Текст книги "Завтра будет новый мир. Книга 1. Черный"

Амуфер

Есть вещи, которые не описать словами. Одной из таких является красота, созданная природой. А также беспорядок, созданный варом. Именно такая картина вырисовывалась в лаборатории каменщика. Со входа можно было перепутать помещение со старинной аптекой, пережившей не одну войну, а пройдя всего несколько шагов – с пивной после бурного собрания фанатов сборной Вармурга по метанию огнем. Хотя, естественно, по мнению хозяина, здесь был идеальный порядок и лишних элементов не наблюдалось.

Несмотря на тревожное время, заказов на ювелирные изделия, украшения для дома и гостиничного бизнеса меньше не становилось, и для верных товарищей – мечей и ружей, щитов и плащей – только больше. Даже умирать хотелось красиво и пафосно. Имея в друзьях историка-философа, вар часто думал о том, что такое отношение к жизни так и не меняется. Смотря на еще незаконченную работу, Пураг неожиданно достаточно ясно увидел женские слезы, заставляющие корунды сиять еще чище и ярче. Работа кипела над корсетом для вивийской принцессы и требовала нежных и точных рук. Как раз такими и обладал вар. Он искренне любя огранял сапфиры и рубины, размером с пол горошины. Красные и синие шарики задрожали от виброзвонка.

– Да, родная.

– Ни за что не угадаешь, что мы с тобой будем делать сегодня вечером…

– Кстати, о вечере… – заискивающий тон жены говорил о ее хорошем настроении, но часы говорили о том, что скоро оно испортится. Чего Пураг сильно не любил делать, так это расстраивать свою жену.

– Ты уже что-то придумал?

– Родная, я понятия не имел, что ты хотела сегодня чего-то особенного… просто… я тут было… в общем звонила Лин…

Реакция не заставила себя долго ждать, и вар услышал короткие гудки. Ну, за что она ее так не любит? Оставалось только удивляться сему феномену и придумывать план отступления.

– Раола, милая… не дуйся… такое время сейчас опасное… не добавляй жару… ну ответь же… чувствую себя сумасшедшим…

– Отвечу, когда приду. Но когда я приду, чтоб ноги ее в моем доме не было. – Тяжелый грубоватый голос жены подтвердил давние намерения убить мужнюю подругу, а посему лучше не спорить и определить Лин в номер к брату. – И чтоб даже не пахло ей от тебя.

Разговор был окончен, а это значит, что Раола потратит на побрякушки сегодня куда больше возможного, и, к сожалению, Пураг не сможет ничего с этим поделать. Да и не успеет – время выезжать в аэропорт Хаупшта. Дорогу, к счастью, построили, но путь от этого короче не стал. Ужасно хотелось холодного пива!

Въезд в столицу был увенчан огромными каменными воротами, скорее двумя глыбами, имитирующими ворота. По бокам горели два вечных пламени, а охраняли сие сооружение четыре вечно спящих вара. Исходя из последних событий, полосы пришлось сократить до одной, и каждая машина тщательно досматривалась на предмет наличия в ней представителей Сан-Альбера. И если все же находились черные смельчаки, то им приходилось проходить допрос у не совсем умных стражей, но злых и сильных, по причине чего отвечали быстро, честно и с улыбкой. К счастью, в утреннее время въезжающих с южной стороны не много, и Пураг оказался всего лишь пятым в очереди на досмотр.

– Цель приезда в аэропорт? – хмурый узколобый вар выполнял свою работу, чем однозначно непредумышленно веселил встречающих и улетающих.

– Цель вопроса? – Пураг нахмурился так же, как местная охрана, что сделало его своим среди своих. Узколобый на секунду замешкался, но, кашлянув и подмигнув, пропустил Пурага без досмотра.

Территория аэропорта была достаточно пуста, особенно если сравнивать с былыми временами, когда в столицу Вармурга слетались все изысканные жители Земли в поисках острых ощущений и нескольких литров вкуснейшего пива. Смутное время заставило созданий приковать свои зады к диванам родины, а это, в свою очередь, повлечет за собой упадок туристического бизнеса. Однако не бывает худа без добра, если можно так выразиться, и увеличатся заказы на оружия, ювелирные украшения и доспехи. Что принесет куда больше прибыли. Вопрос только в том, чем все это закончится.

Пураг заметил ее сразу. Он ужасно соскучился! И хоть ее появление сулило только семейными распрями, он бы ни за что не отказался от встречи с ней.

– Лин! Привет, солнышко мое!

– О! Зеленая любовь моя! Ты поздоровел! Но это не делает тебя моложе. Бери вещи и поехали. Удиви меня и скажи, что твоя женушка приготовила мне свои фирменные блины с пивным вареньем.

– Разве что с муравьиным ядом.

– Значит, она уже знает. Три дня без секса?

– Заткнись и рассказывай как у тебя дела. Дорогу хоть и сделали, но времени у нас с тобой предостаточно.

– Какие планы на вечер? – Лин закурила и ехидно улыбнулась. Как ему комфортно с ней! Жаль, что война заставляет выбирать между политикой и дружбой. Он должен был отговорить ее приезжать. Должен был.

– Ты знаешь, ко мне тут приехал старый друг…. – Пураг наиграно сделал вид, что имеет в виду кого-то другого.

– Охренеть! Мало того, что старый, так еще и с яйцами! Кстати, будет место для отлива, ни за что не разозлюсь на тебя, если остановишься.

– Конечно, солнышко. Только охрану проедем. Они сегодня крайне бдительны.

– Вижу. Но высота лба говорит об обратном.

Зеленый страж уже подходил к окну, но успел задать свой логичный вопрос, и за него это сделал каменщик.

– Цель приезда?

Ошалевший от своего же вопроса охранник несколько раз громко моргнул глазами, почесал голову под символическим шлемом и тихим голосом ответил:

– Дык… сказали вот и здесь… я…

– Хорошо. Тогда мы поехали.

– Угу… – В зеркале заднего вида осталось только недоумение и шок, и в голове Пурага пролетела интересная мысль, которую он поспешил озвучить Лин.

– Если у нас такие доблестные воины, боюсь вторжения врагов нам не избежать. И вот когда оно случится, чую победа тоже не за нами.

– Зря ты так. Интеллектуальная победа вам не нужна, а, как известно, чем меньше мозга, тем больше дурной силы. Она-то и важна. Если мы уж действительно о войнах заговорили. И потом, я больше чем уверена, что увидь он черного, не раздумывая отсек бы ему голову.

– Может ты и права….Будем на это надеяться. Так что и как в жизни самой прекрасной и циничной?

– Ты не поверишь, но что-то со мной случилось. Наверное, беру с тебя пример.

– Много пьешь?

– Нет. Старею. Но и пью тоже не мало.

– Сегодня сможешь попробовать гордость моего брата. Ты же так у него и не была ни разу?

– В самом баре нет. Кстати, напомнил о пиве, и мне захотелось еще больше куда-нибудь удалиться.

– Ну, давай прямо здесь.

Машина остановилась посреди каменной пустыни, где самая высокая точка не превышала щиколотки вара.

– Мне ссать прямо здесь или ты все-таки найдешь место хотя бы с одной стеной?

– Можешь прямо здесь. – Лин не задумываясь начала справлять нужду, ехидно посмеиваясь в сторону сигналящим машинам. – Зато теперь я понимаю, почему моя жена тебя ненавидит.

– Это была твоя идея. А меня, с моими моральными устоями, два раза просить не надо.

– Садись давай.

– И мне и правда жаль, что временно разрушаю вашу семейную идиллию.

– Ну… не без этого, конечно, но если честно, несколько дней отдыха и я снова в ряду страстных любовников. Кстати, что ты там вякала по поводу старения?

– Кто тебе кроме меня правду-то скажет, а? Да, постарел. Заметь. Не стал менее сексуальным, но годы берут свое, и чувствую не только годы. Жена и доча сыграли свою определенную роль.

– Обратная сторона счастливой жизни. А ты все в поисках?

– О чем ты?! Давно никого не искала. Отец вышел на связь.

– Он любит тебя. А ты как подросток со своим юношеским максимализмом. Я не забыл про письмо. Оно ждет, когда ты будешь готова.

– С тех пор прошел не один год.

– Какая тебе разница? Разве дело во времени? Подумай, ему уже не много осталось. Тем более, вы живете меньше нас.

– Что правда, то правда… давай вечером после второго литра темного. Договор?

Ее глаза были на мокром месте. Пураг ощутил не вовремя приятное чувство. Вот что ему нравится в людях. Чувствительность, эмоциональность.

– Договор. Поселим тебя у Горува. Он сейчас расстроился по полной программе – надеялся на туристический сезон.

– Попал хорошо?

– Выкарабкается. Вариантов нет. В конце концов, собирался уезжать в Идену. Там его друг постоянно развлекается, и в Идене, к счастью, даже война не остановит реки алкоголя, наркотиков и секса. Его талант там будет очень даже кстати.

– Не дразни меня! Поехали быстрее!

Пураг был до невозможности галантен! Лин всегда поражало то, что в этой горе мышц и, на первый взгляд, неугасимой агрессии столько нежности, преданности и благоразумия. Вар был прав – Горув действительно подготовился к сезону на высшем уровне. Открыв деверь и пропустив Лин вперед, Пураг кашлянул несколько раз.

– Ты в порядке? Кашель не очень здоровый.

– Прихворал немного. Ерунда. Помирать мне точно рановато.

– И где же хозяин сего прекрасного места?

Горув появился неожиданно, и выглядел крайне довольным и уставшим. Да и к тому же мокрым.

– Кто это к нам тут пожаловал, мать ее так? Неужели братец и его необычайно прекрасная подруга?

– Ты откуда вылез, Гор?

– Из двух прекрасных вариек. Привет, Лин. Ты чудесно выглядишь. Прости мне мой пьяный акцент, мать его, но я тоже встречал своего друга. Он пока еще занят, и мы его ждать не будем, поэтому садитесь, родные мои, и рассказывайте мне, что вы будете есть и пить. Кстати, а где Раола?

– Издеваешься, старый пивовар?!

– Просто она уже звонила и просила присмотреть за вами. Лин, прости, но придется мне всюду следовать за тобой.

– Если тебе доставит это удовольствие, то с удовольствием. Ненавижу ходить в туалет в одиночестве.

– Обожаю, мать ее так.

Горув был не намного младше Пурага, но холостяцкая жизнь шла ему на пользу, поэтому и выглядел шикарно, разливая направо и налево запах мощного мужского тела. Нравились Лин эти ребята. Их братская дружба вызывала восхищение – абсолютное доверие, готовность помочь и выручить друг друга при любых обстоятельствах. И, конечно, помочь Пурагу защититься от перепадов настроения Раолы – один из священнейших долгов младшего брата.

– А вот и Фел.

Лин не участвовала в политических играх, однако увидев санальберца слегка поморщилась. Тем более, что лицо было явно ей знакомо. Только откуда? Вот так сидишь за одним столом и не чувствуешь ни грамма угрозы. Ни в голосе, ни в жестах. Конечно, против природы не попрешь – выглядел он потрясающе. Но как раз недавно Лин начала учиться не идти на поводу у своих сексуальных желаний. Самое время закрепить урок.

От неожиданно накатившей усталости и тяжести после сытного ужина, девушка не воспринимала разговор. Съязвив что-то на абсолютном автомате, она приняла решение удалиться на мягкую гостиничную кровать.

– Пур, по поводу письма… оно у тебя дома?

– Нет, в машине. Зная мою женушку, хранить что-то связанное с тобой в среде ее обитания – верная смерть этому чему-то. Принести?

– Да. Я как раз собиралась идти в номер. Вот и чтиво перед сном будет.

– Я тебе занесу.

За столом висело неловкое молчание. Пураг ушел в машину, Лин встала.

– Горув, спасибо огромное за ужин и пиво, но меня капитально разморило. Поэтому пойду отмокну, отлежусь и думаю завтра можем погудеть. Как вы на это смотрите?

– Если вы принимаете меня в ваш клуб любителей офигенно отдохнуть, то с большим удовольствием. – Фелазар немного привстал и чуть заметно кивнул головой в знак прощания с девушкой.

Лин даже нравился он, хотя бы потому что можно было посоревноваться с ним словесно, что было излюбленнейшим ее занятием.

– К моему огромному сожалению, выбора у меня нет. Я слишком люблю этих зеленых гигантов. – Поцеловав Горува в лоб, Лин удалилась к себе.

Буквально через десять минут в руках она держала конверт. Старый и потертый, а местами даже чем-то заляпанный. «Пураг…», улыбнулась про себя и распечатала то, что собиралась сжечь еще десять лет назад, когда бросила все и всех, прихватив с собой лишь любовь и пачку сигарет. Тогда бы этот конверт решил многое в ее жизни, этот чек, рекомендательное письмо и кольцо – крест из черного агата…

Идена
Онэй

Маленький и ничем непримечательный городок с одной стороны омывался Диэссой, с ее черными водами, переходящими в огненные течения Пасиэйша, омывающего городок с восточной части. Природа поражала своим разнообразием, поскольку являлась порождением нескольких эволюционных эпох, в связи с чем здесь встречались как классические каменные лилии с их обитателями – огненными коздорями, так и древние ели, которые сохранились только в этой части Земли. Кстати, именно сюда приезжали жители Временной за странными деревьями, выдерживая тем самым непонятные ежегодные традиции.

Славилось это место тем, что являло собой тюрьму. Причем с полным собранием не только убийц, маньяков и воров, но и просто бездомных. Поскольку городок был под властью нейтрального иденского правительства, то и относились к здешним справедливо. Как ни странно, такая политика приводила к очень хорошим результатам – плохие исправлялись, а бездомные были в тепле и накормлены. Существовала даже сеть пивных, бордель, кузница, научная лаборатория и лечебное учреждение. Сотрудниками являлись сами же заключенные, периодически меняясь ролями – продавец-покупатель.

Пивная «Сагр дагр» была выдержана в классическом алийском стиле, что и нравилось Доло, который безумно скучал по дому. К его большому сожалению, срок его пребывания в Онэе не был определен, поэтому убивал он время исключительно за бокалами посредственного, но пива. За барной стойкой с маленьким рыжеволосым барменом, попавшимся на мелком воровстве и убийстве своего соседа. Соседа убил за то, что тот совокуплялся с его женой, а вором стал, украв соседский молот, которым собственно и свершил правосудие.

– Как знать, как знать, кхе-кхе… – Бирт вяло реагировал на бредни своего вивийского собеседника, рассуждавшего на тему модных стрижек. – Возможно, именно длина волос определяет статус, кхе-кхе, на Земле.

– Э… прошу заметить, что, если вспомнить историю, то так и было. Э…и не стоит отделять длину от ухоженности, или от цвета и формы. Э…в конце концов, э… это отражение души!

– Чего? Кхе-кхе, ты используешь занятные, кхе-кхе, словечки. Что ты имел в виду?

– А как, э…, ты назовешь то, что, э…, внутри твоей головы? – Вивиец ничем не отличался от своих собратьев, кроме явного психического расстройства. И простому алийцу из рабочего класса было сложно принять и понять философию перед ним сидящего.

– Ты больной, кхе-кхе. За что ты здесь, кхе-кхе, кстати?

– Абсолютно, э…, несправедливо осужден за благое дело.

– Нас таких много…

– Я с детства мечтал, э…, о собственном саде. Я мечтал выводить новые виды растений, цветов и ягод. Э… только в моей семье не приветствовали мою тягу к э… высокому.

– Они уже знали, чем все закончится, кхе-кхе.

– Я сам не знал! Только братья и сестры не верили в светлое и доброе, и э… тянули меня за собой вниз! В черную бездну! Во мрак войны и страданий! – Доло заметил, как глаза вивийца становились еще более прозрачными, вены на лбу вздувались, а кожа мерцала странным серебристым светом. Так они нервничали. – И мне пришлось работать на этого черного пожирателя э… душ.

– Чего-то я, кхе-кхе, не совсем понял. Зачем все твое семейство работало на Сан-Альбер? Вы же светлая раса?! Или вы там такие все, кхе-кхе, одной задницей на две вражеские стороны?

– По каким-то причинам, э…, понятным только моему богу, мне суждено было, э…, родиться в Пилии.

– А, революционеры, кхе-кхе. А сады где ты собирался выводить? – Пиво уже отдавало легким шумом в голове, а бессмысленный разговор с сумасшедшим вивийцем крайне расслаблял.

– Я мечтал о Лайтиэле, я знаю, что если бы Лирэй увидел меня и мое стремление к высокому и светлейшему, он бы усыновил меня…

От неожиданности Бирт прыснул пивом в своего собеседника и, еле сдерживая смех, спросил:

– Так все же за что ты тут? Убей меня. Кхе-кхе.

– Я моему богу принес жертвы.

– Но ты же жив, кхе-кхе..

– Я отдал ему своих братьев и сестер.

– Твою мать! Ты не просто больной!

– Э… тихо. – Вивиец поднес к тонким сиреневым губам указательный палец, глаза обрели мутноватый цвет и голосом расстроенной свирели проговорил: – Они все слышат. Их души со мной…

– Эй, вы! Лучше б вы своего братца принесли в жертву! Кхе-кхе.

– А ты не чувствуешь, что твоя семья с тобой? – на мгновенье в области сердца что-то хрустнуло. Бирту почувствовал, как оно оторвалось. Странный тон собеседника заставил развернуться к нему всем корпусом.

– Чувствую, но это тебя не касается. Им, возможно, даже лучше без меня.

– Там всем лучше. Потому что там есть он…

– Кто он? Где там? Иди проспись, кхе-кхе.

– Э…я буду молиться за тебя! – на этих словах вивиец упал на колени и принялся отбивать челом в странном ритме, извлекая изо рта странные звуки.

– Ну что ты с него возьмешь? Кхе-кхе.

Но казалось, сердце действительно перестало стучать. Что он имел в виду? Что имел в виду этот псих? Новости… что происходит на Земле? Сколько времени прошло? Что случилось с рассудком Доло?! Почему он до сих пор ничего не узнал? Пытаясь убежать, Бирт понял, что связан. Холодный пот пропитал смирительную рубашку. Он проснулся. Это был глупый сон. Память начала возвращаться… Алии больше нет.

С трудом дотянувшись носом до кнопки тревоги на другом конце кровати, кряхтя и плача, Бирт упал на пол. Он надеялся на то, что как всегда придут грозные тупые зеленые вары, забьют его до потери сознания, и он опять пару месяцев пролежит в реанимации. А если повезет, то все-таки умрет. Но надежды не оправдались, и в камеру, улыбаясь и напевая какой-то из последних мотивов, залетела маленькая алийка.

– Ну что ж с тобой поделать-то?

– Что хочешь, только быстрее. Убьешь меня – у тебя появится куча свободного времени!

– И я займу твою койку.

– Тогда дай позвонить.

Рыжеволоска вышла буквально на несколько минут, вернувшись, протянула Бирту его телефон, А он только смотрел на нее и понимал, что даже если он сошел с ума, то немного здравого смысла все же осталось, поскольку он наверняка понимал, что со связанными руками эта трубка ему не поможет. Он улыбнулся.

– Ты можешь меня развязать, кхе-кхе, или сама набрать номер.

– Я развяжу. Только не приставай!

Доло улыбнулся еще шире.

– Договорились, кхе-кхе.

Бирт в детстве очень любил гостей. Будучи совсем маленьким, он привлекал много внимания взрослых, поскольку был славным милым рыжим карапузом. Он садился за одним столом со всеми, как взрослый, важно вставляя неразборчивые звуки в разговор. Немного повзрослев, Бирт любил засиживаться в лаборатории своего брата Длюса. Тот был с золотыми руками и мог сотворять невообразимые вещи из камней, кристаллов и солей. Однажды на день рождения маленького Доло, брат со своим учеником – добрым зеленым варом – построили малахитовый домик, украшенный маленькими кусочками соли из Гранитового озера. Но подарить его брат так и не успел. Умирая, Длюс попросил своего ученика Пурага поздравить младшенького, а в знак благодарности за полученные знания – обещать помочь, если того потребует ситуация. С тех пор Бирт с варом перезванивались, но скорее на предмет вежливого вопроса «как дела?» и тому подобное. Но сейчас Доло как никогда нуждался в помощи.

Отвыкшие пальцы листали список контактов. Пураг… вот он… а что вообще от него надо Бирту? Гудки простимулировали подкорку головного мозга алийца и вопрос о том, как начать отпал сам собой.

– Привет, Пураг. Это Доло Бирт. Помнишь такого, кхе-кхе?

– Даже если будут заставлять – не забуду. И сам об этом знаешь. Рад слышать. Но чувствую своей зеленой пятой точкой, что что-то произошло?…

– Я в Онэе.

– Я слышал, что случилось… мне жаль…

– Не жалей. Помоги. Внеси залог. Мне нужно отомстить…

– Сколько? – Пураг ни на секунду не сомневался в правильности своего поступка. Его абсолютно не интересовало, по какой причине маленький братишка его мастера пребывал в местах лишения свободы. Все что его волновало – не натворит ли он больших глупостей по выходу из тюрьмы.

– Здесь принимают любую валюту равную 50 гратаниям.

– Перечислю до утра. Куда ты потом?

– Об этом я, кхе-кхе, еще не думал…

– Тогда приезжай ко мне, и мы вместе что-нибудь придумаем.

Наверное, такая она – благодарность…

Вармург
Ункантер

– Пураг, все в порядке?

– Нужна моя помощь.

Вкратце изложив Лин суть происходящего, вар закурил.

– Надо ехать в банк. Я оставлю тебя с Фелом и Горувом. А завтра вернусь. Иначе не успею.

Лин в возмущении вскочила с травы на ноги.

– Я не останусь с ними! Особенно с этим черным! Что я тут буду делать? И вообще… я поеду вместе с тобой.

– И будешь шариться со мной по всем банкам?! Мне нужно собрать 50 гратаний!

Девушка поднесла руку к подбородку в выражении глубокой задумчивости и после того, как ее посетила светлая мысль, вернулась на траву, чтобы поделиться ей с другом.

– Не дури. Гратании ты нигде не достанешь. Я даже сомневаюсь, что они есть у сына короля. Зато у меня чек на сто тысяч купюр.

– Даже не говори мне…

– И время сэкономишь, и покупаемся еще. Они мне все равно сейчас не нужны.

– Но я тебе буду, мать твою, очень должен!

– Заметано. Дай докурю.

Лин перевернулась на спину и принялась рассматривать природу вокруг себя. Они находились в прекрасном месте – на Горячем пляже. Название вряд ли подходило месту, поскольку было одним из самых прохладных в округе. Деревья, камни, даже трава – все немыслимо огромное. Находясь в этом безграничном величии, чувствуешь себя абсолютно защищенным, или скорее неуязвимым.

А рядом с Пурагом тем более. Лин понимала, что друг костьми ляжет, но выполнит свое обещание, данное учителю перед смертью. И ей очень хотелось ему помочь. Очень хотелось быть полезной. «Кого я обманываю? Мой эгоизм просит немного побыть нужной…»

Вар повернул голову вправо, чтобы посмотреть на друга. Девушка увлеченно разглядывала небо и деревья, и он чувствовал, как она восхищается природой его страны. Она всегда так делает. Пураг закрыл глаза.

«Меньше всего хочется влазить в какое-то противозаконное дерьмо… с другой стороны, сейчас все такое… противозаконное и дерьмовое… я малого не видел больше пятнадцати лет. А вдруг он придурок какой? Нет, о чем это я. Он же родной брат Длюса. Я должен помочь и я помогу. Чего бы мне это не стоило. Если это на самом деле окажется хренью, она меня отговорит».

Вар открыл глаза и увидел глаза девушки, пристально за ним наблюдающими.

– Иногда стоит себе признаться в своих настоящих мыслях. – Лин подмигнула и улыбнулась.

– Ты права, чертовка. Стоит признаться. Насколько бы омерзительными эти мысли не были.

– Пураг, друг мой, мы с тобой настолько прекрасны, что даже самые мерзкие мысли в наших головах будут намного чище самых прозрачных в головах санальберцев.