Электронная библиотека » Ирина Лакина » » онлайн чтение - страница 2

Текст книги "Арабские сны"


  • Текст добавлен: 23 октября 2016, 14:40


Автор книги: Ирина Лакина


Жанр: Эротическая литература, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 5

Я очнулась от резкого чесночно-лукового запаха, ударившего в нос. Затем несколько раз громко чихнула. Голова трещала от нудной ноющей боли, а глаза слезились, не давая возможности рассмотреть место, в котором я оказалась. Чья-то тяжелая ладонь маячила перед моим лицом, размахивая веточкой какой-то травы.

– Слава аллаху! Очнулась! Ага, неси скорее воду! – звучный утробный голос прозвучал прямо у меня над ухом. Я попыталась определить, кому он принадлежит – мужчине или женщине, но тут же получила за свои старания по темечку. Виски пронзила сильная боль, словно кто-то одновременно с двух сторон стукнул по ним молотком.

– Наргес Хатун, какую воду нести? Холодную или горячую? – писклявый, как у подростка, мужской голосок прозвучал чуть в отдалении.

– Холодную, конечно! Что за бестолковый народ?! Шайтан тебя подери!

Я слушала эту колоритную арабскую речь и удивлялась своим чудесным образом открывшимся познаниям персидского языка. Что это – солнечный удар и помутнение рассудка? Или я просто сплю?

Через несколько секунд я услышала быстрые шаги по каменному полу. Внезапно мне на лицо вылили целую пригоршню ледяной воды. От неожиданности я открыла глаза и начала жадно хватать ртом воздух, наполненный уже знакомым едким запахом лечебной травы и восточными благовониями. Сердце в груди выдавало перебои, словно сигналило «SOS» на азбуке Морзе. Я уставилась на высокий деревянный резной потолок, стараясь вспомнить – видела ли я его в гостинице?

– Давай, голубушка! Открывай рот!

Я посмотрела на хозяйку низкого, почти мужского голоса. Надо мной склонилось полноватое, уже немолодое лицо с густой линией черных бровей и острым носом, как у вороны. На голове у этой особы красовалась черная бархатная тюбетейка, наподобие татарского головного убора «катташи». Тюбетейка была вышита жемчугом и золотыми нитками. Сзади к ней крепилась широкая лента прозрачной белой ткани, скрывающая черные с проседью волосы.

Одета была эта грозного вида дама в глухое платье из зеленой парчи с широкими рукавами, украшенными алыми шелковыми лентами. Спереди платье было короче, и из-под него торчали ноги в серебристого цвета широких штанах, перетянутых на щиколотке алой лентой.

В ее руке я увидела десертную ложку со странной оранжевой кашицей, от которой пахло медом и корицей.

– Вот же дикарка! Вытаращила на меня свои бездонные зеленые глазищи и хлопает ресницами! Открывай рот, тебе говорят! – Женщина сдвинула брови и поднесла ложку к моим губам, почти касаясь их ее кончиком.

– Не сердись, Наргес Хатун, девочка испугана, никак в себя не придет!

Рядом с ее грузным лицом появилось женоподобное личико молодого мужчины в чалме и длинной серой рубахе, из-под которой торчали светлые шаровары.

– Сейчас я ей помогу прийти в себя! А ну! Вот как назначу сорок палок! Открывай рот!

Я открыла рот и тут же получила ложкой по зубам. Содержимое оказалось вполне съедобным – смесь кураги, инжира, орехов и меда, приправленная корицей.

– То-то же! Масуд-ага, помоги мне ее усадить. И где только носит Зейнаб-калфу и Арзу-калфу?! Все приходится делать самой! Выгоню на съедение шакалам! Кругом одни лентяи! – грозная дамочка разошлась не на шутку. На звуки ее голоса, похожего на удары колокола, моя голова отзывалась острыми спазмами.

Ловкие руки мужчины подхватили меня под локти и потянули на себя. В висках все еще стучало, хотя уже и не так сильно.

Я уселась на кровати, с которой меня подняли, и осмотрелась. Комната, в которой я находилась, была небольшого размера и скромно обставлена. Выбеленные стены, деревянные лавки, покрытые лаком, несколько плоских подушек на полу, пара окон с затейливыми деревянными решетками в мавританском стиле, да ряд узких кроватей, отделенных друг от друга ширмой из выцветшего льна. По периметру комнаты к стенам были прикручены факелы, освещавшие помещение.

– Где я? – спросила я у мужчины, который показался мне более добродушным, чем его начальница.

– Тебе кто открывать рот разрешал, а?! – Наргес Хатун подперла руками бока и впилась в меня взглядом, полным превосходства. У меня мурашки побежали по коже, а в груди все сжалось от страха. – Вот же бестолковая наложница! Глупенькая джарийе! Вот как такую к падишаху вести?

Она отвернулась от меня и уставилась на Масуд-агу, который только пожал плечами и расплылся в услужливой улыбке. Очевидно, эта особа держала тут всех в ежовых рукавицах.

Я не сразу уловила смысл ее слов про «наложницу» и «падишаха», но когда шестеренки в моей голове вновь закрутились с бешеной скоростью, передавая смысловые сигналы в мозг, я как ужаленная подскочила с места и уставилась на эту странную парочку.

– Меня похитили?! Сколько вы заплатили этому Ахмеду? Сто тысяч долларов? Двести?

– Масуд-ага, растолкуй этой несчастной, как нужно разговаривать с хазнедар!

Я знать не знала, что еще за «хазнедар» такая, но судя по тону, которым это было сказано, должность была руководящая и весьма уважаемая.

– Хатун, сядь, успокойся, – елейным голосом заговорил мужчина. – Не будь дурочкой, слушай хазнедар, усердно учись, старайся, и, возможно, когда-нибудь, иншааллах! – в этом месте он театрально воздел глаза к потолку и поднял вверх указательный палец, – тебя позовет в свои покои сам шахиншах Джахан Великолепный, правитель Ирана и Омана, падишах Аравии и Персии, второй шах династии Сефевидов, да продлит Аллах его годы!

Мои брови медленно ползли вверх. На несколько секунд я даже потеряла дар речи. Какой еще шахиншах? Какие Сефивиды? Какой Иран, Оман и Аравия? Что за чертовщина?!

– Но ведь я в Абу-Даби! Прилетела сюда утром на самолете! – я испуганно моргала ресницами и переводила взгляд с Наргес Хатун на Масуд-агу и обратно. Услышанное никак не укладывалось у меня в голове.

– Вот же смешная джарийе! Наргес Хатун, ты только послушай, что она говорит – прилетела сюда утром на каком-то самолете! – Мужчина обхватил себя за живот и принялся хохотать как сумасшедший, постепенно заражая своим смехом строгую начальницу. – Что это еще за птица такая – самолет? Скажи-ка мне, хатун, сколько перьев ты у нее повыдирала, пока вы летели?

Я ровным счетом ничего не понимала. Смех грузной дамы и ее прислужника заполнил собой все пространство.

– А она веселая, может приглянуться падишаху! – ответила ему Наргес Хатун, заливаясь смехом и едва сдерживая слезы. – Веди ее в хамам. Пусть ее там лекарша осмотрит да вымоет как следует. А то пока кроме зеленых глаз ничего и разглядеть невозможно. Пылью заросла, как ковер в чулане!

Масуд-ага подхватил меня под локоть и потащил к выходу, продолжая хохотать и причитать:

– Прилетела она, на самолете. Вот же придумает, глупая хатун.

Я еще раз обернулась и бросила на хохочущую женщину недоумевающий взгляд.

– Что вы сделали с моей подругой? Где Лера?

Но на мои возгласы никто уже не обращал внимания. Ответом мне были все те же причитания Масудаги да приглушенный грубый смех хазнедар за тяжелой дверью.

Глава 6

Я стояла в стройном ряду молоденьких девушек. Только, в отличие от меня, они не вертели недоуменно головой по сторонам, а спокойно шептались друг с другом, периодически хихикая и бросая неоднозначные взгляды на гаремных евнухов, охраняющих вход в зал, в котором мы находились.

Меня привели сюда после бани и унизительной процедуры осмотра лекаршей – молчаливой женщины в полосатом халате и шароварах, – которая сперва заставила меня открыть рот и внимательно рассматривала зубы, словно я была арабским скакуном на продажу, потом долго и больно мяла мне грудь, а в конце заставила усесться на мраморную лавку и раздвинуть ноги. Этот момент нашей встречи мне хочется забыть как можно скорее – она больно ширнула своим указательным пальцем мне между ног, прокрутила его внутри несколько раз, а потом укоризненно покачала головой.

А что она хотела? Чтобы молодая и привлекательная, да еще и девственница? Мало того, что похитили, притащили в гарем какого-то богатенького эмира, возомнившего себя персидским шейхом, так еще и девственницу им подавай! Лучше смотреть надо было, когда выбирали жертву!

Потом эта особа, не произнеся ни слова, достала из кармана какую-то стеклянную баночку с зеленой мазью, обмакнула в нее все тот же указательный палец и погрузила его в мою вагину. В тот момент я думала, что превращаюсь в дракона и могу взлететь, попутно выпуская языки пламени из того самого места. Внутри все горело и пылало, словно эта ужасная мазь была сделана из смеси черного и красного перца.

Спустя час ощущения были немногим лучше. Мышцы ныли и пульсировали, их как-будто кто-то растягивал, привязав с двух сторон по гирьке.

– А вас тоже похитили? – я наклонилась к соседке справа и с видом заговорщика прошептала ей свой вопрос на ухо.

– Продали. Пираты, – равнодушно ответила мне русоволосая девушка, похожая на гречанку.

– У нас что, еще не искоренили рабство и торговлю людьми? – У меня от удивления открылся рот. – Я, конечно, смотрю новости и периодически слышу, что людей воруют и требуют выкуп, но вот чтобы так – массово, – вижу впервые. Еще и пираты. Из Сомали?

– Ты с луны, что ли, свалилась? – с усмешкой ответила мне гречанка. – Никогда это не искоренят, пока есть гарем османского султана и персидского шаха. И какое такое Сомали? Где это? – девушка вопросительно уставилась на меня.

Опять какой-то султан и шах. Что за бред?! Последний султан Османской империи умер еще в начале двадцатого века. А на месте Персии давным-давно Иран, Эмираты и прочие вновь образованные государства. К тому же как можно не знать сомалийских пиратов? У нее телевизора, что ли, нет?

– И сколько же за вас заплатили? Сколько тысяч долларов стоит нынче человеческая жизнь?

– Вот ты странная! – девушка смерила меня недоуменным взглядом и цокнула языком. – Какие еще доллары? За меня капитану заплатили десять серебряных дирхамов!

Она произнесла эту сумму с гордо поднятой головой, как будто говоря мне: – Смотри, какие деньжищи за меня отвалили! Я ценное приобретение!

Голова шла кругом. Султаны, шахи, дирхамы. А еще и странная деревянная мебель, одежда прямиком со съемок исторического сериала, факелы на стенах вместо электрических лампочек. Куда меня привез этот проклятый Ахмед? И где он сам? И где Лерка?

Вопросы в моей голове возникали быстрее, чем я находила на них ответы.

– Эй, вы, двое! – высокая темноволосая девушка в бордовой рубахе и золотых шароварах, с тюбетейкой на голове, бросила на нас сердитый взгляд. – Вам кто разрешал шушукаться? Рты на замок!

– Я Элена, с Крита, – сквозь зубы прошептала моя собеседница, слегка наклонив в мою сторону голову. – А эта змея – Зейнаб-калфа, помощница хазнедар. С ней лучше не спорить. Чуть что не так – сразу отправляет на фалаку.

Дрожь прокатилась по моему телу при упоминании этой средневековой гаремной пытки. Куда же я попала, если здесь все еще наказывают ударами палок на фалаке?!

Неожиданно в зал, где мы находились, уже знакомый мне Масуд-ага за волосы втащил брыкающуюся и кричащую девушку. На бедняжке была надета такая же светлая льняная рубаха, как и на всех нас, только порванная в нескольких местах. Черные волосы закрывали ее лицо. Но вот голос показался мне до боли знакомым.

– Иди, несчастная! Хазнедар так просто это не оставит! Ты сама себе подписала смертный приговор! О аллах! – приговаривал Масуд-ага, толкая ее вперед до тех пор, пока она не встала последней в нашем ряду. – Сама себя лишаешь счастливого шанса оказаться в покоях повелителя! Сгниешь в старом дворце, вычищая чаны да кастрюли! Шайтан тебя подери, несносная девчонка.

– Да пошел ты, кастрат! – огрызнулась девушка и смачно сплюнула на пол.

Сердце в моей груди замерло, едва я услышала родной голос подруги. Это была Лера, сомнений больше не осталось. Она убрала с лица волосы и горделиво задрала подбородок.

– Ай-ай, да откусит шакал твой грязный язык! Бесстыжая! – Масуд-ага покачал головой и пригрозил ей пальцем.

– Лерка! – Я слегка наклонилась, чтобы меня было видно, и посмотрела в ее сторону.

Лицо подруги сначала напряглось, а потом она обернулась ко мне, расплываясь в широкой улыбке.

– Лекси!

– Я что, плохо объяснила?! – Ко мне подошла та самая Зейнаб-калфа и больно схватила за запястье. – Двадцать ударов палками на фалаке! – гаркнула она на весь зал, так что эхо ее гнусавого голоса разнеслось до потолка.

– Ах ты курица! – закричала Лерка и сделала в мою сторону несколько шагов.

Еще бы чуть-чуть, и эта злобная стерва точно отправила бы нас на фалаку, но в этот момент деревянные двери распахнулись, и в зал вошла Наргес Хатун. Лерка поспешила встать на место.

Хазнедар несла себя, словно драгоценность. Горделиво ступая, держа голову высоко и ровно, эта важная особа смотрела куда-то перед собой, словно не замечая нашего присутствия. Наряд из дорогой ткани шелестел при каждом шаге, а вышитая драгоценными нитями и жемчугом тюбетейка добавляла ей пару сантиметров роста, делая ее еще более важной и статной.

Она остановилась в центре комнаты и окинула нас быстрым цепким взглядом. Затем подошла к последней в ряду девушке слева от меня. Взяв ее за подбородок и бросив оценивающий взгляд на ее лицо, она слегка толкнула девушку в плечо, так что та была вынуждена сделать шаг назад. Вторую девушку постигла та же участь. Возле третьей Наргес Хатун задержалась и кивнула Масуд-аге. Тот взял девушку за локоть и отвел в сторонку. Очередь дошла до меня.

Строгая начальница гарема больно схватила меня за подбородок двумя пальцами, затем опустила взгляд на вздымающуюся под тканью рубахи пышную грудь, потом посмотрела мне прямо в глаза и, поразмыслив пару секунд, толкнула меня в плечо. Что это означало, я еще не поняла. Очевидно, она отбирала девушек. Но для чего? Или для кого? И что мне теперь делать – радоваться, что меня для «этого» не выбрали, или горевать, что не попала в число избранных?

Пока я размышляла, стоя среди отвергнутых, хазнедар добралась до Лерки.

– Строптивая девушка. Много сил придется потратить на воспитание. Что скажешь, Масуд-ага?

Наргес Хатун протянула к Лерке руки и наглым образом вцепилась обеими ладонями ей в грудь. Лицо моей подруги перекосилось от злости. Она схватила хазнедар за запястья и резким движением убрала ее руки с груди.

– Не смейте меня касаться! Кто вы такая? Что вы себе позволяете?! Я подам заявление в полицию! – кричала Лерка.

Зейнаб-калфа тут же подлетела к ней и ловко скрутила руки за спиной.

– Сатрапы! Кровопийцы! Бандиты! Вас всех арестуют! – верещала моя подруга, а я мысленно молилась, чтобы она заткнулась. Что-то подсказывало мне, что Зейнаб-калфа вовсе не шутила про фалаку и двадцать ударов палками.

– Успокойся, сумасшедшая! Какая невоспитанная рабыня! – причитал Масуд-ага, качая головой.

Хазнедар тем временем схватила подол Леркиной рубахи и резко задрала его наверх до самого пупка, открыв наготу моей подруги всем собравшимся.

– Сволочи! – завыла моя подруга и начала извиваться, как змея. Я прикрыла лицо руками. Такое унижение она им точно не простит.

– Посмотри, Масуд-ага! Лобок ухоженный, бедра упругие, ноги длинные и стройные. Кожа нежная, мягкая. Живот плоский и красивый. Будем с ней возиться или перепродадим?

– Повелителю уж больно наскучила Дэрья Хатун. Совсем загрустил. Как бы не заболел, избави аллах!

Лерка продолжала извиваться и брыкаться, изо всех сил стараясь освободить из плена руки.

– Но эта наложница – сущий демон. Сбежала из хамама, ударила евнуха, много ругается и кричит. Даже не знаю, Наргес Хатун. Стоит ли овчинка выделки?

– Ясно.

Хазнедар сдвинула брови и еще раз внимательно посмотрела на красную от стыда Лерку.

– Слушай меня, хатун, не перебивай. У тебя есть выбор. Две дороги открыты перед тобой. Первая – ты усердно учишься, слушаешь меня, агу и калф, попадаешь в покои падишаха, рожаешь ему наследника и становишься султаншей. Вторая – ты брыкаешься, как бешеная кобылица, ругаешься, как янычар, дерешься с прислугой и оказываешься на невольничьем рынке, где мы продаем тебя старому вдовцу за два медяка. Жизнь свою ты кончишь в какой-нибудь дыре под Тебризом. Тебе выбирать.

Лерка притихла и даже перестала дергать руками.

– Хорошо. Я буду учиться, – обреченно выдала моя присмиревшая подруга, стыдливо опустив голову.

– Так-то лучше. – Наргес Хатун похлопала ее по плечу и ехидно улыбнулась.

– Остальных ведите в кладовую. Пусть начинают работать. Сегодня нужно перебрать пять мешков гороха. Пока не сделают – ужином не кормить!

«Не царское это дело», – подумала я, в то время как крепкие руки Зейнаб-калфы подталкивали меня к выходу.

Глава 7

– И что нас теперь ждет? – спросила я у своей новоиспеченной знакомой с Крита, не переставая тереть мыльной тряпкой каменную стену, закопченную дымом факела.

Позади нас, как надзиратель в исправительной колонии, сложив за спиной руки и вытянувшись по стойке «смирно», стояла Арзу-калфа – вторая помощница хазнедар в гареме.

В паре с Зейнаб-калфой они очень правдоподобно играли роли доброго и злого полицейских. Несмотря на строгий и даже слегка грозный вид, в ее глазах читалась доброта и сочувствие.

– А что нас ждет? – Элена шмыгнула носом и вытерла рукавом капельку пота с виска, – зачем, спрашивается, они отвалили за меня целое состояние? Чтобы получить еще одну джарийе? Вчера мешок гороха перебрала, сегодня копоть отмываю. Посмотри на мои руки, на мою нежную кожу, на мои шелковые волосы! Теперь все это пойдет коту под хвост! Султанша в обличье служанки – что может быть ужасней?!

Девушка горько вздохнула и отвернулась от меня, принявшись с удвоенным усердием тереть грязную стену.

– Девушки, работаем! Не отвлекаемся! – прикрикнула Арзу-калфа, не сдвинувшись с места.

– То есть мы прислуга, и к этому шаху, или как там его, нас не поведут? – спросила я шепотом, слегка наклонив голову в ее сторону.

– Именно. И это ужасно, – опять с грустным придыханием ответила Элена.

– Но что же в этом ужасного? Радоваться нужно, что не придется ублажать старого похотливого араба!

Она повернула ко мне голову и на секунду застыла с тряпкой в руке. Ее брови поползли вверх, а в глазах появилось что-то вроде: «Вот же дура бестолковая!»

– Какого еще старого похотливого араба?! – шикнула она на меня, вытаращив свои огромные голубые глаза. – Шах Джахан самый красивый и желанный мужчина из всех ныне живущих правителей. Он молод, силен, умен, образован! А ты читала его стихи? Он пишет такие стихи, что невольно слезы выступают на глазах. – Элена прикрыла веки и на мгновение прекратила тереть тряпкой стену. – Вот, послушай:

 
Я ныне властитель державы любви!
Тоска и беда – вот визири мои.
В костях моих мозг, словно воск, растопился,
Огонь поселился в безумной крови![1]1
  Авторство строк принадлежит первому шаху династии Сефевидов Исмаилу I, писавшему под псевдонимом Хатеи.


[Закрыть]

 

Она глубоко вздохнула и посмотрела на меня влажными глазами, полными обожания.

– Любая сочтет за честь провести ночь в его покоях.

Я не верила своим ушам, наивно полагая, что попала в гарем какого-нибудь эмира-склеротика лет восьмидесяти, которому бес ударил в ребро. Оказывается, хозяин гарема вполне приличный человек. Возможно, даже учился где-нибудь в Европе, а теперь занимает какой-нибудь важный пост в правительстве Эмиратов. Тем сложнее будет вырваться на свободу из плена.

– Да неужели тебе не противна сама мысль о том, что ты делаешь это не по любви, а по принуждению?! – возмутилась я. – Хотя стихи очень красивые.

– О каком принуждении ты говоришь? Я сама сбежала из дома и спряталась на пиратском судне, чтобы попасть сюда.

– Но как ты о нем узнала? Его показывали в новостях по телевизору? – спросила я.

– Я иногда думаю, что ты чокнутая. Что такое телевизор? И как по нему могут показывать? – Элена смотрела меня полным недоумения взглядом, как будто на мне был скафандр, а сама я прилетела с Альфа-Центавра.

– Это ты чокнутая. Как можно в двадцать первом веке не знать, что такое телевизор?! – обиженно ответила я и отвернулась от нее.

– В каком-каком веке? – ошарашенно выдала Элена, открыв от неожиданности рот.

Я не понимала, почему мои слова вызвали у нее такую реакцию, и уже хотела было отпустить какую-нибудь сальную шуточку на тему ее умственных способностей, но нам помешали.

Из-за угла появилась стройная процессия во главе с Зейнаб-калфой. Она важно вышагивала, прикрикивая:

– «Быстро, быстро!

За ней вереницей тянулись прекрасные девушки, причесанные и ухоженные, с блестящими глазами и в гораздо более приличной одежде, нежели мы. От них веяло чистотой, ароматами миндального молока и меда. В руках у каждой был небольшой струнный инструмент в форме трапеции и деревянный молоточек к нему.

Предпоследней шла Лерка. На ее отдохнувшем лице играла легкая мечтательная улыбка.

– Лера! – позвала ее я, в надежде, что нам наконец дадут поговорить. Мне до жути было любопытно, как мы здесь оказались и где этот проходимец Ахмед.

Подруга, услышав мой голос, вздрогнула, словно я вывела ее из оцепенения, а затем с благосклонностью посмотрела на меня.

– Я теперь Зулейка, Лекси! Зулейка – значит красавица! – Лерка расплылась в счастливой улыбке, блеснув ровным рядом мелких белых зубов.

– Хатун, кто тебе разрешал говорить? А ну-ка, быстро на занятия! – одернула ее Зейнаб-калфа и бросила на меня полный гнева взгляд. – А ты, джарийе, продолжай работать, да поменьше по сторонам глазей, а то спать ляжешь голодной!

У меня внутри все закипело. Какого черта они сделали с моей подругой?! Я смотрела ей вслед и не могла никак взять в толк, как строптивая Лерка позволила им себя переименовать, да еще и радуется этому, как манне небесной?!

Неожиданно подруга обернулась и крикнула мне:

– Лекси, это бред какой-то, но мы с тобой в Средневековье! На дворе 1576 год!

Я посмотрела ей в глаза, надеясь увидеть в них шутливый блеск, но ее взгляд говорил только одно – «мы сошли с ума». Я будто увидела сцену из любимого фильма про Ивана Васильевича, который решил сменить профессию, где Ульяна Андреевна говорит: «И тебя вылечат».

Лерка слегка покачала головой, словно предостерегая меня от бурной реакции, а затем вновь приподняла в едва заметной улыбке уголки рта и поспешила догнать отдалившихся девушек во главе с калфой.

– Вот же повезло! Ну почему одним уроки игры на сантуре, добротная одежда и крепкий сон, а другим ведро, тряпка да соломенный матрас? – возмутилась Элена, провожая завистливым взглядом более удачливых наложниц.

Я слушала, но не слышала ее возмущенных причитаний. В моей голове звенели последние слова подруги: «На дворе 1576 год».

Как такое возможно?! Неужели Лерка насмотрелась фантастических фильмов про машину времени, а солнечный удар разбудил ее буйное воображение?

Голова трещала от разношерстных мыслей, противоречащих друг другу. Я сжала челюсть и вернулась к закопченной стене. И чем сильнее я ее терла, тем больше подтверждений словам подруги всплывало в памяти.

Вот это я попала.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации