Текст книги "Жена в придачу, или Самый главный приз"

Глава 9

Оказавшись перед нужной дверью, я услышала за ней приглушенные голоса. Сперва подумала, что меня снова кто-то опередил, но говорили слишком тихо – совсем не так, как привыкли наши маги. Вдобавок никаких звуков, указывающих на то, что в зале проходит тренировка, не было.

Интуиция моментально пробудилась, и я насторожилась. Осторожно надавив на ручку, тихо вошла внутрь и, услышав какой-то шорох, обернулась к той самой стене, где Олдер накануне открыл проход.

Я успела заметить лишь мелькнувший темный плащ, а в следующее мгновение проем уже исчез. Кто-то вошел в изнанку?

Подойдя ближе, прислонилась к стене, прислушиваясь, и различила едва уловимый звук удаляющихся шагов. Конечно, мне было известно, что о тайных ходах знаю не только я и отец. А если учесть, что начались игры, возможно, ходы стали использовать для обеспечения дополнительной защиты гильдии. И все-таки… что-то по-прежнему меня настораживало. Интуиция подводила редко, своему чутью я доверяла, но идти за неизвестными все же не рискнула. Хотя бы потому, что рядом по-прежнему находилась миниатюрная магокамера.

Решительно отбросив посторонние мысли, я настроилась, призвала клинки, развернулась, намереваясь наконец заняться делом… и оторопела!

Неподалеку, скинув мешающую ему рубашку, уже тренировался Олдер. Размахивал мечом, управляясь с ним точно с пушинкой, грациозно двигался и приправлял оружие небольшим количеством магии.

Опять меня опередил?! Когда только успел?

– Хамство! – возмутилась я, не намеренная уступать этот зал. – Я сюда пришла первой!

– Кажется, мы это уже проходили, – не отрываясь от тренировки, заметил Олдер и с невероятно издевательской усмешкой на меня посмотрел. – Хамство – не представляться в ответ, помнишь?

И тут я сделала потрясающее открытие: своего имени ему так и не назвала, а этот несносный тип, хотя знал его и так, продолжал называть меня прелестью, блондинкой и прочими раздражающими словами.

– Фелиция, – сообщила я, отойдя на несколько шагов, а затем, не дожидаясь очередных насмешек, приступила к делу.

Решив игнорировать Олдера, внушила себе, что его здесь нет, и сконцентрировалась на тренировке. Сначала представила общую концепцию завтрашнего выступления, затем перебрала имеющееся в арсенале оружие, прикинула, в каком порядке им лучше воспользоваться, и, наметив общий план, перешла к практике.

Набросив создающие красивую золотистую ауру доспехи, принялась отрабатывать позы. Задача стояла сложная: во-первых, требовалось продемонстрировать техническую сторону магии и свои возможности, а во-вторых, сделать это как можно более эффектно.

Спустя некоторое время, когда картина в целом стала ясна, меня второй раз за день посетила гениальная, по моим скромным представлениям, идея. Как говорит тетушка Ливия, я же девушка! А что любят делать порядочные девушки, вызывая восхищение окружающих? Танцевать!

Оружие и танец – разве не здорово? Идея захватила меня настолько, что я напрочь забыла обо всем остальном. В мыслях уже рождались детали представления, летающие клинки, движения и музыкальное сопровождение.

Пребывая в нарисованной воображением картинке, я пробежалась по залу, одновременно призывая сразу восемь парных мечей, которых про себя ласково называла «братиками». Позволила им парить вокруг, направляясь острием ко мне, затем сделала движение руками – и они подлетели ближе, создав композицию, похожую на подол моего платья.

Наклонившись и чуть повернув голову, я внезапно наткнулась на внимательный взгляд. Олдер сидел на старой скамейке, прислонившись спиной к стене, и, не таясь, меня рассматривал.

– Ты продолжай, продолжай, – невозмутимо кивнул он. – Танцуешь почти так же, как дерешься.

Последние слова прозвучали нейтрально, и я понятия не имела, комплимент это или же нет. Как бы то ни было, Олдер меня отвлек, контроль был на мгновение утерян, и этого оказалось достаточно, чтобы мечи со звоном рухнули на каменный пол.

Быстро сориентировавшись, я отозвала «братиков» – словно так и было задумано изначально, а в следующее мгновение в зал ворвалось нечто.

От вида этого нечто опешила не только я, но и мистер невозмутимый маг.

Нечто было очень высоким, худощавым, темнокожим и притом светловолосым. На голове – куча мелких, достающих до пояса косичек, в руках – карликовая лысая собачка шаорея.

– Кто из вас Фелиция? – вопросило нечто, взглянув на нас поверх розовых солнцезащитных очков.

Если бы я не отозвала мечи, они бы поднялись с пола и рухнули на него снова.

Поскольку я продолжала молчать, откровенно пялясь на вошедшего, меня без лишних угрызений совести сдал Олдер. Просто ткнул в мою сторону указательным пальцем, еще и сопроводив этот предательский жест красноречивым кивком. Тетушки Ливии здесь нет! Она бы прочитала ему лекцию на тему хороших манер!

Стремительно ко мне приблизившись, нечто представилось:

– Чука к твоим услугам, детка.

Мою руку перехватили, поднесли к размалеванным синей помадой губам и бесцеремонно облобызали. От удара Чуку спасла лишь моя полнейшая, граничащая с ужасом растерянность.

О знаменитом на весь мир стилисте и кутюрье слышала даже я – весьма далекая от мира моды. Он создавал великолепные коллекции, смелые образы, славился своей любовью к инновациям и креативным подходом. А уж сколько раз его пытались перекупить и уговорить переехать в другие страны, просто не счесть! Но при всех своих странностях Чука оставался истинным патриотом, любил родную империю и, гордо вздернув нос, отказывал презренным.

Народ восхищала такая самоотверженность, и Чуку обожали. Чуть ли не боготворили! Просто мало кто знал, что наша императрица всегда предлагала ему больше, чем конкуренты.

– Ты отказалась от услуг мадам Цеари, – выдернул меня из размышлений стилист. – Но сама великая императрица решила оказать дочери главы магической гильдии честь, отправив к тебе лучшего из лучших, прекраснейшего из прекраснейших, талантливейшего из талантливейших – меня!

Здесь, видимо, предполагалось коленопреклонение, восторженный блеск глаз и громкий девичий визг, но Чука дождался от меня всего одного слова:

– Ясно.

Нет, я вовсе не против этого гения как такового. Напротив, работа с ним может сыграть в плюс моей репутации на играх. Но он ведь не отстанет! Замучает со своими нарядами! Следуя какому-нибудь веянию моды, нарядит в нелепые одежды, заставит встать на непригодные для битв каблуки и наложит на лицо тонну грима. А тренироваться мне когда?

Но Чуку послала сама императрица, а ей не отказывают. Поэтому мне не осталось ничего другого, кроме как смириться с присутствием талантливейшего из талантливейших. Насчет прекраснейшего я бы все-таки поспорила…

– Послушайте, Чука, – как можно вежливее проговорила я. – У меня есть все необходимые наряды для сражений. Вы можете одевать меня для всевозможных приемов, а на играх…

– Детка, – окинув меня скептическим взглядом, перебил стилист, – в таком виде тебе даже солнце не светит, не то что победа в играх!

Чука оказался господином настойчивым и абсолютно неубиваемым, иначе бы испепелился под силой моего взгляда.

– Приятного времяпровождения, – напомнил о себе Олдер, едва сдерживающий улыбку.

С тоской наблюдая за его уходом из зала, я опустилась на скамейку и нехотя приняла из рук Чуки альбом с эскизами будущих нарядов. Едва увидев первое изображение, я поняла, что Чука не просто стилист, а маг. По-настоящему талантливый созидающий маг.

Представленные мне костюмы для боя, соседствующие с элегантными вечерними платьями, были словно живыми, если так можно сказать об одежде. Искрящиеся, огненные, привлекающие взгляд, они к тому же были удобными. Никаких дурацких кружев или рюшей и тем более каблуков.

Откровенно говоря, я была поражена.

– Это всего лишь наброски, – небрежно заметил Чука, поразив меня еще больше. – Пришлось делать на скорую руку. Сейчас обсудим детали, и к утру тебе, детка, будет светить солнце.

В общем, все оказалось совсем не так, как мне представлялось. Работы стилиста не просто мне понравились, они воодушевили, и я даже не заметила, как вовлеклась в обсуждение, стала активно высказывать свою точку зрения и озвучивать пожелания. Не правки, нет – именно пожелания, так как править было попросту нечего. Никогда бы не подумала, что найдется человек, способный понять меня с полуслова и воплотить в жизнь любую фантазию, сделав ее при этом еще лучше!

– Тебе говорили, что ты гений? – теперь уже с полагающимся восторженным блеском глаз спросила я.

– Каждый день примерно по девяносто восемь раз, – абсолютно серьезно сообщил Чука, почесывая за ухом своего песика.

На обсуждение мы потратили чуть больше получаса, по истечении которого я так воодушевилась, что была готова задушить в объятиях этого прекраснейшего из прекраснейших!

Расстались мы на позитивной ноте, условившись встретиться завтра утром, дабы примерить костюм и внести последние коррективы.

– Передай императрице мою глубочайшую благодарность, – напоследок попросила я.

Чука усмехнулся, блеснув идеально ровными, белоснежными зубами.

– Она поставила на твою победу шесть миллионов льер, детка. Так что мы обязаны сотворить из тебя шедевр.

Сидя в карете, везущей меня к арене, я мысленно снова и снова воспроизводила детали предстоящего выступления. Волнения практически не было. Разве что совсем чуть-чуть, да и то с примесью предвкушения и радости.

Чука превзошел самые смелые ожидания, сделав меня обладательницей потрясающего, даже, не побоюсь этого слова, выдающегося костюма. Накануне я попросила Мелоди – состоящего в гильдии мага созидания музыки, написать музыкальное сопровождение для моего выступления, и когда услышала его перед отъездом, осталась очень довольной.

Через окошко кареты просматривалась все еще сонная столица, освещенная последними огнями угасающих фонарей. Только-только занимался рассвет – хотя открытие игр было запланировано на два часа дня, участникам следовало прибыть на место уже к шести утра.

Даже будучи пустой, арена выглядела сказочно. Огромная площадь для боев, окруженная двенадцатью трибунами, у центральной из которых расположился высокий постамент для почетных судей. Помимо самой арены здесь возвели целый комплекс для участников, где имелись комнаты ожидания, кухни, на которых готовили угощения как для магов-игроков, так и для почетных гостей, а также несколько павильонов, где журналисты могли брать интервью, а сами маги – проводить последние минуты перед выходом на арену.

Традиционно в комнаты ожидания селили по несколько человек, но мне предоставили отдельную. Все-таки права тетушка Ливия – в том, что я девушка, определенно есть свои плюсы.

– Доброе утро, Фелиция, я Имира, – представилась смуглая миловидная девушка, встретившая меня у входа в комплекс, и тут же протянула несколько скрепленных листов. – Это расписание с подробной инструкцией, ознакомьтесь.

Провожая меня до комнаты, Имира не переставала рассказывать о предстоящем открытии, объяснять, что и когда делать, а чего делать не надо ни в коем случае. Информации было много, но все это я уже знала – спасибо накануне просветившей Руте.

Интерьеры комплекса ничем не уступали его внешнему виду: просторные и светлые помещения, красивая мебель – на ремонт организаторы явно не поскупились. Отведенная мне комната оказалась хоть и не слишком большой, но дорого и со вкусом обставленной.

Когда Имира ушла, я разложила немногочисленные взятые с собой вещи, присела перед украшенным магическими огнями зеркалом и глубоко вздохнула. Волнение все-таки настигло. Кажется, только сейчас, оказавшись близ арены, я в полной мере осознала, что все происходит на самом деле.

Участников разбили на две группы, выступать мне предстояло во второй, поэтому времени в запасе имелось предостаточно. Это и нервировало. А еще больше нервировало то, что я закрывала сегодняшнюю программу, так как мой номер – девяносто девять. Многое бы отдала, чтобы оказаться на арене в числе первых!

Примерно часа через полтора, когда я восседала в кресле и пила успокаивающий зеленый чай, ко мне наведался представитель прессы. Благо не тот «чертяка» из «Вестника», что вытягивал из меня информацию в прошлый раз. Вопросы он задавал вполне обычные, без подвоха, так что его присутствие почти не раздражало. А как только он меня покинул, в комнату во всем своем блеске и великолепии неповторимой походкой вошел Чука.

Не тратя времени на разговоры, он усадил меня перед зеркалом, критическим взором окинул мои рассыпавшиеся по плечам волосы, с видом знатока их перебрал и приступил к делу.

Уже через несколько минут я перестала пытаться уследить за движениями его рук. Разнообразные флакончики, баночки, расчески и заколки появлялись и исчезали с неимоверной скоростью. Чука орудовал ими, как я – мечами, не оставляя ни малейшего шанса усомниться в его мастерстве. Я же настолько ему доверилась, что даже не стала сопротивляться, когда он вооружился горячими щипцами, которые я воспринимала исключительно как орудие пыток.

– Ну-ка, детка, – произнес Чука, развернув меня лицом к себе и приподняв за подбородок. – Еще вот здесь подправим…

– И за что мне такие мучения? – делано горестно вздохнула я, в глубине души все же получая от этого процесса какое-никакое удовольствие.

– Назвалась мухомором – будь готова к пинку, – глубокомысленно изрек Чука, зажав между губами шпильку.

Еще раз окинув плоды своих трудов оценивающим взглядом, развернул меня обратно к зеркалу. О прическе мы заранее не договаривались, так что я понятия не имела, что он со мной сотворит.

Итог работы мне однозначно понравился. Часть волос оказалась собрана на затылке в сложные плетения, открывая шею и уши. А другая свободно струилась по спине в виде крупных, нарочито небрежных локонов.

Далее настала очередь макияжа, которого я боялась больше всего. Но и здесь мои страхи не оправдались, а Чука лишний раз подтвердил свою гениальность. Минимум косметических средств, но при этом подчеркнутые, очень яркие глаза, легкий блеск кожи и губ.

Видеть себя в таком образе было жутко непривычно, как будто я и отражение в зеркале – совершенно разные люди. Но я бы соврала, сказав, что это некрасиво. Если учесть костюм, образ получился броским, эффектным и запоминающимся – как раз то, что нужно.

Когда пришел черед надевать тот самый костюм, ситуация сложилась престранная. Я полагала, что мне в помощь пришлют какую-нибудь девушку или же я, как всегда, переоденусь сама, но помогать мне остался Чука.

– Детка, я стилист, – фыркнул он, наградив меня снисходительно-скептическим взглядом. – Ты для меня – модель. Модели для меня – не женщины. Поэтому раздевайся и не мотай Чуке нервы.

Наверное, кто-нибудь на моем месте почувствовал бы себя оскорбленной, но я даже обрадовалась, что не придется возиться с костюмом самой. Стеснение как определение ко мне вообще никогда применимо не было, поэтому я спокойно встала за ширмочку, избавилась от брюк и туники, а затем позволила стилисту меня переодеть. Справился он на удивление быстро, и за полчаса до открытия игр я была полностью готова.

Прозвучавшие на арене фанфары разнеслись по всему комплексу, добравшись и до моей комнаты. Следом раздался бодрый голос ведущего, поприветствовавшего собравшихся и объявившего игры открытыми.

А далее все смешалось в какой-то сюрреалистический калейдоскоп. Безудержные овации, номера приглашенных музыкантов и пародистов, торжественное представление компетентного жюри, в которое всегда входил глава магической гильдии, но только не в этот раз. Видимо, сказалось мое участие.

Следом одна за другой хлопали соседние двери, сообщая, что участники выходят из своих комнат. Далее снова овации, свист, слаженные речовки болельщиков и громкие звуки музыки.

Если бы не присутствие Чуки, я бы точно сгрызла все ногти.

– Плакс, ты видишь? – спрашивал стилист у своей собачки. – Не вздумай уподобляться детке в этой прескверной привычке. Лак на твоих коготках, малыш, целое состояние стоит. Детка, тебя это тоже касается.

Вот после этого я грызть ногти и перестала. Не потому что лак жалко, а потому что привычка и впрямь прескверная.

Судя по взгляду, Плакс был полностью солидарен с хозяином и уподобляться какому-то там нервному боевому магу не собирался. Никогда не разделяла всеобщего умиления этой породой. Шаореи – маленькие, в складочку, да еще и голые собачки с невероятно большими, вечно полными слез глазами.

– А ты ему нравишься. Вон как на тебя смотрит, – неожиданно произнес Чука и, уже обращаясь к любимцу, засюсюкал: – Да, мой сладкий? Нравится тебе детка? Или это костюм ее нравится? Ну конечно костюм! Ты ж мой пирожочек сахарный…

Я бы непременно захлебнулась в вязком розовом сиропе, если бы не внезапно открывшаяся дверь.

– Фелиция, прошу за мной, – проронила показавшаяся на пороге Имира. – Вторая группа собирается в общем зале ожидания. Пожалуйста, поторопитесь.

У меня словно выросли крылья, в спину подул попутный ветер, и в коридор я буквально вылетела. Так же стремительно оставила позади несколько длинных коридоров и остановилась перед закрытой двустворчатой дверью, у которой стояла охрана.

– Приготовьтесь, будет идти запись, – предупредила Имира, напомнив, что в главном зале ожидания, как и на арене, установлены кристаллы памяти.

Новейшие магические технологии, позволяющие записывать изображение, только-только входили в обиход. Особо рьяные мечтатели уверяли, что в скором времени научный центр сумеет их усовершенствовать, кристаллы получат широкое использование и посмотреть так называемые видеозаписи можно будет в любом доме. Ерунда, на мой взгляд.

Стражи взялись за дверные ручки, дверь медленно распахнулась, и я, нацепив самую ослепительную из своих улыбок, вошла в зал. В глаза ударил яркий свет, блеск и вспышки множества магокамер. Помня инструкцию, я не растерялась и, продолжая улыбаться, уверенно приблизилась к мягким диванам, где уже сидели остальные маги из нашей группы. Как и ожидалось, рассаживали нас строго по номерам, из-за чего я оказалась рядом с Олдером. Снова. Это теперь мое проклятие, да?

Мельком осмотревшись, поймала несколько… нет, не просто несколько – предостаточное количество восхищенных взглядов!

Рядом тут же появился журналист – теперь уже тот самый «чертяка» – и принялся задавать очередные вопросы.

Откуда такой потрясающий наряд? От стилиста с мировым именем. Как себя чувствую? Так же прекрасно, как прекрасен сотворенный Чукой шедевр. Что ела на завтрак? Предвкушение игр, запивая его зеленым чаем.

Вскоре журналист удалился, но покой для меня не наступил. Наверное, самое страшное – это ожидание. Когда ты стоишь перед закрытой дверью и понимаешь, что еще немного – и придется оказаться перед огромной публикой. Держать лицо, делать требуемое и не растеряться. Да, пожалуй, самое главное – именно не растеряться!

– Твоя прекрасная улыбка делается маниакальной, – шепнул мне Олдер, выглядящий до неприличия спокойным. – Расслабься. И получай удовольствие. Ты ведь добилась, чего хотела.

Если бы кто-нибудь спросил, почему такие простые, где-то даже двусмысленные слова сумели меня успокоить, ответить я бы не смогла. Просто в голове вдруг словно что-то щелкнуло, и я в самом деле расслабилась. Набрала побольше воздуха, незаметно, очень медленно выдохнула и на миг прикрыла глаза. В то же время ощутила легкое прикосновение к своей руке. Пальцы Олдера мягко заскользили по коже, поднялись чуть выше и, поглаживая, переместились на ладонь.

Я хотела было возмутиться, но тут же поняла, что этим только привлеку внимание. Наши руки скрывала часть моего костюма, а вот если сейчас дернусь…

– Прекрати, – почти прошипела я, почему-то со сбившимся дыханием.

Сильные, но вместе с тем мягкие пальцы замерли лишь на мгновение, а затем продолжили легко поглаживать, посылая по всему телу россыпь мелкой дрожи.

– Я… тебя… убью. – К моей досаде, угроза прозвучала совсем неубедительно. – Вот встретимся на арене…

Я не понимала, черт побери, совсем не понимала, как всего лишь соприкосновение рук может оказывать на меня такой эффект! Страх сгинул, и волнение из-за предстоящего выступления сменилось волнением другим. Наглые пальцы все продолжали вырисовывать узоры на коже моей ладони и запястья и, как только я пыталась убрать руку, тут же снова ее перехватывали.

– Олдер Дирр! – прозвучавший голос ведущего был подобен разряду молнии.

Как, уже?! То есть я следующая?

Наглый маг являл собой просто образец выдержки и спокойствия. Напоследок чуть сжав мои пальцы, он поднялся с места и ровным, уверенным шагом двинулся к выходу на арену.

Судя по встречающим Олдера овациям, после напечатанного интервью его успели полюбить. Я даже немного удивилась – завоевать любовь публики не так-то просто, особенно если тебя знают без году неделя.

Но то было лишь начало, потому как дальше на арене творилось что-то невероятное. Мне даже захотелось вставить беруши, ибо гвалт просто оглушал и грозился повредить барабанные перепонки. Слышались восторженные крики, визг, свист – множество звуков слилось воедино, обрушившись, подобно безудержной лавине.

Самое удивительное – овации Олдеру почти сравнялись с овациями Трэю, который до сего момента был однозначным всеобщим любимчиком. Я даже представить не могла, что нужно вытворять на арене, чтобы добиться такого эффекта! Судя по лицам находящихся в зале ожидания журналистов и уже выступивших магов, они были удивлены не меньше. Некоторые «чертяки» даже не стерпели и изменили позицию, бросившись к коллегам на арену.

Не утерпев и плюнув на мнение присутствующих, я тоже поднялась с места и, приблизившись к выходу, выглянула из-за спин столпившихся журналистов. Обзор отсюда открывался не слишком хороший, но кое-что увидеть мне удалось. И это кое-что заставило замереть, буквально открыв рот. Глядя на то, как в воздухе парит разнообразное оружие, разбрасывающее во все стороны огненные искры, я забыла о том, кто именно сейчас находится на арене, и была готова самолично открыть клуб фанатов невероятного боевого мага.

Черт возьми, какой же должна быть сила, чтобы призвать столько оружия одновременно?!

А когда я увидела пару огромных светящихся мечей, просто растеклась по полу от смеси восхищения и самой что ни на есть черной зависти. Они же… это же… да я за ними уже несколько лет охочусь! Невероятно редкие клинки, иметь которые в своем арсенале – потрясающая удача!

В какой-то момент в поле зрения появился сам Олдер. Ловко подпрыгнув, он ухватился за рукояти тех самых мечей и перевернулся прямо в воздухе. Притом выглядел по-прежнему расслабленным, а на выразительных губах играла легкая усмешка, которую было заметно даже отсюда.

Вновь опустившись на землю, Олдер подбросил клинки вверх и замер, сложив руки на груди. Показалось, что, падая, клинки попадут прямо в него, отчего мое сердце ухнуло куда-то вниз. Но нет – они вонзились в землю, едва плашмя его коснувшись.

Не успели зрители перевести дух, как началось нечто невообразимое. Если до этого я была искренне поражена, то сейчас меня обуял всепоглощающий ужас, граничащий с таким восхищением, какого я прежде не знала.

На арене сгустилась тьма, создав иллюзию того, что наступила ночь. Один за другим алым пламенем зажглись факелы, и к Олдеру со всех сторон стали подступать тени. Жуткие, смертоносные, полупрозрачные, они подходили все ближе, и мое сердце теперь билось где-то в районе горла.

В сознании мелькнула мысль, что их присутствие обеспечил Трэй, что вызвало очередной всплеск удивления. С чего бы им с Олдером сотрудничать?

Затаив дыхание, я продолжала неотрывно наблюдать за движениями теней и мысленно проклинала Олдера за то, что заставляет всех так нервничать. Это ведь не шутки – настоящие порождения тьмы почти неконтролируемы, не всегда подчиняются даже хозяину и способны лишить жизни в считаные мгновения!

Когда они подползли на расстояние шага, а боевой маг по-прежнему продолжал стоять, не шевелясь и ничего не делая, в повисшей тишине отчетливо раздался чей-то надрывный всхлип. Он ударил по обнаженным, натянутым, точно тугие струны, нервам и пробежал по позвоночнику колючим холодом.

Все случилось внезапно. Под резкий, заставивший вздрогнуть взрыв музыки более двух десятков материализовавшихся в воздухе клинков обрушились на тени, пройдя их насквозь. Послышался сдавленный хрип и звук, как от разорвавшейся ткани, после чего тени обратились легкими черными облачками, уже в следующую секунду бесследно развеявшимися.

В этот момент весь мой мир, все существо сосредоточилось на стоящем в центре арены маге. Все таком же спокойном, расслабленном, но вместе с тем собранным. А ведь он даже не пошевелился…

Олдер был невероятно сильным магом, обладающим невероятными навыками. Недостаточно родиться с хорошим уровнем способностей, важно каждодневно тренироваться, развиваться, оттачивать мастерство и никогда, никогда не переставать совершенствоваться. Олдер явно времени не терял. И это не только изумляло и восхищало, но и вызывало глубокое, искреннее уважение.

Сгустившаяся тьма медленно развеялась, явив розово-алое закатное небо. Музыка вновь затихла, и повисла абсолютная, ничем не нарушаемая тишина. Полная такого бешеного коктейля разнообразных эмоций, что я бы даже не взялась разбирать его на компоненты.

А затем прогремел гром, до того сильный, что я все-таки закрыла уши руками. Гром породила, естественно, публика. Зрители на всех без исключения трибунах вскочили со своих мест, неистово зааплодировали, и их громкие крики слились воедино.

Обычно в такие моменты Трэй и вообще все маги поднимали руки, ослепительно улыбались и купались в лучах славы. Олдер удивил и здесь – он не отреагировал никак. То есть вообще никак!

Развернулся, словно происходящее его не касалось, и двинулся в нашу сторону, не обращая на всеобщий восторг никакого внимания.

Опомнившись и осознав, что, наблюдая за ним, почти вышла на арену, я бросилась обратно, села на свое место и благообразно сложила на коленях руки. Как только это сделала, в зал вошел Олдер. А едва он вошел, вокруг него столпились журналисты, защелкали магокамеры, заблестели вспышки, и вопросы посыпались как из рога изобилия.

На такое внимание к своей персоне Олдер отреагировал все так же – полным игнорированием. Тем временем ведущий на арене пытался, насколько это возможно, утихомирить разгоряченную публику, все еще не пришедшую в себя.

Обычно перерыв между выступлениями участников не длился дольше пары минут, но мне пришлось ждать не меньше десяти. А когда наконец прозвучало мое имя, я взяла себя в руки, откинула посторонние мысли и попыталась собраться.

Прежде чем войти в короткий, ведущий к арене коридор, встретилась взглядом с Олдером. От только что увиденного меня слегка потряхивало – волнение вернулось в десятикратном размере. Как можно выступать после такого?!

Неожиданно один уголок губ мага пополз вверх, а в глазах блеснул… вызов. Олдер словно спрашивал: «Ну что, тебе есть чем ответить или признаешь поражение?»

Такой взгляд стал для меня равносилен ведру обрушившейся холодной воды. Он отрезвил, заставил собраться и внутренне вспыхнуть. Кончики пальцев знакомо закололо пламя, и, гордо вскинув голову, я уверенно двинулась вперед.

Землю зубами грызть буду, но не отступлю! Пусть против меня выступит хоть тысяча таких Олдеров, не сдамся ни за что!