Текст книги "Зачем мне Рай, где нет тебя?"

1.

Рабочий день Сони не задался с самого утра! Сначала забастовал её компьютер, решив начать перезагрузку, в самый неподходящий для этого момент, потом в принтере заело бумагу, да так, что пришлось разбирать чуть ли не половину печатного агрегата. У Сони поджимали сроки по сдаче рекламного проекта, она сильно нервничала, но казалось от этого ситуация становилась только хуже. Едва Соня разобралась с бумагой, оказалось, что чернила в картриджах заканчиваются, и принтер начал безбожно пятнить. Пришлось всё бросить и срочно бежать к заведующей по хозяйственной части за новыми картриджами. Не успела Соня перевести дух, разобравшись с принтером и запустив, наконец, печать, как в кабинет рекламного отдела вошла, или точнее будет сказать, ворвалась, Ольга Альбертовна. Весь её облик говорил о том, что случилось что-то экстраординарное! Стремительно пройдя мимо столов, за которыми работали остальные сотрудники, Ольга Альбертовна, стройная, моложавая женщина, лет сорока, руководитель технического отдела, нависла над Соней:

– Соня, вы, кажется, хорошо рисуете? – без предисловий спросила она, глядя на девушку словно цапля, немигающим взглядом прозрачно-голубых глаз.

– Ну-у-у… – неуверенно протянула Соня, тут же заподозрив неладное, и судя по началу дня, небеспочвенно.

– Отлично! – воскликнула Ольга Альбертовна, словно уже получила согласие на задуманную ею какую-то пакость. – Наш Пётр Николаевич загремел в больницу с осложнением после ангины, и это в жару, в начале августа, вы можете себе представить? Вы, Сонечка, должны его заменить!

Соня не могла себе даже представить, каким образрм она может заменить инженера технического отдела.

– Но… А в чём заключается…, – начала она, но Ольга Альбертовна не дала ей договорить:

– Пётр Николаевич, так уж повелось в нашем коллективе, всегда занимался оформлением стенгазет к различным праздничным датам, а тут такая неприятность! – кажется, возмущению её не было предела. – Скоро день рождения нашей фирмы, и не просто день рождения, а юбилей! Круглая дата! Нам срочно нужно что-то решать со стенгазетой! Кроме вас, Сонечка, других кандидатур нет. С начальством я уже всё согласовала, можете занять подсобку в конце коридора – там вы найдёте всё необходимое для работы. Пётр Николаевич всегда пользуется ею как мастерской, когда требуется. И, пожалуйста, не затягивайте, приступайте прямо сейчас!

– Да кто сейчас делает стенгазеты?.. – хотела было возразить Соня, но осеклась, наткнувшись на ледяной взгляд начальницы.

– Мы делаем! – словно бритвой резанула Ольга Альбертовна, и поджала без того тонкие губы. Она явно была настроена решительно и категорично, любое сопротивление окончательно вывело бы её из себя!

– Сколько у меня времени на всё? – смиренно спросила Соня.

– Две недели!

– Всего?! Но я же…

– Говорю же: срочно! Просто голова кругом!

– Подождите, Ольга Альбертовна, а как же моя основная работа, проекты?

Ольга Альбертовна медленно смерила Соню взглядом, словно сострадая слабоумию последней:

– Сонечка, вы меня не слышали? Я же сказала: всё согласованно! На эти дни стенгазета – ваша основная задача. И, между прочим, – Ольга Альбертовна снова склонилась над Сониным столом и чуть понизила голос, – для вас – это отличный повод хорошо себя зарекомендовать в нашей компании. Вы, ведь, не так давно у нас работаете?

После ухода начальницы технического отдела Соня перевела ошеломлённый взгляд на Надю, сидевшую за столом, напротив. Она выглядела не менее потрясённой и смотрела на коллегу взглядом полным сочувствия. Шумно выдохнув, Соня развела руками:

– Ну, если всё согласованно…. Судя по всему, проект сдавать придётся тебе с Лёшей, он как раз из отпуска завтра выходит….

Попав под пресс непреодолимых обстоятельств, Соня торопливо передала все свои текущие дела добросердечной Надюше и обречённо потопала в конец коридора, в укромном закутке которого находилось небольшое помещение, в народе прозванное "кладовкой". Как и было обещано, там, на пыльных стеллажах, девушка нашла всё необходимое для творчества: краски, ватманы, карандаши, кисти и прочие сопутствующие инструменты. Бо́льшую площадь каморки, "съедали" основательный рабочий стол и прилагающееся к нему потёртое офисное кресло. Зато, словно компенсируя тесноту, на противоположной от двери стене каким-то чудом уместилось узкое окно, створку которого Соня тут же поспешила открыть настежь. Петербург, который день подряд снова изнывал от накрывшей его удушливой жары, от которой не было спасения даже по ночам. Из открытого окна приток воздуха в помещение оказался таким незначительным, что Соня подумала, что для начала неплохо бы раздобыть вентилятор, иначе работать в таких условиях будет совершенно невозможно!

Разумеется, никакого энтузиазма по выполнению неожиданно свалившегося на неё поручения Соня не испытывала, и даже не представляла, с какого боку подступиться к поставленной задаче. Да и кто вообще, мог навести начальницу технического отдела на мысль о её тайных художественных талантах?

"А, ну конечно, Лиза! – поразмыслив, догадалась Соня, – Это точно она, кроме неё больше некому!"

Девушка пошарила в своей сумочке, выудила из неё телефон и набрала номер подруги:

– Быстро признавайся, это тебе я должна сказать "спасибо" за ссылку в кладовку? – грозно, без предисловий поинтересовалась она.

– Сонечка, ну прости, – жалобно протянула Лиза, сразу сообразив, о чём идёт речь. – В нашем отделе такой кипишь поднялся из-за болезни Николаича, ты не представляешь! Ольга в истерику впала, грозилась, что домой никого не отпустит, пока мы не придумаем, что делать с этой дурацкой стенгазетой. "Не может быть, чтобы никто из вас не знал, как с красками обращаться, да коллажи собирать! – кричала она, – Хоть какие-то скрытые способности должны же в вас быть!", и ещё что-то про "божью искру". И тут я вспомнила, про тебя, ну, про то, что ты хорошо рисуешь.

– Лиза, с какого дуба ты рухнула? – простонала Соня. – Последний раз я краски в руки брала, как сейчас помню, в девятом классе, аккурат перед Новым Годом, когда мы шаржи на учителей делали!

– Ну, ты же ходила в художественную студию!

– Ага, – в студию народных промыслов! И то в начальных классах!

– Ну, Сонечка, какая разница! Всё равно, у тебя рука поставлена, кистями и красками, в отличие от всех нас, пользоваться умеешь! Я уверена, какие-то навыки, так или иначе, у тебя остались, талант ведь никуда не девается – это же, как на велосипеде – если один раз научилась ездить, то уже никогда не разучишься!

– Тоже мне, специалист по фигурной езде на велосипедах! В любом деле важна практика, уж в рисовании и подавно, а у меня этой самой практики, сколько лет не было! – Соня рассержено засопела в трубку. – Как я теперь выкручиваться буду?

– Сонечка, зайчик, так я тебе помогу! – заискивающе проговорила Лиза. – У меня есть отличная идея, которая решит все проблемы! В архиве, на чердаке, где-то должны храниться все стенгазеты прошлых лет, сходи туда и возьми их в качестве образца. Так ты хотя бы поймёшь, в каком направлении двигаться. Если тебе нужны будут какие-то фотографии для оформления, я могу спросить у Гриши, нашего системного администратора, он у нас по совместительству, вроде местного папарацци, его вечно на всякие разные мероприятия таскают. У него есть миллион фоток всех наших сотрудников. Между прочим, мне кажется, он ко мне давно неровно дышит, я могу у него компромата на кого угодно нарыть!

– Ну, компромат-то для стенгазеты мне вряд ли понадобится… – печально вздохнула Соня. – Ладно, и на том спасибо. Придётся мне теперь как-то выруливать, гений ты наш велосипедный!

– Сонь, а ты взгляни на всё это с другой стороны: возможно, для тебя – это хороший повод показать себя с наилучшей стороны на новой работе! Твой вклад в общее дело тебе зачтётся!

– Где-то я это уже слышала… – уныло пробурчала Соня.

Известная в городе строительная компания, в которой с недавнего времени работала Соня, занимала бо́льшую часть старинного шестиэтажного здания, расположенного на одной из тихих петербуржских улиц, в пятнадцати минутах ходьбы от станции метро «Лиговский проспект». Несколько лет назад его было реконструировано и оборудовано под современный офисный центр. Под архив компании, где хранилось множество производственной документации, было отведено чердачное помещение, попасть в которое можно было, пройдя по отдельному коридору, с чёрной лестницы.

После разговора с Лизой, Соня, не откладывая процесс в долгий ящик, забежала в директорскую, взяла у секретаря ключ от архива и отправилась на поиски прошлогодних стенгазет. Сложность состояла в том, что никто точно не знал, где они могут находиться. Соне пришлось потратить довольно много времени на то чтобы методично обойти весь архив, заглянуть на множество пыльных полок, пока, она, по известному закону подлости, не наткнулась на предмет своих исканий в самом конце помещения, на самой верхней стеллажной полке. Приподнявшись на носочки, Соня пошарила рукой, безуспешно пытаясь достать один из нетуго свёрнутых рулонов. Несколько раз подпрыгнув, но, так и не добившись результата, девушка оглянулась в поисках предмета, на который она могла бы встать. В углу неподалёку она обнаружила офисный стул на колёсиках с перекошенной спинкой. Решив, что он идеально подойдёт для её целей, девушка подкатила его к стеллажу, скинула туфли и забралась на мягкое сиденье ногами. Теперь, когда рулоны оказались в зоне досягаемости, она брала их одной рукой и перекладывала на согнутый локоть другой. Потянувшись за очередным рулоном, Соня вдруг почувствовала, как стул, на котором она стояла, начал стремительно отъезжать. Она и охнуть не успела, как полетела вниз! Чьи-то крепкие руки успели подхватить её в самую последнюю секунду до окончательного падения на пол. Рулоны ватмана с шумом беспорядочно рассыпались на пол.

– Дмитрий Викторович! – едва коснувшись пола босыми ступнями, воскликнула Соня, переведя взгляд с перламутровых пуговиц светло-голубой рубашки, в которую она ненароком уткнулась, на лицо своего нежданного спасителя. И как он только здесь оказался?

– Вы соображаете, что делаете?! Вы же могли упасть и покалечиться! Как вам только в голову пришло залезть на этот стул?! Вам известно о таком понятии как фиксаторы на колёсах? – гневно вопрошал спаситель, продолжая сжимать девушку в своих объятиях, всякий раз, слегка встряхивая после очередного вопроса. Соня растерянно молчала, не зная, на какой из них ей следует начать отвечать первым. Её сердце всё ещё бешено колотилось от только что пережитого падения. Через секунду, осознав, что Дмитрий Викторович продолжает крепко её удерживать, она сделала попытку отстраниться, и он почти её отпустил.

– Вы не ушиблись? – его голос несколько смягчился.

– Нет, – Соня смогла, наконец, перевести дыхание,– не успела, вы поймали меня вовремя. Спасибо!

Она подняла свои длинные ресницы и заглянула в глаза молодому мужчине – они были тревожными, тёмными, и необъяснимо волнующими! Соня застыла, почти позабыв, как дышать. Его глаза вдруг начали приближаться… ближе… ещё ближе… До последней секунды Соня не верила, что это происходит с ней, пока не ощутила горячий, обжигающий поцелуй на своих губах. Почти теряя сознание, собрав остатки воли, она с силой оттолкнула Дмитрия от себя. Он опомнился, замер, хотел что-то сказать, но, так и не произнеся ни единого звука, развернулся и быстро покинул помещение, оставив Соню одну, в полном смятении чувств…

2.

Всего за несколько месяцев до описываемого выше головокружительного, во всех смыслах, события, Соня и представить не могла, что окажется в подобной ситуации! По иронии судьбы своё прошлое место работы она вынуждена была оставить из-за откровенных домогательств со стороны своего начальника.

В то многопрофильное рекламное агентство Соня пришла работать ещё, будучи студенткой по рекомендации хороших знакомых её родителей. Начинала она как стажёр, потом постепенно освоилась и, получив диплом о высшем образовании, была зачислена в штат. Соне была по душе её работа, творческая, нескучная и коллектив был, по большей части молодой, но сработавшийся. Если внутри него и случались какие-то разногласия, то, как правило, только относительно рабочих моментов, не затрагивая межличностных отношений. Соню всё более чем устраивало, она успешно нарабатывала профессиональный опыт и не помышляла о том, чтобы что-то менять, но ровно до тех пор, пока одного из её сослуживцев не повысили в должности. Столь радостное и давно ожидаемое событие для него, обернулось сущим кошмаром для неё!

Этот самый сослуживец и ранее оказывал Соне знаки внимания. Они были довольно незначительными и до поры до времени казались безобидными. Шоколадка, оставленная на её столе, или стаканчик кофе с пирожным поначалу не причиняли ей каких-то неудобств, хотя и не вызывали особых восторгов. По своей наивности, она относила подобное поведение скорее к проявлению дружеской заботы о ней старшего товарища, а не к его выражению симпатии к ней. Однако время шло и его внимание становилось всё более навязчивым. Он не упускал случая, чтобы оказаться поближе к Соне. Если ей нужно было ехать на очередной объект, на встречу с заказчиками, он непременно напрашивался к ней в напарники. Соню стала тяготить эта его назойливость, в тот момент она начала понимать, что является для него объектом тайного вожделения. Однажды она имела возможность воочию утвердиться в своей догадке, заметив, глядя в зеркало, как он смотрит на неё, буквально пожирая глазами, думая, что она в тот момент его не видит. Было в этом взгляде что-то отталкивающее и пугающее, берущее своё начало от животных инстинктов, от этого взгляда у девушки непроизвольно сжалось сердце, а по спине пробежал неприятный холодок.

Всегда предпочитая открыто решать любые спорные моменты, проблемы или конфликты, Соня не стала делать вид, будто ничего не замечает. Внутренне мобилизовавшись, она выбрала удобный момент, сама подошла к воспылавшему к ней страстью коллеге и деликатно попросила его прекратить уделять ей столько чрезмерного внимания, в том числе, в виде пирожных и кофе. Поняв, что его истинные мотивы разоблачены, он не обиделся на просьбу девушки, а лишь как-то странно ухмыльнулся и с нарочитым рвением занялся своими служебными делами. Соня тогда решила, что инцидент полностью исчерпан, точнее, ей очень хотелось бы так думать, но, как оказалось, она ошибалась.

Много позже, размышляя над тем, как всё произошло, Соня пришла к выводу, что тот отрезок её жизни начал двигаться к своему логическому финалу задолго до того, как она сама это осознала. Сначала в её рекламном агентстве сменилось руководство, вскоре после этого, так уж случилось, Соня рассталась со своим молодым человеком, за которого едва не вышла замуж, а ещё некоторое время спустя её приставучего коллегу повысили в должности, назначив начальником её отдела. Как известно, некоторых людей крайне опасно наделять властью, пусть даже в гомеопатических дозах. Наличие власти быстро рождает в них иллюзию вседозволенности, базирующейся на ощущении собственной значимости. И чем меньше подобная личность самодостаточна изначально, тем сильнее она стремиться самоутвердиться за счёт своего окружения. Обретение власти зачастую проявляет в таких людях самые нелицеприятные черты их характера, до поры до времени тщательно скрываемые под маской добропорядочности. Эти черты, возможно, так и оставались бы непроявленными, если бы не искушение новым статусом. Как правило, подобные персонажи не утруждают себя пониманием, что авторитет в коллективе нужно заслужить, подменяя это понятие авторитарностью, а попросту – самодурством.

Как и следовало ожидать, новоиспечённый Сонин начальник не был наделён лучшими моральными качествами, что он и не преминул продемонстрировать, как только вступил в должность! Теперь он, практически не скрывал своего страстного влечения к Соне! При каждом удобном случае он стремился прикоснуться к ней, бормоча при этом, какие-то глупые пошлости. Он хватал её за руки, прижимался к телу, обнимал её за талию своей мягкой потной ладонью, которая от чего-то, не держалась в положенном месте, а стремилась соскользнуть ниже, чем повергала Соню в самый настоящий ужас! Мало того, что её новый начальник был не очень молод и не слишком красив, так он был ещё и женат! Но его никоим образом не останавливало ни то, ни другое, ни даже третье! Он искренне полагал, что наличие кольца на пальце не может быть преградой для пылких чувств к другой женщине: "Жена – это так давно и скучно, а ты рядом и такая красивая!" – был его, как ему казалось, безоговорочный аргумент! Соня была шокирована неприкрытым мужским цинизмом. Для неё, выросшей в атмосфере любящей семьи, где папа обожает маму, а мама оберегает и заботится о папе, иные форматы семейных отношений казались дикими и неприемлемыми. Поэтому, чем напористей становились ухаживания, обременённого семьёй кавалера, тем невыносимей и отвратительней они делались для Сони. И если сослуживцы Сони, наблюдавшие со стороны за нелепыми ухлёстываниями нового начальника лишь иронично посмеивались, то ей самой было совсем не до смеха! Поначалу, всё ещё веря в наличие хотя бы зачатков порядочности у этого человека, она пыталась тактично дать ему понять, что подобное его поведение ей крайне неприятно. Но, так и не дождавшись встречного адекватного понимания со стороны воспылавшего к ней страстью коллеги, она была вынуждена сменить тактику и начать вести себя с ним более жёстко, и даже грубо, отстаивая своё право на личное пространство. Соня всегда умела поставить на место излишне навязчивых кавалеров, однако, к её большому разочарованию, на этот раз привычная и безотказная до этого схема не сработала. Её отчаянное сопротивление натиску распаляла шефа только ещё больше! Казалось, ему доставляло несказанное удовольствие доводить Соню до бешенства, каждый раз, буквально упиваясь этим моментом!

Соня оказалась в тупике и была близка к панике. Ещё совсем недавно такая любимая работа теперь перестала доставлять Соне радость и превратилась в ежедневную пытку. По утрам, выходя из дома, её начинало трясти только от одной мысли, что ей снова придется, так или иначе, общаться в офисе с маниакально одержимым ею начальником! Соне категорически не нравился стремительно развивающийся внутри неё синдром жертвы, но она пока не представляла, каким образом выпутаться из сложившихся обстоятельств с наименьшими потерями для себя. Она была не из тех, кто так легко сдавался, и готовилась к борьбе, но пока не вычислила способа, который бы максимально сработал. Неизвестно, как долго могли бы продолжаться Сонины мучения, если бы не случай, который, как правило, вершит судьбы людей независимо от их готовности к переменам.

Однажды, в один из редких для Петербурга февральских дней, когда после затяжной зимней мглы небо вдруг расчистилось и явило миру яркое солнце, словно предрекая скорую весеннюю оттепель, к Соне домой на чашку чая заглянула Лиза. Ну, как, заглянула, обладая неуёмным темпераментом и врождённой повышенной говорливостью, Лиза никогда не ограничивала себя временем на общение с лучшей подругой.

– Что-то ты кислая какая-то в последнее время,– заметила Лиза, после того, как сама выговорилась обо всех свежих новостях, случившихся в её жизни. – Что произошло? Какие-то неприятности? Или всё ещё грустишь из-за Павла?

– Да нет, что ты! Ты же знаешь, я сама ушла от него и уж точно, нисколько не жалею об этом!

– А что тогда? На тебе же лица нет! Ты так напряжена, словно решаешь в голове теорему Ферма́! Я тебе рассказываю столько интересных вещей, а ты будто меня не слушаешь!

– Ох. Лиза, мне не до теоремы, тут у меня другая напасть! Уже и правда, голову сломала, не знаю, что и делать…

Устав долгое время держать в себе всю эту неприглядную историю, Соня сама не заметила, как в подробностях рассказала подруге всю событийную канву, связанную с её злоключениями на работе.

– Даже не представляю, как от него отвязаться! Нормальных слов он не понимает, отказов не признаёт, напирает как бульдозер! И всё с какими-то дурацкими шуточками, мерзкими ухмылочками! – Соня рефлекторно передёрнула плечами, вспоминая отталкивающую физиономию сластолюбца.

– Какой кошмар! – в несвойственной для себя краткой манере подытожила услышанное Лиза. Соня в ответ только тяжко вздохнула. Обе подруги замолчали, погрузившись в невесёлые размышления. Лиза нервно барабанила ноготочками с идеальным розовым маникюром по обеденному столу, на котором стояли чашки с остывающим недопитым зелёным чаем.

– Вот, не вовремя ты от Павла ушла! – вдруг категорично заявила она, тряхнув тщательно уложенными белокурыми локонами.

– Лиза! – воскликнула Соня, поражённая нелинейной логикой своей подруги.

– А что? – невозмутимо продолжила Лиза, – Твой этот… озабоченный шеф, знает о том, что ты с женихом рассталась?

– Понятия не имею! Хотя…. Возможно он мог слышать, как я это событие однажды с девочками обсуждала.

– Ну, вот видишь! Теперь вспоминай, он совсем с тормозов слетел уже после этого события?

– Лиз, не знаю. Там столько всего одновременно навалилось! Его начальником назначили, руководство новое пришло, ой, то есть, всё наоборот, но это не важно!

– Ещё как важно! Он же наверняка во все тяжкие пустился, когда узнал, что отныне ты свободна с одной стороны, а значит, абсолютно беззащитна с другой! И сейчас просто пользуется ситуацией, и своим новым служебным положением! Почувствовал, так сказать, свою полную безнаказанность. А сколько ему лет?

– Не знаю, лет сорок, наверное. Точно! Мы же не так давно его с днём рождения поздравляли, сорок два ему исполнилось.

– Понятно, кризис среднего возраста! Лысоват, трусоват, да, к тому же женат, но при этом жаждет утвердиться в собственной неотразимости, используя свой новый статус начальника, как аргумент в попытке тебя соблазнить! – при этих словах Соня выразительно взглянула на подругу, словно говоря: «за кого ты меня принимаешь?», но та и бровью не повела.

– Так! – решительно продолжила Лиза. – Ты сейчас, главное, не отчаивайся! Нужно подумать и разработать план, как его от тебя навсегда отвадить. Может, всё-таки попросить Павла снова на какое-то время появиться в твоей жизни?

– Лиза, да ты что?! Ты же знаешь, мы расстались далеко не лучшими друзьями! Он же убеждён, что я, уйдя от него, совершила главную ошибку в своей жизни и теперь обречена на бессмысленное существование вдали от его идеальной во всех смыслах персоны! Ты точно хочешь, чтобы он утвердился в своём мнении?

– Да, не вариант… – согласилась Лиза, снова задумалась и вдруг просияла: – Слушай, а что если тайком снять все эти гнусные намёки и наглые приставания твоего шефа на телефон и отправить собранный компромат его благоверной, пусть полюбуется! Может, она его сама же сковородкой и укокошит! Ты случайно не знаешь, она у него по характеру безобидная клуша или ревнивая собственница? А что если ты позволишь ему немного больше, так сказать, спровоцируешь, …

– Лиза, ты с ума сошла?! – Соня едва не задохнулась от возмущения. – Ты хоть понимаешь, что предлагаешь мне?

– А что такого? Ради справедливого возмездия…

– Лиз, а ты не думаешь, что такого рода «возмездие», может обернуться против меня же?

– Каким это образом? – округлила свои ярко-голубые, словно два чистых озера, глаза Лиза.

– Ну представь, если я по собственной инициативе начну с ним флиртовать, как я потом докажу, что не имела в виду ничего такого и он меня не правильно понял? Да его жена меня же первую и обвинит во всех грехах: мол, соблазнила добропорядочного семьянина, лишила отца бедных детишек! Не хватало мне ещё стать участницей семейных разборок!

– Ну, так, мы не всё видео отправим, смонтируем как надо!

– Нет, Лиза, в такой афёре я точно участвовать не стану!

– Ну, хорошо, а хочешь, я его соблазню?

– Что?!

– Искореню подобное подобным! Заморочу ему голову, подставлю перед женой и демонстративно брошу, опозорив перед всем коллективом!

– Гениально! Осталось только у твоего Бори спросить, согласится ли он с твоим грандиозным планом по разоблачению гулящего мужа.

– Ой! Про Борю я не подумала…. Ладно. Но надо же что-то делать, что-то решать! Я вообще не понимаю, как можно столько времени терпеть все эти домогательства, ничего не предпринимая для своей защиты!.. Стоп! У меня новая идея! Давай на роль твоего парня привлечём кого-нибудь со стороны. У тебя же есть этот, твой друг, бывший однокурсник… забыла, как его…

– Вася?!

– Да, точно!

– Нет! Вася, точно – нет!

– Да почему? Отличная же идея! Он будет тебе названивать, провожать и встречать, присылать цветы, тем более, как мне кажется, нет, я даже уверена, что он давно неровно к тебе дышит. Ну, хорошо, если не хочешь слишком его обязывать, цветы можно взять на себя, а в остальном, что тебе не нравится?

– Лиза, ну, во-первых, я категорически не хочу его таким образом использовать, чтобы не переходить границы наших дружеских отношений. Он и так, как ты выразилась, неровно ко мне дышит. Во-вторых, с чего ты взяла, что наличие у меня нового парня помешает начальнику продолжать хватать меня за коленку, когда ему вздумается? Он тут мне недавно заявил, что его жена, якобы, и сама не против свободных отношений. Типа, они это практикуют. Представляешь уровень цинизма?! Так это или нет на самом деле, мне лично проверять не хочется, но и ждать от этого извращенца каких-то сдерживающих моральных принципов тоже не приходится.

– Ну, это да, совсем клиника! – возмутилась Лиза. – Попался же тебе начальничек!..

В последующие пару часов Лиза продолжала, словно бесперебойный электрогенератор, вырабатывать бесконечное количество вариантов по спасению подруги от офисного маньяка. Практически все они были отвергнуты Соней, как совершенно абсурдные и неприемлемые, но Лиза уже вошла в раж, и кровожадно жаждала мести! Её безудержное стремление, во что бы то ни стало найти выход из сложившейся ситуации смог прервать лишь звонок Бориса, после которого Лиза, наконец, засобиралась домой.

– Я ещё дома как следует обо всём поразмыслю, – перед тем, как уйти, обнадёжила она Соню, – и обязательно тебе позвоню, если у меня появятся идеи!

Обещанный звонок раздался на Сонином телефоне во втором часу ночи, когда она видела уже десятый сон. Некоторое время сильно щурясь на яркий дисплей в попытке разглядеть кто звонит, Соня наконец ответила:

– Лиза, что случилось?!

– Я придумала! Мне кажется, это гениальная идея и она точно сработает!

Соня закрыла глаза и снова рухнула на подушку:

– Лиза, ты видела, сколько времени? Я думала, у тебя что-то произошло! Зачем так пугаешь?!

– А ты спишь уже, что ли? Ну, как всегда, в точности соответствуешь своему имени! Ничего, завтра выходной, отоспишься! Зато я нашла решение нашей проблемы, которое точно, на сто процентов сработает! Помнишь, мне в школе всегда нравилась биология? Я ещё на дополнительные элективы ходила, думала экзамен сдавать и поступать на психолога, в медицинский. Но когда мы подробно проходили тему рефлексов, меня страшно возмутили методы профессора Павлова! Я ещё тогда поспорила с нашей биологичкой, назвав его эксперименты с собаками бесчеловечными и антигуманными, а она стала мне доказывать, что во имя науки можно оправдать любые опыты. Тогда я сказала, что в таком случае, и опыты нацистов над людьми можно оправдать, ведь они тоже проводились во имя науки, а она меня из класса выгнала и двойку влепила, первую и единственную по биологии! В общем, эту науку я как-то сразу разлюбила… Соня? Ты уснула, что ли?

– Нет, – промычала Соня в трубку, лежащую на её щеке. – Я пытаюсь понять, какая связь между нацистами и собакой Павлова?

– Никакой! Я вообще не про собак, Соня! Ты помнишь, я когда-то встречалась с одним, типа, «просветлённым», у него ещё своя школа эзотерики и астрологии была? Соня?…

– Угу…

– Так вот, после него у меня осталась одна травка, немного совсем, но думаю, нам с тобой хватит. То есть, не нам, а…

– Какая ещё травка?! – Соня вдруг окончательно проснулась и подскочила в кровати. – Лиза, ты совсем?! А я-то думаю! Судя по тому, что ты сейчас несла, я боюсь предположить, сколько ты уже… где Боря?!

– Соня! Эта не та травка! Господи, проснись уже! Ты вообще, меня слушаешь? Я же говорю, парень этот, он весь был такой правильный, следил за питанием, осанны, нирваны там всякие. И травы у него разные были, какие там, в аюрведе используют для очищения организма.

– Аааа! – с облегчением протянула Соня.

– Вот именно! Как ты могла подумать, что я, пожилая женщина двадцати четырёх лет от роду, могу баловаться всякой дрянью, мне о здоровье пора думать! Так вот, есть у меня одно средство, довольно сильное, что-то вроде слабительного. Выглядит как чай, выраженного вкуса и запаха не имеет. Я тебе его принесу, а ты угощай им почаще своего престарелого «Казанову».

– Зачем?

– Вот здесь-то и кроется мой гениальный замысел! Я же не зря с рефлекса Павлова начала! Каждый раз после твоего чая он будет нестись в сортир как молодой козлик! В конечном итоге у него на тебя выработается антирефлекс! От одного твоего вида у него будут случаться приступы недержания, ты улавливаешь ход моих мыслей? И всё: нужный нам результат легко достигнут, даже без привлечения третьих лиц и прочих ухищрений!

Соня глубоко и медленно набрала в грудь побольше воздуха, пытаясь для себя решить, как бы потактичнее дать понять подруге, что её ликование по поводу собственной идеи, мягко говоря, преждевременно.

– Лиза, – вкрадчиво начала она, – а тебе не приходило в голову, что после первой же чашки подобного «чая» он больше никогда не захочет отведать следующую? Во избежание, так сказать. Или прикажешь мне насильно вливать в него сей чудодейственный эликсир?

– Ну вот, так всегда! Только я всё идеально придумала, как ты со своей непрошибаемой логикой разрушаешь на корню мои идеально продуманные замыслы! Хорошо! Тогда можно тайком подливать заваренный заранее настой прямо ему в чай! Только заварить надо будет покрепче.

– Как ты себе это представляешь? Сидит он такой за столом в буфете, задумчиво бултыхает чайный пакетик у себя в стакане, тут появляюсь я и с чарующей улыбкой подливаю ему в чай какую-то гадость, ласково глядя в глаза!

– Нет, ну, про улыбку ты загнула, конечно, это совсем не обязательно, учитывая, с кем ты имеешь дело! Так, подожди, дай я подумаю…. А что если заранее аккуратно вскрыть все чайные пакетики и подсыпать в них мою травку?

– Молодец! И отравить сразу половину офиса! Это лучшая идея за сегодняшний вечер!