Текст книги "Сквозь время"

– А что же синьор Вандеринг? Какую сторону он принял? – затаив дыхание спросила Айрин.

– А синьор Вандеринг уехал раньше. Поняв, к какому раздору в семье привело его присутствие, собрал вещи и уехал. Только и прожил во вновь построенном доме пару недель – и все. Только думаю, не это было причиной его скорого отъезда.

– А что же? – с придыханием отозвалась Айрин.

– Если бы он не уехал, Уберто никогда бы не решился покинуть отчий дом. А это его подтолкнуло. И знаете, младший Контандино не прогадал. Нашел там, вдали, и новый дом и любовь. Хотя ему многим пришлось пожертвовать ради этого.

– А что же семья? – спросил Дэниел. – Так и не смирилась с его выбором?

– О, отец был вне себя, ругался, что приютил синьора Вандеринга. Катарина плакала, коря себя за то, что открыла дверь в ту ночь. Шутка ли сказать, родной человек уехал неведомо куда и неизвестно, что его там ждет. Но больше всех был недоволен Бернардо. Старший из сыновей. Ходил весь просто вне себя от ярости. Бранил Уберто последними словами, что тот оставил семью, не стал слушать отца, обрабатывать землю, жениться на Розэбель. Да только думаю, Бернардо сам мечтал о том, что сделал Уберто. Но слаб он был духом, чтобы отважится на такое приключение, вот и ругал Уберто на чем свет стоит, завидуя его решительности. Ну а дальше есть две версии развития событий.

– Две? – переспросила Айрин. По ее мнению, она была только одна. Счастливая, конечно.

– Да, – кивнул священник. – По одной Уберто так и не убедил семью принять его решение, его возлюбленную и отплыл один. В Бразилию, кажется. И больше не возвращался. Утонул в шторм, так и не добравшись до любимой… – На этих словах священника Айрин ахнула. Такой развязки она точно не ожидала. Потерять все в один миг! Но тот, словно не замечая ее реакции, продолжил: –А семейство, получив известие о гибели сына, продало ферму и уехало из этих мест.

– Красивая история, – сказала Айрин, – только немного грустная.

– Отчего же?

– Ему пришлось проститься с семьей, родителями, братьями и сестрой.

– Не нужно его жалеть, милая. Он испытал самое великое чувство на земле. Но вы не услышали вторую версию, – улыбнулся священник. – Я занимался этой историей. И следов семейства, конечно, не нашел. Но вот что интересно, мне удалось обнаружить запись о пассажирах одного корабля – маме, папе и двух детях: мальчике и девочке, с удивительно знакомой нам фамилией – Контандино. Приплывших из Бразилии в Италию. И знаете, думаю, что я могу с уверенностью сказать, что это был Уберто с семьей. Думаю, семья все же простила его спустя много лет. Потому что впоследствии появилась запись о том, что в Бразилию плыло уже больше членов семьи Контандино.

– И Бернардо? – спросила Айрин. – Он же был настроен против Уберто.

– Нет, Бернардо остался здесь, в Италии, так и не простив своего брата, исполнившего его мечту. Уехал, правда, из этих мест. Но из Италии никуда не выезжал. Поселился близ Флоренции, кажется. Но ходят слухи, что дух старшего сына, Бернардо, нередко встречается путешественникам в этих краях. Обычно просто смотрит и уходит, но иногда рассказывает разные истории о своей жизни. Только преувеличивает, говоря, что его семья и сейчас живет здесь. Это запись о нем вы принесли мне показать.

Айрин вдруг поняла, что вчера они видели именно этого Бернардо. Того, который так и не смог простить брату, что он выбрал такой не похожий на его путь.

И именно по этой причине они не смогли найти ферму Контандино – сейчас ее просто не существовало. Не только в округе, но и, пожалуй, во всей Италии.

– А вы не знаете, куда поехал Вандеринг? – спросила Айрин.

– Как же, знаю, – кивнул священник. – В Америку. Думаю, что-то из современных Соединенных Штатов.

– А откуда он прибыл? – задал вопрос Дэниел, не особо надеясь на ответ.

– И это подскажу. Россия. Что-то связанное с верфями, я полагаю.

– А можно еще один вопрос? – Айрин и самой казалось это безумием. Но не спросить она не могла. – Полагаете, этот Бернардо говорил по-английски?

– Нет, не говорил. Да и где ему было научиться, – священник покачал головой, все понимая, но не задавая лишних вопросов. А потом добавил: – Но ведь это было при жизни. А на что способны призраки – я не знаю… – И он улыбнулся.

Была почти ночь, когда они оказались у гостиницы. Подсвеченная неровным светом ночных фонарей, она казалась таинственным местом, уносящим далеко в прошлое. Айрин с Дэниелом поднялись по деревянной лестнице и остановились у номера Айрин.

– До завтра… – Она взялась за ручку двери и тут почувствовала, как Дэниел положил руку на ее свободную ладонь.

Она подняла на него глаза. И под этим взглядом бездонных серых глаз почувствовала, как у нее закружилась голова. Он притянул ее к себе, перенес руку на талию, и у Айрин тотчас же промелькнула мысль, что он сейчас поцелует ее. Все это так некстати… ей совсем не нужны любовные отношения. Только вот она вдруг внезапно осознала, что вряд ли оттолкнула бы его, сделай он это. Да, он явно неплохо владеет искусством обольщения и сейчас нацелился на нее. От скуки, видимо.

Но Дэниел не поцеловал ее. Чуть опустил голову и на ухо шепотом, от которого у нее по всему телу пробежали мурашки, произнес:

– Спокойной ночи.

И Айрин поняла, что сегодня не заснет. Она отворила дверь, вошла в комнату, закрыла ее и прислонилась к двери спиной. Что же она делает! Нет, так не пойдет… Она поддалась магии сегодняшнего дня и потеряла голову из-за этого мальчишки. И даже позволила бы ему себя поцеловать, реши он осуществить подобное. Так нельзя! У нее есть определенные обязательства и ей следует их выполнять. Ничего хорошего из данного поведения не выйдет. Тем более с таким повесой.

Она умылась и легла в кровать. Завтра нужно будет сказать Дэниелу, что все это было ошибкой, и она просит прощения за свое поведение. И только внутренний голос упрямо возражал ей, что это был не мальчишка, а мужчина. Мужчина, из-за которого можно сойти с ума.

Дэниел и сам не знал, зачем проделал все это. Вернее, нет – знал, только понимал, что делать этого с чужой невестой не следовало. Но видимо, велика их размолвка с Райаном, если Айрин не оттолкнула его и не устроила скандал. Возможно, дело близко к разрыву.

А раз так – у него есть шанс.

Утром он подошел к ней, когда Айрин сидела на завтраке в ресторанчике гостиницы и задумчиво мешала маленькой ложечкой уже остывший капучино.

– Доброе утро… – Он обнял ее за плечи, наклонился вплотную к ее уху и тихим, вкрадчивым голосом задал вопрос: – Как прошла ночь?

– Хорошо, – ответила Айрин, отстранившись от него настолько, насколько позволил столик, прекрасно понимая в этот момент, отчего теряли голову все те девушки, которые встречались на его пути.

Ее попытка отодвинуться не укрылась от Дэниела, но рук он не опустил.

– У тебя все в порядке? – задал он вопрос уже обычным голосом.

– Да, вполне. Если не считать того, что наши поиски замерли на одной точке, – более строгим голосом ответила Айрин. – А мы занимаемся бог весть чем.

Как только она произнесла это, то сразу почувствовала, как его руки освободили ее плечи от нежных пут. Дэниел сел за столик напротив нее и попытался взглянуть в глаза, которые она усиленно отводила. И он бросил эти попытки.

«Как хорошо, что не пришлось объясняться», – подумала Айрин. Дэниел все понял по ее холодному поведению и не стал задавать лишних вопросов и даже сам стал вести себя отстраненно.

«Все ясно», – мысленно выдохнул Дэниел. Вчера вечером, дойдя до своего номера, он стал мечтать, как все будет у них с Айрин дальше. Все эти милые ухаживания и свидания. Цветы и подарки. Все то, что он хотел дать ей много лет назад. Но сейчас эти мысли рассеялись как туман – Айрин это не нужно. Не нужны их отношения. Она сожалеет о той слабости, которую позволила себе вчера. Любовь всей его жизни постановила остаться верной Райану, он не может осуждать ее за это. А раз так, ему нужно уважать ее решение.

– Я хочу кое-что рассказать тебе, – сменила тему Айрин. – Вчера не решилась, а теперь думаю – нужно это сделать.

Она выдохнула и начала рассказ.

– Думаешь, вчера мы видели приведение? – спросил Дэниел с явным недоверием, когда она закончила.

– Ну все может быть, священник же сказал, что такое возможно.

– А ты не задумывалась, сколько же лет тому человеку, если он до сих пор числится жильцом в нашем доме? Я читал твои записи по этой теме и обнаружил нечто интересное. Ты опрашивала соседей, еще до расселения Мэджик Индастриалс, и один из жильцов дома сказал, что видел его всего лет двадцать назад в этой квартире в Нью-Йорке. – Дэниел внимательно взглянул на нее.

– Вот как? Я что-то этого не помню. Все-таки мне действительно нужен был человек, способный взглянуть на поиски со стороны, я начинаю упускать что-то важное. Возможно, они видели его родственника и при этом полного тезку? А наш Вандеринг давно умер и никто не сделал запись об этом…

– Но вы не нашли сведений о его семье.

– Не нашли… – протянула Айрин и задумалась.

История принимала очень странный оборот. Да еще ее оплошность с Дэниелом! Зря она позволила себе зайти так далеко. Не хватало ей проблем с поисками – еще и это.

– Но я могу с уверенностью сказать только про Соединенные Штаты, – вдруг продолжила она. – Про то, что нет никаких записей в других странах, я не уверена. Поэтому-то нам и нужны эти поездки – разобраться во всем на месте. Конечно, по-хорошему, нужно было бы объездить весь земной шар, но время нам этого не позволит. А значит, остается двигаться туда, куда ведут нас пути.

Когда Айрин закончила эту мысль, зазвонил телефон Дэниела. Он взглянул на экран, вмиг став серьезным.

– Да, Изабель, – ответил он на звонок, гадая, имеет ли Айрин к этому отношение.

Но как только произнес имя звонившей, понял, что нет – на лице Айрин промелькнуло недоумение.

Изабель звонила ему ежедневно. Спрашивала, как у него дела, как прошел день – если звонила вечером. Или какие у него планы – если звонок приходился на утро. Она всячески пыталась быть милой, а Дэниел никак не мог отделаться от ощущения, что его оценивают. И делают с вполне определенной целью – определить, каков он будет в роли мужа: будет ли достаточно заботлив и щедр. Как полагал Дэниел, все остальное – есть ли у него жилье, машина, каков доход и даже планы на будущее – Изабель уже узнала. У его мамы.

Даже не спросив, занят ли он чем-то важным или нет, Изабель завела неторопливый рассказ о том, как она была в магазине одежды и перемерила кучу платьев. И все вокруг – и посетители, и продавцы – говорили, какая она в них красивая, какая у нее хорошая фигура и как ей все идет. Дэниел давно уже понял смысл этого рассказа – Изабель демонстрировала ему, какую жену он теряет, а ведь мог бы сейчас вместе с ней стоять в торговом зале и слушать, как всем нравится его выбор спутницы жизни. А потом купить все эти наряды и идти с ней рядом по улице, ловя восхищенные взгляды, когда она их наденет.

Она слушал и слушал, а в памяти всплывали картины. Вот Изабель на танцевальном конкурсе. Дуется, что не ей досталось первое место. Молча выходит из зала, обходя победивших и даже не поздравив их. Вот кидает помпон на скамейку, вылетев из группы поддержки за нежелание продолжать репетицию и повторять не получающиеся движения.

Она всем всегда казалась этакой тихоней. В надежде, что ее пожалеют. А получается, что просто гналась за славой, не желая что-то предпринять для достижения цели.

Думается, что и на него-то обратила взор, когда он получил работу в Мэджик Индастриалс. Проанализировала, так сказать, открывающиеся перспективы.

– Ты молодец, Изабель, – наконец отозвался он, поняв, что на том конце ожидают его реакции на рассказ. – Ты конечно очень красивая, и твой муж будет очень счастлив.

Вчера он сказал почти то же самое, услышав историю о походе в кафе с подружками и о том, что только она заказала и основное блюдо, и десерт. И все вокруг определено признали, что с такой шикарной фигурой она может себе это позволить. Но Изабель, похоже, ничуть не смутило повторение.

– О, это несомненно! – Ему даже показалось, что там кивнули, подтверждая правдивость его слов о счастье будущего супруга. – Когда ты собираешься в Ричмонд, Дэниел? Мы могли бы прийти в магазин вдвоем, и ты бы сам все увидел.

– Сейчас у меня дела, Изабель.

– А как только они закончатся, ты приедешь?

– Боюсь, что нет. Мне нужно на работу, в Нью-Йорк.

– А после? На выходных?

Дэниел мысленно вздохнул. Другая бы давно поняла, что он не хочет ее видеть. Но только не Изабель.

– Я не знаю, когда у меня получится вырваться. Слишком много работы… – протянул Дэниел.

– Но почему? Неужели ты не хочешь повидать меня? – голос Изабель стал чуточку плаксивым. Она всегда использовала это прием, когда не получалось добиться желаемого.

– Думаю, ближайший год у меня ни получится побывать дома в Ричмонде, – произнес Дэниел твердым голосом. – Извини, Изабель, мне нужно заняться делами.

И он опустил трубку.

– И что мы будем делать дальше? – задал вопрос Дэниел, нажав «отбой». – О том, что мистер Вандеринг поехал в Америку, мы знаем. И даже побывали там, где он жил сразу по приезду. Только его следов там нет.

– Попробуем найти что-то о нем в месте, откуда он прибыл в Тоскану – в России, – задумчиво отозвалась Айрин.

Она словно пребывала в оцепенении. Дэниел понимал, что она все слышала, но он не собирался утаивать от нее этот разговор, убавляя звук трубки. Скрывать ему было нечего. Ничего предосудительного он не делал. Наоборот, вел себя предельно честно, сообщая девушке правду – всеми способами показывал Изабель, что с ним у него ничего не выйдет. Если бы он был тем, о ком твердила ему недавно Айрин, непременно бы воспользовался бы ситуацией – уложил Изабель в постель и на следующий день забыл о ее существовании.

– И где же в России? – обреченно спросил Дэниел, понимая, что в Нью-Йорк они попадут не скоро. А он так хотел быстрее начать заниматься своим любимым делом – проектировать дома.

– Я вчера подумала и решила, что это будет Архангельск, – ответила Айрин.

– Почему? – Дэниел был удивлен.

– Знаешь, – протянула Айрин, – в том доме, который, как сказал священник, построил для себя мистер Вандеринг, я увидела необычную вещицу. Деревянную фигурку девушки в красивом длинном платье, сидящую на пенечке. И рядом с ней – молодого мужчины, играющего на дудочке. Среди тех развалин, что собой представляет это жилище, она на удивление хорошо сохранилась. Даже каменные стены строения не пощадило время, а эта фигурка будто вчера вырезана.

– Так что же удивительного? Возможно, дети, играя, принесли ее туда совсем недавно и случайно забыли.

– Нет, Дэниел, – Айрин задумчиво покачала головой. – Во-первых, это действительно старинный предмет, сделанный много лет назад. Хоть и не решилась взять ее в руки, уверенно могу сказать тебе это. И он точно был сделан в России, в Архангельске. Резьба по дереву – промысел тех мест. Я посмотрела в Интернете. А во-вторых, что-то я перестаю верить в случайности в нашей истории. В том числе – и в появляющиеся фигурки.

– Великолепно. Никогда не был в Архангельске. Когда вылетаем?

Дэниел усмехнулся. Права Айрин или нет, не так уж и важно. Он ничего не проигрывает. В случае ее ошибки они вернутся в Нью-Йорк; если она угадала – найдут то, что поможет их поискам.

И как бы то ни было, он обрел возможность еще несколько дней побыть с ней рядом. Видимо, небо сжалилось над ним и сейчас он получает все то, о чем мечтал многие годы.

– Сегодня вечером. Первым же рейсом, – ответила она.

– У нас уже есть виза и билеты? – больше утвердительно, чем вопросительно произнес Дэниел. Умение Айрин работать на опережение его давно не удивляло.

– Да, я попросила сделать визу еще в тот день, как мы нашли монетку. А билеты не проблема. Я пойду собирать вещи.

Она поднялась и почти бегом отправилась в номер. Пробудет там до самого отъезда в аэропорт, избегая ненужных встреч – нахождение рядом с Дэниелом грозило обернуться любовным приключением.

Да что с ней такое?! Не потому ли она так ревнует после каждого звонка, что боится потерять хорошего друга? Не оттого ли приняла сторону Изабель, что не видит с ее стороны угрозы? Понимает, что эта девушка не сможет вскружить ему голову. И способна сама завести роман, только чтобы избежать потери.

Нет, это не то, к чему она стремилась. Она хотела найти ему невесту. И кажется, в этом поиске слишком увлеклась анализом его достоинств, которым озаботилась для того, чтобы обозначить его будущей жене все те прелести, что ее ждут от совместной жизни с Дэниелом.

Только был во всей массе один существенный недостаток… он не умел строить долгие отношения. Да и с верностью, видимо, были проблемы.

За сегодняшний день Дэниелу позвонили и Изабель, и Кассандра, и даже таинственная Ангелика. И со всеми он довольно мило поговорил. Хотя, это, возможно, ничего и не значило, Дэниел всегда был приветлив с окружающими. Но обычная ли это любезность или за ней кроется что-то большее? И как далеко распространяется эта любезность? Только на разговоры или все обозначенные девушки успели побывать в его постели? Нет, Райан в этом вопросе определенно был более консервативен. И одновременно с несколькими не встречался. И в этом старший брат ей импонировал больше младшего.

Не слишком ли тяжелую ношу она на себя взвалила, решив, что сама отыщет претендентку на его руку и сердце? Тем более учитывая количество страждущих – помощь ему явно не требовалась.

Конечно, Дэниел не особо настроен на отношения с кем-то из звонивших, но кто даст гарантии, что у него нет кого-то еще?

Айрин полагала, что если найдет ему пассию, то будет ответственна за эту пару. А как она посмотрит в глаза будущей невесте, сосватав повесу? Ей непременно стоит показать ему, что на свете есть настоящие чувства и чего они стоят. В конце концов, кто, если не она, его давний друг?

Она найдет жену Дэниелу. Обязательно. Настоящую и единственную. Которую он полюбит так, что остальные для него перестанут существовать. Она точно этим займется. Сразу, как закончит с поисками загадочного мистера Вандеринга.

А пока будет держаться от него как можно дальше.

Поднимаясь в номер, Айрин вдруг задумалась над словами священника о том, что люди сделали все, чтобы быть ближе. Только вот, кажется, так далеко, как сейчас, две половинки не находились друг от друга никогда.

Невероятно трудно найти свою любовь в этом мире, а еще труднее остаться рядом с ней на всю жизнь, не поддавшись соблазнам окружающего мира.

Глава 5. Россия, Архангельск

– Здравствуйте, – на русском и почти без акцента произнесла Айрин таможеннику на пограничном контроле с Россией, чем повергла Дэниела в немалое удивление.

Но задавать вопросы он не решился. Айрин была какой-то отстраненной в последние дни. Сторонилась его и всячески избегала даже случайных прикосновений. Отдернула руку, когда передавала билеты на самолет и ее пальцы случайно коснулись его. Сама несла свой багаж – прехорошенький коричневый чемоданчик и небольшую сумку коричневого цвета, располагавшуюся сверху него и служившую ручной кладью, которые удивительным образом шли к ее светло-бежевому плащу. Не попросила обменять посадочный талон в самолет, когда ей дали место на сиденье позади Дэниела. Села в такси на переднее сиденье, чтобы не оказаться рядом. В общем, делала все, чтобы быть как можно дальше от него.

При вылете, пройдя таможенный досмотр, они долго сидели в буферной зоне аэропорта Флоренции, которая не давала вылет. И Айрин, вдруг начавшая верить в приметы, начала думать, что они упустили в Тоскане что-то важное. Не заметили что-то неуловимое, что точно должны были увидеть. И эта ошибка в лучшем случае отбросит их на несколько шагов назад, если совсем не заставит свернуть с предназначенного пути. А потому город не отпускает их.

Она еще раз стала свидетелем разговоров Дэниела по телефону с Ангеликой и кем-то, ей неизвестным. Хотя, возможно, он просто сделал вид, что не узнал звонившего. Она даже не успела понять, кто на другом конце провода, когда Дэниел отошел в сторону чтобы что-то обсудить.

Айрин лишь мысленно пожала плечами – его личная жизнь не ее дело. Да, она будет в ответе за отношения, если найдет ему кого-то, но обдумав все еще раз за пару часов сидения в аэропорту, она начала приходить к выводу, что это будет очень неблагодарное занятие. Неизвестно, приглянется ли Дэниелу ее выбор. Да и девушке дарить надежду не стоит. Она сама не слишком хорошо знает Дэниела. Возможно, он из тех, кто никогда не женится.

А когда они уже стояли в очереди на посадку, у нее вдруг промелькнула мысль, что ей остается лишь надеяться, что, боясь потерять его общество, она однажды не начнет переживать настолько, что решится на отношения с ним. Нет, даже необременительный романчик на время путешествия в их случае был бы лишним.

А большего и ждать нечего. Она неплохо знала себя и точно понимала, что никаких чувств к Дэниелу не испытывает. Потому что если б с ее стороны это была настоящая любовь, она бы даже не задумывалась о последствиях этих отношений. И о том, что он когда-нибудь оставит ее как ненужную игрушку. Нет, если бы она действительно любила его, то бросилась бы к нему в объятия, очертя голову.

Архангельск встретил их неприветливой, холодной погодой. Не переставая лил дождь. Ветер срывал с деревьев успевшие пожелтеть листья и бросал их под ноги, рвал полы одежды и окатывал ледяными дождевыми брызгами. Разместившись в гостинице, Айрин отправилась искать городской музей. Вернулась она через полчаса, в промокших до колена темно-серых брюках, светлом плаще и косынке на голову, неся в руках зонт, с которого капала вода. Замерзла, несмотря на толстый свитер, промокла. И была не очень довольна. Но правда, разузнала о местонахождении музеев, мэрии и всяческих архивов – все, что ей было нужно.

Дэниелу было приказано не ходить с ней, так как, как выразилась Айрин – «она одна все сделает быстрее и лучше». Это было сказано таким тоном, что он не решился даже возразить ей, не то что отправиться следом.

По какому-то невообразимому стечению обстоятельств в Архангельске не оказалось ни одного места в мало-мальски приличной гостинице, кроме этого двухместного номера с одной двуспальной кроватью, в котором они и остановились. Такого небольшого, что даже раскладушка в него не влезла, по утверждению сотрудников гостиницы, несмотря на то, что Айрин всячески упрашивала об этом девушку, оформлявшую их заселение. При этом в номере с легкостью помещалось два кресла, журнальный столик, бюро и багажница. Только поменять весь этот скарб на еще одно временное спальное место никто не захотел.

Поначалу Айрин думала отказаться от комнаты и поискать еще что-то. Возможно, даже не в самом городе, а рядом. Но поразмыслив, решила остаться – очень уж не хотелось передвигаться в такую непогоду, пусть и на такси. Тем более Дэниел, когда выяснилось обстоятельство с отсутствием номеров, пообещал ей, что будет спать на кресле. Или на кровати, но в другом углу, на самом краешке. Голосом, от которого у нее опять побежали мурашки по коже.

В номере оказалось очень уютно и тепло. Бежевая органза на окнах и кофейные портьеры, такое же покрывало на кровати и светлая мебель. Войдя в номер, Айрин сняла пальто и обувь и взяла чемодан, чтобы поднять его на багажницу.

– Дай мне. – Дэниел попытался взять у нее из рук чемодан, чуть коснувшись руки, от чего Айрин вздрогнула.

И он тут же решил, что ей неприятны эти прикосновения.

– Я сама! – Она снова потянула сумку вверх.

– Мужчина здесь я, – тихо, но настойчиво ответил Дэниел. – Или ты забыла?

– Я справлюсь.

– Нисколько в этом не сомневаюсь. Но не дам тебе таскать сумки и делать какую бы ни было тяжелую работу, пока я рядом.

Айрин кивнула и передала ему чемодан. Наверное, он прав. Даже скорее всего – прав. Просто она всегда полагалась на себя и сейчас ей сложно перестроиться. И еще сложнее будет вернуть все на круги своя, когда она вернется в Нью-Йорк и заживет обычной для себя жизнью.

Айрин присела на краешек кровати. На удивление та оказалась удобной и достаточно жесткой, и Айрин даже пожалела, что ей придется спать на полу. Да, она решила, что будет спать на полу. Решила, пока они поднимались в лифте вместе с багажом и носильщиком и ей пришлось встать рядом с Дэниелом, как она ни старалась отодвинуться в дальний угол – слишком мал был лифт для ее манипуляций.

Только вот ее задумка не удалась. Как только она начала исследовать шкаф на предмет наличия дополнительных одеял и сооружать себе постель на полу, Дэниел подошел к ней и спросил:

– Что это ты делаешь?

– Собираюсь лечь спать.

– На полу?

– Да. Думаю, это будет более удобно, чем в кресле.

– Осень и можно простудиться. Ложись на кровать.

– Это неудобно… – Она собиралась добавить еще что-то, но правду говорить не хотела, а обидеть боялась. Но на удивление, Дэниел не стал требовать от нее объяснения причин.

– Ты права, нам не следует занимать одну кровать. Но раз так получилось, на полу буду спать я.

– Сейчас осень и ты можешь заболеть.

– То есть я могу, а ты не можешь? Так это понимать?

– За себя я отвечаю. Я взрослая и расплачиваюсь за последствия своих поступков.

– А я значит малыш? – скептически произнес Дэниел.

Так он и знал – она все еще считает его тем юнцом, которым он был, когда она заканчивала школу! Мальчиком, который боялся даже подойти к той, которая ему нравится, не помышляя о том, чтобы заговорить с ней. Но он сильно изменился с того времени и намерен доказать это ей.

– Нет, я этого не говорила, – Айрин покачала головой. – Я думаю, что это совсем не так. Это определение подходит тебе меньше всего. Но это я предложила жить в этой гостинице. С одним номером на двоих.

– А я согласился, – настойчиво произнес Дэниел. – Так что я тоже отвечаю за свои поступки.

Он спокойно взял у нее из рук одеяла, которые она планировала постелить на пол, и направился к креслу. Сдвинув их и журнальный столик вместе наподобие кровати, благо столик оказался одной высоты с креслами, Дэниел расстелил на них одеяла и положил подушку, которую Айрин ему любезно протянула.

В ту, их первую ночь в номере, она плохо спала. Несмотря на перелет, связанную с дорогой усталость и моросящий за окном дождь, словно решивший сжалиться над этим городом и устроить ему передышку хотя бы ночью, перейдя из непроглядного ливня в мелкую морось. Лежа на кровати с закрытыми глазами, Айрин все пыталась определить, спит ли Дэниел, беспокойно прислушиваясь к его дыханию и коря себя за то, что позволила ему настоять на своем в вопросе выбора места для сна.

Утром он, к ее удивлению, был бодр и выглядел совершенно выспавшимся. Но Айрин все равно решила дать ему передышку и отправилась на поиски одна, решив в этот раз не поддаваться на его уговоры.

Следующие дни они потратили на розыск. Вернее, в первый день Айрин попыталась сделать все сама. Но поняв, что даже быстро просмотреть картотеку имеющихся документов в одиночку ей не удастся, следующим утром она нехотя позвала с собой Дэниела.

Но им не удалось найти ничего – ни таинственного мистера Винда Вандеринга, ни кого-то с такой же фамилией, ни малейшей зацепки. За целую неделю. Они перерыли гору документов, книг с записями – полный ноль.

Положение усугублялось тем, что все эти дни лил дождь. Он начинался каждое утро и заканчивался только вечером, когда за ними закрывалась дверь комнаты в гостинице. Айрин понимала, что ей с каждым днем все труднее вытаскивать себя из постели и идти куда-то. Да еще и возвращаться, не найдя никакой информации.

Ее поиски зашли в тупик. Найденная монетка и деревянная поделка привели ее в город, где были созданы. Но дальше открывать свои тайны не желали. Что бы она ни делала, как бы и где ни искала, успех ее действия не приносили. Словно что-то другое влияло на исход поисков, а никак не интенсивность ее трудов в этом направлении.

Ей очень хотелось поделиться этим с Дэниелом, но она не знала, как он воспримет ее слова, да еще и притом, что эти дни она только перекинулась с ним парой фраз, касающихся дела, но никак не мыслей по этому вопросу. Даже за завтраком она молчала, отстраненно помешивая кофе и почти не прикасаясь к еде.

Айрин понимала, что в этом городе, таком понятном и знакомом ей, она была его проводником хотя бы потому, что хорошо говорила на том же языке, что и окружающие, и единственной надеждой Дэниела на человеческое общение по той же причине – англоговорящие туристы появлялись в это время в Архангельске не часто.

Но ничего не могла с собой поделать, чтобы убедить себя прервать вынужденное затворничество, опасаясь, что подпустит его ближе. Слишком близко, чтобы потом опять суметь вернуть все на круги своя по возвращению в Нью-Йорк. В этот момент он окажется в привычном для себя мире, и она больше не будет ему нужна в окружении его блистательных Ангелик, Изабелей и, уж что греха таить, Кассандр, обитавших не где-нибудь, а прямиком в их офисе. Тем более что все трое уже успели несколько раз позвонить ему за время их путешествия и осведомиться о его самочувствии, настроении и результатах работы. Словно он был тут совсем один и присутствия Айрин не предполагалось.

Спасало только то, что за это время ей пару раз звонил Райан, возвращая ее в жизни своими шутками и веселым настроением, таким заразительным посреди холода Архангельска.

Она опять думала о Дэниеле. О том, чем же ее раздражают разговоры с другими девушками чужого, по сути, мужчины, если это не любовь к нему. И в очередной раз пришла к выводу, что корни нужно искать в детстве.

Дэниел всегда был ей верным другом, приходящим на помощь, как только она позовет. Или даже не позовет – он как-то сам догадывался, когда она в нем нуждается. И это ей нравилось и тогда, и сейчас, когда он снова был рядом и помогал во всем. Ей это чрезвычайно нравилось! А перспектива постоянных отношений Дэниела с какой-либо девушкой, а еще и, не дай бог, женитьба на ней может разрушить этот их мирок. Он не сможет приходить к ней и помогать.

Нет, такого она не хотела! А еще думала подыскать ему пару! И что за бредовая идея! Ну уж нет. Она не хочет терять возможность позвонить ему в любое время и подвигнуть на какое-нибудь безумное приключение.

Нужно быть с ним такой, как прежде – веселиться и болтать обо всем на свете. Тем более что ей это так нравится – разговаривать с ним. И надеяться, что наличие женского общества в ее лице будет достаточно, и Дэниел не отправится искать кого-то еще для души. Для тела – возможно, но единичные связи ее не волновали, угрозы их дружбе они не представляли никакой. Так было всегда, будет и сейчас.