Текст книги "Сказы"

Князь вёл разговор с Ведагором. Он ему всё поведал, что с ним за последние месяцы приключилось. Как Златояру свою встретил. Как её опять потерял. Долго та беседа длилась.

– Ты не можешь у себя в тереме схорониться. Ты не затворник, а князь, – сказал Ведагор Свентояру.

– Вся жизнь моя по кусочкам разваливается. Чем же я перед Богами таким провинился? Ответь мне, Ведагор. Чем я им не угоден?

– Не наводи на себя напраслину. Слово сказанное ударить человека может больнее, чем кулак.

– Да куда уж больнее, – грустно усмехнулся князь.

В покои6565
  Покои – в современном значении помещение или комната. От старославянского слова покой – тишина, спокойствие. Изначально покои – это место для отдыха.


[Закрыть] вбежал стражник.

– Князь, там тебя какой-то Будислав во дворе кличет. Сказал, что не уйдёт, пока ты к нему не выйдешь. Мы его попытались взашей выставить, так он десять человек по двору распластал. Гонец за дружиной побежал уже.

Свентояр удивлённо поднял глаза на стражника и переглянулся с Ведагором. Затем медленно встал и, расправив плечи, уверенной походкой вышел во двор.

– Говори, почто звал? – крикнул он с крыльца Будиславу.

– Мне есть, что тебе сказать, князь! Да только речь моя посторонних ушей не терпит. И тебе то ведомо, и мне.

– Хорошо, следуй за мной. Ведагор, не ходи за нами. Что нужно тебе знать, я потом расскажу.

Они вдвоём прошли через палаты и вошли в небольшую комнату. Видно было, что тут Свентояр много времени проводил за книгами разными да за науками.

– Говори, что такого чужим ушам услыхать нельзя? – устало присаживаясь на лавку, сказал князь.

– Яра умирает.

– Мне в чём с того печаль? – в упор посмотрев на Будислава, жёстко произнёс князь.

– Ты, видать, меня не расслышал, княже. Яра умирает, – присаживаясь напротив князя за стол, повторил Будислав.

– И я повторюсь. Мне в чём с того печаль? – резко бросил последний вопрос Свентояр, пытаясь унять дрожь в руках.

– И во всём ты хорош, княже. И народ тебе не нарадуется. И дружина твоя сильна верой в тебя. А умом, видать, так и не окреп. Её рана не смертельная, да только она умирает. Даже Ставер её на ноги поднять не может. Слыхал о таком кудеснике?

– Кто ж о нём в наших селениях не слыхал? Сильнее волхва во всех княжествах не сыскать.

– Яра наша – дочь его на́званая. А он её на ноги поставить не может. Она жить не хочет. Угасает в ней жизнь с каждой минутой. Яра умирает, князь.

– Так она ваша! С братом твоим, а не моя! – закричал Свентояр в сердцах. – Не моя! – в его глазах стояли слёзы. – От меня что хотите? – глухим голосом спросил князь.

– Ох, и дурак же ты, княже. Неужто и ты на эту сказку повёлся? Не полюбовница она наша. И никогда не была ею. И никто к ней в шатёр не хаживал. Я слово ей дал, держать то в тайне. И слово своё, никогда до селе мною нерушимое, сейчас перед тобой нарушил. Яра – сестра наша на́званная. Сестра, понимаешь? И любит она нас всем сердцем своим чистым, так сильно, как братьев любить можно. И мы её поклялись защищать от всех злых людей, от бед, от напастей. Да только её самый страшный враг – это она сама!

Свентояр вспомнил обрывки разговора в шатре. И медленно начинал все слова в цепочку складывать. Правильную и понятную.

– Слово дай, что не врёшь.

– Да надоели вы мне оба со словами своими. Знать хочешь, почто мы каждую ночь с ней в шатре были? Она не может спать. Вообще. И лучину почти каждую ночь палим, чтобы темнота на неё не накатывала. Чтобы она в свой кошмар не проваливалась. Она словно каждую ночь в ту пургу возвращается. Кричать начинает так, что даже звери во всей округе замолкают от страха. А потом звать начинает одного человека по имени. Мне ненавистно это имя. Сказать, кого она каждую ночь вот уж скоро как десять лет зовёт? Сказать?! Али сам догадаешься, княже? – глаза Будислава пылали гневом. – Ты не стоишь даже её мизинца. И сестру мою не смей словами погаными облаивать да домыслами гадкими поливать. Не смей! Но её сейчас спасти только ты сможешь. Она только тебя в этой жизни послушает. Только ради тебя жить захочет.

– Ты видел, как она руки мои прочь от себя отшвырнула? Видел? – губы Свентояра дрожали. – Я её даже обнять не смогу.

– Ты ей муж али кто? А ежели муж, то и веди себя как мужу до́лжно. Услышь меня, Свентояр, твоя жена умирает. Её спасать нужно. Время против нас работает, – Будислав вскочил на ноги. – Так ты едешь со мной, княже? Али нюни тут свои размазывать останешься?

– Едем.

– Вот это уже разговор, – в первый раз за всю беседу улыбнулся Будислав.

Они вышли во двор. Ведагор и Бурислав шагами его из стороны в сторону мерили. Во дворе стояли дружинники в полном вооружении.

– Седлайте коней, самых быстрых и сильных. И провизии на четыре дня на троих человек приготовьте. Со мной только Ведагор поедет и Будислав. Бурислав за главного тут останется.

Дружинники кинулись выполнять приказ князя.

– Присмотри тут за всем, а обо всём я тебе апосля расскажу, – положив руку на плечо Буриславу, сказал Свентояр.

– Куда путь держите, дру́же? – только и спросил тот у князя.

– В скит к волхву Ставеру наша дорога лежит.

На поляне горел костёр. Свентояру не спалось.

– Иди отдохни, Свентояр. Я покараулю, – присаживаясь рядом с князем, сказал Будислав.

– Как вы с ней познакомились?

– И всё тебе любопытно. И всё тебе знать надобно, – засмеялся Будислав. – Ну, слушай, уж коли охота замучила. В то лето Будимира сильно ранили. Я повёз брата к Ставеру в скит. На него последняя надежда была. В его доме с Ярой мы и познакомились.

– Её Златоярой звать.

– Кому звать, а кому и в зубы битому бывать. Я однажды решил проверить, так ли это. Ну, и назвал её Златоярой. Она мне в тот день и все рёбра пересчитала, и чуть руку не сломала. И слово мне дала, что ежели я ещё раз её так назову, то зубы мне выбьет и язык вырвет, чтобы неповадно другим было. Я бы и рассмеялся ей в ответ. Да ты бы её глаза в тот миг видел. И понял я, что это имя для неё неприкосновенно. Видно, оно её переносило в ту жизнь, когда она ещё смеяться не разучилась, когда с тобой счастлива была. Мы с братом ни разу её так не называли больше. Тем летом мы её с собой в дружину и забрали. Я не знаю, какие тайны ей Ставер передал. Но сильнее её никого в нашей дружине не было. Да и не будет никогда уже. Я как-то Ставера попросил со мной размяться, он рассмеялся мне в ответ, но отказываться не стал. В тот день я себя почувствовал малым сосунком. Вот и Ярка такая же. Вся в отца нашего.

– Ставер ваш отец?

– Мы все его дети на́званные. Мы с братом – сироты. Малыми совсем были, когда сёла в нашей стороне разорили. Даже не знаем из какого будем. Родителей своих и не знали никогда. А в то лето мы и Будимира на ноги поставили, и отца обрели, и сестру нашли. Так что ежели её обидишь, я тебе сам лично голову откручу.

– Разве я могу её обидеть? Она – вся моя жизнь. Я с тех пор как девять лет назад схоронил её и не жил вовсе.

– А жена твоя вторая? Куда её дел?

И поведал в ту ночь Свентояр Будиславу всё, что с ним произошло, с того момента как от Златояры из скита Ведагора на войну уехал. Всю свою жизнь открыл без утайки. Всё, что они оба знали, воедино потом сложили.

– Ну и дураки вы оба. Гордые да упрямые. Столько лет жизни друг от друга вдали провели. Вот и не было вам за то счастья, – подытожил Будислав. – А теперь иди спать, Свентояр. Завтра в скит приедем. Тебе придётся слова для неё найти, чтобы к жизни вновь её сердце возродить.

Скит стоял на огромной поляне в глухом лесу. Не каждый к нему дорогу мог найти. Словно леший по кругу водил да из лесу выводил назад. Не каждому дано было помощь тут сыскать. Только тот человек путь находил, кто в ней действительно нуждался. А пустым людям дорога сюда заказана была.

В поле паслись кони. Поодаль корова траву жевала. Рядом с ней пара коз бегала. По двору важно ходил петух и недружелюбно посматривал на незваных гостей. Огромный пёс внимательно наблюдал за приближающимися людьми.

– Смотри, отец, кого я к нам в гости привёз, – показывая на Свентояра, сказал Будислав.

– Никак сам князь Свентояр ко мне в гости пожаловал, – усмехнулся старец, опираясь на клюку6666
  Клюка – добротная деревянная палка с загнутым концом. Старинный аналог трости.


[Закрыть]. – Да и моего дру́жку Ведагора с собой привёз. Без няньки, смотрю, не обойтись тебе, княже? – глаза Ставера искрились неподдельным смехом.

– И тебе здравия, Ставер, – сказал Ведагор. – Почто на князя понапраслину возводишь. Златояра и мне как дочь родная. Не князь меня с собой взял, а я рядом с ним ехал.

– А ты всё такой же задиристый. Прям как мой петух. Что яришься? Рад я тебя видеть, – потом Ставер перевёл взгляд на князя. – А тебе, князь, я пока не знаю радоваться али нет. Ты готов в её хоромы войти? Нашёл ли слова ей нужные? Обидишь дочь мою ещё раз, не сносить тебе головы. Никто тебе тогда защиты дать не сможет. Никто и нигде.

– Почто Свентояра стращаешь, отец? – подошёл к ним Будимир.

– А я его не стращаю, сынок. Я ему слово своё сейчас даю, отеческое, – Ставер серьёзно посмотрел в глаза князю. – Так ты готов к ней войти в хоромы, Свентояр?

– Я жизнь за неё готов отдать. Всего себя на растерзание отдать, только бы слёз в её глазах не видеть. Я не боюсь тебя, Ставер. Она тебе дочь, а мне она – жена.

– Она меня с мужем своим пока не знакомила. Моего родительского благословения не получала на союз семейный. Так ты готов войти к ней в хоромы?

– Да, отец. Я готов к ней войти в хоромы. И у тебя благословение для нас попросить готов. Нет мне без неё жизни, и не было никогда, – уверенным голосом ответил Ставеру Свентояр.

– Я тебе верю, сынок. Она зовёт тебя каждую ночь. Долго же вы друг к другу шли. Долго. Проводи его к сестре, Будимир.

В доме пахло травами, мёдом и чем-то ещё домашним. Видно, так пахнет спокойствие. Златояра лежала на кровати. Лоб был покрыт испариной. Лицо её было бледнее белоснежной подушки. Она металась в горячке.

– Нет. Нет. Не-е-ет!!! – закричала она страшным голосом, выгнув спину, а затем без сил опустилась на кровать. – Свентояр!!! Где ты? Я тебя не вижу. Не-е-ет!!!

Свентояр подлетел к кровати и встал на колени перед ней, схватив Златояру за руку.

– Я тут, родная. Я тут, с тобой. Открой глаза, посмотри на меня. Помнишь, как у алатыря6767
  Алатырь-камень – это священный камень на Руси, «всем камням отец», пуп земли, содержащий сакральные письмена и наделяемый целебными свойствами. Часто упоминается в русских заговорах, как «сила могучая, которой конца нет».


[Закрыть] слово мне дала женой моей стать? Открой глаза, счастье моё. Вернись ко мне. Нет мне без тебя жизни. Не бросай меня. Не бросай. Али возьми с собой. Я не расстанусь больше с тобой ни на миг, – он прижался щекой к её ладошке. – Я так же лежал после той битвы в бреду и звал тебя. А ты всё не шла ко мне. Но я слово тебе дал, что не убьёт меня ворог. И слово своё сдержал. Но я тебя ещё в свой дом не ввёл. Хозяйкой над домом моим не сделал. Видишь, сколько ещё неисполненных у меня обещаний? Но и ты обещалась мне детей народить. И у тебя ещё дела на этой земле есть незавершённые. Златояра, услышь меня. Твоё имя звучит для меня лучше, чем утренняя песнь соловья.

– Не каждому так позволено меня называть, только родным людям, – открывая глаза, слабым голосом заговорила Златояра. – И я тебе предупреждала, чтобы ты не касался меня, иначе пальцы переломаю. Видно, придётся слово своё сдержать, – робко улыбаясь, сказала она Свентояру.

– Почто тебе муж без пальцев? – Свентояр улыбнулся ей в ответ. – Как я тогда буду твои волосы перебирать? – он провёл рукой по её голове, поднёс одну прядь к лицу и вдохнул родной запах волос. – Как же мне плохо было без тебя. Что же мы с тобой натворили? Мы возвели вокруг себя две стены из сплошного вранья. А люди «добрые» это враньё приумножили. И прятались мы за этим враньём, словно в крепости. Я думал, что ты умерла, и схоронил тебя. А затем на весь мир жену в дом ввёл, которая мне женой никогда не была. А ты на весь мир себя выставляла блудницей, чтобы и не воскресил тебя никто. Что же мы вдвоём с нашей жизнью-то сотворили, Душа моя? – по его щекам катились слезы.

Златояра удивлённо уставилась на него, но промолчала.

– Ты знать должна, что не было у меня никого окромя тебя никогда. Ни жены другой, ни полюбовницы. Всю жизнь свою тебе верен был. И ты всё это время была мне женой верной, – он провёл рукой по её щеке. – Никого краше тебя на всём белом свете нет, и не будет никогда. Ежели хочешь мне пальцы ломать, ломай. Ежели захочешь меня в третий раз носом в землю уложить, уложи. Но я буду подниматься снова и снова и стучаться в твою дверь, пока не поймёшь, что ты и есть моя жизнь. Жена моя любимая. Ты всё ещё хочешь мне пальцы поломать, Златояра? – проведя пальцами по её губам, спросил Свентояр, а затем крепко поцеловал.

Златояра ответила ему на поцелуй, проведя рукой по волосам Свентояра.

– Позволь тебя, муж мой, кое с кем познакомить. Лютобор, подойди к нам.

Свентояр посмотрел на приближающегося подростка. Князь словно своё детское отражение в зеркале увида́л. Он перевёл удивлённый взгляд на жену.

– Ты сберегла его.

– Я сберегла его, – эхом отозвалась Златояра.

Свентояр вскочил на ноги, подхватил сына на руки и прижал к своей груди отцовской.

– Ну здравствуй, сын, – ставя Лютобора на пол, сказал князь.

– Отец, – мальчишка крепко прижался к Свентояру.

Златояра попыталась сесть на кровати.

– Не вставай! – одновременно крикнули Лютобор и Свентояр, подбегая к Златояре.

– Вынеси меня на солнце, Свентояр.

Князь подхватил жену на руки, прижав к себе, Лютобор его ухватил за локоть. Так втроём во двор и вышли.

– Отец, вот и мой муж за мной вернулся, как когда-то обещался. Дашь ли своё благословение нам на союз? – радостно улыбаясь, спросила Златояра у Ставера.

– Дети мои, я благословляю ваш семейный союз. Пусть он будет нерушим ни тут на земле, ни там в Вырье небесном. Вы заслужили своё счастье. Через все страдания любовь свою пронесли и не утратили её. Живите отныне счастливо.

На поляне потрескивал костёр.

– Ну, а остальное ты и сам знаешь. Я привёз вас в княжеский град и перед всем честным народом слово своё, матери твоей даденное, сдержал. Тебя перед всем княжеством сыном признал, а Златояру женой своей. Ввёл в свой дом её и сделал над ним хозяйкой. И нет меня человека счастливее с тех пор во всём белом свете.

– Вы ещё не наговорились? – за спиной раздался звонкий голос княжны.

– Тятя, тятя, мы венки с сёстрами в озеро запускали, – забираясь на коленки к отцу, затараторила младшая дочь.

– А я, отец, следом за близнецами сам через костёр прыгнул. И мне не страшно было, – перебил её один из младших сыновей.

К брату и отцу подбежали десятеро младших братишек и сестёр. Все наперебой стали рассказывать, как они Бога Купалу славили. Как хороводы водили. Рядом со Свентояром княжна присела, голову на его плечо склонив. Князь обнял её.

– И запомни крепко-накрепко, сын. Никогда не прикрывайся ложью, словно щитом, потому что ещё большую ложь породишь. И не нужно людской молве верить. Правду узнавай у самого человека, в глаза ему глядя. Так ты всегда знать будешь, что тебе не солгали. И друзей своих береги. Ежели бы не дру́ги верные наши, то мы бы так всю свою жизнь вдали друг от друга и прожили. Как лебединая пара, которую жизнь по разным озёрам разлучила да крылья им поломала, чтобы друг до друга долететь не смогли.

08.05.2018 г.

Сказ второй. Нити судьбы

Сильна земля наша людьми на ней живущими. Они о ней заботятся как о своей родной матушке. И она их с лаской да любовью дарами своими одаривает. А княжество сильно князем своим. Он душой своей за всех людей болеет, о каждом думает. Всё ли хорошо в домах их? Все ли накормлены? Нет ли сирот беспризорных? Не обижают ли где кого? Не творится ли несправедливость на земле его? Не ходят ли по ней люди лихие, на добро чужое зарясь? Не творят ли поругания? Не грозит ли им ворог? Всё на плечах княжеских лежит. И живут люди в княжестве Свентояра счастливо в достатке да спокойствии. На князя любимого не нарадуются.

Долгое время никто в глазах его счастья углядеть не мог. Никто понять не мог, что за напасть душеньку его терзает. И радоваться бы ему жизни при красавице жене, да счастья в том союзе не видал никто. Пока кажны человек в княжестве не узнал, что и не было семьи никакой. Что жена эта и не жена ему была вовсе.

Долгие лета́ князь Свентояр по жене своей убиенной тосковал, по сыну нерождённому всё слёзы проливал. Но про то́ лишь одному человеку во всём княжестве ведомо было. Верным ему другом все эти лета́ был жрец Ведагор. Не давал он князю сломаться от горя. Всё повторял, что тот для княжества всего живёт, что от него все жизни людские зависят.

Когда жена, отцом ему выбранная, опозорила себя на весь свет да из княжества навсегда уехала, остался князь один одинёшенек. Но Богине Макоше6868
  Богиня Макошь – у славян на Руси Бoгиня Cудeб. Отвечала за «прядение» нитей судеб. Богиня судьбы Макошь определяла те вехи, которые неизбежно должны свершиться в жизни человека. Пути судьбы на полотне жизни помогают Макоши «вышивать» её дочери: Доля и Недоля.


[Закрыть] виднее, что за полотно судьбы человеку сплести. Дочки её мастерицы, Богини Доля и Недоля, матери помощницы в этом деле были. То одну нить в судьбу впрядут, яркую да счастливую. То чёрную, горестную да печальную.

И прожил бы Свентояр бобылём свой век, Богами ему отмерянный. Но, видимо, сжалились они над князем. Вернули ему и жену его Златояру, и сына Лютобора, коих он погибшими считал. То сделали братья-близнецы. Когда старший из них Будислав слово своё крепкое, сестре даденое, нарушить решился, а младший из них Будимир брата поддержал да в путь благословил.

А когда князь Свентояр со своей семьёй воссоединился, то увидал люд честной, как изменился он. Как глаза его счастьем да радостью наполнились, когда жену свою всему княжеству представил, когда сына свого, княжича молодого, перед всем народом своим признал. И гуляли свадебку, не отгулянную, на всё княжество. И радовался народ за князя свого родного, как за самого себя. Кажны человек понимал, что ежели и раньше в их стороне всё ладно да складно было, то со счастливым князем всё ещё лучше сложится.

Я на той свадьбе гулял, гуслями бренчал, песни пел да сказы сказывал. Отшумело веселье. В княжестве Свентояра люд обычной жизнью зажил, делами своими насущными. Да всяко с ними потом случалось. Всяко бывало. Ведь что с одним человеком происходит, то и остальных коснуться может. Кто-то отмахнётся от помощи сам, а кто-то мимо чужой беды пройдёт, головы не повернёт. Так жизни людские друг с другом и переплетаются промеж собой. Да в клубок тугой, да в пряжу запутанную, что сразу и не разглядеть. И лишь Богам сверху всё видно да понятно.

О том сказ свой сегодня и поведу.

Утро было хорошим. Первый мороз землю тронул. На деревьях снежок пушистый под лучами солнца поблёскивал да глаз радовал. Дышалось в ту пору легко, словно все дела да заботы вместе с землёй на покой ушли до следующей весны. Народ урожай в закрома заготовил да такой, что давно не видывал. Словно и природа на свадьбе князя Свентояра по осени гуляла да дары ему принесла. Во всех домах достаток был да благоденствие. Люди ни в чём нужды всю зиму знать не будут.

В это утро встал князь Свентояр с улыбкой, потянулся. Кудри свои русые да непослушные рукой пригладил, оделся да пошёл умыться, чтобы ко столу вовремя выйти. Златояра по делам женским спозаранку убежала. Быстро же она общий язык с нянюшкой его, Добродеей Вениславовной, нашла. Та всё никак на княжну не могла нарадоваться. С первого же дня всё хозяйство ей в подчинение и отдала. А сама то́ советом поможет, то́ делом. В подворье княжеском много домов было. Там мастеровой люд жил, кто за конюшней доглядывал, кто за хозяйством, кто за арсеналом. Все с жёнами да детьми своими. Там где кухня находилась, с самого утра шутки да смех женский слышны были. И ежели княжна раньше войском командовала, то теперь у неё в подчинении другие воины были, да числом не меньше. Но она нет-нет да за советом к нянюшке обратится. А та только радовалась, что нужна на старости лет кому, что не сидит одна в своей светёлке.

Когда князь в трапезную вошёл, Златояра уже и завтрак мужу поставила да сама за стол присела, его дожидаючись. Волосы русые в две косы заплела, платье белое с вышивкой красной надела. Щёки румянцем горят, глаза голубые небо затмевают. Только вот на лице её тревога застыла, словно испужалась чего княжна.

– Утро тебе доброго, Златоярушка, – молвил Свентояр, заходя в покои. – Никогда на тебя наглядеться не смогу, Душа моя. Надышаться тобой жизни мне не хватит. Почто взор твой печальный в такой день хороший? – удивлённо застыл он, княжне в глаза глядя. – Отчего тревогу в глазах твоих вижу? Али нездоровится? – в тревоге спросил князь.

– Всё хорошо, лю́бый, всё хорошо, – подошла к нему Златояра, рукой по щеке погладила, в глаза его синие заглянула.

Свентояр крепко жену к груди своей прижал да поцеловал в уста сахарные. Потом отстранился да и застыл в немом вопросе.

– Да всё пустое, родимый. Может, то тревоги женские глупые, – попыталась отмахнуться Златояра от вопроса.

– Я же вижу, что не пустое, – упорствовал Свентояр. – С дитём ли что-то?

– Нет. Наш сын подрастает, с ним всё хорошо, – улыбнулась Златояра, рукой живот погладив.

– Это дочка растёт, – завёл шутливый спор Свентояр, положив руку поверх кисти жены. – Вся в мать – красавица. Но ты не ответила. Как я за стол в тревоге сяду?

– Мне сегодня стан воинский вспомнился. Братья мои как там поживают? Лютобор к воеводе Буриславу с третьими петухами умчался, едва перекусив. Он никак общий язык со сверстниками своими найти не может. Ведь он долгие лета́ в ските у деда Ставера рос. А ну как ни с кем не сойдётся? С сыном воеводы Лютомиром подрались, что чуть разняли. Два воина юных так сошлись, как оба живы только остались? С тех пор так и не разговаривают друг с другом. Как не выпытывала у сына, с чего повздорили, молчит о том.

– Уж тебе ли за синяки да раны переживать, за ссоры меж воинами тревожиться? – искренне засмеялся Свентояр. – Али в твоём войске такого никогда не бывало? Почто за пустое расстраиваться. Двоих мальцов-Лютых вместе жизнь свела. Я за этой дракой вижу дружбу крепкую в скором. Помяни моё слово. Я и сам по малолетству Буриславу не один тумак подарил, да и он мне в ответ отвесил их, не пожалев. А сейчас он – дру́жа мой верный. А за братьев и вовсе переживать не стоит. Я их на разговор пригласил. Так что ты печали свои да тревоги в прошлом оставь, готовься лучше гостей встречать.

– Как приедут? Когда ждать-то их? Почто молчал, мне не говорил? – удивилась Златояра, а у самой лицо от радости так и засияло.

– А так. По моему зову приедут. Вот увидишь, ежели всё сложится, как я думаю, то тебя та весть обрадует. Но о том я опосля встречи с ними тебе расскажу. А ждать их совсем скоро надобно, на днях приедут, – засмеялся Свентояр и поцеловал жену в макушку6969
  Примечание автора: «Поцеловать в макушку» означало «благословить». Родительский поцелуй в лоб своих детей – это родительское благословение на дела или в дорогу.


[Закрыть]. – Так мы снедать сегодня будем, али я заутрок7070
  За утрок или заутрок – действие, совершаемое после наступления утра, то есть за утром. Завтрак – от древнерусского «за утрок», «заутренья», то есть еда с раннего утра, спозаранок.


[Закрыть] голодным останусь?

Златояра радостная засуетилась возле стола, забыв про свои тревоги да печали. Обдумывая чем братьев потчевать7171
  Потчевать – угощать; предлагать покушать или выпить что-либо.


[Закрыть] с дороги будет, чем их порадует. Так утро и пролетело. Князь Свентояр по своим делам отправился, а Златояра по своим.