Текст книги "Wo ai ni, Andy"

Wo ai ni, Andy
Лилит
Ирина Зиновьевна Мутовчийская

«Мэйжэнье (кит.) – Никому ты не нужна. На тебе никто не женится».

«Чжаобудаопоцзя (кит.) – Тебе не найти семью свекрови».

«Сыницзы (кит.) – мертвая девочка».

Так ругаются в сердцах китайские матери на своих дочерей. Какое-то из этих ругательств и стало проклятием для юной девушки несколько веков назад.

Из века в век девушка ищет свою любовь, находит ее, но люди и высшие силы не дают ей жить на этой земле с любимым.

© Ирина Зиновьевна Мутовчийская, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Была середина месяца, полная луна заглядывала в окна и не давала спать особенно впечатлительным людям. Никакие шторы, портьеры, жалюзи не помогали. Красивая женщина металась в кровати, ей снились тревожные сны.

Наконец, она вскрикнула и открыла глаза. Русые, почти белые, волосы женщины разметались в беспорядке, но это не портило ее. Женщина встала, соблазнительная ночная рубашка не закрывала, а, наоборот, открывала все ее прелести, однако сейчас, после тревожного сна, женщине не было дела до собственной красоты. Женщина лишь досадливо запахнула ночную рубашку и поежилась.

В комнате было довольно тепло, но женщине, после тех ужасов, которые она видела во сне, казалось, что в комнате стоит арктический холод. Нежная кожа лица женщины покрылась ярким румянцем, потом, вспомнив еще кое-какие подробности сна, женщина вскрикнула. Яркий румянец сменился бледностью. Голубые глаза женщины наполнились слезами.

События сна стояли перед глазами, кадры из сна были яркими и отчетливыми, как будто женщина просматривала фильм с конца к началу. Не все события сна были неприятными. Какие – то воспоминания даже вызвали у женщины улыбку и сладкий вздох, но конец сна был по-настоящему страшен.

Полежав еще в кровати, женщина грустно вздохнула, потом грациозно села на край кровати, и, не надевая тапочек, чуть касаясь пола босыми ногами, двинулась в направлении кухни.

Пока женщина наливает в кофеварку воду, чтобы сварить кофе, давайте я открою вам ее имя. Женщину звали Лали. В паспорте имя ее значилось как Лилит, но самой женщине не нравилось ее имя. Все друзья и родственники звали ее просто – Лили или Лали. А так же, Лоли, Лал, Лита, или, вообще, Лэти. А иногда даже Лилита или Лолита. В общем, коверкали имя Лилит как хотели. Однако эти изменения имени Лилит нравились. Женщина считала, что коварное имя Лилит ей абсолютно не подходит, и приветствовала все изменения, которые окружающие производили с ее именем.

Кофе на Лилит действовало странным образом, кого-то кофе бодрит, Лал же, после кофе, хотелось спать. Лилит бродила по пустой квартире, пока не почувствовала, что глаза ее закрываются.

Было три часа ночи. Но стоило ей лечь, как сон куда-то убежал. Все мешало и раздражало Лилит. Она открыла, потом снова закрыла окно, укрылась, а потом снова раскрылась. Наконец, измучившись, она поняла, что ей мешает ночная рубашка. Сняв рубашку, она увидела свое бледное отражение в зеркале, однако то, что она увидела, не восхитило ее как всегда, а удивило.

Белая кожа, большая грудь, талия, переходящая в крутые бедра, стройные длинные ноги – все это казалось ей сегодня чужим. На протяжении всего сна она видела себя маленькой, смуглой, черноволосой девушкой, с маленькой грудью, но горячим влюбленным сердцем, которое билось под этой грудью.

Глава первая
Поездка в город Хуньчунь. Лилит попадает в нелепую ситуацию, приехав в городок, находящийся на стыке трех границ-китайской, русской и корейской

Сны, которые мучили девушку, начались совсем недавно, после последней туристической поездки в Китай. Нет, ничего необычного в этой поездке не произошло. Просто в этот, последний, раз, Лилит ездила в туристическую поездку совсем одна.

Это было не характерно для Лоли, но окружающая действительность так измучила женщину в последнее время, что та почувствовала необходимость уехать туда, где никто не сможет ее достать и обидеть. Вот так, без телефонной связи, без интернета, без вайфая, без общения с русскими попутчиками и близкими, она и провела 5 дней в маленьком приграничном городке.

Городок был чистенький, жители городка – корейцы и китайцы – отзывчивыми, светило жаркое солнце, весь город благоухал. Цвела сирень, весь городок переливался бело-розовыми красками – это расцвела еще и вишня. Белые и розовые деревья делали город нереально прекрасным. Однако китайцам, привыкшим к этому великолепию, которое повторялось каждый год к началу мая, было не до красот природы. Китайцы были, как всегда, заняты мыслями, как найти способ, чтобы заработать побольше денег.

Лилит, как я уже здесь говорила, решила съездить в этот раз без попутчиков. Это имело как свои преимущества, так и свои недостатки.

Преимуществ было море, недостаток один. Не было никого, кто помог бы ей донести на обратном пути до автобуса тяжелые вещи, которые скопились бы в чемодане за несколько дней поездки. Лилит знала, что этот финальный аккорд будет самым тяжелым. То есть, женщине придется самой тащить тяжелые сумки от отеля до автобуса, от автобуса до вокзала, то есть, автовокзала, и проходить с тяжелыми сумками все таможенные переходы – китайский и русский. Это значит, что два раза нужно будет вещи выгрузить и загрузить обратно в багажник автобуса.

Слабые ручки Лилит уже сейчас дрожали от ужаса при мысли о том, какую тяжесть им придется перенести, прежде чем автобус окончательно отправится в обратный путь, в родной город Владивосток.

Но вернемся к событиям, которые спровоцировали сны, не дававшие теперь Лили спать. Женщина подошла и встала рядом с полочкой, где стоял сувенир, который Лоли привезла из китайского городка. Уже, конечно, пора назвать город, в котором в трудные минуты жизни любила отдыхать Лилит. Город назывался Хуньчунь.

Событие, о котором я хочу рассказать, произошло второго мая, то есть для Лилит это был третий день пребывания на отдыхе.

В этот день было необычно жарко. Во Владивостоке было еще холодно, промозгло и сыро, люди даже еще не думали снимать куртки, здесь же было очень жарко. Лолита несколько раз за утро возвращалась в отель, чтобы переодеться. Сейчас она была в шортах и футболке, и все равно было очень жарко, даже чуть-чуть напекло голову.

В то утро Лилит разрешила себе, наконец, прогуляться по магазинам. Предыдущие два дня были посвящены экскурсиям, прогулкам по городу, фотографиям. Сегодня же Лили решила разрешить себе удовольствие шопинга.

Ее звали магазины! Было несколько заказов от родственников, ну и себя, дорогую, тоже хотелось побаловать. Лоли изо всех сил пыталась сдерживать свои покупательские аппетиты, но все равно, как она ни старалась, пакетов становилось все больше и больше.

Когда Лилит обнаружила, что пакеты с покупками уже не умещаются в руках, она решила, что пора вернуться в отель, чтобы оставить покупки и остудить разгоряченную голову.

Короче, отдохнуть.

К тому моменту, когда женщина вышла из очередного магазина, на торговой улице, где стоял магазин, уже волновалось людское море.

Майские дни были праздником и для китайцев, и поэтому здесь уже были все-все, от мала до велика.

Кто-то покупал, кто-то продавал, очень громко звучала музыка. Чтобы привлечь покупателей, каждый хозяин магазина считал своим долгом поставить перед входом колонку, из которой лилась очень громкая музыка или реклама.

Реклама звучала на китайском и, чуть-чуть неграмотном, русском языках. Покупали, продавали, торговались.

Чтобы рассеянные русские гости не прошли мимо, владельцы магазинов вынесли свои товары прямо на тротуары. Безусловно, тротуары от этого шире не стали. Если учесть то, что в это утро помимо русских гостей на торговые улицы вышли почти все жители городка, проходы между палатками с товаром и покупателями остались такими узкими, что пройти, не задев кого-то, или что-то, было просто невозможно. Однако это никого не смущало. Люди с улыбками принимали извинение, и продолжали то, зачем пришли сюда. Становилось все жарче и жарче.

В какой-то момент Лилит поняла, что дорожка между двух палаток, которая еще секунду назад была свободна, вдруг оказалась занята. Это был единственный свободный проход к стоянке такси. Лолита решила схитрить и пройти через длинное крыльцо магазина, обогнув которое можно было выйти в другой переулок.

Однако Лоли не учла одну вещь, если пространство перед магазином свободно, значит здесь что-то не так. Не замечая ничего от усталости, жары и потянувших рук сумок, Лолита решила сделать последний шаг и спустилась с крыльца. И тут же услышала звон. Опустив глаза, женщина похолодела. Одна из ее сумок задела хрупкий товар, который владелец антикварных штучек разложил прямо на тротуаре.

Он сидел прямо на земле, лишь положив под товар какую-то тряпку.

Конечно – это было безобразие! С точки зрения нормального человека, нельзя торговать прямо на земле, без прилавка, без какого-то ограждения, но Лита находилась сейчас в Китае, а в этой стране все может быть и все возможно.

Одна из сумок Лолы была перегружена товаром и волочилась почти до земли, серьезно оттягивая руку своей владелице. Этим-то пакетом Лили и задела хрупкий, маленький, белый, фарфоровый горшочек с крышечкой. Вероятно, этот горшочек тоже был антикварным товаром. Он был усыпан китайскими иероглифами и разрисован.

Горшочек упал. Трещина была незначительной, скол наблюдался лишь на ободке. Но владелец горшочка, оглядев свой товар со всех сторон, посчитал, что его антикварной безделице нанесен большой урон. Лоли тяжело вздохнула. Она поняла, что влипла в историю.

Набежало человек десять китайцев, начался шум и громкое обсуждение сложившейся ситуации. Если бы Лилит была сейчас не одна, она, может быть, попыталась бы отстоять свои права, но, оглянувшись на людское море, которое волновалось вокруг нее, она пришла к выводу, что ситуация безнадежная и придется платить.

Находящийся в боевой готовности продавец потребовал за свою маленькую антикварную штучку 50 юаней. Это был грабеж! Но делать было нечего. Понимая, что платить все – таки придется, Лолита решила извлечь из ситуации хоть какое-то удовольствие. Женщина очень любила торговаться. Причем это удовольствие она получала только в Китае. Дома, во Владивостоке, где все цены были фиксированные, естественно, торговаться было не с кем. Торг длился долго.

Зрители и группа поддержки уличного торговца поддерживали торг громкими комментариями, звуками одобрения и свистом. Оглянувшись, Лилит обнаружила, что ее окружает порядочная толпа. Посмотреть представление, в котором пытаются обдурить глупую русскую женщину, набежало много людей. Сторговались на 30 юанях.

Забирая маленький хрупкий товар, Лилит не удержала горшочек в руках. Крышечка от горшочка выскользнула из уставших от тяжелых пакетов рук, упала на тротуар и раскололась. Толпа горестно выдохнула. 30 юаней – это немалые деньги для китайцев, а разбитый товар – это вообще катастрофа! Неловко присев, Лилит прибрала осколки крышечки в сумку и почти бегом двинулась за угол магазина. Ее никто не преследовал.

Вернувшись в номер, Лили первым делом вытряхнула все покупки из пакета, и попыталась сложить воедино разбитую крышечку от горшочка. Но это оказалось бесполезным делом. Такие мелкие кусочки никакой клей «Момент» удержать не смог бы.

Тяжело вздохнув, Лоли собрала осколки и выбросила в мусорную корзину. Это действие далось женщине с трудом. Также, как и китайцам, побывавшим на бесплатном представлений, женщине было очень жаль крышечку. Больше ничего примечательного в тот день не произошло.

Лилит привела себя в порядок, сделала еще несколько подходов в магазины, а вечером, вместе со своей туристической группой, была на чайной церемонии.

На следующий день Лолита вспомнила, что, когда еще планировала свою поездку сюда, в китайский город Хуньчунь, то очень хотела побывать в буддийском храме. Лоли была крещена православной, все положенные обряды, на пасху и на рождество, она выполняла с удовольствием, но особенным религиозным рвением не отличалась.

Конечно, Лилит никогда не прошла бы мимо православного храма, не перекрестив лба, но это действие было, так сказать, машинальным.

Буддийские храмы же навевали на Лоли странное чувство. Приехав в очередной китайский город, Лилит в первую очередь интересовалась, есть ли там храм. В начале поездок она думала, что любит буддийские храмы из-за их экзотичность и непонятности.

Однако время шло, а интерес и горячее желание вдыхать благовония, слушать мангры, и наблюдать за монахами в желтых одеяниях не проходило. В общем, следующий день Лилит решила начать с похода в буддийский храм.

Лилит было немало лет, но юношеская черта – желание доказывать всем, и себе, в первую очередь, что ты сильная и независимая, превалировала над всеми событиями в ее жизни. С течением времени доказывать что-то кому-то ей надоело, а вот желание все время проверять свои силы и доказывать самой себе, что она сильная и еще что-то значит для самой себя, осталось.

К чему я это рассказываю? Это я подвожу мостик под события, которые произошли дальше.

До буддийского храма можно было добраться на такси. Плати 10 юаней, выходи во внутреннем дворе храма и гуляй сколько угодно. Лоли, однако, мечтала дойти до храма пешком, но никак не могла понять, как добраться туда без такси, а это ее угнетало. В картах Лилит не очень разбиралась, и поэтому, поводив пальцем по карте, которую ей дали на пограничном переходе, Лоли оставила эту попытку и решила добираться до храма наобум, куда ноги понесут.

Хочу сказать сразу, что план удался, однако сил пришлось приложить немало. Дорога, которая вела в направление храма, была недалеко от отеля, в котором Лили жила. Через 10 минут женщина уже шагала по грязи, которая осталась от стройки. Дороги не было – это была скорее колея, проложенная трактором. Грязь так и застыла, оставив углубление, по которому Лилит все шла и шла.

Наконец, впереди она увидела людей. Китайская семья с корзинками и детьми, громко переговариваясь, двигалась примерно в том же направлении, что и Лилит. Поспешив за семьей, Лилит вышла на настоящую дорогу. Дорога не была бетонной – это была земляная дорога, но все-таки это была не тропинка в грязи. Догнав веселую китайскую семью, Лилит поздоровалась и, сложив руки на буддийский молитвенный манер, спросила, как добраться да храма. Как женщина и предполагала, китайцы тут же ее поняли, глава семейства кивнул головой и протянул руку по направлению к тому месту, где, по прикидкам Лили, и должен был быть храм.

Вскоре китайская семья свернула на тропинку, Лилит же продолжала идти по дороге дальше. Было так же жарко, как вчера, но женщина не чувствовала неудобства. Наконец, минут через двадцать пять, она была на месте, но Лоли ждал удар! Храм был на ремонте. Заглянув в открытые ворота, Лилит увидела, что от всего храма осталась только буддийская пагода и статуя спящего Будды. Основные здания были снесены. Везде были экскаваторы, желтая грязь, машины и рабочие.

Однако стены, ограждающие храм, были на месте, а вокруг этих стен был самый настоящий лесной парк. Везде стояли скамейки, было несколько детских и спортивных площадок, тропинки вели во все стороны. Пройдя такой большой путь, Лил, конечно же, не захотела возвращаться тут же назад и решила прогуляться по парку.

Так как это был выходной, майский, день, в парке было много китайских семей, которые пришли на пикник. Лилит бродила совсем одна, и ей стало грустно. Два часа пролетело как один миг. Буддийский храм был огорожен не просто стеной, а стеной, имитирующей известную китайскую стену.

Наконец, Лоли решила отдохнуть и села на лавочку напротив ворот, которые были врезаны в эту стену. Закрыв глаза, Лилит сидела и слушала звуки. Поднялся ветер, тихонечко звенели колокольчики над погодой, стучали створки железных ворот, где-то гомонили дети, Лолита же все сидела с закрытыми глазами.

Наконец, она, решила, что ей пора возвращаться назад, но, поднимаясь, вдруг, за лавочкой, в траве, увидела маленькую фарфоровую плошку, которая была меньше мизинца, и крышку, тоже фарфоровую, беленькую, похожую на ту, которую она разбила. Эти фарфоровые штучки лежали в траве и было похоже, что они остались от какого-то буддийского обряда, или там недавно лежали подношения, которые в праздничный день приносили сюда китайские почитатели Будды.

Чуть поколебавшись и оглянувшись, Лилит сгребла очередные фарфоровые штучки в сумку и пошла в том направлении, в котором шли все отдохнувшие в парке.

Лол немножко устала, и решила для себя, что, если подвернется такси, то она обязательно вернется в отель на нем. Но такси не понадобилось. Лал за 15 минут дошла до центра города и вернулась в отель. На этом культурная программа четвертого дня пребывания в китайском городе Хуньчунь, провинции Цзилинь, была почти закончена.

Следующий день был концом путешествия.

Глава вторая
Страшный сон. Лоли приснилось, что она разрушила 400 километров китайской стены своими слезами

Сейчас же Лилит была дома, и вспоминала с улыбкой все события, которые произошли в городе Хуньчунь, во время ее майской поездки.

Лоли понимала, что неспроста ей начали сниться эти сны, но смысл, взаимосвязь снов никак не прослеживалась. Сны были всякие – реальные, в которых она было главным действующим лицом, и фантастические.

Она четко видела, что в сновидениях, напоминающих фантастику, она начинает раздваиваться. Лали смотрела как бы фильм со стороны, но в тоже время ощущала, что это всего лишь сон, сон, похожий на фильм.

Один из снов было особенно неприятен ей, но он повторялся, повторялся, повторялся. Ей снилось, что она находится около огромной стены, сложенной из гигантских камней, и плакала. Слезы текли потоком, не переставая. Ручеек из слез стекал по щекам, тек вниз по телу, минуя ноги, и заканчивал свой путь на земле, прямо под стеной из камней.

Во сне Лилит понимала, что ей давно пора прекратить плакать, но никак не могла этого сделать. Слезы, которые текли из ёе глаз, казалось, стали жить своей жизнью.

Лили пыталась контролировать свой сон, пыталась улыбнуться, перенести себя во сне в другое место, однако ничего не получалось, сон был до ужаса реальным.

Она ощущала землю, на которой сидела, шероховатость огромных камней, из которых была сделана стена. Так повторялось ночь за ночью.

Целую неделю сны о том, что она сидит и плачет, виделись ей каждую ночь.

Испугавшись, Лилит попыталась принять меры. Сначала пила успокоительные таблетки. Еогда это не помогло, она решила, что в ее случае ей сможет помочь какой-то особенный из сортов кофе. Весь вечер, перед сном, она накачивалась кофеином. Но ничего, кроме сердцебиения и отвратительного привкуса во рту на утро, она не получила.

Лоли стала со страхом ждать прихода сна. Утром, за повседневными делами, она чуть-чуть забывала подробности, но в кровати, перед сном, мелкие детали вчерашних снов начинали вырисовываться так ярко, что женщина просто вскакивала с кровати и начинала мерить квартиру шагами.

Пришел черед сонных таблеток. Лоли никогда не жаловалась на отсутствие сна. Но она надеялась, что сонные таблетки смогут заглушить воспоминания о странных снах. Но и этот способ не подействовал.

Утром, на свежую голову, воспоминания о виденных снах были не очень ярки, однако вечером, перед сном, как я уже говорила, от деталей сна было просто некуда деться. Наконец, на восьмой день, вернее, на восьмую ночь, Лилит смирилась, ее внутренняя борьба затихла, и в эту же ночь события сна начали ускоряться.

Этот сон отличался от предыдущих семи тем, что ручеек из слез женщины подмыл камни гигантской стены. Камни на участке, который длился четыреста километров, начали распадаться. Лилит пыталась во сне зажмурить глаза и не видеть того, что лежит под камнями. И тот, кто управлял ее сном, вероятно, решил не форсировать события.

Все, что видела Лилит в эту ночь – это камни, камни, которые ползли по мокрой земле и глине и открывали то, чего видеть не хотелось до ужаса.

Утром, на работе, сослуживцы заметили, что с Лилит происходит что-то не то. К ней приходилось обращаться по три раза, прежде чем она реагировала на вопрос и поднимала глаза. На вопросы окружающих о том, что с ней происходит, Лилит, конечно же, ничего ответить не могла.

Девятая ночь решила все. Мозаика сновидений сошлась. В этом сне Лилит, или женщина, в теле которой была сейчас Лили, находилась над тем местом, которое открылось после того, как камни вывалились из стены. Участок в 400 километров был усеян сотнями умерших.

Не веря своим глазам, Лилит шла и шла, отмечая про себя, что по мере удаление от того места, где она сидела в начале сна, ей становится все холоднее и холоднее.

Вдруг женщина упала. Когда она поднялась, то увидела, что запястье на руке серьезно кровоточит. Мозг женщины тут же послал сигнал тревоги. Лилит попыталась оторвать лоскут от подола платья, но не тут-то было. Тело женщины, которое было сейчас, здесь, во сне, вдруг перестало слушаться приказов мозга. Женщина подошла к одному из погребенных и подняла свою кровоточащую руку у него над головой.

Капля крови упала на лоб неизвестного мужчины, а женщина улыбнулась и пошла дальше. Путь был долог, участок в четыреста километров не пройдешь за одну минуту.

В какой-то момент Лоли попыталась вырваться из сна. Ей показалось, что у нее даже получилось, однако она тут же увидела, что стоит рядом с очередным погребенным мужчиной. Ее сопротивление, вероятно, как-то ускорило сон.

Обернувшись, она увидела, что почти весь участок полуразрушенной дороги она уже прошла. Вдруг Лилит услышала журчание, опустив глаза, она увидела, что кровь, стекавшая из раненной руки, уже не капает, а течет ручьем.

Лилит попыталась разглядеть погребенного под стеной мужчину, на тело которого текла сейчас ее кровь. Лицо мужчины показалось ей таким родным и знакомым! Воспоминания закружили голову, сердце заныло, слезы, которые казалось, она уже выплакала за неделю, снова потекли по лицу, но как только воспоминания попытались полностью проникнуть в сознание, жар охватил все тело Лилит, и она проснулась от сильнейшего кашля.

Утром Лил решила, что заболела, однако все было в порядке, ни жар, ни кашель не возвращались, более того, сны пока закончились.