Текст книги "Завтра будет новый мир. Книга 1. Черный"

Временная
Нейтральная зона. Нитра

Жарко. Подобный период не способствует умственной деятельности, а тем более ее развитию. Поля засыхают, а люди работают. Работают из последних сил, поскольку являются последними из людей. И все что остается – работать… Небольшая речушка с каждым годом становится все меньше, земель, не приносящих плодов, все больше, свободные люди встречаются все реже, а представители жестокой нации с черными сердцами на территории Временной – все чаще. Посему и название страны такое – Временная….

Заметки известного путешественника, сына короля Сан-Альбер: «Страна воистину интересная. Абсолютно непонятно, как она до сих пор существует. Несуразного вида жители по своей примитивности не похожи ни на одну нацию. Даже алийцы отличаются не только ростом, но и трудолюбием, стремлениями и поставленными в жизни целями. Эти же могут полвека прожить в одном доме, изо дня в день работать в одном месте, и, хоть и периодически, но все же – трахать одну женщину – свою жену. Хотя, как и везде, есть исключения.

Поскольку Временная самая уязвимая страна, с неразвитым и убогим народом, и ближе всего к Сан-Альберу географически, король Эфиланрей немедля наложил на нее свои черные холодные ручищи. Но всю территорию забрать не успел, поскольку Временная разделилась на три независящих друг от друга части. Альбер-Руа-Эль – колония Сан-Альбер, земля людей, работающих на короля Эфиланрея, полностью подчиняющихся политическим законам и придерживающихся традиций санальберского народа. Попросту говоря, дешевая рабочая сила и пушечное мясо.

Старый мир – самая загадочная часть страны. Жители исповедуют странные моральные принципы, молятся странным богам и произносят странные имена, как им кажется, великих и могучих. На этой территории отмечают забавные праздники, и все время за что-то борются. А потом безудержно пьют. И снова борются… за свободу, независимость, бесплатную воду, против войн, насилия и смертной казни. Против кого борются? С кем? Но, видимо, это один из смыслов существования. Потому эти земли никто не трогает: они неплохо развлекают и поднимают настроение. Тем более что аборигены никогда не покидают своей территории, рьяно отрицая существование иных стран. Ни вреда, ни толку.

Нейтральная зона на сегодня самый перспективный участок страны – во всяком случае, имеются представители интеллектуально развитой прослойки населения: неплохие ученые, талантливые писатели, пластичные танцовщицы и искусные повара. Ни в одной стране я не ел таких странных и вкусных блюд как голубцы, холодец и чесночные пампушки и не пил ничего смелее водки. И женщины хороши – любящие и страстные. Самые любящие, наверное. Вообще народ дружелюбный и миролюбивый. Не лезут в войны и сохраняют нейтралитет. Этим и симпатичны…»

Нейтральная зона цветет и пахнет, центр – Нитра – развивается не по дням, а по часам – со своими кишащими студентами и преподавателями, Университетами, белыми и скучными Исследовательскими центрами, банальными рынками и модными ночными клубами.

Еще немного и будет совсем темно. Обычное состояние перед ночью. Рабочие расходятся по домам, серая масса выстреливается из зданий офисов в предвкушении завершения очередного дня. Сотрудники НИИ спешат домой, у них одно спасение – умоститься перед экраном телевизора с огромной тарелкой пельменей, налепленных заботливой скотиной-тещей.

Преподаватели с уставшей осанкой направляются в сторону дома, продумывая в голове умные _{поучительные} фразы, предназначенные непослушным маленьким детям и вечно совокупляющимся подросткам.

Сами же студенты, естественно, домой не спешат. Впереди с десяток часов морального оцепенения и интеллектуального запора, одним словом – эйфорического состояния. В расположении молодых умов цветущие свежие парки с бетонными фонтанами и романтическими скамьями; пустые пляжи со скалами на страже, свистящим ветром и обеспокоенными волнами; кинотеатры только с задними местами и короткометражными фильмами недвусмысленного содержания; ночные клубы с узкими лбами на входе, гнетущим однотипным музыкальным сопровождением и продавцами наркотических веществ.

Узкая пустая улочка в элитном районе, украшенная россыпью двухэтажных домиков, в прошлом принадлежала великим ученым. В настоящее время – их детям, бывшим женам или внукам. Сейчас вся улица спокойно похрапывает в одиночестве.

Ветер теребит деревья за листву, а в окне на первом этаже дома возле старого дуба горит свет. В квартире тихая тяжелая музыка из раритетной коллекции Лин. Папа рассказывал, что еще дедушка в свое время разводил отчаянных дурех под эти металлические мотивы. А он эту коллекцию получил от своего дедушки. Надо же – вкусы практически не поменялись.

– Ты знаешь, я никогда не встречал такой женщины как ты. – Молодой человек, уставший от ночных мероприятий, нежно гладил Лин по животу.

– Было бы смешно и забавно. Хотя… Ты бы нас познакомил, мы бы подружились и я бы не пила в одиночестве. – Посмотрев укорительно в сторону Алекса, Лин сделала глоток виски, недавно подаренного добрым другом в знак любви и благодарности.

– Прости, ты же знаешь – я за рулем.

– Был вчера. Ну да ладно. Пойду, повторю виски и сяду готовиться к завтрашнему семинару. – На самом деле девушке просто хотелось встать с кровати, покурить, в туалет и просто отвлечься от странных грустных мыслей, посещавших ее последнее время после близости с молодыми мужчинами. «Старость?»

Четыре утра. Через два часа вставать и собираться. При таких раскладах лучше вообще не ложиться. В баре оставалась последняя бутылка, а в холодильнике вовсе не было льда. Прискорбно, но ничего не поделаешь. Лин судорожно придумывала, как бы избавиться от молодого человека, поскольку терпеть не может когда мужчины остаются на ночь. Да и сама никогда не остается. Во-первых, потому что не может спать в чужом доме, а во-вторых – желание проснуться с человеком – желание уже другого уровня.

Вернувшись в спальню, Лин обнаружила Алекса на том же месте – развалившись на кровати и заложив руки за голову, парень мечтательно глядел в потолок и несмело улыбался. Девушка поставила бокал на край стола и начала одеваться.

– А я думал, ты придешь, и мы продолжим.

– Боюсь, что продолжать нечего. И мне кажется, тебе пора.

– Можно я полежу до утра? Мне рано на работу. В шесть я от тебя уеду.

Алекс не обижался. Он прекрасно понимает, что ни о какой любви с Лин и мечтать нельзя. Чересчур умная, независимая и дерзкая. Ей нужен не такой мужчина. Он понимает. Прекрасно понимает. Но просто уходить ему тоже не хочется. Еще пару часов побыть рядом с ней, наблюдать за ней, слушать ее колкости – этого было достаточно.

– Лежи. Но как будто тебя нет!

В университете Лин читала семинары, посвященные истории создания мира. Дело в том, что только на территории Временной сохранились печатные издания на тему сотворения. Конечно, тяжело со стопроцентной точностью определить, где художественная литература, а где научная, но с другой стороны это расширяло возможности ученых в полетах их мыслей.

– Ты спишь со своими студентами?

– По-моему, вопрос прозвучал слишком громко из уст того, кого нет в этой комнате.

– Мне интересно. Какое это ощущение? После секса ты спрашиваешь с них как с остальных?

– Я взяток не беру.

– Ты так и не ответила.

– Отдыхай, Алекс. Я бы на твоем месте поспала немного. Это у меня все равно весь поток студентов с бодуна будет, а у тебя, все-таки, предстоит общение с солидными людьми, директорами и научными сотрудниками.

– Ничего. Пусть завидуют моему потрепанному виду. Пойду сварю кофе. Составишь мне компанию?

– Постоять возле кофеварки вместе с тобой?

– Нет, кофе будешь?

– Варить или пить?

Лин приподняла бровь, слегка ухмыляясь, давая понять, что ни разговор, ни кофе, ни сам Алекс ей сейчас неинтересны. Хотя он и молодец. Всего добился сам – своим умом, упорством и наглостью. Много путешествует, читает, даже написал несколько статей в туристический журнал. И тело красивое. Настоящее мужское тело. А глаза… глаза безумные, глубокие, голубые и добрые. Но сегодня Лин не нужен мужчина.

Приоткрыв окно, Лин закурила сигарету. Последняя сигарета, переданная другом из далекой воинственной страны Вармург. Лин называет ее страной каменной романтики. Повсюду каменные глыбы, манящие неизвестностью скалы и огонь. Везде огонь. Фетиш в стране развит не на шутку. Вместе с тем, вары – народ очень милый, открытый и доброжелательный, несмотря на грозное большое телосложение. В этих сильных и бесстрашных воинах скрыты прекрасные, красивые создания.

– Мне пора. – Алекс, уже одетый, умытый и причесанный, улыбался, оголяя ровные белые зубы. В душе он искренне надеялся, что рано или поздно своей неотразимостью завоюет сердце Лин. По крайней мере, эта надежда согревала его одинокое сердце.

– Стой. Подбросишь меня в город.

– Тебе ж еще рано.

– Подбрось, а? Как человека прошу. Не зли меня.

В центре Нитры в это раннее утреннее время происходит что-то напоминающее муравейник – люди выползают из своих нор и спешат, спешат, куда-то спешат и в итоге все равно опаздывают. Уже работают газетные ларьки, сигаретные будки и небольшие продуктовые магазины, в которых еще нет основного ассортимента, но стабильно всегда есть минеральная вода и кефир. Кстати, больше нигде на Земле нет кефира. Только во Временной, и то – в Нейтральной зоне и Старом мире.

До Университета путь недолгий – около десяти минут пешком. С главной аллеи Лин всегда сворачивает в городской парк – еще не проснувшиеся деревья свесили свои гривы над пустыми скамейками, на одной из которых она останавливалась покурить. Такая себе утренняя традиция.

Небольшое ощущение тумана заставляет не видеть больше чем на три-четыре метра вперед, что создает атмосферу мистического и прошлого. Больная и бурная фантазия вырисовывает странные фигуры в туманной белизне – начиная знакомыми образами и заканчивая неизвестными историческими персонажами. «Пора».

Пройдясь по парку еще от силы минут пять, Лин вышла на маленькую старую улицу, ведущую прямо к Университету Психологической Философии. По левую сторону Музей исторического оружия, бакалейная лавка, парикмахерская и зоомагазин, по правую – два бара, библиотека и аптека. В принципе, все, что необходимо для полноценной молодой жизни. Во дворике при входе уже стоят студенты и курят по первой сигарете.

– Доброе утро, Лин.

– Привет, привет.

– Составьте нам компанию. Мы тут обсуждаем как раз вчерашний футбольный матч. Вы смотрели?

Студенты всегда с энтузиазмом общались с молодым преподавателем. Во-первых, потому что не помешают хорошие отношения, во-вторых, большая часть мужского студенческого состава не отказалась бы посетить кровать Лин. Ну а девушка, в свою очередь, откликалась на позывы практически с теми же целями.

– О! Это был душещипательный матч! Особенно в поисках места для его созерцания. Все было занято! Пришлось ехать в Северный район и падать в первом попавшемся баре.

– Это правда. Нам звонили за две недели – бронировали место. – Джейсел, один из умнейших парней на потоке. Хотя у Лин подозрение, что парняга часто посещает Альбер-Руа-Эль и территории международной торговли. Владеет сетью ресторанов, не последних в Нейтральной зоне. Когда-то у них было что-то похожее на отношения.

– Я даже об этом не подумала.

– Надо было мне позвонить. Я всегда рад помочь, ты же знаешь. – Джейсел легко дотронулся рукой правого бедра Лин. Его желание быть с ней до сих пор удивляло своей неиссякаемой силой. Ей было приятно. Возможно, надо будет как-нибудь повторить страстные свидания на берегу Маленького океана, в центральных парках и уборных элитных ресторанов.

– Ну что ж – пора в аудиторию! Сегодня, чувствую, будет интересно.

Лин дождалась, пока все усядутся, и, как полагается, зашла последней.

– А теперь официальное «Доброе Утро, аудитория!»

– Доброе.

– Тема нашего семинара – «История создания мира». Построим наше сегодняшнее мероприятие следующим образом – кто-то один проговаривает основные положения той или иной теории, а мы обсуждаем. Поехали? Кто начинает?

– Я хочу. – Известный планокур и завсегдатай нелегальных ночных клубов Арни. – Начну со своей любимой теории – Теории некоего Дарвина, которой хрен знает сколько лет, в которой некоторые моменты нам немного неясны. Основная идея – Арни уткнулся в планшет и прочитал определение из электронного справочника. – Утверждение прогрессивного исторического развития биосферы Земли. Достаточно смешная фраза.… Но эти положения мы и так и так не проверим, верно? А вот утверждение о том, что земные обитатели произошли от обезьян – интригует куда больше, поскольку есть мнение, что обезьяны были на Земле не так давно. У меня даже есть фото этого забавного животного. Здесь и, правда, определенные сходства с моей двоюродной сестрой.

– Комментарии? – Лин пыталась сдерживать улыбку, что получалось крайне плохо.

– Я считаю, что это вполне реально. – Студентка обвела взглядом аудиторию. – Отчего вары такие сильные и с таким изумрудным цветом кожи, а вивийцы и руары – по нежному и хрупкому телосложению схожи, а по цвету кожи кардинально разные? Да так можно бесконечно задавать вопросы….

Лин одобрительно кивнула.

– На самом деле в этой теории это объясняется тем, что каждый народ эволюционировал исходя из природных условий. Одни живут в темных лесах, другие на территории вечного утра среди кристально чистых прозрачных озер, третьи работают в шахтах и посему имеют такой маленький рост.

– Лин, но так все можно притянуть за уши. Только вот теория о том, что все произошли от руаров – даже за ноздри притянута быть не может.

Да, такая теория пропагандировалась на всей Земле. Далеко не все хотели в это верить, а кому-то было и вовсе все равно.

– Мы находимся на Нейтральной территории и не обязаны обсуждать эту ахинею. – Лин жестом показала, что ждет следующего вопроса.

– Спасибо. А ведь большинство обязаны эту теорию принимать и понятия не имеют о существовании других.

– Не страшно. Рано или поздно истина либо станет известной, либо ее не будет знать вообще никто.

– Наверное, очень опасно обладать такими знаниями.

– Опасней их придерживаться и утверждать, что это правда. Так ведь, Лин?

Конечно, так. Лин знала, как опасно в открытую искать ответы на подобные вопросы. Политика не позволяла заниматься наукой и историей в полной мере. Всегда действовали какие-то ограничения. И приверженность той или иной теории иногда стоила жизни, а в лучшем случае карьеры.

– Поехали дальше. Джейсел?

– Также достаточно интересная теория – теологическая. Некий бог создал в свое время Землю за семь дней. Я за месяц квартиру убрать не успеваю… Мало того, еще и создал людей по образу и подобию своему. И именно Людей! То есть сначала были мы, и на Земле были только мы! А потом пришло время Апокалипсиса, и в живых осталась всего сотая часть земного населения. Поскольку уровень радиации был повышен в целом и в разных частях Земли по своему – люди мутировали. Из чего следует, что все остальные народы – не что иное, как мутанты.

– Очень смущает в этой истории некое создание, именуемое богом. Лин, а что вы скажете по этому поводу?

– Я буду придерживаться нейтралитета. Тогда, бесстрастно, я смогу адекватно воспринимать новые теории. Главное не принимать все близко к сердцу. Хотя, мой отец рассказывал, что именно в Старом мире люди живут так, как до Апокалипсиса.

– Тогда, похоже, пили они страшно.

– И постоянно рожали.

– Да уж… вот это жизнь была!

– Время… Многого мы сегодня, конечно, не успели, но попрошу на следующую пару принести иллюстрации к вашим мыслям по этому поводу. Сделаем психологический анализ теорий и отношения к ним разных народов в аспекте интеллектуального развития и интуитивного мышления. Всего доброго, до встречи через неделю.

«Джейсел…»

– Лин, вечером встретимся? Мне показалось, что ты об этом подумала…

Нервничая от недосыпания, Лин неуклюже пыталась собрать в сумку необходимые для следующей лекции конспекты.

– Только если я сейчас высплюсь.

– Я могу отвезти тебя домой и вечером заехать.

На самом деле, предложение девушке очень понравилось. Тем более что желание провести хорошо время имеется у обоих…

– Куда направимся?

– Можем погонять шары.

– Отличная идея.

– Тогда поехали.

Лин улыбалась. Это будет здорово. Острая необходимость отвлечься.

Алия
Ферда

– Здесь, кстати, на выходе, кхе-кхе, настоящий неразбавленный грибной фреш! Я их очень люблю, хи, хотя так и не смог найти того, кто делает его вкуснее моей бабушки.

Почему-то Бирт решил, что рассказы о местных напитках немного разрядят обстановку. Хотя голову Доло занимали абсолютно другие мысли: «Цель визита?»

– Думаю, было бы уместней спуститься в кофейню возле Пещеры Голода. Обычно там спокойно и тихо, а в данный момент я приветствую отсутствие лишних ушей и глаз, понимаешь?

– Что ж тут непонятного, кхе-кхе.

Значит, гость бывает здесь достаточно часто. Потому что Бирт абсолютно не в курсе какая там текучка посетителей и какая там эмоциональная атмосфера.

Место спокойное. Небольших размеров домик условно разделен на несколько зон: для курящих, для тех, кто бережет свои легкие, для тех, кто хочет просто покушать и, естественно, для членов преступного синдиката, заключающих сделки на миллиарды алдур. Гость незамедлительно направился в последнюю ячейку, отчего у Бирта в голове немного прояснилась картина. «Значит, придется опять рисковать жизнью…»

Выбор спутника пал на столик у окна, из которого открывался вид на пресловутую Пещеру Голода. По легенде, названа она так, потому что в ней находятся рудники малахита, из которого сделана основная валюта страны, и жаждущие иметь бесчисленное количество малахитовых алдур на руках так рьяно добывали сырье, что совсем забывали о примитивных потребностях организма и вскоре умирали от истощения. Выдумка или правда, но малахит там действительно есть. Только с давних пор вход в пещеру разрешен либо работникам банка, либо лицам, приближенным к правителю.

Небольшая арочка, под стать росту местных жителей, зелено-голубого цвета, отбивала солнечные лучи и зазывала жадных и ненасытных. В заведении таких не было, поскольку кроме Бирта и таинственного гостя в принципе никого не наблюдалось.

– Болирамэль Веселый, начальник отдела безопасности северной части Даркэля, понимаешь?

– Бирт Доло, начальник, просто начальник, кхе-кхе, чем могу быть полезен?

В этот момент к столику подошел нелепый молодой алиец и попытался принять заказ, что получалось плохо, поскольку малый был глухонемым. Вот что имел в виду Болирамэль, говоря об этом месте тихо и спокойно.

Кое-как заказав по чашечке кофе, собеседники продолжили разговор.

– У меня к тебе и твоей бригаде деловое предложение, понимаешь? Я знаю, что когда-то во времена войны Даркэля с Вивией вы помогали в транспортировке продовольствия, оружия и денег. К завтрашнему вечеру в порт Идены – Вайну – должна прибыть партия оружия. Сегодня ночью грузится судно в Ага-Лими и выходит в Вайну на рассвете. У тебя есть четырнадцать часов. Справишься?

Шахтер пошевелил рыжими усами и попытался прогнать запах денег, но не получилось.

– Ставка?

– Два мешка за контейнер. Разберемся с объемами на складе – пятьдесят процентов сейчас, остальное после выхода судна.

Это не просто заманчивое предложение. Риска для Бирта никакого, кроме того, что опять связывается с ненужными людьми. Но с другой стороны он и так на них работает.

– Когда идем на склад?

Веселый улыбнулся.

– Мы уже здесь, понимаешь?

В принципе этого можно было ожидать. Пройдя ко второй двери, выходящей на задний двор, а точнее на аллею, ведущую ко входу в Пещеру Голода, Бирт не мог не отметить удачный выбор места под оружейный склад – мощная охрана и никаких ненужных глаз.

Склад, надо сказать, охранялся лучшими – с десяток варов на входе, столько же внутри. Доло хихикнул сначала про себя, а потом вслух – уж больно эстетически красиво смотрелись зеленые жители на фоне голубовато-зеленых внутренностей пещеры. «Еще бы пару голых вивиек для полной цветовой гармонии».

Преграды в виде бронированных дверей были не помехой для Веселого с мультипассом, и длинный и запутанный путь новоиспеченные компаньоны проскочили быстро и безболезненно. Закончили спутники свое путешествие в большой квадратной комнате, на первый взгляд казавшейся пустой. Абсолютно пустой.

– Выгрузку товара можно будет сделать через задние ворота, понимаешь? Там нормальный подъезд к рампе и достаточно места для нескольких фур. И подъедут, и развернутся, и уедут, понимаешь?

– Понимаю, понимаю, кхе-кхе. Только что грузить-то?!

Веселый явно помрачнел от глупости Бирта, но промолчал. Достав из заднего кармана кожаных штанов брелок, похожий на сигнализацию от машины, волшебным, но привычным для водителей, движением заставил разъехаться в стороны тяжелые мощные бетонные стены. Глазам Доло открылись результаты работ оружейников и кузнецов – холодное и горячее…

– Здесь будут не меньше двенадцати машин, кхе-кхе. За четырнадцать часов доставить до порта можем не успеть с одной моей бригадой. Я, конечно, могу нанять дополнительно… понимаешь?

Бирт заметил, как дернулось веко у угрюмого руара, услышав свою манеру разговора из чужих уст.

– Два с половиной.

– По рукам. – Естественно, на протянутую Биртом руку Веселый не ответил. – Кхе-кхе, тогда просто договорились. Итого – тридцать мешков – пятнадцать сейчас, пятнадцать потом. Кстати, когда потом?

– Как только груз оказывается на судне.

Болирамэль вышел, кивнув на выходе варам.

Телефонный звонок. Жена.

– Да, моя курочка.

– Ты обещал позвонить, я жду и жду. Уже и детей покормила, и с мамой поругалась, а ты все не звонишь. Что-то случилось?

Бирт кожей чувствовал, как сексуально Пани надула губки.

– Плохого ничего, курочка. Я сегодня вечером немного задержусь, поэтому поужинайте без меня и ложись греть постельку. Я постараюсь не сильно устать, кхе-кхе. Все, курочка, целую в лобик и щекочу бородой твой носик. Вечером еще позвоню.

Во избежание соплей и бабских упреков по поводу тяжелой и выматывающей работы, Доло положил трубку, не дожидаясь ответного поцелуя. На самом деле он никогда не дожидался. Он считал, что последнее слово должно оставаться за ним. Причем неважно, в чем суть разговора, спора или просто тихого спокойного домашнего супружеского диалога.

Со спортивной сумкой в руках в комнату вошел Болирамэль.

– Половина. Дальше все как договаривались. Бригада готова?

– Кхе-кхе, всегда готова! Телефончик для связи?

– 131299000. Без надобности не звонить, понимаешь?

– Кхе-кхе, разберемся.

Болирамэль развернулся на сто восемьдесят градусов и, не попрощавшись, вышел. Осмотрев помещение и выход на рампу, Бирт набрал своего бригадира, знакомых водителей и уже через двадцать минут подъезжали первые две фуры. Раздав все ЦУ, с сумкой наперевес, Доло направился в банк. Благо расплачивался он со своими рабочими и помощниками в конце месяца.

По дороге из банка главе многодетного семейства вспомнилась маленькая считалочка бармена из его любимого заведения:

 
Раз, два, три, четыре
Кто стреляется в сортире?
Пять, шесть, семь, восемь
За собой прибраться просим.
Не для стрельбищ, не для драки,
Не для трупов и кровяки,
Для любителей спиртного,
Остро-сладкого, мясного.
Старый Гран всегда открыт.
Добродушен, пьян и сыт.
 

На самом деле Бирт просто проголодался. Кофе не подействовал как обед. А потому, проведя в банке хороших часа четыре, прозвонившись рабочим и убедившись, что все идет по плану и последние машины выезжают в порт, Доло направился к старому Грану. Самое время съесть тарелку уксусной похлебки, пару ребрышек в остром соусе и запить гранатовой настойкой. После чего можно подумать и о бокале вкуснейшего пива, которое Гран варит сам по собственному рецепту.

Сегодня в баре на удивление тихо и бессмысленно спокойно. Сразу у входа столики заняты вечными победителями пивного турнира, дальше сидят близнецы Катр и Батр, и чтобы хоть в чем-то быть непохожими предпочитают разные соусы – Катр любит сметанный, а Батр горчичный. Остальные столики оказались пустыми, и Бирт незамедлительно занял место у барной стойки, чтобы просто поболтать с Граном. С ним всегда можно поболтать, о чем угодно, и слушать он умеет… прекрасно слушает!

– Гран! Очень хочу есть, кхе-кхе, и привет тебе от трудяги из шахты! Вымотался и задолбался.

– Угу.

Своим немногословием хозяин модного шахтерского заведения никого из здешних не напоминал, но из-за своей особенности пользовался бооо-о-оольшим доверием.

– По дороге к тебе мечтал о ребрышках и уксусной похлебке. Кхе-кхе, исполни мои мечты, будь так любезен!

– Угу.

Мимо пролетела, невольно задев подолом своей пышной юбки, прекрасная и аппетитная незнакомка. Сия особа была никем иным как новой хозяйкой зала и довольно ловко справлялась с большими бокалами и пьяными посетителями. Бирт не мог пропустить даму мимо своих глаз и практически сразу же мысленно сделал ее дамой сердца.

– Красавица, позволь ощутить на ощупь вашу безмерно прекрасную пятую точку!

За эти слова Доло сразу получил нежной ладошкой по самодовольной роже и, развернувшись обратно к Грану, смущенно произнес:

– Ты всегда выбираешь работниц с высоким нравом, кхе-кхе?

– Угу.

Несмотря на предвиденный ответ бармена, его лица все же коснулась ехидная ухмылка. В бар вошел незнакомый доселе Бирту алиец и приземлился за барной стойкой рядом с Доло. На большом экране любимого и кровно заработанного Граном телевизора виднелась сначала белая грудь ведущей, а после ее красивые глаза. Ах, эти вивийки!

«Правитель Вармурга на всеземельном собрании в поиске поддержки и понимания заявил, что виновные рано или поздно будут наказаны. С трудом сдерживая слезы и ярость, обратился лично к королю Эфиланрею с просьбой скорее прекратить бесполезное кровопролитие и дать, наконец, Земле жить спокойно, цитирую: «…жить своей жизнью, а не следовать чужому сценарию…». Видимо, под чужим сценарием Буброн подразумевал именно планы санальберского короля, но великий Эфиланрей только улыбнулся, ни подтверждая, ни отрицая своей причастности к произошедшему…»

Дальнейших вивийских мыслей по этому поводу Бирт не слышал, но задумался и сразу понял, зачем руар Болирамэль организовал такую срочную и глобальную перевозку. Если Буброн в самом деле угрожал руару, а последний вряд ли испугается угроз – настоящей войны действительно не избежать. А потому – это время для вооружения.

– Вы считаете, будущие жертвы в войне будут оправданы?

Доло поднял голову от уксусной миски и внимательно посмотрел на своего будущего собеседника. Аккуратные ухоженные волосы, дорогой пиджак и однозначно брендовые брюки, приобретенные в лучших бутиках Идены, или на крайний случай пошиты лучшей швеей междуземельной страны, ботинки не истоптаны долгими скитаниями и отражали все вокруг лучше зеркала. Доло часто видел подобные вещи у руаров, но никогда у алийцев. Странный посетитель для Грана.

– Я считаю, что жертвы в принципе не могут быть оправданы. Кхе-кхе, разве не так?

– Согласен. Но чтобы защищать своих родных и любимых, придется кого-то убить. Вы готовы?

– Я порву каждого, кто приблизится к моему дому! Я уверен, что и Вы поступите так же.

– К счастью, у меня нет ни родных, ни любимых. В данное время я считаю себя счастливым алийцем. Есть только работа, на которую военное время плохо не повлияет. А скорее даже наоборот – особенно в послевоенный период.

– Вы смотрите достаточно далеко, кхе-кхе, послевоенный период может не наступать годами.

– Давайте выпьем и познакомимся. Богран.

– Очень приятно, Бирт. Поднимем бокалы за знакомство!

Не то чтобы Доло был безмерно рад знакомству, просто он достаточно сильно не любил пить в одиночестве. Особенно, когда речь шла о вкуснейшем пиве. И все-таки, делая глоток в знак знакомства, Бирт прищурил правый глаз в легком сомнении и недоверии к новоиспеченному соседу по барной стойке.

– Я решусь первым перейти на «ты», Бирт. Вижу, тебя смущает немного мой внешний вид. Я просто здесь проездом, в командировке. А обитаю в Роуле, небольшая деревушка на Западе Идены.

Вообще-то Бирта безумно раздражала эта ученая манера разговора, по причине чего старался больше есть и пить и меньше говорить. Он же не знал, что уже через полтора часа и десяти бокалов пива Богран станет милым и открытым алийцем.

– И она, ик, мне тда грит… О, Брган! Ик, я люблю тьбя, ик, одного! А как я?…ты ж, ик, понимаешь, как я?…что мог?…как?…ик…

– Кхе-кхе, грустная, ик, история… давай за это выпьем!

– Ты хорош друг, ик, и предра… гла….лаю тебе, ик, уехать со мной и помогать, ик, мне.

От такой мысли Бирт протрезвел. В ходе разговора Богран оказался поставщиком малахита на земли Интрейда. Ну а в Алию, понятное дело был командирован именно за этим чудо минералом, поскольку на великих Алийских землях находится его месторождение. Основными покупателями являлись банки и Эфиланрей, потому что это зеленое сокровище превращалось в алдуры, по праву считавшиеся межземельной валютой. И уже через год Доло и все его семейство будут ходить в дорогой одежде, и жить в большом красивом доме.

Однако это значит уехать надолго. Уехать и оставить в такой тревожный час семью. С другой стороны – это целое состояние! И возможность не подвергать себя опасности, работая на руаров. Оставить семью… быть богатым… Бирт молчал.

– Я выжжаю, ик, ночью. Моя визитка… позвони поже полуночи… ик, не поже полуночи. А я ушел трезветь… холодный душ…

Сложив губы как бы в продолжение разговора, Богран все же не смог ничего произнести кроме странного «бдргу ик», и расплатившись с Граном за все, что они выпили и съели, кое-как вышел из бара.

– Угу.

– Угу, Гран, угу. А делать-то что? Ехать?

Бирт знал, что ответит бармен. И уже знал, что ответит он сам. Забрав визитку со стойки, Доло незамедлительно отправился домой. Пешком. Надо протрезветь. Ему предстоял тяжелый разговор. Но в начале, он решил поговорить с собой.

– В конце концов, в банке достаточно денег. Голодать точно не будут. А время… война… ее ведь может не быть? Все знают сумасшедшего Эфиланрея, кхе-кхе, все может поменяться в секунды, если так будет более выгодно для него. А даже если и начнется – мои мальчики отличные защитники! Я должен поехать. Это хорошее предложение. Я хочу поехать.

Как и договаривались, не позже полуночи Бирт отзвонился Бограну и дал свое согласие. Примерно в это же время Доло связался с Болирамэлем, убедился, что все хорошо, товар на месте и начинается погрузка на судно, а также сообщил руару свой счет в банке, на который необходимо сделать перевод оставшихся пятидесяти процентов гонорара.