Текст книги "Безумный умный мир"

Безумный умный мир
Ирина Перовская

© Ирина Перовская, 2024

ISBN 978-5-0064-8990-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Холодно, очень холодно…. И еще очень больно рукам и ногам – их словно сковали. А голова буквально раскалывается от того, что внутри нее кто-то стучит в барабан. И отчаянно хочется пить. Пить, пить…, пожалуйста – воды, водички глоток!»

Девушка медленно открыла глаза и попыталась оглядеться – «где я?» И никак не могла понять и хоть что-то рассмотреть – вокруг кромешная тьма.… Что сейчас – день или ночь? Откуда-то снаружи доносится глухой шум, а внутри тишина, ни звука…

В темном и сыром помещении оказалось ужасно холодно. Что это была за комната и комната ли вообще, а может это подвал, подземелье? Девушка поежилась, потянула носом и ощутила странный неприятный запах чего-то химического, типа краски или бензина. А еще сквозь тонкую ткань платья почувствовала, что сидит на каких-то грубо отесанных влажных досках. Руки были крепко связаны за спиной. Ноги прикручены к железным прутьям или это было основание лавки, на которой она сидела? Не понять.…

Внезапно за ее спиной послышался шорох, потом раздался вздох, и словно вторя ему, снаружи раздался вой. Кто? Что? Девушка, забыв о головной боли, насторожилась, прислушалась и вдруг – к ее ноге прикоснулось что-то холодное, скользкое, а затем медленно поползло вверх. «Ой, мамочки!» – мысленно вскрикнула она, и так испугалась, что от ужаса и отвращения дернулась, и, извиваясь, попыталась сдвинуться с места, но… не удалось – тело тоже было чем-то опутано, даже рот заклеен, скотчем что ли? Ни рукой, ни ногой не пошевелить. Больно… Страшно… Жутко…

«Что со мной? Как я здесь оказалась? Я в плену? Да что ж такое, в самом деле? Люди! Помогите!» Хотелось крикнуть, так, чтобы услышали, пришли, помогли освободиться. Ну, хоть кто-нибудь! Но у нее получилось лишь простонать.

Правда стон прозвучал громко и его видимо услышали, потому что за стеной этого странного места вдруг раздалось некое шуршание и стук. Затем заскрежетало железом (похоже на проворачивание ключа) и вслед за этим заскрипело – словно кто-то пытался открыть дверь. Неужели помощь? Пленница, напуганная до полусмерти, напряглась, сконцентрировалась во внимании на той стороне, откуда доносился шум, и замерла в надежде, сдерживая дыхание. Спина противно задрожала от напряжения, по лицу ручейками скатывался пот, но она старалась даже не моргать, чтобы не пропустить, расслышать, рассмотреть того неведомого спасителя, который снаружи сейчас открывает дверь.

Дверь приоткрылась, стало чуть светлее, но растерянная и испуганная девушка вздрогнула от напряжения, и почувствовала, что волосы на ее голове словно зашевелились от страха – на ее плечо опустилась чья-то рука…

Волной накатила паника – в дверном проеме она никого не увидела, никто так и не вошел, зато она услышала, как кто-то над ее головой произносит, шепча прямо ей в уши – тихо, протяжно, завывая леденящим кровь голосом:

– Ми-и-ла-ааа…. Милая…

Её кто-то настойчиво звал по имени…

«Фу ты, ну и хрень», – передергивая плечами, подумала Людмила Николаевна, прочитав текст и закрывая книгу, которую она держала в руках. Мила считала себя девушкой воспитанной и, обычно, она даже мысленно старалась не ругаться, и не использовала в своей речи бранных слов. Но тут не выдержала, сорвалось.

Эту книжную новинку, поступившую в их небольшой книжный магазинчик, продавец Мила – молодая стильная тридцатидевятилетняя современная женщина (все называли ее просто «Милка»), только что наугад сняла с книжной полки, чтобы ознакомиться с содержанием. И возмутилась:

– Неужели это кто-то читает? Бред какой-то! Писатели напридумывают, а впечатлительные дурочки читательницы верят во всю эту ерунду?! Нет, нет, в обычной и реальной жизни так не бывает. Ну, уж во всяком случае, в моей-то точно не будет, никогда!

– Людми-ииии-ла, ты где? – раздался вдруг за ее спиной чей-то визгливый голос, и Мила Николаевна, превращаясь в молоденькую пугливую девушку Милку, вздрогнула от неожиданности и даже головой тряхнула, отгоняя свой невольный испуг и мысленно себя успокаивая:

«Это же просто совпадение, что героиню в книге ужастиков, звали Мила также как меня. Ну, так что ж с того? Чего я испугалась, как маленькая? Это в книге неизвестно кто шептал: „Мила, милая“, а сейчас меня просто зовет реальный знакомый человек – всего лишь заместитель нашего директора (и по совместительству – его жена!). Только она, единственная из всех сотрудников, может так произносить мое имя – протяжно, пронзительно, словно высверливая дырку в моей голове».

За такие голосовые способности эту мадам в их магазине за глаза все называли «Дрель», хотя имя у нее было вполне человеческое – Антонина Ивановна. Но прозвище приклеилось намертво, и все работники небольшого книжного магазинчика так к нему привыкли, что даже опасались, как бы невзначай не оговориться и не назвать Антонину именно вот так – Дрелью. Потому как такое второе имя уж очень ей подходило и соответствовало ее сущности!

Антонина выглядела дамой неопределенного возраста, средней внешности, с худой фигурой, с хищным выражением глаз, тонко сжатыми губами и вечно недовольным выражением на бледном лице. А вдобавок обладала противным визгливым голосом. На вид ей можно было дать как пятьдесят лет, так и все шестьдесят – в зависимости от ее настроения и состояния души (хотя сотрудники сомневались, что душа у Дрели вообще имеется!), потому что их Дрель постоянно находилась не в духе. И это было ее обычное состояние – ее все раздражали и всё раздражало. Особенно молоденькие сотрудницы их магазинчика. Судя по всему, Антонине отчаянно хотелось быть такой же юной, и она настолько болезненно относилась к своему возрасту, и до такой степени нагло заявляла всем о том, что ей якобы недавно исполнилось тридцать пять, что все вокруг притворялись, будто бы верили ей на слово. Себе дороже не верить! И каждый мечтал хоть одним глазком заглянуть в паспорт Дрели, чтобы удостовериться в обратном и иметь секретный компромат на эту особу, ну так, чисто из любопытства или для использования добытых сведений в самых крайних случаях, для собственной защиты от нее «любимой». Хотя, разумеется, никто бы не помышлял как-то спорить или боже упаси, схлестнуться с этой дамочкой на поле боя. От таких неприятных и опасных в своей непредсказуемости людей хотелось держаться подальше, а лучше бы и вовсе не пересекаться.

Милка старалась работать так, чтобы совершенно не попадаться жене директора на глаза. Утешало только одно – что Дрель не каждый день радовала коллектив своим присутствием в магазине, она себя берегла и не перетруждалась работой, но появлялась всегда неожиданно, как смерч, снося все на своем пути. Вот и сейчас явилась внезапно и куда деваться, если барыня сама сию минуту требовала явиться к ней «пред ясные ее очи»?! Разве такой злыдне откажешь? Она из-под земли достанет!

Да, пришлось Миле Николаевне подчиниться, отбросить нежелание, покинуть этот укромный уголок магазина, расположенный за книжными стеллажами, в котором она, уединившись, только что читала очередной «шедевр» неведомого автора. И, не раздумывая, следовать, словно глупая мультяшная крыска на звук волшебной дудки Нильса, с той лишь разницей, что Милка – не крыса, а на дудочке играет вовсе не сказочный мальчик Нильс, а злая колдунья Дрель.

Три месяца назад, март

Утро обычного вторника в семье Назаровых – Милы и Влада – начиналось тоже весьма обычно: мирно, спокойно, размеренно. Безмятежно и без особых эмоций. Буднично. Повседневная привычная рутина, на первый взгляд одинаковая для них двоих. Но каждый в это утро думал о своем и, причем – о разном.

Мила, по случаю начавшейся весны надела новый спортивный костюмчик светло-сиреневого цвета, завязала отросшие за зиму шоколадного цвета волосы в высокий хвост, бодро приготовила мужу завтрак и уже стоя у плиты, помешивала кофе в турке и притоптывала в такт музыке, доносившейся из ее наушников.

Сегодня у нее было прекрасное настроение, и она предвкушала, что вот сейчас муж уедет на работу, она останется одна в квартире и… – включит музыку на полную громкость и с удовольствием потанцует! Одна! Да, именно так! Пока никто не видит! Полная свобода движения, раскрепощения и драйва! И никто не будет усмехаться и снисходительно посматривать на нее, критикуя ее дилетантские неумелые движения. А муж почему-то именно любил критиковать, и никогда не хвалил, ни разу, хотя все считали, что Мила с ее пластичностью очень красиво двигается в танцах. Но сам Влад танцевать не умел и не любил, видимо поэтому, и Милкиных увлечений не разделял. Так что ж теперь, отказывать себе? Ну, уж нет!

На календаре весна! Душа и тело требовали движений и праздника, и молодая женщина в это утро собиралась этот маленький праздник устроить для себя. А чем еще заняться? В квартире идеально чисто – ни соринки, ни паутинки! Белье постирано, отутюжено и сложено в аккуратные стопки в шкафу. Обед из трех блюд вчера приготовлен, на целых два дня! Даже торт накануне испекла по случаю начала весны – вон он стоит в холодильнике, нетронутый.

Утренний ритуал по исполнению супружеского долга (так в шутку Влад называл их занятия любовью!) они с мужем сегодня исполнили. Все прошло как обычно, без особых страстей, привычно. Милка мысленно усмехнулась: секс, как по расписанию – раз в неделю! Обязанности друг перед другом исполнены, значит, на целую неделю можно о близости позабыть. Муж целыми днями опять будет пропадать на работе, он совершенно перестал уделять внимание ей, как жене. Чем еще заполнить день скучающей молодой безработной женщине, чтобы прогнать собственную грусть и не скатиться к депрессии? Как разнообразить жизнь, когда все движения, слова и поступки давно уже вымерены до мелочей и заранее известны на сто шагов вперед?

Шить, вязать и вышивать – надоело, всё уже давно освоено и не приносит былого удовлетворения. Рисовать? Тоже не ново – за последние пять лет, пока посещала художественную школу живописи, столько картин написала, что уже вешать негде, все стены в квартире ими заняла, несколько штук у нее купили за символическую плату, остальные друзьям раздарила. Можно было бы, конечно, еще и спеть что-нибудь веселое и бодрое, типа маминой любимой «Нас утро встречает прохладой!» (она хмыкнула, представив себе, как в ужасе вытянется у мужа его лицо, если вдруг его жена затянет эту песню!), но петь Мила не умела (к счастью для Влада!). Что остается? – только танцевать!

Она скосила глаза в сторону мужа – не заметил ли он ее ухмылки? но Влад, ее муж, гладко выбритый, благоухающий парфюмом, облаченный в деловой офисный костюм из-под которого виднелась белоснежная рубашка, тщательно отутюженная Милкой, сидел за столом в кухне-гостиной и с невозмутимым видом заканчивал завтракать, в ожидании, когда жена подаст кофе.

Из расположенного на стене телевизора дикторы что-то радостно вещали, настраивая зрителей на мажорный лад – такая уж у них была нелегкая и ответственная работа – поднимать россиянам настроение в это непростое для страны время. В уютной, современной и стильной кухне Назаровых было чисто, тепло, вкусно пахло кофе и выпечкой. На столе на круглом широком блюде привычно радуя глаз, выложены горкой фрукты самого разного вида и цвета – мандарины, киви, бананы, гранаты, яблоки. В прозрачной высокой вазе стояли веточки, на которых проклюнулись нежные молодые зеленые листочки – Мила в конце зимы всегда приносила с улицы срезанные ветки сирени или вербы и ставила их в вазу на окно, поближе к солнышку, чтобы те просыпались и к марту выпускали листья и зеленоватые соцветия. В квартире сразу же начинало пахнуть весной!

Мелочь, а так радует глаз! Такое создание интерьера на кухонном столе Мила называла «атмосферным» и стремилась всегда его организовывать, в любое время года – весной зеленые веточки, осенью желтые и красные листья, зимой еловые ветки, летом цветы – новизна в эмоциях как для своих близких, так и для себя и даже внутри себя. И хотя Влад снисходительно хмыкал, оглядывая ее очередную инсталляцию, она не отказывалась от своих порывов – украшать мир, в котором жила. Ей было комфортно так жить, чувствовать и творить, именно в такой уютной, внешней и внутренней обстановке. И начинать утро она привыкла именно с их уютной кухни.

Мила любила создавать свой собственный стиль, который сама придумывала. А еще она не разучилась мечтать, и ей до сих пор тайно хотелось, чтобы у них в квартире находилась еще и кошка – ласковая, грациозная, трехцветная! Ну, или кот – полосатый, упитанный, важный. Но мужу домашние животные не нравились, и кота он приобрести категорически отказывался, и Милка, вздыхая, отодвигала свою мечту «на когда-нибудь потом». Типа на старость! Но мечтать продолжала – а вдруг Влад возьмет и согласится, и позволит завести котенка, и тогда у Милы появится пушистый мурчащий друг?! И ей не будет так скучно и одиноко целый день находиться в четырех стенах их уютной и современной, атмосферной квартиры.

Пока была жива мамина старинная знакомая, та приятная эпатажная старушка Нинель Султановна, у которой жили две пушистых кошки, Мила ходила к ней в гости, помогала по хозяйству и с удовольствием возилась с ее питомцами. Мамуля несколько лет назад успокоилась после смерти папы, встряхнулась и неожиданно вышла замуж, а потом и вовсе уехала жить к новому мужу, в Канаду, а эту Нинель «по наследству!» передала дочери, вот Мила все эти годы и поддерживала отношения с эксцентричной дамой.

Квартира Нинель находилась в одном из старинных купеческих особняков Ярославля и была словно музей, напичкана различными старинными вещицами, которые Мила, приходя в гости, так любила рассматривать. И несмотря на то, что у Милы было достаточно своих подруг и приятельниц ее возраста, она очень подружилась с этой образованной и эмоциональной пожилой женщиной. С Нинель было интересно! Она столько знала! С ней они вели неспешные разговоры обо всем, и порой, под настроение, с юмором обсуждали мужчин (у старушки имелся богатый опыт в мужском внимании, и ей было о чем рассказать благодарной слушательнице и чему научить!). Да, таких людей, как Нинель, просто так судьба не посылает на пути и Мила дорожила их дружбой. Но в начале зимы Нинель умерла, Мила очень горевала, чем могла – помогла тогда ее приехавшему племяннику в организации похорон, затем пристроила осиротевших кошек знакомым «в хорошие руки» и затосковала. С уходом Нинель что-то ушло и из жизни Милы.

Она, навещая Нинель и ее кошек, привыкла к такому человеческому и кошачьему общению, а привычка, как мы все знаем – это вторая натура. Нам трудно менять то, к чему привык. «Привычка свыше нам дана, замена счастию она», – образованная Нинель частенько цитировала ей Пушкина.

«Новых друзей взамен Нинель, так просто не обретешь, но почему бы не попробовать подружиться с кошками?» – размышляла Мила. И, спустя какое-то время, компенсируя часть того, к чему привыкла – она, тайком от мужа, частенько среди бела дня, пока Влад был на работе, начала посещать приют временного содержания четвероногих друзей, помогала там ухаживать за кошками, приносила для них корм, оставляла небольшие суммы (сэкономленные на хозяйственных расходах) на поддержку животных. И такие походы стали ее маленькой тайной, и той отдушиной, пусть и небольшой, но ощутимой, которая не позволяла унывать и черстветь ее сердцу. Мила не врала мужу о своих походах в приют, она просто умалчивала, не договаривала, не хотела, чтобы он злился на нее, и не желала, чтобы он считал ее глупой и недалекой теткой, у которой на уме лишь коты.

Почему-то настоять на своем желании, капризно потребовать у мужа котенка для себя – такая мысль ей даже в голову не приходила. Она даже не представляла, как это – капризничать и требовать чего-то, зачем? Она ведь взрослая и самодостаточная женщина, а не капризная девчонка, она в семейной жизни привыкла больше отдавать, чем получать, так что для себя оставляла совсем малую часть желаний и никогда ни о чем мужа не просила. Да и как можно о чем-то просить? Влад умный, он сам знает, что нужно для их семьи и сам всегда принимал важные решения. А вся энергия Милы уходила на заботу о муже, на создание лично ему приятной и удобной жизни. А как иначе? Она ведь вышла замуж за Влада совсем молоденькой студенткой, которая ничего не умела, и все тяготы материального обеспечения всегда лежали на муже, поэтому какие там просьбы.

Она так старалась быть и хорошей хозяйкой, и надежным понимающим другом, и верной любящей женой с самого первого дня их семейной жизни, еще со студенческих времен, как уехала из Москвы к нему, в Ярославль, так и осталась навсегда. Даже на работу не вышла после университета и рождения дочери (временная работа в виде дипломной практики не в счет), застряла на этом уровне, осталась навсегда в статусе жены, мамы и домохозяйки.

Она так мечтала стать для мужа незаменимой, что видимо даже несколько перестаралась, он к этому просто привык и снисходительно принимает ее заботу. Но, нужно признать, что Влад ценит ее старания, он, разумеется, всегда и всем вокруг говорит о жене только хвалебные слова. Мила в этом не сомневается, ведь муж такой высокоморальный и заботливый семьянин. Ей даже подруги завидуют и всегда говорят: «Счастливая ты, Милка, вон какая у вас любовь!».

Кто спорит, это приятно конечно, что так о них думают окружающие, но сама Мила давно поняла, что никакой особой любви между нею и мужем давно нет – любовь растворилась, на ее место поселились привычка и ответственность. Ну что ж, так многие живут и в разных семьях по-разному складываются отношения, с этим не поспоришь, но Миле не было дела до того, как там живут другие. Ее больше заботило и напрягало то, как распределились роли в ее собственной семье и постоянно находиться на вторых ролях, в виде заботливого обслуживающего персонала, в последнее время Миле, почему-то давалось с трудом. И где оно это женское равноправие? Опять, как обычно, от первобытного общества до наших дней – во всем и всегда рулят только мужчины…

«И чего разворчалась? – мысленно одернула она себя, помешивая кофе в турке, – всё же хорошо. Вроде бы». Но почему тогда разглядывая себя в зеркале ванной по утрам, она порой стала замечать, что в глазах поселилась тоска. Но может быть это ей и показалось…

Влад, завтракая и поглядывая по сторонам, машинально отметил в своей голове, что жена до сих пор не растеряла желания заботиться об уюте и комфорте. И этот окружающий его уют и комфорт Влад в это утро эгоистично применял сугубо к себе, любимому. И мысленно усмехаясь, размышлял: да, чего там притворяться, повезло ему с женой! И как ей только не лень радовать других, создавая приятную атмосферу в квартире?! Хоть и не работает уже несколько лет, могла бы превратиться в унылую бабу, перегореть, лениться по утрам, но ведь просыпается, встает даже раньше Влада, готовит что-то вкусное ему на завтрак и, улыбаясь, провожает на работу. Впрочем, так у них в семье было всегда, он признавал, что привык к такому поведению своей неконфликтной и заботливой жены, это придавало уверенности как в сегодняшнем дне, так и во всех последующих. Стабильность – это прекрасно.

Настроение у сорокалетнего, холеного с виду мужчины, в это утро было великолепным. Ну а с чего бы ему было грустить? На работе дела шли весьма и весьма успешно, пугающие санкции недружественных стран пока еще не коснулись его бизнеса, связанного с поставкой канцтоваров, и даст бог – и в дальнейшем обойдется без потрясений. Со здоровьем тоже все в порядке – это радовало и бодрило. Сегодняшний качественный утренний секс с женой тому подтверждение! И женским вниманием он не обделен. И свой сорокалетний мужской возраст Влад давно перешагнул, словно играючи – даже не заметил, когда появилась первая седина на висках. Это его абсолютно не беспокоило, а наоборот, позволяло с юмором заявлять, что его седина не означает обязательное наличие беса, а наоборот, свидетельствует о жизненном опыте, доказывает собственную стойкость ко всем этим надуманным и навязываемым глупым стереотипам, якобы, коль пришла мужчине седина в бороду, то бес, непременно поселится в ребрах!

«Нет и нет – всё это глупости, – уверенно заявлял Влад всем вокруг. – У нас длительные и прочные супружеские отношения, крепкая семья, взрослая дочь студентка, Стабильно, надежно, качественно – чего и вам желаем!»

Ну а то, что сам слегка «раздобрел», набрал жирку на животе – это так, ерунда, мужик и должен быть в теле, а не выглядеть как худосочный подросток! Это пусть жена вон на диетах своих сидит! В очередной раз, мысленно так подумав, он хмыкнул, сам себя похвалил за собственный оптимизм, и с одобрением оглядел стройную невысокую фигурку жены, которая к своим неполным сорока выглядела вполне ещё ничего. И после двадцати лет семейной жизни, сохранила в себе женственность, даже по утрам умудрялась радовать своим видом его взыскательный мужской взгляд. И с годами ни характер у его Милки не испортился, ни ум не притупился – всё та же – спокойная, воспитанная, тактичная, нетребовательная, покладистая. «Да, повезло! – сам себе кивнул Влад и так вдруг обрадовался своему везению, что от полноты чувств, неожиданно даже для себя самого, решил порадовать и свою жену:

– Что бы ты хотела получить к празднику Восьмое марта, дорогая? – улыбаясь, спросил Влад, намазывая горячий тост мягким сливочным сыром.

Милка в это время поставила перед ним чашечку с ароматным кофе, а услышав его слова, замерла на миг, удивленно взглянула на мужа и, сама от себя не ожидая, смело выпалила:

– Я бы хотела выйти на работу! – она сказала и испуганно прижала сложенные ладошки к груди.

– Вот как? Оригинальное желание! – изумленно воскликнул Влад, на время даже позабыв о своем завтраке, но тут же взял себя в руки: – Впрочем, ты всегда поражала меня своей непредсказуемостью и импульсивностью, – снисходительно добавил он, и усмехнулся, глядя на то, как покраснела его жена.

Он машинально пил кофе, жевал свой тост, а сам размышлял о том, что его жена, видимо, засиделась дома, постепенно и незаметно всё же превратилась в клушу-домохозяйку. Интересно, чем она занимается целый день? С подругами по телефону болтает? Сериалы свои дурацкие смотрит? Или спит? Ему-то в принципе все равно, чем она свое свободное время заполняет, но все-таки…. Того и гляди перестанет за собой следить и превратится в унылую серую тетку.

«Бр-р, только не это. Рано, рано. Ей ведь только осенью сорок будет, хотя наша взрослая дочь в любой момент может объявить о том, что собирается родить нам внука, а дуреха Милка от доброты душевной взвалит на себя все тяготы по уходу за малышом, переключит свое внимание и тогда прости-прощай моя устоявшаяся стабильная и комфортная личная жизнь. Нет, в самом деле, нужно организовать жене выход на работу. Пусть отвлечется-развлечется, окунется на короткое время в свои трудовые проблемы, перестанет думать только о доме, о быте, о кошке мечтать. Да и мне станет посвободнее, не будет такой унылой подотчетности – где я, с кем я, во сколько буду дома. Или жена, наивная дурочка, считает, что она у меня единственная? – он хмыкнул и еще раз с пристрастием оглядел фигурку своей жены. – Так, решено! Организую ей подобной подарок, чего уж там!»

Приняв такое мужское решение и гордый от своего великодушия, Влад пообещал жене, что постарается подобрать для нее несколько вариантов, чтобы она их рассмотрела и остановила свой выбор на приемлемом для нее занятии. Получив от благодарной Милки радостный всплеск руками и признательный поцелуй, мужчина почувствовал свою щедрость и важность, что значительно повысило собственную самооценку. Приятно чувствовать себя эдаким барином-благодетелем!

А затем, одеваясь в прихожей и принимая из рук улыбающейся жены свой стильный кожаный портфель, снисходительно кивнул ей на прощание, снял с полки ключи от автомобиля и весьма довольный собой и так удачно начавшимся хорошим днем, покинул их уютную квартиру.

Он отправился на работу, в свою собственную фирму – руководить, блистать и получать все те радости, что доступны мужчинам такого прекрасного зрелого возраста, как сорок с лишним лет.

А Мила, проводив мужа, перехотела танцевать, а забралась с ногами на широкий подоконник, удобно устроилась там, на мягком стеганом матрасике, прижалась лбом к стеклу и, прикрыв глаза, немного помечтала о своей будущей жизни – как она будет выглядеть в роли работающей женщины где-нибудь непременно в современном офисе.

«Прекрасно! Я – выйду на работу! Долой добровольное уютное домашнее рабство! Хоть и хорошо дома, но… надоело! Ой, у меня же совершенно нет подходящей одежды для такой будущей работы. Так, нужно немедленно купить юбку до колен и несколько офисных блузок. Да, точно. Нечего рассиживаться, побегу-ка я по магазинам, пока время есть, выберу новую одежду не торопясь, со вкусом. Как там дочь говорит – „только лучшее в нашу жизнь, мы это заслуживаем“?! Точно! Так и поступлю – только самую лучшую, женственную и непременно модную! Зря я, что ли столько лет работала служанкой, кухаркой, прачкой и носила одежду в стиле „нормкор“? Несомненно, я – заслужила лучшей жизни!»