Текст книги "Разные судьбы одна истина"

Разные судьбы, разные истории, но одна истина и это: умение любить и сострадать…

Искандер Муратов.

Dédié à ma belle mère,

la femme dont je suis obligé de prix

de sa vie, et m', D. M.

Зеленая стена…

Пятое Авеню, Нью-Йорк, 18:05 p.m.

За окном опять идёт дождь. Множество зонтов, цветной мозаикой, перемещаются по обеим сторонам улицы, а под ними вечно спеша куда-то, торопливо бегут люди, смотрящие целенаправленно только вперёд.

Нью-Йорк – великий город! Вот уж несколько веков, подталкивающий своих жителей беспринципно идти к намеченной цели, ежеминутно двигаясь, как белка в колесе. Здесь каждый живёт своими правилами, своими устоями. Все понимают, что с утра до вечера надо усердно работать. Всегда улыбаться. Быть добропорядочным жителем этого огромного мегаполиса, чтобы не отставать от общества. Нью-Йорк этого не любит.

Я – не ньюйоркец в пятом поколении. Я – простой эмигрант, переселившийся в Соединенные Штаты Америки в конце восьмидесятых со своей семьей из бывшего Советского Союза.

Мы жили когда-то в Николаевке, в Крыму . В доме, с видом на море. Дом был старинный и очень большой. В нём прожили несколько поколений нашего рода.

Стены дома выходили прямо на море и были обвешаны чудесными лианами, кусты которых, были посажены ещё моими предками. От переплетения лиан со стеной можно было смело сказать, что стена была зелёного цвета. Ещё в детстве я замечал, как мой отец очень часто сидел на скамейке под лианами и смотрел на море, потом к нему присоединялась мама.

Для нашей семьи, эта скамейка с зелёной стеной, стали своеобразным атрибутом любви и семейности нашего рода.

В 1967 году, когда мне было десять лет, мой отец умер. Перед смертью он настоятельно просил, всеми силами оберегать наш дом, не продавать и не отдавать его никому и никогда.

Но в конце восьмидесятых в стране начинался период перестройки. Тогда сестра моей мамы, проживающая на то время в Австрии, переехала в Америку. И после отправила нам приглашение посетить её.

Поначалу мы всей семьей засобирались в дальнюю дорогу погостить. Но время было неспокойное и в какой-то момент мы решили полностью иммигрировать в США. Мне, как ставшему главой семейства после смерти отца, было тяжело сделать выбор между продажей дома и иммиграцией. Ведь когда-то я обещал отцу не продавать его. Но обстоятельства необходимости первых денежных средств в чужой стране, заставили меня принять решение в пользу продажи. Таким образом, в 1989 году, после продажи дома, мама, моя супруга Инна, наша пятилетняя дочь и я уехали из страны навсегда.

Нью-Йорк встретил нас холодным атлантическим ветром.

Мы поселились у сестры моей матери в многолюдном Бронксе, его ещё называли New York City. После Николаевки этот город казался мне огромным и безграничным. Говорят, что объехать весь Нью-Йорк можно за три дня, а мне казалось, что это просто не возможно.

В Симферополе я работал поваром в «Интуристе», что помогло мне сразу найти работу в итальянском ресторане. Единственным условием было – изучения английского языка. Для меня это было не лёгким испытанием. Моя дочь Лера в тот год пошла в первый класс местной школы. Она быстро учила язык и легко адаптировалась в обществе. Супруга Инна устроилась швеей в ателье, владелицей которого была русская женщина по имени Наталья. Супруге моей повезло, так как Наталья обучала её языку в свободное от работы время. Единственным человеком в доме, кому этот язык был не интересен, была моя мать, потому что её всегда и везде сопровождала её сестра.

Работая в ресторане, я подружился с хозяином, итальянцем по имени Лацио. Он учил меня готовить европейские блюда. Работа шла с лёгкостью. С неимоверной быстротой набирались знания по приготовлению разнообразных блюд экстра – класса, многих народов мира. Но легче всего мне давалась итальянская кухня.

Впоследствии я открыл свой ресторан на одной из престижных улиц Нью-Йорка. Естественно, первое время я арендовал его, а после и выкупил совсем. В последующие годы мой ресторан стремительно становился популярным. Основная часть посетителей состояла из представителей бизнес элиты этого огромного мегаполиса. Очень часто ко мне в ресторан приходили звёзды шоу бизнеса и представители киноиндустрии.

Жизнь протекала умеренным чередом, каких – то событий и мероприятий. Годы летели. Мать на девяносто первом году ушла из жизни. Её смерть для меня была тяжёлой утратой. Пока она была рядом, не смотря на то, сколько мне лет, я всё равно оставался для неё всего лишь ребенком. Тем маленьким мальчиком в коротких штанишках, который в погоне за гусями бегал вокруг дома, размахивая палкой. Её любовь ко мне радовала и придавала мне сил. Теперь, когда её не стало, появилась некая пустота в моей душе. Воспоминания о ней немного утешали.

Шёл две тысячи шестой год. Ровно через год, после смерти матери, моя дочь Лера вышла замуж за своего однокурсника, коренного американца по имени Джо. Они познакомились в институте. Я был безумно рад счастью дочери. После, родилась внучка, и мы назвали её Вероникой, в честь моей покойной матери.

С годами мы с супругой очень часто стали спорить и даже ругаться. В какой-то период за ней начал ухаживать молодой мужчина по имени Стив, порядком моложе её, и она отвечала ему взаимностью. Это стало отражаться на наших с ней отношениях. Много раз я пытался поговорить с ней без ссор, но все разговоры заходили в тупик. Впоследствии, мы решили развестись. Так как дальше продолжать наши отношения, не было смысла.

Я чувствовал себя подавленным. В голове не укладывалось то, как легко, после десятилетий совместной жизни, можно просто перечеркнуть всё в одно мгновение. Моментами, перед глазами проносились счастливые дни супружеской жизни, которых уже не вернуть. В те дни, единственной радостью для меня были дочь и внучка. По выходным я приглашал их в свой ресторан и угощал вкуснейшей Неапольской пастой и горячим, свежеиспеченным мною факачо и, конечно же, хорошим вином. Каждый раз, Лера хвасталась Джо, что она выросла в этом ресторане, показывая те места, где, будучи кудрявой малышкой, бегала за мной, держась за фартук.

Пролетали годы, а я всё ещё был одинок. Порою сутками оставался в ресторане, лишь потому, что дома меня никто не ждал. И это было печально.

В один из таких ничем не примечательных будних дней, двери ресторана открыла женщина, невысокого роста, изысканно одетая, примерно моих лет, с очень красивыми глазами и необычайным шармом. За годы работы в ресторане, множество посетителей вошли в эти двери, но ещё никто не задерживал мой взгляд на себе так надолго, как она. Очень захотелось подойти к ней. Некая сила неистово потянула меня в её сторону. Но на тот момент я ещё не понимал своего состояния. Отбросив робость, я решился подойти. Взяв только что испечённый штрудель с корицей и чашечку кофе, я неуверенным шагом направился в её сторону, не снимая фартука.

– Good day miss, would you like to taste my desert?

– Оh, thank you. It must be nice?

– My name is Alexander, and I hope you'll like it? – сказал я с надеждой. Впервые изменяя традициям, я не хотел отходить от стола, пока она не попробует и не скажет своего мнения.

-Mmmmm, it's very nice and delicious Alexander! Are you Russian? – спросила она с улыбкой.

-Yes, – ответил я.

– Oh, me too,– улыбнулась она. И мы оба рассмеялись.

-Александр, вы – кулинар от Бога! Очень вкусно! Меня зовут Божена, – протягивая руку, представилась женщина.

– Спасибо Божена. Я рад, что вам понравилось! Позвольте заметить, у вас очень красивое имя, – сказал ей я.

– Благодарю за комплимент! Мои друзья из-за моего невысокого роста называют меня «Божьей коровкой». Поначалу я злилась, а потом перестала обращать на них внимание,– улыбаясь, сказала она.

И мы оба вновь рассмеялись. Сняв фартук и подозвав официанта, я попросил себе штрудель и горячий кофе. Весь персонал моего ресторана наблюдал за нами, и немного удивлялись моему поведению. Я вёл себя, как юный мальчишка. Мне было необычайно легко в общении с этой женщиной.

– Какими судьбами на Пятом Авеню? – спросил я невзначай.

– Я посетила музей Метрополитена и посмотрела работы именитых художников, таких как: Халс, Ван Дейк, Тьеполо и Пуссен. Давно мечтала посетить этот музей. А после, решила попить кофе и вот я оказалась перед вами.

– Вы художник? – спросил я.

– Не совсем. Я преподаю историю на факультете МГУ, живопись – мое увлечение. Но в Москве я уже выставляла пару своих работ в частных галереях, – скромно ответила Божена.

Увлеченные интересной беседой, мы не заметили, как пролетело несколько часов. Выяснилось, что Божена – вдова. Дети выросли и жили со своими семьями. Она с гордостью показывала фотографии своих внуков. В свою очередь я рассказал ей, как оказался в Нью-Йорке. Показал фотографии Леры с Вероникой, устроил ей маленькую экскурсию по ресторану, даже продемонстрировал мастер – класс по приготовлению «Фуагра». Показал гордость ресторана – мой винный погреб.

Нам было безумно интересно общаться друг с другом. Она прилетела всего лишь на десять дней. И уже через день, ей нужно было лететь обратно в Москву. На прощание мы обменялись телефонами.

В тот вечер я не мог найти себе места. Всю жизнь скептически относился к фразе «любовь с первого взгляда», но сегодня в свои пятьдесят семь лет, я впервые поверил в силу этого высказывания. Словно двадцатилетний мальчишка, влюбившись с первого мгновения.

Уже через час после расставания я позвонил ей.

–Божена, Вы доехали? – спросил я с трепетом.

-Да, Александр. Спасибо, ещё раз, за очень вкусный штрудель и прекрасный день, подаренный вами, – ответила она.

– Не стоит благодарности! По правде сказать – сегодня я счастлив. Мне безумно не хватало общения с такой прекрасной женщиной, как вы. За годы душевного одиночества, человек становится отрешённым от подобных чувств эйфории.

– Да Вы правы! И вы очень интересный и галантный мужчина. С вами я даже не заметила, как быстро пролетело время и стемнело за окнами. Ваш винный погреб очень интере…– не успела закончить фразу собеседница.

– Божена,– я перебил её.

И в ответ, не досказав предложение до конца, она робко произнесла:

– Да Александр…

– Я…я…ждал вас! Я не могу вам описать свои чувства… я не могу…,– и тут опустив глаза, я остановился. Я не знал, что происходило со мной. Мое сердце билось всё сильней и сильней, словно сейчас вырвется наружу.

– Александр, с вами всё в порядке? Почему вы замолчали…,– с волнением спросила она.

-Божена, прожив столько лет, я так и не научился врать. И скажу вам честно, я очень и очень долго ждал этого момента. И вот, влюбился, как юный мальчишка. Больше не могу ничего сказать….простите, Спокойной ночи! – тихо ответил я.

Она хотела сказать что – то другое, но лишь сдержанно ответила: «Спокойной ночи, Саша!»

После разговора с ней, я прошёл за барную стойку, налил стакан виски и начал размышлять о жизни. Да, я добился многого. Прожил счастливую жизнь, но глубоко в душе был одинок. Богатство человека определяется не миллионами долларов, а людьми, которым ты нужен, теми, кто ждёт тебя дома. Счастье – это когда просыпаешься утром рядом с любимым человеком, смотришь подолгу в ласковые и любящие тебя глаза. Вместе радуешься счастливым моментам, заботишься о её здоровье и с трепетом оберегаешь любовь.

На следующий день Божена улетела в Москву. Сложно описать те чувства, когда провожаешь человека, которого ждал всю жизнь. Но тот день для меня стал незабываемым. Для себя я понял одну главную истину: к чёрту всю эту суету! К чёрту все эти достижения, когда рядом нет человека, по которому ты уже скучаешь в его десятиминутное отсутствие. О большем я уже и не говорю. Зачем всё это? Когда по утрам ты не можешь обнять любимую и с душой сварить кофе для неё. Почему и для чего мы приходим в этот мир? С какой целью? И чтобы кто ни говорил, мы приходим в этот мир парами. Счастлив тот, кто находит её, вместе переживают, вместе засыпают, понимают друг друга с полуслова и полувзгляда. Вместе встречают восход, наблюдают, как растут дети, как появляются внуки. Прожив счастливую жизнь, обнимают друг друга десятилетиями и до глубокой старости.

Мне скоро шестьдесят, как жаль что в погоне за славой и прихотями, я не уделял внимания самым простым ценностям. Почему? Я не виню свою бывшую супругу. Может она ушла к Стиву именно потому, что увидела его заботу и любовь по отношению к ней. Я желаю ей только счастья. Теперь я многое понял. Жаль, что только к шестидесяти годам…

Прошёл год с того времени. Мы с Боженой постоянно общались по видеосвязи и телефону. За этот год, произошло много событий. Крым стал частью России и вернулся к исконно русской истории. Я выкупил дом, в котором вырос. Когда я прилетел в Николаевку, первым делом посетил могилу отца, где стоя на коленях, просил прощения за моё почти тридцатилетнее путешествие.

Вернувшись домой и даже не открывая ворота родного дома, я присел на скамейку и как всегда оторвал листки лианы и вдумчиво, со грустью на глазах, смотрел на море, крепко держась за перила скамейки, которые тридцать лет не держал…

Я открыл маленькую гостиницу и ресторанчик в нашем доме. Каждый день к нам приходят туристы, я готовлю для них самые вкусные свои творения.

Божена переехала ко мне в Крым. И знаете, эти туристы даже и не предполагают, что на кухне для них творят владелец одного из престижнейших ресторанов Нью-Йорка и профессор истории.

Самое главное мы вместе! И мы вместе встречаем рассвет.

Каждое утро для моей Божены я с любовью варю ароматный кофе.

У нас появились друзья, такие же, как мы "старички", любящие друг друга. Мы ходим в гости, дружим семьями. Вечерами мы с моей любимой сидим на скамеечке у дома, и смотрим на море, как когда-то мои родители.

Я счастлив! Я не одинок! Я люблю! И совсем не важно, что мы так поздно встретили друг друга. Важно то, что мы обрели своё счастье и душевный покой.

Крым, Россия 2015 год.

Ангелы нужны и на небесах

Я спала… Ну, или мне так казалось. Наверное, где – то в подсознании я могла и дремать. Никак не могла уснуть после клуба. Жутко болела голова. Я снова выпила много пива, вперемешку с кальяном. Где – то далеко я слышала детский смех, но не могла понять, откуда в голове доносился этот голос и смех. Я очнулась в холодном поту. Было поздно. Я встала и побрела на кухню. Заварив крепкий кофе, стала листать свою страничку на «Фэйсбук». Там всё как всегда – много рекламы и всяких беспринципных сэлфи. Не сказать, что я была светской львицей на московских тусовках, но мои странички в социальных сетях отражали каждый момент моей жизни. И выставленные мною фотографии, набирали большое количество нелестных комментариев.

Интересно, почему же люди становятся такими завистливыми и злыми?

Всё как обычно. Ничего интересного и я собралась уже покинуть мою страничку, как вдруг заметила пост с заголовком " Помощь Нуждающимся", где волонтеры выставили фото девочки лет десяти – двенадцати, по имени Виктория. Девочка нуждалась в финансовой помощи из-за тяжелой болезни. Я стала всматриваться в её красивые и одновременно грустные глаза. Не знаю, почему, но меня как будто пробило током. Вся моя жизнь и жизнь всей планеты на доли секунды пронеслись перед моими глазами. Где-то из-за войны погибают невинные дети, а где-то в Африке нуждаются в глоточке воды и крошке хлеба. Я еще раз посмотрела в её глаза, в них чувствовалось огромное желание жить, ведь как каждой девочке ей, наверное, хотелось прожить своё беззаботное детство, испытать первые чувства любви, создать семью и родить детишек от любимого, да и просто ЖИТЬ И ДЫШАТЬ КАЖДЫЙ ДЕНЬ…

Я решила для себя, что обязательно помогу ей, чем смогу. Иногда тусовочная жизнь приедается и хочется, сделать что-нибудь полезное, доброе и просто человеческое. Ведь, несмотря на все комментарии про меня в «Инстаграмм» и на «Фэйсбук», я всё равно остаюсь неплохим человеком.

Дождавшись раннего утра, я набрала номер, выставленный на страничке «Фэйсбук».

После третьего гудка, поникшим голосом мне ответила женщина:

– Алло.

– Здравствуйте, я прошу прощения за столь ранний звонок, это мама Виктории? Я по объявлению звоню, меня зовут Анастасии, – бодро сказала я.

– Доброе утро, Анастасия. Меня зовут Евгения. Я мама Виктории, – грустно ответила женщина.

– Евгения, скажите, пожалуйста, чем я могу помочь Вам? – поинтересовалась я.

– Настя, я даже не знаю. Если только лекарствами, то было бы не плохо, – проговорила она.

Я спросила адрес и, не смотря на столь ранее время, стала одеваться. Уже через час я была в больнице.

Когда я вошла в палату, то увидела перед собой молодую женщину, склонившую голову над кроваткой девочки. Видимо она была уставшей и, не дождавшись меня, уснула, положив голову на животик дочери. Девочка гладила руку спящей матери и грустными глазами смотрела на восходящее солнышко. Осторожно переведя ангельский взгляд на дверь, у которой я стояла, она тихо поздоровалась.

– Привет Виктория! Меня Настей зовут. Я привезла тебе моего мишку Tэдди, он самый лучший друг на свете, держи! Я дарю его тебе! – подойдя к кровати с улыбкой, пролепетала я.

Взяв Мишку в свои объятия, девочка улыбнулась, и я ещё раз убедилась в том, как же беспомощны дети перед страшными обстоятельствами, которые, уготавливает им суровая и безжалостная матушка Судьба.

Я прослезилась, нежно прикоснулась губами к макушке девочки и прижала к себе, скрывая свои слёзы. Я чувствовала её сердцебиение и мысленно считывала каждый стук её сердца, которое кричало о том, что оно очень хочет жить. Жить и радовать своих любимых родителей, друзей. Просто наслаждаться жизнью.

– Девочка моя, ты знаешь, что означает твоё имя? – спросила я тихим голосом.

– Виктория – это победа. Знаешь, я недавно видела сон, в котором разговаривала с маленьким ангелом, и он сказал, что я тоже ангелочек и «возможно», нужна им там на небесах! – с гордостью произнесла девочка.

Я, еле сдерживая слёзы, выбежала из палаты в коридор и уже там расплакалась навзрыд. Ну почему я так привязалась с одного взгляда к этому маленькому человечку?! Ах, как же это не справедливо!

Почему Боженька так рано хочет отнять её у родителей, которые очень любят свою дочь и которым она так дорога?! Ну почему мы не можем ей помочь? Почему она не может полноценно расти и радовать всех? Слишком много вопросов… Хотя мы должны понимать, что ничто не остановит ангела смерти, и в таких случаях мы должны только проявить веру в лучшее и просить, умолять небеса о помощи…

Сразу за мной в коридор вышла Евгения. Я обняла её, и мы долго говорили о том, чем я могу помочь. Евгения протянула мне копию рецепта с названием лекарств, и я, не медля ни минуты, побежала в ближайшую аптеку. Купив всё необходимое по списку, вернулась и передала пакет Евгении.

Я вышла покурить на улицу, присела на скамейку и глубоко опустила голову. Я даже не курила толком, все мысли были заняты только тем, как помочь маленькому ангелу.

И тут меня осенило, я решила пост, который выставлен на «Фэйсбук», запустить по всем социальным сетям и ездить по городу, а если понадобиться то и по всей стране, собирая средства на помощь Виктории от всех граждан нашей Родины.

В запасе было всего лишь месяц – полтора. Опухоль в голове девочки медленно начинала развиваться.

Вернувшись, домой я опубликовала пост и выставила фото малышки во все социальные сети в Рунете с таким текстом:

«Добрые люди, у всех у нас есть сердца, ради всего святого, отвлекитесь на минуту и прочтите моё сообщение. Посмотрите на фото этой девочки. Её зовут Виктория ей 10 лет и у неё опухоль головного мозга. Нам конечно, сейчас очень нужна финансовая поддержка каждого из вас, но больше всего нам необходимы ваши несколько минут, в которых вы обратитесь к Всевышнему с мольбами о выздоровлении маленькой девочки. Пожалуйста, кем бы вы не были, где бы вы не находились, помолитесь за Викторию!»

В тот же день мой призыв облетел весь мир. Сначала сотни, а потом тысячи и тысячи комментариев стали приходить на мою страничку. Люди со всего мира начали просить Бога об исцелении девочки. Я была счастлива, от того что всё таки у нас у всех есть добрые сердца, которые умеют всё ещё сопереживать и отзываться на чужое горе.

Да! Мир не без добрых людей.

Каждый день я посещала Викторию с разными игрушками и подарками, которые приходили со всего мира на мой адрес и адрес родителей девочки. Появились люди, которые, помогли привести для малышки опытных специалистов из самых лучших клиник мира.

Как говорится – мысль материальна. Болезнь отступала стремительно. Виктория начала поправляться. Врачи лишь разводили руками, удивляясь тому, какие чудеса способна сотворить сила мысли.

Виктория одержала победу, полностью оправдав значение своего имени.

Прошло более трех месяцев, девочку выписали из больницы, она вернулась к обычной жизни. Снова стала посещать школу, играть с подружками, радовать нас своими успехами. Она снова начала ЖИТЬ.

В один из прекрасных дней Евгения с Викторией пришли ко мне в институт. Мы встретились в фойе. Евгения расплакалась, и крепко держа меня за руки сказала:

– Спасибо тебе, Анастасия! Ты человек с большим сердцем! Дай Бог тебе здоровья! Виктория теперь и твоя дочь.

– Ну что ты, Евгения, не стоит благодарить меня. Самое главное верьте в лучшее и не забывайте делать добро тем, кому это необходимо, – сказала я.

Затем опустившись на колено перед девочкой, я взяла её за руку. Снова, как когда-то совсем недавно, я смотрела в её глаза, теперь уже полные жизни и света и произнесла:

– А ты, Виктория, если увидишь во сне того самого маленького ангела, скажи ему, что пока не время быть ангелом на небесах. Может быть, только лет через сто, – улыбнулась я и поцеловала девочку в щёчку.

– Хорошо Настя. Я передам, обязательно. Если увижу, конечно,– сказала она улыбаясь.

Прошёл год после этих событий. Виктория растет, учится, мечтает стать врачом. Я часто навещаю её, и мы вместе ходим в парк и просто проводим время вдвоём.

Мы стали одной семьёй.

Как лучший волонтёр года, я получила награду от многих международных и российских организаций. Ни в коем случае не подумайте, что хвастаюсь я, нет…Я горда тем, что всё еще есть добрые люди с благородными сердцами.

Эта история и мой скромный вклад в судьбу девочки Виктории, заставили меня посмотреть на жизнь глазами невинных детей, а не глазами одурманенных людей, дымом бессмысленного кальяна.

Вороновы

Я была на паре. Заканчивался последний семестр учебы.

Конец мая всегда был чем-то воздушным, манящим вдохновляющим на безбашенные поступки. Хотелось улететь на море, прогуляться по пляжу в шикарном купальнике, выставляя на показ красивые формы своего молодого тела. Ловить восхищенные взгляды мужчин, вальяжно лежавших на шезлонгах и смотревших поверх своих солнечных очков, вслед уходящей меня и цокающих, качая головой, как бы произнося про себя: «Ах, какая штучка!», вызывая своими действиями гнев спутниц, загорающих рядом. Может это и эгоистично и не красиво с моей стороны, но поверьте мне, именно это и есть тайное желание каждой женщины. Так было, есть и так будет всегда.

Мечты остаются пока только мечтами. Вместо лета с пальмами и восхищенных мужчин, во время летних каникул меня ждёт работа. Я должна хотя бы чуть-чуть заработать перед последним, четвертым курсом. Хотя, я с первого курса в свободное от учебы время работала, кем придётся. Профессии были разные. Где – то мыла посуду, где-то нянчила детей. Работы я не боюсь, поэтому хваталась за любую возможность подзаработать. Мне помогала, старший менеджер кадрового агентства, Людка, которой я сразу приглянулась. Она всегда мне говорила: «Настёна, есть работа. Очень хорошая семья, рекомендуем тебя, как простую и порядочную девушку. Надо поработать домработницей или, например, гувернанткой». Вот так она частенько помогала мне с заработком. Я всё делала с душой. Выполняла свою работу на совесть и выкладываясь на все сто. Но при этом, на учебе я успевала делать успехи.

На днях позвонила Людка и сказала, что есть работа на всё лето. Она заключалась в том, что нужно было присматривать за пожилой парой. Я с радостью согласилась.

– В общем, так Настёна, с тебя требуется убирать, содержать всё в чистоте, готовить по требованию хозяев. Очень порядочная, интеллигентная пара. Старику восемьдесят пять, а старушке восемьдесят три года. Оба профессора, лауреаты какие-то. Дети живут в Риге. Они хорошо платят. До тебя там работала Ленка Селиванова, но её угораздило выйти замуж. Поэтому записывай адрес, – пролепетала Людка впопыхах.

По указанному адресу я была уже через час. Светлая и добрая улица Якиманки, олицетворяла собой целую эпоху истории старой Москвы. Чего только не видели стены этих старых переулков! Они переживали столетия и становились свидетелями разных судеб, складывавшихся счастливо, а иногда и не очень. Судьбы простого русского народа и судьбы выдающихся личностей той или иной эпохи.

Я поднялась на второй этаж, и позвонила в дверь. В агентстве меня предупредили, что старики плохо слышат. Поэтому спустя минуты три, я вновь нажала кнопку звонка. На этот раз мне открыл дверь пожилой мужчина в очках из тяжелой роговой оправы.

– Здравствуйте, я Настя. Из агентства, – с улыбкой проговорила я.

Старик был одет с иголочки. На нём был шёлковый халат, из – под которого виднелся аккуратно заправленный в ворот рубашки шейный платок светло – голубого цвета. Бережно зачёсанные назад белоснежные волосы, придавали ещё большей солидности всему образу.

На секунду задержав на мне взгляд, слегка улыбнувшись, мужчина распахнул дверь, чтобы я смогла пройти внутрь квартиры. Закрыв за мной дверь, он обратился ко мне:

– Надевай всегда тапочки. В доме немного сыро после весны. И ещё, Анастасия, у тебя очень благородное и красивое имя, проговаривай его полностью. Меня зовут Пётр Степанович Воронов. Проходи, в зале нас ожидает моя маленькая принцесса Елизавета Григорьевна, – улыбаясь, произнес он. Манеры поведения Петра Степановича меня поразили.

Коридор этой квартиры казался огромным для меня. В зале в инвалидной коляске нас ожидала совсем маленькая старушка. На меня смотрели маленькие, но ярко выраженные голубые глаза. Несмотря на свой преклонный возраст, она сидела с укладкой на голове и накрашенными губами. Пётр Степанович подал мне стул, и мы сели напротив Елизаветы Григорьевны. Она улыбалась. В её улыбке и в некогда красивых чертах лица я увидела облик счастливой, стареющей дамы. Женщины, которая прожила, возможно, нелёгкую жизнь со всеми её тяготами и лишениями, но, тем не менее, не подающая виду. Мои мысленные изучения прервал Пётр Степанович:

– Лизонька, познакомься это Анастасия. Её прислали к нам из агентства, – медленно произнёс он.

– Очень приятно! Чувствуй себя как дома, доченька, – проговорила старушка.

– Спасибо,– сказала я и улыбнулась в ответ.

– К сожалению, я не встаю, но Пётр Степанович тебе покажет, что в доме и где, – с улыбкой произнесла Елизавета Григорьевна.

В тот же день я приступила к своим обязанностям. Всё убрала и перестирала. Прибираясь в шкафу, я увидела два кителя с медалями. Судя по всему, мои интеллигентные пенсионеры были участниками Великой Отечественной Войны. Мне не терпелось тут же расспросить Петра Степановича, но я молча закрыла шкаф.

Пётр Степанович и Елизавета Григорьевна были заняты своими делами. Несмотря на свой преклонный возраст, Пётр Степанович всё ещё читал книжки. А Елизавета Григорьевна смотрела передачи по телевизору.

Близился вечер, я поинтересовалась, чтобы они хотели к ужину. На что Пётр Степанович аккуратно отвел меня в кухню и сказал:

– Девочка моя, впредь будь добра, с такими вопросами обращайся только ко мне. Видишь ли, у нас не всё, и не всегда бывает в холодильнике, и мне как мужчине и хозяину этого дома не очень удобно говорить об этом, а тем более отказывать моей супруге в чём – либо. Хотя она и не спрашивает, не капризничает. А пенсия у нас хорошая. Когда приносят её, я покупаю всё необходимое, вплоть до цитрусовых и хороших конфет. А сегодня на ужин у нас творог и яблочки с терки, с молочным чаем «Улун», – сказав это, он быстрым шагом пошёл обратно в зал.

Ещё какое-то мгновение, после ухода Петра Степановича, я просто молча стояла и смотрела ему в след. В голове вертелся только один вопрос: «Как спустя столько лет, им удалось пронести такое трепетное отношение друг к другу?»

Так и протекала моя работа в доме Вороновых. Старики не капризничали, напротив, всегда улыбались и шутили. Пётр Степанович каждую субботу, усаживался напротив своей маленькой принцессы и читал ей вслух стихи русских классиков, иногда дело доходило и до зарубежных поэтов. В день, когда приносили пенсию, он давал мне деньги на покупку бананов, манго и самого вкусного шоколада к чаю. Особое внимание Пётр Степанович, уделял выбору сорта чая.

Со временем, мне стало известно, что они вместе уже более 60 лет. Познакомились и полюбили друг друга на фронте. После войны оба с отличием закончили математический факультет МГУ, поженились. В 1966 году у них родился сын Алексей. Пётр Степанович и Елизавета Григорьевна вложили всю душу в него. Сейчас Алексей математик и живет в Риге. Иногда сын балует своих родителей денежными переводами. Елизавета Григорьевна всегда хвалила сына за его успехи, показывала фотографии своих внуков.

Но самое трогательные было то, что каждый вечер, перед сном Пётр Степанович делал массаж маленьких ножек своей супруги. Порою даже целовал их.

Однажды я как обычно шла на работу, в уже ставший мне родным и таким уютным дом моих стариков. Подходя ближе к подъезду, я заметила карету скорой помощи. Где-то глубоко в подсознании проскочила мысль: «А вдруг.… Нет…». Но мои опасения оправдались. «Скорая» приезжала к Вороновым. Я пулей неслась по лестнице между этажами. Когда я вбежала в коридор, фельдшера уже выходили из комнаты. Встретив меня, Пётр Степанович сказал:

– Елизавете Григорьевне стало плохо. И мне пришлось вызывать «Скорую». Анастасия, ты пока не заходи в зал. Ей нужен покой,– растерянно произнес он.

Я начала убираться и заметила, как Пётр Степанович, зайдя в другую комнату и сев на стул у окна, начал тихонечко плакать. Я не могла продолжать заниматься своим делом, ком подступал к горлу. Молча подошла и присела рядом с ним. Пётр Степанович сидел и смотрел на двор через окно. Было видно, как детишки играют в песочнице, молодые мамы сидят на скамейках и о чём – то ведут оживлённый разговор.

– Знаешь, Анастасия, – утерев слезу, сказал Пётр Степанович, – я родился и вырос в этом доме. Когда – то я и мой сын играли в этом дворе, под этими деревьями выросло не одно поколение. Человек приходит в этот мир на очень короткое время, которое уготовано ему судьбой. Ведь по сути даже сто лет жизни для человека это мало. Хочется жить и радоваться, ведь никогда не знаешь, который из твоих восходов солнца последний. Поэтому надо радоваться каждому дню. Ты знаешь, я прожил счастливую жизнь с Елизаветой, мы прошли всю войну. Каждый день писали письма друг другу. Даже на передовой мы умудрялись найти пять минут, чтобы написать весточку. И никакая война не могла разлучить наши любящие сердца. Хотя ты знаешь, у многих она отняла мужей, сыновей, братьев, возлюбленных.… Всю свою жизнь я оберегал, защищал Елизавету. Старался не огорчать её ни словом, ни поступками. Ведь у меня дороже неё никого не было и нет.