Текст книги "Ласты на каблуках"

Глава 3,
Знакомящая нас с Динкой

– Ну, рассказывай, – Динка, не дав Лизочке опомниться, уселась в хозяйское кресло, – чего это ты такая вся сияющая?

Лизочку это предложение застигло как раз на границе зоны прихожей и кухни. Она даже остановилась, уперла правую руку в бок, а левой облокотилась о шкаф. Стояла и думала, какое бы выражение лица принять в данный конкретный момент. Она всегда внимательно относилась к своей мимике.

Дело в том, что нагрянувшая по своему обыкновению без предупреждения Динка ни подругой, ни хорошей приятельницей Лизочке не была. Всего лишь ее двоюродной сестрой, что, видимо, по ее мнению, давало Динке право на подобную фамильярность: занять кресло хозяйки и потребовать подробностей личной жизни. Но, несмотря на то что подругой Динку Лизочка не считала, та все-таки была душой родственной. И потом, очень уж хотелось Лизочке похвастаться своим счастьем.

Правда, только Лизочка состроила на лице радостное выражение и уже окончательно двинулась в зону кухни, дабы устроиться поудобнее и начать рассказ, как Динка тут же бесцеремонно спросила:

– Слушай, а у тебя поесть ничего нет? Что-то я оголодала.

– Ну, салатики какие-то... Еще мясо было.

– Тащи, – постановила Динка.

Лизочка повиновалась: расставила салатики, поставила подогреваться мясо.

– А что это у тебя такое было вчера – праздник? Свечи зажигали?

– Да так... – Лизочка опустила очи долу, – заходил один человек...

И так за салатиками и мясом потихонечку все, собственно, и выложила:

– Борюсик... Он такой прекрасный... Такой умный, такой красивый, такой галантный... Ты знаешь, что по этикету, если мужчина идет с дамой по улице, а у нее шнурочек развязался, он обязан завязать ей. Понятно ведь, что даме стоять кверху задом так некрасиво...

– А ты что – в ботинках ходишь? – изумилась Динка: сама она была по определению Лизочки «этой ужасной хиппи», но сестру привыкла видеть только на шпильках.

– Да не в ботинках, конечно, – поморщилась Лизочка, – у меня на одних сапожках шнуровка есть, такая стильная. Так вот она вдруг развязалась. А Борюсик тут же упал на одно колено и завязал. Это было так галантно. Знаешь, мне так не хватало всю жизнь мужчины с хорошими манерами. А Борюсик и пальто подаст, и дверцу в машине откроет, и вперед всегда пропустит – сущий джентльмен.

– Ну да, повезло, – откликнулась Динка сквозь зубы, разгрызая мясо. – Все в тебе, Лизка, хорошо, но какая гадость эта твоя заливная рыба.

– Какая рыба?!

– Фильмы надо смотреть! Мясо, говорю, не разжевать.

– Это не я готовила, – оскорбилась Лизочка. – Зачем я сама готовить буду, когда у меня рядом супермаркет, где и салатики всегда есть, и все полуфабрикаты? И Борюсик, между прочим, ничего не сказал плохого.

– Значит, говоришь, и умный, и красивый, и с хорошими манерами... – Динка с интересом разглядывала Лизочкину квартиру. – А шкура откуда?

– Борюсик подарил. Это так романтично... – Лизочка даже глазки закатила и покраснела, вспомнив, как они ее тут же облюбовали. – Только вот не знаю, чья это... Не медвежья точно.

Динка внимательно посмотрела на бело-серую пушистую шкуру.

– Скажи еще: не хомячок. Олень это. Только зря вы ее на пол кинули. Я думаю, что все кругом в шерсти будет. Ты теперь от этого ворса никогда не отделаешься. От этих шкур всегда ощущение, что дома стадо оленей живет.

Лизочка в ужасе присмотрелась к себе и действительно вытащила из выбившегося локона длинный белый волос.

– О, боже! А что же делать? Ведь это Борюсика подарок...

– Борюсик, Борюсик... Ладно, простим Борюсика с его оленями, но я все что-то не въеду, что он за человек. Извини, но сразу анекдот в голову пришел. Знакомится как-то богатый мужик с девушкой. Везет ее в дорогой ресторан, кормит-поит. Потом везет ее в магазин, покупает ей милую безделушку с брюликом. Потом везет за город, к себе на виллу. Там камин, вино в бокалах, шкура, кстати, на полу. И только у них все до того самого дошло, как вдруг он ей говорит: «Милая, а поедем тут недалеко в лес, там так сейчас красиво...» Девушка, конечно, удивилась немного, но поехала, подумала, а вдруг он такой пропертый романтик... А на дворе, надо сказать, была зима. Выехали они в лес, вышли из машины... И тут он достает из багажника охотничье ружье. «Раздевайся! – говорит. – Быстро лепи снеговика!» И ружье на нее наводит. Ну, девица перепугалась, шубку скинула и в истерике ему за пятнадцать минут снеговика и слепила. Он тут же ей шубу подал, ружье убрал. Приехали на виллу. Снова камин, вино. Минут через двадцать она в себя пришла: «Что это было?!» А он: «Понимаешь... я в постели не самый лучший... А снеговика ты навсегда запомнишь!!!»

– Ты это к чему?

– Да ни к чему. Просто по ассоциации со шкурой.

– Борюсик, между прочим, хороший любовник! – не сдержалась Лизочка. – А на улице – не зима.

– Эх, – Динка грустно дожевала остатки последнего салатика, – дело ведь не в зиме. Ты что, никогда не сталкивалась с тем, что мужик, когда он не уверен в себе как в мужике, такие проблемы женщине может устроить... Ну, истерики там всякие, выяснения отношений... Таких виртуальных снеговиков заставит настроить, что действительно навсегда его запомнишь. Что, уже забыла своего Толика?

Толика Лизочка не забыла. Толики не забываются. Из-за него она чуть не потеряла работу, растолстела на нервной почве на пять килограммов и засыпать могла только со снотворным.

С Толиком она познакомилась два года назад на какой-то вечеринке. Толик был ее одногодком, но выглядел презентабельно. Был весел, общителен и мил. Умел вовремя пошутить, развлечь и рассмешить. Чего Лизочке, тогда только– только устроившейся на Фирму и замотанной новыми грандиозными проектами, очень не хватало. Иными словами, с Толиком можно было замечательно отдыхать и расслабляться.

Он как-то сразу втерся к ней в доверие (читай, в постель), завел в ее доме свои тапочки и свою зубную щетку. Лизочка этому немного поудивлялась, но сложности на работе упорно вытесняли из ее головы мысли о сюрпризах в личной жизни. Если на работе она, как настоящий кормчий, держала все в своих руках и под контролем, то с Толиком все шло как-то самотеком, «без руля и без ветрил». И начался кошмар.

В психиатрии известны случаи раздвоения личности. Лизочка столкнулась с раздесятерением. Через месяц совместного времяпрепровождения в Толике с подозрительной периодичностью стали просыпаться: Отелло, поручик Ржевский, Синяя Борода, граф Дракула, а также почему-то Жириновский. Маленький щупленький Толик закатывал Лизочке шумные сцены ревности, бежал по бабам для восстановления справедливости, пытался лишить ее жизни, якобы потому, что она узнала все его тайны, высасывал из нее все соки, как классический энергетический вампир, и плескал в нее соком при попытках наконец-то выяснить все отношения.

Спасла ее как раз Динка, пришедшая по своему обыкновению без звонка и попавшая на скандал. Недолго думая, Динка просто вызвала милицию. Гнусно ухмыльнувшись, милиционеры, которые обычно не вмешиваются в семейные ссоры, почему-то с радостью вывели Толика под белы рученьки. И больше он не вернулся. К счастью Лизочки и триумфу Динки.

– Да, с Толиком я не одного снеговика слепила... – послушно согласилась Лизочка, которой не хотелось спорить. – Зато теперь у меня Борюсик, которого я заслужила. В жизни ведь всегда получаешь, что хочешь. Хотелось мне ярких страстей – получила Толика. Захотелось кого-то более спокойного, умного, богатого, вежливого – и теперь у меня Борюсик. Мой принц на белом «Рено».

– То есть твоя душенька абсолютно довольна? Замуж собралась?

«Замуж» – вот оно и было произнесено, запретное слово.

Лизочка, как женщина современная, знала, что хотеть замуж – это признак умственной отсталости. Замуж хотеть нельзя, ни-ни. Можно хотеть сделать карьеру, купить виллу на Багамах, получить Нобелевскую премию, но замуж! Фи, как это несовременно. По крайней мере, так считалось в тех кругах, где вращалась Лизочка, среди таких же, как она, уверенных в себе, обеспеченных и свободных женщин. Никто никогда не говорил «у нее никого нет», всегда все говорили: «она свободна».

С другой стороны, на замужних женщин в этих же самых кругах никто не смотрел как на пропащих. Особенно если мужья были красивы, умны и обеспечены. То есть получалось, что выйти замуж – это само по себе не так уж плохо. Нельзя именно «хотеть» замуж. Замужество должно случаться как-то само собой. «Ах, он меня так добивался, так красиво ухаживал, и я подумала: а почему бы и нет?»

Поэтому Лизочка замуж не хотела. Но ведь Борюсик так ухаживал, так добивался...

– Мне кажется, – немного помедлив, ответила она, – Борюсик хочет, чтобы я стала его женой. В конце концов, ему уже тридцать четыре, он добился от жизни всего, чего хотел, – можно и о семье подумать.

– Я тебя о тебе спрашиваю, а не о Борюсике. Ты хочешь за него замуж?

– Ну... – Лизочка вытянула губки дудочкой, – скажу тебе так: Борюсик в качестве мужа мне подходит. Мужа выбрать – это не так просто. Муж – как стиральная машина, которая должна качественно выполнять все функции. Чего я хочу от мужа? Чтобы мог обеспечить семью. Мог решить все проблемы – чтобы на него можно было опереться. Чтобы не ленился, выполнял домашнюю работу. Да чтобы не мешал мне жить, наконец, – это я снова про Толика вспомнила. И поплакаться, когда тяжело, мужу можно. Ну и чтобы было о ком позаботиться. Не законченная же я эгоистка – хочется иной раз кого-нибудь приласкать, кофе в постель принести. И вообще, если так получится, – она выделила слово «получится», – что я выйду замуж, что ж, хорошо, мне ведь уже не двадцать, и карьера движется полным ходом – есть время и на семью.

– Да-а... – Динка, слушая Лизочкины рассуждения, доела подчистую и салатики, и мясо, и, довольная, откинулась на спинку кресла. – Слушай, я только одного не могу понять: любишь ты его или нет?

Если «замуж» было словом запретным, то «любовь» – и вовсе неприличным. Дело было все в тех же «кругах», которые старательно очертила вокруг себя Лизочка. В «кругах» было не принято говорить о любви. Любовь считалась прерогативой двадцатилетних дурочек. А женщинам «их» возраста влюбляться как бы не пристало. Было не модно. Не современно. Не нужно. Можно только «интересоваться», «симпатизировать», «обожать», но «любить»!..

Конечно, все всё равно влюблялись. Влюблялись, втюривались, вляпывались и т.д. и т.п. И причем гораздо сильнее попадали именно те, кто больше всех с томным видом, потягивая коктейль, рассуждал: «Ой, девочки, любви не существует... Самые здоровые отношения – по расчету...» «Здоровый» – это было любимое слово. «Здоровый образ жизни», «здоровые отношения», «здоровый секс». Любовь же в этой системе ценностей была совершенно нездоровым чувством, выбивающим из колеи и заставляющим впустую растрачивать силы.

Лизочка и сама не знала, любит ли она Борюсика. А тут еще – копайся в своей душе прилюдно!

– Мне с ним комфортно. Я чувствую себя с ним молодой, красивой и сильной. Разве не этого хочется каждой женщине? Он такой милый, так приятно его бывает обнять, приласкать... Зачем кидаться такими словами: «любовь», «люблю»?! – выкрутилась Лизочка.

– Не знаю... – чему-то своему засомневалась Динка.

Лизочка, наконец, заметила пустые тарелки, убрала их и поставила чайник.

– А у тебя есть кто-нибудь? – спросила она, чтобы перевести разговор.

– А-а, у меня всегда кто-нибудь есть, – отмахнулась Динка, – только я все больше снеговиков леплю. Господи, неужели же нет на земле больше нормальных, уверенных в себе, решительных, способных взять на себя ответственность мужиков?! Все какие-то маменькины сыночки. Может, они того? Вырождаются, мужики-то? А впрочем, я оптимистка. Встретился же тебе Борюсик. Если, конечно, он и вправду так хорош, как ты рассказываешь. Значит, и мне встретится.

– Конечно встретится, – поддержала ее Лизочка, забыв про нелепый утренний уход Борюсика и почувствовав себя снова победительницей.

Глава 4
О женской дружбе

Здесь, пожалуй, нужно сделать отступление про Лизочкиных подруг – про те самые четко очерченные, раз и навсегда заданные «круги».

У каждой молодой женщины должны быть подруги. У успешной молодой женщины должны быть очень хорошие подруги. Потому что иметь хорошую подругу – это так же престижно, как иметь хорошую работу и хорошего МММ. Потому что женская дружба существует, что бы там ни говорили мужчины.

А подруги бывают разные.

У тебя, например, может быть подруга-идол. То есть подруга, которая чуть– чуть, но недостижимо лучше тебя, ярче тебя, красивее и удачливее. Она, как правило, бывает приглашена на все популярные вечеринки и знакома со всеми нужными тебе людьми. Дружить с такой особой замечательно: ты, вместе с ней, всегда и везде желанная персона, всегда в центре событий. Тебе нравится стиль ее одежды, ее манеры и привычки, ее умение обращаться с людьми, и ты тихонько все это копируешь. И день за днем сама становишься лучше и успешнее. В пользовании чужими достижениями нет ничего зазорного. Ты же ничего у нее не отбираешь? Просто идешь по проторенной дорожке, шагаешь легко и приятно.

Такой была Лизочкина подруга Ленка. Ленка! Елена Прекрасная, Софья Ковалевская и вдова Клико в одном флаконе. Ее коллега по Фирме, не непосредственная начальница, но неизменно стоящая на ступеньку выше и идущая на шаг впереди. И Лизочка день за днем все шире и шире шагала – следом за ней. Отчеты ее становились все точнее, предложения на совещаниях все креативнее. Круг полезных знакомых расширялся, визитница толстела, а от гламурных вечеринок уже начинало подташнивать.

Но... Но было всегда одно, но малоприятное «но». Лизочка, как и всякая женщина, имеющая подругу-идола, всегда оставалась немного «номер два». Такая же успешная и красивая, но всегда немножко на шаг позади Ленки. Иногда в ужасных Лизочкиных снах ей виделось, что она похожа на Ленку. Что она – только ее клон. Этакий прекрасно выращенный в самой современной генетической лаборатории клончик. А быть клоном даже самой красивой популярной женщины – неприятно...

А Лизочке все-таки хотелось быть самой собой. К тому же год за годом – а знакомы они были уже почти четыре – желание переплюнуть подругу начинало становиться ее навязчивой идеей, каким-то маниакальным бредом, психозом, который всегда с тобой. Тогда Лизочка, обладающая устойчивой психикой, и если уж комплексом, то скорее гиперполноценности, чем наоборот, шла в парикмахерскую, меняла прическу и покупала себе билет в Египет. Себя она любила и берегла.

Или – шагала в гости к бывшей однокласснице Женьке, которая была ее подругой-тенью. А она, Лизочка, для нее, соответственно, подругой-идолом. Женька зарабатывала меньше, одевалась проще и отчаянно мечтала быть похожей на Лизочку. Она сотворила себе кумира, имела возможность с ним общаться и была счастлива. Она всегда была рядом, всегда отвечала на звонки, всегда выслушивала и всегда была готова помочь. Именно Женьку Лизочка раз в месяц зазывала к себе в качестве помощницы на генеральную уборку. А в награду поила бейлизом и учила уму-разуму.

Как ни странно, Женька никогда не гнушалась своей второсортностью рядом с Лизочкой. И, как той хотелось бы думать, уважала и любила ее. Все мы, в конце концов, мечтаем об искренней дружбе, о ком-то верном и преданном рядом. А такие отношения тянутся именно из нашего сопливого и безоблачного детства. Кого, как не свою тень, можно всегда вытащить ночью, в мороз на улицу, чтобы не одиноко было три часа подряд писать «Милый, я люблю тебя!» акварелью на снегу под окнами своего МММ? Правда, с возрастом ты становишься все меньше способной на такие подвиги... но потенциально – потенциально! – если вдруг тебе захочется, то у тебя всегда есть своя Женька, которая всегда рядом.

К сожалению, наличие подруги-тени накладывает на тебя определенную ответственность. Ты, и именно ты, должна постоянно повышать ее самооценку и, наконец, убедить, что она ничуть не хуже тебя. И, вытаскивая ее ночью на мороз из эгоистичных соображений, приходится обязательно подчеркивать, что без нее вся твоя жизнь пошла бы кувырком. Подруга– тень – это испытание твоей гуманности, искушение, которое всегда с тобой. Ведь своей безответностью она провоцирует тебя на командирский тон, грубость и наглость – вот-вот, и ты уже почти привыкла выпускать пар и срывать зло на близком тебе человеке. «Вот бы всеми на свете можно было так командовать!» – думаешь ты. А «все на свете» – бац! – и дают тебе отпор или просто перестают с тобой общаться.

Ладно, чего уж тут, Лизочка иногда могла поступить с Женькой не совсем красиво. Но потом всегда – всегда! – извинялась и пыталась всеми силами загладить свою вину. Все-таки она была девочкой доброй. И к тому же – достаточно уверенной в себе, чтобы самоутверждаться за счет других.

Да и Женечка отнюдь не была ангелом. Что поделать, подруга-тень – это всегда этакий маленький монстрик, милый покемончик, так или иначе завидующий тебе и втайне – а то и явно! – радующийся твоим промахам. Да так, что иногда тебе совершенно непонятно, кто же рядом с тобой: твоя лучшая подруга или твой личный Павлик Морозов.

Но чаще всего, конечно, у всех нормальных женщин есть подруга-соперница. Она такая же, как ты: красивая, решительная, удачливая. Но ей этого недостаточно. Смысл ее жизни заключается в том, чтобы стать чуточку лучше тебя. Была и у Лизочки прекрасная подруга-соперница Ирочка, на которую она смотрела, как в зеркало. Когда Лизочка покупала себе новую шмотку, Ирочка покупала себе две. Но именно Ирочка всегда готова была составить ей компанию в походе по магазинам и всегда готова была сказать правду о том, что та вон милая блузка Лизочке совершенно не идет.

И все было бы прекрасно, но однажды ты понимаешь, что дурацкие неудобные сапоги ты купила только потому, что они стоят ровно в два раза дороже, чем те, что она купила на прошлой неделе. «Неужели же я соперничаю с ней? – в ужасе думаешь ты, заламывая руки. – Я же уверена в себе и без этого?»

Впрочем, суть подруги-соперницы заключается не только в совместном шопинге. Она – спец по людским несчастьям. Если у тебя все плохо, она всегда рядом и всегда готова помочь. Она всегда радостно согласится с тобой, что «умных начальников не бывает» и «все мужики – сволочи». И тебе кажется, что никто так не понимает тебя, как она. Правда, если у тебя все хорошо – ты становишься для нее не интереснее пустой пивной банки.

Насмешки и подначивания подруги-соперницы – твой двигатель прогресса, она – твой неподкупный критик, твой контролер, который всегда с тобой. Благодаря ей ты всегда в тонусе: ведь каждый день рядом с ней походит на забег по пересеченной местности. Главное, чтобы тебе нравились высокие стройные блондины, а ей – маленькие плотные брюнеты, иначе...

А еще тебе может не повезти – рядом может оказаться подруга-фанатка. Она может быть фанаткой фитнеса, раздельного питания, сиамских кошек, общения в ЖЖ и даже – заядлой футбольной болельщицей. Прежде чем рассказать ей очередную историю о твоем новом увлечении (высоком стройном блондине), приходится два часа выслушивать про объект ее фанатизма. Иногда с ней и вовсе невозможно поговорить о мужчинах. Зато – ты не имеешь право пропустить занятие по фитнесу (съесть пирожное и запить его топленым молоком, обидеть кошку или не быть в курсе событий твоих ЖЖ-шных френдов).

У Лизочки в качестве подруги-фанатки была соседка с третьего этажа, впадавшая в экстаз при словах «кактусы и суккуленты». Лизочка любила цветы, и долгие спокойные рассказы соседки хорошо снимали стресс.

Думаете это все? Нет, все эти подруги могут иметь какую-нибудь особенную окраску. Например, быть истеричками, которые при этом ведут себя так, будто ты – их МММ. Такая подруга требует, чтобы ты ей звонила каждый день, она хочет быть в курсе всех твоих дел, она ревнует тебя к другим подругам и знакомым.

По отношению к тебе она пребывает в двух состояниях. Первое: она страстно любит, обожает и обожествляет тебя. Проявления такой любви сначала приятны тебе, затем тебе становится неловко. Второе: она устраивает дикую истерику, ненавидит и презирает тебя. При этом ты можешь узнать о себе много нового: она смело и бескомпромиссно скажет тебе правду в лицо... щедро сдобрив ее своими домыслами, имеющими мало общего с действительностью.

Была и у Лизочки такая подруга – Танька. Как отдельный вид. Она закатывала ей истерики, ревновала и выслеживала, звонила ночами и требовала, чтобы та бежала вынимать ее из петли. Лизочка же последовательно решала, что нужно прекратить с Танькой всякие отношения – сменить номер телефона, адрес, работу и вообще желательно выехать из страны. Но при этом именно с Танькой она предпочитала развлекаться. И это были не скучные вечеринки с нужными людьми, как с Ленкой. Не унылые встречи с одноклассниками, как с Женькой. Не продвинутые клубы, как с Иркой. И не кружок садоводов-любителей. Это были театры, литературные вечера и вернисажи.

Элита общества ходит на премьеры спектаклей. Богема – на сдачу. Чтобы в день премьеры с утра уже кинуть пару едких замечаний: «Постановка приличная, но N что-то была немного вяловата в последнем акте...» Истеричная Танька была богемой, и у нее всегда были контрамарки в самые престижные театры. И Лизочка по утрам могла кидаться едкими фразами, сколько душе угодно. Благодаря чему на Фирме ее считали и утонченной, и артистичной, и богемной.

Лизочка любила Таньку. Та была Лизочкиным крестом в этой жизни и ее же праздником, который всегда с тобой.

Иными словами, Лизочкина жизнь была полна. Полна общением. Все ее подруги, само собой, были свободны. Свободны для вечеринок, шопинга и флирта. Каждая занимала в сердце нашей Лизочки определенный уголок и не претендовала на большее. Более того, все они терпимо относились друг к другу, и Лизочка могла позволить себе собирать их всех вместе у себя дома или где-нибудь в ресторане на свой собственный день рождения. Это – вместе с их подругами и знакомыми – и был «ее круг», где она чувствовала себя как рыба в воде или, как сейчас принято говорить, как анчоус в маслине.

Кому-то хотелось бы укорить Лизочку за слишком уж прагматичный подход к дружбе? А вот и зря. Ведь для этого придется углубиться в само понятие дружбы. Попытаться вычислить пропорции, в чем мы бываем с друзьями бескорыстно добры и сердечны, а где – помним и о своей выгоде. Подруги Лизочки были интересны как личности, она находила их приятными для общения и достаточно представительными для выхода в люди, а также сполна получала от них необходимую каждому человеку дозу внимания, одобрения и поддержки. А что они думали о самой Лизочке, ей как-то даже не приходило в голову спросить.

Почему об этом зашла речь, станет понятно позже. А пока вернемся к Лизочкиной кузине Динке, которая, как уже давно всем понятно, не вписывалась в Лизочкину жизнь ни с какой стороны, но тем не менее прочно в ней присутствовала. Есть такие люди – сами мы их не выбирали, но судьбе зачем-то было угодно навсегда прицепить их к нам, как баржу к пароходу. Впрочем, Динка была баржой необременительной.

Виделись они редко, раз месяц. И совершенно непонятно зачем. Чаще всего – встречались у бабушки на 7 ноября: бабушка была ярой коммунисткой, и по традиции внучкам раз в год приходилось петь с ней «Интернационал» и «Наш паровоз вперед летит».

Но иногда Динка появлялась в Лизочкиной жизни и просто так, вне бабушкиной воли летящего паровоза. Усаживалась в кресло хозяйки, намекала, что неплохо бы чего-нибудь съесть, и съедала все, что предлагалось. Говорила «спасибо» и безропотно выслушивала длинные Лизочкины поучения. Лизочка же считала, что от каждого человека должна быть какая-нибудь польза, поэтому располагала Динкиным временем, как считала нужным.

Динка, естественно, тоже была свободной. Правда, ей еще не было тридцати, но возраст сей уже был, как говорится, не за горами. Динка тоже жила одна, но квартиру она снимала. Работала то там, то здесь – где придется, и была довольна, но, с точки зрения Лизочки, ее жизнь не удалась, и в ее сознании Динка навсегда прописалась «бедной родственницей». Впрочем, Динка никогда ни о чем Лизочку не просила.