Текст книги "Лисы выбирают сладости"

Глава 7
Вкус свободы и новая любовь

Внутренний будильник разбудил ровно в семь, когда за окном только начал заниматься рассвет. Я села на кровати и, протерев слипающиеся глаза, некоторое время пыталась прийти в себя. Снилась какая-то ерунда. Что-то про Диана, Дом лисьей Покровительницы и неизвестного мне лиса. Кажется, последний пытался доказать, что я не имею права управлять кафе, и типчик ему нехило так врезал. В общем, ересь полная, но во сне отчего-то было приятно. Чем все закончилось, не помню, но послевкусие осталось странное.

Долго заниматься самокопанием времени не было, и я одним рывком вскочила на ноги. Рекордно быстро привела себя в порядок и спустилась вниз. Все домочадцы еще спали – аристократы, что с них взять… А вот Наоми уже дожидалась меня в прихожей, готовая к нелегкому рабочему дню. Судя по горящим глазам, ее энтузиазм ничем не уступал моему. У девушки сегодня как раз был выходной, так что ее отсутствие не должно было вызвать у Иланы лишних вопросов.

Кстати, интересно, до блондинки уже дошли слухи об открытии кафе? Судя по тому, что вчера она ни словом об этом не обмолвилась, – нет. Что хорошо. Нечего мне раньше времени нервы трепать, и так забот хватает. Хотя не сомневаюсь в том, что к вечеру вся деревня будет гудеть, обсуждая это событие. Даже интересно послушать, что об этом скажут мои «родители».

К уборке Наоми подготовилась. В прихожей стояла пара ведер с тряпками, швабра и веник. Захватив этот инвентарь, мы вышли на улицу и двинулись в сторону кафе. Несмотря на раннее утро, на дворе было тепло, и робкие солнечные лучи уже окрашивали прозрачное небо. Вот за это и люблю осень. Только в эту пору года небо бывает таким высоким и чистым. А уж как красиво на его фоне смотрятся огненные кроны…

Возле кафе нас с Наоми ждал сюрприз. Оказалось, что не одни мы пришли сюда в такую рань. Пара лисов, судя по всему нанятых Дианом, вовсю трудились над крыльцом. Разрушенные ступени постепенно приобретали нормальный вид, а небольшая лесенка обрастала перилами.

Главной неожиданностью для меня стал Адам, который оказался одним из рабочих.

– Отрабатываешь промах? – беззлобно поддела я, когда мы с Наоми приблизились.

Никаких негативных чувств у меня к нему не было. Подумаешь, проявил наглость и попытался поцеловать. Не конец света же. После слов Леониса его даже жалко стало. Готова поспорить, он сейчас за бесплатно корячится, отбывая наказание.

– Отрабатываю, – подтвердил лис, настороженно на меня покосившись. – И приношу вам свои извинения, мими Лисанна. Такого больше не повторится.

И тут мне стало неловко. Серьезно. Как-то странно все это. Чувствовала себя как принцесса, у которой просит прощения пристыженный подданный. Вот к чему было эту ситуацию так раздувать?

Улыбнувшись, протянула ему руку:

– Забыли! Если действительно больше не станешь вести себя по-хамски, я – по-прежнему Алиса.

Мне в очередной раз было продемонстрировано умение лисов мгновенно реагировать на ситуацию. Как Наоми быстро научилась общаться со мной на равных, так и Адам с ходу все понял.

– Никаких приставаний! – Ответив на рукопожатие, он сверкнул голливудской улыбочкой. – Только мой тебе совет, Алиса, не говори первым встречным, что они тебе нравятся. У нас здесь это не принято, и тебя могут не так понять.

Запомним, учтем и мысленно поставим метку. Никаких комплиментов! Разве что тем, кому стопроцентно доверяю (ага, если бы такие еще были).

Аккуратно поднявшись по ремонтируемым ступеням, мы с Наоми вошли в кафе. Практически все здесь было, как и вчера. Практически – потому что с внешней стороны окон содрали доски, и сейчас дневной свет беспрепятственно попадал внутрь. В воздухе отчетливо виднелась летающая пыль, стали заметны мелочи, на которые я не обратила внимания вчера.

Например, красивые деревянные балки на потолке. Даже странно, как сразу их не заметила. Сейчас они, конечно, выглядели не очень опрятно – заросли паутиной и немного почернели, но при должном старании из них можно сделать конфетку. Обожаю такие потолки. Есть в них что-то особенное. Последнее особенно важно. У каждого кафе должна быть своя изюминка и особый шарм, в создании которого может помочь любая мелочь.

Долго топтаться у порога мы не стали и приступили к работе. Ванной на втором этаже не имелось, так что воду для уборки пришлось набирать на кухне.

Пока Наоми наводила чистоту в малом зале, я взялась за уборку второго этажа. Раз решила, что сюда перееду, значит, надо начинать с верхних комнат. Детскую решила пока не трогать и занялась спальней. Комната не отличалась большими размерами, но по сравнению с теми условиями, где мне доводилось жить раньше, это был настоящий люкс. Из мебели здесь стоял только старый шкаф и письменный стол, на котором одиноко возвышалась ваза с засохшим цветком.

Пока мыла полы, про себя отметила, что капитальный ремонт здесь можно не проводить. Да, краска на стенах слегка облупилась и выцвела, но ее обновление может подождать. Главное, чтобы было чисто, а с остальным я готова смириться. Самое важное – обновить интерьер кафе и съехать от родственников. Единственное, что мне не позволяло это сделать прямо сейчас, это предстоящее занятие с татой. Я решила, что один раз точно с ней побеседую, а там будет видно. Не уверена, что хочу проходить описанные Иланой обряды, но побольше о них узнать стоит.

Превращаться в лису? Мне и без хвоста неплохо.

А вот про обостренное обоняние послушать хочется.

С уборкой спальни я справилась довольно быстро. Даже не заметила, как пролетела пара часов. После этого снова спустилась вниз и принялась помогать Наоми с малым залом. На это также ушло не слишком много времени. Все-таки для того, чтобы помыть полы и вытереть пыль, особых усилий прилагать не надо. Вся соль в предстоящем ремонте.

Следом шла кухня, и вот с ней пришлось по-настоящему повозиться. В отличие от остальных помещений здесь находилось множество вещей. Кастрюли, сковородки, тарелки, которые требовалось перемыть. Даже странно, что все это до сих пор сохранилось. Со слов Наоми, лисы частенько прибегают к воровству, и совершенно непонятно, как содержимое кафешки не растащили на сувениры.

А еще на кухне я нашла новую любовь. Шкаф!

Я вообще любительница винтажа и стиля, именуемого «шебби-шик». А из этого предмета мебели как раз может получиться нечто подобное.

Глядя на облупившуюся нежно-салатовую краску, понимала: ни за что не позволю его перекрасить! Шкаф и ремонтировать не надо, сохранился просто отлично. Даже миниатюрная роспись не стерлась. Когда провела влажной тряпкой по медным ручкам, те засияли и порадовали глаз.

Влюбилась. Точно, влюбилась!

– Ты так на него смотришь, словно съесть хочешь, – засмеялась вконец раскрепостившаяся Наоми.

Я пожала плечами и невинно улыбнулась:

– Да, есть всегда хочу, а вот шкафчик в самом деле просто чудесный.

К обеду мы успели перемыть около трети посуды. Я не могла нарадоваться на милейшие тарелочки и чашки, которые теперь выглядели как новенькие. Наоми притащила какое-то суперсильное моющее средство, и оно умудрилось отчистить даже самую застарелую ржавчину. Наверное, я сама сияла не хуже начищенных до блеска кастрюль. Да, когда дело доходит до кулинарии и кухни, я становлюсь немножко помешанной. А может, и не немножко.

Я отжала тряпку, бросила ее в ведро и уже собралась идти на встречу с учительницей, как вдруг меня окликнула Наоми. Девушка загадочно улыбнулась и кивнула на тумбочку, до которой мы еще не добрались.

Сообразив, что она обнаружила нечто интересное, я заглянула внутрь, и… собственно, все. Пропала. Окончательно и бесповоротно.

Если я восторгалась шкафом, то при виде миксера была готова пищать от восторга.

Миксер! Здесь! С ума сойти!

Мне даже в голову не приходило, что в Отории может существовать это чудо техники. Только в этот момент вспомнила, что первый ручной миксер был выпущен еще в двадцатых годах прошлого века. Тот, что лежал в тумбочке, скорее всего, принадлежал годам этак пятидесятым. Старый, неудобный, но миксер же!

Не терпелось его проверить, но меня ждал великий облом обломович. Наоми напомнила, что технические приборы нуждаются в постоянной магической зарядке. Этот провалялся бесхозным бог знает сколько и, естественно, разрядился.

Короче, снова нужна помощь Диана.

Надеюсь, когда в очередной раз к нему обращусь, он не пошлет меня куда подальше.

Пока шла к дому блондинов, не могла не думать об этом.

Миксер. Ну надо же! Это ведь можно и зефир, и безе готовить… Чудо просто!

Я вошла в прихожую и сразу же услышала голоса, доносящиеся из соседней комнаты. Один принадлежал Илане, а другой был мне незнаком. Кэти тоже сидела в гостиной, а вот Леониса дома не было. Почувствовала это интуитивно и не сомневалась в том, что права.

– А вот и Лисанна, – улыбнулась Илана, как только я вошла в комнату. – Познакомься, это тата Бертина.

Моя потенциальная учительница оказалась пожилой лисой, занимающей чуть ли не полдивана. Очень габаритная женщина. Глаза карие, с зелеными крапинками, седые волосы собраны в высокий пучок. Платье длинное, шерстяное, темно-зеленого цвета.

Почему-то особое внимание обратила на ее руки – пальцы короткие, натруженные и мозолистые. Видно, что ей приходится много работать. И со мной возиться она собиралась тоже не от хорошей жизни. Как и всем, тате важна каждая копеечка, а Илана на мне экономить явно не собирается. Показалось, что тата Бертина женщина мудрая и рассудительная.

На каком-то подсознательном уровне она вызывала не только уважение, но и расположение. Первое впечатление самое важное, и я уверена, что не ошиблась на ее счет.

– Я вас оставляю, – Илана поднялась с места и сдержанно улыбнулась, – а ты, Кэти, останься. Тебе послушать тату Бертину тоже не помешает.

Я смотрела вслед удаляющейся блондинке и понимала, что сестренку оставили не столько для просвещения, сколько для наблюдения за мной. Это желание во всем меня контролировать даже забавно и уже вызывает не столько раздражение, сколько ироническую улыбку. О свободе личности и самостоятельности Илана явно не слышала. Бедная Кэти, в этом отношении ей можно только посочувствовать.

– Мими Лисанна, рада с вами познакомиться. – Тата Бертина обратила на меня внимательный взгляд. – Вы, конечно, не можете меня помнить, но я знала вас еще милым месячным лисенком. Жаль, что все так случилось.

Будь на ее месте кто-то другой, не удержалась бы от грубости. Но тата говорила искренне и с неприкрытым сожалением, так что я лишь безразлично пожала плечами. А что отвечать? И так все понятно.

В глазах учительницы увидела сочувствие. Кажется, она уловила ход моих мыслей.

– Мими Илана попросила подготовить вас к обряду инициации, – произнесла почтенная тата. – Но я бы хотела для начала выслушать ваши вопросы. Думаю, их очень много, и мы с вами попытаемся разобраться хотя бы с частью.

Ну наконец-то. Неужели хоть кто-то готов меня выслушать и толком все объяснить?

Собравшись с мыслями, спросила то, что считала наиболее важным:

– Что собой представляют местные свадьбы? Расскажите о традициях и о том, как все это происходит. Интересует все, что касается высших лисов.

Тата Бертина кивнула, и в ее глазах снова отразилось понимание. Учительница нравилась мне все больше и больше.

А вот Кэти отреагировала на мой вопрос вполне закономерно. Она резко вспыхнула и, с силой смяв ткань платья, с ненавистью на меня посмотрела. Надо будет с ней поговорить и объяснить, что на драгоценного Виатора я не претендую. Глядишь, она еще и моей союзницей станет.

– Свадебные церемонии у высших и рыжих лисов неодинаковы, – начала объяснять тата. – По вашей просьбе остановимся на высших. Основное различие состоит непосредственно в самом союзе, а не в брачном обряде. Родители выдают дочь замуж за того, кого считают для нее достойной парой. Жених обязательно должен принадлежать к высшим, и молодые знакомятся как минимум за месяц до свадьбы.

Очень захотелось перебить и спросить: серьезно? Кто-то действительно полагает, что месяца достаточно?

Но я сдержалась и стала слушать дальше.

– Как правило, мнением невесты интересуются, но это больше формальность. Мими с детства прививают мысль о том, что она выйдет замуж за того, за кого скажут.

Блеск просто.

– Обычно девушки и сами не возражают, потому что пару им подбирают достойную. Высших лисов не так уж много, поэтому любой союз тщательно продумывается и планируется. Сама свадьба проходит в Доме лисьей Покровительницы, который есть в каждой деревне. Церемония очень красивая и длится три дня.

Успокоила. Сейчас я должна крикнуть «ура», у меня будет красивая свадьба, и поэтому без разницы, кто окажется женихом?

На данный момент меня занимала одна деталь, о которой и спросила:

– Каким образом этого избежать? И вообще, как я понимаю, для обряда требуется произносить клятвы или что-то в этом роде. А если невеста просто откажется это делать?

Тата Бертина тяжело вздохнула, и я уловила исходящее от нее сочувствие.

– Никаких клятв не требуется. Союз благословляет Покровительница. Молодые просто присутствуют в ее доме, и все происходит само собой. Ну а если невеста отказывается идти… Скажем так, есть множество способов ее заставить. Отвар, например.

Нет слов. Просто нет слов!

– А что, если Покровительница не благословит? – Я ухватилась за единственную соломинку. – Скажем, посчитает, что двое друг другу не подходят.

– Такое бывает крайне редко, – покачала головой тата. – А если говорить точнее, вообще не случалось ни разу. Во всяком случае, я о подобном не слышала.

Ну и как мне, спрашивается, на все это реагировать? Бежать из деревни – не вариант. Пытаться договориться с Иланой – бесполезно. Бездействовать? Пожалуй, пока только это и остается. Есть надежда на то, что сам Виатор тоже не слишком жаждет на мне жениться и вместе мы разберемся с этим недоразумением. Пока в запасе имеется целых два месяца, которые лучше потратить на более полезные вещи, чем бесполезную панику.

Замуж я не выйду. Точка. И нечего сейчас забивать этим голову.

– Что насчет обоняния? – Я резко сменила тему, чем вызвала у таты легкое недоумение. – Мой обострившийся нюх и зрение как-то связаны с этим миром и лисами?

Тата Бертина посмотрела на меня как-то по-новому. В ее взгляде заметила уважение, вызванное моей выдержкой.

– Вы правы, мими, эти вещи действительно связаны. Попав в Оторию, вы вернулись в родную среду, и лисьи особенности стали более ярко выраженными. Лисов – не важно, высших или простых – отличает острый нюх, слух и хорошее зрение. Постепенно эти чувства развиваются, но обычно главенствует какое-то одно. У всех лисов вашей семьи это зрение.

А вот и еще одно различие между мной и блондинчиками. Не только цветом волос не в них пошла, но еще и главным навыком. Нюх у меня обострился гораздо сильнее, нежели зрение. И не сказать чтобы я от этого расстроилась. Чем меньше общего между мной и членами семьи Танидов, тем лучше. Никаких теплых чувств к ним не питаю. До сих пор в голове не укладывается, что мы близкие родственники.

Дальше разговор свернул на инициации. Тата Бертина рассказала, что для прохождения обряда мне потребуется в течение нескольких недель посещать Дом лисьей Покровительницы. Если упростить все сказанное, я должна медитировать там каждый вечер. Медитировать – это, естественно, моя формулировка. Учительница обозвала это «постижением внутренней гармонии второй сущности». Слишком сложно. У буддистов это называется намного проще и понятней.

В итоге я пришла к выводу, что прибегнуть к этому все-таки стоит. Со слов таты, неинициированная лиса может привлечь к себе множество проблем. Начиная с гнева Покровительницы и заканчивая сильной болью. Первое не особо волновало, а вот второе заставило насторожиться.

Медитировать так медитировать.

Решили, что начну через пару дней. Сегодня и так слишком сложный день, а завтра я еду в город. Кстати, пока мы говорили, не переставала думать о том, что Илана может нас слышать. Вдруг кроме зрения у нее хорошо развит слух? Поэтому о ближайших планах я предпочитала говорить абстрактно и не вдаваясь в подробности. Так, на всякий случай. А вот съехать решила уже этим вечером. Нечего откладывать. И как только начну зарабатывать, возмещу Илане все расходы до последней копеечки. Не хочу быть ей обязанной хоть в чем-то. На репетиторство таты Бертины она все-таки потратилась.

Наш первый урок (если это можно так назвать) длился не более полутора часов. Как я и предполагала, учительница оказалась не только приятной в общении, но и мудрой лисицей. Она мне искренне импонировала, и, кажется, это было взаимно.

Пока Илана провожала тату к выходу, я пошла на кухню, намереваясь соорудить небольшой перекус для работающих в кафе. Нет, совесть не грызла – за еду деньги отдавать блондинам не собиралась. Как и за временное жилье. В конце концов, должны же они хоть как-то возместить мне моральный ущерб. Если бы не их выходка, меня бы здесь вообще не было.

В хлебнице обнаружилось несколько лепешек, на полочке – банка любимого джема. На скорую руку сделала бутерброды и, завернув их в салфетку, сунула в рюкзак. Туда же отправилась баночка чая. Как оказалось, в доме имелось целых пять его разновидностей, но я остановила выбор на обычном черном. Решив, что для трудящихся мужчин такой перекус будет несущественным, нарезала еще подкопченное мясо. Кроме него в холодильнике нашлось множество других продуктов, но их трогать не стала.

Кстати, до сих пор непонятно, почему блондины при таком большом выборе давятся перловкой. Наверное, сами готовить не хотят, а Наоми не такой уж спец в кулинарии. Ну, или им просто нравится каша.

Когда я собиралась уходить, заметила стоящую в дверях кухни Кэти. Девушка заглянула в гостиную и, убедившись, что Иланы поблизости нет, подошла ко мне.

– Ты хочешь выйти замуж за Виатора? – прямо спросила она.

О, оказывается, у нее есть здравый смысл.

– Нет, не хочу. И более того, не собираюсь.

– Он мне очень нравится, – неожиданно взволнованно призналась Кэти. – Семья Вилиров приезжала к нам в прошлом году, и Виатор… он такой… такой необыкновенный! Это я должна выйти за него замуж! Я, а не ты!

Ох как сестренка-то разнервничалась! Щечки запылали, глазки засверкали.

– Кэти, поверь, мне это совершенно не интересно. Я не планирую выходить замуж и уж тем более за совершенно незнакомого чело… лиса. Скажи, я могу рассчитывать на твою поддержку, когда приедет семья Виатора? Если станем действовать вместе, каждая из нас добьется желаемого.

Девушка недоверчиво на меня покосилась:

– Ты точно говоришь правду?

Едва сдержала желание закатить глаза и подтвердила:

– Точно. Сама подумай, как я могу хотеть выйти замуж за того, кого даже ни разу не видела?

Продолжить разговор нам помешала Илана, чьи шаги раздались в гостиной. С ней разговаривать совершенно не хотелось, и, подхватив рюкзак, я выскочила из кухни. У входа мы чуть не столкнулись, и блондинка открыла рот, намереваясь что-то сказать, но меня рядом уже не было.

Подойдя к кафе, обнаружила, что работнички уже сами устроили себе перерыв. Адам и его напарник полулежали на пожелтевшей траве и смотрели на плывущие по небу облака. День выдался теплым и солнечным, как привет ушедшего лета. В такое время только и сидеть на улице, наслаждаясь прекрасной погодой и свежим воздухом.

– Пиццу заказывали? – пошутила я, извлекая из рюкзачка захваченные бутерброды.

Устроилась на траве рядом с ними и поинтересовалась:

– А Наоми где?

– Из кухни не вылезает, – усмехнулся Адам, по-лисьи покосившись на принесенный перекус. – А что такое пицца?

Ясно, на трамвае мы не катались.

– Не важно, – я протянула ему тост с джемом, – угощайся.

Вскоре к нам присоединилась Наоми, и мы вчетвером принялись уплетать скромный обед. Хотя, если судить по времени, скорее ранний ужин. Второго работника, нанятого Дианом, звали Сэмом. Это был коренастый, довольно крупный лис, лет этак сорока.

К слову, от таты Бертины я сегодня узнала, что двуликие живут дольше простых людей и взрослеют несколько по-другому. Срок их жизни составляет около ста пятидесяти лет. До тридцати лисы выглядят на свой возраст, с тридцати до шестидесяти практически не меняются, и только после начинают стареть. Теперь понятно, почему Илана с Леонисом кажутся такими молодыми.

– Алис, у меня для тебя есть небольшой подарок, – удивил Адам, поднявшись с места.

Под моим вопросительным взглядом он отошел за угол кафе и через секунду вернулся, катя рядом велосипед. Не тот, на котором я видела его в прошлый раз, а другой. Тоже старенький, поцарапанный, но зато с хорошо накачанными колесами.

– Оба велика мне когда-то торговец проспорил. Этот все равно валяется без надобности, а тебе будет привычный мир напоминать.

Сэм скептически хмыкнул:

– Без надобности? А ничего, что малышня каждый день морочит тебе голову – просит покататься?

– На моем покатаются, – отрезал Адам. – А этот дарю Алиске в качестве извинений и в честь начала дружеских отношений.

Теперь хмыкнула Наоми:

– Так уж и дружеских?

Судя по виду парня, действительно дружеских. Не преувеличивая своих умений, я давно научилась определять, искренен человек или нет. Еще в детстве. Так вот, Адам и правда хотел извиниться и выказать расположение.

Так что от велосипеда отказываться не стала. В самом деле, чего добру пропадать?

Как оказалось, за время моего отсутствия Наоми успела домыть кухню. Теперь оставался только главный зал и детская на втором этаже, куда я по-прежнему не хотела заходить. Один раз глянула, и все. Трудно это – понимать, что когда-то там жил ребенок, а теперь его нет. Да и все кафе навевало какое-то странное чувство, похожее на ностальгию. Даже запах, трудноуловимый из-за пыли, казался каким-то знакомым и родным. Странно это.

Перекусив, Адам с Сэмом вернулись к ремонту крыльца, который они уже почти закончили, а мы с Наоми решили начать уборку зала.

Честно отработали вплоть до того момента, пока окончательно не стемнело. Я заметила, что в доме Танидов освещение было очень похожим на обычные лампы. Как объяснила Наоми, это был магический огонь, который можно купить в лавке. Стоил он очень дорого, и поэтому пользовались им только состоятельные семьи. Остальные предпочитали обычные свечи.

После уборки мы поднялись на второй этаж и зажгли в моей новой комнатке захваченную Наоми лучину. Даже смолистый запах не сумел перебить чуть сладковатый аромат, прочно въевшийся в стены кафе.

М-да… Похоже, с обонянием у меня вышел перебор. Слишком остро реагирую на запахи.

Поскольку я окончательно решила сюда переехать, требовалось что-то решать со спальным местом. Интересно, почему из спальни мебель вынесли, а детскую оставили нетронутой? Наверное, лисы оказались такими же сентиментальными, как и я. Хотя если рассуждать здраво, то ребенок, живший здесь, был совсем крошечным. Это следует из того, что в детской стоит колыбель. А раз так, то вряд ли он погиб на войне с волками. Ведь не стали бы родители тащить младенца с собой в лес? Возможно, его просто забрал кто-то из родственников. Но с другой стороны… Впрочем, об этом лучше не думать.

Когда я озвучила проблему со спальным местом, Наоми охотно сообщила, что у нее имеется старый матрас. Привередничать я не собиралась, поэтому с радостью отправилась к ней домой.

К вечеру значительно похолодало, и обычно чистое небо затянулось тучами. Я очень надеялась на то, что завтра закон подлости не сработает и дождя не будет. Даже представлять боюсь, во что в таком случае превратятся дороги. А нам с Дианом еще до города добираться.

Кстати, я так и не поняла, исполнял ли он свои обязанности из рук вон плохо или просто блестяще. За весь день я ни разу его не видела. Значит, либо он забил на работу охранника, либо следил настолько умело, что его присутствие осталось мной не замеченным.

Долго задерживаться у Наоми я не стала. Хотя ее родители, очень милые и приятные лисы, любезно уговаривали попить с ними чаю, а то и вообще остаться ночевать. Этим вечером мне внезапно захотелось посидеть в одиночестве и собраться с мыслями. Слишком много всего свалилось сразу, и события походили на снежный ком, который все увеличивался и увеличивался. Требовалось взять паузу.

Когда мне вручили постельное белье для матраса и полотенце, я чуть совсем не расклеилась. Даже не знаю почему. При виде такой дружной и по-настоящему хорошей семьи что-то накатило. Конечно, от предложенных вещей не отказалась. Они и мне нужны, и лисов обижать не хотелось.

Для поездки в город Наоми вручила простое шерстяное платье. Комплекция у нас примерно одинаковая, так что должно подойти.

Отнести матрас в кафе вызвался папа Наоми, и эту помощь я тоже приняла. Мы вышли из дома, прошли практически половину пути, как вдруг нас настиг оклик:

– Лисанна!

Обернувшись, увидела стремительно приближающихся к нам Илану и Леониса. Эта пара до того утомила, что видеть их было все равно что давиться подгоревшим сахарным сиропом. Отвратно, одним словом. Особенно сейчас, когда на меня нахлынула волна особой чувствительности.

– Так это правда! – воскликнула Илана, не удостоив моего спутника даже кивком. – Ты решила возобновить работу кафе! Не знаю, как тебе удалось уговорить турьера Кросса помочь, но я запрещаю это делать! И тем более ты не должна туда переезжать, это просто немыслимо. У нас такой хороший дом, со дня на день должны привезти новый заказанный гардероб и личные вещи… Есть все условия!

Я стойко выслушала ее вопли, после чего спокойно осведомилась:

– Все сказали?

– Нет, не все! – продолжала возмущаться Илана, в то время как Леонис лишь виновато отмалчивался в сторонке. – Мими не должна работать! Я не понимаю, зачем тебе все это? Зачем переезжать в этот старый сарай?

– Действительно не понимаете? Поздравляю. Тогда вы блондинка в прямом смысле слова. – Внутри все кипело, и я едва сдерживалась. – Скажу всего один раз и больше повторять не буду. Мне безразлично ваше мнение, как и вы сами. Вы мне никто. Абсолютно. Жить в вашем доме не собираюсь, и ноги моей там не будет. Выходить замуж только лишь по вашей прихоти тоже не собираюсь. То, что я делаю и как поступаю, вас вообще не касается. Единственное, что нас с вами связывает, – что именно по вашей милости я оказалась в этом мире. На этом все. Поэтому будьте так любезны, оставьте меня в покое!

Не дав ей сказать и слова, я круто развернулась и пошла в сторону кафе. Вдогонку летели призывы вернуться, которые, естественно, были мной проигнорированы. Машинально отметила, что папа Наоми идет рядом.

В мыслях по-прежнему витал всего один вопрос: неужели она действительно не понимает? Думает, что я поведусь на мнимую любовь и красивый дом? Бред. Самый настоящий бред. Не знаю, кем надо быть, чтобы мыслить подобным образом. Если разобраться, то они с Леонисом даже толком не попросили у меня прощения. Не то чтобы меня волновали их извинения, но для убедительности могли бы это сделать.

Я поблагодарила лиса за оказанную помощь и, когда он ушел, разместилась на матрасе. Застелила его простыней, взбила маленькую подушечку и села, закутавшись в одеяло. Днем Наоми протопила печь, но помещения все равно не успели как следует прогреться. В спальне был камин, но его разжигать не стала. Все-таки лучше попросить Наоми научить меня правильно растапливать его и печку, а уже потом за это браться. Тем более пока не настолько холодно.

От теплого света догорающей лучины на стенах подрагивали тени. Перед тем как расположиться в комнате, я сбегала на кухню и сейчас сидела, грея руки о кружку горячего чая.

Мысли текли неспешно, плавно, подобно спокойной реке. Сколько себя помню, мне всегда требовались вот такие минуты спокойствия, когда можно побыть наедине с собой.

Просто быть и просто думать.

Когда лучина догорела, я улеглась и натянула одеяло до самого носа. Казалось бы, в пустом, фактически заброшенном кафе я должна была чувствовать себя по меньшей мере неуютно. Но нет. Находиться здесь было гораздо приятнее, чем в доме семьи Танидов.

Засыпала я под свист гуляющего по двору ветра и стук капель, бьющих в оконное стекло.

Все-таки пошел дождь.