по хозяйству, а это ещё хуже.

Пашка без всякого интереса доел свой бутерброд, поставил на стол недопитый чай, взял рюкзак и, сказав «давай, Ванька, пока», ушёл из столовой, а Ваня задумался.

– Жук, а ты в компьютерные игры играешь? – скрипучий голос заставил его вернуться в школьную столовую.

– Играю, а что? – вопрос Сашки из параллельного класса был для него явной неожиданностью.

– И как, получается?

– Как получается, так и получается. Тебе-то что? – Ваня никак не мог врубиться в суть Сашкиного вопроса.

– А ты про коды слышал?

– Нет, не слышал. А что это ещё за коды?

– Ну, как ключи к задачкам. Не можешь ты уровень пройти, ввёл код – и игра сама идёт, а ты сиди и наблюдай, что делать надо. Клёво!

– Не врёшь? – Ване что-то не очень верилось в такие чудеса компьютерной техники, но Сашка тут же отреагировал, как искусный продавец своего товара:

– А ты купи и проверишь.

– Готовые решения для ленивых? – ухмыльнулся Ваня. Он уже представлял, как ошарашит Пашку этой новостью. А, может, этот хитрец про коды эти знает и специально ему не говорит, чтобы поёрничать? Да, от Пашки чего угодно можно ждать! – И где эти коды берутся? – спросил он Сашку.

– Тут парень один коды продает.

– А ты его дилер? – хихикнул Ваня, чем заметно разозлил посредника.

– Просто я тебя знаю, а он нет. Поэтому я и спрашиваю, понял?

– Понял, понял, не кипятись. И по чём же продают?

– Да дешёвка! 30 рублей уровень. Тебе для какой игры?

– Знаешь, я подумаю, – выкрутился Ваня. В самом деле, если у Пашки эти коды есть, то зачем тратиться? Нужно просто нажать на Пашку.

– Ну, думай, думай. Если что, подходи.

Сашка развернулся на пятках, взвалил на спину рюкзак и поспешил к выходу, так как в это время прозвенел звонок на урок.

«Просто я тебя знаю, – мысленно перекривил его Ваня. – Знаем мы этих хитреньких: или он сам эти коды продаёт, или проценты с того парня получает!»

Ваня уже почти подбежал к классу, но нечаянно наткнулся на какую-то девчонку, которая торчала на его пути.

– Чего на дороге стоишь? – прогремел он и слегка оттолкнул её плечом в сторону, но когда та повернула к нему своё возмущённое лицо, Ваня окаменел – это была Алёна!

Увидев Ваню, белокурая Мальвина переменила выражение лица и, казалось, немного смутилась.

– А, привет. Как поживаешь? – спросила она и мило улыбнулась, как это умеют делать красивые девчонки.

– Спасибо, хорошо, – оторопев, ответил Ваня.

– Я тут думала…, – запнулась Алёна, так как увидела приближающуюся учительницу, – … на, возьми, здесь всё написано. Только никому не показывай.

Она сунула ему в руки свёрнутый лист бумаги и быстрым шагом прошла мимо Марии Петровны, не забыв вежливо поздороваться с ней.

Ваня положил письмо во внутренний карман пиджака и почувствовал, что сердце его быстро-быстро забилось в груди.

«Что это было? – спрашивал он себя. – Видение? Это мне померещилось?»

– Жуков, поторапливайся. Ты что, звонка не слышал? – голос Марии Петровны вывел его из состояния шока.

Ваня юркнул в дверь и забегал глазами по классу. Он не хотел садиться на своё обычное место, потому что ему не терпелось прочесть сокровище, лежавшее во внутреннем кармане его пиджака, а для этого ему требовалось уединённое место подальше от учительского стола.

Подходящий стол в углу оказался свободным. Бросив на сидение рюкзак, Ваня плюхнулся следом, изнемогая от желания достать письмо, но Мария Петровна начала какие-то разборки, которые она частенько устраивала на своих уроках как классная руководительница. Ваня с нетерпением ждал начала урока по теме, но «Мариша», как назло, конкретно завелась.

– Мария Петровна, а можно вопрос по уроку? – спросил он первое, что пришло в голову, с одной единственной целью: заставить учительницу заняться делом и перестать стрелять по классу глазами.

– Ты понял, Жуков?

Неожиданный вопрос застал «любознательного ученика» врасплох и заставил его подскочить на месте.

– Понял, Мария Петровна, – выкрикнул он от испуга и резко покраснел.

– Гляньте, Жук краснее помидора, – чей-то противный голос развернул головы одноклассников в Ванину сторону.

– Сейчас же все посмотрели на доску, – стала успокаивать класс Мария Петровна, но реплики и хихиканье ещё несколько минут раздавались то тут, то там.

Наконец учительница дала самостоятельную работу. Возбуждённый Ромео не слышал ни задания, ни сколько на него давалось времени. В висках у него стучала кровь, а рука сжимала сокровище в конверте, которое он уже успел вытащить из кармана. Осторожно, стараясь не произвести никакого шума, чтобы опять не привлечь к себе внимания, Ваня достал сложенный листок из конверта и развернул его у себя на коленях. Затаив дыхание, он начал читать:

«Милый дедушка, Константин Макарыч! И пишу тебе письмо. Желаю тебе всего от господа бога…»

Кровь резко ударила Ване в виски. Ничего не понимая, он судорожно стал перескакивать со строчки на строчку:

«А вчерась мне была выволочка… А на неделе хозяйка велела мне почистить селёдку… и ейной мордой начала меня в харю тыкать.»

«Что это такое? – стучался в виски один и тот же вопрос. – Что это такое?»

«А еды нету никакой…, а чтоб чаю или щей, то хозяева сами трескают…»

Ванин взгляд перескочил на самый конец письма:

«Пропащая моя жизнь, хуже собаки всякой… А ещё кланяюсь Алёне, Лёхе Крутому и его специалистам. Остаюсь твой внук Иван Жуков».

У Ваня потемнело в глазах, а к горлу подступил вскипевший гнев.

– Жуков, ты чем это там занимаешься? – раздался голос Марии Петровны.

– Ничем, – ответил в ответ Ваня, сжимая листок в ладони, но Мария Петровна уже была рядом. Она схватила нарушителя дисциплины за руку и стала разжимать его ладонь с зажатым в ней скомканным письмом.

– Вот я и вижу, что ничем, – сказала Мария Петровна голосом победителя, разворачивая скомканный лист бумаги.

«Приезжай, милый дедушка, а то меня все колотят и кушать страсть хочется, а скука такая, что и сказать нельзя, всё плачу…», – прочитала она вслух и, посмотрев на Ваню убийственным взглядом, добавила: – Ты бы лучше самостоятельную работу делал, тогда и скучать было бы некогда.

– Отдайте! Это моё письмо! – закричал Ваня и вскочил со своего места, но Мария Петровна уже шла по направлению к учительскому столу и продолжала:

– «Пропащая моя жизнь, хуже собаки всякой… А ещё кланяюсь Алёне, Лёхе Крутому и его специалистам. Остаюсь твой внук Иван Жуков».

– Во Ванька поклоны Лёхе передаёт! – хихикнул Женька у окна.

– И всем его специалистам. Уважает! Не зря они его дрессировали! – добавил кто-то ещё.

– Верните мне моё письмо! – закричал Ваня. Дух у него перехватило, и слова застревали в горле. – К-как, как Вы смеете?

– Ах, как я смею? – опять завелась Мария Петровна. – А ты как смеешь на уроке посторонними вещами заниматься? – крикнула она. – Как, я тебя спрашиваю? Отвечай!

Дальше пошла обычная процедура: положи дневник на стол, я хочу поговорить с твоей мамой, сегодня за урок «два», будешь огрызаться, отведу к завучу и так далее в том же духе.

Раздавленный Ваня, как побитая собака, выбежал из класса. Он тупо смотрел себе под ноги. Мысли в голове мешались, и слёзы обиды подступали к глазам. Но плакать он не мог – окружение было вражеское. Впереди кто-то стоял. Не поднимая головы, Ваня попробовал обогнуть стоящих, но и они тоже передвинулись в ту же сторону. Столкновение было неизбежно.

– А вот и наш внук Ванятка, – услышал он знакомый до тошноты голос. – Ну что же, привет мы твой получили, за что премного благодарны.

Ваня поднял голову и увидел, что не ошибся: перед ним стоял Лёха Крутой в окружении парочки специалистов, а рядом с Лёхой стояла… Алёна! и держала его под руку. Она не сводила с Лёхи глаз, полных восхищения.

– Ладно, горемыка, иди на почту, отправляй письмо, – сказал Лёха, изображая притворное сочувствие. – Только смотри, не забудь адрес написать: «На деревню дедушке».

Первой засмеялась Алёна, а за ней и все специалисты.

Ване хотелось броситься на Лёху и кулаком дать ему по зубам, но он сдержал себя – рядом с его врагом стояла Алёна.

Оттолкнув хихикавшего перед ним специалиста, он почти бегом выбежал из школы. Ему нужно было бежать всё равно куда, лишь бы не стоять на месте! Если он остановится, гнев, вскипевший в груди, просто разорвёт его на части.

«Подонок! Гадина ползучая! – Все плохие слова, которые Ваня когда-либо слышал, выплывали из памяти и попадали в обойму ненависти, как пули, которыми он должен был уничтожить Лёху. – А Алёна-то, Алёна! Вот тебе и „свет очей моих“. Змея подколодная! И чего я только в ней нашёл? Почему я раньше никогда не видел в ней этого лицемерия? „А, привет! Как поживаешь?“ Вот где ехидна замаскированная! Мальвина перекрашенная!»

Ваня сбавил темп, так как распиравший его гнев затруднял дыхание. Немного отдышавшись, он попробовал собраться с мыслями, но они путались в голове. Он побежал быстрее прежнего, а когда остановился снова, понял, что в нём больше не было ни мыслей, ни чувств, осталась только одна злоба.

«Почему? Почему всё это случилось? За что они меня ненавидят? Или они просто так развлекаются? – Ваня посмотрел на небо, и губы его жарко зашептали: «Господи, я знаю, что ты велел нам терпеть все посылаемые Тобой скорби, но это не справедливо! Я не сделал им ничего плохого! Я ничего им не делал! Да, я ненавидел Лёху, но он первый начал унижать меня! Его мать поставила мою маму на счётчик! За что, Господи? Моя мама хорошая. Она в сто раз лучше Лёхиного красноротого «шкафа»! За что Ты попускаешь им унижать меня и мою маму? За что? Скажи мне, за что?»

Ваня уже добежал до двора своего дома. Бегать по двору и привлекать к себе внимание бабы Люси с компанией не имело смысла, поэтому он бросился к своему подъезду. Баба Люся сидела «на дежурстве».

– Ты чаво нясёсся, как угорелай, Ванька?

– Живот болит, в туалет надо, – соврал он, чтобы шпионка баба Люся ничего не заподозрила.

– А-а, ну бяги, бяги, – с пониманием отнеслась баба Люся к Ваниному вранью. – Съел, видать, чаво-то. Нонче…

Баба Люся не договорила, потому что дверь подъезда уже захлопнулась, и Ваня, не дожидаясь лифта, побежал, перескакивая через ступеньку. С трудом попав ключом в замочную скважину, он открыл дверь и с разбега упал на свою кровать. Ему хотелось плакать, но слёзы не текли. Душа его, казалось, высохла, а перед глазами стояло наглое Лёхино лицо и хихикающая Алёна.

«Я отомщу. Чего бы мне это не стоило, я отомщу!» – твердил Ваня одни и те же слова. У него не было никаких планов относительно грядущей мести. Была только одна уверенность: на этот раз Лёхе так просто это не сойдёт.

Ваня лежал, тупо глядя в потолок, без слёз, без мыслей, без жалости, даже к самому себе. У него не было сил встать и переодеться. Если бы глаза его не видели висящую на потолке люстру, можно было бы подумать, что он умер. Конечно, он был ещё жив, но что-то в нём действительно умерло.

Когда пришла мама, он всё ещё лежал на своей кровати, такой же неподвижный и такой же безучастный.

– Сынок, ты заболел? – Мама сразу заподозрила что-то неладное.

– Нет, – коротко ответил он.

Мама потрогала лоб сына – температуры не было.

– Что у тебя болит?

– У меня уже ничего не болит, – сказал он одеревеневшими губами.

– У тебя что-то случилось?

– Да.

– Ты мне расскажешь, что случилось?

– Нет.

– Тебе нужна моя помощь?

– Нет, – ответил сын.

Тогда мама тихо вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

Ваня слышал, как она говорит с кем-то по телефону. Ему было всё равно, что происходит за закрытой дверью. Пусть делают всё, что хотят, только не трогают его.

Через какое-то время дверь в комнату отворилась, и в проёме сначала появилось бледное лицо мамы, а потом два человека в белых халатах. Они задавали вопросы, Ваня отвечал коротко «да» или «нет». С него сняли пиджак, рубашку, сделали какие-то уколы и ушли. Свет в комнате погасили, и больше он ничего уже не помнил.

19

На следующий день, когда он проснулся, был уже полдень. На прикроватной тумбочке лежала записка и накрытый салфеткой завтрак. Ваня приподнял салфетку. Есть не хотелось, но мама приготовила его любимые блинчики с маком, отказаться от которых он просто не мог. В термосе был горячий чай с мятой. Ваня сделал несколько глотков и почувствовал, как его обезвоженное тело наполняется живительной влагой.

Покончив с завтраком, он откинулся на подушку. Сил было так мало, что завтрак забрал почти все имеющиеся в наличии, но на душе стало как-то теплее. Он пытался вспомнить, какой сегодня день, и почему он не в школе. Мысли в голове путались, и у него явно недоставало сил, чтобы собрать их. Раздался телефонный звонок, и он, пошатываясь, подошёл к телефону. Звонила мама.

– Как ты, сынок? – осторожно спросила она.

– Хорошо, – умиротворённо ответил Ваня. – Ма, а сегодня что, выходной?

– Нет, сегодня среда, – ответил встревоженный мамин голос.

– А почему ты меня не разбудила? – удивлённо спросил Ваня, и вдруг всё вспомнил: Алёна, письмо, Мария Петровна, Лёха, баба Люся, бледное лицо мамы, скорая помощь, – всё это пронеслось перед его мысленным взором и обдало его горячей волной. Через несколько секунд жар схлынул, и проступила дурнота, покрывшая тело липким холодным потом.

– Я вас всех ненавижу, – процедил он сквозь зубы и положил трубку.