Текст книги "Тогда и однажды. Poetarum dialogi"

Тогда и однажды. Poetarum dialogi
Юрий Аврех
Ирина Суворова

Иллюстратор Ирина Суворова

© Юрий Аврех, 2023

© Ирина Суворова, 2023

© Ирина Суворова, иллюстрации, 2023

ISBN 978-5-0059-8391-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Белый голубь ангел неба

Вестник Царства. Дух святой.

Осени меня защитой.

Высшим благом. Будь со мной.

Проведи меня путями,

чтоб не тронула змея.

Где нет гада, нет и яда.

Только милость бытия.

Там, где радость не распята.

Солнце мира над землей.

Terra alba foliata.

Светлый ангел, будь со мной…

Ю.А.

Будь со мною, мой Бог

 
когда кончится день…
Когда станет темно,
я открою окно.
И войдет тишина —
я уже не одна…
Молчаливая гостья
протянет мне кости —
свои мёртвые руки.
Ведь мы с ней – подруги…
 
 
Будь со мною, мой Бог!
Прогони её прочь!
Одиночество… Ночь…
 

I.Su

В холодном, ноябрьском небе

За гранями зла и добра

Рассыпались солью на хлебе

Все звезды, мой друг, до утра…

И музыка где то играет.

И грезится в небе Луна.

И ночь эта словно святая.

Молитвы возносит она.

Ю.А.

Цветные пятна осени на бежевом ковре

Берёзы с желтой проседью

качаются в окне.

Все птичьи стаи криками

прощаются с землёй.

Горячий чай с брусникою —

на скатерти с каймой…

Я сяду и закутаюсь,

и прислонюсь к стене,

Открою книгу и вздохну,

мечтая о весне…

I.Su

В две тысячи двадцать втором году

Я гуляю в парке,

как в философском саду.

Вместо социума людей,

в обществе голубей.

И еще одной белки,

перевернувшейся вниз головой.

Мир иной, совсем рядом

и он – живой.

Там, где cолнце освещает

собой параллельный парк.

И на семь шагов отступает мрак…

Ю.А.

В глубинах ночного небесного дна

размашисто светит луна,

Купая в морозном тумане снега —

Ночи берега… ночи берега…

Звенит колокольчик алмазных хвоинок

под ветра ножом.

Ступая по синим узорам тропинок,

ищу я свой дом…

И в чёрных оврагах, и в норах глубоких,

и в дуплах промёрзших, и в стылых берлогах

Мне тесно и душно. Когтями рву грудь.

Всё дальше мой путь. Всё дальше мой путь…

Мне волки – попутчики,

в спутанных гривах,

С дикарским весельем

на мордах красивых,

С тоскливою болью

в бездонных глазах,

В засыпанных солью

уснувших лесах…

Но волки боятся волос моих снежных

И прячутся робко под старый валежник,

И плачут, как дети, и гонят меня —

Дочь ноября, дочь ноября…

Метелью полночной бреду по дороге,

Где яма, где кочка – туда, мои ноги!

Я – вьюга холодная, злая, хромая,

Хочу я забыться, в снегу умирая…

Мне снятся забытые летом цветы…

Шиповники… Клочья пожухлой травы…

И запах… Тот запах… Такой…

самый грустный…

От красной и жёлтой опавшей листвы…

I.Su

А святые плачут – и льется дождь

Сквозь зерцало мира, в земную дрожь.

И пыхтит в лесу удивленный еж.

И играет ветер в листве, траве.

В Византийско—Российской ли синеве,

В ледяной, сияющей и живой.

И с иконы мне скажет, какой святой?

Где нет злого, лживого, и кривого.

Только Божий свет из истинного иного.

Как снискать, эту Божию благодать?

Я не знаю, как ею

обладать…

Ю.А.

Ладонь прижимаю к больному виску

Я знаю полей русских злую тоску…

В поспевающей ржи расстелю чёрный шёлк

И улягусь, крестом, головой на восток.

Пусть растопит огонь этот холод в груди

Я уже вижу мост далеко впереди —

Дощечка к дощечке, из тумана и звёзд,

Звенящий, поющий, танцующий мост…

Пусть вспыхнут, согревшись, ладони мои,

Раскину я руки и прочь от земли!

С земли и на небо бегу по мосту

Навстречу одетому в пурпур Христу.

Я плачу. Мне стыдно за пройденный путь.

О, Господи Боже, нельзя ль всё вернуть?

А впрочем, неважно: суди мне строго.

Ты знаешь, я верила, верила в Бога!…

I.Su

И вот тогда рождался новый Дух

Не демон искушать тогда являлся.

Но некий тетраморф вдруг появлялся

Из прошлого одной земной любви.

Из прошлого когда любовь являлась.

Она струилась, снова изменялась,

Я не Антоний. О! Я не святой.

Мирской я человек и не мирской..

Бывает так, что почту разношу.

И мир порой уже не выношу.

Никоим образом,

Но вынужден здесь жить.

Кому еще услуги предложить?

Могу составить личный гороскоп.

И посмотреть на звезды в телескоп.

Но мир машин, весь мир заполнил.

Из берегов выходит древний Нил.

И вьется снег над городом когда

Еще жива последняя звезда…

Ю.А.

Звёзды остывшие падают в озеро

галькой ложатся на дно.

Тёмные ели со снежною проседью

смотрят в моё окно…

Ночь не кончается, долгая-долгая,

чёрная, страшная ночь.

Звёзды всё падают – пухом, сугробами…

Ночь не уходит прочь…

А завтра, быть может, наступит весна

и небо поднимется выше,

По стылой земле разольётся вода

и солнце взберётся на крыши.

Увижу ли я, как летят облака

над синей блестящей рекою

И как зеленеет в апреле трава,

поглажу ль её рукою?..

I.Su

Духов День. Духов День

Колокол звонит везде.

Краски яркие, цвета.

Но такая суета…

Только Божия коровка

Оставалась Божей вся.

Не скорбя и не прося.

На листе еще живом

Обрела не вечный дом.

И молилась всем оса.

Восходя на небеса.

Только колокол над миром

Только куполом над синим

Только огненной молитвой

Всех святых мы спасены.

Ю.А.

Приласкай меня, западный ветер

Отыщи меня в снежном тумане,

Унеси меня в вечной лето,

Где цветёт жасмин на поляне…

Поцелуй меня, ветер, мне грустно.

Ведь мертвы все цветочные краски:

Только чёрные ивы —

на белом снегу…

И серые тучи —

приносят пургу…

Поцелуй! Мне так хочется ласки!

I Su

Затмение Луны…

Сумрачно и бесслезно.

Что знает душа твоя ночью вдыхая воздух?

Тёмного мира, серости смешанной с серой

или же света?

Тёмная? Светлая какая твоя душа? Эта?

Во мраке незнанья к Единому и Благому.

Я взываю. О том чтобы вернуться к дому.

К дому небесному. Но прежде найти тебя?

Адова да не тронет тебя змея.

Или змей ядовитый. И скорпион лжи.

Дай же мне руку твою и мою держи.

Что же не появляешься ты? Не входишь в мой мир?

Луна сегодня затмилась. И ветер сидел в листве.

И сотрясал деревья. Когда гроза.

Где ты и кто ты?

Какого цвета твои глаза?

Ю.А.

Ты – небо! Я уйду в тебя

когда наступит час утраты

Я стану каплей янтаря

в огне оранжевых закатов.

Я стану шорохом в листве,

дождём, полуночной зарницей

И тлеющих моих костей

во век не сыщут злые птицы.

Все будет так же. Но чуть ближе —

луна и звёзды, ночь, гроза…

И две звезды спустились ниже —

мои зелёные глаза…

I.Su

Зимнее Солнцестояние

В храме икону Спасителя освещает свет

зимнего солнца.

И свет говорит Душе

Несмотря на ад, яд, смрад, страх,

Грех и всех,

кто желал не добра,

Ты Живой!

Ты слышишь? Живой!

И это так.

И Спасение есть.

И открыты пути пред тобою.

Ю.А.

В пустыне выпал снег. По снегу ангелы идут

Несут покров – прекрасный плат из белой шерсти

Небесных коз…

В хрустальных небесах то плачут, то поют

Приветствие константинопольской невесте

В венке из роз.

Вот роза первая – бесценный храм Софии,

Вторая роза – Апостолеион

Вот третья – Pantokrator Manastırı,

Четвертая – Aya İrini…

сон…

I.Su

Странствие: 1

Ты, стихотворение, слушай меня,

Слушай, слушай, то тише, то громче,

Как море в порту города Акко.

Север. Дальше на север после Сахары.

После пустыни. Аэропорты. Автобусы.

Люди. Север Израиля. С юга на север

Во сколько пустынь окунается сердце?

В песок. В воду. В стихию эфира.

Видишь?

Дорога в Ципори выводит вверх. В верх Галилеи

И дальше на север. Ципори столицею был. И была

Птица над городом римлян, иудеев, филистимлян.

Была-наблюдала не птица, а Дух-наблюдатель.

Духи невидимы миру. Мир занят собой.

Странствие: 2

Жили святые, в подножия гор уходя, погружаясь,

Уже на границе миров и дальше врастая в горные корни.

Земные. Подземные. Силу вбирая, чтоб устоять и подняться.

Преобразиться, и в трепете ум умолкает.

Я осязаю Тебя. Слышишь, Душа,

шум древних наречий?

И вопрошаешь, не зная кого.

Кто? Кто еще здесь?

Кто живет у горы Мирон?

Кто живет у горы Ханаан?

Сила необъяснимая, ходит, дышит,

ее не увидеть глазами.

Суровая, бьется, выходит из гор,

но, ее осязая, можно коснуться.

И горы пещерами смотрят в глаза.

И лиственным лесом трогают воздух.

А камни… Камни молчат для глухих,

а для слышащих плачут.

Смеются. Помнят святых и других,

многих из многих.

Имя им Легион. Их изгоняли те,

кто могли изгонять.

Те, кто не мог изгонять, подчинялся.

И легион пополнялся.

В каждую точку мира может войти легион.

Тихо. Бескровно. Кто их увидит?

Те, кто не пустит их

дальше дозволенной меры.

Те, кто над ними. Имя для них

Избрано свыше. Вписано в знаки ладоней.

Куполом храма, знаками Солнца.

Посохом. Переплетением линий.

Ты слышишь меня? Кто ты? Душа моя?

Что ты здесь делаешь?

Слушаешь? Слушай. Стихотворение,

то тише, то громче.

Так, словно море в порту города Акко

с тобой говорит о тебе…

Ю.А.

Как остро пахнет трава

В предрассветном белом тумане!

И как кружится голова

В ночном цветочном дурмане.

О чём так тоскливо кричит

На дальних болотах птица?

О боги, как сладко спит

Разрушенная столица…

Ступени ведут вникуда —

Всё выше, выше и выше…

Оставленная города

Пусты, но живут и дышат.

Камни сквозь жадный мох

Глядят долгим хищным взглядом

На бледный и злой восток,

Напоенный желчью и ядом.

И первый же солнечный луч

Сожжёт колдовскую картину

На стенах. Но город живуч,

Он прячет в тень свою спину…

I.Su

Была война

И море крови залило степь.

Горел закат и полыхали облака

Над чёрным гребнем дальних гор.

Слетелись птицы, рвали мясо,

Намокли крылья их и слились

В тяжёлый грязно-красный ком.

Носились кони, обезумев,

Кося глазами, скаля рот.

Но ночь спустилась и накрыла

Тяжёлым телом этот ад.

Сомнулись скалы. Стихло пламя.

Всё кончено. Пусть новый день

Начнётся. Брошен первый камень,

Отбросив первую же тень…

I.Su

Есть абсолютный слух

И совершенная глухота.

В социальных сетях мусор и пустота.

Белый шум. Дирижирует черный уж.

И бесы танцуют в виртуальном пространстве зла.

Но любовь Божественная светла.

Расцветают деревья и птицы поют на своем языке.

В Екатеринбург Сити. И голуби «сидят» на хлебе.

И плывут облака в реке. Отражаясь в небе…

Ю.А.

Уплывает в сторону заката

Стая белоснежных лебедей.

Как надгробье, на пустынном плато

Серый город мёртвых площадей…

Камень улиц пахнет старой пылью

И похож на рыбью чешую.

На стене, прощальным взмахом крыльев

Выведено кровью «I LOVE YOU»…

Чёрным глазом смотрит, не мигая,

Старый дом, не помнящий людей.

Улетает к солнцу птичья стая —

Стая белоснежных лебедей…

Взгляд следит, как клочья тусклой ваты,

Не пролившие за сотню лет дождей,

Движутся к багровому закату

Стаей белоснежных лебедей…

I.Su

На севере Африки, в городе Хаммамете

На берегу Средиземного моря.

Загорелые итальянцы разговаривают руками.

Потомки гордого Рима подставляют себя солнцу.

И другие туристы не прочь от моря —

А до моря доходят и входят в воду.

А я смотрю на небо города Хаммамета.

Цвета Средиземного моря и города Хаммамета.

И на глазах у меня невольные слезы.

Перед небом ангельских легионов.

И ночью, когда выходят звезды,

Они понимают, что началась новая эра.

И то, как мало в Душе Мира…

Мира…

Мира…

Ю.А.

Здравствуй, Ангел долгой ночи

Мне не спится, грустно мне.

Слишком тёплый дует ветер,

Слишком много звёзд на небе,

Отражаются в окне…

I.Su

Троянская улица, дом номер 13

Резной балкон с видом на море.

Город, которого нет. И горя

В нем тоже нет. Но есть восходящее солнце.

А рядом можно увидеть такое:

Любовь слепая, ей некуда деться.

Не слепнет от солнца, переходит в иное.

В то, что идет через ваше сердце…

Ю.А.

Приходите ко мне за любовью

Я отдам вам по капле всё сердце,

Я вас выкуплю плотью и кровью,

Приходте ко мне, иноверцы!

Я возьму две доски – это раз.

Я возьму два гвоздя – это два.

Я поставлю здесь крест. И сейчас.

Я поставлю здесь крест. Для себя…

Не для птиц, что летят из пустынь,

Не для трав, что растут на камнях,

Для людей неземной красоты,

Кто назвал своим Богом меня…

I.Su

Средиземное море, море древнего мира

Сколько помнишь ты войн?

Сколько помнишь ты мира?

И военных судов, и рабов на галерах?

Где страданья предел? Где кончается мера?

Где линейных времен размыкаются кольца?

Где над миром любви восходящие солнца?

Где открыты врата вместе с окнами Рая?

Где морская вода каждой каплей святая…

Ю.А.

Я – жёлтый падающий лист

Я никогда не стану птицей

Я никогда не полечу навстречу ветру,

Но мне снится:

Я улетаю навсегда

Из неприветливой и хмурой

Страны, где солнца нет, туда,

Где свет, где пальмы над лагуной…

Туда, где золото небес

Лежит в песках пустынных пляжей,

Туда, где разноцветный лес

Поднялся на гранитных кряжах…

Я не вернусь в холодный дождь.

Я не вернусь к замёрзшим ивам.

Я не вернусь в сырую ночь:

Там так тепло, светло, красиво…

Я там совью своё гнездо

из ароматных трав и глины,

Я буду петь и тосковать

О хмуром небе над родной,

укрытой снежной пеленой,

Тоскливой северной равниной…

I.Su

Сегодня пойду в Свято —Троицкий– кафедральный…

Желтый, как осень, купол.

Листьями опадает-

Благодать покаяния. И ветер

Листья вздымает вверх.

Храм это малый остров среди

Мегаполиса-полиса..

Осень изогнута от холода,

Как человека от греха.

Дойду возможно до Александра Невского

В зеленой роще. К старцу Отцу Николаю.

На покаянии он сказал :

«Господи прости его!

Он человек добрый…»

Ю.А.

Я снова здесь. Вот церковь в три креста

 
Вот кладбище в задумчивых берёзах,
Не скинувших отжившего листа,
Застывших молча в скорбных позах.
 
 
Коснулись нежно красные лучи
Кривой оградки, розовых стволов,
Как отблеск белокаменной печи,
С которой вынут яблочный пирог.
 
 
Вот вдоль ограды – площадь до ворот,
Давно не беленных, в сети осенних трещин,
Давно уж по домам ушёл народ,
Забрав с собой из церкви свечи.
 
 
Круговорот печальных нот,
осенних паутин полёт,
Над позолотою креста
пустой обители Христа
В холодном небе октября
горит вечерняя заря…
 

I.Su

Белка меняет шубу на зиму

И пробегает по мертвой листве.

Осени время, как будто хранимо.

Словно свернулось в клубок.

В кубок излилось время дневное.

Время ночное, минуло с дождем.

Снегом не выпало. Злое. Кривое

Лезет из нижнего мира верх дном.

Да… Духи злобы гуляют по миру

Но их не вечное время, как яд.

Силы святые пройдут сквозь иконы

И Духи злобы низвергнутся в ад.

Ю.А.

Пал! Пал Вавилон!

 
Засияло небо,
Освещенное огнём
И всё видно стало в нём!
 
 
В блеске граней хрусталя
Распахнулась книга
Всех царей земных Царя —
бесконечная заря —
В ней – начало и конец —
Альфа и Омега!
 

I.Su

Несеребрянный век и в мороз облаченные птицы

В свете зимнего солнца молчат на своем языке.

Умирающий мир ждет спасения.

Высшие силы, их лица проступают сквозь воздух

Чтоб зримыми стать…

Закричать? Зарыдать?

Что же делать скажи?

Лучше демонов ночи молитвой великой свяжи.

Чтобы зла никогда причинить никому не могли.

Чтобы злоба их стала слаба, как зола и угли…

Отвори же о Боже Великий Божественный свет.

Свет струится сквозь воздух,

сквозь воздух молитву и снег.

Ю.А.

Зима пришла – в хрустящем кружеве инфанта

 
В полотнах снега, с нитками дождей
Стоит у зеркала…
 
 
Печально-синей линией аканта
Рисует ветер карту улиц, площадей
В полночных бликах…
 
 
И облака лежат так низко,
что нет возможности вздохнуть.
Все ждёт рассвета,
чтоб прийти в движенье,
Ожить в сияньи снега
и опять уснуть.
 

I.Su

Седой. Зимой. Не пьяный

Только трезвый.

Сквозь мрак и ночь

В шубейке черной.

Я улыбнусь гримасой неполезной.

Моим врагам…

Но их простить?

О взять бы только сил!

Чтоб их морозной ночью этой

Проклятием ко сну не угостить.

Но отпустить врагов и духов ночи?

И мрак и тьму, и все в чем есть изъян?

Что говорить?

О прочих и не прочих?

Не Дольче Вита? Дойчланд?

Не Дойчланд и не Чехия.

Я пьян?

О нет!

Но рифма лезет: «Розы и бурьян».

Но нет бурьяна, да и розы нет…

Есть только свет сквозь мрак и интернет.

Сквозь мрак и зиму и такой то год.

Есть Божий Свет и птицы есть полет.

От темных врат хороший отворот.

Есть боль и Вера!

Святые на воротах.

Мрак и лед.

И мрак и лед растают в новый год.

Кто правильно читает – тот поймет!..

Ю.А.

Грязен, страшен город сей —

Город смерти и страстей!

Слышишь стук? То паук

Гложет мясо до костей.

Крест – в кулак и в кабак,

То-то будет злости:

Сто собак в буерак

Тащат чьи-то кости…

Жгут костёр. Нож остёр.

Волки пляшут на лугу.

Ну! Смелей! Водку пей!

Что пожалуешь врагу?

Пожелай, чтоб шёл в Рай,

в Рае места хватит всем!

Руки – врозь! Камень брось!

Будет время собирать…

А сейчас – ноги в пляс,

Всё одно – помирать…

В глотке – крик. Ножик – вжик,

Горло сталь – напополам.

Хочешь боль? Ну изволь,

С полкило тебе отдам…

Просто так, ни за что,

Боли много у меня…

Что молчишь? Не во вкус?

А ты с солью размешай!

Вот слеза – солона —

Кружку с болью подставляй!

Вот теперь хорошо! Черти пляшут у реки…

Запевай «Отче наш», отпущу тебе грехи…

Камень лёг на песок,

Зацвела разрыв-трава.

Вышел Бог на порог,

На траве лежат дрова…

I.Su

Кто не подвластен власти тени

Кто не вмещает темноты?

В ком только свет? Его свеченье?

Кому не надобны мосты?

Чтобы ходить между мирами,

Кому открыты все пути?

Кто из трехмерной клетки мира

Мгновенно может перейти

В свободный мир от зла и боли

Не оскверненный, как огонь?

Впиши о Боже знак Спасенья

В мою раскрытую ладонь!..

Ю.А.

Ты сам – левиафан

Творишь миры, себя уничтожая.

Вот первый мир:

темнеют звёзды, умирая

И превращаясь в чёрный океан.

Из океана рыба в сеть попала-

мозаикой украсит Ватикан.

Вот мир другой:

Здесь дерево растёт и вот оно

разрезано на гроб… погружено

Во тьму, где пролежит три века,

Пока не станет декой…

Рождались новые миры, когда ты

Страдал от боли, принимал чужую боль,

творя свои барочные сонаты…

I.Su

Успей заснуть, пока вдали чуть слышно

 
Шумит, уже заканчиваясь, дождь…
Полны водой и свежестью сирень и вишни
И соловей поёт в саду всю ночь…
 
 
Усни под шёпот дождя,
Уйди под вату тумана,
Закутайся лёгким движеньем
В шелка чужих сновидений…
 

I.Su

Черемуха так пахнет под дождем…

Во времена и Тютчева, и Фета

Она так пахла. Запах…

Что же это?

Как будто нет страданий…

Снова лето

На языке цветенья говорит.

И пышная колышится природа,

И в майских сумерках прозрачный дождь летит

Две тысячи семнадцатого года.

Ю.А.

Лютый ветер в шапке волчьей

 
снег принёс в цветущий сад
 

И холодной звёздной ночью разорвал его наряд.

Мёрзли шёлковые птицы, прячась в звонкую траву,

Отворачивали лица розы, зябшие в снегу.

Но повсюду забирались пальцы северного ветра,

Звёзды грустно улыбались, вниз роняя капли света.

На востоке сок лимонный растекался над холмами.

Сад стоял – пустой и чёрный,

стылый, с мёртвыми цветами…

I.Su

Осень, дай мне щит

Из твоих лесов,

Облаков твоих дай мне свой покров.

Защити меня, Господи, прошу.

В эту осень я – то, что я пишу

В золоте твоем,

В осени твоей.

Защити меня

Ото всех скорбей.

Призови святых.

Я устал и пьян.

Иустина там, где и Киприан.

О, прости меня,

Господи. Во всем

Защити от тьмы,

От ее времен

Черных, страшных, злых.

Светлых ликов дай.

Киприан придет

И откроет рай

Через благодать

В золоте листвы.

Ангелы и Свет,

Как прекрасны вы!..

Ю.А.

Мне нравится чистый холодный октябрь

 
С мохнатыми лапами туч
В прозрачнейшем небе, наполненном ветром
С заснеженных синих круч.
 
 
Прекрасное время зарыться руками
В шуршащие листья волос…
Пока не сковал своим стылым дыханьем
Беззащитные пальцы мороз.
 

I.Su

Холодной ясной ночью в октябре

Когда мерцающие звезды,

Холодные осенние дороги,

Машины, рухлядь, старое тряпье,

Деревья в наготе и столько жизней,

Что их не сосчитать,

Их не считая,

На все существование глядят.

На все ничтожество. На все великолепье

Парковок, новостроек и больниц,

Соединенных штатов соцсетей,

«Союзов нерушимых одиночеств»,

Коттеджей, саун, клубов.

Клубов дыма, квадратов, треугольников,

Граффити, и надписи…

Все звезды выше нас.

Все звезды выше нас.

Несоразмерны.

Ничто ни с чем сравнимо быть не может.

И существует жизнь,

Непостижима, – в боли. В каждом дне.

В улыбке.

В добром слове.

Сияют звезды.

И каждый светоч мира вознесен,

Чтобы сиять.

Ю.А.

По небу ползут облака, кусая ладошки берёзок

В долине застыла река из чёрных и белых полосок.

Над этой холодной рекой стеной —

заколдованный лес,

Кто вошёл в него вслед за луной,

тот навеки ушёл, исчез.

Лишь слышен порой тихий свист,

быть может то плачет сосна,

А может быть грустный флейтист

очнулся от зимнего сна…

Но травы расскажут ему

волшебную сказку природы,

И выскользнет флейта из рук,

скатившись в холодную воду…

Над спящей застывшей рекой

стеной – заколдованный лес,

Кто вошёл в него вслед за луной,

тот навеки ушёл, исчез…

I.Su

И что тебе мирская слава?

Ирине Суворовой

И что тебе ее лучи?

И что тебе ее ручьи?

Когда Душа Спасенья ищет.

Его так жаждет и скорбит.

Ничто не сдвинется с орбит.

Всему дано свое движенье.

Ну а тебе молитвы пенье.

И в нем дано тебе Спасенье.

Благославляя и любя.

И в том Спасенье для тебя!

Ю.А.

Долгая ночь и дождь стеной

 
Только под утро придёт тишина.
Я радуюсь встрече, ты снова со мной,
Мой бессердечный ветренный брат…
 
 
Как холодно в доме, как бел потолок,
Я слышу за дверью шаги твоих ног.
Входи, я не сплю, я жду тебя здесь.
О как ты красив: ты сияешь весь!
 
 
Шагну я вперёд: «Ну а ты мне не рад?
Мои руки как лёд, согрей же их, брат!»
Я знаю, не сможешь, ты – не человек,
Я вспомнила имя твоё – Первый снег!..
 

I.Su