Книга: Прохождение тени - Ирина Полянская

В весеннюю сессию наш просторный старый яблоневый сад весь бывал охвачен густым цветением, даже самая малая его ветка праздновала май, приподымая жгучие, как снег, соцветия. Белым сад становился как-то вдруг, за одну ночь, словно потрясенный бедой человек, еще вчера каждая ветка звенела упругими розовыми почками, а уже утром, будто оглушенные упавшим снегопадом, деревья стоят в облаках. Синева неба прописывала подробности цветения тщательно, словно на века; если смотреть в сторону Столовой горы, на вершине которой сверкал снег, казалось, что сад простирается далеко в небо и теряется в нежнейшем суфле из облаков, горного снега и грез.

Категорически не моим оказалось частое нагромождение музыкальных терминов в текст. Я не знаток музыки, а уж тем более профессионально ею не занимаюсь, и мне было иногда тяжело читать именно из-за этого. Понимаю, что это создает определенные колорит и атмосферу, но лучше опять же привести пример:

Чтобы решить эту задачу, я невольно, сама того не думая, взяла за образец сонатную форму, вернее, те из бетховенских трехчастных сонат, разучиваемых мною одну за другой, в которых адажио сменялось аллегро, а не наоборот, поскольку мне казалось, что медленная, сомнамбулическая часть моей жизни близится к своему заключительному аккорду, и я уже жила предощущением безудержного ритма граве. Ритмический рисунок местности представлялся мне нервным, неровным, полным синкоп, триолей и фермат, ведущая тема будет брать взаем все имеющиеся на клавиатуре тональности, на предполагаемой партитуре аллегро будет значиться фортиссимо; если перевести эти музыкальные и психологические соображения на язык пейзажа, то на горизонте неотвратимо вырисовывались лермонтовские горы.

Ну и, конечно, особое место в книге занимает компания слепых парней и их отношения с героиней. Вот это - самая трогательная линия. Не хочу спойлерить, но конец задел меня за живое, чего я совсем не ожидала, откровенно говоря.

В целом, хотя впечатление от "Прохождения тени" и менялось с каждой страницей, я осталась довольна.

Зато экзамен по сольфеджио в полном объеме мне держать не пришлось. Едва преподавательница, которую звали Ольга Ивановна, доиграла до конца заданную нам мелодию, мой диктант был готов. Ольга Ивановна взяла со стола мой нотный листок и просияла так, будто я ее лично чем-то осчастливила. (Потом-то я поняла, что означала эта радость.) -- Так у вас абсолютный слух?.. С вами все ясно, -- сказала она. -- Вы свободны.

Благодаря этой "навязанной" дружбе-помощи героиня открывает для себя новые стороны нашего, зрячего, мира:

Слепой, а от него не спрячешься, такая парадоксальная ситуация, зрячему можно на каждом шагу поставить силки, обманки, заворожить движением, как завораживает змея, изобразить на лице то или иное чувство.

А я с помощью Ирины Полянской немного приблизила к себе мир музыки, который оказался таким завораживающим и многогранным.

Когда я училась в музыкальной школе, я на дух не переносила дисциплину сольфеджио. У нас были задания по построению музыкальных звуков и диктанты. Музыкальные диктанты мне никак не давались. Я очень завидовала ученикам, которые легко улавливали различия между аккордами и большой и малой терцией, записывая их в нотную тетрадь. Из-за смертельного разочарования в моих музыкальных способностях музшколу пришлось бросить. Музыкальный слух у людей и сейчас вызывает у меня восторг, сравнимый со сверхспособностями проходить сквозь стены или читать мысли.

Слышать и видеть мир - разве это не самые прекрасные вещи, которые даны нам от природы? Потеря зрения – это моя фобия. Возможно даже гиперфобия, если так можно выразиться. Я не боюсь попасть под машину или одинокой старости, больше всего я бы не хотела остаться слепой. Благодаря роману «Прохождение тени» я стала чуть-чуть меньше бояться слепоты.

Главная героиня обладает исключительным слухом и поступает в музыкальное училище, где попадает в группу с четырьмя слепыми студентами, у которых тоже удивительный музыкальный слух. Так встречаются два мира – мир слепых и зрячих.

Они вошли гуськом, один за другим, положив руку впереди идущему товарищу на плечо, и только первый из них, носивший толстые очки, шел помогая себе палочкой.

Повествование переплетается с музыкальными произведениями, гаммами и аккордами. Так что хочется взять и послушать концерт или сонату с которой герои сравнивают весенний вечер или волнение перед экзаменом

Наши короткие разговоры с мамой похожи на до-мажорную прелюдию Рахманинова в сорок тактов

Хотелось бы отметить одну героиню романа. Ольга Ивановна - учитель сольфеджио, она очень положительная, добрая и чуткая женщина, которая прониклась к группе из четырех слепых студентов и девушки. Она с восхищением относится к таланту музыкального слуха, она плачет, слушая Шопена и Скрябина. И в тот момент, когда у нас сложился этот лоск положительного героя, автор, как обухом по голове, ударяет правдой об Ольге Ивановне. Во времена войны кто-то потерял своих родных на фронте, а кому-то пришлось отказаться от близких людей из-за тех или иных качеств своих родственников. Отец Ольги Ивановны считался врагом народа и та публично отреклась от него. Многое можно понять и простить, думает наша ГГ, учитывая трагизм эпохи и верность идеалам. Но истинная причина поступка Ольги Ивановны неожиданно огорошила нас с главной героиней

– Мне очень хотелось спеть Тамару... – – сказала Ольга Ивановна просто. – Вы бы знали, каких сил мне стоило получить эту партию...

Параллельной темой сюжета является биография главной героини, история ее семьи, где все тоже очень не просто. Книга мне понравилась. Понравилась настолько, что я не могу подобрать слов чтобы описать суть романа, хотя душа моя вздрагивает при воспоминании о судьбах людей в книге Ирины Полянской и мне хочется много говорить о прочитанном романе.